Венец из клевера и жёлудей (джен)

Луна выбежала из дома, едва сбросив с плеч огромный походный рюкзак со снаряжением, палаткой, спальником и тщательно упакованными артефактами и памятными сувенирами, вроде ожерелья из морских звёзд, клыков и бивней громамонта, полуистлевшего черепа волхва, жившего сотни тысяч лет назад, и прочих милых, любовно осмотренных безделух. Раскопки прошли весьма удачно и продуктивно, и теперь предстояла ещё более кропотливая и долгая работа.

Солнце лениво протянуло лучи в небо, не спеша, однако, подниматься само, не выспавшись за короткую ночь. Молодая светловолосая женщина, улыбаясь, бежала к калитке: за ней простирались огромные вересковые пустоши. Но путь её лежал к исполинскому дубу, который, прожив на свете не одну сотню лет, вгрызался корнями в почву надежно и цепко. Летом вокруг дерева на десяток метров во все стороны стелился клевер, а чуть правее протекал небольшой ключ.

Сейчас, в начале весны, ни вереска, ни клевера в пределах видимости не наблюдалось. Только сухие травы и тающий снег, да тёмные, обнажённые ветви дерева. Ключ беспокойно журчал подо льдом.

Талая вода и снег холодили босые ступни, а ветер разметал и спутал длинные волосы, но Луну это мало заботило. К отсутствию обуви она слишком давно привыкла и даже чувствовала дискомфорт, когда приходилось обуваться. Человек быстро привыкает ко всему. И привыкнув в Хогвартсе к беззлобным, но досадным шуткам однокурсников, она решила, что раз большую часть времени её оставляют без башмаков, стоит научиться обходиться без них совсем.

Если бы она знала, что это настолько забавно, она бы в жизни не стала их носить.

Добравшись до знакомого дерева, Луна нежно погладила рукой шершавый ствол. На ветвях уже можно было заметить почки, пока ещё плотно укутанные в свои коконы. Это место всегда умиротворяло и приводило в порядок чувства, особенно кстати это было, когда они находились в раздрае. Луна приложила ухо к стволу и стала слушать, как просыпается дуб. Проведя так довольно много времени, она, уже неспешно, отправилась домой — разбирать рюкзак и писать письма ребятам, отправляя каждому по сувениру.

Снег таял как-то странно, неравномерно — кое-где уже подсыхали проталины, а рядом с ними удобно и невозмутимо расположились сугробы. Понимайте, мол, как хотите.

Добравшись до дома и разослав всем сов, коих на чердаке обреталось великое множество, Луна основательно принялась за уже частично разворошённый рюкзак: необходимые в походе вещи и одежда отправились в одну большую кучу, которую позже нужно будет привести в порядок; в другую, не меньшую, отправилось всё, что удалось добыть в походе, в свою очередь разобранное ещё на пару кучек. Сувениры, милые и редкие, но не имеющие ценности для работы, и то, ради чего был затеян многомесячный поход: кости, бивни, зубы и части скелетов вымерших магических животных. Понадобится очень много терпения и труда, чтобы изготовить из них большое количество необходимых артефактов.

Именно ради этих материалов пятнадцать сотрудников из разных отделов Аврората и Отдела тайн на три месяца переквалифицировались в археологов. Работа (как и условия проживания) была тяжёлой, муторной, хотя и интересной. Волшебники, не привыкшие к подобным нагрузкам, взвыли уже на второй день раскопок, но магию применять было крайне нежелательно. Крайне.

При поиске и извлечении будущих артефактов необходима была ювелирная осторожность — случайно повредить хотя бы малую часть материала было смерти подобно, его и так было слишком мало. А магия часто непредсказуема. Поэтому палочки извлекались за время похода лишь дважды: первый раз — чтобы защититься от агрессивно настроенных коренных жителей экваториальной Африки, которые явно имели к британским аврорам-археологам гастрономический интерес. Во второй раз на лагерь напали дикие животные — никто так и не определил, какие именно, значение на тот момент имело только то, что их было много, они были крупные и настроены были ну совершенно не дружелюбно.

Поджилки в обоих случаях тряслись у всех ещё очень долго после того, как опасности миновали.

Мелочи жизни, вроде ядовитых змей и насекомых, после подобного воспринимались уже чуть ли не меланхолично.

Луна уже предвкушала новый поход, который, видимо, состоится ещё не скоро. Она-то ладно, но другим необходимо было прийти в себя. Да и работы с привезённым материалом будет очень много, и работа эта продлится очень долго.

Переложив части скелетов животных в специальную сумку, Луна принялась за уборку дома, где за эти три месяца никто не жил и, соответственно, на всех поверхностях образовались слои пыли. Справилась Луна достаточно быстро, а продуктами решила запастись немного позже.

После гибели отца в доме было пусто и одиноко. Этого дома, впрочем, Ксенофилиус уже не увидел. Их дом неподалёку от Норы семьи Уизли был уничтожен взрывом почти до основания, а то, что не уничтожил взрыв, уничтожили Пожиратели Смерти. Луна позже не смогла найти среди развалин и пепла тело своего отца, но ритуал, указывающий на местонахождение живых родственников, подтвердил, что таковых у неё не осталось. Гарри и Гермиона рассказывали ей, что Ксенофилиус был жив, когда друзья в срочном порядке спасали свои жизни из её родного дома, но, видимо, Пожиратели решили не оставлять в живых мистера Лавгуда.

Новый дом Луна построила уже много позже и совершенно в другом месте.

Временами боль от потери отца накатывала внезапно, как падение с большой высоты, дыхание перехватывало, а горло сдавливало. Тогда Луна долго лежала, с головой укрывшись плотным одеялом и свернувшись в клубок в глубоком кресле у себя в спальне, закрыв перед этим все двери и окна и погасив все светильники. Выплеснув горечь дорожками из едкой соли, она вставала и, покинув дом, шла к дубу-исполину.

Ещё когда она увидела его впервые, ей показалось, что этот дуб переполнен живительной силой и вселенской мудростью: как древо Иггдрасиля, древо девяти миров, в которое верили люди, жившие тысячелетия назад. Луна не знала, правдива ли эта легенда, но после тех ощущений, которые она испытывала, находясь рядом с дубом, не могла отрицать, что всякое возможно.

И всякий раз, когда была не в силах справиться со своими чувствами и ощущениями самостоятельно, она шла к своему Иггдрасилю. И дерево всякий раз словно впитывало всю горечь в себя, а когда выпускало обратно, это была уже не горечь, а живительная сила. Так растения впитывают углекислый газ, чтобы в ответ дать кислород.

Особенность этого дерева была ещё и в том, что делиться с ним можно было не только горечью. Радость, счастье и восторг оно принимало столь же охотно и в ответ наполняло ими вдвойне. Потому, вернувшись из длительной командировки или похода, Луна первым делом шла к дереву.

Солнце уже полностью показалось над горизонтом, когда Луна решила, что, несмотря на положенные выходные дни, ей стоит заглянуть на работу: она очень долго не видела своих друзей и успела истосковаться по ним.

Обучение и работа были очень интересными: решив, что магических знаний недостаточно для успешной работы, и вообще — нужно использовать все свои возможности, ребята ещё в самом начале своего пути решили изучить основы некоторых маггловских наук. Таких как физика, химия, биология и география. Надо сказать, что не зря — эти знания неоднократно помогали в раскрытии преступлений и нередко спасали жизнь ребятам. Некоторым позже стало недоставать основ, и они начали более углублённое обучение перечисленным наукам. Например, Джин, избравшая стезю медицины, начала осваивать профессию патологоанатома, а также стала изучать основы паразитологии, вирусологии и создания вакцин: порой она чуть не плакала от масштаба материала, который надо было изучить, но со свойственным ей упорством продолжала заниматься интересующим делом. Магические методы исследований не всегда давали точный результат. Мужской коллектив тоже перенял новаторские маггловские технологии, успешно применяя их на практике, совмещая с волшебными методами. Мир не стоял на месте.

Закинув на плечо сумку со всем необходимым, Луна вышла из дома и аппарировала.