Плохимпочерком (гет)

http://ololo.fm/search/Hozier/Like+Real+People+Do

Маленькая Леви МакГарден чувствовала себя птичкой посреди огромного цветочного поля. Она кружилась, вздымая длинными худыми руками полы своего лимонно-желтого платья; вдыхала запах дубового дерева и застоявшегося пива. Улыбалась уголками губ и стучала маленькими каблуками по широкому полу. Вдали звучала гитара в руках беловолосой волшебницы — какая разница, откуда на самом деле идет звук, если кажется, что льется из самого сердца?

Прикрыть ореховые глаза и словно унестись в свои мысли — вот маленькая синеволосая птичка вспорхнула на свое личное облако. Казалось, теплое апрельское солнце услужливо взбило его перед приходом мечтательницы.

Леви, высунув язык от усердия, прыгает прямо с облака на широкую спину иссиня-черного дракона — во время полета мимо нее проносятся кометы и звезды, и вот она, не успев ухватиться за одну из них, разочарованно вздыхает и в следующую секунду громко смеется, взмывая ввысь вместе со своим драконом. Мечты незнакомых ей детишек проносятся мимо нее, напоследок расстрепав ей волосы — Леви смеется, смеется, смеется.

Целует каждую чешуйку своего черного дракона, а потом, вскочив на ноги, расправляет руки, ловя воздух и словно поглаживая его руками. Дракон несет ее к океану и уходит на синюю прозрачную глубь — Леви нисколько не задыхается, а шумно и быстро дышит, влившись в косяк маленьких серебристых рыбок. Потом она держится за панцири двух черепах и плывет в маленький морской городок — выхватывает у русалки, проплывающей мимо, ракушку из волос, пока она не видит, и дракон, тихо смеясь, подхватывает ее и вновь отправляется к небу.

Они летят так высоко и долго, что у маленькой волшебницы сдавливает грудь, и она танцует на черной широкой спине, а потом хватается за горячую, яркую звезду и летит к земле. Тепло падающего небесного тела согревает не руки, а сердце МакГарден, и вместе со звездой она разбивается о землю, а на самом деле оказывается, что синеволосая просто открыла глаза и продолжает танцевать, кружиться, быть счастливой.

Потом музыка заканчивается, и Леви, остановившись, смотрит на черноволосого парня, улыбаясь, и она сказала что-то, да только Гажил не расслышал, лишь смотрел, как пухлые, почти детские губы шевелятся, растягиваясь в улыбке.

Маленький синий котик, наблюдая за Леви, громко крикнет, что эта вот волшебница, вот эта самая, управляющая письменами, влюбилась. Синеволосая птичка засмеется и ярко-розовый румянец окрасит ее щеки.

Гажил Редфокс стоит как вкопанный у стола и хватает воздух ртом, как самая настоящая рыба, которую во время шторма выкинуло на берег. Он сжимает деревянную кружку, чье содержимое вылилось на пол из-за неосторожного движения, и пытается скрыть смущение, зарываясь рукой в черных смоляных волосах. Черноволосый чертыхается про себя, что он, стальной убийца, мать его, драконов, стоит и краснеет тут, как девчонка-пятиклашка.

И кареглазая мечтательница подойдет к нему неслышно, но ведь Гажил все прекрасно слышит, чувствует, видит, ощущает каждой клеточкой своего тела, как она гладит его по волосам, робко, осторожно, словно боясь спугнуть, как поднимается на носочки к самому его уху, чтобы рассказать об их полетах.

Леви говорит долго и не смело, поглаживая жесткие волосы, смущенно запинаясь, иногда забывая дышать и нервно теребя подол своего чуть влажного платья (ох уж эти океаны!). А потом вложит в его руку маленькую ракушку, взявшуюся из ниоткуда, и поцелует ее. Эта маленькая чертовка улыбается, словно так и должно быть, пока Рэдфокс смотрит на нее сверху вниз, и в мыслях бьет хвостом о песчаный берег, перехватывая ее худую и хрупкую руку, прикасаясь губами к холодным пальцам.

В мыслях стальной убийца еще раз выбросился на берег и мечтает задыхаться вот так еще долго-долго.