А этим зверям... (джен)

Заброшенная деревенька на Кордоне. Костер. Пятеро вольных бродяг да трое долговцев расположились у огня, передавая друг другу флягу со спиртом и оживленно обсуждая сегодняшнюю зачистку этой самой деревни да общих знакомых. Естественно, мужики озаботились часовыми. Если окрестных мутантов гремящая здесь несколькими часами ранее канонада, скорее всего, распугала, то от нападения каких-нибудь отморозков, типа наглеющей последнее время банды Кривого, никто не застрахован.

Геноцид сегодня «черный отряд» устроил обосновавшимся здесь уже около недели кровососам. Благодаря «Долгу», кстати и обосновавшимся. Идейные борцы с «заразой Зоны» последнее время взялись под гребенку чистить Темную долину. В результате чего, вся обитавшая там и пока еще живая нечисть кинулась в эмиграцию на близлежащие территории. Вот таких вот «беженцев» сегодня всем кагалом и выкуривали.

— Бай, — обратился старший одиночка к командиру квада. — За семейку кровососов спасибо, выручили, но есть еще одна просьба. У нас мужики, кто поопытнее, в ходке сейчас, молодняк остался. Помогли б вы с братками поговорить по душам, а? А то продыху нет от них.

— Прикажут — поговорим, — долговец пожал плечами, вроде не отказывая, но и не соглашаясь. — Ты, Лорд, не спеши. У меня вон тоже молодняк необстрелянный толком.

Вольный покосился на двух парней в черно-красной броне, стараясь понять, кого имел в виду командир. Тот что в дозоре сейчас, Леший, на вид немногим младше Бая, если не ровесник, СВД на плече, похоже — из ветеранов. Поджарый, подвижный боец в бандане с «Грозой», Горе его зовут, вроде, тоже новичком не смотрится... Так что? Это вот эта двухметровая орясина, уплетающая сейчас сгущенку — молодняк необстрелянный что ли? Как бишь его? А, точно — Балу.

Балу меж тем уничтожил таки сгущенку, облизал ложку и наивным взором уставился на Лорда, мол, чего тебе, дядя? Здоровущие, небесно-голубого цвета глаза под светлыми коровьими ресницами и россыпь веснушек на широкой, простецкой физиономии не оставляли сомнения — парень хорошо, если два десятка годков разменял. Хм.. Мдя.

Стрекотали в траве чернобыльские радиационноустойчивые кузнечики, поэтично каркали затеявшие свару над отбуксированными в канаву на окраине деревеньки тушками кровососов всеядные чернобыльские вороны, клонилось к горизонту, пока что общее на всех, а не отдельно чернобыльское солнце...

Вечер обещал быть спокойным и почти что томным, а потому всех тянуло расслабиться и отдохнуть. И «должники» исключением, несмотря на ставшую притчей во языцех дисциплину, отнюдь не были. Тем более, что напиваться в хлам никто и не собирался. Так, подлечиться чуток, да успешную зачистку отпраздновать. Впрочем, тот же Балу несмотря на комплекцию, благодаря которой получил позывной и в силу ударной дозы сахара и отсутствия опыта пития, уже находился именно в том состоянии, когда все вокруг кажутся родными и любимыми, а любое утверждение извне принимается на веру с открытой душой и чистым сердцем, ибо «не могут же мне желать зла все эти замечательные люди».

— Командир. Может, правда, свяжешься с генералом? Или мы отсюда, опять, как крысы, через тоннель? Так Балу может там в этот раз не пройти... Застрянет, не приведи Господи...

— Не навоевался что-ли? И, Горин, ты язык когда-нибудь прикусишь?

— Я серьезно, между прочим. А что? Утречком, пока не рассвело до конца, поползаю там, осмотрюсь, подарочки оставлю... Слева от тропки, я видел, камушки симпатичные есть, Лешаку местечко. Как раз я их немного за усы подергаю, чтоб взбеленились и на тропу выползли, и мы на пару с тобой их под Леху и вытащим. Он по ключевым отработает, а остатки с тобой сами зачистим. Как считаешь? — Горе предлагал, в общем-то, довольно незамысловатую, но проверенную и действенную схему не раз и не два использованную в различных локальных вооруженных конфликтах для выманивания вражеского личсостава с блокпостов. С вояками или тем же «Монолитом» могло и не прокатить, а вот перед бандитской швалью солдат «Долга» метать бисер, видно, считал неуместным. Всем известно, насколько падка на провокации блатная публика. Так чтобы и не воспользоваться?

Старший долговец только вздохнул тяжко.

— Хрен с тобой, свяжусь.

— А мне что делать? — вопросил младший боец квада, видно подозревая, то его на время «веселья» оставят в деревне с одиночками. Правильно подозревая, кстати. Лорд понял, что брать салагу с собой старшие товарищи не собирались.

— А ты потом подойдешь, после зачистки, поможешь, — инициатор только что предложенного плана опередил комквада с пояснением. Подмигнул заговорщицки, прикладываясь к дошедшей до него фляжке.

Бай с обреченным видом махнул на обоих рукой, буркнув что-то вроде: «Ну, понеслась звезда по кочкам...» и отобрал у подчиненного спиртоносный сосуд. Не иначе, желая помянуть убитые этой парочкой нервы. Нечто подобное за тот месяц, что в их кваде провел бывший срочник с Периметра, а ныне рядовой «Долга» Миша-Балу, происходило с завидной регулярностью. Им с Лешим приходилось лишь стоически сей балаган терпеть и ждать, пока пацан ассимилируется.

— В чем? — наивно вопросил Миша, по доброте душевной не ожидая от соклановца подвоха. Соклановец хмыкнул:

— Уши соберешь, — таким тоном сообщил, что, мол, каждый дурак же поймет, ну. — На ниточку нанижешь, засушишь — будет тебе ожерелье.

Кто-то из вольных хрюкнул от сдерживаемого смеха. Лазарь — забредший со Свалки диггер, закашлялся, скрывая откровенный ржач.

Спавший было с лица Балу окинул их подозрительным взглядом и обиженно насупился:

— Да ну вас. Я ж серьезно.

...— Вот вы ржете, как кони, а тут где-то еще один кровосос ходит, — после непродолжительного молчания подал голос пропитого вида мужичок с охотничьей двустволкой. Как ни старался, но вспомнить его имени Лорд не смог. Пришлый он, с Болот, кажется. — Их шесть было, зуб даю, я позавчера видел, а сегодня пятерых мочканули только.

— Может, у тебя в глазах раздвоилось с перепугу? — это Вобла, «отмычка» всего с двухнедельным стажем осмелел от горячительного.

— Чтоб ты понимал, зеленка?!

— Так, хватит, — Лорд поднял ладонь, останавливая назревающую перебранку. — Этого мы сами отловим, если он правда имеется. Один — не шестеро.

Ссориться с предводителем группы, который вроде как его в свой лагерь пустил, мужичок не стал. Зыркнул только угрюмо из-под косматых бровей, да, что-то бормоча про себя, потопал к брошенным неподалеку лежакам. Несмотря на то, что можно было провести ночь и под крышей, многие ходоки по-привычке оставались спать вблизи живого пламени костра.

— А я его зацепил между прочим. В лапу. Нижнюю. — Балу, косясь с опаской на командира, все-таки подал голос. — Он потом к южной окраине рванул, я думал, его там и порешили...

— Смотри, теперь мстить придет. Кровососы — они знаешь, какие злопамятные? — развеселился Кортик, молодой паренек из одиночек, который только-только выбился из статуса «отмычки». И осекся под предупреждающим взглядом все того же долгаря с «Грозой». Это-то понятно как раз. Над новичками стебутся все и всегда. Но вот в чем отличие новичков из группировок — над ними позволено издеваться лишь тем, кто в этой самой группировке состоит. И попытки вмешательства в воспитательный процесс «извне», как правило, клановцами пресекаются.

… — Паш... А ты ж пошутил, да? Ну... про уши? — Парня уже откровенно «вело» и в этот раз дошедшая до него фляга была молча перехвачена командиром, во избежание бесплатного концерта и утренних проблем с похмельем. Правда, что-то Лорду подсказывало, что без приключений этот вечер не обойдется.

— Я-то пошутил, а вот ты Воронину что на днюху дарить собираешься, а? Неделя, между прочим осталась, — боец требовательно и сурово уставился на бывшего солдатика. Тот икнул, немного даже побледнев и, видно, уже сожалея о слопанной сгущенке:

— Уши?...

— А чем уши-то плохи? Мы вот в прошлом году химерьи сапоги презентовать хотели...

— И? — с опаской поинтересовался юноша, судя по обалдевшему лицу, пытаясь себе представить бравого генерала в подобном «аксессуаре».

— Ну че, метнулись на «Юпитер», проваландались там недели две, чуть с голоду не сдохли, штук пятнадцать химер перестреляли...

— И?...

— Так, сука, ни на одной сапог не нашли, представляешь?

Жертва казарменного юмора обалдело моргнула. После чего таки же раздраконенный до печенок пацан выдал пару непечатных тирад в сторону старшего товарища и, послав всех ржущих туда, куда приличные люди не ходят, обиженно потопал в гордом одиночестве устраиваться на ночевку.

— Горин. Ты зачем маленьких обижаешь? — проводив взглядом младшего бойца, нахмурился командир.

— Ну, например, чтобы эту святую невинность в Бар можно одного было отпустить. Его ж при первом же удобном случае объе...

Вопль, раздавшийся из присмотренного квадом для ночлега домишка так и не дал должнику закончить мысль. Последовавший за ним рев разъяренного кровососа, правда, быстро прервавшийся и сменившийся горестным завыванием, заставил всю сидевшую у костра компанию подорваться с места и со всех ног кинуться к вышеуказанному строению.

Вломившиеся со стволами на изготовку кто в дверь, а кто и через окно сталкеры застали картину маслом. На полу, воя благим матом, собрав маленькие красненькие глазки в кучку и обиженно поджав окровавленные брыли, на копчике восседал матерый кровосос. При появлении новых действующих лиц, чудовище заткнулось на особо жалостливой ноте, огорченно икнуло и отвалилось в глубокую несознанку.

В противоположном углу ринга, тьфу ты, избы то есть, застыл младший долгарь. Глаза квадратные, губы трясутся, калаш судорожно двумя руками к груди прижат, деревянный приклад дедушки-АК вымазан красным и расщеплен по всей длине...

Первыми отмерли двое долговцев. Бай, перепрыгнув через бессознательную животину, кинулся к трясущемуся с перепугу бойцу. Который что-то там виновато басил про состояние аффекта и «я ж не хотел, а чо он, сволочь, меня пугает?»...

Горе же, философски хмыкнул и, присев у многострадального кровососущего, коротким отточенным движением перерезал мутанту глотку. Да так и остался сидеть со скрытым облегчением глядя на едва не кудахчущего над мальцом командира.

— Ты пей, пей, сынок. Сейчас полезно. А за незаряженный ствол, я тебя попозже прибью, на базе. — Балу от отца-командира вяло отбрыкивался, смущался зрителей, но старшего ослушаться не смел.

С некоторым удивлением чужой бесцеремонностью Лорд опознал в руках комквада свою собственную флягу. Нет, ну!