Все помнить. Всегда (гет)

Однако ни одна из полученных книг не приблизила Гермиону к разгадке. Она узнала много нового о некоторых заклинаниях, что действительно очень пригодилось ей для написания диссертации, но ничего, что могло бы вернуть ей Гарри.

Поэтому спустя неделю Гермиона, прихватив с собой несколько, как ей казалось, нужных вещей, способных пробудить в Гарри воспоминания, опять отправилась в Ричмонд.

Уже знакомый консультант приветственно улыбнулся и проводил ее до кабинета Гарри. Поблагодарив его, постучав и дождавшись громкого: «Да!» — она медленно вошла. Гарри стоял возле окна, спиной к ней, и разговаривал по телефону. Обернувшись к Гермионе, он кивнул ей.

— Обсудим это позже, — произнес он в трубку, направляясь к своему столу. — Я тебе перезвоню... Я перезвоню, — с нажимом произнес он и засунул телефон в карман.

Гермиона мысленно фыркнула. И почему она решила, что у Гарри никого нет?

— Вам нужны еще какие-то книги? — спросил Гарри, отвлекая Гермиону от самокопания.

— Нет, — ответила она, замечая, как он вздернул одну бровь. — Я бы хотела поговорить с то... с вами на более личную тему. Если вы, конечно, позволите.

Гарри снял очки и устало потер переносицу.

— И о чем же вы хотите поговорить, мисс?

— Миссис Уизли, — кивнула Гермиона и протянула Гарри колдографию, на которой он был запечатлен вместе с Роном и Гермионой спустя полчаса после битвы.

Она внимательно всматривалась в Гарри, боясь пропустить любую, даже самую малейшую его реакцию.

Он взглянул на снимок, потом посмотрел на Гермиону, слегка прищурившись, и, еще раз быстро взглянув на колдографию, вернул ее.

— Чего вы хотите?

Гермиона опешила от его ледяного тона и некоторое время молча хлопала глазами.

— Ничего, — еле слышно произнесла она. — Я десять лет мечтала снова тебя увидеть.

— Так я вроде не прятался, — хмыкнул Гарри.

Гермиона чувствовала висящее в воздухе напряжение. Гарри не доверял ей и не скрывал этого.

— Зачем ты это сделал? — так же тихо спросила она. — Зачем стер себе память?

— Послушайте, — вкрадчиво начал Гарри, наклоняясь вперед. — Может, мы раньше и были знакомы, но сейчас я вас не знаю. И не надо лезть мне в душу.

— Джинни ты тоже не помнишь? — Гермиона решила попытаться достучаться до Гарри. Она знала, что, если сейчас уйдет, больше он к себе не подпустит. — Сириуса? Дамблдора?

— Дамблдора? — переспросил он, чуть наклонив голову в сторону. — О нем что-то писали в «Пророке».

— Ты читаешь «Пророк»? — удивилась Гермиона. Это еще больше запутывало. — Значит, знаешь, что ты весьма знаменитая личность?

— Ну, вроде я грохнул какого-то темного мага, — поморщился Гарри. — Я не интересуюсь прошлым.

Гермиона почувствовала, как быстрей забилось сердце. Неужели ей все-таки удастся разговорить друга?

— А что ты помнишь из прошлого? — медленно и осторожно спросила она, зная, что ступила на тонкий лед. И с громким треском провалилась.

— Я не собираюсь это обсуждать с вами, миссис Уизли, — ответил Гарри. — Если у вас нет ко мне вопросов, связанных с книгами, то прошу покинуть мой кабинет.

Гермиона закусила губу и опустила глаза, которые предательски защипало. Она не хотела расплакаться перед Гарри, боялась, что он воспримет это как давление. Глубоко вздохнув, она подняла голову и встретилась с внимательным взглядом Гарри. Он все это время наблюдал за ней? Сейчас она многое бы отдала за возможность залезть ему в голову и узнать, о чем он думает, почему так пристально смотрит.

— Можно я буду приходить к тебе? — дрогнувшим голосом спросила Гермиона и с силой прикусила язык, чувствуя, что все-таки вот-вот расплачется.

Гарри молчал, задумчиво постукивая пальцем по губам.

— Кто третий на колдографии? — спросил он, и Гермиона удивленно моргнула, не сразу понимая, о чем он спрашивает.

— Рон, — ответила она и через секунду тише добавила: — Рон Уизли.

— Уизли? — Гарри чуть приподнял брови.

— Да, — она вздохнула. — Сейчас он мой муж.

Гарри бросил взгляд на наручные часы — очень дорогие, как успела заметить Гермиона, — и быстро поднялся.

— Прошу извинить, но мне пора, — сказал он, доставая из кармана телефон.

Гермиона тоже встала и, тихо попрощавшись, направилась к двери.

— С пяти до семи, — услышала она и обернулась. Гарри уже поднес телефон к уху и, посмотрев на нее, повторил: — Чаще всего я свободен с пяти до семи.

— Спасибо, — она улыбнулась, и предательская слеза все-таки скатилась по щеке.

Он кивнул, и Гермиона вышла из кабинета, услышав напоследок, как Гарри обращается к некой Миранде.

* * *

Несколько дней Гермиона не находила себе места. Ей очень хотелось вновь увидеть Гарри, но она боялась слишком частыми визитами испытывать его терпение. К тому же она никак не могла понять, что повлияло на его решение. Почему он вдруг передумал?

На пятый день терзаний она все-таки решила отправиться в Бирмингем.

Гарри действительно оказался не занят. Он сидел в кресле у окна и читал маггловскую газету.

— Привет, — тихо сказала Гермиона, зайдя в кабинет.

— Привет, — отозвался Гарри, глядя на нее поверх газеты.

Гермиона слегка улыбнулась, надеясь, что Гарри перестанет обращаться к ней официально.

— Я не помешала? — спросила она, неуверенно переминаясь возле двери с ноги на ногу.

— Я же сам сказал тебе время, — ответил он и кивнул на диван. — Располагайся.

Гермиона села на краешек дивана, чувствуя себя неловко во всей этой ситуации, что и решила озвучить.

— Идиотская ситуация, — она издала нервный смешок, и Гарри опустил газету на колени, вопросительно глядя на Гермиону, от чего она еще больше смутилась. — Ну... Ты был моим самым близким другом, а сейчас я понятия не имею, как себя с тобой вести, о чем разговаривать.

— Я так понимаю, ты задалась целью вернуть мне мои воспоминания? — спросил Гарри, откладывая газету на подоконник.

— Зря трачу время? — грустно улыбнулась Гермиона.

— Именно, — он кивнул.

— Но, может, я тебе расскажу что-нибудь... — начала она, но Гарри выставил вперед руку, и Гермиона замолчала.

— Я не хочу стирать себе память второй раз, — сказал он. — Если я принял такое решение тогда, значит, так было надо.

— В таком случае почему же ты разрешаешь мне приходить? — спросила она, чувствуя, как к горлу подкатывает ком.

Гарри вздохнул и взъерошил волосы таким знакомым жестом, что Гермиона тут же всхлипнула, смаргивая слезы. Он пристально глянул на нее, словно просчитывая что-то в уме, и, неспеша преодолев разделяющее их расстояние, опустился рядом с Гермионой на диван.

— Потому что тебе это надо, — негромко ответил он. — Послушай, — он запнулся, и она всхлипнула, вытирая платком новый поток слез.

— Гермиона, — подсказала она.

Гарри кивнул и вдруг накрыл ее ладонь своей.

Гермиона вздрогнула и резко вскинула голову.

— Между нами раньше что-то было? — тихо спросил он.

Она моргнула и опустила взгляд на его руку, лежащую поверх ее. Ощущения были странные. Незнакомые, но приятные. Гермиона посмотрела Гарри в глаза, которые не светились, как прежде, нежностью, пониманием и добротой, а смотрели отстраненно, с неким равнодушием. Разве могла она сейчас признаться этому, по сути, незнакомому мужчине, что уже с пятнадцати лет мечтает его поцеловать? Что его отношения с Джинни разрывали ее душу на кусочки, что она не сумела вовремя остановить Рона, потому что была слишком увлечена своими терзаниями на тему неразделенной любви, и что дальнейшая ее жизнь казалась ей черно-белой, лишенной яркости, насыщенности и цели.

— Эй, — Гарри чуть сжал руку Гермионы и убрал свою, поднимаясь с дивана. — Объясни мне, почему ты так усердно добиваешься от меня... — он присел на стол и, разведя руки в стороны, хлопнул ими по ногам. — Я даже не знаю, чего ты от меня добиваешься.

Гермиона зажмурилась и мотнула головой. Ей хотелось подскочить с дивана и закричать, чтобы Гарри прекратил так с ней разговаривать, чтобы он перестал валять дурака, а обнял ее, как раньше, сказал, что заклятие Забвения было подстроено и на самом деле он все помнит. Но его глаза говорили совсем другое.

— Я ничего не добиваюсь, — наконец заговорила она. — И между нами ничего не было. Мы были лучшими друзьями и не больше. Но мне не хватает тебя.

— Но я не тот, кого ты помнишь и знаешь, — мягко возразил Гарри.

— И это убивает, если честно, — прошептала Гермиона.

— Тогда зачем ты себя мучаешь? — Гарри оттолкнулся от стола и подошел ближе к ней.

— Я надеюсь на лучшее, — она посмотрела на него снизу вверх. — Если ты не хочешь вспомнить меня, то позволь хотя бы мне узнать тебя... нового.

Она буквально видела отражение его мыслей на лице, казалось, он перебирал несколько вариантов. Гермиона понимала, что грубо навязывается, но отступить уже не могла. И когда Гарри перевел взгляд на часы, она тихо вздохнула. Наверняка ему сейчас не до нее, и дома ждет любимая девушка.

— Пошли тогда поужинаем где-нибудь, — предложил Гарри, вызывая у Гермионы удивленный вздох. — Только... — он вернулся к столу и, достав из ящика палочку, подошел к Гермионе и осторожно коснулся кончиком ее щеки. Гермиона слегка вздрогнула, почувствовав, как по лицу пробежал холодок. — Теперь лучше, — заключил Гарри, отходя на пару шагов назад. — А то подчиненные не поймут, почему клиенты рыдают в моем кабинете.

Гермиона улыбнулась. Шанс провести с Гарри вечер в непринужденной обстановке просто вскружил ей голову.

Он снял с вешалки пиджак и кивнул в сторону двери.

— Пошли?

Очнувшись, Гермиона поспешила за ним, но никак не ожидала, что он заведет ее в уже знакомую ей подворотню и аппарирует. Новый Гарри почему-то совсем не ассоциировался у нее с магией, даже несмотря на то, что каким-то образом умудрялся доставать редкие и порой опасные магические книги. Возможно, на эти мысли ее натолкнуло его пренебрежение своим подвигом.

Вынырнув вслед за Гарри из аппарационного вихря, Гермиона по-прежнему сильно сжимала его руку, не желая отпускать, но он разжал пальцы, и ей пришлось последовать его примеру.

Он завел ее в небольшой красивый ресторан с живой музыкой и множеством картин на стенах. Столики были отгорожены плетеными перегородками и застелены бело-красными скатертями, на которых стояли красивые подсвечники с длинными красными и белыми свечами. Но больше всего Гермиону впечатлил аквариум, растянувшийся вдоль одной из стен зала. В атмосфере ресторанчика он был одновременно и совершенно лишним, и абсолютно гармоничным. И она очень обрадовалась, когда администратор подвела их к столику, который стоял к аквариуму ближе всего.

— Знаешь, именно этот столик мне приглянулся больше других, — сказала Гермиона, как только администратор, вручив меню, удалилась.

— Я заметил это, — улыбнулся Гарри, открывая первую страницу.

Гермиона замерла, жадно впитывая в себя эти секунды. С того дня, как она впервые переступила порог «Библиомага», улыбающегося Гарри она видела первый раз.

В мягком приглушенном свете свечей он казался моложе, черты лица смягчались, а зеленые глаза за поблескивающими стеклами очков отражали подрагивающее пламя.

Официант налил вина, и Гарри поднял свой бокал.

— За знакомство, — усмехнулся он, и Гермиона издала тихий, скорее нервный смешок. Она вдруг испугалась его пристального оценивающего взгляда, будто он что-то задумал.

— Муж искать не будет? — спросил Гарри, прокручивая между пальцами ножку бокала.

— Нет, — тихо ответила Гермиона и повернулась к аквариуму. Небольшие разноцветные рыбки хаотично плавали в чистой прозрачной воде, глядя на посетителей ресторана круглыми глазами. — Мы мало общаемся. Сплошные ссоры.

— Ты говорила, мы втроем были лучшими друзьями?

Гермиона оторвалась от разглядывания рыбок и с надеждой посмотрела на Гарри. Неужели он все-таки решился на экскурс в прошлое?

— Да, — ответила она, наблюдая, как официант расставляет на столе их заказ. — Мы с первого курса Хогвартса были лучшими друзьями. Потом все как-то рухнуло. Видимо, ты был нашим связующим звеном. И не только для нас двоих, но и для всех волшебников. Они готовы были на руках носить своего героя-спасителя и никак не ожидали увидеть его шарахающимся от них и не понимающим, что он вообще делает здесь, на этих развалинах замка, и почему он весь в крови.

Гермиона заметила, как Гарри нахмурился, будто пытаясь вспомнить тот момент, но потом покачал головой.

— Многие знания — многие печали, — медленно произнес он. — Раз мы были близкими друзьями, значит, у тебя наверняка имеется несколько догадок о том, почему я решил все забыть, ведь так? — дождавшись ее кивка, он продолжил: — Вот и старайся обходить эти темы стороной. Договорились? — снова кивок. — Расскажи лучше что-нибудь о себе, например.

— Тяжело будет не затронуть опасную тему, — улыбнулась Гермиона. — Многое в моей жизни связано с тобой.

Гарри удивлено поднял брови, не донеся вилку с кусочком мяса до рта.

— Но не последние десять лет, — ответил он.

— Ну, мои родители магглы, — начала издалека Гермиона, не замечая удивленный взгляд Гарри и тихий смешок и ковыряя вилкой салат. — Они дантисты. Письмо из Хогвартса было для меня полной неожиданностью. Помню, как сутки напролет читала книги, купленные в Косом переулке, — она улыбнулась своим воспоминаниям, не замечая, как Гарри внимательно наблюдает за ней. — В Хогвартсе меня всегда называли заучкой, но после того, как мы стали друзьями, меня перестало это волновать, а потом мои знания не раз нам пригодились. Дружба с тобой несла серьезные опасности, — она зажмурилась и покачала головой, понимая, что ведет рассказ не в ту сторону. — Но я ни о чем не жалею. Пусть это и прозвучит пафосно, но ты — лучшее, что было в моей жизни. Не считая, конечно, того факта, что я вообще волшебница.

Гермиона замолчала, во второй раз любуясь улыбкой Гарри.

— Что же у тебя не заладилось с еще одним другом? — спросил он.

— Рон, — протянула она. — Мы слишком разные. Ты постоянно сдерживал его нападки в мою сторону, а потом... — она вздохнула и сделала глоток вина. — Хочешь узнать, почему я вышла за него? Сама не знаю. Наверное, сказался поствоенный синдром. Все так рвались к свободной и спокойной жизни, что с трудом замечали, с кем связываются. Тебя рядом не было, а меня еще долгое время преследовали страх и кошмары. Тогда я решила, что Рон — тот, кто сможет мне помочь. Но я ошиблась, — Гермиона перевела взгляд с тарелки на аквариум. С каждым словом ей становилось легче, словно единственное, что ей нужно было — это выговориться. — Мы поженились пять лет назад, но нормальных отношений между нами давно нет. С тобой я всегда была ближе, чем с ним. Ты понимал меня с одного взгляда, я могла поделиться с тобой любой проблемой, зная, что ты выслушаешь и обязательно попытаешься помочь. Может, я слишком многое переложила на тебя, привыкла и в одиночку разобраться в своей жизни уже не смогла. Но я так сильно хотела сохранить хоть что-то из прошлого, хоть малейшую частичку, — она вздохнула. — Согласна, это глупо.

— Я бы сказал, отчаянно, — отозвался Гарри. — Но сохранить не получится, — он облокотился на стол и наклонился к ней. — Я не он, Гермиона.

Она вздрогнула, когда он произнес ее имя.

— Ошибаешься, — тихо произнесла она, и Гарри резко выпрямился. — Да, ты не помнишь меня, не помнишь войну, и прошло уже немало лет, но, Гарри, ты стер лишь воспоминания, ты не изменил себя. Я вижу.

Он молчал, глядя на нее со странным выражением, и Гермиона опустила взгляд в тарелку, понимая, что все испортила.

— И что ты видишь? — вкрадчиво произнес он. — Из тех отрывочных воспоминаний, что я себе оставил, я понимаю, что меня годами направляли в нужную для других сторону, дрессировали, натаскивали как собаку. Я знаю, что прошлые события сломали меня, иначе бы я не решился на такой шаг. А ты утверждаешь, что я остался прежним? С чего бы это?

Гермиона неверяще уставилась на него. Неужели его желание стереть себе память было не минутным помешательством, а осознанным, обдуманным и проработанным решением. Он оставил себе некоторые воспоминания, чтобы они напоминали ему не возвращаться к прошлому? Она фыркнула себе под нос. Конечно, он же по-прежнему пользуется магией, работает с волшебниками. Прочитав множество книг, Гермиона уже знала, что заклинание Забвения было вовсе не таким простым, как казалось. Существовало немало его вариаций и еще больше способов стирать не просто одно или несколько событий, а выбирать конкретные мгновения в воспоминаниях. Ей показалось, что Гарри сказал сейчас больше, чем хотел, давая понять, что помнит не так уж и мало.

— Я не говорю, что ты остался прежним, — осторожно начала Гермиона. — Но основные твои качества ведь остались, — Гарри изогнул бровь, и Гермиона поспешила продолжить. — Доброта, смелость, благородство, постоянная потребность в юморе. Скажешь, что ты не такой? И еще вспыльчивость, — добавила она еле слышно.

Гарри хмыкнул, а потом и вовсе рассмеялся.

— Забавная ты, — ответил он на ее ошарашенный взгляд. — Нет, честно. Уверен, ты была отличным другом, раз до сих пор пытаешься обо мне заботиться.

Гермиона облегченно выдохнула и улыбнулась, чувствуя, как кровь приливает к лицу.

— А Рон удостоился такой опеки? — спросил Гарри, жестом подзывая официанта.

— Он был тем еще балбесом, — Гермиона коротко засмеялась. — Ревновал меня к тебе.

— А ты давала повод? — он прищурился, по-прежнему улыбаясь.

— Нет, думаю, что нет, — Гермиона покачала головой, глядя, как Гарри, посмотрев счет, достал кошелек, и потянулась к коричневой книжечке, но почти тут же тихо охнула, когда он легонько шлепнул ее по руке.

— Даже не думай, — сказал он, отсчитывая нужную сумму.

— Мы же не на свидании, — улыбнулась Гермиона, трогая руку в месте, где ее только что касались пальцы Гарри.

— В следующий раз ты меня пригласишь куда-нибудь, тогда и будешь платить, — он поморщил нос, и Гермиона засмеялась.

— Эй, а куда делся мистер Сама Серьезность?

— Я решил оставить его в «Библиомаге», — отозвался Гарри, поднимаясь.

* * *

Вернувшись домой, Гермиона пережила очередной скандал с Роном и ушла в свою комнату.

В этом месяце они особенно повздорили. Он собирался бросить работу в Аврорате, несмотря на то, что уже немалого достиг. Вместо того чтобы согласиться на предложение главы Аврората возглавить одно из подразделений, Рон написал заявление об уходе, собираясь пойти работать в магазин Джорджа, ведь это, по его мнению, было куда проще: можно сидеть на одном месте, а не бегать по вызовам, постоянно тренироваться и ежемесячно сдавать нормативы; а по вечерам ходить в бар по соседству с магазином и бесконечно лакать огневиски.

Гермиона вздохнула и, рухнув на кровать, закрыла глаза.

Сегодня она увидела Гарри с другой стороны — более открытого, улыбающегося, так похожего на ее Гарри.

Но она не узнала о нем ничего нового и, лишь рассказывая о своей жизни, медленно и аккуратно вворачивала в рассказ истории из его прошлого. Она видела, как он внимательно слушает, и старательно избегала упоминания о погибших волшебниках, зная, что в их смерти Гарри винил только себя, что и стало одной из главных причин того сумасшедшего поступка.

* * *

На следующий день, выкроив свободное время, Гермиона решительно направилась к Фоули, надеясь застать того на рабочем месте.

— Чем обязан, миссис Уизли? — улыбнулся целитель, глядя на буквально ворвавшуюся в его кабинет Гермиону.

— Вы ведь знали? — выпалила она, но тут же смутилась.

— Что знал? — улыбка Денвера стала еще шире. — Что наш доблестный Гарри Поттер заведует книжным магазином в Бирмингеме? — он усмехнулся, видя, как Гермиона открыла рот. — Знал, конечно. Я уже второй год его постоянный покупатель.

— Почему вы не сказали мне раньше? — удивленно спросила Гермиона.

— Я все же надеялся, что ты рано или поздно бросишь свою затею и...

— Никогда, — перебила его она и сильно помотала головой. — Да, он не помнит меня, но позволил приходить к нему, он не против общения.

— Гермиона, ты хочешь убить его? — серьезным тоном произнес Фоули, и Гермиона вздрогнула всем телом.

— Да что вы такое...

— Не пытайся уговорить его вернуть воспоминания, — перебил ее целитель. — Это убьет Гарри. Пусть все идет своим чередом. Ты знаешь, что он жив-здоров, не это ли для тебя главное?

Гермиона молча кивнула в ответ, рассматривая пушистый ковер под ногами.

Она понимала, что Фоули прав и что ей необходимо наступить на горло своему эгоизму.

Однако вечером она все-таки аппарировала в Бирмингем, но Гарри в магазине не застала. Продавец любезно улыбнулся ей и ответил, что мистера Поттера не будет несколько дней и что он просил ей кое-что передать.

Взяв из рук продавца сложенный лист бумаги, Гермиона не сразу поняла, что означают написанные там цифры, но потом быстро поблагодарила парня и выскочила из магазина, доставая из сумочки телефон.

После нескольких гудков послышалось раздраженное «Да», и она сглотнула.

— Гарри, это Гермиона, — несмело произнесла она и, услышав в трубке шумный выдох, нахмурилась. — Я невовремя? Просто тот парень, продавец, передал мне записку, и я подумала...

— Все нормально, Гермиона, — перебил ее Гарри. — Я некоторое время буду занят, на сову у меня не было времени, а помня, что ты магглорожденная, я понадеялся, что с телефоном ты дружишь.

Он издал короткий смешок, и Гермиона улыбнулась.

— Да, надо же мне как-то поддерживать связь с родителями, — ответила она.

— Хорошо. Я позвоню, когда освобожусь. Сейчас, извини, времени очень мало.