Не в этот раз (гет)

Страх. Липкий, черный, тягучий. Он был везде — в каждом коридоре, в каждом шаге, в каждом — и родном, и незнакомом — лице.

Джинни боялась. Как и все. Но у неё было то, чего не было у других — Джинни ненавидела. Слизеринцев — за то, что они ходили королями и уверены в победе. Снейпа и Кэрроу — за то, что они были Пожиратели.

Братьев — за то, что их не было рядом. Гарри — за то, что он не взял её с собой, исчез неизвестно куда, бросил её. Останься он — они все были бы горой за своего героя… А больше всего Джинни ненавидела Гермиону. За то, что она была рядом с Гарри. За то, что ей доверяют больше.

Но не только ненависть помогала Джинни держаться. Ей было страшно. Она боялась, что больше не увидит никого из них. Что её жизнь оборвётся, так и не успев начаться. Или что вместо улыбчивых родных лиц она увидит восковые маски.

И этот страх напополам с ненавистью превращал Джинни в тень прежней себя. Волосы потускнели и нещадно лезли. Появились мешки под глазами, она перестала улыбаться… У Джинни не было цели, она потеряла всё.

До тех пор, пока Невилл не начал сопротивление. Джинни не могла не встать в первые ряды — ведь именно тогда она впервые за несколько месяцев почувствовала себя по-настоящему живой. И теперь она нашла как бороться со страхом и куда выплескивать ненависть.

Джинни помнила восхищение в глазах Невилла, когда предложила украсть меч Гриффиндора. И почему-то это оказалось в тысячу раз приятнее, чем восхищение в глазах Гарри прошлой весной.

Потом они начали прятаться в Выручай-Комнате, и все каким-то магическим образом разбились на пары. Лаванда прижималась Симусу, Парвати с неуверенной улыбкой садилась рядом с Майклом Корнером… А Джинни скептически фыркала. Зачем это? Объятия не могут придать храбрости. Храбрость рождается из гнева, страха и ненависти. Никак не из любви.

Но буквально через пару недель Джинни поняла, зачем эти объятия. Когда проснулась от собственного крика, захлебываясь рыданиями. Невилл тут же бросился к ней и прижал к себе. Заботливо гладил по волосам, шептал какие-то банальности на ухо.

Тогда Джинни начала завидовать своим однокурсникам, безмятежно спавшим в обнимку. И жалела Невилла, который взвалил на себя эту ношу, вёл их, боролся за них, спасал их. Пока Гарри был где-то там, Невилл был здесь, рядом. Живой. И он баюкал Джинни, как ребенка, а потом уходил в свой небольшой угол в Выручай-Комнате.

И как-то, повинуясь собственной интуиции, Джинни специально сделала вид, что заснула, а сама наблюдала за Невиллом всю ночь. Он успокаивал младшекурсников, проверял сон каждого и улыбался, неуловимо напоминая Люпина. Но почти не спал. Закрывал глаза от силы на полчаса — и всё.

Утром Джинни очень надеялась, что это редкое исключение. Но потом поняла — так происходило каждую ночь.

И Джинни снова начала бояться. Но теперь за Невилла. Она не хотела, чтобы с ним что-то случилось. Она видела, как он вздрагивал при упоминании Луны — переживал, что не уберег. А еще Джинни вспоминала, как осенью обрабатывала его раны после пыток Кэрроу. Он держался как настоящий герой.

Гриффиндорцы ничего не боятся. Гриффиндорцы смело идут навстречу смерти. Гриффидорцы самоотвержены. Кто всё это придумал? Джинни боялась за Невилла. Джинни не хотела умирать. Джинни только ненавидела.

Но тогда почему с тех пор она каждый вечер наблюдала за Невиллом и пыталась понять, о чем он думает? О чем жалеет, чувствует ли он что-то, кроме ненависти и страха…

И в один апрельский вечер Джинни решилась. Когда все уснули, она тихонько подошла к Невиллу и опустилась на диван рядом с ним. Он слабо улыбнулся, но для Джинни было главным, что она увидела в его глазах не только усталость, но и жажду жизни. Повинуясь странному порыву, Джинни села к нему на колени и поцеловала.

— Мы не умрём. И обязательно победим, — прошептала она. Невилл поцеловал её в ответ, и впервые за столько месяцев Джинни почувствовала умиротворение.

— Ты же не первый раз наблюдаешь за мной ночью, — сказал после небольшой паузы Невилл, гладя её по волосам. — Я так привык к этому. Даже и не думал, что ты подойдешь. Почему?

— Я подумала, что нельзя бесконечно оставаться наблюдателем. По крайней мере, не в этот раз, — прошептала Джинни, поудобнее устраиваясь в крепких надежных руках. В чём она не сомневалась, так это в том, что сегодня они оба смогут заснуть.