Лунная Ведьма (гет)

Джульетта подрегулировала поток горячего воздуха так, чтоб он дул в ноги, а не на лицо, и огляделась. Салон выглядел… экономично: тёмные велюровые сидения, простенькие резиновые коврики под ногами, довольно старая магнитола. То, чего не было, сказало ей больше: по этому автомобилю нельзя судить о водителе. Здесь не было ничего личного: ни мусора, неизбежно образующегося уже через день после уборки, ни дисков, валяющихся без коробок, ни пачки сигарет или жвачки на приборной панели, ни ароматической ёлочки под зеркалом, можно сказать, что и запаха тоже не было — очень слабо, ощутимо только для везенов, пахло тщательной химической чисткой. Этот джип недавно взяли в аренду. Наверное, прилетели из самого Вашингтона, или шли по кровавому следу и немного опоздали. Что это за убийства, которыми занимается ФБР? Какие дела находятся в их юрисдикции? Убийства, отмеченные одинаковым почерком, происходящие по всей стране, или что-то ещё? Гибнут ли везены не только в Портленде, или убийце была важна массовость, а о везенах он всё же не знал? Если первое, то причиной могли быть Ведьмы, если второе — точно не они. Да не может этого быть, даже если действует безжалостный психопат, тот должен был за раз перебить как минимум двадцать везенов, меньше — не нанесёт магическому фону большого урона. Всё равно, что сунуть палку в улей к Ведьмам: подруги, вон, немедленно всполошились и твёрдо намерены разобраться, и Джульетта, конечно, не останется в стороне, хотя ей и приходилось бороться со скепсисом. Убийца должен был понимать, что так произойдёт.

— Извини, срочно нужно было позвонить, а я совсем забыл, — пояснил агент-просто-Ник, усаживаясь за руль. — Нам в каком направлении ехать? Туда?

— Да, — Джульетта для верности указала на правую сторону улицы. — Там будет жёлтая вывеска «Любимчик», только она без подсветки.

Ник кивнул и вырулил на дорогу — время, оставшееся на разговор, начало стремительный обратный отсчёт. Вздохнув, Джульетта постаралась расслабиться, придать голосу непринуждённое звучание… и нащупать хоть какую-нибудь мысль. С приходом агента в салоне как будто стало невыносимо жарко, воздух наэлектризовался, наполнился горьковато-сладким запахом парфюма и мужского тела. К нему хотелось принюхаться, приблизиться, опробовать на вкус.

«А он симпатичный… Что?!» Джульетта вздрогнула и зло встряхнулась, впрочем, сразу же взяла себя в руки — злиться было глупо. Агент и впрямь симпатичный, и запах его завораживает, от естественной реакции — сладко ноющего солнечного шарика, поселившегося внизу живота — никуда не деться. Нужно сосредоточиться на деле и, вообще, думать головой: он ведь агент ФБР — и уедет из Портленда, как только закончит здесь все дела.

— Там был кто-то из ваших знакомых? — неожиданно спросил Ник.

— Там?.. — на миг растерялась Джульетта и тут же сообразила. — Ах, в колледже? Я не знаю. Точнее, мы услышали только, что там убили одного моего преподавателя — он читал лекции по психофармакологии — но кто там ещё был, никто не говорит.

— Думаю, к утру список уже обнародуют.

«Неужели так сложно поделиться с девушкой?» Джульетта азартно сверкнула глазами и прикусила губу.

— Говорят, убили человек двадцать пять, а то и больше.

— Молва работает эффективно, — уважительно пробормотал Ник.

— Что, действительно, аж двадцать пять?

Страха она, к собственному удивлению, не испытала и, кажется, вообще утратила способность чувствовать — ледяная волна прокатилась по телу, парализовав все мышцы и наполнив душу пустотой.

— Нет-нет, гораздо меньше, — поспешил заверить Ник. — Слухи всегда преувеличивают, я просто не ожидал, что настолько.

— На сколько?

Похоже, в её голос прорвалась самая настоящая мольба. Агент помолчал немного, пытаясь найти моральные силы для соблюдения конфиденциальности, но сдался:

— Двенадцать. Тоже не мало.

— И это только у нас, — подхватила Джульетта, переводя дух. — Поэтому ФБР занялось этим делом, да? Подобное уже где-то случилось?

— Мисс… Джульетта, — укоризненно одёрнул агент. — Я не могу рассказывать о ходе следствия.

— Прости, — покаялась она и опустила глаза. Врать собеседнику в лицо у неё не всегда получалось. — Проклятое любопытство не поддаётся никакому контролю.

— Понимаю, — усмехнулся Ник. — Ну… я ведь ничего и не рассказывал, ты сама предположения строишь. Знаешь, может быть, ты сможешь мне помочь не только с записью. Расскажи про этого преподавателя: что за человек он был, у него были конфликты, враги?

— Враги? Такие, чтоб попутно убить ещё одиннадцать человек? — Джульетта недоверчиво покачала головой. Подобный мотив ещё менее вероятен, чем предполагаемая попытка нанести урон Ведьмам. — Нет, ни о чём подобном я не слышала. Хотя я не особо близко знала доктора Бринкерхоффа, только как преподавателя и немного как учёного. Он был очень умный и даже одарённый, вёл ряд прогрессивных исследований, недавно опубликовал монографию — заметная фигура в научных кругах.

— Учебный процесс пострадает?

— Ну, вот если совсем откровенно, — смутилась она, — то, я думаю, пойдёт на лад. Не подумай, мне действительно его жалко, и вообще всех, просто…

— Строгий экзаменатор? — прозорливо заметил Ник. — И много студентов от него пострадало?

— Да как сказать. В основном только я. — Джульетта покосилась в окно, на уже различимые очертания клиники. Вот время и вышло, а узнать почти ничего не удалось, хотя и эта малость лучше, чем результат Адалинды. — Вон вывеска, видишь? Так вот, доктор считал, что раз ему наука даётся легко, то и для остальных там не может быть ничего сложного, и если кому-то она не даётся, то этот кто-то ленится. Я и понять пыталась и бездумно заучивать — бесполезно. И ладно бы я хотела стать аптекарем, врачом или учёным, так ведь нет — ветеринаром.

— Ветеринаром — гораздо интереснее, — поддержал Ник, сворачивая к обочине. — А сейчас ты кем здесь работаешь?

— Помощником. У нас вообще маленький коллектив: доктор Уитмор, Джессика в приёмной и я на подхвате. Мы с Джессикой сменами работаем, чтобы я могла учиться, поэтому у каждой есть ключ: то я вечером дежурю и потом закрываю клинику, то она. Ну и с камерой — тоже. Она очень старая, кассетная — кассеты меняем самостоятельно, храним неделю и стираем. Честно говоря, эта камера больше для вида, чтоб наркоманы не вламывались.

— Камера их не остановит.

— У нас сигнализация есть. И все препараты хорошо заперты, но будет обидно, если разобьют витрину, только чтобы убедиться, что у нас нечего красть, поэтому решили поставить камеру. — Джульетта заранее вытащила из сумочки общую связку с ключами от дома и от клиники, и вышла на улицу.

Холодный ветер, тут же накинувшийся со всех сторон одновременно и разметавший волосы, вопреки её надеждам не вернул мыслям беспристрастной ясности. Наоборот, лишившись чарующего запаха, нестерпимо захотелось вернуться обратно, уткнуться носом в колючую дневную щетину, предложить заглянуть в гости, подняться на чашечку кофе… Какое счастье, что подруги велели ждать их в клинике. Джульетта обхватила голову руками, маскируя жест под попытки привести волосы в порядок.

— Хозяин клиники не рассердится, что кассету забрали без разрешения? — уточнил Ник, появляясь из-за джипа.

— Доктор Уитмор — хозяйка клиники. Поставлю новую — она даже не заметит. — Джульетта прошла к двери, открыла замок и, шагнув внутрь первой, быстро набрала код на пульте сигнализации. — Всё, путь открыт, — пригласила она по-свойски и включила свет.

Ник зашёл следом и прикрыл дверь.

— Понятно, почему вас тут трое, — прокомментировал он, оглядываясь.

Джульетта обвела приёмную взглядом. За пять лет она уже привыкла к скромной обстановке маленького помещения, словно к филиалу своей квартирки. Да, места мало, зато меньше полов мыть, к тому же уютно. Неожиданно бросилось в глаза, как много здесь скопилось её личных вещей: белая фарфоровая собачка на стойке регистратуры, на стене вышитая шёлком картина с изображением голубых и зелёных волнистых попугаев, буйно разросшиеся цветы в горшках на подоконнике. А в шкафу прятались старенькие стоптанные балетки, в которые она переобувалась перед уборкой — и в них же она переобуется, как только выпроводит обаятельного агента с их кассетой.

— Тесновато, — с улыбкой согласилась Джульетта и направилась к двери кладовки, по совместительству серверной. — Доктор открыла клинику в две тысячи восьмом, за месяц до кризиса: постоянную клиентуру наработать не успели, имя сделать не успели, тут же пришлось переехать в помещение поменьше, сократить коллектив и зарплаты. Практически все сами разбежались.

— А ты осталась?

Магнитофон, установленный на старую обшарпанную тумбочку, исправно шуршал. Вот неудобно бы получилось, если б он зажевал пленку, как на прошлой неделе, но эта, кажется, была из мало использованных. Джульетта вытащила из тумбочки коробку и принялась выбирать замену. Кассет оставалось мало, записей старше шести дней так и не удалось найти — старые пленки окончательно изнашивались, а новых было уже не достать. Придётся доктору скоро разориться на цифровую камеру, или же эта точно станет муляжом.

Ник вслед за ней не пошёл, остался в приёмной, чему Джульетта была только рада — не стоит демонстрировать ему обитель их вёдер, швабр и порошков — и отвечала прямо из кладовки:

— Ну… меня взяли по знакомству на первом курсе, без опыта работы с животными. Здесь я многому научилась, и продолжаю учиться. Возможность получить богатый опыт компенсирует всё, — заученно продекламировала она и осеклась.

Какой в мелкой клинике может быть опыт работы у стажёра: прививки, мазки, ушной клещ и стрижка когтей. Это добрейшей и наивной тётушке-управляющей, которая привела её сюда, и потому чувствовала вину за снижение оплаты, она могла рассказывать про богатый опыт. А вот агент из Криминально Следственного Отдела запросто поймёт, что единственный плюс малооплачиваемой должности помощника ветеринара — с ключом от клиники и паролем от сигнализации — заключается в возможности неограниченного ночного доступа к операционной, инструментам и некоторым медицинским препаратам.

— Доучусь, тогда сменю работу, — неловко закончила Джульетта, быстро переставляя кассеты, и вышла в приёмную.

Ник, задумчиво изучавший шёлковых попугайчиков, обернулся на звонкий стук каблуков и встретил её возвращение своей неизменной доброй улыбкой. Джульетта едва не оступилась: он и она, уютная приёмная, освещаемая тусклой жёлтой лампой, старенький диван… А если агент сейчас сам предложит выпить кофе? Она непроизвольно глотнула неожиданно густой обжигающий воздух и вцепилась обеими руками в жёсткие пластиковые кромки. Безумие какое-то, хоть запирайся в кладовке и срочно вызванивай подруг.

— Подвезти тебя домой? — предложил он, шагнув навстречу, и взял кассету из бессильно разжавшихся пальцев.

От его распахнутого пальто качнулась волна жара. Замершая улыбка на слегка приоткрытых губах, огромные чёрные зрачки, дрогнувшие ресницы… Джульетту словно взметнуло вверх — и в следующий миг вернуло на землю трелью из сумочки.

Вовремя! Только бы руки не тряслись… Непринуждённо отвернувшись, она сосредоточенно прикусила губу и достала телефон. Кое-как, подрагивающими пальцами развернув его экраном к себе, Джульетта с удивлением заметила имя абонента — совсем не из тех, кого ожидала услышать, — но на предположения у неё не было сил.

— Анжелина? — настороженно спросила она, прижимая динамик плотнее к уху. С той станется так заорать в мобильник, что слышно будет на другом конце клиники.

— Ночи, — сдержанно отозвалась она. — Хочу с тобой встретиться и поговорить.

— Да, конечно. Я сейчас в клинике — приезжай.

— Я уже здесь. Подожду, пока твой приятель уйдёт.

— Хорошо. — Джульетта убрала телефон и, с облегчением выдохнув, подняла глаза на терпеливо ждущего агента. — Постоянная клиентка, у неё очень болезненный пёсик — опять чем-то отравился, придётся остаться и спасать.

— Повезло пёсику, — уважительно кивнул Ник и пожал плечами. — Ладно, мне пора ехать. Спасибо за кассету.

— Пожалуйста. Удачи в расследовании.

Джульетта проводила его до двери, с улыбкой помахала на прощание и, как только джип отъехал, на дрожащих ногах проковыляла к дивану и рухнула на вытертое скрипучее сиденье. По телу до сих пор разливалась непривычная слабость, щёки пылали, а сердце гулко билось, казалось, прямо между ушей. Что это было? Они десять минут знакомы — откуда такая прыть?

Хорошо, что ничего не случилось, и он даже номер телефона не спросил. Рэнди и Тёрнер уже завтра могут сорваться по следу на другой конец страны — неизвестно, как она восприняла бы отъезд. А так можно будет вспоминать всю эту нелепость, как забавное приключение.

Когда Джульетта едва-едва отдышалась, на пороге возникла Анжелина, привычно затянутая в клёпанную чёрную кожу. Представить её владельцем какого-либо животного было невозможно, даже обладая безграничным воображением. Наверное, поэтому Джульетта всегда изощрялась, придумывая объяснения, с кем и почему она должна встретиться: то причиной являлась персидская кошечка, то — по контрасту — индийский питон. В «Любимчике» Анжелину до сих пор никто не видел, иначе бы поразились количеству разнообразной живности у «постоянной клиентки».

— Я думала, ты уехала, — призналась Джульетта, когда та, сверкая красными глазами, прошагала на середину приёмной и грозно остановилась перед диваном.

— Хочешь потерять ещё одного Потрошителя?

Хоть бы попыталась не дерзить. Джульетта тяжело вздохнула, поднялась и прошла мимо неё к шкафу, намеренно затягивая паузу.

— Твоего брата там не было? — на всякий случай уточнила она, возвращаясь к дивану с балетками.

— Нет, — Анжелина сложила руки на груди, похоже, основательно настроившись хамить до упора. — Но он собирался записаться в эту группу. А мой парень в неё ходил. Чистая случайность, что сегодня он туда не попал! Я нашла его недалеко, в баре — сидит, стресс заливает.

— В «Делано»? — Джульетта отвлеклась от борьбы с заевшей молнией и удивлённо посмотрела на разозлённого Потрошителя. Эта рыжая бестия в мотоциклетной куртке и тот сутулый везунчик? — Видела его сегодня: вы странная пара. Подожди, ты же говорила, что вы расстались.

— Мы в процессе, и это не значит, что Монро мне теперь безразличен, — огрызнулась она.

— Анжелина, твоих близких там не было, — раздражённо бросила Джульетта, возобновляя попытки переобуться. — Чем ты недовольна?

— Чем?! Тем, что там убили пятерых Потрошителей!

— Там убили двенадцать везенов, и для нас это куда большая проблема, чем твоя внезапная стайность.

Рыжая приняла человеческий облик и издевательски хохотнула:

— Боитесь, что все решат, будто ваша девичья компашка не способна их защитить? Правильно боитесь. Потрошителей так просто не напугать, а вот какие-нибудь Древогрызы или Добряки быстро смоются.

— И побросают работу, дома, привычное окружение? Не смеши, Потрошители скорее снимутся с места, а ты, вообще, по моим расчётам, должна быть уже в Вегасе. — Джульетта наконец скинула сапоги, с наслаждением размяла пальцы и откинулась на спинку дивана. — Никто никуда не собирается убегать: мы уже занимаемся этой проблемой. Или что, по-твоему, я здесь делаю так поздно?

— И что же ты здесь делаешь? — хмыкнула Анжелина, вальяжно приваливаясь спиной к стойке. — Что за смазливый мальчик тут был? Коп?

— Агент ФБР — это их дело.

— Тот же хер в другой руке, ничерта работать не умеют.

Джульетта медленно выдохнула и мысленно досчитала до десяти. В отличие от погибших сегодня миролюбивых хищников, Анжелина всем своим образом жизни напрашивалась или на пулю, или на нож. Впрочем, была и пуля, приходилось зашивать этой «свинке» и «кесарево» на полспины. Большую часть своего богатого ветврачебного опыта Джульетта получила, благодаря асоциальному вздорному характеру постоянной клиентки.

— Ладно, спорить не буду: не умеют, так не умеют. Но мы разберёмся. Нет ни одной причины для паники.

— Интересно, что бы ты запела, если б сегодня изрубили толпу Ведьм? А, нет, признаю, пример неудачный: когда магии на всех хватать перестанет, вы живо друг другу глотки перегрызёте.

— Мы до такого не докатимся, — хмуро оборвала Джульетта.

— Неужели по-сестрински разделите? — широко улыбаясь, «поразилась» Анжелина.

Джульетта наклонилась за балетками и принялась неспешно обуваться.

— Скорее всего, одной придётся уйти.

— Куда?

Хороший вопрос. Никто не стремился приютить бродячую Ведьму на своей территории и разделить с ней магический потенциал, создаваемый прочими везенами. Магический фон не был величиной постоянной, и когда он вдруг иссякал, в группах, похожих на их тройку — с равноправным разделением — всякое случалось. Можно было попробовать прибиться к клану, подобному клану Стефании — там примут, но доступа к территориальному фону не дадут. Какой смысл жить пустышкой?

— Вот что, — неожиданно серьёзным тоном сказала Анжелина. — Ты ведь сама понимаешь, которой Ведьме придётся уйти. Имей в виду, когда… Если станет туго, и если вы всё-таки докатитесь, ты знаешь, к кому обращаться. Я остаюсь — хочу, наконец, отдать тебе долги.

Джульетта удивлённо подняла на неё взгляд.

— Потрошитель против Ведьмы? — хмыкнула она и, поднявшись, прошла к двери.

Абсурдное предложение. Она даже вообразить не могла, чтоб вот взять и «заказать» Розали и Адалинду, или что подруги решат от неё избавиться. Да Розали бы никогда, ни при каких обстоятельствах даже мысли бы такой не допустила, и Адалинду, конечно, одёрнула бы. Но раз речь об этом уже зашла, то лучше убедиться, что Анжелина не столкнётся с ними на пороге.

— Смотря какой Потрошитель, и смотря какой у Ведьмы доступ к силам, — рассудительно подметила та. — Полнолуние только началось, впереди ещё двое суток, а затем майское полнолуние, хотя нынешнее мне больше нравится — твоя блондинка может остаться практически на нуле.

— С каких пор ты стала интересоваться астрономией? — Джульетта вышла на крыльцо и настороженно вгляделась в сторону колледжа: улица пустовала, насколько позволяли увидеть кроны деревьев и обманчивый свет фонарей. К тому же, кто знает, не поступят ли подруги, как Анжелина: вначале придут, спрячутся за углом, а потом позвонят с вопросом, можно ли зайти в клинику прямо сейчас.

— С тех пор, как столкнулась с «лунной» Ведьмой — предпочитаю знать, с кем имею дело, и чего мне ждать. — Анжелина сунула руки в карманы и вразвалку направилась к выходу. — Я так поняла, ты намекаешь, что мне пора.

— Намекаю: если не хочешь с ними познакомиться, то тебе лучше уйти сейчас, — ответила Джульетта и придержала перед ней дверь. — И спасибо, я буду иметь в виду твоё предложение.

Как оказалось много позже, необходимости поспешно выпроваживать Потрошителя не было. Джульетта посидела немного, затем прошлась по кругу, отгоняя тревожные мысли. Потеря двенадцати везенов — приходилось это признать — довольно серьёзный урон для них: спокойнее иметь большой резерв на случай, если какие-нибудь семейства решат мигрировать всем скопом, или случатся внутренние распри, и всё же, окажись убитых двадцать или даже двадцать пять, у них не дойдёт ни до драки, ни до изгнания. Да, на третью Ведьму магического потенциала будет хватать уже только частично, но всегда остаётся перспектива естественного прироста популяции. Нет причин для паники. Но ожидание вкупе с ничегонеделаньем способствовало бессмысленной нервотрёпке. Джульетта навернула ещё кругов, написала Розали сообщение «Следующий!», снова присела, прилегла, встала — и направилась поливать цветы. Не вечер перед выходным, а какой-то приёмный день, в самом деле.

Прошло не менее получаса с того момента, как затих вдали низкий рык мотоцикла Анжелины, когда подруги наконец изволили появиться — синие от холода и промокшие. Джульетта опустила пульверизатор и, глянув за окно, с опозданием заметила начавшийся дождь.

— Ну? — хмуро буркнула Адалинда. — Что у тебя?

— Не особо много, — Джульетта задвинула фикус обратно в заросли и понесла брызгалку в кладовую. — Точное число убитых — двенадцать, что, кстати говоря, маловато для удара по Ведьмам. И этот случай не единичный, правда, где ещё подобное происходило, агент мне не рассказал. С мотивом они пока не определились. В общем, вы как хотите, а я не верю, что кто-то раскатывает по разным штатам, убивает везенов, и до сих пор ни одна Ведьма не подняла по этому поводу шум. Это было бы очень странно. А вам что-нибудь ещё удалось высмотреть?

Обратно она вышла с коробкой бумажных салфеток и шваброй. Как и следовало ожидать, от двери до дивана, где подруги уже снимали плащи и расчёсывали спутанные ветром волосы, тянулись две цепочки грязных следов.

— Безрезультатно, — призналась Розали, принимая у неё коробку. — Поздно мы туда пришли. Вот если б попали до полиции… Мы решили сейчас съездить домой, собраться и вернуться ночью, когда все уйдут.

— Куда? В колледж? — опешила Джульетта и выразительно округлила глаза.

— Да, осмотрим без посторонних.

— Вы что, великие частные детективы? Вы, вообще, слышали, о чём я рассказывала? Это дело полиции и ФБР — не лезьте им под ноги.

Адалинда промокнула лицо салфеткой, скомкала её и демонстративно бросила на пол.

— Дорогая, ты, кажется, плохо представляешь нашу позицию в обществе, — презрительно скривив губы, процедила она. — И это не шваброй махать и убирать собачьи какашки. Мы используем потенциал везенов, контролируем границы и обеспечиваем порядок, если ты запамятовала. Будем стоять в стороне и ничего не делать — все решат, что с нами можно не считаться.

— Это ты… — Джульетта хватанула ртом воздух и изо всех сил вцепилась в ручку швабры. Обиднее всего был даже не стервозный выпад Адалинды, а то, что не удалось совладать с собственными эмоциями, и сейчас по серому ведьмовскому облику отлично видно, как её зацепило. — Сама ты не понимаешь, что значит «жить в обществе»! Оно не ограничивается зельями и грызнёй за потенциал — мы живём среди людей. И я не собиралась стоять в стороне: если полиции потребуется моя помощь, я помогу. А вы, конечно, можете ломиться туда, никто вас не держит, но я не пойду. Если меня там поймают, то обязательно отчислят, а я хочу уже доучиться, чтоб жить в этом обществе нормально.

— Если б не полнолуние, тебя бы и не позвали: от твоих способностей больше вреда, чем пользы.

— Ну так и не зовите.

— Да ладно, Адалинда, — вмешалась Розали. — Мы же только посмотреть идём. Мой Покровитель ещё не скрылся, твой уже виднеется — сами справимся.

Адалинда сморщила нос, но кивнула. Сказать об её Покровителе, что он виднеется, можно было только с очень большой натяжкой: Марс едва показался за короной солнца, благодаря движению «догоняющей» его Земли. Тринадцатый год в целом был для Адалинды неблагоприятным: следующая оппозиция Марса, а следовательно пик силы, случится только в четырнадцатом году, и хотя продлится дольше, чем длятся пики силы Розали с её намного более короткими циклами Меркурия, но на март-апрель-май, как на зло, пришлось максимальное удаление. Потенциал распределялся между Ведьмами согласно метафорическому «месту в очереди», и в течение ближайших двух суток последнее отводилось именно Адалинде, а первой, благодаря полнолунию, стояла Джульетта. У «лунных» Ведьм, в отличие от обычных, «планетарных», было только два возможных состояния: в полнолуние абсолютная концентрация, превосходящая даже оппозицию Марса, и во время всех прочих фаз — рассеяние. Для Джульетты низкий приоритет в доступе к магии был типичным состоянием, Адалинде же требовалось потерпеть только три месяца раз в два года, но терпеть она не умела, и характер её на период рассеяния страшно портился. А если вспомнить деловое предложение Анжелины, то понять её можно было.

— Слушайте… — Джульетта отвела взгляд от подруг, уже надевающих мокрые плащи. — Я же вас не отговариваю и не мешаю. Даже фон на себя не оттягиваю — не больше, чем обычно. Если бы хоть повод был так рисковать…

— Давай в другой раз поговорим? — предложила Розали.

— Ну что вы, пешком, что ли, пойдёте?

— Мы такси вызвали — скоро приедет.

— Ну ладно, — согласилась Джульетта. — Тогда удачи вам.

Подруги молча вышли, оставив на прощание ещё две цепочки следов. Хотят злиться, хотят мокнуть — их проблемы. Им-то, конечно, нет никакого дела до её учёбы: Розали давно окончила колледж и последующие дипломы получала в университете, в котором в своё время училась Адалинда. Легко рисковать, когда на карту поставлено не личное, а чужое будущее.

Джульетта яростно стерла следы с кафеля, собрала мусор и пошла к рабочему телефону вызывать такси для себя.