Перекресток (гет)

Глава 1. Хогвартс-Экспресс.Глава 1. Хогвартс-Экспресс

День первого сентября выдался не самым приятным для родителей — с утра зарядил дождь, но «Хогвартс-экспресс» все равно никто не отменял, и приходилось брать зонтики и перебежками добираться до вокзала, стараясь не промокнуть и не простудить детей.

С десяти утра дежурный по платформе девять и три четверти маг не знал покоя: то кто-то с разгона в стену врежется, то какой-то первокурсник потеряется в трех ивах, то сова вырвется из клетки. И дети — всюду промокшие, но возбужденные отъездом дети.

— Осторожнее!— сурово произнес маг, уворачиваясь от тележки, что с разгону чуть не снесла и его, и нескольких взрослых, что случайно оказались на пути.

— Простите, сэр,— лучезарно улыбнулся ему мальчик с нечесаными черными волосами и веселыми карими глазами. Раскаяния на его лице не было ни грамма. За ним на платформу шагнул высокий, очень похожий с мальчиком, мужчина в очках. Маг замер с открытым ртом, заметив на лбу человека шрам.

— Идем, Джеймс, мама с Лили сейчас подойдут,— Гарри Поттер, смущенный взглядом мага, взялся за тележку сына.

— Пап, а можно я уже пойду в вагон, а?— Джеймс в нетерпении топтался рядом с отцом, оглядываясь.

— А с мамой и сестрой ты прощаться не будешь? Тем более еще пятнадцать минут до отправления,— заметил Гарри, глядя на часы.

— Ну, тогда можно я пойду и поищу Мари-Виктуар?

— Ладно, только, Джим, я тебя прошу — не больше, чем на пару минут, иначе мама будет волноваться.

— Хорошо,— кивнул мальчик и тут же сорвался с места, почти бегом пересекая платформу. Возле поезда собиралось все больше школьников и их родителей, воздух был наполнен голосами, смехом, уханьем сов и мяуканьем кошек. Кто-то уже надел школьную мантию, Джеймс даже увидел значок на мантии одного из высоких мальчиков (по всему видно — слизеринец). У дяди Рона был такой же, и он не раз показывал значок детям и племянникам. Роза обещала, что и у нее будет такой. Джеймс же наделся, что у него никогда не случится подобного счастья…

— Эй, осторожнее!

Джеймс чуть не сбил с ног стоящую у вагона девочку с тугой косой. Она сердито поправила кофточку и сверкнула глазами на Джеймса, но тот лишь ухмыльнулся и продолжил свой путь.

— Эй, тетя Флер!— Джеймс увидел красивую женщину возле предпоследнего вагона — она о чем-то быстро говорила девочке рядом с ней.— Привет, Мари.

— Привет, Джеймс,— улыбнулась кузену Мари-Виктуар, поправляя мантию с синими лацканами.

— А где остальные?— Флер огляделась в поисках родителей Джеймса.

— Они там,— мальчик махнул в сторону, откуда пришел.— А дядя Билл с девчонками?

— Шелли приболела, и они остались дома,— Мари ненароком оглядывалась, крутя локон волос на пальце.

— Ладно, я обещал папе, что вернусь скоро,— заметил Джеймс, поворачиваясь.— Идете?

Флер кивнула, и Мари покорно взялась за тележку, толкая ее пред собой.

— Давай помогу,— Джим занял место кузины, рассекая толпу вещами. Рядом с Гарри уже стояли Джинни и Лили, которая радостно улыбнулась и сразу же подбежала к брату. Тут же был и Тедди, крестник отца. И, кстати, теперь староста.

— Привет всем,— улыбнулась Мари, кинув взгляд на Тедди. Джеймс хмыкнул: крестник отца был метаморфомагом, но почти не пользовался этим редким даром и носил обычные русые кудри в сочетании с голубыми глазами. Скучно и совершенно обыкновенно.

— Эй, смотри, кто там,— шепнула Лили брату, указывая вправо.— Папа им кивнул. А мама сказала, что это Малфои…

Джеймс с любопытством повернулся, чтобы увидеть этих слизеринских прохиндеев, как сказал однажды дядя Джордж.

Первое, что бросилось в глаза, — это цвет волос мальчишки, что стоял возле отца, гордо вздернув подбородок и выпрямив спину, словно он проглотил трость и не смог переварить. Серебристые волосы — таких Джеймс еще не видел. Бледная кожа и острое лицо, которое казалось еще острее из-за противного выражения на нем. Слизняк и есть слизняк, таким место именно на Слизерине.

— Это тот самый Малфой, которого спас папа, помнишь, дядя Рон рассказывал?— шептала Лили, чуть испуганно глядя на высокого светловолосого мужчину рядом с мальчишкой. Джеймс лишь мельком взглянул на Драко Малфоя, совершенно им не интересуясь, что нельзя было сказать о его сыночке, уже одетом в форму Хогвартса. Недостает только зеленых лампасов и зеленого галстука. Хотя, было бы весело, если бы этого индюка послали на Хаффлпафф, вот умора бы была…

— Черт, а ведь мы с ним на одном курсе будем учиться,— мальчик от предвкушения потер руки, а потом обернулся к сестре:— Представляешь, как будет смотреться зеленая краска на его паклях неизвестного цвета…

Лили чуть улыбнулась, теряя всякий интерес к Малфоям, потому что раздался свисток паровоза, возвещавший о том, что через несколько минут поезд тронется.

— Джеймс, пойдем, я занесу твои вещи,— отец подхватил сундук мальчика.

— Пока, сынок, веди себя хорошо. Хагриду и Невиллу передавай привет,— мама обняла его так крепко, что Джеймсу показалось, что он слышал хруст ребер.

— Ладно,— он позволил поцеловать себя в щеку, заметив, как серебристый Малфой принимает поцелуй от своей матери (она была очень красива, но все равно мама Джеймса была красивее в сотни раз), чуть надменно подняв брови.

Рядом всхлипнула Лили, и мальчику пришлось отвлечься от Малфоев, чтобы погладить сестру по голове.

— Не реви, я буду тебе писать. Следи за Алом,— назидательно произнес Джеймс и улыбнулся:— Если ты накормишь его конфетами и он лопнет, я пришлю тебе чучело кошки завхоза, обещаю…

— Джим!— чуть сердито одернула его мама, но мальчик лишь рассмеялся и побежал к вагону, где уже скрылся отец. Купе, куда Гарри занес вещи сына, было еще пусто.

— Пап, может, все-таки дашь мне Карту, а?— сделал последнюю попытку мальчик.

— Кто о чем,— улыбнулся отец, потрепав сына по голове.— Учись хорошо, не нарывайся на неприятности… Вот тебе деньги на семестр, не потрать сразу все, ладно?

Джеймс кивнул, убирая мешочек в карман брюк:

— А если неприятности сами на меня нарвутся, что мне делать?— прищурился мальчик.

— А с чего бы им на тебя нарываться?

— Ну, наследственность, голос крови, мало ли что…

Гарри рассмеялся:

— Ну, тогда никуда не денешься. Только учти — мама уже приготовилась слать тебе Вопилки… Пока, сын.

— Пока, пап,— Джеймс на секунду прижался к отцу.

Когда дверь купе закрылась за Гарри, мальчик плюхнулся на сиденье и с удовольствием потянулся, глядя на то, как платформа начинает плыть мимо. Не верится, это все-таки случилось! Ни родителей! Ни бабушки и дедушки! Ни одного родственника поблизости (Тедди не считается, а Мари-Виктуар и подавно)…

Клетка с его совой — полярной, которую ему подарил отец — дернулась на полке, когда дверь в купе отошла в сторону, и на пороге появился мальчик с серебристыми волосами. В руках у него была клетка с черным филином. Он лениво обвел взглядом купе, ненадолго задержал его на Джеймсе, а потом сделал шаг внутрь, поставил клетку на полку и сел, закинув ногу на ногу.

— Тут занято,— с вызовом заметил Джеймс, сложив на груди руки и повернувшись к пришельцу.

Малфой поднял бровь и хмыкнул:

— Кем, интересно?

— Мной, не видишь, что ли?

— Ты еще забыл упомянуть свое белобрысое пугало,— усмехнулся Скорпиус, взглянув на до абсурда лохматого мальчишку у окна, и перевел взгляд на его сову. Белую птицу мог завести лишь идиот…

— На свою черную метелку посмотри,— фыркнул мальчишка, который, как уже знал Скорпиус, носил фамилию Поттер. Об этом упомянул отец в разговоре с матерью, когда Гарри Поттер кивнул им на платформе.— Я сказал — иди отсюда, не буду сидеть в одном купе с будущим слизеринцем!

— Ну, и вперед — бери вещи и выметайся,— пожал плечами Скорпиус, готовый рассмеяться от презрения к этому папенькиному сыночку. Не даром дедушка всегда отзывался о Поттерах и их родственниках Уизли без всякого почтения.

— Я здесь первым сел, так что это ты бери свое пернатое чучело и выметайся!— рассердился Поттер, чуть не вскочив от негодования.

— Это ты своей мелкой рыжей сестрицей будешь командовать, понял?— холодно произнес Скорпиус, сощурившись. Ему никто и никогда не приказывал, кроме Малфоев, тем более он не позволит этого какому-то Поттеру, который в руках ни разу в жизни не держал расчески.

— Не тронь мою сестру!— все-таки вскочил Поттер и сжал кулаки.

— Да надо очень, еще руки запачкаю, где потом мыть?— фыркнул Скорпиус, незаметно напрягаясь.

— Да ты и не заметишь — твои руки испачканы о твоего папочку, хорька недобитого!

Скорпиус не знал, при чем тут хорек, но тоже поднялся на ноги, не в силах перенести оскорбление.

— Возьми свои слова назад, Поттер!

— Да пошел ты, Малфой! Командовать будешь эльфами в своем поместье!

— Возьми. Свои. Слова. Назад. Или…

— Или что? Позовешь папочку?— ухмыльнулся Джеймс.— Или мамочку? Можешь спрятаться под полку, я не против: будет меньше рябить в глазах от твоей противной физиономии цвета…

Скорпиус не выдержал — размахнулся и ударил сжатым кулаком по лицу Поттера. В этот момент поезд качнулся, кулак проскользил по скуле мальчишки. Скорпиус потерял равновесие и упал прямо на противника, получая болезненный удар под ребра.

— Ты дерешься… наверное… ничуть не лучше… чем твоя… рыжая… сестрица…— проговорил Скорпиус, методично нанося удары по лицу и телу Джеймса. Тот не оставался в долгу, отвечая такими же яростными атаками.

— А ты… такой же… трус… и подонок… как твой… отец…— Джеймс ударил Малфоя по носу и смог оттолкнуть от себя, чтобы размахнуться.

Сильные руки оттащили их друг от друга.

— Прекратите!— резко крикнул кто-то, и мальчишки только тогда поняли, что перед ними стоят двое старост — мальчик со Слизерина, которого на платформе видел Джеймс, и Тедди Люпин с Гриффиндора. Они крепко держали подравшихся, не давая им пошевелиться.

— С ума сошли?!— взревел слизеринец, встряхивая Малфоя.— Решили вылететь из школы до того, как туда поступили?!

— Джеймс, что случилось?— мягко спросил Тедди, переводя взгляд с окровавленного лица Поттера на такое же лицо Малфоя.

— Ничего,— буркнул мальчик, стараясь не показать боли, что причиняли ему любые движения.

— Почему подрались?— настаивал слизеринец, опять встряхивая Скорпиуса.

— Конфеты не поделили,— ответил Малфой.— Отпусти.

— Еще чего! Чтобы вы…

— Отпусти, я сказал,— холодно и твердо приказал мальчик, сверкнув глазами цвета льда.— Я Малфой…

— Да хоть Министр, мне плевать,— огрызнулся слизеринец, но хватку ослабил.— Пошли со мной…

— Я останусь здесь,— так же холодно ответил Скорпиус.

— Джеймс…— начал Тедди.

— Еще чего, никуда не пойду,— Поттер вывернулся из рук старосты и плюхнулся на прежнее место у окна, рукавом стирая кровь с лица.

— Оставь их,— бросил слизеринец, отпуская Скорпиуса.— Еще раз подеретесь — я вас свяжу, так и знайте…

— Держи…— Тедди протянул платок Джеймсу, и тот взял, не оборачиваясь и не говоря «спасибо».

Дверь купе хлопнула, оставляя в нем атмосферу откровенной неприязни и запах крови.

Старосты еще три раза заходили к ним, видимо, проверяя, но каждый раз встречали одну и ту же картину: Джеймс сидел, глядя в окно, а Скорпиус скучающе изучал какой-то журнал, не обращая ни на кого внимания. По крайней мере, создавалось такое впечатление…

Когда поезд остановился, Джеймс тут же поднялся, поспешно надел мантию и взял клетку. Малфой его опередил — он степенно покинул купе, даже не взглянув на Поттера.

— Ну, и катись, червяк белобрысый!— фыркнул Джеймс, выходя на платформу Хогсмида.

— Первокурсники! Все первокурсники сюдысь!

— Привет, Хагрид!— Джеймс подбежал к другу отца, глядя на него снизу вверх.

— Привет, Джим, как ты? Что у тебя с лицом?— нахмурился егерь, держа фонарь повыше.

— Боевое ранение,— гордо ответил юный Поттер, и ему показалось, что он услышал за спиной презрительное фырканье.

Хагрид повел их к лодкам (отец рассказывал о них, но Джеймс и не предполагал, что все будет так интересно). Благо, что дождь прекратился…

— Я попаду на Рейвенкло, как мой папа,— прошептал возбужденный мальчик с пшеничными волосами, когда Хагрид, дождавшись, пока они все покинут лодки, вел их к огромным дверям Хогвартса. Джеймс крутил головой, пытаясь ничего не упустить. Кажется, он даже видел Запретный лес…

— А я надеюсь, что меня отправят на Гриффиндор…

Джеймс заинтересованно оглянулся на мальчишку с темными волосами и круглыми, будто удивленными глазами.

Навстречу первокурсникам вышел высокий мужчина в черной мантии с красной вышивкой по краям. У него были длинные черные волосы и суровые глаза. Он оглядел ребят и кивнул Хагриду.

Джеймс не слышал и трети слов из речи профессора Фауста, декана Гриффиндора и заместителя директора школы, потому что таращился по сторонам, глядя на плывущих к высоким дверям призраков. Он много о них слышал, но еще никогда не видел.

— Чего застыл, подбитый?— подтолкнул его кто-то в спину, и только тут Джим понял, что двери в Большой Зал отворились и колонна первокурсников двинулась по проходу между столами.

Скорпиус, услышав, как назвали Поттера, лишь дернул уголком губ, идя почти в конце вереницы. Он скучающе взглянул на потолок, который хмурился так же, как небо за большими окнами. Свечи били по глазам, поэтому Скорпиус стал смотреть перед собой, слушая шум Зала.

— Когда я назову фамилию, проходите, садитесь и надеваете Шляпу,— лаконично возвестил профессор Фауст, доставая длинный свиток.— Затем садитесь за стол названного факультета.

— Анистон, Матильда!

Маленькая девочка с короткими темными волосами и пухлой нижней губой взобралась на стул и осторожно опустила на голову Шляпу, словно ждала не распределения, а приговора Визенгамота.

— Рейвенкло!

— Вейн, Вернон!

Один из двух мальчиков-близнецов несмело шагнул к табурету и надел Шляпу, глядя на свои дрожащие руки.

— Гриффиндор!

Джеймс почти позавидовал радостному мальчишке, который уже смог сесть за стол, к которому мечтал присоединиться и юный Поттер.

— Вейн, Клод!

Через пару мгновений Клод сел рядом с братом, а затем и Ричард Графф, высокий, но очень худой мальчишка, отправился за тот же стол.

Джеймс уже начал бояться, что Шляпа, исчерпав лимит на гриффиндорцев, отправит его на другой факультет...

— Вуд, Стефани!

— Хаффлпафф!

Джеймс кусал губу, не отрывая взгляда от Шляпы, которую то и дело надевали испуганные и взволнованные однокурсники.

Шли минуты, зал то и дело взрывался шумом и приветственными криками, хотя Джеймсу казалось, что странно так радоваться, если кого-то отправили коротать срок учебы на Хаффлпафф. Лучше уж Слизерин (можно бы было вести подрывную деятельность во имя Гриффиндора)…

— Малфой, Скорпиус!

Мальчик с серебристыми волосами лениво сел на табурет, ничем не показывая своего волнения. Преподаватели переглянулись, кто-то склонился к сидящей во главе стола директрисе. Студенты перешептывались, привставая, чтобы посмотреть на мальчишку с синяками и разбитой губой.

А Скорпиус, не обращая на эти глупости внимания, водрузил на свою макушку кусок старой тряпки, надеясь, что ее хоть иногда дезинфицируют, и приготовился получить желаемое, когда в его голове раздался голос Шляпы: «А верный ли ты путь выбрал, Скорпиус Малфой? Твой ли он?».

Скорпиус хмыкнул и мысленно ответил тряпке, которая, оказывается, еще и говорить умела, только, правда, какие-то глупости: «Верный».

«А ты ли его выбрал, мальчик? Может…»

«Еще слово, и я скажу за тебя».

— Слизерин!— покорно провозгласила Шляпа, и Скорпиус под радостные приветствия сел за крайний стол, с легким превосходством глядя на еще нераспределенных первогодок.

Джеймс на секунду позволил себе расслабиться, хмыкнув: куда же еще могли отправить этого придурка. Он улыбнулся, но тут же сморщился от боли. Наверное, этот слизеринский слизняк разбил ему нос…

— Паркинсон, Тобиас!

— Слизерин!

Скорпиус дернул уголком губ, когда рядом сел с детства знакомый мальчик, с которым они еще неделю назад играли в квиддич в Малфой-Мэноре.

— Поттер, Джеймс!

Сердце ухнуло куда-то в пятки, когда Джеймс стал приближаться к Шляпе. Он не был трусом и много раз представлял себе этот момент. Но был не готов к той напряженной тишине, что вдруг воцарилась в Зале. Конечно, он Поттер, но ведь не Гарри… Хотя, наверное, всем кажется это просто невероятным и чем-то особенным — быть сыном героя магического мира… И мало кто понимает, как ему страшно сейчас садиться и надевать Шляпу, ведь через какое-то мгновение решится его судьба…

«Что ж, чего было ожидать от Поттера, правда, дорогой?»

Джеймс вздрогнул, услышав голос в голове.

«Простите?»

«Ну, с твоим отцом был тот же вариант. Может, все-таки Слизерин?»

«Нет!»,— Джеймс даже подпрыгнул на месте.

«Значит, только Гриффиндор? А ты уверен, что это твой выбор?»

«Конечно, чей же еще?!»

«Да, тяжелый год получился, два сложных случая — этого не было уже лет пять».

«Простите, вы отправите меня на…?»

— Гриффиндор!

Джеймс чуть не упал со стула, когда Шляпа закричала на весь зал. Он вскочил, сдернул головной убор и вскоре уже приземлился рядом с Тедди на скамью за столом Гриффиндора.

— Поздравляю,— улыбнулся Тед, похлопав мальчика по плечу.

— Томас, Эмма!

Джеймс уже расслаблено следил за распределением и даже узнал в Эмме Томас ту девочку, которую чуть не сбил на платформе. Как же это было давно…

— Забини, Присцилла!

Тоненькая девочка с волной черных волос и яркими глазами плавно приблизилась к табурету и села, еле сдержав, кажется, гримасу отвращения, когда ей пришлось надеть Шляпу.

— Слизерин!

Присцилла поднялась и подмигнула Малфою, и тот едва заметно ей кивнул. Идеальная парочка, со смешком подумал Джеймс.

— Староста школы Фрэнк Брайс сказал, что профессор МакГонагалл запретила вас с другим мальчиком вести к мадам Помфри,— шепнул Тедди на ухо Джеймсу, когда распределение закончилось и все приступили к еде.— Она сказала, что это будет для вас уроком…

Джеймс пожал плечами, но все-таки не удержался и оглянулся на стол Слизерина, где сидел его противник. Скорпиус Малфой, перехватив взгляд гриффиндорца, лишь надменно поднял бровь.

* * *

Горгулья бесшумно повернулась и доставила Минерву МакГонагалл к дверям ее кабинета. Она вошла и устало опустилась в свое кресло.

— Тяжелый день, Минерва?— мягкий голос нарушил почти полную тишину кабинета.

Профессор МакГонагалл повернулась к портрету седовласого волшебника с длинной бородой и в очках-половинках, что висел на стене над самым столом. Проницательные глаза Альбуса Дамблдора были устремлены на директрису.

— Не то слово, Альбус, не то слово,— произнесла немного задумчиво профессор МакГонагалл.

— Проблемы с пополнением?

— Можно сказать и так,— директриса поправила очки на носу, глядя на Дамблдора.— Боюсь, что мы сегодня приобрели большую проблему, Альбус.

— Да? Вы меня заинтриговали…

— Джеймс Поттер был распределен на Гриффиндор, а Скорпиус Малфой — на Слизерин,— почти с безнадежностью произнесла Минерва МакГонагалл.— Ничего хорошего нам это не предвещает…

— Ну-ну, Минерва, вы драматизируете…

— Если бы… Они подрались еще в поезде, их еле разняли старосты,— сурово сказала директриса.

— Ну, чего не бывает в молодости,— добродушно заметил Дамблдор.— Может, они не поделили последнюю шоколадную лягушку?

Минерва покачала головой, сердито взглянув на портрет.

— Не считайте сов, пока они не прилетели, дорогая Минерва…

Профессор МакГонагалл лишь хмыкнула, поджав губы.

— Боюсь, что когда мы их соберемся считать, будет уже поздно…

Дамблдор взглянул на распределяющую Шляпу и промолчал, только начал разворачивать фантик на леденце.

Глава 2. Первый учебный день

* * *

Первый учебный день начался для Джеймса не самым лучшим образом. Он проспал.

В этом не было ничего нового для того, кто регулярно пропускал завтрак дома и никогда нигде не появлялся вовремя. Но, как оказалось, для студента первого курса Школы Чародейства и Волшебства «Хогвартс» подобное поведение было недопустимым.

— Минус пять баллов с Гриффиндора, мистер Поттер,— сурово произнес профессор Фауст, когда спустя пять минут после колокола Джеймс, еле слышно извинившись, вошел в класс.— Прекрасное начало учебного года…

Джеймс насупился и кинул рюкзак на заднюю парту, за которую собирался сесть.

— Еще минус два балла за неподобающее поведение на занятиях и неуважительное отношение к школьному инвентарю,— бесстрастно бросил Фауст и повернулся к классу, видимо, собираясь продолжить прерванную появлением Джеймса речь.

А еще декан называется! Мальчик сел на свое место и достал учебник, свитки и перо, злясь на весь мир. Он же не виноват, что проспал! И поэтому он не получил вовремя расписание от старосты! А раз не получил расписание, то не мог же он догадаться, где и какой урок у него первый! Он же еще не занимался Прорицаниями!

— И теперь, когда мистер Поттер почтил нас своим присутствием,— Джеймс был вырван из своих мыслей словами декана,— мне необходимо довести до вас важную информацию…

Джеймс зло смотрел на профессора, надеясь, что тот подавится собственным языком. Ведь он всего лишь задержался на пять минут!

— …проводится уже пятый год подряд. Награда «Лучший Первокурсник» приносит факультету пятьдесят очков в конце года, что, как вы понимаете, может сыграть важную роль в соревнованиях за Кубок Домов.

— Сэр, простите?— подняла руку девочка с короткими каштановыми волосами, сидевшая рядом с Эммой Томас. Ее тоже вчера распределили на Гриффиндор, но имени сокурсницы Джеймс еще не запомнил.

— Слушаю вас, мисс Смит.

— По каким критериям будет определяться лучший первокурсник?

— По всем возможным, мисс Смит,— Фауст сверкнул глазами, взглянув на притихших братьев Вейн.— Каждый факультет после Рождества должен будет выдвинуть по два кандидата на данную награду. И я не вижу ни одной причины, почему каждый из вас не может стать претендентом на данное звание…

Джеймс чуть подался вперед, стараясь не пропустить ни слова.

— Претендентов будут выбирать по трем основным критериям: успеваемость, дисциплина и внеурочная деятельность. Учитываются ваши отметки, посещаемость занятий, набранные баллы для факультета, участие в различных мероприятиях, кружках и группах… В общем, все,— профессор обвел взглядом класс и, остановив его на Джеймсе, добавил:— Также будут учитываться и те баллы, которые вы отняли у своего факультета… А теперь запишем несколько простых правил поведения в Школе. Практика показала, что никто из студентов не тратит время на то, чтобы их прочесть…

Джеймс развернул свиток и даже взял перо, но из головы не шла эта награда. Он обязательно возьмет ее, или он не Поттер?!

* * *

— Вы понимаете, дорогие мои, что пятьдесят баллов — это очень и очень весомый вклад в копилку факультета,— профессор Гораций Слизнорт потер ус, который придавал ему вид раздобревшего моржа, и снова сложил руки на большом животе, сокрытом под бархатом мантии.— В прошлом году Слизерин был как никогда близок к завоеванию Кубка Домов…

— А кто выиграл, сэр?— прервал декана Тобиас Паркинсон, сидевший впереди всех в классе Зельеварения.

Профессор чуточку посуровел:

— Пока Гриффиндор и Слизерин в очередной раз проводили разборки, кто же из них достоин победить, теряя баллы и получая десятки наказаний за дуэли, ссоры и мелкие проступки на этой почве, всех быстро обошел Рейвенкло. Именно на их факультете оказался и самый лучший первокурсник, набравший за год сто двадцать баллов.

Тобиас присвистнул, обернувшись к Скорпиусу, который занял самую последнюю парту, сразу за Присциллой и Энжи МакЛаген. Малфой лишь криво усмехнулся, водя пером по чистому пергаменту.

— Надеюсь, все изучили расписание занятий?— добродушно спросил Слизнорт, беря свиток со своего стола.— Заметьте, что на Зельеварение вы будете ходить вместе с Гриффиндором. Также с ребятами с этого факультета вы будете посещать Заклинания, Трансфигурации и Историю Магии.

— Судя по всему, гриффиндорцев боятся выставить идиотами перед преподавателями, поэтому прикрывать их дырявые мозги придется нам,— едко заметил Тобиас, разглядывая свое расписание. Профессор Зельеварения погрозил студенту пухлым пальцем:

— Мистер Паркинсон, ну, что вы! В школе действует твердый закон дружбы и взаимовыручки между факультетами…

— Ну, я и говорю — сплошная взаимовыручка,— тихо проговорил Тобиас, усмехаясь.

Скорпиус смотрел на свое расписание, криво улыбаясь: они издеваются! Осталось лишь совместить гостиные Гриффиндора и Слизерина и посмотреть, сколько крови вытечет из-под порога за полчаса…

— Еще минутку внимания, мои дорогие,— попросил Слизнорт, показывая какую-то карточку.— Это табель первокурсника, его заводят специально для участия студента в борьбе за награду «Лучший первокурсник». Туда будут записывать ваши баллы и отметки, что потом облегчит…

— А какой смысл, сэр?— лениво протянул Скорпиус, откидываясь на спинку стула.— Зачем нам вообще бороться за эту вашу эфемерную награду? Ну, кроме баллов…

— А разве вам, мистер Малфой, не хочется, чтобы ваше имя появилось на красивом золотом значке, который займет свое почетное место в Зале Наград Хогвартса?— подмигнул ему профессор Слизнорт, добродушно усмехаясь.— На красном бархате уже лежат четыре таких значка, и приносят своим обладателям славу и почет. Ваше имя войдет в историю Школы…

— Ооо!— вздох прокатился по подземелью, заинтересовались даже девчонки. Хотя Скорпиус был уверен, что Присцилла Забини в своих планах уже записала на награде свою фамилию. Не спеши, девочка: не седлай гиппогрифа, пока он тебе не поклонился…

* * *

Джеймс, выходя из класса, чтобы отправиться на свое первое настоящее занятие в Школе, вынул из кармана расписание и пробежался по нему глазами, чего еще не успел сделать с утра. Он и позавтракать-то толком не успел! Вот бы сейчас тостов с маслом навернуть. Нужно бы узнать у кого-нибудь, где здесь кухня…

— Эй, Джеймс, идем, опять ведь из-за тебя баллы потеряем!— рядом возник Ричард Графф с перемазанными чернилами руками.

— Ты случайно не родственник моей кузины Розы?— ухмыльнулся Джеймс, снова обращаясь к своему расписанию.— Черт, они издеваются?!

Мальчик с легким негодованием смотрел на цветные строчки в свитке: «Защита от Темных Искусств (Гриффиндор); Заклинания (Гриффиндор, Слизерин); История Магии (Гриффиндор, Слизерин); Трансфигурации (Гриффиндор, Слизерин)».

— Может, им стоит нас вообще одним факультетом сделать?!— возмущался Джеймс, идя к классу Заклинаний вместе с Ричардом.— Меньше проблем: мы так быстрее друг друга перебьем!

— Джеймс, если из-за тебя мы опять потеряем баллы…— Графф предостерегающе на него посмотрел.— Я слышал, что вы со слизеринцем в поезде подрались. Я тебя прошу…

— А я тебя прошу: не занудствуй,— бросил сокурснику Поттер, проходя в просторный класс, в дальнем конце которого стоял стол, а над ним возвышалась гора подушек для маленького профессора с чудной фамилией, которую еще предстояло запомнить.

Мальчик уселся за последнюю, самую ближнюю к выходу, парту и достал палочку, к которой еще не успел привыкнуть. Вообще свою палочку он старался никому особо не показывать из-за ее странных составляющих, о которых знали лишь родители. Ну, кто бы стал хвастаться тем, что его палочка сделана из пихты?! Никто… Хуже бы было только в одном случае: если бы внутри пихтовой палочки был еще и волос из зада наргла, которого в Англии никто не видел так же, как этого дерева.

— Так-так-так, вижу, что бравые гриффиндорцы приготовили путь к отступлению заранее…— раздался позади тягуче-насмешливый голос.

* * *

Скорпиус стоял у дверей, засунув руки в карманы мантии и глядя на лохматого Поттера, который хмурился, таращась на свою палочку. Наверное, общаются ментально.

Слизеринец, может, и прошел бы мимо Поттера, совершенно о нем не думая, но ведь мальчишка занял его любимое место. Тут уж промолчать было бы верхом выдержки, которой позавидовал бы даже дедушка Люциус.

Поттер оглянулся с выражением, которое он, наверное, выдавал за презрение, но получилось плачевно.

— Рад, что ты можешь смотреть, Малфой, а то ведь я уже начал жалеть тебя, бедняжку…— ответил гриффиндорец, усмехаясь. Скорпиус поднял светлую бровь, вполне понимая, на что намекает Поттер, ведь он видел себя утром в зеркале и даже посмеялся над синяком под глазом.

— Себя пожалей лучше, Поттер,— Скорпиус не собирался оставаться в долгу, потому что сейчас перед ним была физиономия не менее живописная, чем его благородное лицо в зеркале.— С такими губищами и носом тебя возьмут играть гоблина без всякого грима…

— Меня хоть на роль гоблина возьмут, а тебе и это не светит,— фыркнул Джеймс, поднимаясь.— Ну, разве что роль пятого плана бледной поганки-мутанта из декораций…

— Ты говоришь с таким знанием предмета! Уже играл эту роль? А я думаю, почему мне твоя косая физиономия так знакома?— Скорпиус сделал задумчивое лицо, но не выдержал и гадко ухмыльнулся.

— Малфой, иди к черту!— рядом возникли оба брата Вейн.

— О! Поттер, да у тебя еще и телохранители есть?— желчно рассмеялся Скорпиус, а к нему подошел Тобиас, встав плечом к плечу с товарищем.— Боишься опять получить по полной программе?

— Это ты назвал меня трусом?— рассердился Поттер, что было видно по его запылавшему лицу и сжавшимся кулакам. Он рванулся к Скорпиусу, но близнецы успели схватить этого лохмато бойца за мантию и вернуть на место. Мальчишка попытался скинуть с себя братьев, но у него это не получилось.

— Идиот, из-за тебя у нас опять снимут баллы!— зашипел один из близнецов, бледнея от усилий, что он прилагал, чтобы удержать не на шутку разозлившегося Поттера.

Скорпиус с усмешкой наблюдал за представлением:

— Действительно, Поттер, веди себя хорошо, вдруг тебе из милосердия дадут значок «Лучшего Первокурсника»?

— Да пошел ты, Малфой! Если кому из милосердия и могут его дать, то тебе! Иметь деда — убийцу и шестерку Волан-де-Морта и папашу — неудавшегося Пожирателя смерти — вот это точно заслуживает жалости!

Класс замер, не в силах пошевелиться, кто-то вскрикнул, прижав к губам ладони: имя Темного Лорда до сих пор боялись произносить вслух. Почти ощутимая тишина была прервана быстрыми шагами и звонким голосом от дверей:

— Добрый день, дети! Все по местам!

А потом — сильный удар по лицу. Скорпиус встряхнул рукой (на костяшках потом будут ссадины), глядя, как Поттер падает навзничь на парту.

* * *

Они стояли в кабинете Защиты от Темных Искусств, куда их привел профессор Флитвик, настороженно держа обоих под прицелом палочки. Только с помощью магии ему удалось разнять драку в классе. Он на протяжении всего пути открывал рот, чтобы что-то сказать, но, видимо, не найдя слов, тут же его закрывал.

А сейчас перед ними стоял сердитый профессор Фауст. Джеймсу даже казалось, что еще секунда, и из носа заместителя директора повалит пар, а если он откроет рот, то будет извергать пламя.

— Первый учебный день!— наконец, прорычал Фауст, сверкая глазами и нависая над студентами.— Вторая драка! Вы, кажется, не понимаете, куда вы попали!

Джеймс молчал и даже боялся слишком глубоко вздохнуть, не говоря уже о том, чтобы утереть кровь с губы.

— Почему произошла драка?— сурово спросил декан Гриффиндора, сверля взглядом студентов.— Я жду.

Мальчики молчали, лишь сердито косились друг на друга.

— Хорошо. Молчите. По двадцать баллов — с каждого. Ваше наказание определит директор. Идите, мистер Малфой, и доведите это до сведения вашего декана. А потом возвращайтесь в класс.

Скорпиус, не сказав ни слова, повернулся и покинул кабинет, тихо прикрыв дверь. Джеймс остался перед гневным взором декана.

— Вы, мистер Поттер, уже дважды пойманы за дракой, причем с одним и тем же студентом. Я напишу об этом вашим родителям.

— Да, профессор,— покорно кивнул мальчик, понимая, что мама не зря готовилась писать ему Вопилки.

— Вы носите фамилию Поттер, неужели вас это ни к чему не обязывает?— спросил Фауст уже спокойнее.— На нашем факультете всегда учились храбрые и справедливые студенты. Посмотрите на своего отца и его друзей! А вы? Вы, от кого мы были вправе ожидать достойного продолжения великой фамилии героев! Или для вас это ничего не значит?

— Простите, сэр… — Джеймс почему-то совсем не чувствовал себя виноватым, наоборот, речь декана его только разозлила.— Я не Гарри Поттер и не надо меня сравнивать с моим отцом! Извините, но никогда не считал, что фамилия обязывает меня быть копией Мальчика, Который Выжил!

— Мистер Поттер!

Джеймс развернулся и выскочил из кабинета, жалея, что он не может забиться куда-нибудь на чердак и что-нибудь сломать. Как же они достали со своими глупыми предрассудками! Поттер! И что?! Он не подписывался быть Гарри Поттером! И не подпишется…

* * *

Скорпиус вернулся в гостиную после краткого и вполне приятного разговора с деканом, который пожурил его и занес наказания в личную карточку. Малфой лишь хмыкнул — они бы еще письмом домой ему погрозили, вот бы папа обрадовался, что его сын в первый же день в школе одним ударом почти вырубил сына Гарри Поттера.

Он бросил взгляд на часы — через десять минут будет колокол с урока. Первый же урок в Школе он пропустил, начало впечатляет.

В гостиной было несколько слизеринцев-старшекурсников.

— Эй, Скорпиус, подойди сюда, если тебе не трудно.

Малфой узнал старосту Слизерина, который в вагоне чуть не вывернул ему плечо.

Он теперь знал, что парня звали Родерик Эйдан, по материнской линии он шел от первых Блэков, по отцу — от Фоссетов. Они с Малфоем не были знакомы, все-таки разница в возрасте, но Скорпиус был уверен, что Эйданы не раз бывали в их доме.

— Ты почему не на занятиях?

Малфой хмыкнул, по лицу старосты прочитав, что тот уже знает об инциденте в классе Заклинаний.

— Профессор Флитвик решил, что я уже достаточно знаю, и разрешил прийти лишь в конце года, на экзамен,— ухмыльнулся мальчик, засунув руки в карманы.

— А двадцать баллов с тебя сняли за глубокие познания?— хмуро произнес Родерик, вставая. Надо отдать должное воспитанию Эйдана: он говорил приглушенно и не привлек к ним лишнего внимания. Скорпиус даже начал его немного уважать и потому решил все-таки ответить, хотя Малфои никогда не объясняются и не оправдываются.

— Я поскользнулся и случайно задел однокурсника,— пожал плечами мальчик.— Я же не виноват, что тот оказался таким хрупким.

— Слушай, я понимаю, ты Малфой и все такое,— Скорпиус хмыкнул на этих словах,— а он сын Гарри Поттера, но ты должен думать о факультете. Кубок Домов второй год подряд ушел прямо из наших рук, в этом году никто этого не потерпит. Ты понимаешь?

— А я похож на тупого хаффлпаффца?

— Тогда постарайся в следующий раз споткнуться в месте, недоступном для глаз преподавателей, ясно?— чуть более сурово произнес Родерик.— Ваша вражда — это только ваше с Поттером дело, не вреди этим факультету.

— Какая вражда?— Скорпиус начал злиться.— Мне вообще плевать на это лохматое недоразумение.

— Вот и прекрасно,— с чуть насмешливой улыбкой закончил Родерик, похлопав первокурсника по плечу.— Ничего другого от Малфоя я и не ожидал.

Скорпиус пожал плечами, глядя, как староста подходит к девушке у окна (кажется, это была старшая дочь из клана Флинтов), потом развернулся и пошел прочь, слушая зазывный звук колокола.

* * *

Джеймс решил, что самым любимым предметом (ну, после Защиты от Темных Искусств) у него будет История Магии. На сытый после плотного обеда желудок он смог выспаться за целых сорок минут удобного шелеста профессора Биннза, замечательного призрака, от которого было столько пользы — он превосходил лучшее усыпляющее зелье.

Поттер удобно расположился за задней партой и даже смог не смотреть в сторону Малфоя, который лениво что-то царапал на пергаменте. Потом гриффиндорец уснул, что добавило хорошего настроения и бодрости. Тем более что в расписании на сегодня осталась лишь одна строчка: Трансфигурация.

В классе Минервы МакГонагалл сразу же воцарилась тишина, студенты боялись даже перешептываться. Наверное, действовала атмосфера. Джеймс занял уже полюбившуюся ему парту и хмыкнул: Малфой сел в правом от него ряду, тоже в конце. Слизеринец явно игнорировал Джеймса, и мальчик решил держаться той же линии поведения.

Лицо болело, особенно челюсть, но идти к школьной целительнице он не собирался из принципа.

МакГонагалл стремительно вошла в кабинет и встала перед партами, сразу же вперив суровый взгляд в Джеймса, и он понял, что ничего хорошего подобный взгляд ему не обещает. Успокаивала только мысль, что не одному ему достанется, ведь есть справедливость на свете.

— Если кто-то полагает, что, приехав в Школу, он уже не может легко отсюда вылететь, этот кто-то ошибается,— произнесла директриса, поджимая губы.— Это мое последнее предупреждение. Оно касается всех!

Джеймс сглотнул, надеясь, что ему никогда не представится возможность находиться один на один с МакГонагалл, даже если она будет в хорошем настроении.

— Поттер! Малфой!— окликнула их директор, когда раздался звук колокола, наконец-то возвестивший о том, что первый день занятий закончился.

Мальчики на почтительном расстоянии друг от друга подошли к директрисе. На лицах обоих не было ни вины, ни страха — только упрямство, что не могла не заметить директриса.

— Вот что, друзья мои,— начала профессор, упершись руками в стол.— Или вы начинаете подчиняться общепринятым правилам поведения в Школе, или же я заставлю вас им подчиниться! Не позорьте своих родителей маггловыми драками и выяснениями того, кто из вас лучше! Вы оба — всего лишь двое дерзких мальчишек, которым, судя по всему, еще нужно научиться быть людьми прежде, чем давать вам в руки палочку!

Джеймс стыдливо опустил глаза, разглядывая шнурки своих кроссовок. Все из-за тебя, мерзкий слизняк!

— Вы оба наказаны. На неделю. После ужина пойдете в библиотеку, мадам Пинс найдет вам работу.

— Но, профессор…

— Вы хотели что-то сказать, мистер Поттер?

Джеймс сглотнул, но потом продолжил свою мысль:

— Вы не боитесь за библиотеку?

Мальчик слышал, как рядом фыркнул Малфой. Он бы, наверное, сам улыбнулся, но грозный взгляд МакГонагалл пресек даже мысль об этом:

— Я боюсь только одного: как бы завтра в школе не стало на двух студентов меньше!

Гриффиндорец скосил глаза и понял, что для Малфоя эта весть из уст директора тоже не была безумно приятной. И, возможно, это было впервые для слизеринца — его отчитали! Так тебе и надо, индюк белобрысый!

День, как начался безобразно и вверх тормашками, так, судя по всему, и закончится, обреченно подумал мальчик.

Глава 3. Его факультет

— Глупый Поттер-обормотер!

— Отстань!

— Поттер-обормотер! Нервишки шалят, малыш?

— Я сказал — отвали, придурок!

— О! Какие мы нежные…

— Отвяжись!!!

— Мистер Поттер, чего вы так кричите?

Джеймс сердито обернулся к профессору Фаусту, который вырос посреди коридора, будто его кто-то сюда звал в довесок к полтергейсту!

— Простите, сэр, я оступился и подвернул ногу,— мальчик хмуро взглянул на Пивза, который, довольный собой, парил под потолком.

— Почему вы не на обеде?

— Потому что еще не успел дойти… профессор,— Джеймс даже заставил себя мило улыбнуться.

— Тогда идите, иначе опять опоздаете на занятия,— декан Гриффиндора с подозрением взглянул на мальчика и проводил его взглядом.

Джеймс торопливо шел по коридору, радуясь, что сегодня пятница, о которой он мечтал, как Хагрид — о драконе. Сегодня у них было лишь одно занятие со Слизерином и не пришлось все время сдерживаться, чтобы не ударить по физиономии Малфоя, который, кажется, вообще смотрел сквозь Джеймса, полностью его игнорируя. Хотя во время наказаний слизеринец то книгу ронял на ногу Поттеру, то чернила опрокидывал. Причем делал он это всегда на глазах Пинс с видом, что все это происходит совершенно нечаянно.

Ничего, ты еще поплатишься, слизняк зеленый…

И все-таки стоило расслабиться, потому что после обеда у них будут занятия по полетам на метле, чего Джеймс желал сильнее всего на свете.

— Эй, Поттер…

Мальчик остановился, сразу же напрягаясь, готовый дать отпор любому, кто посмеет в очередной раз на него наброситься. Хватит с него МакГонагалл, Фауста, Малфоя и библиотекарши, а еще Пивза, решившего, что Джеймсу просто необходимо действовать на нервы…

К нему подошел высокий, поджарый гриффиндорец с короткими черными волосами и синими глазами. На щеке парня был заживший шрам, который, судя по всему, и был причиной половины из тех взглядов, что бросали на брюнета проходившие мимо девчонки.

— Ты Поттер?— спросил парень, наверное, с курса шестого или седьмого, что, в принципе, Джеймса нисколько не волновало. Он думал лишь об обеде и том, чтобы не опоздать на занятия. Хватит с него уже снятых баллов!

— С утра был,— пожал плечами Джеймс.— А что?

— Крис Вуд, я капитан сборной Гриффиндора по квиддичу,— подал руку парень.

— Вуд?!— подпрыгнул Джеймс, пожимая крепкую ладонь.— Ты сын Оливера Вуда?!

— Ну, да,— усмехнулся Крис.— Но ты полегче. Это было бы то же самое, что я начал бы кричать на весь коридор «ты сын Гарри Поттера?!»

— Не то же самое,— фыркнул мальчик, улыбаясь.— Но все равно — прости. Говорят, твой отец сейчас стал тренером вратарей национальной сборной, правда?

Крис кивнул.

— Тед Люпин сказал, что ты уже неплохо летаешь на метле и хочешь стать ловцом, как твой отец.

Джеймс закивал, восторженно глядя на Криса.

— Наш ловец, Дэн, в этом году оканчивает школу, и мы думаем взять запасного, чтобы готовить заранее,— Крис говорил тихо.— Не хочется проводить официальные смотрины, ну, ты понимаешь…

Джеймс кивнул, оглядываясь на проходящих мимо хаффлпаффцев.

— И что?— с надеждой спросил мальчик.

— Я хочу посмотреть на тебя в игре. Если ты действительно так хорош, как говорит Тедди, думаю, мы возьмем тебя, все-таки гены…

— Когда?

— Сегодня вечером приходи на поле для квиддича, ладно?

— У меня нет хорошей метлы, папа не позволил…— начал торопливо объяснять Джеймс, очень опасаясь, что его мечте будет не дано осуществиться из-за упрямства отца.

— Не волнуйся, с этим вопросом как-нибудь разберемся…

— Только я не могу рано, у меня…

— Наказание, я знаю,— усмехнулся Крис, глаза его насмешливо сверлили первокурсника.— Как освободишься, так приходи, но никому не говори, куда идешь… Ладно, тогда до вечера,— Крис махнул и поспешил к лестнице.

Джеймс в какой-то радостной прострации поспешил в Большой Зал… Теперь ему было все равно, что у него еще четыре вечера в ставшей ненавистной библиотеке, в обществе слизеринца и мадам «Прочь от книг»… Ведь он может стать ловцом Гриффиндора! Пусть запасным, но ведь он сможет всем доказать, что он ничуть не хуже своего отца!

* * *

Скорпиус сидел за обеденным столом, без особого аппетита ковыряясь в тарелке. Рядом Энжи и Тобиас обсуждали свои последние успехи в Травологии — обоим профессор Лонгботтом дал по десять баллов.

— Скорпиус, почему ты не ешь?

Он поднял глаза и посмотрел на Присциллу Забини, которая выглядела, как всегда, с иголочки, даже в школьной форме она казалась очень красивой. Как идеальная кукла.

Малфой едва заметно усмехнулся, вспомнив ее лицо, когда Присцилле пришлось на Травологии копаться в земле… Ради подобного развлечения пару раз в неделю Малфой был даже готов терпеть этот скучный предмет и профессора, который у слизеринца не вызывал ничего, кроме снисходительной усмешки. С таким же настроением отец Скорпиуса комментировал назначение его бывшего однокурсника на пост преподавателя в Хогвартсе…

— Прости?— он надменно поднял бровь, откладываю вилку.

— Ты ничего не съел,— повторила девочка, с интересом глядя на Малфоя.— Этому есть какая-то причина или ты просто решил выделиться?

— Странно, не знал, что я не могу выделиться никак иначе, кроме как голодовкой,— холодно парировал Скорпиус, беря салфетку.— Ты пишешь сочинение по моему меню?

Присцилла поджала губки и отвернулась, явно задетая тем, что ее забота не была оценена. Малфой лишь хмыкнул и перевел взгляд на потолок, откуда в этот момент послышался шорох множества крыльев.

— Почта!

Скорпиус без интереса провожал птиц, которые пикировали над столами, стремясь доставить письма и посылки. Сам слизеринец только вчера получил из дома письма от мамы и дедушки, поэтому не ждал никаких посланий.

Он скучающе обводил взглядом Зал, когда увидел знакомый белый веник с клювом: сова Поттера принесла целую пачку писем.

— Гляди, Поттеру, наверное, все семейство Уизли послания пишет…— фыркнул Тобиас, перехватив взгляд Малфоя. Тот хмыкнул, следя за гриффиндорцем. Его силуэт уже приелся из-за вечерних посиделок в библиотеке, где они вдвоем исполняли роль домовых эльфов. Наказание, гиппогриф их затопчи… Нужно не забыть рассказать дедушке.

Малфой видел, как Поттер быстро вскрывает письма и читает их, потом убирает в карман.

— Скорпиус, ты идешь?

Мальчик кивнул Тобиасу, подхватил сумку и пошел к дверям. На глаза ему тут же попалась тощая фигура Поттера, как специально выскочившего из Большого Зала прямо перед слизеринцами.

— Иди, я догоню,— лениво протянул Малфой, заметив, что из кармана мантии гриффиндорца торчат письма. Паркинсон пожал плечами и поспешил к лестнице, чтобы успеть приготовиться перед Защитой от Темных Искусств.

Малфой шел следом за Поттером. Они вышли на улицу. Скорпиус понял, что у гриффиндорцев сейчас полеты на метле и даже усмехнулся такой удаче. Нужно было проучить мальчишку за сказанные на уроке Заклинаний слова. Одного удара маловато за оскорбление, нанесенное Малфоям.

Месть всегда должна быть соизмерима поступку…

Слизеринец легко настиг Поттера и неуловимым и ловким движением выхватил из его кармана пачку писем.

Джеймс резко обернулся, пытаясь зажать карман, но было уже поздно.

— Итак, что это у нас за мемуары, а, лохматый?— гадко усмехнулся Малфой, помахивая письмами перед носом гриффиндорца. Тот попытался выхватить конверты, но Скорпиус отскочил. Поттер достал палочку.— О, как страшно… И что же ты хочешь со мной сделать, а, Поттер? Пощекотать решил?

— Отдай сейчас же!— прорычал мальчишка, надвигаясь на слизеринца. Скорпиус не отступил — он совершенно не боялся Поттера.

— Каракули твоей рыжей сестрицы? Дай-ка почитаю…— с противной усмешкой произнес Малфой, делая вид, что вскрывает верхний конверт, на котором были выведены косые, неумелые буквы.

— Отдай, Малфой!

— Отдай — или что?— рассмеялся Скорпиус.

— Или я тебе врежу так, что родной папочка не узнает…

— Кишка тонка,— фыркнул Малфой. Ему очень нравилось, как злится Поттер. Вот дурачок…

Гриффиндорец дернулся в сторону Скорпиуса, но тут раздались поспешные шаги, и мальчишку схватила за ворот мадам Хуч.

— Меня предупреждали, что за вами, мистер Поттер, нужен глаз да глаз,— сердито проговорила она, встряхивая гриффиндорца.— Минус десять баллов.

— Но он отнял мои письма!— в негодовании воскликнул Джеймс, топнув ногой и испепеляя взглядом Малфоя.

— Я подобрал их на земле, профессор,— с невинным взглядом, который ему удавался не хуже, чем презрительная гримаса, мальчик протянул письма.— А у Поттера припадок случился… Может, страдает галлюцинациями? Говорят, сейчас идет опасный вирус, который передается людям от гиппогрифов…

— Спасибо, мистер Малфой, вы свободны,— прервала пламенную речь Скорпиуса мадам Хуч. Поттер забрал свои письма и стал поспешно перебирать.

Малфой ухмыльнулся и медленно побрел к замку, доставая из рукава конверт с кривыми буквами на нем. Когда он дошел до крыльца, то обернулся — Поттер как раз посмотрел на него. Скорпиус демонстративно развернул письмо и с удовольствием порвал на два, потом на четыре и на восемь кусочков.

Поттер ничего не мог сделать, потому что его в этот момент отчитывала мадам Хуч, держа за руку. С этой приятной мыслью Малфой проследовал на урок.

* * *

Слизняк! Уродец! Задница хвостороги! Чтоб на тебя плюнул больной нюхлер! Чтоб у тебя все волосы выпали! Чтоб ты стал ужином дракона, и его потом вырвало!

Джеймс был так зол, что чуть не прослушал все, что говорила мадам Хуч, раздавая детям метлы. Хотя, кто сказала про метлы?

— Что это?— еле шевеля губами, спросил Джеймс, глядя на то, что ему протянула преподавательница. Письмо Лили, так и не прочитанное, тут же вылетело из головы.

— Мистер Поттер, у вас плохо с глазами?— саркастически спросила мадам Хуч, насильно вкладывая в его руку то, что когда-то, очень давно, было древком.— Это метла.

— Простите, на ней летал сам Салазар Слизерин?

Класс зашелся хихиканьем, а Ричард Графф недовольно покачал головой.

— Еще одно слово, мистер Поттер, и я сниму с вас еще десяток баллов…

— Еще?— встрепенулся Графф.— С тебя опять сняли баллы?!

— Тихо!— рассердилась мадам Хуч.— Положите метлы и встаньте рядом. Нужно призвать метлу в ладонь командой «вверх!».

Ребята рассыпались по полю, чтобы исполнить инструкции профессора. Джеймс стоял, как ни в чем не бывало.

— Что опять, мистер Поттер?— уже на грани выдержки спросила мадам Хуч.

— Я…

— Поттер, заткнись, наконец, и делай, как тебе говорят!— прошипела стоявшая рядом с ним Эмма Томас, хватая мальчика за руку.— Простите, профессор…

— Зачем делать то, что я и так умею?!— огрызнулся Джеймс, сбрасывая с себя руку сокурсницы.— Да я это выполнял уже, когда у тебя только зубы резались…

— Наплевать! Умеешь сам — помоги другим, наконец!— резонно заметила девочка, поднимая руку над своей метлой и командуя:— Вверх!

Джеймс был готов фыркнуть, но вовремя сдержался, перехватив сердитый взгляд девочки.

— Мистер Поттер,— устало окликнула его мадам Хуч.— Почему вы стоите?

— Я уже три раза выполнил упражнение, профессор,— Джеймс поднял на преподавательницу честный взгляд.

— Тогда продемонстрируйте нам,— попросила мадам Хуч, скептически глядя на мальчика. Он пожал плечами, положил на землю то, что тут называли метлой (наверное, этот экземпляр был прадедушкой его собственной метлы, «Молнии» нового поколения), и протянул руку, спокойно произнеся: «Вверх». Древко послушно легло в ладонь мальчика, и он улыбнулся преподавательнице.

— Пять баллов, мистер Поттер,— чуть нехотя произнесла мадам Хуч, кивая.

— Я могу молча,— похвастался Джеймс, ободренный первыми заработанными баллами. Преподавательница благосклонно промолчала, и Джеймс повторил все заново, только не произнеся вслух ни слова. Метла за мгновение оказалась в его руке.

— Еще десять баллов, мистер Поттер,— и мадам Хуч пошла вдоль шеренги студентов.

Джеймс, гордый от своих сегодняшних достижений (ведь он заработал целых пятнадцать баллов, правда, это еще не окупило уже отнятых у факультета), огляделся. Рядом мучилась со своей метелкой (как по-другому назвать этот кошмар?) Эмма Томас, краснея от старания заставить древко оторваться от земли.

— Закрой глаза,— подсказал мальчик Эмме, а та нахмурилась.— Закрой и представь, как сжимаешь в руке метлу. Представь — и все получится.

— Бред, если бы все было так легко, мадам Хуч так бы и сказала,— шепнула ему сокурсница.

— Ну, как хочешь,— пожал плечами Джеймс, засовывая руку в карман и с насмешкой глядя на то, как Эмма продолжает пыхтеть над метлой.— Представь и закрой глаза, говорю!

— Ладно, но если…— девочка сделала, как сказал Джеймс, и проговорила:— Вверх!

Метла резко взлетела, древко проскользило по руке Эммы и ударило ее в плечо, чуть не сшибив на землю. Джеймс успел поймать девочку и даже постарался не рассмеяться.

— У меня получилось! Почти!— закричала Эмма, подпрыгивая от радости, хотя из глаз ее от боли в плече хлынули слезы.

— Молодец, милая,— успокаивающе произнесла мадам Хуч.

— Мне Джеймс помог…

— Замечательно, за проявление поддержки и взаимовыручки на уроке вы, мистер Поттер, заработали еще пять баллов.

Джеймс издал победный вопль, из-за чего только что поймавший метлу Клод Вейн выпустил ее и получил рукоятью по носу.

— Замечательно, — нахмурилась мадам Хуч и поспешила к нему.

* * *

Скорпиус пришел в библиотеку ровно в назначенный час и вальяжно прошелся между полками, зная, что Поттер все равно опоздает, а начинать без гриффиндорца Малфой не собирался. Он же не домашний эльф, просто мечтающий сделать хоть что-то полезное для общества…

— Мистер Поттер, вы опять опоздали!— сердито отчитала мальчишку Пинс, когда тот влетел в библиотеку, словно его преследовало стадо бешеных гиппогрифов. Хотя, кто их знает, этих гриффиндорцев…— Приступайте: сегодня вы, Поттер, снимите все книги в секции Заклинаний, вытрете пыль с полок и с книг, и все расставите по алфавиту… Малфой!

Скорпиус лениво вышел из-за стеллажей, подняв бровь.

— Вам то же задание в секции Зельеварения. Вот вам метелка,— и библиотекарь направилась к своему столу, за которым занималась, наверное, безумно важным для школы и всего магического сообщества делом.

Скорпиус перехватил гневный взгляд, что бросил на него Поттер, но лишь хмыкнул, равнодушно глядя на гриффиндорца. Лохматый потерял для слизеринца всякий интерес, потому что Малфой уже отомстил за оскорбление, а что еще интересного может быть в этом посредственном и избалованном мальчишке? Ну, если его действительно клюнул гиппогриф, больной какой-нибудь болезнью, тогда можно на нем испытывать зелья… А так… Одним Поттером больше, одним меньше…

Малфой зашел за свою полку и прислонился к ней, изучая корешки книг. Так-так, интересный учебник. «Все зелья от А до Я: описание и назначение». Скорпиус взглянул на часы — Пинс обычно их проверяла через каждые полчаса.

Мальчик взял книгу, уселся на столик, что стоял поблизости и открыл ее.

— Ах, да,— вдруг вспомнил он.— Донг…

Хлопок возвестил о том, что из поместья Малфоев прибыл домовой эльф.

— Что за шум?— всполошилась библиотекарь. Скорпиус одним глазом приказал Донгу спрятаться за столом, что тот незамедлительно сделал.

— У этой книги, оказывается, есть крылья,— заметил Малфой, показывая учебник, что держал в руках.

— Аккуратнее! Только попробуй еще хоть что-нибудь уронить!

Скорпиус промолчал, дожидаясь, пока Пинс вернется на свой пост, и только тогда снова сел на стол, открывая учебник:

— У тебя двадцать минут, Донг, чтобы снять книги с полок и протереть отовсюду пыль. Если тебя заметят, я свяжу тебе уши на затылке,— скучающим тоном тихо произнес Малфой, читая содержание учебника.— Приступай.

— Да, хозяин,— прошептал домовик, принимаясь за дело.

* * *

Было странно и подозрительно, что Малфой, этот аристократ недоделанный, закончил работу на целый час раньше, чем Джеймс. Как ему это удалось? Причем подобное было уже не впервые…

Джеймс размышлял об этом ровно столько, сколько ему понадобилось времени, чтобы добежать до поля для квиддича. Было уже темно, но он видел, как летают игроки в алых мантиях, одну из которых Джеймс мечтал надеть.

Мальчик поспешно скинул школьную мантию, оставшись в джинсах и свитере, которые надел специально, чтобы после отбывания наказания сразу побежать на поле.

— Пришел?— из темноты выступил Крис, положив руку на плечо первокурсника. Сердце Джеймса забилось в предвкушении.— Сейчас ребята спустятся, и будем тебя смотреть, как раз все зрители уже ушли, не увидев ничего интересного…

К ним стали подходить ребята из команды, с ними был Тедди Люпин, хотя он не играл в квиддич, насколько знал Джеймс.

— Ну, что, Поттер, знаешь, что от тебя требуется?— выступил вперед мальчик небольшого роста, с длинными руками и тонкими пальцами. Джеймс кивнул, глядя на Дэна Хупера, семикурсника, который уже четыре года был ловцом сборной Гриффиндора.— Кто даст малютке метлу?

Джеймс нахмурился, услышав, что его назвали «малюткой», но промолчал, потому что сейчас главное было показать, на что он способен. Ведь отца взяли в команду на первом курсе, значит, и Джим тоже сможет.

— Держи,— Люпин протянул ему «Нимбус-2010», и Джеймс попытался скрыть недовольство.

— Ничего, если ты действительно талантлив, метла тебе не помешает,— хлопнул его по плечу Крис, подталкивая к полю.— Дэн, давай.

Джеймс сел на метлу и легко поднялся в воздух, чего сегодня на уроке мадам Хуч им так и не позволили. Что ж, это не его «Молния», но в принципе метла слушалась любого движения, и пока этого было достаточно.

— Слушай, Поттер,— подлетел к нему Дэн, сжимая в руке снитч.— Сейчас темно, поэтому мы его заколдовали — если он будет пролетать рядом с тобой или в зоне видимости, то будет сверкать, будто на солнце, так что все в твоих руках. Даем тебе пять минут…

— Две.

— Что?— не понял Дэн.

— Две минуты. Я поймаю его за две минуты,— уверенно сказал Джеймс.

— Поймай хоть за десять секунд, но мы даем тебе пять минут, потом спускайся.

Джеймс кивнул. Он лишь на миг увидел, как взмахнул крылышками снитч, когда Дэн его отпустил. Потом ловец Гриффиндора полетел к земле, а мальчик замер в воздухе, буквально сканируя каждый дюйм темного пространства.

Он должен. Он может. Он сотни раз это делал. Даже Лили могла, хотя никогда не играла в квиддич.

Не зря его дедом был Джеймс Поттер, а отцом — Гарри Поттер, потому что он уже секунд через тридцать, когда пролетал возле колец, уголком глаза увидел мимолетную вспышку и устремился в том направлении.

Ветер свистел в ушах, сердце колотилось, когда Джим увидел перед собой мечущийся в беспорядке снитч. Движение рукой, как учил отец, без колебаний и ожидания. Он сжал пальцы вокруг снитча и победно закричал, чуть не свалившись при этом с метлы.

— Что ж…— Крис выглядел немного ошарашенным.— Дааа…

— Я принят?— Джеймс соскочил с метлы и, сияя от счастья, протянул хмурому Дэну снитч.

Крис кивнул, улыбаясь.

— Нужно написать папе, чтобы он прислал мою метлу,— радовался Джеймс, когда они с Тедди шли к замку по темной дорожке.— Я буду играть…

— Я слышал, что ты сегодня потерял много баллов,— заметил Люпин.

— А еще я заработал пятнадцать,— напомнил Джеймс, подпрыгивая на каждом шагу.— Так что я только начал…

— Хочешь стать «Лучшим первокурсником»?

— А почему нет?— сразу насупился мальчик, повернувшись к Теду.— Чем я хуже других?

— Ничем,— мягко улыбнулся Люпин.— Уверен, что если ты постараешься, то у тебя получится. Вот Гарри…

— Ой, только не надо про папу, пожалуйста,— попросил, ощетинившись, Джеймс. Он сердито махнул Люпину и поспешил в замок, сердясь на крестника отца, который подпортил такой день.

* * *

Скорпиус спустился в гостиную, где надеялся позаниматься — им задали огромное количество задания, а делать уроки в выходные казалось ему кощунственным. Тем более Зельеварение ему нравилось, а Заклинания не представляли сложности, если очень захотеть, да еще пару раз потренироваться. Уж после Непростительных…

— Скорпиус…— рядом села Присцилла, закинув ногу на ногу. Малфой отодвинул учебник, с холодной вежливостью глядя на девочку.— Мне нужна твоя помощь.

— Я не чиню приборы для завивания волос, и у меня нет лака для ногтей,— сразу предупредил Малфой, откидываясь на спинку стула.— Что случилось?

Присцилла поджала губы:

— Сколько можно нести нелепости.

— А мне показалось, что ты хотела меня о чем-то попросить.

— Ты бы не мог наказать одного мальчишку с Рейвенкло: он сломал мое перо…

Скорпиус лишь поднял бровь:

— Более подходящей кандидатуры на роль мстителя за твои письменные принадлежности ты не нашла? А старший брат тебе на что?

— Ну, и не надо,— Присцилла поднялась и обиженно переместилась к камину, иногда стреляя в его сторону глазами. Малфоя это не задело, потому что более глупого предлога показать всем, что он, Скорпиус Малфой, дружит с Присциллой Забини, именно с ней и только с ней, придумать было сложно. Присцилла вообще обычно была хладнокровной и всегда просчитывала все свои ходы, но почему-то все ее планы касательно Скорпиуса бывали либо нелепыми, либо обреченными на провал.

— Эй, Скорпиус…

Бешеный гиппогриф и пара нюхлеров! Дадут ему сегодня позаниматься или нет?! Малфой брякнул учебником по столу, но потом, вспомнив глаза дедушки, взял себя в руки и поднял холодный и равнодушный взгляд на двух слизеринцев-старшекурсников.

— Вы записывались?— осведомился Малфой, чуть надменно взглянув на парней.

— В смысле?— чуть озадаченно спросил тот, что был выше ростом. Как же его зовут, попытался вспомнить Скорпиус. Ах, да, Роберт. Роберт Фоссет.

— Ну, в моем ежедневнике сегодня не отмечена встреча с вами,— хмыкнул Малфой, а потом позволил себе улыбнуться.— Вам тоже кто-то перо сломал?

— Малфой, хватит пороть чушь, ладно?— второй парень оперся плечом о стену. В нем была видна чистая кровь многих поколений волшебников — даже в повороте головы и манере говорить. Уж Скорпиус-то знал, как отличить чистокровного мага от полукровки.— Антоний Тофти.

— Безумно рад,— усмехнулся Скорпиус.— Чем обязан?

— Говорят, что ты неплох в Заклинаниях и Зельях,— начал Тофти тихо.

— Обо мне уже говорят?— поднял бровь Скорпиус.— Премного польщен.

Антоний и Роберт пропустили эти слова мимо ушей.

— Как ты знаешь, Слизерин уже два года…

— …пытается взять Кубок Домов, но безуспешно,— резко закончил за них Малфой, подаваясь вперед.— Короче нельзя? Приступайте сразу к делу, а то, как мой домовой эльф, ходите вокруг да около…

— У нас уже второй год действует система помощи отстающим, чтобы набирать баллы в течение всего года и терять поменьше,— Тофти будто не заметил вспышки раздражения у первокурсника.— Поскольку старшие не всегда могут помочь, многие готовятся к СОВ, то…

— Вы хотите, чтобы я с кем-то позанимался Зельями и Заклинаниями?— Скорпиус уже смирился с тем, что никто в этом мире не хочет выражаться кратко и ясно.— С кем?

— С Энжи МакЛаген.

— Как долго?

— Будешь курировать ее, помогать, подтягивать, если она отстанет.

— Хорошо,— пожал плечами Малфой.— Что мне за это будет?

— В смысле?— не понял Роберт.

— Ну, зачем мне это?

— Мы же тебе сказали: нам нужно набирать баллы, чтобы выиграть…

— Это вам надо, а меня это не сильно интересует,— Скорпиус придвинул к себе учебник. Будет он тратить свое личное время, изображая из себя сестру милосердия для девчонки, которая не может отличить аконит от корня белладонны и не умеет правильно держать палочку…

Парни переглянулись.

— А что ты хочешь, Малфой?

Мальчик хмыкнул и снова отодвинул книгу:

— От вас — ничего. Я лишь проверил, на что вы готовы ради победы… Видимо, на все.

— Малфой, прекращай паясничать,— рыкнул Фоссет, вставая.

— Не надо мне указывать, что делать,— холодно, с ноткой презрения ответил Скорпиус. Роберт долго смотрел ему прямо в глаза, а потом отвел взгляд. Малфой только хмыкнул и вернулся к учебнику.

Глава 4. Капкан

— У вас прекрасно получается,— чуть удивленно заметил профессор Флитвик, подходя к последней парте и глядя, как перо Джеймса взлетает и совершает мертвую петлю в воздухе.— Десять баллов! Все посмотрите на мистера Поттера!

Студенты Слизерина и Гриффиндора на миг прервали свои упражнения и подняли головы. Джеймс постарался сдержать торжествующую улыбку, заставляя перо взлетать все выше, и даже не стал сердиться, что в голосе профессора прозвучало удивление.

Мальчик обернулся и с легким превосходством посмотрел на Скорпиуса Малфоя, который играл своей странной палочкой между пальцами и даже не делал попытки поднять свое перо в воздух. Слизеринец, поймав взгляд Джеймса, лишь презрительно хмыкнул.

— Мистер Поттер, зайдите после урока к декану,— шепнул профессор Флитвик Джеймсу, подмигнув.

Перо гриффиндорца тут же спикировало на стол, а мальчик застыл, пытаясь понять, что он опять натворил. Уже две недели он вел себя прилежно, Малфоя игнорировал, хотя не забыл, что тот порвал письмо Лили.

Он ни разу не попался, когда бродил ночью по школе в поисках секретных комнат и ходов. И миссис Норрис вряд ли могла рассказать, кто намазал ее «Сильнопахнущим раствором для чистки доспехов», который оказалось не так уж и трудно стянуть у Филча.

Он не рвал книги — он вообще не был в библиотеке с тех пор, как в последний раз исполнял роль раба у мадам Пинс. Насколько помнил Джеймс, декану не в чем было его обвинить. Не пойман — не вор. К тому же в карточке первокурсника у Джеймса уже стояло тридцать набранных баллов, что почти окупило отнятые у факультета очки …

Что же тогда?

— Что, Поттер, совесть не чиста?— толкнул его плечом Паркинсон, когда они выходили из класса Заклинаний.— Думаю, мы в конце года, когда выиграем Кубок, наградим тебя значком «За помощь Слизерину» …

— Мечтай, Паркинсон, мечтай, что тебе еще остается?— фыркнул Джеймс, на ходу застегивая рюкзак.

Слизеринец хмыкнул:

— Будешь рядом с Большим Залом, взгляни на панельки с камушками… Станет понятнее, кто мечтает сильнее…

Джеймс и так знал, что Слизерин сейчас лидирует, а Гриффиндор лишь на третьем месте, после Рейвенкло, но сдаваться он не собирался, тем более из класса выплыл своей собственной наглой аристократической персоной Малфой.

— Подлизываться к преподавателям — большого ума не нужно,— Джеймс ухмыльнулся, сложив руки на груди.— Змея и есть змея — в любую щель проползет… Но на любую змею всегда найдется капкан…

— Уж не ты ли капкан, Поттер?— Малфой стоял, прислонившись к стене и равнодушно глядя на гриффиндорца.— Не слишком ли высоко ты ценишь свои возможности?

— Малфой, ты…

— Джеймс, пошли отсюда,— прошипел Ричард Графф, хватая мальчика за локоть.

— Еще чего,— отмахнулся от сокурсника Поттер.— Я еще не договорил…

— Ты опять договоришься, что с нас баллы снимут!— воскликнул Графф, чуть бледнея.

— Да достал ты со своими баллами!— не выдержал Джеймс, сбрасывая руку гриффиндорца и поворачиваясь к нему.— Кроме баллов, в мире есть еще сотня важных вещей!

— Джеймс, тебя же Фауст вызывал,— вмешался в перепалку Клод Вейн, опасливо поглядывая на слизеринцев, которые с насмешливыми улыбками следили за ссорой.

— Да плевать!— топнул ногой мальчик, оборачиваясь и приближаясь к Малфою и Паркинсону.— Мои возможности превосходят даже ваши самые смелые мечты …

— О,— Скорпиус выпрямился, но рук из карманов не вынул, усмехаясь лишь одним уголком губ.— Меня даже заинтересовало. Покажешь? Что ты сделаешь? Поковыряешься палочкой в ухе? Засунешь ее себе в…

— Мистер Малфой!— из класса как раз выходил профессор Флитвик. Он от неожиданности выронил стопку книг, которую нес, и Ричард Графф тут же кинулся их подбирать.— Мистер Поттер, вас ждет профессор Фауст.

Джеймс злобно посмотрел на слизеринцев и поспешил по коридору к классу Защиты.

* * *

Скорпиус проводил насмешливым взглядом опять почти выведенного из себя Поттера и направился на Трансфигурацию, ненадолго задумавшись, что этот лохматый опять натворил, что его вызвали к Фаусту.

— Скорпиус…

Малфой с вежливым равнодушием обернулся к Энжи МакЛаген, которую бы с удовольствием отправил на Хаффлпафф. Ну, или туда, где он бы мог не видеть ее хитрые глаза и льстивую улыбочку.

— Скорпиус, ты не поможешь мне сегодня с заданием по Заклинаниям?

— Нет.

— Но ведь ты…

— Два дня будешь заниматься сама. Если и тогда не получится — поговорим,— Малфой отвернулся и вошел в класс, где уже гудели неугомонные и несдержанные гриффиндорцы.

Большую часть из них тоже стоило бы отправить на Хаффлпафф. Интересно, никто не думал о том, что у Шляпы мог кончиться срок годности? Скорпиусу это приходило в голову каждый день, когда он смотрел на Энжи МакЛаген или на Эмму Томас, у которой вообще все и всегда было шиворот-навыворот, будто в младенчестве ее хорошенько приложили о стену. Ну, или опять наследил больной гиппогриф…

— Скорпиус…

Мерлин, за что ему это? Ну, за что?! Если за уши Донга, которые он однажды связал у того на затылке, то это уж чересчур жестокая кара…

— Да, Присцилла,— вежливо сказал Малфой, поворачиваясь к девочке.

— Ты не можешь оставить все так!

— Что «все»?— голосом, полным терпения, осведомился Скорпиус. Когда же окружающие научатся нормально выражать свои мысли?!

— Слова Поттера, конечно,— Присцилла поглядела на него с удивлением.— Ты, что, не слышал, что он сказал про змей?

— А Поттера стоит слушать?— изумился Малфой, откидываясь на спинку стула и ухмыляясь.— По-моему, от его бреда можно легко попасть в больницу Святого Мунго, так что я тебе советую этим не увлекаться…

— Скорпиус…— уже с осуждением произнесла девочка.

— Что ты от меня хочешь?

— Ты не можешь оставить это безнаказанным…

— Слушай, у меня, что, на лбу гравировка: «мщу за всех и за всё»?— деловым тоном осведомился Малфой.— Найми себе кого-нибудь, и пусть этот кто-нибудь займется на досуге отмщением всего, что тебе кажется этого достойным …

Присцилла покачала головой и гордо прошествовала к своему месту, демонстративно отвернувшись. Скорпиус лишь хмыкнул. Будет она еще его учить, что делать, а что нет! Без девчонок разберется…

Что ж, Поттер, ты напросился. Мне совершенно было на тебя наплевать, но ты сам нашел для себя проблемы. Если у тебя нет проблем, создай их — наверное, это главный девиз Поттера.

Малфой усмехнулся и стал доставать учебник и свитки.

— Скорпиус,— рядом сел Тобиас.

— Тебе тоже нужен народный мститель?

— Нет,— чуть удивленно проговорил Паркинсон.— Ходит слух, что Поттера взяли ловцом в команду Гриффиндора. И что его метла сейчас у Фауста в кабинете.

Чернильница чуть не опрокинулась, но Малфой вовремя ее поймал.

— Слух?— уточнил мальчик, внимательно глядя на Тобиаса.

— Да, об этом шептались два рейвенкловца в туалете. Как думаешь, правда?

Скорпиус задумался, стараясь найти в своей памяти хоть один факт, подтверждающий сказанное хотя бы косвенно. Но ничего такого он вспомнить не мог.

— У них же есть ловец,— Скорпиус решил пока повременить с выводами.

Паркинсон пожал плечами.

— Хорошо, надо выяснить,— задумчиво протянул Малфой.— Пока никому из наших не говори…

— Но Тофти приказал сразу же сказать, если мы что-то узнаем о командах соперников. Ведь квиддич приносит много баллов!

Малфой взглянул на товарища, чуть прищурив глаза, и тот добавил:

— Ладно, пара дней ничего не решает.

Малфой кивнул, потом взял свиток и быстро на нем набросал пару строчек.

— Отдашь Поттеру.

— Что это?— с интересом спросил Тобиас, беря пергамент.

— Хочу узнать его возможности, о которых он так пламенно нам рассказывал,— усмехнулся Скорпиус.

* * *

У кабинета Защиты от Темных Искусств уже собрались пятикурсники Гриффиндора и Слизерина. Мерлин, неужели придется все семь лет мучиться рядом с этими слизняками?!

— Эй, Джим…— окликнул его Тед, но мальчик лишь махнул рукой и шагнул в класс.

— Где вас носило?— тут же окликнул его декан.

— Я был в туалете,— коротко ответил мальчик, подходя к столу Фауста.— Вы меня вызывали?

— Да,— профессор встал и подошел к высокому шкафу, откуда извлек длинный сверток.— Это прислал ваш отец…

— Моя метла!!!— подскочил Джеймс, улыбаясь. Но слова Фауста погасили радость мальчика:

— Она будет находиться у меня и выдаваться мистеру Вуду под личную ответственность на время тренировок.

— Но…

— Еще раз прервете меня, и я отправлю ее назад, вашему отцу,— сурово произнес декан, снова убирая сверток в шкаф, так и не дав Джеймсу даже подержать метлу в руках.— Первокурсникам Хогвартса запрещено иметь собственные метлы…

— Но у моего отца-то была!

— Ваш отец — исключение, его приняли в команду. К тому же он отличался более примерным поведением…

— Рад, что хоть кто-то находится в блаженном неведении,— буркнул Джеймс, зло глядя на декана.— Я могу идти?

— Идите.

Мальчик выскочил из кабинета, еле сдержавшись, чтобы не хлопнуть дверью.

— Все в порядке?— рядом тут же возник Тедди Люпин, с волнением глядя на Джеймса.

— Да, все нормально!— огрызнулся первокурсник, но потом чуть виновато добавил:— Ничего не случилось, правда.

— Ладно,— кивнул Люпин.

Джеймс стремительно пошел по коридору, чтобы не опоздать — еще не хватало ввалиться на урок МакГонагалл после колокола.

Когда мальчик вошел в класс, его толкнул Паркинсон. Джеймс уже собирался огрызнуться, но тут слизеринец протянул ему свернутый свиток.

— Тебе письмо, Поттер,— насмешливо произнес Тобиас.

Джеймс кинул взгляд на Малфоя — тот скучающе листал учебник — и взял записку.

— А ты, Паркинсон, теперь совой для Малфоя подрабатываешь? Платит-то хорошо?

— Да пошел ты!— зло бросил слизеринец и пошел к своей парте.

Джеймс сел на свое любимое место и под столом развернул свиток, чтобы никто любопытный, типа Граффа, не засунул в него нос.

«Час ночи. Комната за гобеленом на третьем этаже. Покажешь свои возможности. Один на один».

Поттер повернул голову и успел поймать взгляд Малфоя. Джеймс кивнул и злорадно улыбнулся.

В класс вошла профессор МакГонагалл, и мальчик поспешно спрятал свиток, но на протяжении всех оставшихся занятий дуэль не шла из головы. Какие заклинания он может противопоставить Малфою? Да никаких, кроме элементарных «Lumos» да «Wingardium Leviosa»… Поднять слизеринца к потолку и бросить, чтобы посильнее приложился затылком о пол? Да… Можно, конечно, ослепить его, а потом, отбросив палочку, надавать тому по первое число… В общем, главное — начать, а там сориентируется…

Джеймс почти ничего не съел за ужином, ладони его то холодели, то потели, но он старался вести себя, как обычно, чтобы ни у кого не вызвать подозрений. Он исподволь следил за слизеринцем, но тот, кажется, вообще не думал о предстоящем поединке, узнав о котором, директриса уж точно их отчислит без всяких предисловий…

Без десяти минут час Джеймс осторожно поднялся с постели, прислушиваясь к сонному дыханию однокурсников, тихо надел обувь, взял палочку и на цыпочках покинул комнату. Гостиная была пуста, лишь в камине шуршал огонь. На столе лежали кем-то забытые часы и несколько исписанных свитков.

— Куда это ты собрался?— шепотом проговорила Полная Дама, с подозрением глядя на студента. Но Джеймс не ответил, как тень — бесшумно и медленно — скользя по коридору к лестнице.

Он быстро нашел гобелен и юркнул за него, только тогда переводя дыхание. Малфоя еще не было.

— Lumos,— прошептал мальчик и стал осматриваться. Каменные стены — и больше ничего. Хотя нет… На стенах, чуть повыше пояса, при свете палочки можно было разглядеть старые надписи, сделанные, видимо, магическими мелками. На одной буквы почти стерлись.

Джеймс, на миг забыв о дуэли и о Малфое, подошел ближе, пытаясь понять, что здесь было написано. Он прочел слово «Луна…» и «…тый», третье начиналось на «Бр…», а четвертого вообще было не разобрать.

Мальчик потер шею, поворачиваясь к другой стене — и улыбнулся. «Вредилки братьев Уизли, ищите нас на Косой аллее!» гласила надпись, видимо, сделанная еще в школьные годы дядей Джорджем и его погибшим близнецом.

Джеймс, все еще улыбаясь, взглянул на часы, поднося к циферблату палочку. Десять минут второго. Где Малфой? Неужели струсил? Или обманул?! Вдруг его уже караулит снаружи Филч?! Или Фауст?! Это было бы вполне в духе…

Гобелен на миг отодвинулся, и в свете палочки Джеймс увидел Малфоя.

* * *

— Что, уже не ждал?— тихо проговорил Скорпиус, зажигая свет на своей палочке и вставая напротив Поттера. Что ж, надо отдать ему должное — действительно гриффиндорец, не струсил.

— Чего ждать от слизеринца, тем более от Малфоя?— с намеком на презрение произнес Поттер, поднимая свою палочку выше.— Просто подставить меня было бы как раз в твоем духе…

Скорпиус не подал вида, что слова гриффиндорца в очередной раз его задели. Еще никто и никогда так часто и так много не оскорблял его семью, особенно его отца. А этот мальчишка уже раз десять прошелся по древней фамилии без должного уважения…

— Как ты хорошо осведомлен о моем духе,— протянул Скорпиус лениво.— Сам, наверное, подумывал не прийти…

— Я, кстати, пришел вовремя, мне не понадобилось пятнадцати минут, чтобы собраться с силами,— ответил Поттер.— Ну, ты, по крайней мере, не такой трусливый хорек, как твой папаша…

— Заткнись, Поттер,— с угрозой в голосе сказал Скорпиус.— Говорить будешь о том, в чем разбираешься!

— Ха! В этом-то я очень даже разбираюсь. Твой папаша вот так же, как ты, назначил дуэль моему отцу, а сам подло не пришел, сдав моего отца Филчу. Скажешь, не так?

— Сказок Бидля меньше надо читать,— парировал Скорпиус, повернулся боком и выставил палочку чуть вперед.— Итак, ты хотел продемонстрировать свои умения в сочинении сказок, или ты еще на что-то способен, Поттер?

Гриффиндорец тоже встал, надежнее упершись ногами в каменный пол и выставив вперед палочку.

— Начинаем на счет три,— проговорил абсурдную фразу Поттер. Скорпиус уже хотел осведомиться, как он это себе представляет, но в коридоре вдруг раздался грохот, словно кто-то взорвал фейерверк.

— Малфой, ты идиот?!— прошипел Поттер, прозорливо решив, что это Скорпиус что-то устроил. Только лохматый мог решить, что Малфой таким образом подставит его. И себя заодно.

— Заткнись!— еле слышно рыкнул слизеринец, прижимаясь к стене. Снаружи послышались быстрые шаги и голоса.

— Это, наверное, около кабинета Защиты…

— Да заткнись же ты!

Они практически одновременно погасили палочки. Скорпиус настороженно прислушивался, потом едва выглянул из-за гобелена. Коридор был пуст, чем мальчик и воспользовался, метнувшись к противоположной стене, возле которой скрывалась потайная лестница вниз.

Уже ныряя за фальшивую стену, слизеринец услышал, как за ним метнулся Поттер, карабкаясь вверх. Тише бегали только тролли…

Скорпиус очень тихо спускался по узкой винтовой лестнице, которая, как он знал, выведет его в дальний конец подземелий. Там его уже вряд ли поймают…

Он наткнулся на них совершенно неожиданно. Эйдан отскочил от почти вжатой в стену хаффлпаффки с густой копной рыжих (Мерлин, рыжих!) волос, поправляя рубашку. В свете палочки Скорпиуса он выглядел весьма пикантно.

— А ты что тут делаешь?!— прошипел Эйдан, пытаясь схватить Малфоя за руку, но тот пресек эту попытку одним взглядом.

— Я не видел вас, вы не видели меня,— пожал плечами мальчик и выскочил в коридор подземелий. Потом все же заглянул за фальшивую стену и прошептал:— На вашем месте я бы разбежался по спальням, но это только совет…

И с осознанием, что он помог Слизерину не потерять пару десятков баллов, если, конечно, Эйдан не настолько дурак, чтобы не послушаться слов предостережения, Малфой скрылся в гостиной факультета.

* * *

Джеймс, запыхавшись, остановился перед портретом спящей в данный момент Полной Дамы.

— Проснитесь!— в легкой панике позвал он ее.— Да проснись же!

— Надумал вернуться?— сонно спросила Дама, а Джеймс зашипел, приложив палец к губам.

— «Храбрость»,— произнес он пароль, и она покорно пропустила его в гостиную Гриффиндора.

— Ты откуда?

Джеймс в испуге остановился, глядя на Эмму Томас в пижаме. Девочка стояла у столика, держа в руках часы, на которые он обратил внимание, покидая башню.

— Ты чего не спишь?— мальчик пришел в себя и сделал еще несколько шагов к лестнице.

— Поттер, ты шлялся по школе, ночью? С ума сошел?!

— Не ори, Томас, всю башню перебудишь!

— Я надеюсь, что однажды тебя поймают, и наш факультет избавится от тебя!— гневно заметила девочка, развернулась и поспешила в спальню.

— А я тебе еще с метлой помогал,— пробурчал Джеймс и тоже пошел наверх, гадая, что же произошло на третьем этаже и кто учинил такой грохот.

Глава 5. Метла

* * *

МакГонагалл была похожа на каменную статую, только вот никакая статуя не могла так сверкать глазами. Скорпиус с легкой улыбкой подумал, что даже деду в безмолвном выражении эмоций было бы чему поучиться у директора Хогвартса.

— Подобной наглости школа не знала уже много лет!— Малфою показалось, что МакГонагалл вдруг вспомнила, что монолог нужно произносить вслух, иначе не будет благодарных слушателей.— Мы никогда не ставили дополнительных замков на двери классов, потому что были уверены, что каждый ученик уважает если не правила школы, то профессоров, им преподающих…

Скорпиус решил, что можно вздремнуть: пока МакГонагалл доберется до сути своей пламенной речи, он сможет выспаться, восполнив потерянные из-за Поттера ночные часы.

— Профессор, что случилось?— пискнула Смит, гриффиндорка, и Скорпиус еле заметно покачал головой. Вот идиотка, нашла, когда влезть…

— А случилось то, мисс Смит, что кто-то из студентов ночью проник в кабинет Защиты от Темных Искусств и выкрал из шкафа метлу.

— Метлу?!

Малфою расхотелось спать: Поттер готовился дать представление. Значит, все-таки правдив был слух, что в кабинете Фауста хранится метла лохматого.

— Сядьте, мистер Поттер,— грозно проговорила МакГонагалл, но гриффиндорец и не подумал.

— Украли мою метлу?! И я должен сесть?!— закричал Джеймс, чуть не стукнув кулаком по столу. Скорпиус уже готов был ему аплодировать за столь увлекательное зрелище на Трансфигурации. Выглядит натурально… Да и Поттер был с ним в тот момент, когда кто-то стащил его метелку… Вряд ли можно предположить, что лохматый соскучился по своей игрушке, не смог без нее заснуть и поэтому решил стащить из-под носа Фауста…

— Минус пять баллов, мистер Поттер! И если вы не успокоитесь…

— Вы нашли, кто это сделал? Вы нашли мою метлу?— Поттер сверкнул глазами не хуже МакГонагалл.

— Еще слово — и наказание, Поттер!

— За что?!— вознегодовал гриффиндорец. По классу прошел ропот, девчонки шептались. Все, кроме одной. Ну, да, Присцилла Забини не опустится до мелкого шушуканья.

— Слышишь, Скорпиус,— толкнул его в бок Тобиас, наклоняясь.— А ведь действительно была метла. Только кому она понадобилась?

Малфой проигнорировал замечание товарища. Поттер, все еще злой и возбужденный, сел на место, но продолжал сверлить взглядом МакГонагалл.

— Итак, я настаиваю на том, чтобы вор сознался в содеянном и вернул чужую вещь. Если кто-то что-то знает или слышал, возможно, заметил что-то необычное или подозрительное, то обязательно расскажите об этом любому из профессоров или старост,— директриса обвела взглядом класс.— Пока вор не будет найден, старшекурсники лишаются права посещать Хогсмид, а для младших, то есть для вас, меняется комендантский час. Теперь вы не можете покидать гостиную позже девяти часов вечера…

По классу прокатился стон. Малфой видел, что Поттер сидит, насупившись, но что-то большое готово вырваться из него. Не дай Мерлин, взорвется лохматый изнутри от негодования — стены потом не отмоешь…

— Не честно!

— Нет!

— Тихо!— МакГонагалл хлопнула рукой по столу.— Пока виновный не будет найден…

— А как же моя метла?!

Скорпиус хмыкнул — вот и прорвало парня.

— Найдем мы вашу метлу, Поттер!— устало произнесла директриса.— А теперь вернемся к Трансфигурации…

* * *

Джеймс мерил шагами гостиную Гриффиндора, злясь на весь мир, а особенно на Фауста и МакГонагалл. Ну, только пусть попадется ему тот, кто посмел украсть его метлу! Пусть только попадется — пересчитает ступеньки на всех лестницах Хогвартса!

Кто? Кто взял его метлу? Кому она была нужна и зачем?

Малфой. Ну, конечно, этот слизняк вполне мог на такое пойти, лишь бы насолить Джеймсу. Но, правда, Малфой был с ним в комнате за гобеленом, когда, предположительно, и украли метлу… Ну и что? Да он мог подговорить своего дружка, Паркинсона… Или еще кого-нибудь из слизеринцев…

— Джеймс, сядь, не мельтеши,— попросил Тедди, который сидел на диване перед камином и читал какую-ту книгу. Еще четверо студентов занимались у столов. Эмма Томас на полу играла в плюй-камни с какой-то второкурсницей.

— Мою. Метлу. Украли,— с расстановкой проговорил мальчик, вставая перед Люпином.

— Все равно, от того, что ты будешь сердиться и нервничать, она не найдется. Профессора вернут тебе метлу, Джим…

— Ага, так же, как хранили ее!— возмущенно ответил мальчик, плюхаясь рядом с Тедди на диван. Он сложил руки на груди и стал смотреть на огонь.— Ты знаешь, как это произошло?

Люпин отложил учебник:

— Никто не знает, иначе уже вернули бы тебе твою бесценную метлу,— мягко заметил староста.

— Но ведь как-то они узнали о том, что она пропала,— настаивал Джеймс, потирая шею.

— Насколько я понял, около начала второго ночи взорвался один из фейерверков, что профессор Фауст изъял у студентов и оставил в своем шкафу…

— Где лежала моя метла.

— Да, где лежала твоя метла,— Люпин едва заметно улыбнулся.— Видимо, вор нечаянно задел фейерверк палочкой или свечой. Мистер Филч и дежуривший профессор Фауст почти сразу прибежали на звук и обнаружили вскрытый шкаф…

— Я не понимаю! Только идиот мог запереть свой шкаф так, что в него можно было так просто попасть!— Джеймс тут же вскочил и опять стал ходить по комнате.

— В Хогвартсе ничего не запирают без особых причин, Джим,— заметил Тедди, следя за мальчиком.— Здесь царит доверие…

— Ага, просто замечательно!— Джеймс остановился и топнул ногой.— Как я буду без метлы?!

— Успокойся…

— Поттер, не ори, ты мешаешь заниматься,— заметил четверокурсник, что сидел у окна.

— Хочу и ору,— огрызнулся Джеймс, повернувшись к студенту.— Имею право!

— Не понимаю, чего ты возмущаешься,— тихо сказала второкурсница, убирая свои плюй-камни.

— Если не понимаешь, тебе же хуже…

— Может, ты сам взял метлу, а теперь просто делаешь вид, что переживаешь,— предположила девочка.

— Что?!— Джеймс перехватил взгляд девчонки, брошенный на Эмму Томас. Та не стала прятать глаза и с вызовом посмотрела на сокурсника.

— Ты же как раз в это время вернулся в башню, я тебя видела,— обличительно проговорила Эмма. В гостиной воцарилась тишина.

— И я был с метлой?— едко заметил мальчик, сдерживаясь, чтобы не сказать Томас все, что он думает о ее длинном языке и далекоидущих выводах. Будет она еще клевету разносить!

— Ты мог ее где-то спрятать,— легко ответила Эмма, поднимаясь с пола.

— Интересно, и зачем мне нужно красть собственную метлу?— Джеймс уже еле сдерживался.

— Говорят, что Фауст не захотел тебе ее отдать,— вставил четверокурсник, покусывая перо.

— Вы тут, что, идиоты все полные?! Вас оплевал больной нюхлер?!— закричал оскорбленный такими подозрениями Джеймс, сжимая кулаки.

— Джим…— Люпин встал, пытаясь успокоить мальчика.— Никто не имел…

— Ну, конечно,— саркастично заметил Джеймс, отступая от руки Тедди. Он обвел взглядом гостиную, глядя на напряженные лица гриффиндорцев.— Не удивлюсь, что это кто-то из своих спер… А я на Малфоя подумал, на слизеринцев! Зачем нам слизеринцы, если собственный факультет буквально загрызть готов? А еще «дружба факультетов»! Взаимовыручка! Не Гриффиндор, а Мерлинова задница!

— Джим…

— Да иди ты, Люпин, знаешь куда?! Сам найду свою метлу, потом еще прощения у меня просить будете!— Джеймс развернулся и побежал к портрету, чтобы скрыться от всех и не видеть их лиц.

* * *

Скорпиус и Тобиас вошли в гостиную Слизерина, разматывая шарфы. Хотя слизеринцы иногда посмеивались, что, если на улицу нужно надеть шарф и перчатки, то в гостиной их можно не снимать.

Скорпиус был согласен с этим — сейчас в гостиной было прохладно, несмотря на то, что Тофти самоотверженно следил за камином.

— Эльфы в отпуске?— спросил мальчик, садясь рядом с Антонием и вздыхая от приятного тепла.

— В смысле?

— Не знал, что топить камины — обязанности старшекурсников,— пояснил Малфой, забрасывая ногу на ногу и оглядывая гостиную. Энжи совершала какие-то сногсшибательные движения палочкой, видимо, пытаясь показать, как гориллы играют с бананами. Фоссет и девчонка с шестого курса притихли в углу, греясь по-своему. У стола сидел, вальяжно пристроив на его краю ноги, и рассматривал перебинтованный палец Дрейк, старший брат Присциллы. Сама мисс Забини о чем-то шепталась с Эйданом, то и дело стреляя глазками по сторонам. У шкафа, смеясь, что-то обсуждали две девчонки с шестого курса.

— Я уже говорил декану, что у нас не следят за камином, да ты знаешь Слизнорта,— отмахнулся Антоний, снова помешав кочергой поленья.— Думаю, стоит сказать Фаусту, тот, по крайней мере, не забудет.

Малфой пожал плечами, чуть разомлев с улицы.

— В это воскресенье мы должны были идти в Хогсмид,— как-то грустно произнес Тофти, откидываясь на спинку дивана. Скорпиус поднял бровь, заметив, что Антоний смотрит на девушек возле стеллажа.

— Мы?— прозорливо уточнил Малфой. Ему нравился Тофти, в нем чувствовалось что-то свое, то, к чему давно привык дома.

— Знаешь ее?— Антоний кивнул на блондинку, что в этот момент обернулась и послала Антонию улыбку.

— Анна Грей, шестнадцать чистокровных поколений,— пожал плечами Скорпиус, присмотревшись.— У нее есть младшая сестра, второкурсница.

Тофти кивнул, блаженно улыбаясь.

— Я почти пригласил ее пойти со мной.

Малфой фыркнул, чуть насмешливо глядя на Тофти.

— Почти? Это как?

— Ну, Хогсмид же отменили,— пожал широкими плечами парень, все еще наблюдая за девочками у книжного шкафа. Они перешептывались и смеялись, пряча лица в ладошках.

— И что?— Скорпиуса даже насмешил этот разговор. Он, первокурсник, собирается давать советы старшекурснику, как обходиться с девчонками?! Да, без больного гиппогрифа здесь не обошлось.

— Завтра позову ее к озеру,— спокойно ответил Антоний, наконец, повернувшись к Скорпиусу.

Малфой почти выдохнул с облегчением, что все-таки Тофти действительно парень что надо. Жаль, что старше, дружбы у них не выйдет…

— Слышал, что Дрейка Забини собираются опять поколотить?— почти шутливо спросил Антоний, опять поворачиваясь к камину.

— Да?— Скорпиус не был удивлен сим фактом — старший из детей Забини был пренеприятнейшей личностью. На лицо он, конечно, мог кому-то и приглянуться, хотя, насколько знал мальчик, такой больной на всю голову девчонки пока не нашлось. По крайней мере, на Слизерине у всех представительниц прекрасного пола мозги и глаза были на месте, что радовало…

— Говорят, что рейвенкловцы,— с каким-то даже удовлетворением заметил Тофти, вытягивая ноги.— Надеюсь, что они постараются.

— За что хоть бить-то будут?— Малфой предполагал, что за дело, раз слизеринцы не собираются вступиться за товарища.

— Опять приставал к какой-то второкурснице, а та брату нажаловалась… Виолетта, по-моему, фамилии не помню. Она еще с племянницей Фауста вместе учится…

Скорпиус хмыкнул: Забини бы еще к самой племяннице пристал, вот бы веселье в Хогвартсе началось. Хотя, говорили, что эта самая племянница сама, кого хочешь, обидит…

— Эй, Скорпиус, в библиотеку не хочешь сходить?— окликнул его Тобиас, вернувшийся из спальни.

— Нет, это же у тебя «тролль» по Зельям,— усмехнулся Малфой, не желавший вообще двигаться. Паркинсон криво улыбнулся и покинул гостиную.

— Ладно, думаю, мне стоит ответить на улыбки дамы,— прошептал Тофти и направился к девушкам у стеллажа, которые все еще хихикали.

Скорпиус хмыкнул и потянулся, глядя на Присциллу Забини. О чем она так долго говорит с Эйданом? Что там у них за дела со старостой? Малфой заметил чуть смущенное лицо Родерика и поднял бровь: а что, если…? Надо будет это как следует обдумать.

* * *

— Поттер, стой!

Мальчик обернулся с угрожающим выражением на лице. Он в последние дни вообще был все время на взводе, а тут еще за день двух «троллей» схватил. Какое уж тут доброжелательное отношение! Да и к кому?! С гриффиндорцами он рассорился из принципа, не со слизеринцами же брататься…

К Джеймсу по коридору спешил Жорж с Рейвенкло, мальчик даже фамилии его не знал.

— Чего тебе?— не очень-то дружелюбно спросил Джеймс, засунув руки в карманы брюк.

— Профессор Слизнорт просил тебе передать,— Жорж достал из кармана свиток, свернутый в трубочку и перевязанный розовой лентой.

— Что это?— с омерзением спросил гриффиндорец, глядя на ленточку.

— Не знаю, я просто передал,— пожал плечами рейвенкловец и побежал прочь по коридору, словно его могли покусать.

— Это приглашение,— раздался насмешливый голос за спиной мальчика, пока он кончиками пальцев держал свиток, решая, что с ним делать.

— В смысле?— Джеймс повернулся к Крису Вуду, глядя снизу вверх.— Какое приглашение?

— В клуб Слизней,— усмехнулся Вуд.

— Звучит многообещающе,— заметил мальчик.— И в чем смысл?

— Ну, обычно туда приглашают всех тех, чьи родные добились каких-либо успехов на любых поприщах. Ну, там дети министерских шишек, великих зельеваров, героев магического мира…

— …звезд квиддича,— подсказал Джеймс, презрительно взглянув на свиток в руке.— То есть меня туда позвали за то, что я Поттер?

— А ты можешь придумать другую причину?— пожал плечами Крис, отходя в сторону, чтобы его не задевали студенты, идущие из Большого Зала. Там как раз заканчивался обед.

Джеймс фыркнул и бросил пергамент в мусорную корзину в нише за доспехами, даже не вскрывая. Еще не хватало…

— Замечательно, что ты решил отклонить приглашение,— ухмыльнулся Крис,— потому что в тот вечер, когда Слизнорт будет раздавать засахаренные ананасы, у нас тренировка…

— Тебя, значит, тоже приглашали?— Джеймс впервые за несколько дней искренне рассмеялся.

— Я всегда могу назначить на вечер, когда собирается Клуб, тренировку. Иногда удобно быть капитаном,— Вуд взглянул на часы.— Я ведь и шел, чтобы тебя предупредить. В восемь на поле для квиддича, скоро матч с Хаффлпаффом…

— Но у меня нет метлы! Ее еще не нашли…

Крис хмыкнул:

— Поттер, это не моя проблема, понимаешь? Хочешь быть в команде — реши ее.

Джеймс со злостью, которая вспыхнула с новой силой, смотрел, как капитан идет к лестнице. Какой-то урод украл его метлу! Почему же тогда он все равно кругом виноватый?!

— Эй, Джим…

Только его не хватало…

— Привет, Хагрид,— мальчик обернулся и постарался сделать более приветливое лицо. Егерь стоял в дверях Хогвартса, в руках у него была огромная тыква.

— Не хочешь мне помочь?— с добродушием спросил Хагрид, пересекая Холл.

— С чем? У тебя появился дракон? Флоббер-черви начали плодиться?— с сарказмом спросил мальчик, но тут же почувствовал вину, хотя, кажется, Хагрид, как обычно, не заметил подтекста.

— Нет, что ты! Флоббер-черви не плодятся… Хотя что это я? Ты же еще не занимался у меня… Вот придешь на третьем курсе, узнаешь… Я тебе покажу…

— Хагрид, с чем тебе нужно помочь?— терпеливо спросил Джеймс. Он знал, что егерь — хороший друг отца, и одно время Хагрид даже нянчился с детьми Поттеров... Пока Джеймс однажды не засунул в карман кротовой шубы егеря всю манную кашу, что сварила мама.

— Да с тыквами, скоро же Хэллоуин! Вон они какие вымахали,— и Хагрид чуть не сшиб Джеймса с ног, демонстрируя свой урожай.

— Нет, прости, я не могу. У меня и так достаточно… дел.

— А чегой ты такой хмурый?

— Ничего,— махнул рукой Джеймс.

— Слышал, что тебя в команду по квиддичу взяли. Совсем, как папашку твоего…— расцвел Хагрид, беря тыкву под мышку.— Помню…

— Ага, взяли,— резко прервал егеря Джеймс, чтобы не слушать очередную порцию воспоминаний о великом Гарри Поттере.— Только без метлы какой прок?!

— Найдется твоя метла, да не может быть, чтоб не нашлася…

— Пока найдется, меня из команды выгонят,— проговорил мальчик, перекатываясь с пятки на носок.— Как без метлы тренироваться-то?!

— Ну, ты попроси у товарищей, неужто не дадут?— Хагрид улыбался глазками-жуками.

— Ага, дадут они. Да и где взять их, этих товарищей?! Каждый так и норовит гадость какую-нибудь сказать или сделать…

Хагрид внимательно посмотрел на Джеймса, потом потрепал его по плечу громадной ладонью:

— Ты друзей держись, Джим, друзей, это твоему папке всегда помогало в трудную минуту…

Джеймс вконец рассердился, вынырнул из-под руки Хагрида и пошел прочь, даже не попрощавшись. Как же они достали со своим Гарри Поттером, сил нет! Фамилию, что ли, поменять?

Что же делать?! Где взять метлу?

У Тедди. Люпин точно не откажет. Он никому не отказывает.

* * *

Скорпиус взглянул на часы, скучающе отодвинув книгу. Палочка осталась лежать на коленях — какой от нее прок, если нельзя попробовать заклинание на ком-нибудь? А попробовать хотелось, заклинание-то больно полезное.

Мальчик снова притянул к себе учебник и повторил движения рукой так, как показано было на движущейся картинке. Эх, нужен кто-то движущийся, чтобы понять, насколько он овладел чарами…

Спальня была пуста, все уже отправились на завтрак, ведь после него первый в этом году матч по квиддичу. Гриффиндор против Хаффлпаффа. Скорпиус встал рано и уже успел поесть, поэтому решил провести время с пользой.

Мальчик рассеянно поиграл палочкой между пальцев. Она казалась почти невесомой, теплой. Ловким движением ложилась в руку. Его палочка. Мастера отец выписал из Австрии, тот сделал ее на заказ.

Лавр. Внутри — волос из гривы фестрала. Уникальная и неповторимая. Была ли у кого-нибудь еще палочка из лавра, серебряного дерева, как говорил мастер? Нет, и Скорпиус этим гордился.

Мальчик встал с постели, положил учебник на тумбочку, взял шарф и перчатки и покинул комнату. В гостиной были лишь две девочки с третьего курса — видимо, они не очень интересовались квиддичем, тем более, когда играл не Слизерин. Они улыбнулись Малфою, и он учтиво им кивнул, подходя к стене-выходу.

Он на ходу замотал шарф и уже стал натягивать перчатки, когда увидел одиноко стоящую у стены в Холле гриффиндорку. Томас, да, точно, Эмма Томас. Девчонка быстро читала какой-то свиток, в ее руке была розовая лента.

Скорпиус ухмыльнулся, скользнул к стене и достал палочку, направив на Томас.

— Petrificus Totalus…— прошептал мальчик, настороженно следя за своей жертвой. Сработало ли?

Малфой сделал шаг вперед, оглядываясь и приближаясь к девчонке.

Сработало! Значит, не зря он три дня отрабатывал движения.

Скорпиус остановился перед Томас, усмехаясь. Он определенно был неосознанным гением, потому что заклинание настигло гриффиндорку в тот момент, когда она моргнула. Глаза ее были закрыты. Удача.

Малфой ухмыльнулся, гадко сощурив глаза, потом взял застывшую девочку за плечи и медленно передвинул ее похожее на статую тело в нишу, что была в двух шагах за ними. Интересно, через сколько часов ее тут найдут?

Скорпиус снова огляделся — никого не было, видимо, матч уже начался — и с легкой улыбкой направился к выходу.

— Ты где был?— спросил его Тобиас, когда мальчик сел на скамейку, рассеянно наблюдая, как в воздухе мельтешат игроки.

— Что там у нас со счетом?

— Гриффиндор пока ведет 20-10,— чуть недовольно заметил Паркинсон, резко засвистев, когда игроки в алых мантиях устремились к кольцам соперников.

— Итак, лохматого играть не пустили?— равнодушно спросил Скорпиус, откидывая с лица волосы и глядя на поджарого ловца Гриффиндора.

— Говорят, в запасе. Он же у нас все свою метлу ищет,— усмехнулся Тобиас.

— Ага, успехов ему в этом деле,— фыркнул Малфой, а потом медленно обернулся к Присцилле Забини. Та с недовольной гримасой на кукольном лице сидела рядом с братом (на физиономии Дрейка красовались четыре разноцветных синяка и пара десятков гнойников, что даже мадам Помфри не смогла сразу вывести).— Когда это рейвенкловцы успели?

— А это не они,— рассмеялся Паркинсон.— Это племянница Фауста. Уж не знаю, что там приключилось… Говорят, ее даже наказали, но она не рассказала, как вывести гнойники.

Скорпиус хмыкнул, решив, что следующим заклинанием, которое он выучит сверх программы, будут чары фурункулеза… Для особо глупых врагов.

* * *

— Вы нашли мою метлу?

С этими словами Джеймс вошел в кабинет профессора Фауста, стряхивая с мантии первый снег.

— Мистер Поттер, вы спрашиваете меня об этом уже в сто тридцать восьмой раз,— сказал декан, не поднимая головы от пергамента, в котором что-то писал.— И мой ответ остался прежним: как только мы ее найдем, вы об этом узнаете.

— Но вы хоть что-то делаете?!— мальчик встал перед столом Фауста.— Устройте обыск, проверьте все….

— Поттер, я вас прошу по-хорошему: прекратите меня донимать своей метлой. Лучше взгляните вот сюда,— профессор, наконец, поднял лицо и протянул Джеймсу карточку, исписанную косыми строчками.— Это ваша карточка первокурсника, и с ней вы можете претендовать на значок «Лучший среди худших».

Джеймс взял листок и пробежался глазами. Ну, да, он набрал за три месяца сорок два балла, а сняли с него восемьдесят три. Бывает… Хотя, наверное, не стоило пририсовывать усы и бороду русалке, что жила на портрете в коридоре четвертого этажа. Да, возможно, не следовало набивать пляшущие доспехи бомбами-вонючками, которые вылетели все сразу, когда Филч додумался смазать доспехи. Да и турнир, что они устроили с Пивзом, бросаясь друг в друга чернильными шариками, следовало провести не в кабинете Заклинаний…

А вот это стоило сделать точно! Графф заслужил того, чтобы ему в кубок подлили снотворного зелья, а потом побрили полосками. Не будет больше ябедничать и подлизываться к профессорам, зубрила из Мерлиновых штанов!

— Эй, а это что?!— вознегодовал Джеймс, увидев последнюю запись в карточке.— Я не насылал на Эмму Томас никаких «Петрификусов» и не прятал ее в нише! Я даже заклинания такого не знаю!

Фауст забрал из рук первокурсника карточку и серьезно на него посмотрел:

— Мистер Поттер, первый семестр скоро закончится, пора браться за ум. Пока вы приносите факультету лишь проблемы… Но вы же способный мальчик, на моих занятиях вы один из лучших и были бы лучшим, если бы не ленились… Неужели вам не хочется стать лучшим среди первокурсников?

— Мне хочется, чтобы вы нашли мою метлу!— сердито заметил Джеймс.— А того, кто ее взял, я сначала разрежу на две части, потом на четыре, потом эти части подниму на Астрономическую башню…

— Все, достаточно, мистер Поттер,— сердито сказал профессор Фауст.— Идите. Надеюсь, что каникулы, что вы проведете за пределами Хогвартса, пойдут вам на пользу…

— А я никуда не поеду!— упрямо заявил Джеймс, хотя еще пару дней назад считал, сколько осталось дней до отъезда домой.— Я буду тут, пока моя метла не найдется. Я буду каждый день спрашивать вас о ней, а в Рождественское утро вы получите открытку с вопросом «где моя метла?»…

Фауст устало покачал головой:

— Идите, Поттер, уйдите с моих глаз, иначе я сам соберу ваши вещи и сегодня отправлю домой…

— А я буду все равно слать вам сов!— усмехнулся Джеймс, понимая, что спор с деканом уже пошел на принцип.

— Так, все, неделя наказаний, мистер Поттер! У нас как раз истерлись своды школьных правил, а почерк у вас хороший. В понедельник жду вас после ужина…— и Фауст занес предписание в карточку Джеймса.

Мальчик хмыкнул и пошел прочь. В коридоре он наткнулся на профессора Лонгботтома, который нес какой-то горшок. Разговаривать с Невиллом не хотелось, поэтому мальчик подождал, пока тот скроется на лестнице, и продолжил свой путь.

Он останется в школе на каникулы, решено. Он облазает каждый уголок замка, но найдет свою метлу!

На ступеньках Джеймс заметил красно-желтый цветок с пушистыми лепестками, рассеянно поднял и пошел в Большой Зал, где уже в разгаре был воскресный обед.

— Привет, Джим,— в дверях он столкнулся с Мари-Виктуар, такой же красивой, как всегда. С ней были две ее подружки, но они казались совершенно незаметными на фоне кузины.— Что это?

— Цветок. Для тебя,— улыбнулся мальчик. Мари рассмеялась, взяла цветок и сразу же вдела его в волосы.

— Ну, как?— она повертелась, чтобы подруги могли на нее посмотреть. Джеймс улыбнулся, любуясь кузиной.

— Мари!

Джеймс обернулся и увидел, как к ним спешит взволнованный Тедди Люпин.

— Что?— нахмурилась девочка.

— Сними сейчас же!— он буквально вырвал цветок из волос Мари-Виктуар и бросил на пол, растоптав.

— Что ты сделал?!— рассердился Джеймс.

— Тед…— Мари вопросительно посмотрела на парня.

— Это же цветок куста-лизуна,— пояснил Люпин, но Джеймсу это ни о чем не сказало. А вот кузина насупилась.— Он, нагревшись до температуры тела, растекся бы клейкой массой, которую бы пришлось снимать вместе с волосами!

— Я не знал…— растерянно произнес Джеймс, делая шаг назад и чувствуя обиду. Он, правда, не знал!

— Ну, ты и поганец, Джеймс Поттер!— в глазах Мари блеснули слезы. Она гордо вздернула подбородок и стремительно прошла мимо.

— Я не знал!!!— крикнул ей вслед Джеймс, но она даже не обернулась.— Я не знал…— уже прошептал мальчик, чувствуя, что сам на грани слез. Он тоже резко повернулся и побежал прочь из замка, по тропинке, к озеру, где под деревом упал и уткнулся лицом в колени.

Ну, почему?! Почему все, что бы он не сделал, оборачивается ему боком?!

Теперь Люпин будет думать, что он специально это сделал, а Мари… Единственная девчонка, которую он уважал и которой втайне восхищался… Она больше не подойдет к нему…

Ну и пусть! Он и один справится, не нужен ему никто!

Глава 6. Спектакль

* * *

В гостиной Гриффиндора было тихо и тепло. Джиму нравилось это. Безумно нравилось, хотя он и не любил одиночества. Но с гриффиндорцами отношения пока не ладились, и поэтому они ему нравились именно тогда, когда их не было поблизости.

Единственным человеком, которого бы хотелось видеть рядом, была Лили. Но сестра дома, а он из чистого упрямства остался на рождественские каникулы в Хогвартсе, о чем уже успел пожалеть. Два раза — рождественским утром, когда он проснулся в пустой спальне, и тогда же, когда не с кем было поделиться впечатлениями о подарках.

В школе на каникулы осталось не так много школьников — их в замке было сейчас даже меньше, чем профессоров. Зато это позволяло Джеймсу беспрепятственно обшаривать все уголки Хогвартса в поисках своей многострадальной метлы.

За три дня он нашел три новые потайные лестницы и две фальшивые двери, один неподвижный портрет и даже, что больше всего его разозлило, гобелен с изображением последнего поединка Гарри Поттера и Лорда Волан-де-Морта. Но ни одного следа метлы с вырезанной на древке надписью «Джеймс Сириус Поттер».

Огонь грел ноги, Джеймс нежился, наслаждаясь атмосферой, избавленной от шушуканья, негатива и прочих отрицательных поползновений в его сторону.

Мальчик потянулся и бросил очередную бумажку, вырвав из книжицы. Ну, к слову сказать, это и не книга была вовсе, а планировщик дел, который ему на Рождество презентовала добрая кузина Роза. Она предписала найти ему применение — Джеймс нашел. Легко!

Листок скукожился, а потом сгорел, рассыпавшись пеплом. Мальчик достал из кармана уже порядком измятый пергамент, на котором кривыми буквами ему написала письмо Лили. Он его уже несколько раз перечитал — так ему казалось, что сестра, единственный понимающий его хоть немного человек, сидит рядом и улыбается, рассказывая обо всем, что происходит дома.

«Милый Джим, когда я узнала, что ты не приедешь на Рождество, я долго плакала, потому что очень тебя ждала. Очень-очень. Но я понимаю, что у тебя теперь много школьных друзей и задание, которое тебе нудно сделать»…

Друзей, ага, как же! Тут легко врагов завести, а вот с друзьями, сестренка, дело обстоит напряженно. Но ничего — выстоим, или я не Поттер, нюхлер тебя поцелуй!

«Второй и третий абзац маминого письма можешь не читать. Там она ругает тебя за плохие отметки и безобразное поведение. Но я-то знаю, что это нормальное поведение, ведь ты должен сражаться со слизеринцами, отстаивать правду и защищать слабых. А это бывает трудно…

Папа хотел тебе на Рожество купить новую метлу, он так гордится, что тебя взяли в команду. Но мама запретила ему тратить такую огромную кучу денег, она сказала, что ты слишком плохо себя ведешь, чтобы получить такой дорогой подарок. Она не понимает, как это важно для тебя и команды. Они с папой даже немного поругались, но потом помирились…

Альбус уже начал говорить, а еще он полюбил ложиться спать. Помнишь, как раньше он постоянно кричал, когда мама его укладывала? Теперь он сам кричит «спать!»…

Недавно Ал запихал себе в нос два карандаша. Наверное, он изображал какого-то зверя с клыками. Но один карандаш был так глубоко, что Ала пришлось везти в больницу. Папа долго смеялся, услышав эту историю. И дядя Рон…

Недавно приболела бабушка, мама с Алом ушли в «Нору» и там остались ночевать. А мы с папой были вдвоем. Ночью я проснулась, потому что папа кричал. Я очень испугалась. Я его разбудила. Он плакал во сне, представляешь? Жаль, тебя не было, мне было очень страшно. Папа сказал, что ему просто приснился кошмар…

Я рассказала маме, и она уже больше не оставалась на ночь у бабушки»…

Джеймс отправил еще пару листочков из планировщика в огонь, складывая письмо. Мамино письмо он лишь пробежал глазами, не нуждаясь в новой порции нотаций.

— Эй, Поттер…

Рядом нарисовался Робби с пятого курса. В башне Гриффиндора только они двое и остались.

— Ты стоишь на моем рождественском подарке,— лениво заметил мальчик, разваливаясь в своем кресле у камина. Стоило, наверное, его подписать, чтобы никто не смел занимать его любимое место у огня.

— Это твой подарок?— Робби нагнулся и поднял с ковра то, что осталось от планировщика — корка и пара листов. Парень хмыкнул и бросил «подарок» в камин.— Слизнорт позвал всех в Класс для совместных занятий…

— Зачем?— насторожился Джеймс.

— Понятия не имею. Идем, он сказал привести тебя, потому что был уверен, что сам ты не явишься.

— А в том, что тебе удастся меня привести, он был уверен?

— Он знает, как я умею накладывать «Petrificus Totalus» и «Locomotor»,— усмехнулся Робби, опершись спиной о каминную полку.— Итак, сам пойдешь или мне тебе это продемонстрировать?

— А, может, ты сделаешь вид, что меня не нашел?

— Поттер, а, может, ты оторвешь задницу от кресла и пойдешь туда, где тебя ждут профессор и студенты?

— Как вы мне все надоели, сил никаких,— мальчик нехотя поднялся.— Даже на каникулах никакого покоя…

— Не обольщайся, ты не такой уж и подарок, чтобы все просто мечтали с тобой пообщаться. Но в школе существует правило: если тебя зовет профессор, будь добр откликнуться…

— Это ты сам придумал, или тебе Графф еще помогал?

— Ты заткнешься сам, или тебе помочь?— усмехнулся Робби и вышел через портретный проход, даже не оглядываясь, уверенный, что первокурсник следует за ним.

* * *

Рождество в Хогвартсе было не чуть не хуже, чем Рождество дома. Может, в чем-то даже лучше.

Также были люди, к которым Скорпиус был равнодушен и не так уж близко знаком. Они сидели с ним за столом, смеялись, говорили пустые вещи. Также с утра у кровати он нашел гору подарков от всех родственников, знакомых, даже от Донга.

Ну, хоть никаких приемов и парадных мантий — этого Скорпиус с детства не любил. Рекламные акции во благо династии устраивались в их доме со времен, наверное, первого Малфоя, а нарушать традиции было не в духе их семьи. Тем более после нескольких лет не особой популярности среди волшебников.

Скорпиус скучающе прошел в Класс для совместных занятий, где еще ни разу не был, да и не стремился быть. Но декан очень уж настаивал за завтраком, да и заняться было особо нечем, если только опять учить заклинания, но в этом тоже нужно было знать меру. А тут — шанс если не развлечься, то побыть в обществе. Пусть не самом приятном, зато можно посмеяться над кем-нибудь. Но вот хоть над Поттером, которого, кажется, привели на поводке — судя по его ужасно довольной физиономии. А Слизнорту хоть бы что — наверное, ему кажется, что Поттер так улыбается.

Что вы, профессор, я все понимаю: наконец-то ненаглядный придурок со знаменитой фамилией почтил вас своим присутствием. На вечеринки-то он ваши как не ходил, так и не ходит…

Пятеро хаффлпаффцев и четверо студентов Рейвенкло уже сидели за столами, лица их светились энтузиазмом не больше, чем у троллей от идеи, что их будут учить танцевать степ. А Слизнорт мог бы подрабатывать Рождественской елкой — шарик на ус, гирлянду на живот, подарок под…

— Эй, Скорпиус,— махнул Малфою Деррик, третьекурсник. Еще со Слизерина здесь были три девочки с пятого курса — они улыбнулись Скорпиусу, и тот кивнул. Ну, за завтраком виделись…

Малфой сел, вальяжно откинувшись на спинку стула и убирая с глаз серебристые волосы. Слизнорт с загадочной улыбочкой топтался у доски, а в тени, у окна, замер профессор Фауст, наверное, для моральной поддержки.

— Что ж, все собрались,— профессор Зельеварения раскинул руки, словно силился всех обнять. Нет уж, увольте, Скорпиус и матери-то это позволял лишь в исключительных случаях.— Мы с директором поговорили и решили, что нам стоит вас чем-то занять на время каникул. Ну, не все же вам учиться…

Интересно, почему Слизнорт на последних словах посмотрел на Поттера? Скорпиус даже брови поднял, пытаясь не засмеяться: учеба и лохматый — понятия несовместимые. Их друг от друга тошнит. Хотя… Покажите мне что-нибудь или кого-нибудь, кого не тошнит от Поттера… Его и гриффиндорцы-то считают позором факультета, так сказать, прыщом на изумительно чистой поверхности бравых и смелых. Тьфу, а все Слизнорт…

— И мы с вами к началу нового семестра поставим спектакль!— радостно объявил Слизнорт с такой физиономией, будто бы они все выиграли в лотерею по сто галеонов.

Реакция собравшихся была разной: девчонки прыснули, пряча лица в ладошки, кто-то из парней сполз под стол, кто-то хмыкнул. Деррик незаметно покрутил пальцем у виска.

— Вижу, все рады, вот и отлично!

Слизнорту стоило завести очки, решил Малфой, покачиваясь на стуле. Вот псих-то!

— Простите, сэр,— как можно более будничным тоном осведомился Скорпиус,— а что нам за это будет?

— Аплодисменты зрителей и очки для факультета, мистер Малфой.

Студенты оживились, кажется, идея сыграть спектакль уже не казалась некоторым такой уж сумасшедшей. Кажется, все перепили в Рождество.

— И что мы будем играть?— тем же тоном продолжил Малфой.

— О, хорошо, что спросили,— расцвел Слизнорт, доставая из кармана мантии книжку.— Это будет знаменитая пьеса Пруэтт «Последняя битва Лорда»…

— Профессор, а может Шекспира?— спросил первокурсник с Хаффлпаффа. Все в недоумении обернулись к нему.

— Вы читали Шекспира?— казалось, усы декана Слизерина завились в спирали.

— Ну, да,— и мальчик показал небольшую книжку в черном переплете.

— О, мой друг, вы, наверное, из семьи магглов?

Хаффлпаффец кивнул, и Малфой, наконец, понял, что же это за Шекспир такой. Автор магглов, гиппогриф тебя затопчи. Только пьес магглов им и не хватало.

— Мы обязательно поставим Шекспира, но в другой раз,— Слизнорт сложил на животе руки и оглядел класс.— Итак, нам нужны актеры.

— А какие есть роли?— спросил больше из любопытства, чем из желания играть, гриффиндорец с курса четвертого или пятого.

— Ну, ролей много. Это и Мальчик с мечом Гриффиндора, и Герои Ордена Феникса, и Темные разрушители, и Мать, и, естественно, Мальчик-герой и Лорд Тьмы… Неужели вы не читали пьесу?

Скорпиус лишь хмыкнул: подобные книги у них дома отправляли на растопку каминов.

— Итак, думаю, главную роль Мальчика-героя мы отдадим…— Малфой опять хмыкнул: он заранее знал, что сейчас скажет Слизнорт,— Джеймсу Поттеру.

— Еще чего!— возмутился лохматый, сразу же выпрямляясь на стуле.

— Но ведь эта роль будто создана для вас!— все еще радостно произнес Слизнорт.— Вы подходите под описание…

— Не буду я играть в вашей глупой пьесе, нашли клоуна!

Малфой приготовился смотреть спектакль прямо сейчас. Поттер любил давать представления на широкую публику.

— Разве вы не хотите сыграть героя, мистер Поттер?— стал уговаривать гриффиндорца Слизнорт.

— Я вообще никого не хочу играть!

— Мистер Поттер,— впервые заговорил Фауст, и многие вздрогнули, забыв, что декан Гриффиндора тоже тут.— С вашим табелем я бы много раз подумал прежде, чем отказываться от мероприятия, которое может принести вам двадцать баллов…

— Да хоть тридцать!— буркнул Поттер. Скорпиус покачал головой, ухмыляясь. Гриффиндорец обернулся и зло взглянул на Скорпиуса, но он проигнорировал лохматого.

— Поттер…— уже с угрозой произнес Фауст, но тут, к всеобщему удивлению, Поттер радостно произнес:

— Я согласен… Но с одним условием: Малфой будет играть тоже!

Воцарилась полная тишина, Скорпиус же застыл. Ну, и идиот ты, Поттер…

* * *

— Мистер Поттер, мы рады, что вы пришли!— Слизнорт руководил репетицией, что они проводили в холле Хогвартса.

Джеймс, хмурый как никогда, встал у лестницы, глядя, как две слизеринки разыгрывают дуэль между Темной разрушительницей и Матерью. Тут же хаффлпаффец учился бутафорским мечом перерубать голову такой же бутафорской змее, но получалось, увы, плачевно. Какой из хаффлпаффца Мальчик с мечом Гриффиндора?!

Малфой стоял, прислонившись к стене и поигрывая палочкой. Не палочка, а жуть какая-то! Будто из волос слизеринца сделана — цвет почти идентичный. Глупость — он бы еще ногти себе серебром раскрасил, индюк напыщенный!

— Итак, мистер Поттер, вы преследуете бегущего Лорда, настигаете его в Большом Зале и говорите…

— Пошли все вон, мы будем обедать,— фыркнул Джеймс, доставая свою палочку.— Поджарьте мне этого Лорда как следует, я сегодня голоден…

Слизнорт тут же полез в свою книгу, сверяясь со словами, будто мог что-то напутать, отчего Джеймс тут же стал хохотать.

— Ну, и шутник вы, мистер Поттер,— пожурил мальчика декан Слизерина.— Вы должны сказать…

— Да знаю я!— Джеймс встал в позу памятника Мерлину на Косой аллее, вытянул вперед руку с палочкой и заорал:— Он мой, не трогать! Я сам убью его, отрежу голову, выпущу кишки, повешу все сушиться в Запретном лесу…

Присутствующие студенты засмеялись, даже Малфой ухмыльнулся, но Джеймсу было все равно.

— Мистер Поттер,— укоризненно покачал головой Слизнорт.— Давайте серьезно…

— Я серьезно,— откликнулся мальчик. Сами напросились, теперь терпите!— Трепещи, Лорд! Я мальчик-герой, и я покажу тебе, как убивать ни в чем неповинных людей, разрушать семьи и вытирать после еды руки в скатерть!

Даже Слизнорт улыбнулся…

— Слушай, Поттер, когда наиграешься, пришли мне сову, ладно?— протянул лениво Малфой, разворачиваясь и собираясь скрыться в коридоре, ведущем в подземелья.

— Ага, а еще спою тебе колыбельную, только позови!— фыркнул Джеймс, опуская палочку.— Или тебе перед сном не колыбельная нужна?

Малфой с презрительной гримасой вступил на лестницу.

— Или чем там вы с твоим дедом обычно занимались на ночь глядя?— насмехаясь, крикнул Джеймс, заставляя слизеринца замереть в дверном проеме.— Он читает тебе сказку «Жил-был один гнусный Пожиратель»? Или вы режете на кусочки эльфов, чтобы крепче спать, а?

* * *

— Мистер Поттер! Мистер Малфой!— закричал Слизнорт, но ничего не успел сделать: слизеринец, как скоростная метла, рванулся к Джеймсу, снес его одним ударом на землю, оседлав, и принялся методично бить по лицу.

Через какие-то секунды их разняли. Малфой даже не сопротивлялся, что нельзя было сказать о гриффиндорце. Он не обращал внимания на боль и на кровь, он рвался продолжить драку с этим омерзительным сыном и внуком Пожирателей, союзников того, кто искалечил жизнь отцу Джеймса!

В следующее мгновение он не смог двигаться, а по лестнице стремительно спускался Фауст с поднятой палочкой и перекошенным от злости лицом.

— В больничное крыло, сейчас же!— рыкнул он Джеймсу, испепеляя взглядом Скорпиуса.— А вы, мистер Малфой, в кабинет декана, пишите объяснительную. Минус двадцать баллов со Слизерина…

— Но Поттер оскорбил семью Малфоя!— вступилась за мальчика слизеринка.

— Мне плевать, пусть он хоть всех вас вместе взятых оскорбил,— прорычал декан Гриффиндора.— Спектакль отменяется, всем разойтись по гостиным! Поттер, за мной.

Джеймс снова смог двигаться. Он бросил взгляд на ненавистного слизеринца, а потом последовал за деканом по лестнице.

Малфой медленно побрел к кабинету Слизнорта. Остановился за поворотом и привалился к стене, прикрыв глаза, перед которыми все еще прыгали пятна. Такого гнева он еще ни разу в жизни не испытывал. Наверное, в тот момент у него бы вышла Авада Кедавра…

Мальчик медленно достал из кармана аккуратно сложенное письмо, развернул и прочел уже выученный последний абзац: «Дедушка подхватил драконью оспу и неважно себя чувствует. Поэтому мы с твоим отцом посоветовались и решили, что тебе лучше провести Рождество в школе, чтобы не заразиться. Не волнуйся — если деду станет хуже, мы обязательно тебе сообщим…».

Дедушка… Дыхание восстановилось, стены и пол перестали прыгать. Скорпиус встал прямо, поправив мантию.

Прости, дедушка, я больше никогда так не сорвусь. Ты только поправляйся.

* * *

МакГонагалл задумчиво смотрела на деканов, которые сидели за столом, перебирая карточки. Фауст был как никогда суров и иногда метал грозные взгляды в Слизнорта.

Минерва оглянулась на портрет Дамблдора, с которым еще полчаса назад разговаривала один на один, делясь проблемой, которую уже иначе, как «Поттер-Малфоевской», назвать было нельзя.

— Итак, что у нас с претендентами на звание «Лучшего первокурсника»?— директор обернулась к деканам, собираясь выслушать их предложения, хотя у нее было свое, совершенно сумасшедшее, но не лишенное разумного зерна.

— Я предлагаю Матильду Анистон и Жоржа Пуарэ,— Флитвик улыбнулся, ожидая возражений, но их не последовало. МакГонагалл взяла карточки претендентов и вложила в папку.

— Хорошо, что с Хаффлпаффом?

— Арабелла Портленд и Майкл Браунс,— профессор Лонгботтом передал карточки своих студентов.

— Я предлагаю…— начал Фауст, но тут его перебила МакГонагалл, поправив очки:

— От Гриффиндора предлагаю Джеймса Поттера, от Слизерина — Скорпиуса Малфоя.

Воцарилась тишина, только Слизнорт подавился ананасом, что за мгновение до этого закинул в рот.

— Но, профессор,— осторожно начал Фауст, хмурясь,— Поттер…

— Я все знаю,— устало произнесла МакГонагалл,— поэтому мы обязаны выдвинуть их на это звание. Оба мальчика очень амбициозны. Когда они поймут, что награда почти в их руках, то, надеюсь, соберутся и прекратят свои дуэли, понимая, что иначе значка ни одному не видать.

— Но, профессор…

— Фридрих, вы видите другой выход положить конец магловским дракам в Школе?— сурово произнесла директор, вновь оборачиваясь к портрету Дамблдора. Старый волшебник одобрительно кивнул.

— Хорошо,— смиренно кивнул Фауст,— тогда от Гриффиндора Поттер и Ричард Графф.

— От Слизерина Скорпиус Малфой и Присцилла Забини.

— У Поттера и Малфоя нет ни единого шанса победить,— предрек Фауст, складывая на груди руки и глядя на МакГонагалл.

— Шансы есть всегда, мой друг,— вдруг заговорил Дамблдор, улыбаясь в бороду.— Не недооценивайте стремление юных доказать, что они способны на много большее, чем от них ждут.

Глава 7. Владеющий Непростительными

* * *

— Итак, кто мне расскажет о составе Зелья Забвения, которое вполне может быть вынесено на экзамен?— с добродушием спросил Слизнорт, как всегда, складывая руки на животе и оглядывая класс, будто ему только что предложили угоститься хорошо прожаренный гиппогрифом. Ну, или подарили ящик засахаренных ананасов…

В воздух взметнулись пять рук, и Слизнорт даже уже научился не удивляться подобному, как это случалось на первых занятиях семестра.

— Итак, мистер Поттер, прошу. Мистер Малфой, будете дополнять…

Скорпиус усмехнулся, пожимая плечами и с легким презрением глядя на раздраженного Граффа. Привыкай, мальчик, в этой борьбе ты слабое звено… Больной экземпляр в стаде, так сказать…

— Десять очков, мистер Поттер.

Малфой лишь ухмылялся, глядя на довольного гриффиндорца. Скорпиус с трудом себе представлял, как Поттеру удалось за какие-то пару недель из полного олуха по всем предметам превратиться чуть ли не в отличника. Без магии тут не обошлось… Может, это вовсе не Поттер, а кто-нибудь в его обличье? Скорпиус недавно читал о подобном зелье и надеялся однажды его приготовить.

— Что ж, подойдите к своим котлам и сварите мне данный настой. Надеюсь, сегодняшняя попытка будет у вас более удачной, чем предыдущая,— Слизнорт взглянул на одного из близнецов Вейн.

Малфой, поджигая огонь под своим котлом и добавляя туда родниковую воду, фыркнул: позавчера котел Вейна продемонстрировал поразительную особенность взлетать до потолка и опрокидывать свое содержимое на головы присутствующим…

Слизнорт ходил между столами, либо качая головой, либо подсказывая, либо кивая. Скорпиус хмыкнул, когда декан потрепал его по плечу: на Зельеварении Малфою не было равных. Так же, как на Защите — Поттеру. И оба этим пользовались в свете нового поворота событий.

Скорпиус добавил корень белого бадьяна, предварительно измельчив его, спокойно помешал зелье и взглянул на Поттера. В последнее время этот мальчишка стал его интересовать. Ссоры между ними временно прекратились, по крайней мере, лохматый прекратил задираться, сделав далекоидущий вывод, что иначе ни одному из них не светит получить значок…

Вообще-то им не светило даже кандидатами стать, но деканы, наверное, на Рождество слишком много выпили. Или слишком мало — и острых ощущений им не хватило…

Хотя — в смекалке им не занимать. Не хочешь, чтобы нюхлеры дрались — закопай в поле монетку. Приз МакГонагалл за оригинальность…

— Замечательно, мистер Малфой, десять баллов,— улыбнулся Слизнорт в конце занятия, заглянув в котел слизеринца. Студенты переливали свои творения в колбы, чтобы оставить на проверку.

В этот момент произошел легкий взрыв — Скорпиус почти ждал чего-то подобного.

Слизнорт обернулся, и Малфой смог увидеть, как разгневанная, облитая с ног до головы чем-то густо белым, Эмма Томас оборачивается к Поттеру, стоявшему возле взбесившегося котла. Интересно, бешеные котлы — это привилегия гриффиндорцев?

Скорпиус покинул класс до того, как выяснилось, будет Томас жить или нет, а главное — будет ли после этого жить Поттер. Он лениво поднялся из подземелий и уже шел по главной лестнице, когда мимо пробежал, словно спасаясь бегством от стада бешеных гиппогрифов, Поттер. Что ж, по крайней мере, обойдется без трупов, а то ведь как потом с чиновниками да родителями объясняться? Не сберегли сына великого Гарри Поттера!

У класса Заклинаний уже стояли однокурсники: Присцилла о чем-то шепталась с Норой Пьюси, Энжи уткнулась в учебник в надежде, что теория ей поможет на практике. Малфой же был склонен к тому, что МакЛаген уже ничто и никто не поможет, но молчал о своем открытии.

— На себя взгляни, книжный червь!

Прекрасно: Малфой уже начал скучать по эмоциональным спектаклям «от Поттера», слишком уж он хорошо себя вел в последние недели. Скорпиус встал у доспехов, с усмешкой наблюдая за Граффом и Поттером.

Ричард со злостью захлопнул книгу и попытался убить однокурсника взглядом. Скорпиусу же показалось, что Графф пытался изобразить жабу, севшую на кактус.

— Меня, по крайней мере, выдвинули в претенденты за мои собственные заслуги, а не потому, что у меня знаменитая фамилия и папа — герой! И не потому,— Графф обернулся к Скорпиусу, и тот обратился во внимание,— что у меня денег куры не клюют, и мои родители могут купить для меня все, что угодно, даже награду, которой не заслужил!

Да, стоит отметить не только общую страсть гриффиндорцев к странным котлам, но и склонность к самоубийству.

— Графф,— Малфой не стал повышать голоса, даже не двинулся с места,— на твоем месте, если бы я владел лишь примитивным «Петрификусом», я бы сидел в башне и не высовывал носа из-под кровати, не то, что открывал бы рот, чтобы произнести подобную чушь…

Гриффиндорец усмехнулся, наверное, ему даже показалось, что презрительно:

— Я лучший по Заклинаниям…

— Ага, среди худших,— вставил Поттер.

— В общем так, Графф,— Скорпиус не стал отвлекаться на очередную чушь Поттера,— либо ты затыкаешься и мило беседуешь со своей книгой, либо я тебе покажу, в чем разница между «лучшим на Заклинаниях» и «владеющим Непростительными»…

В коридоре воцарилась тишина, которую буквально разбил звук колокола. Скорпиус подмигнул чуть ошалевшему от такого заявления Поттеру и первым вошел в класс, понимая, что зря заикнулся о Непростительных. Но жалеть о содеянном было не в духе Малфоев...

* * *

Почему-то солнце решило именно сегодня доказать им всем, что оно солнце! Именно тогда, когда им два занятия пришлось париться в теплицах, извозившись в грязи. К концу Травологии Джеймсу казалось, что на его голове можно бы было приготовить тосты и разморозить мясо для гриля.

— Сложите подносы на столе, оставшуюся землю пересыпьте в бочку, на сегодня все,— профессор Лонгботтом снял защитные перчатки и вытер чуть вспотевший лоб, при этом оставив на лбу разводы от грязных пальцев.

Джеймс сделал все, как сказал Невилл, и уже был почти на улице, когда профессор его окликнул:

— Мистер Поттер, задержитесь на минутку.

В мальчика тут же впились завистливые глаза Ричарда Граффа, но Джеймс лишь нагло тому усмехнулся. Ради такого момента можно было и еще потерпеть жару в теплице. Тем более что Невилл был ничего такой дядька, только немного рассеянный.

— Джеймс, можно тебя попросить: передай вот эту колбу мистеру Филчу,— профессор Лонгботтом достал откуда-то с полки тюбик с фиолетовой жидкостью внутри и протянул мальчику.

— Хм, а почему я?— насторожился Джеймс, у которого с завхозом отношения как-то не особо складывались.

— Ну, тебе же нужны баллы?— улыбнулся Невилл, вручая мальчику склянку.— Получишь пять баллов, как только отдашь ему лекарство для миссис Норрис…

— Лекарство?— мальчик тут же решил, что стоит туда какого-нибудь яда добавить и совершить акт милосердия по отношению к этому древнему кошачьему скелету.

Невилл кивнул, чуть подтолкнув мальчика к выходу:

— Он знает, что с ним делать, просто передай, ладно?

Джеймс пожал плечами — ну, ему же несложно, все равно идет в замок, может, Филч станет к нему добрее? Хотя это, конечно, вряд ли…

Гриффиндорец быстрым шагом направился к замку, возвращаясь к тем мыслям, что бурлили в его голове до того, как солнце начало топить его мозг до состояния жидкого шоколада, который так любит Ал.

«Владеющий Непростительными»… Как интересно. Врал или же говорил правду? Скорее, врал, это же Малфой, чего от него ждать… Именно Малфой, поэтому он вполне может знать заклятия, о которых в доме Джеймса даже говорить было неприлично, хотя мальчик был уверен, что отец пользовался ими не раз и даже не десять. И еще до того, как получил на это право, став мракоборцем…

Малфой не лучший на Заклинаниях, то есть магические способности у него не лучше и не хуже других. Навряд ли одиннадцатилетний мальчишка владеет Непростительными… Хотя, если его с пеленок этим развлекали…

Джеймс так ничего и не решил, подходя к кабинету Филча и прилежно стучась: ну, он все-таки претендент на звание «Лучшего первокурсника», стоит для приличия не рисковать набранными баллами, а то ведь Филч всегда найдет предлог...

— Мистер Филч?— Джеймс, так и не получив ответа, заглянул в хмурый, пыльный кабинет. Еще не хватало стоять тут полчаса и дожидаться старикашку, делать ему больше нечего!

В кабинете никого не было, на захламленном столе валялись какие-то карточки, книги и бумаги. Интересно, чего это Филч кабинет не запер? Может, умчался куда-то срочно? Миллионная облава на Пивза?

Мальчик решил, что оставит склянку где-нибудь на видном месте, но тут его взгляд привлекла картотека с не до конца задвинутым ящиком. Когда ему еще такой шанс представится?

Джеймс подошел и осторожно выдвинул картотеку, собираясь ознакомиться со своим досье, но тут снаружи послышались шаги, а потом знакомый до тошноты голос произнес из-за двери:

— Мистер Филч, можно?

Джеймс моментально среагировал, спрятавшись за шкаф и улыбнувшись, потом прижал ко рту ладошку и просипел:

— Да, войдите, кто там еще?!

Графф никогда не отличался особой сообразительностью, если об этом не говорилось в книге. Судя по всему, сокурсник вошел и оглядывался в поисках Филча.

— Че явился?— Джеймс со всех сил старался не рассмеяться.

— Я… Я пришел, чтобы сказать, что…

— Раздевайся!

— Пр… Простите?

— Раздевайся!

Кажется, Графф не выдержал — раздался писк, а потом хлопнула дверь. И Джеймс смог дать волю своему смеху, привалившись к стене.

— Ты что тут делаешь?!

Мальчик вздрогнул и тут же сделал самое невинное выражение лица, глядя на настороженного Филча.

— Я принес зелье для вашей кошки,— Джеймс протянул склянку завхозу и тут же поспешно ретировался.

Никакие баллы не окупят минуты общения с Граффом!

* * *

Скорпиус сидел в библиотеке, заканчивая свое эссе по Трансфигурации, которое завтра нужно было обязательно сдать. Он надеялся получить за него «выше ожидаемого», подобная отметка для его табеля была необходима, чтобы он в рейтинге обошел Присциллу Забини.

— Привет, слышал?

— Что?— Малфой поднял взгляд на улыбающегося Тобиаса, который плюхнулся рядом с товарищем.

— С Граффа сняли двадцать баллов за то, что он разносил по школе слух о том, что Филч увлекается детским стриптизом…

Скорпиус прыснул, чернила чуть не капнули на уже законченный абзац.

— Что за чушь? Граффа клюнул больной гиппогриф?

— Он утверждает, что Филч заставлял его раздеться, когда Графф пришел к нему рассказать, что Пивз почти отвинтил люстру в бальном зале,— пожал плечами Паркинсон, поглядывая на двух хаффлпаффцев, что поднялись из-за соседнего стола и пошли прочь.

— Я знал, что у Граффа не хватает второй половины мозга,— отозвался Малфой, возвращаясь к эссе.— Может, полетаем вечером, поиграем в квиддич?

— Опять на этих школьных вениках? Уволь,— Тобиас скорчил гримасу.

— Нет, почему же… Фоссет и Тофти ходят у меня в должниках, так что…

— Тогда давай,— согласился Тобиас.— После ужина?

Скорпиус кивнул, дописывая последнее предложение и ставя аккуратную точку. Он прислонился к стене справа и улыбнулся сам себе. Жизнь сейчас омрачало лишь одно — болезнь дедушки, но сокрушаться по этому поводу было бессмысленно, тем более, здесь. Лучшим подарком для деда будет, если Скорпиус получит значок «Лучший первокурсник».

Мальчик поднялся, убрал в сумку письменные принадлежности и эссе и уже двинулся от стола, когда увидел, что на скамейке возле стола, где сидели студенты Хаффлпаффа, лежит книга в черном переплете.

Кстати, знакомая книга! Скорпиус неуловимым движением взял ее и положил в карман мантии. Вовремя, потому что через мгновения дверь открылась, и вошли двое хаффлпаффцев.

— Да ладно, Рей, найдется,— окликнул друга, кинувшегося к столу, тот, что остался у дверей. Потом хаффлпаффец взглянул на Малфоя, шедшего к дверям:— Слушай, парень, ты тут книги не видел?

— Видел,— ухмыльнулся Скорпиус,— причем даже не одну,— мальчик обвел руками пространство вокруг.— Тут этих книг…

Хаффлпаффец махнул рукой, а Скорпиус вышел в коридор, чуть улыбаясь.

В гостиной Слизерина, когда он оставил в спальне вещи, переоделся и спустился с перчатками в руках, как раз сидели нужные ему люди. Тофти болтал с шестикурсницей, Анной Грей, держа ее за руку, а Фоссет писал что-то за столом.

— Эй, Антоний, на пару слов,— попросил Скорпиус, стоя у стеллажей с книгами. Тут были старые учебники почти по всем предметам и для всех курсов: вдруг кто-то потеряет или забудет свой. Всякое бывает, да и к экзаменам готовиться всегда можно здесь, не обращаясь в библиотеку.

Тофти подошел с блаженной улыбкой:

— Чего тебе?

— Ну, как у вас дела с Анной?— осведомился мальчик, подняв брови.

Антоний оглянулся и пожал плечами.

— Тебе что-то нужно?

— Да, я хотел попросить тебя одолжить мне на вечер метлу.

— С чего бы это?

— Ну, студенты Слизерина должны выручать друг друга, разве нет?— и Скорпиус кивнул на вовремя появившуюся в гостиной Энжи МакЛаген.

Антоний хмыкнул, чуть помолчал, словно что-то взвешивая:

— Ладно, сейчас принесу.

— Хорошо, тогда еще захвати метлу Фоссета, он тоже, думаю, возражать не будет.

Тофти рассмеялся и направился к спальням.

Вскоре они с Тобиасом, основательно подкрепившись за ужином, поспешили на поле для квиддича.

— Эй, вы что тут делаете?

Скорпиус уже надевал перчатки, когда увидел, что из раздевалки появилась команда Гриффиндора. Черт, у них, что, тренировка?! Хотя, что ждать от Гриффиндора?

— Мы пришли на вас полюбоваться и подстраховать, вдруг кто упадет — мы поймаем,— Скорпиус оперся о метлу, нагло ухмыляясь и глядя на Поттера, который фыркнул и стал взбираться на свою (хотя не на свою) метлу.

— Ты действительно решил смотреть на них?— Тобиас сел рядом с однокурсником на трибунах, пристроив метлу Фоссета на коленях.

— Дождемся, пока они наиграются,— пожал плечами Скорпиус,— посмотрим, как они готовятся к матчу против Рейвенкло, потом продадим Рейвенкло сведения…

Тобиас рассмеялся и уже более расслаблено стал следить за полетами гриффиндорцев, которые явно не были довольны такими наблюдателями.

Все-таки зря Скорпиус заикнулся при игроках о падениях, потому что через полчаса Защитник с дуру залепил битой по летающему бладжеру, и тот на огромной скорости встретился с грудной клеткой ловца Гриффиндора. Парень неловко взмахнул руками и рухнул с метлы на землю.

— Да…— протянул Тобиас, наблюдая, как игроки бегут к лежащему на земле ловцу.— Хорошо, что не высоко летал…

— И хорошо, что это был не Поттер…

— Почему хорошо?— изумился Тобиас, отворачиваясь от команды, которая полным составом стала транспортировать все еще бессознательного ловца с поля. Капитан Гриффиндора орал на Защитника так, что, наверное, в поместье Скорпиуса были слышны отдельные слова.

— Потому что от бладжера на лбу Поттера образовался бы шрам, и нам бы пришлось боготворить это лохматое недоразумение,— пожал плечами Малфой, поднимаясь.— Летать будем?

В этот момент на трибунах собственной персоной объявился Джеймс Поттер, пылающий гневом.

— Что опять?— Скорпиус сложил на груди руки, готовый к очередной глупости от этого идиота. Преподавателей и прочих надзирателей рядом нет, жди чего угодно…

— Это все ты! Ты подстроил так, что…

— Поттер, тебе тоже перепало?— ухмыльнулся Малфой.— Я еще не умею повелевать битами Защитников Гриффиндора, но обещаю, что ради тебя научусь…

— Ты заставил Родика запустить в Дэна бладжером!

— И как, прости за уточнение?

— Империусом!

Скорпиус смотрел на разгневанного Поттера, лицо которого исказило неподдельное отвращение.

— Гениальное предположение,— фыркнул Малфой, развернулся и пошел в противоположную от гриффиндорца сторону, чтобы спуститься на поле.

У лестницы его догнал Тобиас.

— Черт, Скорпиус, это было классно!

— Что именно?— спросил мальчик, крутя в руках метлу.

— Как ты разделался с их ловцом! Никто ничего не докажет!— Паркинсон в возбуждении даже подпрыгивал через шаг.— Они проиграют Рейвенкло, и Кубок будет почти у нас в кармане…

Скорпиус поднял взгляд на Тобиаса:

— С чего ты решил…

— Ну… Ты же Малфой!

Скорпиус лишь кивнул, криво усмехнувшись, и взлетел в темнеющее небо.

Да, я Малфой, и это, судя по всему, приговор.

Глава 8. Шахматный просчет

* * *

— Проходите, Поттер.

— Вы нашли мою метлу?— Джеймс закрыл за собой дверь и подошел к столу декана.

Фауст поднял на мальчика усталые глаза:

— В пятьсот третий раз отвечаю: как только найдем, вы узнаете первым.

— А если не найдете?— Джеймс сел на стул возле стола Фауста, стараясь подтянуть галстук.

— Тогда школа выплатит вам ее цену, кажется, это я вам тоже не раз уже говорил,— с всемирным терпением сказал декан, отодвигая от себя чернильницу и свитки и глядя на ученика.— Итак, вы знаете, что через три дня заканчиваются Пасхальные каникулы, а затем до конца учебного года останется совсем немного.

Джеймс взглянул на темный потолок, ожидая, когда беседа с Фаустом, которых не было уже месяца два, подойдет к главной теме, о которой догадаться было не трудно.

Каникулы, семестр, экзамены, вручение наград…

— Вы сейчас идете в рейтинге на четвертом месте, считаю, что это неплохо,— декан внимательно смотрел на Джеймса.— Почти по всем предметам вы подтянулись, что, уверен, позволит вам сдать экзамены на высокие баллы… И еще одно…

Мальчик выпрямился на стуле, обращаясь в слух.

— В свете инцидента с Дэном Хупертом на тренировке мадам Помфри и я решили, что ему пока не стоит играть, поскольку ребра его срастались очень медленно…

Сердце в груди Джеймса затрепыхалось, он даже чуть подался вперед.

— Мы с мистером Вудом решили, что раз вы являетесь запасным ловцом команды, то…— Фауст поднялся и встал у стола.— Вы должны понимать, что это великолепный шанс получить дополнительные баллы для факультета и для вас лично…

— Да, сэр,— выдохнул Джеймс, не веря в то, что ему позволят сыграть. Значит… В первую субботу после каникул он выйдет на поле в алой спортивной мантии и будет играть…

— Учтите, что Кубок по квиддичу уже три года стоит в гостиной Слизерина, поэтому у нас нет права на ошибку…

Джеймс снова кивнул, не в силах думать о каком-то там далеком Кубке, когда он через полторы недели сможет сыграть… Получается: спасибо Малфою?

— Сэр,— вспомнил Джеймс,— а вы расследовали случившееся с Дэном? Ну, почему бладжер…

— Расследовали?— изумился Фауст, снова садясь.— С чего бы это? Вуд объяснил, как все произошло, несчастный случай… У вас есть другие сведения?

— Там был Малфой! Он наложил на Родика Империус и…

— Поттер!— Фауст даже побелел от внезапного гнева.— Что вы несете? Какой Империус?!

— Малфой сам говорил…

— Мало ли что он говорил!— декан сверкнул глазами.— С чего вы взяли, что мистер Малфой пойдет на подобную гнусность, даже если допустить, что он знает это сложнейшее заклятие?

— Он Малфой,— пожал плечами мальчик, удивляясь, что всем так претит мысль о подобном поступке. Да ведь на кону Кубок по квиддичу! А слизеринцы и ради меньшей цели могут пакость какую-нибудь устроить…

Фауст снова поднялся, нависнув над Джеймсом:

— Не судите людей по фамилии, мистер Поттер! Сами же в начале года этого требовали! Фамилия, как вы доказали, еще не клеймо и не предопределение судьбы. Вы ярчайшее подтверждение тому, что она еще не делает человека хорошим или плохим. Идите!

Мальчик снова пожал плечами и пошел к выходу из класса, не понимая, при чем тут он сам.

Джеймс завернул за угол и тут же наткнулся на группу девочек с Рейвенкло, среди которых была и Мари-Виктуар, как всегда, поразительно хорошенькая. Мальчик замер, глядя на рейвенкловок: он хотел бы рассказать кузине о том, что он будет играть в матче против ее факультета, но подойти и заговорить, когда рядом с Мари столько девчонок, он стеснялся.

— Нас подслушивают,— заметила черноволосая девочка с яркими синими глазами, сидевшая на подоконнике. Она наглым взглядом осмотрела Джеймса с ног до головы, а потом хмыкнула:— Тебе кого из нас, львеночек?

Остальные рейвенкловки обернулись, и Мари улыбнулась Джеймсу.

— О, Мари, видимо, это к тебе,— брюнетка с наглыми глазами спрыгнула, поправив юбку, взяла с полу сумку и пошла по коридору, смеясь. Другие девочки тоже пошли с ней, хихикая, только Мари-Виктуар не засмеялась.

— Как у тебя дела, Джим?— кузина хотела повесить на плечо сумку, но Джеймс молча взял вещи девочки и пошел рядом с ней. Он не знал, куда, да и разве это важно?

— Все хорошо,— пожал он плечами, все еще улыбаясь.— Ты слышала, что наш ловец сильно травмировался на тренировке?

— Да, мне Крис рассказывал…

— Крис?— Джеймс споткнулся.

— Да, Крис Вуд, он учится на шестом курсе Гриффиндора, ты же его должен знать.

— Да, знаю,— пробормотал мальчик, глядя под ноги. Его расстроило то, что этого красавчика знает Мари.

— Наши ребята даже предложили перенести игру, пока Дэн не поправится, но МакГонагалл…

— Я буду играть ловцом!— наконец, смог выпалить свою весть Джеймс, глядя на девочку.

— Ты?— изумилась Мари.

— Да, я,— даже чуть обиженно отозвался мальчик. Почему в ее голосе было столько неверия? Она же видела, как он играет!— Я уже тренировался с командой, Вуд взял меня запасным ловцом…

— Понятно,— мягко улыбнулась Мари, и злость, что внезапно вспыхнула где-то глубоко внутри, тут же угасла.— Надо сказать Виолетте…

— Кто такая Виолетта?

— Наш ловец, она учится на втором курсе и в этом году начала играть за команду, очень талантливая…

Девчонка, подумал Джеймс, глядя на дверь библиотеки, к которой они подошли.

— Ты собираешься в библиотеку? На каникулах?

Мари усмехнулась и забрала у кузена сумку, открывая дверь:

— Тетя Гермиона всегда говорила, что к экзаменам нужно готовиться заранее, тем более что мне нужно подтянуться по Зельям… Крис обещал помочь, так что мне пора…

Джеймс остался у дверей библиотеки, почти готовый пойти за Мари и кипящий от злости. Ну, почему все хорошие новости обязательно должны быть придавлены плохими?!

* * *

Скорпиус проснулся глубокой ночью, чувствуя, как по виску струится пот. Он сел на кровати, отдернув полог, и вслушался в прохладную тишину спальни, в которой было слышно лишь сонное дыхание сокурсников.

Мальчик вытер рукой мокрый лоб, откидывая влажные пряди волос, и зажмурился, пытаясь отогнать сон, что привел его в странное состояние беспомощности. Ему редко снились кошмары, да и назвать увиденное кошмаром было сложно.

Череда картинок: темная дорога, дедушка с тростью на ее обочине, он сам, шедший по этой странно извилистой дороге. Он пытался дотянуться до деда, но тот лишь улыбался и указывал тростью вперед, в неизведанный туман, что клубился вдали и куда убегала дорога. Ноги горели, хотелось встать рядом с дедом, но он качал головой.

И кто-то настойчиво толкал его вперед, в туман, и он шел, оглядываясь. А потом была пропасть, в которую он сорвался. Обрыв там, где дорога должна была разветвляться. Он был уверен — должна была, но лишь темное ущелье, в которое он сорвался. И безумное падение вниз, нескончаемо бесконечное, но длившееся всего одно мгновение, за которое Скорпиус успел испугаться и проснуться.

Кошмар рассеялся, кровать под ним внушала уверенность, что падение было лишь во сне. Мальчик протянул руку и нащупал на тумбочке пергамент, что получил вечером от родителей. «Дедушка отказался ехать в больницу, хотя целители настоятельно ему рекомендовали. Но не волнуйся — с дедом всегда рядом есть целитель…».

Наверное, из-за этого он так плохо спал. Мальчик поднялся с постели, с трудом размотав одеяло на ногах. Он дошел до ниши в стене и сел, подтянув ноги.

Скорпиус зажег свет на кончике палочке, снова пробегая глазами по письму.

— Ты чего не спишь?— рядом на кровати сел Тобиас, откидывая одеяло.

— Не спится,— пожал плечами мальчик.— Прости, что разбудил…

— Да ладно,— Паркинсон встал с постели и подошел. Молча посмотрел на письмо в руках сокурсника.— Отец написал, что твой дедушка отказывается лечиться в больнице…

Скорпиус тихо хмыкнул:

— Ты общаешься с отцом?— мальчик знал, что отец Тобиаса, мистер МакФорт, работал в кафетерии больницы Святого Мунго и всегда одним из первых получал все самые свежие слухи и сплетни.

— Ну, с тех пор, как я в школе, он стал писать мне письма. Домой ведь было нельзя, они с мамой совершенно разругались после того, как она нам с сестрой фамилию поменяла… Мама запретила ему с нами общаться и письма от него рвала…— Тобиас поежился.

Скорпиусу не хотелось разговаривать: он слушал, как внутри медленно рассеиваются испуг и липкий холод, оставленный сном. В детстве, когда ему снились кошмары, он звал эльфа, и тот приводил мать. Астерия сидела с ним, пока Скорпиус снова не засыпал, а домовик на всю ночь оставался у постели ребенка. Но подобное случалось редко…

— Скорпиус…

— Чего?— мальчик лениво повернул голову к товарищу.

— Научишь меня?— в свете палочки глаза Тобиаса казались совсем блеклыми.

— Чему?— не понял мальчик, спуская замерзшие ноги на пол.

— Империусу…

Скорпиус испытывающе посмотрел на Паркинсона:

— Собирай лучше карточки от шоколадных лягушек. Nox.

В полной темноте Малфой быстро залез в постель и уставился в потолок в ожидании сна. Но время тянулось, а он никак не засыпал. Мальчик ворочался с бока на бок, иногда поглядывая на часы. Где-то на рассвете он, наконец, задремал.

Утром Скорпиус с трудом проснулся, но на первом занятии — Заклинаниях — все-таки смог открыть глаза и даже первым заставил свою чашку протанцевать по парте, за что получил десять баллов. У Граффа чуть приступ зависти не случился, он стал с таким рвением гнаться за умением Скорпиуса, что запустил своей чашкой прямо в лоб многострадальному Флитвику.

На Истории Магии Скорпиус впервые был готов согласиться хоть с чем-то, что делал Поттер: лохматый на данном предмете всегда спал. Он вообще не трудился доставать свиток и перо, сразу же ложился на парту и закрывал глаза. Сегодня Малфой поступил так же, усмехаясь: что бы было с МакГонагалл, если бы она увидела. Но с другой стороны, какой толк от этого предмета? Опросов нет, контрольная раз в семестр, баллов тут не заработаешь. Да и знаний особых тоже… Скорпиус узнал больше из курса истории своей семьи с дедом…

Когда Биннз просочился сквозь доску, Скорпиус со спокойной душой задремал, чувствуя, что иначе не выдержит до конца дня. Первая неделя после каникул выдалась трудной: все преподаватели завалили их новым материалом и заданием на повторение. У всех на устах было одно — экзамен! Будто профессоров больной нюхлер укусил…

Хорошо, что завтра суббота…

Он еле выдержал Травологию, хотя перекошенное от презрения к земле и растениям лицо Присциллы, по крайней мере, чуть разбудило его спящий мозг. Одному рейвенкловцу какое-то растение чуть не оторвало массивную пятую точку, отчего занятие почти было сорвано, и Скорпиус со стоном облегчения поспешил в гостиную, чтобы принять горизонтальное положение и поспать до ужина.

— Эй, Малфой, не хочешь поиграть в настольный квиддич?— предложил ему второкурсник, открывая новую коробку с игрой. Скорпиус покачал головой, мыслями уже находясь в кровати.— Мне новый набор прислали…

— А что со старым?— скучающе осведомился мальчик, направляясь к спальням.

— Да Забини брал поиграть, и там теперь половина фигур летает по кривой,— зло бросил слизеринец, расставляя фигуры на картонном поле и палочкой заставляя их взлететь.

Малфой махнул рукой и скрылся на лестнице, спустился к спальням, на ходу снимая мантию и галстук, и с наслаждением вытянулся поверх покрывала. Последняя его мысль перед тем, как он провалился в сон, была об «Ужастиках Уизли», которые выпустили настольный квиддич. Все-таки выдумки рыжему семейству было не занимать…

Во сне ему постоянно являлись метлы: отец метлой забивал гвозди в памятник Гарри Поттеру, мать метлой гоняла по гостиной эльфов, заставляя тех связать ей бороду, как у Абрахаса Малфоя на портрете, Присцилла сидела на метле и обмахивалась веером из павлиньих перьев…

Скорпиус проснулся из-за того, что кто-то стоял рядом. Он сел, протирая глаза.

— Я принес тебе поесть, ты проспал ужин,— робко сказал Тобиас, видимо, чувствуя себя виноватым, что он разбудил товарища. Малфой кивнул, глядя на тосты и кусок пирога на салфетке.— Ты встаешь?

— Да,— Скорпиус нащупал ботинки и поднялся, стягивая мятую рубашку. Мальчик надел джемпер, взял тост и пошел за Тобиасом вниз, в гостиную.

Два третьекурсника играли в углу в квиддич, управляя с помощью палочек игроками. Трое слизеринцев болели, подсказывая игрокам. У стола с книгой сидел Эйдан, нацепив на кончик носа очки для чтения. Напротив него расположилась Энжи, направляя палочку на вазу, что судорожно прыгала по столу.

— О, Скорпиус, хорошо, что ты появился!— девочка улыбнулась, когда Малфой сел рядом, расслаблено жуя.— У меня никак не получается Tarantallegra… Поможешь?

Мальчик поймал насмешливый взгляд старосты и покорно кивнул.

* * *

— Ты так не маши, ты плавно — и рывок, все просто,— терпеливо объяснил Малфой, уже привыкший к той невыполнимой миссии, что на него была возложена.

Энжи кивнула, сделала сосредоточенное лицо и взмахнула палочкой. Ваза подпрыгнула, видимо, пытаясь начать чечетку или степ, судорожно покачнулась и рухнула на пол, разбиваясь. Эйдан лениво, даже не поднимая глаз от книги, взмахнул палочкой (не впервые за последние минуты), и ваза послушно взлетела на стол, став снова не горой осколков, а собой. Хотя Скорпиус, глядя на аляповатое творение со змеями, перстнями и камнями, которыми была расписана чаша, предпочел бы оставить подопытный предмет Энжи именно в виде осколков.

— Нет, погоди,— Скорпиус решил сегодня приложить больше усилий на занятиях с Энжи, поскольку на следующей неделе Флитвик обещал устроить зачет. Не хватает еще, чтобы в конце года с них снимали баллы. Да и Слизнорт регулярно награждал Малфоя баллами за помощь сокурснице.— Давай вместе…

Мальчик обхватил маленькую руку Энжи и вместе с ней стал совершать движение ее палочкой.

— Вот так, понятно? Повтори…— Скорпиус уголком глаза видел, как мимо, сердито глядя на сидящих у стола, прошла Присцилла Забини и вскоре исчезла в коридоре. У Энжи ваза совершила небольшой скачок по столу, но на этот раз устояла.— Вот так, тренируйся…

Прошедшая мимо Забини почему-то напомнила Скорпиусу о том, что завтра матч Гриффиндор против Рейвенкло, что Поттер будет играть ловцом, но у него украдена метла. И тут он решил, что, в принципе, пора бы заняться этой загадкой … Все нужно, конечно, делать вовремя и не спеша… Когда тебе это удобно.

Скорпиус поднялся и сел рядом с читающим Эйданом.

— Ты что-то хотел?— тихо спросил Родерик, не поднимая головы от книги. Он читал «Новейшую историю Хогвартса».

— Все спросить хочу… А почему ты скрываешь от всех, что встречаешься с той рыжей хаффлпаффкой?— так же тихо проговорил Скорпиус, следя за Эйданом.

Парень тут же захлопнул книгу и повернулся к первокурснику со злым выражением на лице:

— Мы же, кажется, решили, что я тебя не видел и ты меня тоже…

— Я помню,— пожал плечами Малфой, чуть улыбаясь.— Я тебя не видел, но слышать-то я умею, а кто-то третий вполне мог мне рассказать об этом, как считаешь?

— Ну, они и гады…— прошипел Эйдан, ударив кулаком по ладони другой руки и не глядя на Скорпиуса.— Обещали же, что никому не расскажут!

Малфой поздравил себя с правильными выводами. Из мелочей и внимания всегда складывается верная тактика, которая приведет к победе… Шахматы, Забини, всего лишь шахматы. А ваши ходы были слишком просты.

— Ну, Присцилла никогда не отличалась умением хранить чужие секреты,— спокойно отметил Скорпиус, понимая, какую произносит ложь. Как раз мисс Забини и умела это делать лучше других. Особенно если ей самой это было выгодно. Но Эйдану это знать не обязательно.— А хаффлпаффка твоя видела тогда Забини?

— Нет,— покачал головой Родерик, видимо, решивший, что Малфой знает вообще все. Да, в принципе, мальчик примерно себе представлял, что случилось в ночь пропажи метлы Поттера. Того самого Поттера, которому Присцилла так хотела отомстить за глупые слова, но не нашла дурака это сделать за нее. Ну, кроме братца, конечно, которого пудингом не корми — дай подлость совершить. Желательно безнаказанно.— Она как раз уходила, а тут Дрейк выскочил из прохода и увидел ее. Ну, и меня тоже.

— И вы тогда решили, что ты молчишь о метле в руках Забини, а он не рассказывает о твоей даме сердца,— предположил Скорпиус, но проговорил так, словно был в этом уверен.

— Нет, я же тогда не знал, чья это была метла,— покачал головой староста.— Мы усмехнулись друг другу и вернулись в гостиную.

— То есть метлу он принес с собой?— уточнил Скорпиус, настораживаясь.

— Ну, да, я потом пошел в спальню, подумал, что Забини как-то выбрался из замка и летал на улице. А утром, когда узнал, что метла была украдена, то тут же пошел к Забини, а его сестрица пригрозила, что расскажет всем… Ну, о моей девушке…

— Понятно,— протянул Малфой, судорожно пытаясь понять, где сейчас может быть метла Поттера. Мальчик поднялся, а потом спохватился:— Слушай, а почему все-таки ты не хочешь, чтобы о ваших отношениях знали? Из-за того, что она с Хаффлпаффа?

Эйдан чуть покраснел, но глаз не спрятал:

— Ну… Просто…

— А,— вдруг осенило Скорпиуса,— она у тебя такая не одна.

Родерик усмехнулся и кивнул. Малфой пожал плечами, ухмыльнувшись, и пошел к спальням мальчиков, хотя был уверен, что там метлы нет, иначе ее бы кто-нибудь уже нашел.

Он проходил мимо стола, на котором третьекурсники играли в квиддич, и победно улыбнулся, останавливаясь. Ну, конечно! Элементарно! Если хочешь спрятать нюхлера, посади его в вольер к ежам.

— Никто не знает, где старая игра? Ну, которую Дрейк испортил?— буднично спросил Малфой, ничем не выдавая своего торжества.

Мерлин, вот идиотство — мстить кому-то за глупые слова не менее глупым способом!

* * *

Он проснулся, когда солнце заглянуло в окно и пробежалось по его закрытым глазам. Джеймс сел на постели, сладко потягиваясь, потом взглянул на часы: восемь. До игры еще два часа, а коленки уже начинали мелочно трястись, а дыхание перебиваться.

Его первый матч! Так волнительно!

Непередаваемость момента дополнил и сегодняшний сон. Он всю ночь гулял по зеленому склону на берегу озера, босыми ногами ощущая мягкую траву и корни деревьев. А с ним были красивый олень с хрустальными рогами и большой черный пес с синими глазами и веселым оскалом. Джеймс любил такие сны: они приносили радость и покой, после них мальчик чувствовал себя отдохнувшим. Они снились ему уже давно и повторялись в самые важные и волнительные моменты жизни. Он к ним даже уже привык и, если «зверушки» из снов долго не появлялись, то начинал волноваться.

Они приходили, когда родился Альбус (относительно счастье, конечно), они стали предвестниками момента, когда Джеймс смог впервые спонтанно воспользоваться магией, они были с Джеймсом перед тем, как он получил письмо из Хогвартса. Смешно, но пес и олень пришли даже в первую ночь в Хогвартсе, наверное, чтобы поддержать мальчика перед первым в его жизни наказанием…

Раз они приходили, значит, сегодня не будет ничего плохого. Уж точно он не сломает себе шею, упав с метлы. Может, он даже поймает снитч? Почему может?! Он поймает!

— Поймаю!

— Поттер, ты идиот?— с соседней кровати поднял темную голову Ричард Графф.— Ты поймаешь сейчас мой ботинок, если не угомонишься.

— Да иди ты,— фыркнул мальчик и откинул одеяло, вставая. Он легко нашел спортивные брюки, чистую пару носок, что по ночам на стульях оставляли эльфы-домовики, надел свитер и, наведавшись в ванную, отправился в Большой Зал.

Есть не хотелось, потому что под ложечкой с каждым шагом сосало все сильнее. Хорошо, что в коридорах, освещенных солнечными лучами, еще никого не было. Погода — блеск!

Удивительно, но за столом он увидел Криса, который с завидным аппетитом поглощал яичницу и густо намазанные джемом тосты.

— Привет, как спал?— шестикурсник покровительственно оглядел Джеймса, когда тот сел рядом с чуть рассеянным выражением на лице.— Нервничаешь?

— А должен?— усмехнулся мальчик, не собираясь сознаваться в своем волнении. Он положил себе в тарелку немного каши и принялся намазывать тосты маслом, делая вид, что ужасно голоден. Вуд смотрел на него с одобрением.

— Рад, что спокоен, в первый раз всегда непросто, но ты справишься. Мы тебе метлу Дэна уже принесли…

— Правда?!— Джеймс чуть не выронил нож на колени. Он-то думал, что ему придется летать на метле Тедди. Класс — у него будет «Молния» второго поколения, лучше только его собственная метла, но где она, бедняга?

Вскоре в зал потянулись остальные члены команды, среди которых были две девушки-охотницы с пятого курса. С ними пришел Тедди Люпин.

— Тебе письмо, Джим,— улыбнулся Тед, указывая на потолок, когда он только успел сесть за стол.

Джеймс улыбнулся Бэгу, своей сове, и взял свиток.

«Удачи, Джеймс! Я уверен: ты станешь самым лучшим ловцом Гриффиндора! Папа». Ниже была приписка от Лили: «Папа сказал, что если ты поймаешь снитч, то он наперекор маме купит тебе новую метлу взамен пропавшей. Мама согласилась. Ты сможешь, я в тебя верю!». Еще у Бэга были три записки со словами поддержки: от дедушки Артура, от дяди Джорджа и тети Ангелины, и от дяди Рона.

Мальчик убрал свитки в карман брюк и с дрожью посмотрел на еду. Столько человек в него верили, он не может их подвести.

Но чем ближе подбирались стрелки часов к цифре десять, тем более неуверенно себя чувствовал Джеймс. Он покинул Большой Зал еще до того, как там собралось много учеников, особенно слизеринцев, и поспешил к полю, надеясь, что там сможет успокоиться. Но, увидев трибуны, которые через минут пятнадцать начнут заполняться, кольца и поле, понял, что лучше уж сидеть в раздевалке и дышать мерно и глубоко.

Он так боялся подвести свой факультет, который пусть и не очень-то хорошо с ним в этом году обращался, но был родным, своим, с детства впитанным в кровь!

Он обязан победить! Не для себя, а для Гриффиндора! Тогда они поймут, что он не только «тридцать три недоразумения и больной нюхлер в придачу»…

— Поттер, твоя мантия,— с этими словами в раздевалку вошел Крис, а за ним Сара и Лиона, уже в мантиях и щитках. Они на ходу застегивали перчатки на тонких запястьях и смеялись над чем-то.

Джеймс с благоговением, которое на пару минут вытеснило волнение, надел алую мантию со своей фамилией на спине.

— Фауст сказал, что в этой мантии играл твой отец,— заметила Сара, глядя на Джеймса.— Ее хранили, как и многие другие вещи Гарри Поттера…

Джеймс кивнул, отворачиваясь, потому что в глазах вдруг защипало, и ему стало стыдно. Он сделал вид, что поправляет щитки и перчатки, а сам больно себя ущипнул за бок — всегда помогало от слез.

Мальчик постарался не обращать внимания на шум, что постепенно нарастал снаружи. Это игра, только игра. Да, он в мантии отца и играет за факультет, но ведь снитч — он и в Новой Зеландии, где разводят гиппогрифов, снитч.

— Так, команда, на поле!— скомандовал Крис, беря свою метлу и подавая другую Джеймсу. Потом он нагнулся к мальчику и похлопал по плечу:— Все, как на тренировке. В гущу не лезь, ищи снитч, но при этом не забывай о…

— …бладжерах и ловце Рейвенкло,— тихо добавил Джеймс, сжимая в руке древко.— Я справлюсь.

— Не сомневаюсь,— кивнул капитан и подтолкнул первокурсника вперед, к выходу на стадион.

Если бы Джеймса спросили, что он запомнил из того матча, то он бы мало что рассказал. Ну, вышли, ну, увиделись мельком с соперниками, взлетели. А потом — вихрь из нефиксируемых моментов.

Свисток. Рев трибун. Ветер и солнце. Гулко бьющееся сердце и что-то кричащий комментатор. Летающие туда-сюда игроки в алых и синих мантиях, бладжер, что чуть не задел его плечо. Вопрос Джека, Защитника Гриффиндора, «ты как?» и звук удара биты о мяч. Аплодисменты и крики, когда Рейвенкло открыл счет. И снова бладжер, и квоффл, и ловец Рейвенкло, девчонка с заплетенными волосами.

Наверное, прошло не меньше десяти минут прежде, чем Джеймс уловил вспышку у колец своей команды. Он уже начал паниковать, что не сможет поймать, даже увидеть снитч не сможет. И вот — блеск. На мгновение, но мальчику его вполне хватило, чтобы рывком сорваться с высоты и броситься в направлении желанного мячика.

Он спиной чувствовал, что ловец соперников летит за ним. Видит ли она снитч, или просто полетела за ним? А какая разница? Ни шанса ей не оставить!

Джеймс уже отчетливо увидел снитч, который трепыхался у травы под средним кольцом, которое охранял сейчас Вуд. Трибуны, кажется, ревели все громче, но Джеймсу было не до того — нужно было контролировать преследовательницу и не потерять снитч.

Один, самый последний, рывок, и он победно улыбнулся, выравнивая метлу и выбрасывая вверх руку с зажатым в ней снитчем. Своим первым настоящим игровым снитчем!

* * *

Шквал звуков, свисток, обиженные глаза рейвенкловки, налетевшие на него игроки Гриффиндора, жавшие руку и обнимавшие.

Они спустились на поле, по которому уже понуро брели проигравшие с каким-то счетом рейвенкловцы, а Джеймс все не отпускал снитч, и улыбка не хотела слезать с его торжествующего лица. Команда пошла к раздевалке, весело обсуждая матч.

— Эй, Поттер, тебе посылка.

Мальчик, остановившись, тут же посерьезнел и сощурился — к нему приближался Малфой. В руке слизеринца была…

— Моя метла!— вскрикнул мальчик, дернувшись к Малфою.

— Ты угадал — это твоя метла. Я ее нашел…

— Врешь!— сразу же взъярился Джеймс.— Это ты ее украл!

— Поттер, я нашел твою метлу, но вместо благодарности получаю очередную твою глупую выдумку,— устало произнес Скорпиус, кидая метлу Джеймса на траву.

— Тогда кто ее украл, раз ты ее нашел?— язвительно спросил гриффиндорец, делая шаг вперед и не спуская глаз со слизеринца.

— А тебе не все равно?— фыркнул Скорпиус, разворачиваясь уходить.

— Это ты ее украл, гад ползучий, чтобы я не смог играть!— крикнул Джеймс вслед уходящему Малфою.

Малфой остановился и обернулся, зло глядя на гриффиндорца:

— Ты неблагодарная скотина, Поттер, а теперь забирай свою метлу и лучше заткнись!

— Даже не можешь сознаться в подлости, но как это похоже на тебя! Трус!— кинул Джеймс, и через какое-то мгновение слизеринец стоял перед ним и заносил руку для удара.

Кажется, до этого мгновения на них никто не обращал внимания. Но после звука удара и вскрика стадион пришел в движение. Что было потом, Джеймс уже не знал, потому что потерял сознание.

* * *

Скорпиус стоял перед не на шутку разъяренным Фаустом, пришедшим из больничного крыла, куда поспешно унесли Поттера, и смущенно-насупленным Слизнортом.

— Где вы взяли метлу Поттера?— сурово спросил декан Гриффиндора, сверля слизеринца черными глазами.

— Нашел.

— Где?

— В комнате за гобеленом на третьем этаже,— пожал плечами мальчик. Он не собирался никому рассказывать ни о Присцилле Забини с ее глупой идеей отомстить Поттеру за оскорбление Слизерина, ни об Эйдане с его подружками, ни о настольном квиддиче, в котором игрушечная метла одной из фигурок была заменена на уменьшенную настоящую. Об этом знали, кроме Забини, лишь Малфой и Эйдан, который вернул метле Поттера первоначальный размер. Но староста болтать не будет, что уж говорить о Забини…

— Откуда вы узнали, что она там?

— Случайно наткнулся.

Фауст с подозрением смотрел на мальчика, но Скорпиус не отводил взгляда.

— Почему вы ударили Джеймса Поттера?

Глупее вопроса Малфой еще не слышал. Фауст бы еще спросил, зачем он дышит и ест.

— Поттер сам попросил научить его этому удару,— пожал плечами Скорпиус, преодолевая сильное желание засунуть руки в карманы брюк.— Я же не знал, что он такой слабый.

Фауст насупился, Слизнорт молчал. Малфой знал, что по делу о метле им нечего ему предъявить, нет доказательств, а применять незаконные способы дознания не будут, это же не убийство или там Непростительные. А драка… Что ж, кажется, значок достанется кому-то другому…

— Двадцать баллов со Слизерина, мистер Малфой, и неделя наказаний,— четко произнес декан Гриффиндора, быстро записывая что-то.— Вы лишаетесь статуса кандидата на звание «Лучшего первокурсника», а также вам запрещается появляться на поле для квиддича по любому предлогу до конца года.

Малфой лишь пожал плечами.

— Я могу идти?

Фауст коротко кивнул, и слизеринец вышел из класса. В коридоре его ждали Тобиас и Присцилла, еще одетые в теплые мантии. Они ничего не стали спрашивать. Втроем они медленно пошли по коридору к гостиной.

— Спасибо,— сказала ему Присцилла, когда он пропустил ее вперед перед раздвинувшейся стеной в подземелье.

Скорпиус кивнул, надеясь, что впредь девчонка будет умнее. А со своими проблемами он сам справится: времени, чтобы придумать для отца причину, почему он не стал лучшим среди первокурсников, придумать еще успеет. А дедушка и так поймет…

Глава 9. Лучший первокурсник

* * *

Черт, как жарко, словно стадо драконов пыхтело на землю вокруг Хогвартса. Даже сквозь обувь чувствовался жар, исходящий от земли. Дышать нормально можно было либо в замке, подальше от окон, либо на берегу озера, куда неглупые (а главное — свободные от экзаменов) студенты и сбегались.

Скорпиус нашел в глубине парка свободную скамейку, откуда было видно Черное озеро, но куда крики купающихся и плеск воды почти не долетали, и сел, закатав рукава и сняв галстук и жилет. Он медленно жевал прихваченный вместо обеда бутерброд и усмехался самому себе.

Два дня, осталось всего два дня! И один экзамен — через полчаса. А послезавтра он будет дома…

Мальчик устало откинулся на скамейку: полночи с Паркинсоном учили Зельеварение. Теория оказалась не сложной, по крайней мере, для Скорпиуса.

Самым сложным экзаменом для него стала Травология, как это ни странно. Напутал названия, сломал саженец. Но это мелочи, кому нужна эта Травология?! Вот с Заклинаниями он справился лучше всех, ему об этом рассказал вчера профессор Флитвик. Правда, Малфою профессора тут же захотелось задушить, потому что он, сокрушаясь, посочувствовал, что мальчик не сможет побороться за значок, а ведь действительно его достоин…

Подобные заявления за прошедшие недели он слышал раз сто, не меньше. Особенно любил это повторять Слизнорт, гиппогриф его затопчи. Хотя — какой гиппогриф справится с такой миссией? Уж тогда нужно сразу стадо гиппогрифов, а где его сейчас возьмешь?

Метла… Эта метла теперь часто снилась Скорпиусу, как бы он не хотел забыть тот день и тот удар по лицу Поттера. Все решили, что Малфой ударил гриффиндорца за его слова, за «труса». Как же они ошибались, но Скорпиус никогда и никому этого не говорил. Пусть думают, что хотят…

Малфой выбросил в кусты недоеденный бутерброд и зло уставился на идущих по дорожке студентов, которые, спасибо Мерлину, не обратили на мальчика внимания…

Сколько раз Скорпиус прокручивал в своей голове ту сцену, и всегда приходило оно — чувство бессилия и разочарования.

Ты был прав, дедушка, во всем прав. А я был глуп. Ты хотел уберечь меня от ошибок, но я не послушал.

Я глупо верил. Во что? Да, ты бы рассмеялся. Я верил в справедливость. Но ты был прав: в мире нет справедливости, тем более по отношению к нам, Малфоям…

Теперь я знаю: справедливости нет и быть не может. И я теперь верю только тебе, дедушка, во всем, ведь однажды ты оказался прав. Спасибо, Поттер, ты за несколько минут донес до меня то, что пытался сказать мне дед…

Черт, но как же он просчитался! Он совершил то, что не смогли другие, — нашел метлу. Но за это не получил ни благодарности, ни похвалы, вообще ничего. Подозрения, наказания, лишение шанса быть лучшим… Дивный мир добра и справедливости!

— Эй, Скорпиус!

Он вздрогнул, пытаясь справиться с лицом, на котором играла злая усмешка. К нему бежала Энжи МакЛаген.

— Что?— скучающе спросил он, вставая и беря галстук, чтобы завязать его.

— Через десять минут уже экзамен, я подумала, вдруг ты без часов…— девочка чуть улыбнулась, наблюдая за сокурсником.

Малфой лишь покрутил рукой, на которой блеснул золотой браслет с циферблатом.

— Ты идешь?

Мальчик кивнул, взял жилетку и пошел рядом с Энжи, засунув руки в карманы.

— Я просила Присциллу пойти и признаться, что это ее брат украл метлу Поттера,— тихо сказала Энжи.

— Зачем это?— насторожился Скорпиус, повернув голову к Энжи. Нет ничего удивительного, что многие слизеринцы узнали правду: после инцидента на поле для квиддича Эйдан не стал держать язык за зубами и рассказал на Слизерине о том, кто стал истинным виновником всего произошедшего. Правда, за пределы факультета это не ушло, слизеринцы умели стоять за своих.

— Потому что ты стал какой-то… странный. Наверное, тебе очень обидно, что тебя наказали за то, чего ты не делал.

— То есть всем показалось, что я отключил Поттера одним ударом?— усмехнулся Малфой.

— Ну, нет, я не об этом…— чуть смутилась девочка.

Они уже подходили к крыльцу, на котором маячил взволнованный Тобиас с учебником в руках.

— Тогда о чем?

— Скорпиус,— Энжи остановилась и схватила его за локоть,— мне очень жаль, что ты не сможешь стать лучшим первокурсником, ведь это Присциллу должны были исключить из кандидатов, а не тебя… Ты действительно лучший среди нас! Только ты не считаешь меня тупой и всегда помогаешь…

Скорпиус насмешливо смотрел на Энжи, которая, кажется, говорила искренне. Но Малфой не верил ей, потому что нельзя никому верить. Так говорил дед. Можно верить лишь себе…

— Несправедливо, что тебя наказали за то, в чем ты не был виноват…

Скорпиус отступил на шаг назад и усмехнулся:

— Энжи, справедливости нет, ее просто нет.

Мальчик развернулся, вздернул подбородок и поспешил к Паркинсону.

* * *

Джеймс нервничал ни на шутку, стоя в коридоре перед классом Трансфигурации, где МакГонагалл принимала у них практическую часть экзамена. Рядом судорожно махал палочкой Графф, почти зеленый от волнения, но даже вид зеленого Ричарда не мог сегодня развеселить Джеймса.

— Джеймс, как ты думаешь, если я не смогу превратить спичку в иголку, меня исключат?— Сюзанна Паттерсон судорожно заламывала руки и подпрыгивала на месте. Джеймсу даже захотелось отправить ее в ванную комнату для девочек, но он сдержался. Мало ли кто и как переживает. Он вот грыз перо, стоя у стены с совершенно пустой от мыслей головой.

— Сюзи, главное — не преврати МакГонагалл в ночной горшок,— Джеймс даже не улыбнулся. Девочка фыркнула и отвернулась, чтобы пристать с тем же вопросом к раздраженной Эмме Томас.

Ну, а что он должен был ответить? Спички и иголки они тренировали в начале года, так что этот момент мальчика вообще не беспокоил. А вот высокая отметка на экзамене у МакГонагалл могла гарантировать ему шанс на значок, ведь он сейчас был на втором месте сразу за Присциллой Забини. Отдать награду слизеринке?! Да никогда! Тем более что Гриффиндор сейчас, после победы в Чемпионате Школы по квиддичу, лидировал в гонке факультетов, опережая Слизерин на сорок два очка.

Жаль, что ему не дали сыграть в финальном матче, когда Гриффиндор буквально вырвал победу у Слизерина. Дэн поймал снитч в самый нужный момент. Правда, Джеймс бы поймал его раньше, потому что дважды замечал золотой мячик на поле. Ну, ничего, в следующем году все матчи будут только с его участием, никакой больной нюхлер и задница хвостороги ему не помешают. Тут даже с гоблинами на мешок галеонов можно поспорить.

— Ричард Графф!— донеслось из-за двери, из которой вышел Клод Вейн.

— Ну, как?— шепотом спросила Эмма у мальчика, когда Графф, дрожа, как лукотрус перед костром, зашел в класс.

— «Удовлетворительно»,— кисло улыбнулся мальчик, кивая брату.— У моего чайника так и остался хвост, и он иногда пищал так страшно, что Хагрид, наверное, расплакался бы от жалости…

Джеймс хмыкнул — на Гриффиндоре гениев Трансфигурации пока не появилось, о чем очень сожалела МакГонагалл.

В коридоре появился какой-то второкурсник со Слизерина, которого Джеймс вообще не помнил: будет он еще слизеринцев запоминать. Но, как это было ни странно, мальчишка направился прямо к Джеймсу и молча протянул свиток.

— Что это?— гриффиндорец даже не двинулся, глядя на пергамент, перевязанный лентой.

— Кентавр в пальто!— фыркнул слизеринец.— Бери, это тебе!

Джеймс нехотя взял свиток и проводил второкурсника взглядом. Опять дуэль с Малфоем? Мальчик развернул послание и пробежал его глазами. Нет, это был не почерк Малфоя, скорее, какой-то девчонки.

«Твою метлу украл не Скорпиус Малфой. Он не мог предать того, кто это сделал, поэтому не рассказал никому. Думаю, тебе знакомо чувство дружбы и преданности».

Вот уж задница хвостороги! Знакомо ему… Кто же это так рьяно защищает Малфоя? Да и зачем? Эта история давно забыта… По крайней мере, Джеймс почти перестал об этом думать. Может, Малфой не перестал? Чего они от него хотят? Ну, допустим, что Малфой прикрывал задницу Паркинсона или Забини… И что?

— Джеймс Поттер!

Мальчик засунул свиток в карман мантии и поспешно вошел в класс, откуда вышел уже не зеленый, а лилово-красный Графф с глупейшей улыбкой хомяка, который смог проглотить орех размером с собственную пятую точку.

— Проходите, Поттер,— кинула ему МакГонагалл, указывая на стул перед ее столом.— Я бы хотела, чтобы вы взяли эту мышь,— профессор вынула белого зверька из коробки,— и превратили ее… в табакерку.

Джеймс кивнул, сосредоточившись. Но из головы не шла записка от какой-то девчонки. С чего это вдруг девчонки стали защищать Малфоя? Тоже мне, обиженный всеми рыцарь! Поделом его наказали — нечего кулаками махать. У Джеймса до сих пор иногда скула болела… Он сутки в больничном крыле потерял из-за этого идиота…

Ну, да, возможно, Малфой и ни при чем в деле с метлой…

Табакерка получилась так себе, но хвост мыши исчез, вот только бывают ли табакерки пушистыми? МакГонагалл, наверное, тоже об этом подумала.

— Поттер, в каких облаках вы витаете?— сурово спросила профессор.— На моих занятиях вы справлялись с этим заданием…

Джеймс лишь пожал плечами, глядя, как МакГонагалл заносит его отметку в табель.

— Идите, «удовлетворительно»…

Мальчик кивнул и покинул кабинет.

— Ну, как?— тут же набросились на него сокурсники, но Джеймс расстроено махнул рукой и пошел прочь по коридору, понимая, что значка ему теперь не видать, как своих ушей. А все Малфой и эта глупая записка!

Черт, все-таки, наверное, слизеринец был ни при чем, иначе, зачем бы девчонке писать это? Выгода-то здесь где? Никакой выгоды Джеймс найти не мог. Значит — элементарный поиск справедливости? Но слизеринцы и справедливость — понятия несовместимые… А, может, та девчонка вовсе не со Слизерина, а записку передал просто знакомый с этого факультета?

Бешеный нюхлер, голову можно сломать, да и шею заодно, подумал Джеймс, чуть не упав на лестнице, когда она внезапно начала двигаться. Мальчик схватился за перила и продолжил движение, когда лестница замерла.

— Осторожнее, Поттер!

Джеймс поднял голову и понял, что мысли способны стать материальными, потому что он, оказывается, чуть не снес Малфоя и Паркинсона, что стояли возле доспехов в пролете. На руке Малфоя сидел черный филин и протягивал тому свиток.

— Не видишь, куда идешь?— снова напустился на Джеймса Паркинсон, но Малфой лишь покачал головой, беря свиток из лап филина.

— Нечего на дороге стоять,— фыркнул гриффиндорец, а потом перевел взгляд на Скорпиуса. Что ж, раз уж они встретились…— Короче, Малфой… Я не сказал тебе «спасибо» за мою метлу,— с трудом выдавил из себя слова Джеймс.

Слизеринец поднял глаза и удивленно посмотрел на Поттера.

— Я ослышался?

— Повторять не буду,— буркнул Джеймс, считая, что он и так был слишком благороден.

— Тебя никто и не просит,— ответил Малфой и нарочито медленно обошел Джеймса, разворачивая по пути свиток.

Джеймс уже хотел ответить, но тут ему на плечо легла рука. Мальчик оглянулся — за ним стоял Тедди Люпин и смотрел на идущего вниз по лестнице Малфоя.

— Не надо,— тихо попросил староста Гриффиндора.

— Ой, Тед…

Крестник отца достал откуда-то из кармана газету и протянул Джеймсу. В углу страницы в черной рамке была фотография старого человека с длинными светлыми волосами. Заголовок гласил: «В своем поместье скоропостижно скончался Люциус Малфой».

Джеймс поднял глаза на Скорпиуса, который, казалось, застыл посреди лестницы, держа в руке свиток. Только теперь гриффиндорец заметил, что письмо Малфоя было перевязано черной лентой.

* * *

— Скорпиус…

— Что?— он сидел на кровати, глядя на почти собранный сундук.

Тобиас стоял в дверях, переминаясь с ноги на ногу.

— Я принес тебе праздничного пирога.

— Спасибо, я не хочу,— мальчик встал и подошел к сундуку, чтобы закрыть его.

Паркинсон пожал плечами и прошел к своей постели.

— Присцилла Забини стала «Лучшей первокурсницей»,— проговорил Тобиас, глядя, как Скорпиус запирает замки.

— Не сомневался,— ответил мальчик, возвращаясь на кровать.

— Слизерин взял Кубок Домов.

Скорпиус кивнул, дав понять, что услышал. Наверное, он даже был рад, но пока этой радости не чувствовалось.

— Давай спать?— Тобиас достал свою пижаму, и мальчики почти одновременно нырнули под одеяла.— Только ты спи, Скорпиус…

— Хорошо,— кивнул мальчик, надеясь, что усталость и бессонная ночь накануне все же позволят ему заснуть и престать думать. «Скорпиус, утром умер дедушка. Он отказывался ехать в больницу и не принимал лекарства, так что такой итог был давно предопределен…».

Мальчик лежал и смотрел в потолок. Вскоре вошли двое однокурсников и тоже стали тихо укладываться. Все слизеринцы знали о горе Малфоя и старались не тревожить его.

А он молчал и ничем старался не выдать, как внутри что-то клокочет и причиняет неудобство… Странно, но, как и вчера ночью, как только стало тихо, в полной темноте по щеке покатилась слеза, скользя к уху, щекоча и причиняя еще большее неудобство. Он сердито смахнул ее, прикрывая усталые глаза.

Скоро утро. Но зачем?

* * *

Джеймс снова плохо спал, потому что во сне к нему приходили его друзья-животные. Уже вторую ночь подряд они приносили не счастье и покой, а грусть и какое-то предчувствие, понять происхождение которых он никак не мог.

Вот и сегодня он проснулся вовсе не в приподнятом настроении, как должно было бы быть, ведь они едут домой и скоро он увидит Лили и родителей. Он хмурился, пока одевался и упаковывал последние вещи, спускался на завтрак. Он взглянул на стол Слизерина и тут же увидел привычное лицо Скорпиуса Малфоя, который совсем не изменился с тех пор, как узнал, что умер его дед. Что это за семейка, если их не трогает даже смерть близких? Просто кошмар…

После завтрака кареты, на которых Джеймс ехал впервые, доставили их на станцию. Джеймс из любопытства подошел к невидимым лошадям, о которых рассказывала как-то Гермиона, и протянул руку. Да, действительно, перед каретами стояло что-то живое… Случится ли так в его жизни, что однажды он сможет их увидеть?

— Джеймс, поторопись!— крикнул Тедди, который шел вместе с Мари-Виктуар и Крисом Вудом.

Мальчик подхватил клетку с Бэгом и сундук и поспешил к поезду, что выпускал в воздух клубы дыма. Он заскочил в свой любимый последний вагон и тут же через стекло увидел купе, в котором сидел Малфой в компании Паркинсона, Забини и МакЛаген. Джеймс усмехнулся и занял соседнее, пустое, купе.

Странно, подумал он, садясь и глядя в окно, ведь он был уверен, что обратно поедет в большой компании друзей с Гриффиндора. Но друзей на Гриффиндоре у него не появилось, да и школьный год не был таким уж увлекательным. Что вспомнить сейчас, когда поезд тронулся, увозя его на каникулы? Матч по квиддичу да драки с Малфоем.

Да, год прошел не зря…

Джеймс почти весь путь проспал, открыв глаза только для того, чтобы купить себе сладостей, когда проезжала тележка. Он поднялся, услышав разговоры в коридоре и стук сундуков, снимаемых с полок. Потянулся, радостно улыбаясь, подхватил Бэга и свои вещи и поспешил из вагона, высматривая родителей.

— Джим!— окликнул его кто-то. Мальчик встал на цыпочки и к своему удивлению увидел не маму или отца, а Гермиону, которая махала ему.

— Привет,— Джеймс подошел к ней, чувствуя тревогу.— А где мои?

— Идем, я все объясню по дороге,— Гермиона взяла у него клетку с совой, но Джеймс не двинулся с места. Что-то с отцом? Ведь у него такая опасная работа…

— Где мама и папа? Почему они не пришли?

— Джим…— кажется, Гермиона не хотела говорить это здесь, но Джеймс хотел узнать все прямо сейчас.

— Что-то случилось? С папой?

— Нет,— покачала головой Гермиона, но глаза у нее были грустные.— Папа не смог тебя встретить, потому что он должен быть сейчас с Джинни…

— Почему?

— Бабушка Молли умерла, Джим…

Джеймс вздрогнул и резко оглянулся: он увидел, как Скорпиус Малфой подходит к родителям.