Неопалимая Купина (джен)

Вечером Невилл привычно углубился в учебники и справочники по травологии. Это было его спасением. Он погружался в мир трав и растений, полностью закрываясь от реальности. Ему нравилось изучать редкие виды, прикидывая, что можно вырастить в теплицах Хогвартса. Как удачнее построить урок, чтобы студенты научились чувствовать растения, как он.

И ешё он мечтал принести пользу. Оставить след. Такая потаённая большая мечта маленького человека. Или наоборот? Маленькая мечта большого человека?

Например, отыскать редкий, исчезающий вид растений, который давно считается вымершим. Открыть уникальное удобрение, помогающее приносить плоды в фантастические сроки. Создать лекарство от какой-нибудь болезни, ранее считавшейся плохо поддающейся лечению.

Сегодня он поймал себя на том, что невольно вылавливает в текстах названия трав, помогающих при проблемах со зрением. Невилл переворачивал страницы, пытался сосредоточиться на полезных свойствах ядовитой тентакулы, а сам снова и снова возвращался к разговору с Роном. В конце концов он отбросил все свои мужественные попытки не лезть в чужую надежду и полностью сосредоточился на списке лекарственных препаратов офтальмологической направленности.

Понятно, что в Мунго работают превосходные целители и уж они-то назубок знают названия всех этих трав, цветов, кустарников и деревьев. Чарли помогут. Постараются помочь. А потом разведут в стороны руками и скажут, что сделали всё, что было в их силах. Что, увы, волшебная медицина не всесильна, но нужно надеяться.

Невилл сердито захлопнул эссе Герберта Бири, в котором тот размышлял о связи травологии и любительского театра. Пора ложиться спать. Завтра он обещал Ханне помочь с делами в баре, значит, любимые книги придётся отложить до вечера. Почему-то сегодня он не находил в чтении привычного успокоения.

Возможно, плохое настроение стало причиной его беспокойного сна ночью. Он шёл по незнакомому лесу, пытался отыскать редкое растение, проваливался в ямы, карабкался по оврагам и продирался сквозь непроходимые заросли. Когда во сне он почти дошёл до места, которое ему было нужно, на пригорке неожиданно возник Аластор Грюм. Он опирался на свою трость и пристально смотрел на тщетные попытки Невилла преодолеть крутой подъём.

Проснулся Невилл совершенно разбитый, словно на самом деле всю ночь бродил по дремучим зарослям.

На несколько дней он с головой окунулся в домашние дела, благо сейчас были летние каникулы, и Хогвартс не требовал его постоянного присутствия в теплицах. Днём Невилл старательно рассматривал новинки дизайнерской мысли в модном журнале «Квартирный вопрос. Волшебные советы» (они с Ханной затеяли ремонт), а ночью не менее усердно пытался взобраться на тот косогор, где его всегда поджидал Грозный Глаз Грюм. Невилл видел на вершине растение, пытался до него дотянуться, но каждый раз просыпался, так и не достигнув цели. Ханна сказала, что Невилл слишком много читает справочников на ночь, вот его мозг и перегружен. Невилл соглашался, даже принимал сонное зелье, но этот куст с невзрачными бледно-фиолетовыми цветками никак не желал уходить из его снов. Невилл перелистал магические и магловские справочники по травологии, пытаясь отыскать похожий. Такой красновато-бурый стебель и характерные супротивные яйцевидной формы листочки были у обычной очанки. Невилл знал, что трава эта полупаразитирующая, то есть обычно она высасывает своими корнями соки из злачных культур. Её можно встретить на лугах, в светлых лесах, в горной местности. Но вот что делает очанка в его снах, в странном лесу, он никак не понимал. Да и не был уверен, что ему снится очанка. Жёлтое округлое пятно на нижней трёхлопастной губе цветка в его снах было не совсем обычным. Оно словно светилось.

И Грюм. Невилл мало был знаком как с настоящим Аластром, так и с лже-Грюмом, который преподавал у гриффиндорцев Защиту от Тёмных искусств на четвёртом курсе. Но этих встреч хватило, чтобы теперь во сне Невилла каждый раз прошибал холодный пот от ужаса.

Через неделю после встречи с Роном Невилл столкнулся в больнице Мунго с Гарри. Тот приходил навещать Чарли. Гарри с Невиллом поднялись на шестой этаж в буфет, где за чашкой чая обменялись последними новостями. Невилл редко виделся с Гарри теперь, когда почти всё своё время проводил в Хогвартсе, тогда как Гарри сменял сборы тренировками и матчами. Но в каждую встречу они с удовольствием делились семейными заботами, рабочими неурядицами, размышляли о политике министерства. В общем, обычные мужские разговоры двух старинных друзей. Старинных не по возрасту, но по душевной общности. Гарри был настоящим другом. Таким, с которым можно не видеться месяцами, но отправить ночью сову с просьбой о помощи в твёрдой уверенности, что Гарри поможет. Невилл с Ханной бывали у Поттеров и в гостях, впрочем, как и у Рона с Гермионой. Эти нечастые визиты всегда сопровождались разговорами взахлёб и теплом от встреч.

Невилл рассказал Гарри о продвижении ремонта в их с Ханной квартире, а Гарри в свою очередь поделился очередными проделками сыновей. Невилл улыбнулся:

— А помнишь, как мы застали Альбуса, когда он целовал Тревора?

Гарри рассмеялся:

— Да это всё Гермиона со своими сказками. Ал всерьёз думал, что Тревор заколдованная принцесса, и что, если её хорошенько поцеловать, она непременно расколдуется. Бедный Тревор!

— Просто дети верят в чудеса, — бесхитростно подытожил Невилл, и улыбки на их с Гарри лицах тут же сменились задумчивостью.

— Никогда нельзя сдаваться, — после молчания ответил Гарри. — В чудо надо верить всегда.

— Знаешь, Гарри, чем взрослый отличается от ребёнка? — спросил Невилл и ответил сам себе:

— Дети верят в чудеса. Взрослые нет.

— Нев, я понимаю, как это тяжело приходить сюда раз за разом, но послушай… Всё не так плохо. У тебя есть Ханна, любимая работа. Ты нужен своей бабушке. Нельзя опускать руки. Если перестать надеяться, верить, то можно в таком болоте погрязнуть. Не позволяй.

— Гарри, ты неисправимый оптимист. Узнаю Гарри Поттера. Да нет, всё нормально. Я давно уже привык вот так. Просто стал немного реалистом что ли. Несправедливо. Жизнь вообще штука поганая. Вот возьми Чарли. Что теперь с ним будет? Как он без своих драконов? Да он зачахнет в Норе.

Невилл слышал, что все попытки колдомедиков спасти Чарли зрение ни к чему не привели. Перепробовали все возможные мази, заговоры, настойки, вытяжки из лекарственных препаратов архисложного приготовления, но результат был нулевым. Тут никакое волшебство не поможет.

— Да, печально. Миссис Уизли не отходит от него, всячески подбадривает, но Чарли почти ни с кем не разговаривает. Мы вчера с Джинни приходили, так я даже не знал, что ему сказать. Повязку снимут на днях, целители сказали, что глаза Чарли удалось спасти, но видеть он не будет. Для Чарли его работа — это всё. Главное, что жив остался. Хотя утешение слабое.

Невилл ещё немного помолчал, а потом поделился с Гарри своими снами.

— Понимаешь, всех трав и растений, пожалуй, не знала даже миссис Спора, но я достаточно в них разбираюсь, чтобы примерно представлять, что за вид мне снится. Я узнавал у целителей. Лечение настойкой очанки происходит на тканевом уровне, это мощное средство на самом деле при некоторых заболеваниях, даже при катаракте и глаукоме. Но такие поражения, как у Чарли, невозможно исправить простыми примочками. Не понимаю, чего она ко мне привязалась? Очанка эта, будь она неладна. Да ещё профессор Грюм. Я уже спать боюсь.

— Зря мы с тобой недолюбливали Трелони в школе, — улыбнулся Гарри. — Она бы точно разгадала твой сон.

— Ага, типа Сатурн сегодня во втором доме Марса, и жить я буду долго и счастливо максимум до сегодняшнего вечера.

Гарри придал своему голосу таинственности и, подражая манере Сивиллы Трелони, нараспев выдал:

— Это знак, мальчик мой. Как именно ты себя ощущал во сне? Ты видел всё со стороны? Вспомни детали, в толковании снов каждая мелочь говорит о важном. Открой чертоги разума.

Невилл подыграл Гарри и тоном нерадивого ученика ответил:

— Я вижу всё своими глазами, профессор. Брожу по лесу и всё время хочу достать одно растение, но каждый раз просыпаюсь, когда вижу Грюма возле того дерева.

— Какого дерева? — обычным голосом спросил Гарри, с удивлением посмотрев на Невилла.

— Ну, такого, — растерянно ответил Невилл. — Там во сне плохо видно. Вроде лес не больно старый. Я по разным местам хожу. Но Грюма всегда вижу возле дуба. Огромный такой, узловатый, полный жизни. И куст этот рядом.

— Узловатый… Полный жизни…

Гарри уронил чайную ложку и невидящим взглядом уставился в плакат на стене, рекламирующий новомодное средство от грибковой золотухи, очаги которой стали настоящей напастью прошлым летом.

— Гарри? Гарри, ты чего?

— Слушай, Невилл. Я не уверен. Нет, бред... Быть не может. Но проверить нужно. У тебя есть время?

— Мы с Ханной записаны к мадам Малкин. Ханна считает, что профессору травологии зачем-то необходимы новые мантии по последнему писку моды. А я так не считаю, но ты же знаешь женщин. Лучше с ними не спорить. Но если нужно, я не пойду.

— Ханну я беру на себя.

— Да что случилось-то?

— Пока не знаю. Нужно наведаться в одно место. Придётся воспользоваться парной трансгрессией. Знаешь, чем взрослые похожи на детей? Иногда им тоже хочется поцеловать Тревора. Давай, Невилл, поднимайся.

Гарри стремительно направился к выходу, не глядя на Невилла, который в полном недоумении достал из под стола чайную ложку и поспешил за другом.