Этой холодной, холодной ночью (джен)

Оттуда, где они стояли, все было хорошо видно. У незнакомки были длинные, вьющиеся темные волосы, которые сейчас разметались по мерзлой траве. На мертвой женщине было синее пальто, мокрое из-за подтаявшего снега и покрытое опавшими листьями. Голову венчала вязаная шляпа. Ближе подходить никто не хотел, даже мисс Дрилл, которая уже все видела и даже пыталась оказать первую помощь. После нескольких минут колебаний Констанс все же заставила себя подойти к телу и опустившись на колени, попробовать понять, какие секреты тут можно раскрыть.

— Что заставляет вас думать, что она могла быть ведьмой? — спросила мисс Дрилл директрису, которая не двигалась с места, а на ее лице застыло такое выражение, будто ее сейчас стошнит. — Она одета как обычный человек.

— В школе на торжественные мероприятия мы, конечно, одеваемся в традиционную одежду ведьм. Но это еще не значит, что в этой одежде мы ходим по улицам, Имоджен, — объяснила мисс Кэкл. — Не все так зациклены на традициях, как мисс Хардбрум.

— Я думаю, никто так не зациклен на традициях, как мисс Хардбрум, — вздохнула мисс Дрилл.

— Я прошу прощения, — ледяным тоном сказала Констанс со своего места. — Но может, вы перестанете обсуждать меня так, будто меня здесь нет? Или может, кто-то подойдет сюда и возьмет на себя эти неприятные обязанности? Нет? Я так и думала!

Ненадолго повисло неловкое молчание, а затем мисс Кэкл продолжила:

— В любом случае, очень может быть, что она и вовсе не ведьма. И если мы это установим, то позвоним в местную полицию, как вы и предлагали, Имоджен.

— Или нет. — Констанс мельком глянула на них. — Она не одна из нас, но она определенно ведьма. Посмотрите на землю под ней. — Большим и указательным пальцем Констанс отогнула подол пальто, открывая взору темный, выжженный контур на медно-коричневом ковре из опавших листьев.

— Вот дьявол, — пробормотала мисс Кэкл.

Констанс, которая не любила любого рода ругань, подняла бровь, но решила на этот раз смолчать.

— Я вижу. Но что это значит? — Мисс Дрилл наклонилась к телу и в замешательстве наморщила лоб.

Констанс отпустила край пальто и автоматически вытерла пальцы о юбку, хотя и не касалась самого трупа.

— Тело ведьмы полно магической энергии, мисс Дрилл. Она обновляется в течение всей нашей жизни, и начиная изучать ведьмовское ремесло, мы в первую очередь учимся управлять этой энергией. Но когда ведьма умирает, эта энергия покидает ее в один миг, и результат этого вы можете наблюдать сейчас здесь. Если бы не мороз и снег, то вполне мог бы случиться лесной пожар.

— Вы хоть представляете, что с ней случилось?

— Понятия не имею. — Мисс Хардбрум протянула руку и директриса помогла ей встать с земли, бросив обеспокоенный взгляд в лицо мертвой женщины. — На теле нет никаких очевидных следов. Она не была задушена, зарезана и ее не били по голове. Хотя есть некоторые ядовитые зелья, которые не оставляют следа. Или, возможно, она умерла от простого переохлаждения. Прошлой ночью было холодно. Метлы поблизости нет, так что мы можем предположить, что по какой-то причине она путешествовала пешком. Возможно, она присела, чтобы отдохнуть, и больше не встала.

— Вы так хладнокровно об этом говорите! — нахмурилась мисс Дрилл. — Мы ведь говорим о человеке, а не о каких-то математических данных!

— Я это хорошо понимаю, мисс Дрилл, — ответила Констанс— Мне тоже очень жаль эту женщину, но она мертва. Все ее проблемы, какими бы они ни были, закончились. А наши проблемы только начались.

— Мы должны послать сообщение Верховному волшебнику, — вздохнув, сказала мисс Кэкл. — И ему придется сообщить об этом в Высший Совет. А они в свою очередь направят к нам людей с проверкой.

— Но ведь они не могут подумать, что кто-то из школы Кэкл имеет к этому какое-то отношение? — в шоке спросила мисс Дрилл. — Или могут?

— Надеюсь, нет, — мрачно ответила Констанс.

— Убийство при помощи магии — это очень серьезное преступление, Имоджен, гораздо хуже, чем обычное, — объяснила мисс Кэкл. — В обществе, где каждый имеет смертоносную силу на кончиках своих пальцев иначе и быть не может. Мы сами очень надеемся на то, что наша неизвестная гостья умерла естественной смертью, или по крайней мере, убита каким-то обычным способом, и что Высший Совет сможет это выяснить.

— И что родители наших учениц, узнав о таком скандале, не решать забрать дочерей из школы. — Констанс начали одолевать страшные видения того, что замок пришел в запустение, и после двадцати лет пребывания ей придется покинуть это место, ставшее ей домом и отправиться… куда? Учительница зельеварения обхватила себя за плечи, жалея, что не принесла с собой плащ, и мисс Кэкл потрепала ее по плечу.

— Я уверена, что все будет в порядке, Констанс. Мы должны в это верить.

— Зачем? — Обе ведьмы с удивлением посмотрели на мисс Дрилл, которая покраснела, но тем не менее продолжила: — Если все настолько плохо, то зачем приводить их в школу? Вы же ведьмы, не так ли? Вы же можете при помощи магии отправить тело куда-то еще, чтобы его нашел кто-нибудь другой? Вы, мисс Хардбрум, сами сказали, что бедная женщина уже мертва: самое худшее с ней уже случилось.

Мисс Кэкл покачала головой.

— Высший Совет узнает, если она будет перемещена. У них есть способы узнать это. Нам все равно придется принимать участие в расследовании, только тогда мы будем выступать в качестве подозреваемых, а не в качестве свидетелей, которые просто нашли тело.

— Значит, прежде чем оповещать их, надо провести свое собственное расследование, — сказала мисс Дрилл так, будто это было очевидно. — Никто не знает о том, что она здесь, кроме нас троих и того, кто ее убил, если, конечно, это все-таки убийство. Мы можем сообщить им хоть через месяц, и они не будут знать, что мы не только что нашли ее. А если у нас будут доказательства того, что произошло…

— Имоджен, я понимаю, что вы хотите как лучше, но я действительно не думаю, что от просмотра по телевизору передач о полиции будет реальная польза.

— Я с ней согласна, — внезапно сказала Констанс.

— Вы — что? — директриса с удивлением посмотрела на свою заместительницу.

— Как там говорят наши девочки? Надо ковать железо, пока горячо.

Мисс Кэкл, казалось, была ошеломлена, и поначалу не знала, что сказать. Наконец дар речи вернулся к ней.

— Констанс, я не верю, что из всех людей, такое предлагаете именно вы. Вы же понимаете, что в таком случае мы нарушим не только школьные правила, но и древний закон?

— Если мы позволим старым злобным волшебникам из Высшего Совета обернуть этот древний закон против нас, едва ли это принесет школе пользу, — хмуро ответила Констанс. — И я не говорила о том, что мы должны нарушить закон. нам просто придется немного задержать его исполнение. Не на месяц, конечно, но на день или два. Пожалуйста, директриса. Мне… нам есть, что терять.

Они топтались на месте, глядя то друг на друга, то на кучи листьев под ногами. Налетевший порыв ветра сорвал с дуба еще несколько листьев, которые кружа в воздухе, медленно опускались на землю. В замке раздался звон колокола, сигналящий об окончании завтрака, и Констанс прикрыла глаза, молясь, чтобы мисс Кэкл согласилась.

— Очень хорошо, — наконец, сказала директриса. — С чего мы начнем?