Лунная Ведьма (гет)

Затишье перед резнёй было недолгим. Дверь закрылась, приглушая неровно рокочущий поток голосов, чуть слышно гудели люминесцентные лампы, через плотно закрытые окна проникал шум оживлённого вечернего траффика.

В неподвижном воздухе смешались и почти истаяли запахи нескольких сот человек, прошедших здесь днём, с десяток различался ясно: пот, кожа, типографская краска, машинное масло, дешёвое яблочное мыло и горький сигаретный дым, оставленный чьим-то дыханием, — за всем этим расплывался серый, сумрачный запах шерсти.

— Что ж, друзья, — раздался за дверью хорошо поставленный голос, с лёгкостью перекрывший невнятное бормотание. — Давайте начнём.

Почему бы и нет? Можно приготовиться, можно и начать. Клинок с тихим шорохом покинул ножны, укрытые чёрной кожаной полой. Тут же завибрировал телефон.

— Я на месте, — шепнула в ухо блютуз-гарнитура.

— Я давно на месте.

— Входим на «три». Раз, два…

* * *

— А в мае приезжает Ариэль, — вдруг вспомнила Джульетта, появившись в гостиной обутая только в один сапог, второй она держала в руках и старательно дёргала заевшую молнию. Балансировать на шпильке, не глядя, бороться с застёжкой и одновременно воодушевленно вещать удавалось плохо. — В Сиэтл… В мае. С этим… Да чтоб тебя, расстёгивайся уже! С огненным шоу. Давайте съездим!

Адалинда хрустнула печеньем и вопросительно оглянулась на Розали, уютно устроившуюся на второй половине маленького дивана.

— Я не могу, — грустно сказала та, не отвлекаясь от электронной книги. — У меня в мае экзамены.

— Рооозали, — разочарованно протянула Джульетта, но спорить, конечно же, было бесполезно: экзамены — дело святое. От мысли о сессии по спине прокатился неприятный холодок. Она попыталась отогнать тревожные мысли и, опустив глаза на актуальную проблему, изо всех сил дёрнула бегунок, едва не сломав ноготь, зато молния наконец-то поддалась. — Тебе трёх высших не хватит?

— А как насчёт получить хотя бы одно? — хохотнула Адалинда.

— И получу, — буркнула Джульетта.

— Ты уже третий год на четвёртом курсе. Так и будешь всю жизнь в ветеринарке помощником собачьего доктора?

— Как будто в этом есть что-то плохое. Не всем, знаешь ли, хочется быть юристами. — Она процокала до кресла и, присев, осторожно застегнула многострадальную молнию. — Я, например, очень люблю животных. Доучусь и сама стану ветеринаром.

Побеждённые сапоги довершили наряд. На Адалинде сегодня было чёрное коктейльное платье с открытой спиной и маленькие, на первый взгляд скромные, но дорогущие серёжки, а на Джульетте зато красное и сапоги на шпильках, только вот украшения — сплошь бижутерия. Что ни говори, зарплата молодого, но самостоятельного юриста сильно отличалась от доходов помощника ветеринара, вот если бы сама уже была «собачьим доктором», а так… но сапоги всё искупали.

Розали не участвовала ни в их периодических словесных перепалках, ни в негласном женском соревновании на лучший гардероб, поэтому для похода в бар, пожалуй, оделась уместнее подруг — в изысканный брючный костюм, с ярко-синей атласной блузкой. Впрочем, как знать: вечер начнётся в баре, а продолжиться может и в ночном клубе.

— Варрраааууумауау! — Хриплый протяжный вой наполнил, казалось, каждый уголок крохотной квартирки Джульетты. Источник звука благоразумно голосил, не показываясь из коридора.

— Клянусь, у твоей кошки самый отвратительный голос на свете, — развеселилась Адалинда.

— Мажик, фу!

— Что ты ей как собаке? — Розали улыбнулась и немного прокрутила текст на экране. Джульетта искренне надеялась, что с бокалом в руке подруга прекратит читать учебники хотя бы до завтра. Какой вообще смысл их читать за месяц до экзаменов? — Давай я ей индивидуальное успокоительное зелье сварю.

— Я сварила позавчера, — вздохнула Джульетта. — Даю его по утрам — пока не помогает.

— Не сомневаюсь, — Адалинда расплылась в ехидной ухмылке.

— Зелья для животных у меня всегда отлично получаются. Просто Мажик чует, что в городе появилось что-то плохое.

— В прошлый раз этим «плохим» оказался миленький бульдожик новых соседей.

— Ну, в этот раз у меня нет новых соседей.

Киса, не удовлетворившись произведённым эффектом, собралась с силами и затянула арию гроулингом.

— Джульетта, — Розали закрыла книгу и демонстративно пошевелила мизинцем в ухе, — как ей это удаётся?

Джульетта возмущённо указала пальцем на от души веселящуюся Адалинду.

— Так, если ты собралась, то, может быть, мы уже пойдём — и не будем слушать эти дикие вопли?

— Убирай учебник и, да, пойдём.

— Секундное дело, — Розали сунула книгу в сумочку и поднялась с дивана. — Не я тут самая медлительная.

Хохочущей гурьбой они наперегонки бросились к выходу. Черноглазая толстенькая тайка метнулась от двери, спасая хвост и лапы, раззявила ярко-жёлтую пасть и возмущённо завыла им вслед.

Так уж повелось, что перед походом в «Делано» подруги собирались у Джульетты: она снимала квартирку в двадцати минутах неспешного шага от этого бара и работала недалеко, но её рабочий день заканчивался позже, чем у подруг, и часто приходилось задерживаться на дежурстве. После работы ей нужно смыть запахи животных и переодеться, а Розали и Адалинда в это время угощались кофе с печеньем, слушая, как она носится по коридору: от комнаты к ванной и обратно, периодически запинаясь о мисс Мажик.

* * *

— За удачный вечер!

Девушки сдвинули бокалы с цветными коктейлями.

Столик всегда занимали какой получится и заранее не заказывали — это было бесполезно: стоило его забронировать, как по закону подлости обязательно случалось что-нибудь непредвиденное, и встречу приходилось отменять.

В этот раз, несмотря на середину недели, свободный столик оказался только один — на небольшом возвышении, перед танцполом и барной стойкой, крохотный и низкий — только чтоб поставить бокалы небольшой компании. Зато сидеть было удобно — на большом кожаном угловом диване. Вечер начинался, музыка пока играла тихо и не мешала разговаривать, никто не танцевал. Контингент сегодня собрался, похоже, из близлежащих учреждений: как минимум половина парней и девушек выглядела студентами-старшекурсниками. Джульетта решила оглядеться ещё раз после парочки «Голубых Гавайев».

— Хорошо, что наконец-то удалось собраться, — сказала она, слизывая повисшую на трубочке сладкую цитрусовую каплю.

— О да, — поддержала Адалинда. — Два месяца собирались, если не больше. То у кого-то свинка помирает без кесарева, то курсовая…

— Ага, — вскинулась Джульетта. — То у кого-то…

— Да, то у меня свидание с Шоном, — самодовольно подхватила Адалинда.

Если она надеялась, что подруга сейчас умрёт от зависти, то очень зря. Джульетта завелась с пол-оборота. Розали, тщетно прятавшая улыбку за плоским бокалом «Дайкири», только усугубила ситуацию.

— Как ты вообще можешь с ним встречаться? Он же невыносим! Грубый, заносчивый, наглый, всюду суёт свой длинный нос.

— Ты имеешь в виду, в твоё эссе по настойкам и экстрактам, которое сама же оставила на моём столе? — невинно уточнила Адалинда.

— Вот именно! На твоём. Никто не просил его читать и критиковать. Я взрослая женщина, а не школьница, а он не мой учитель.

— Да ладно тебе, — примирительно улыбнулась Розали. — Полгода уже прошло. Шон ведь не знал, что оно твоё: он бы не стал критиковать при тебе…

Джульетта сузила глаза, и подруга поспешила исправиться:

— К тому же он не понимал, о чём говорит. Откуда человеку разбираться в экстрактах? Тетрадь лежала открытая, у него полицейская привычка обращать на всё внимание — а там практически про магию, только не прямым текстом. Вот и вышло недоразумение.

— Он меня при каждом удобном случае задирает.

— А вы часто видитесь? — холодно осведомилась Адалинда, опасно утрачивая цвет: глаза заволокло мутными плёнками, медовые волосы посерели и удлинились, рот неудержимо растягивался в оскал.

Джульетта недоумённо моргнула. От инстинктивной ответной демонстрации зубов удержало искреннее непонимание причин ревности: да будь этот чёртов коп последним мужчиной на Земле, она бы на него не позарилась.

— К счастью, редко, — фыркнула она. — Случайно на той неделе в магазине столкнулись — думала, загрызу.

Адалинда взяла себя в руки, и Джульетта решила закрепить успех:

— Слушай, а устрой ему сцену ревности и запрети ко мне приближаться, даже если мы встретимся на одной стороне улицы. С меня низкокалорийный сливочный торт.

— Я попробую, — улыбнулась Адалинда, но почему-то сразу стало понятно, что испечь сливочный торт судьба не сложится.

— А как вы в субботу в галерею сходили? — Розали с бокалом в руке расслабленно откинулась на спинку.

— Мы на бейсбол ходили.

— Ты же не любишь бейсбол.

— Почему? Нормально я к нему отношусь.

— А как же галерея?

— В другой раз схожу.

Джульетта по примеру подруги укрылась за коктейлем — ей даже проще было с её высоким пузатым бокалом, утыканным букетом радужных зонтиков. Мужчина мечты, подарок судьбы…

— Что? — обиделась Адалинда. — Ну не любит Шон авангард. Он обещал свозить меня на выставку классической живописи и уже заказал билеты.

— О-о-о, — уважительно протянули подруги.

Хоть Шон и гад, каких поискать, стоило признать, что вкус, а не только острый язык и наручники, у него всё-таки был.

— Двойной виски, приятель, безо льда. Нет, стой. Два двойных виски!

— У вас всё в порядке? Может быть, помощь нужна?

Подруги обернулись к стойке и с любопытством уставились на всклокоченного Потрошителя исключительно гиковской наружности: довольно молодой, высокий, но очень сутулый мужчина в старомодном жилете поверх клетчатой рубашки — казалось, он забрёл в бар, перепутав его с клубом книголюбов, а по пути, похоже, встретил призрака. Для Ведьм его неуместность здесь была гораздо очевиднее, нежели на человеческий взгляд: Потрошитель себя не контролировал и пребывал в зверином облике, заметном пока только другим везенам. Мохнатый красноглазый волк в дедушкином жилете у сверкающей стойки представлял сюрреалистическое зрелище. Лучше бы он всё-таки взял себя в руки: мало ли, не уследит, разнервничается окончательно, и люди увидят.

Потрошитель взял у бармена свой заказ и на одном дыхании влил в глотку первую порцию.

— Спасибо, — сдавленно поблагодарил он, утыкаясь носом в рукав. — Уф. Нет, помощь не нужна… Но это, я скажу, приятель, настоящий кошмар. Колледж тут недалеко — знаешь?

Бармен заинтересовано кивнул.

— Я ходил туда по вечерам в группу… Не важно. Провозился с заказом и опоздал сегодня — ещё и в пробку попал, приехал уже к окончанию встречи. Захожу, а там… Настоящая бойня: всюду кровь, трупы, отрубленные головы, руки… Приятели мои, доктор Бринкерхофф, — все в куски. Не помню, как вызвал полицию. Полчаса с ними общался. Как только отпустили, решил, что мне срочно необходимо выпить.

— Надеюсь, люди, — настороженно пробормотала Адалинда.

— Везены, — вздохнула Джульетта. — Ужасно. Кто…

— Что?! — Адалинда резко подалась вперёд. — Откуда ты знаешь?

— Доктор Бринкерхофф — Диколюд, у меня он тоже преподавал, — мрачно подтвердила Розали и встревоженно потёрла лоб. — Он вёл по вечерам занятия по управлению гневом для Диколюдов и Потрошителей, и… да мало ли, кто там ещё мог быть. Группа порядка десяти-пятнадцати везенов, минус этот счастливчик, но плюс сам доктор.

— Чудовищно, — Джульетта против воли засопела носом. — Они ведь ни для кого не представляли опасности. Кто? И за что?

Адалинда раздражённо закатила глаза.

— Ты, действительно, как с луны свалилась. Что, правда, не догадываешься?

— Да хватит издеваться! — вспылила Джульетта. — Ещё раз так скажи, может быть, на десятый раз шутка станет смешной. Я догадываюсь, к чему ты клонишь, но если б это был удар по нам, жертв было бы куда больше. При нынешней популяции, до двадцати — фон останется в норме. Ну, сейчас конечно уже меньше.

— А почему ты думаешь, что на этом убийства прекратились?

— Убивать мирных везенов, чтобы добраться до нас — каким психически нездоровым монстром нужно быть? Я бы ещё смогла представить, если бы мы с кем-то враждовали — на войне, как говорится, любые средства. Но вот так, без цели? Нет, просто дикое совпадение.

— Я не верю в совпадения, — отрезала Адалинда.

— Нужно исходить из худшего предположения, — поддержала Розали. — Но даже если дело не в нас, если убийца — везен, какой бы ни была причина, он будет отвечать перед нами. Таков закон.

— С этим я согласна.

— Тогда пойдёмте. — Адалинда сделала официантке знак принести счёт и полезла в сумочку за кредиткой. — Посмотрим.

— Что посмотрим? — опешила Джульетта. — Там же полиция. Пусть они ловят, потом и увидим, кого поймали.

Но Розали, к её удивлению, тоже засобиралась.

— Если это против нас, действовать нужно уже сейчас, — терпеливо пояснила она. — Не дожидаясь следующего удара.

Джульетта с сожалением оглядела красочный сверкающий бар, резво надирающегося Потрошителя, симпатичных студентов, потянувшихся на танцпол, недопитые «Голубые Гавайи», красное платье и шпильки… И нехотя подняла сумочку с дивана.

Бар покидали под зажигательные латиноамериканские ритмы, и от того было ужасно обидно.

* * *

А за шпильки было обиднее вдвойне. Почему-то протанцевать на них всю ночь казалось легче, чем разгуливать на них же по улице. Знала бы, обула бы полуботинки на устойчивом каблуке, как Розали, и оделась бы так же.

Время проводили, определённо, без пользы и без удовольствия: разделившись, они влились в толпу набежавших студентов и принялись возникать за их спинами то тут, то там с незамысловатым вопросом «А что здесь произошло, вы знаете?» Никто ничего не знал. Все истории начинались с воя сирен и приезда толпы полицейских. Территорию быстро оцепили, огородили жёлтой лентой, офицеры опросили всех попавшихся им на глаза, а самым интересным, по рассказам очевидцев, был вынос тел в плотных чёрных мешках. Но вынос двух последних мешков Ведьмы и сами застали. Единственная польза от опроса зевак заключалась в том, что в движении было не так холодно. Ворвавшийся в Портленд свежий ночной ветер немилосердно задувал под куцый плащик, никак не рассчитанный на долгие прогулки. Джульетта надеялась быстро всё разузнать и отправиться хоть куда-нибудь — продолжать хороший вечер или домой — лишь бы в тепло, потому сама лично обошла половину толпы, пока Адалинда и Розали напрягали воображение и пытались разнообразить методы опроса, сочиняя различные вариации «Ой, а что случилось?», «Какой ужас. Вы видели, что здесь произошло?» Суть-то от формулировки не менялась… Но и, закончив, в тепло они всё равно не пошли, а битых пятнадцать минут пританцовывали на месте в окружении такой же упорной и любопытной молодёжи.

— Долго мы ещё тут будем охлаждаться? — в полголоса проворчала Джульетта и, не выдержав, придвинулась к Розали.

Та сочувственно приобняла её, и с одного бока сделалось чуточку теплее.

— Пока есть возможность увидеть или выспросить хоть что-то, — непреклонно заявила Адалинда, хотя у самой уже зуб на зуб не попадал. — Шон, наверняка, тут: дело громкое, массовые убийства не каждый день происходят. Хочу с ним поговорить.

— Конечно! Конечно же, Шон обязательно выложит тебе все материалы дела, — разозлилась Джульетта. Расспросить она его хочет, как же — липнет к этому дубовому шкафу при каждом удобном случае, а они все должны мёрзнуть из-за её глупой влюблённости. И мало того, Шон не только пресечёт любые попытки сунуть любопытный нос в расследование, он прямым текстом и про нос скажет, и не дай бог решит, что это Джульетта их сюда притащила — её же колледж — тогда у него опять она окажется крайней и источником дурного влияния на Адалинду.

— Держи себя в руках, — шикнула та. — Если это из-за нас, за нами могут наблюдать. Не свети сущность на всю улицу.

Джульетта закатила глаза: их паранойя испортила выход в свет, выгул платья и сапог, и запросто станет причиной насморка, а теперь ей отказывают в святом праве на нытьё. Но облик, действительно, лучше скрыть: если поблизости есть другие везены, не стоит демонстрировать, что Ведьмы не только допустили массовую гибель им подобных, но ещё и бессильно топчутся в стороне.

— Шона проще увидеть, чем пропустить, — Розали улыбнулась и хитро подмигнула, пока Адалинда не видит. — Нет его здесь.

— Может быть, он ещё внутри. И я вижу знакомое лицо. Пойдёмте-ка… — Она кивнула на широкую площадку рядом с крыльцом, заставленную полицейскими машинами.

Там, у жёлтой ленты, скучали только патрульные. Студенты в эту сторону не рвались — ракурс не позволял видеть вход в здание. Внимание Адалинды привлёк высокий чернокожий коп, приближавшийся к колледжу со стороны улицы. Они протиснулись через толпу как раз тогда, когда он уже собирался пройти на отгороженную территорию.

— Хэнк, привет! — окликнула Адалинда, ускоряя шаг. Подруги предпочли немного отстать.

Офицер обернулся и удивленно улыбнулся ей.

— Мисс Шейд. Что Вы здесь делаете?

— А-а-а мы… — Она кивнула назад, и подруги робко помахали. — Были тут неподалёку, услышали, что в колледже Джульетты случилась какая-то жуть, да ещё и с её преподавателем, и вот… пришли убедиться, правда ли это. Какой ужас, Хэнк. Кто мог это сделать? Вы уже кого-то подозреваете?

Джульетта едва удержала руку, потянувшуюся прикрыть лицо. Какой смысл изображать наивность, если он её дистанцирует — даже по имени не обращается? Шансов, что офицер купится и что-то выболтает, никаких, зато велика вероятность оказаться в его глазах дурочкой.

— Простите, мисс Шейд, — Хэнк развёл руками. — Не могу раскрывать детали следствия.

— Ой, — смутилась Адалинда и захлопала ресницами. — Прости, пожалуйста, у меня по привычке вырвалось, я вовсе не имела в виду… Уверена, вы раскроете это дело. А Шон здесь? Почему-то я его не увидела.

— Лейтенант на другом вызове.

— На другом? Разве может что-то другое быть серьёзнее, чем это…

— Офицер! — окликнули от крыльца.

— Простите, нужно идти, — как будто даже обрадовался Хэнк. — Мисс Шейд, дамы.

Кивнув на прощание, он зашёл за ленту и двинулся по парковке.

От здания колледжа, лавируя между автомобилями, к ним приближались две тёмные и очень серьёзные фигуры: мужчина и женщина, одетые в одинаково белоснежные рубашки, строгие костюмы, пальто — слишком официально для портлендской полиции. ФБР? Но с чего бы этим делом решило заняться ФБР, да ещё и настолько оперативно?

Не забывая улыбаться патрульным, подруги приблизились к Адалинде, и заодно вплотную к ленте.

— Я бы его разговорила, — с досадой бросила Адалинда. — Заразы, не могли немного позже появиться?

С неподозревающим, насколько ему повезло, Хэнком «заразы» встретились уже на середине парковки. Джульетта шикнула и, слегка повернув голову, напряженно прислушалась.

— Вам удалось найти камеры? — спросила женщина. Её резкий хрипловатый голос хорошо различался на расстоянии, а вот Хэнка почти не было слышно: он стоял спиной, к тому же хорошей дикцией не озаботился. Вроде бы, сказал, что в конце улицы, об остальном приходилось только догадываться. — Уверены? Чёрт… Ну, одна лучше, чем ничего. Запись взяли?

Джульетта заулыбалась, переполняемая чувством собственной значимости.

— Я разговорю, — пообещала она и перевела взгляд на предполагаемых фэбээровцев. Странные это были агенты, точнее, оригинально подобранные: женщина явно в возрасте, ей бы сидеть в кабинете на посту большого начальника, а не разъезжать по стране с очень молодым напарником.

— Мы не можем ждать до утра, — строго выговаривала она. — На этой записи может оказаться наша единственная зацепка, а Вы предлагаете подождать тринадцать часов?

— Ой, а это, наверное, наша клиника! — как можно звонче сказала Джульетта. — «Любимчик», да?

Все, включая подруг и патрульных, удивлённо обернулись к ней.

— У н-н-нас, — уже не так уверенно промямлила она, втягивая голову в плечи, — единственная камера на всю улицу… Извините.

— Ваша знакомая? — поинтересовался молодой агент.

— Подруга знакомой, студентка, — ответил Хэнк. — Мисс…

— Сильвертон. — Джульетта смущённо указала направление по улице, — вы же там были? Я работаю в клинике «Любимчик»…

— И сможете её сейчас открыть? — перебила женщина.

— Ключ у меня с собой, но идти пешком на каблуках и по темноте мне бы не хотелось.

Хэнк с кислым выражением лица оглядел парковку, задержался взглядом на основательно блокированном служебными фордами додже и полез в карман.

— Рэнди, мы ведь здесь уже закончили? — спросил молодой агент.

Женщина кивнула.

— Тогда я отвезу девушку, заберу запись и заеду в участок. Встретимся в гостинице. Благодарю за сотрудничество, офицер Гриффин, — он пожал руку обрадованному внезапным окончанием смены Хэнку и направился к ленте.

Джульетта быстро обернулась к подругам и зашептала:

— Ну, или этого разговорю — какая, в общем-то, разница?

— Езжай, — благословила Розали. — Если что, звони.

— Запись нам бы и самим пригодилась, — проворчала Адалинда.

— Одна единственная с конца улицы? Я лучше копам её отдам в обмен на разговор.

— Ладно. Отдашь, оставайся в клинике. Мы тут ещё немного посмотрим и подойдём к тебе — обсудим всё.

— Мисс Сильвертон, — агент вышел с территории и вежливо кивнул девушкам: — Вечер добрый. ФБР, агент Николас Тёрнер. Вы втроём поедете?

— Нет, нам в другую сторону, — ответила Розали и приобняла Джульетту. — Ну, пока. Позвони, как домой придёшь.

— И мне тоже, — спохватилась Адалинда. — Пока.

Джульетта изо всех сил постаралась придать лицу долженствующее выражение. Прямо-таки заботливые подруги отпускают её с первым встречным и очень по этому поводу переживают. Кого ей бояться? Это её бояться должны… Но жизнь среди людей в большом городе диктовала свои правила: проявление хрупкой девушкой беспечности приравнивалось к провокации, а ей меньше, чем кому бы то ни было, хотелось привлекать внимание полиции. Проще не лезть в тёмную подворотню, чем потом заметать следы. Жизнь в уругвайской глубинке сильно отличалась. Не то чтобы её, малявку, тогда принимали всерьёз — хватало авторитета бабушки, её авторитета хватило бы и на трёх Ведьм, потому до тринадцати лет Джульетте не приходилось притворяться ни перед везенами, ни перед людьми Санта-Каталины. После переезда в США ей пришлось учиться тому, что обыкновенная американская Ведьма умела едва ли ни с рождения — врать.

— Пойдёмте, мисс, — агент Тёрнер приглашающим жестом указал на припаркованный через дорогу серебристый джип и повёл к нему. — Вы не замёрзли?

— Замёрзла, — призналась Джульетта, ежась на ветру.

— Сейчас включим обогрев, — пообещал он.

Идти до клиники было достаточно далеко, а вот ехать — всего ничего, и тянуть с расспросами, дожидаясь, когда благодаря автомобильному обогреву оттает язык, не стоило. Но с чего начать? Не спрашивать же в лоб, как Адалинда, нужно подступиться издалека — хоть расположить к себе этого фэбээровца.

— Вашу напарницу зовут Рэнди? — невзначай «вспомнила» она. — Как необычно.

— Келли Рэнди, старший агент.

— А Вы — младший агент?

Тёрнер даже шаг сбавил и, широко улыбаясь, обернулся.

— Просто агент. И, знаете, даже просто Ник.

— Тогда — просто Джульетта, — улыбнулась она и протянула ему руку.

Ник деликатно пожал её.

— О-о-о, похоже вы давно гуляете, — заметил он, не торопясь разжимать пальцы.

Джульетта подозревала, что кисть у неё превратилась в ледышку, а руки недавно вышедшего из здания агента должны быть несравнимо теплее, но в эти мгновения, пока он держал её пальцы, показалось, что сейчас повалит пар, и раздастся шипение. Его рука была горячей и сухой, словно его колотила лихорадка, или он только что прижимал ладони к хорошо разогретой печке. Ник разжал руку, когда глаза Джульетты уже почти полезли на лоб. Не самое приятное оказалось ощущение, зато оттаявшие пальцы восстановили подвижность.

— Быстрее в машину, — позвал он, забегая вперёд, и открыл перед ней дверцу.

Джульетта забралась, устроилась на холодном сидении и стиснула зубы, чтобы не выстукивать ими барабанную дробь. Распахнув водительскую дверь, Ник завёл двигатель, включил обогрев на полную мощность и снова прикрыл её, оставшись снаружи. Вынул из внутреннего кармана смартфон и, указав на него жестом «на минутку», отошёл в сторону.

Джульетта подрегулировала поток горячего воздуха так, чтоб он дул в ноги, а не на лицо, и огляделась. Салон выглядел… экономично: тёмные велюровые сидения, простенькие резиновые коврики под ногами, довольно старая магнитола. То, чего не было, сказало ей больше: по этому автомобилю нельзя судить о водителе. Здесь не было ничего личного: ни мусора, неизбежно образующегося уже через день после уборки, ни дисков, валяющихся без коробок, ни пачки сигарет или жвачки на приборной панели, ни ароматической ёлочки под зеркалом, можно сказать, что и запаха тоже не было — очень слабо, ощутимо только для везенов, пахло тщательной химической чисткой. Этот джип недавно взяли в аренду. Наверное, прилетели из самого Вашингтона, или шли по кровавому следу и немного опоздали. Что это за убийства, которыми занимается ФБР? Какие дела находятся в их юрисдикции? Убийства, отмеченные одинаковым почерком, происходящие по всей стране, или что-то ещё? Гибнут ли везены не только в Портленде, или убийце была важна массовость, а о везенах он всё же не знал? Если первое, то причиной могли быть Ведьмы, если второе — точно не они. Да не может этого быть, даже если действует безжалостный психопат, тот должен был за раз перебить как минимум двадцать везенов, меньше — не нанесёт магическому фону большого урона. Всё равно, что сунуть палку в улей к Ведьмам: подруги, вон, немедленно всполошились и твёрдо намерены разобраться, и Джульетта, конечно, не останется в стороне, хотя ей и приходилось бороться со скепсисом. Убийца должен был понимать, что так произойдёт.

— Извини, срочно нужно было позвонить, а я совсем забыл, — пояснил агент-просто-Ник, усаживаясь за руль. — Нам в каком направлении ехать? Туда?

— Да, — Джульетта для верности указала на правую сторону улицы. — Там будет жёлтая вывеска «Любимчик», только она без подсветки.

Ник кивнул и вырулил на дорогу — время, оставшееся на разговор, начало стремительный обратный отсчёт. Вздохнув, Джульетта постаралась расслабиться, придать голосу непринуждённое звучание… и нащупать хоть какую-нибудь мысль. С приходом агента в салоне как будто стало невыносимо жарко, воздух наэлектризовался, наполнился горьковато-сладким запахом парфюма и мужского тела. К нему хотелось принюхаться, приблизиться, опробовать на вкус.

«А он симпатичный… Что?!» Джульетта вздрогнула и зло встряхнулась, впрочем, сразу же взяла себя в руки — злиться было глупо. Агент и впрямь симпатичный, и запах его завораживает, от естественной реакции — сладко ноющего солнечного шарика, поселившегося внизу живота — никуда не деться. Нужно сосредоточиться на деле и, вообще, думать головой: он ведь агент ФБР — и уедет из Портленда, как только закончит здесь все дела.

— Там был кто-то из ваших знакомых? — неожиданно спросил Ник.

— Там?.. — на миг растерялась Джульетта и тут же сообразила. — Ах, в колледже? Я не знаю. Точнее, мы услышали только, что там убили одного моего преподавателя — он читал лекции по психофармакологии — но кто там ещё был, никто не говорит.

— Думаю, к утру список уже обнародуют.

«Неужели так сложно поделиться с девушкой?» Джульетта азартно сверкнула глазами и прикусила губу.

— Говорят, убили человек двадцать пять, а то и больше.

— Молва работает эффективно, — уважительно пробормотал Ник.

— Что, действительно, аж двадцать пять?

Страха она, к собственному удивлению, не испытала и, кажется, вообще утратила способность чувствовать — ледяная волна прокатилась по телу, парализовав все мышцы и наполнив душу пустотой.

— Нет-нет, гораздо меньше, — поспешил заверить Ник. — Слухи всегда преувеличивают, я просто не ожидал, что настолько.

— На сколько?

Похоже, в её голос прорвалась самая настоящая мольба. Агент помолчал немного, пытаясь найти моральные силы для соблюдения конфиденциальности, но сдался:

— Двенадцать. Тоже не мало.

— И это только у нас, — подхватила Джульетта, переводя дух. — Поэтому ФБР занялось этим делом, да? Подобное уже где-то случилось?

— Мисс… Джульетта, — укоризненно одёрнул агент. — Я не могу рассказывать о ходе следствия.

— Прости, — покаялась она и опустила глаза. Врать собеседнику в лицо у неё не всегда получалось. — Проклятое любопытство не поддаётся никакому контролю.

— Понимаю, — усмехнулся Ник. — Ну… я ведь ничего и не рассказывал, ты сама предположения строишь. Знаешь, может быть, ты сможешь мне помочь не только с записью. Расскажи про этого преподавателя: что за человек он был, у него были конфликты, враги?

— Враги? Такие, чтоб попутно убить ещё одиннадцать человек? — Джульетта недоверчиво покачала головой. Подобный мотив ещё менее вероятен, чем предполагаемая попытка нанести урон Ведьмам. — Нет, ни о чём подобном я не слышала. Хотя я не особо близко знала доктора Бринкерхоффа, только как преподавателя и немного как учёного. Он был очень умный и даже одарённый, вёл ряд прогрессивных исследований, недавно опубликовал монографию — заметная фигура в научных кругах.

— Учебный процесс пострадает?

— Ну, вот если совсем откровенно, — смутилась она, — то, я думаю, пойдёт на лад. Не подумай, мне действительно его жалко, и вообще всех, просто…

— Строгий экзаменатор? — прозорливо заметил Ник. — И много студентов от него пострадало?

— Да как сказать. В основном только я. — Джульетта покосилась в окно, на уже различимые очертания клиники. Вот время и вышло, а узнать почти ничего не удалось, хотя и эта малость лучше, чем результат Адалинды. — Вон вывеска, видишь? Так вот, доктор считал, что раз ему наука даётся легко, то и для остальных там не может быть ничего сложного, и если кому-то она не даётся, то этот кто-то ленится. Я и понять пыталась и бездумно заучивать — бесполезно. И ладно бы я хотела стать аптекарем, врачом или учёным, так ведь нет — ветеринаром.

— Ветеринаром — гораздо интереснее, — поддержал Ник, сворачивая к обочине. — А сейчас ты кем здесь работаешь?

— Помощником. У нас вообще маленький коллектив: доктор Уитмор, Джессика в приёмной и я на подхвате. Мы с Джессикой сменами работаем, чтобы я могла учиться, поэтому у каждой есть ключ: то я вечером дежурю и потом закрываю клинику, то она. Ну и с камерой — тоже. Она очень старая, кассетная — кассеты меняем самостоятельно, храним неделю и стираем. Честно говоря, эта камера больше для вида, чтоб наркоманы не вламывались.

— Камера их не остановит.

— У нас сигнализация есть. И все препараты хорошо заперты, но будет обидно, если разобьют витрину, только чтобы убедиться, что у нас нечего красть, поэтому решили поставить камеру. — Джульетта заранее вытащила из сумочки общую связку с ключами от дома и от клиники, и вышла на улицу.

Холодный ветер, тут же накинувшийся со всех сторон одновременно и разметавший волосы, вопреки её надеждам не вернул мыслям беспристрастной ясности. Наоборот, лишившись чарующего запаха, нестерпимо захотелось вернуться обратно, уткнуться носом в колючую дневную щетину, предложить заглянуть в гости, подняться на чашечку кофе… Какое счастье, что подруги велели ждать их в клинике. Джульетта обхватила голову руками, маскируя жест под попытки привести волосы в порядок.

— Хозяин клиники не рассердится, что кассету забрали без разрешения? — уточнил Ник, появляясь из-за джипа.

— Доктор Уитмор — хозяйка клиники. Поставлю новую — она даже не заметит. — Джульетта прошла к двери, открыла замок и, шагнув внутрь первой, быстро набрала код на пульте сигнализации. — Всё, путь открыт, — пригласила она по-свойски и включила свет.

Ник зашёл следом и прикрыл дверь.

— Понятно, почему вас тут трое, — прокомментировал он, оглядываясь.

Джульетта обвела приёмную взглядом. За пять лет она уже привыкла к скромной обстановке маленького помещения, словно к филиалу своей квартирки. Да, места мало, зато меньше полов мыть, к тому же уютно. Неожиданно бросилось в глаза, как много здесь скопилось её личных вещей: белая фарфоровая собачка на стойке регистратуры, на стене вышитая шёлком картина с изображением голубых и зелёных волнистых попугаев, буйно разросшиеся цветы в горшках на подоконнике. А в шкафу прятались старенькие стоптанные балетки, в которые она переобувалась перед уборкой — и в них же она переобуется, как только выпроводит обаятельного агента с их кассетой.

— Тесновато, — с улыбкой согласилась Джульетта и направилась к двери кладовки, по совместительству серверной. — Доктор открыла клинику в две тысячи восьмом, за месяц до кризиса: постоянную клиентуру наработать не успели, имя сделать не успели, тут же пришлось переехать в помещение поменьше, сократить коллектив и зарплаты. Практически все сами разбежались.

— А ты осталась?

Магнитофон, установленный на старую обшарпанную тумбочку, исправно шуршал. Вот неудобно бы получилось, если б он зажевал пленку, как на прошлой неделе, но эта, кажется, была из мало использованных. Джульетта вытащила из тумбочки коробку и принялась выбирать замену. Кассет оставалось мало, записей старше шести дней так и не удалось найти — старые пленки окончательно изнашивались, а новых было уже не достать. Придётся доктору скоро разориться на цифровую камеру, или же эта точно станет муляжом.

Ник вслед за ней не пошёл, остался в приёмной, чему Джульетта была только рада — не стоит демонстрировать ему обитель их вёдер, швабр и порошков — и отвечала прямо из кладовки:

— Ну… меня взяли по знакомству на первом курсе, без опыта работы с животными. Здесь я многому научилась, и продолжаю учиться. Возможность получить богатый опыт компенсирует всё, — заученно продекламировала она и осеклась.

Какой в мелкой клинике может быть опыт работы у стажёра: прививки, мазки, ушной клещ и стрижка когтей. Это добрейшей и наивной тётушке-управляющей, которая привела её сюда, и потому чувствовала вину за снижение оплаты, она могла рассказывать про богатый опыт. А вот агент из Криминально Следственного Отдела запросто поймёт, что единственный плюс малооплачиваемой должности помощника ветеринара — с ключом от клиники и паролем от сигнализации — заключается в возможности неограниченного ночного доступа к операционной, инструментам и некоторым медицинским препаратам.

— Доучусь, тогда сменю работу, — неловко закончила Джульетта, быстро переставляя кассеты, и вышла в приёмную.

Ник, задумчиво изучавший шёлковых попугайчиков, обернулся на звонкий стук каблуков и встретил её возвращение своей неизменной доброй улыбкой. Джульетта едва не оступилась: он и она, уютная приёмная, освещаемая тусклой жёлтой лампой, старенький диван… А если агент сейчас сам предложит выпить кофе? Она непроизвольно глотнула неожиданно густой обжигающий воздух и вцепилась обеими руками в жёсткие пластиковые кромки. Безумие какое-то, хоть запирайся в кладовке и срочно вызванивай подруг.

— Подвезти тебя домой? — предложил он, шагнув навстречу, и взял кассету из бессильно разжавшихся пальцев.

От его распахнутого пальто качнулась волна жара. Замершая улыбка на слегка приоткрытых губах, огромные чёрные зрачки, дрогнувшие ресницы… Джульетту словно взметнуло вверх — и в следующий миг вернуло на землю трелью из сумочки.

Вовремя! Только бы руки не тряслись… Непринуждённо отвернувшись, она сосредоточенно прикусила губу и достала телефон. Кое-как, подрагивающими пальцами развернув его экраном к себе, Джульетта с удивлением заметила имя абонента — совсем не из тех, кого ожидала услышать, — но на предположения у неё не было сил.

— Анжелина? — настороженно спросила она, прижимая динамик плотнее к уху. С той станется так заорать в мобильник, что слышно будет на другом конце клиники.

— Ночи, — сдержанно отозвалась она. — Хочу с тобой встретиться и поговорить.

— Да, конечно. Я сейчас в клинике — приезжай.

— Я уже здесь. Подожду, пока твой приятель уйдёт.

— Хорошо. — Джульетта убрала телефон и, с облегчением выдохнув, подняла глаза на терпеливо ждущего агента. — Постоянная клиентка, у неё очень болезненный пёсик — опять чем-то отравился, придётся остаться и спасать.

— Повезло пёсику, — уважительно кивнул Ник и пожал плечами. — Ладно, мне пора ехать. Спасибо за кассету.

— Пожалуйста. Удачи в расследовании.

Джульетта проводила его до двери, с улыбкой помахала на прощание и, как только джип отъехал, на дрожащих ногах проковыляла к дивану и рухнула на вытертое скрипучее сиденье. По телу до сих пор разливалась непривычная слабость, щёки пылали, а сердце гулко билось, казалось, прямо между ушей. Что это было? Они десять минут знакомы — откуда такая прыть?

Хорошо, что ничего не случилось, и он даже номер телефона не спросил. Рэнди и Тёрнер уже завтра могут сорваться по следу на другой конец страны — неизвестно, как она восприняла бы отъезд. А так можно будет вспоминать всю эту нелепость, как забавное приключение.

Когда Джульетта едва-едва отдышалась, на пороге возникла Анжелина, привычно затянутая в клёпанную чёрную кожу. Представить её владельцем какого-либо животного было невозможно, даже обладая безграничным воображением. Наверное, поэтому Джульетта всегда изощрялась, придумывая объяснения, с кем и почему она должна встретиться: то причиной являлась персидская кошечка, то — по контрасту — индийский питон. В «Любимчике» Анжелину до сих пор никто не видел, иначе бы поразились количеству разнообразной живности у «постоянной клиентки».

— Я думала, ты уехала, — призналась Джульетта, когда та, сверкая красными глазами, прошагала на середину приёмной и грозно остановилась перед диваном.

— Хочешь потерять ещё одного Потрошителя?

Хоть бы попыталась не дерзить. Джульетта тяжело вздохнула, поднялась и прошла мимо неё к шкафу, намеренно затягивая паузу.

— Твоего брата там не было? — на всякий случай уточнила она, возвращаясь к дивану с балетками.

— Нет, — Анжелина сложила руки на груди, похоже, основательно настроившись хамить до упора. — Но он собирался записаться в эту группу. А мой парень в неё ходил. Чистая случайность, что сегодня он туда не попал! Я нашла его недалеко, в баре — сидит, стресс заливает.

— В «Делано»? — Джульетта отвлеклась от борьбы с заевшей молнией и удивлённо посмотрела на разозлённого Потрошителя. Эта рыжая бестия в мотоциклетной куртке и тот сутулый везунчик? — Видела его сегодня: вы странная пара. Подожди, ты же говорила, что вы расстались.

— Мы в процессе, и это не значит, что Монро мне теперь безразличен, — огрызнулась она.

— Анжелина, твоих близких там не было, — раздражённо бросила Джульетта, возобновляя попытки переобуться. — Чем ты недовольна?

— Чем?! Тем, что там убили пятерых Потрошителей!

— Там убили двенадцать везенов, и для нас это куда большая проблема, чем твоя внезапная стайность.

Рыжая приняла человеческий облик и издевательски хохотнула:

— Боитесь, что все решат, будто ваша девичья компашка не способна их защитить? Правильно боитесь. Потрошителей так просто не напугать, а вот какие-нибудь Древогрызы или Добряки быстро смоются.

— И побросают работу, дома, привычное окружение? Не смеши, Потрошители скорее снимутся с места, а ты, вообще, по моим расчётам, должна быть уже в Вегасе. — Джульетта наконец скинула сапоги, с наслаждением размяла пальцы и откинулась на спинку дивана. — Никто никуда не собирается убегать: мы уже занимаемся этой проблемой. Или что, по-твоему, я здесь делаю так поздно?

— И что же ты здесь делаешь? — хмыкнула Анжелина, вальяжно приваливаясь спиной к стойке. — Что за смазливый мальчик тут был? Коп?

— Агент ФБР — это их дело.

— Тот же хер в другой руке, ничерта работать не умеют.

Джульетта медленно выдохнула и мысленно досчитала до десяти. В отличие от погибших сегодня миролюбивых хищников, Анжелина всем своим образом жизни напрашивалась или на пулю, или на нож. Впрочем, была и пуля, приходилось зашивать этой «свинке» и «кесарево» на полспины. Большую часть своего богатого ветврачебного опыта Джульетта получила, благодаря асоциальному вздорному характеру постоянной клиентки.

— Ладно, спорить не буду: не умеют, так не умеют. Но мы разберёмся. Нет ни одной причины для паники.

— Интересно, что бы ты запела, если б сегодня изрубили толпу Ведьм? А, нет, признаю, пример неудачный: когда магии на всех хватать перестанет, вы живо друг другу глотки перегрызёте.

— Мы до такого не докатимся, — хмуро оборвала Джульетта.

— Неужели по-сестрински разделите? — широко улыбаясь, «поразилась» Анжелина.

Джульетта наклонилась за балетками и принялась неспешно обуваться.

— Скорее всего, одной придётся уйти.

— Куда?

Хороший вопрос. Никто не стремился приютить бродячую Ведьму на своей территории и разделить с ней магический потенциал, создаваемый прочими везенами. Магический фон не был величиной постоянной, и когда он вдруг иссякал, в группах, похожих на их тройку — с равноправным разделением — всякое случалось. Можно было попробовать прибиться к клану, подобному клану Стефании — там примут, но доступа к территориальному фону не дадут. Какой смысл жить пустышкой?

— Вот что, — неожиданно серьёзным тоном сказала Анжелина. — Ты ведь сама понимаешь, которой Ведьме придётся уйти. Имей в виду, когда… Если станет туго, и если вы всё-таки докатитесь, ты знаешь, к кому обращаться. Я остаюсь — хочу, наконец, отдать тебе долги.

Джульетта удивлённо подняла на неё взгляд.

— Потрошитель против Ведьмы? — хмыкнула она и, поднявшись, прошла к двери.

Абсурдное предложение. Она даже вообразить не могла, чтоб вот взять и «заказать» Розали и Адалинду, или что подруги решат от неё избавиться. Да Розали бы никогда, ни при каких обстоятельствах даже мысли бы такой не допустила, и Адалинду, конечно, одёрнула бы. Но раз речь об этом уже зашла, то лучше убедиться, что Анжелина не столкнётся с ними на пороге.

— Смотря какой Потрошитель, и смотря какой у Ведьмы доступ к силам, — рассудительно подметила та. — Полнолуние только началось, впереди ещё двое суток, а затем майское полнолуние, хотя нынешнее мне больше нравится — твоя блондинка может остаться практически на нуле.

— С каких пор ты стала интересоваться астрономией? — Джульетта вышла на крыльцо и настороженно вгляделась в сторону колледжа: улица пустовала, насколько позволяли увидеть кроны деревьев и обманчивый свет фонарей. К тому же, кто знает, не поступят ли подруги, как Анжелина: вначале придут, спрячутся за углом, а потом позвонят с вопросом, можно ли зайти в клинику прямо сейчас.

— С тех пор, как столкнулась с «лунной» Ведьмой — предпочитаю знать, с кем имею дело, и чего мне ждать. — Анжелина сунула руки в карманы и вразвалку направилась к выходу. — Я так поняла, ты намекаешь, что мне пора.

— Намекаю: если не хочешь с ними познакомиться, то тебе лучше уйти сейчас, — ответила Джульетта и придержала перед ней дверь. — И спасибо, я буду иметь в виду твоё предложение.

Как оказалось много позже, необходимости поспешно выпроваживать Потрошителя не было. Джульетта посидела немного, затем прошлась по кругу, отгоняя тревожные мысли. Потеря двенадцати везенов — приходилось это признать — довольно серьёзный урон для них: спокойнее иметь большой резерв на случай, если какие-нибудь семейства решат мигрировать всем скопом, или случатся внутренние распри, и всё же, окажись убитых двадцать или даже двадцать пять, у них не дойдёт ни до драки, ни до изгнания. Да, на третью Ведьму магического потенциала будет хватать уже только частично, но всегда остаётся перспектива естественного прироста популяции. Нет причин для паники. Но ожидание вкупе с ничегонеделаньем способствовало бессмысленной нервотрёпке. Джульетта навернула ещё кругов, написала Розали сообщение «Следующий!», снова присела, прилегла, встала — и направилась поливать цветы. Не вечер перед выходным, а какой-то приёмный день, в самом деле.

Прошло не менее получаса с того момента, как затих вдали низкий рык мотоцикла Анжелины, когда подруги наконец изволили появиться — синие от холода и промокшие. Джульетта опустила пульверизатор и, глянув за окно, с опозданием заметила начавшийся дождь.

— Ну? — хмуро буркнула Адалинда. — Что у тебя?

— Не особо много, — Джульетта задвинула фикус обратно в заросли и понесла брызгалку в кладовую. — Точное число убитых — двенадцать, что, кстати говоря, маловато для удара по Ведьмам. И этот случай не единичный, правда, где ещё подобное происходило, агент мне не рассказал. С мотивом они пока не определились. В общем, вы как хотите, а я не верю, что кто-то раскатывает по разным штатам, убивает везенов, и до сих пор ни одна Ведьма не подняла по этому поводу шум. Это было бы очень странно. А вам что-нибудь ещё удалось высмотреть?

Обратно она вышла с коробкой бумажных салфеток и шваброй. Как и следовало ожидать, от двери до дивана, где подруги уже снимали плащи и расчёсывали спутанные ветром волосы, тянулись две цепочки грязных следов.

— Безрезультатно, — призналась Розали, принимая у неё коробку. — Поздно мы туда пришли. Вот если б попали до полиции… Мы решили сейчас съездить домой, собраться и вернуться ночью, когда все уйдут.

— Куда? В колледж? — опешила Джульетта и выразительно округлила глаза.

— Да, осмотрим без посторонних.

— Вы что, великие частные детективы? Вы, вообще, слышали, о чём я рассказывала? Это дело полиции и ФБР — не лезьте им под ноги.

Адалинда промокнула лицо салфеткой, скомкала её и демонстративно бросила на пол.

— Дорогая, ты, кажется, плохо представляешь нашу позицию в обществе, — презрительно скривив губы, процедила она. — И это не шваброй махать и убирать собачьи какашки. Мы используем потенциал везенов, контролируем границы и обеспечиваем порядок, если ты запамятовала. Будем стоять в стороне и ничего не делать — все решат, что с нами можно не считаться.

— Это ты… — Джульетта хватанула ртом воздух и изо всех сил вцепилась в ручку швабры. Обиднее всего был даже не стервозный выпад Адалинды, а то, что не удалось совладать с собственными эмоциями, и сейчас по серому ведьмовскому облику отлично видно, как её зацепило. — Сама ты не понимаешь, что значит «жить в обществе»! Оно не ограничивается зельями и грызнёй за потенциал — мы живём среди людей. И я не собиралась стоять в стороне: если полиции потребуется моя помощь, я помогу. А вы, конечно, можете ломиться туда, никто вас не держит, но я не пойду. Если меня там поймают, то обязательно отчислят, а я хочу уже доучиться, чтоб жить в этом обществе нормально.

— Если б не полнолуние, тебя бы и не позвали: от твоих способностей больше вреда, чем пользы.

— Ну так и не зовите.

— Да ладно, Адалинда, — вмешалась Розали. — Мы же только посмотреть идём. Мой Покровитель ещё не скрылся, твой уже виднеется — сами справимся.

Адалинда сморщила нос, но кивнула. Сказать об её Покровителе, что он виднеется, можно было только с очень большой натяжкой: Марс едва показался за короной солнца, благодаря движению «догоняющей» его Земли. Тринадцатый год в целом был для Адалинды неблагоприятным: следующая оппозиция Марса, а следовательно пик силы, случится только в четырнадцатом году, и хотя продлится дольше, чем длятся пики силы Розали с её намного более короткими циклами Меркурия, но на март-апрель-май, как на зло, пришлось максимальное удаление. Потенциал распределялся между Ведьмами согласно метафорическому «месту в очереди», и в течение ближайших двух суток последнее отводилось именно Адалинде, а первой, благодаря полнолунию, стояла Джульетта. У «лунных» Ведьм, в отличие от обычных, «планетарных», было только два возможных состояния: в полнолуние абсолютная концентрация, превосходящая даже оппозицию Марса, и во время всех прочих фаз — рассеяние. Для Джульетты низкий приоритет в доступе к магии был типичным состоянием, Адалинде же требовалось потерпеть только три месяца раз в два года, но терпеть она не умела, и характер её на период рассеяния страшно портился. А если вспомнить деловое предложение Анжелины, то понять её можно было.

— Слушайте… — Джульетта отвела взгляд от подруг, уже надевающих мокрые плащи. — Я же вас не отговариваю и не мешаю. Даже фон на себя не оттягиваю — не больше, чем обычно. Если бы хоть повод был так рисковать…

— Давай в другой раз поговорим? — предложила Розали.

— Ну что вы, пешком, что ли, пойдёте?

— Мы такси вызвали — скоро приедет.

— Ну ладно, — согласилась Джульетта. — Тогда удачи вам.

Подруги молча вышли, оставив на прощание ещё две цепочки следов. Хотят злиться, хотят мокнуть — их проблемы. Им-то, конечно, нет никакого дела до её учёбы: Розали давно окончила колледж и последующие дипломы получала в университете, в котором в своё время училась Адалинда. Легко рисковать, когда на карту поставлено не личное, а чужое будущее.

Джульетта яростно стерла следы с кафеля, собрала мусор и пошла к рабочему телефону вызывать такси для себя.

Отлично погуляли: замёрзла, поссорилась, второй раз отдежурила в клинике, потратила деньги на такси и вернулась с сапогами в руках. Жмурясь от непривычно яркого света, Джульетта уронила ключи на тумбочку и принялась расстёгивать плащ — вяло и апатично. Мисс Мажик, обрадованная приходом хозяйки, по-кошачьи не интересовалась её настроением и, с энтузиазмом мурлыча, вилась у ног.

— Не сейчас, киса, — устало попросила Джульетта, отодвигая её.

Кошка восприняла аккуратные подпинывания в толстенький мохнатый бок как ласку, довольно заперебирала лапами, выпуская и втягивая когти, и вторым же шагом попала по колготкам. На этом закончились и апатия, и любовь к животным.

— Вон пошла! — заорала Джульетта и запустила в улепётывающую по коридору Мажик сапогом. — Видеть тебя не могу, и чтоб не подходила ко мне больше!

На капроне, конечно, осталась дыра, на самом видном месте, а при попытке её оценить и вовсе разрослась в убийственную стрелку до самого колена. Конец колготкам.

Скинув плащ на вешалку, Джульетта прошла в гостиную, плюхнулась на диван и включила телевизор без звука. Спать в растрёпанных чувствах можно даже не ложиться — полночи только проворочаешься. Следовало как-то переключить мысли на обыденное, но настроения смотреть развлекательные вечерние шоу не было. Теперь ещё перед кошкой извиняться нужно. А за что? За то, что она дорогие колготки загубила! Но ведь не нарочно…

Определённо, в какой-то момент этого вечера Джульетта допустила серьёзную ошибку, которая и пустила его под откос. Нужно было не воображать себя рассудительной недотрогой, а тащить этого агента домой. Да, свидания на одну ночь не в её правилах, но можно было сделать одно исключение и хорошо провести время. Сказала бы девчонкам, что попробует раскрутить его на секретную информацию по делу, они бы поддержали — и не поссорились бы…

Джульетта сморщила нос: ещё ради их шпионских затей она с фэбээровцем не флиртовала. Интересно, если бы они знали о возможности продлить вечер с агентом, стали бы настаивать? Наверняка. Хватает же им наглости обижаться после всего, что ей Адалинда наговорила.

Будь Джульетта злопамятной, могла бы сейчас жестоко отомстить: забрала бы и растратила весь магический потенциал, не для ворожбы или приготовления какого-нибудь кошмарного зелья, не для боя, а просто потому, что может это сделать. А им, как стоящим в очереди второй и третьей Ведьмам, досталось бы невостребованное ею. Пусть бы с нулевым потенциалом и лезли в свою разведку. Правда, дня за четыре фон немного восстановится, и полнолуние тогда уже кончится… Вот поэтому в неродственных группах Ведьмы редко уживаются.

Бабуля воспитывала её иначе. Там, в Сорьяно, даже люди считали Ведьм неотъемлемой частью природы, вслух не обсуждали, но чтили и нередко обращались за помощью. Об их существовании знали, хотя и не видели ведьмовского облика. Наверное, неудобно грызться между собой, когда тебя все знают и уважают. Только приехав в США, Джульетта столкнулась с необходимостью скрываться, не доверять, ревностно хранить территорию. Даже находящиеся под их защитой везены относились к ним с опаской, и практически никто не знал их в человеческом облике. Подруги были уверены, что вообще никто, и сильно бы разозлились, узнав про Анжелину и ещё парочку подпольных клиентов Джульетты.

Ладно, пусть злятся, пусть идут, куда хотят — она им мешать, как и обещала, не будет.

Только теперь, достигнув некоторого душевного равновесия, Джульетта обратила внимание, что смотрит реалити-шоу. Она подняла пульт, переключила канал и остановилась на пятом новостном. За спиной корреспондентки сверкали красно-синие блики, и происходило озабоченное движение: точно репортаж с места событий. Когда Ведьмы пришли к колледжу, телевизионщики уже закончили съёмки и свернулись в свой фургон. А вдруг им в процессе удалось снять что-нибудь важное?

Пульт слушался плохо. Телевизор ей практически за бесценок продала всё та же управляющая их домом, тётушка Мари. Нормальный был телевизор, с хорошим звуком и чётким изображением, только пульт барахлил, а заменить было неудобно, ведь именно его неисправностью, а не жалостью к бедной студентке, Мари объяснила унизительно низкую стоимость.

Когда громкость наконец достигла слышимого уровня, Джульетта уже поняла, что этот репортаж снимали не у колледжа. К непосредственному месту событий телевизионщиков не пустили, поэтому фон был стандартный: кирпичная стена здания вдалеке, платаны и пихты, полицейские форды, мельтешащая синяя форма, любопытные лица граждан, — всё то же самое, что и у колледжа, с одним исключением: за спиной корреспондентки прошёл лейтенант Шон Ренард.

— …Полицию вызвала супруга одного из прихожан, — с профессиональной тревогой в голосе продолжала рассказывать та. — Не дождавшись мужа с еженедельного вечернего собрания, она решила лично убедиться, что всё в порядке, и поскольку телефон мужа не отвечал, отправилась к церкви, где и обнаружила ещё неостывшие изувеченные тела. Полиция не прокомментировала предположение, что оба преступления связаны между собой. Если же связь подтвердится, и учитывая, что нападения произошли в одно и то же время, становится очевидным тот факт, что преступников было несколько, и они действовали в сговоре.

— Люди, — пробормотала Джульетта, ощущая себя Адалиндой, — пусть это будут люди.

— Невыясненными остаются их личности и мотивы. Полиция пока воздерживается от официальных заявлений. По предварительным данным погибшие в церкви «Доброго пастыря» были её прихожанами, в числе жертв так же был преподобный Лэнс Кальвен.

Везены. Невозможно знать в лицо и по имени всех везенов, проживавших в Портленде. Но Ведьмы пристально наблюдали за курьёзной общиной Добряков при церкви «Доброго пастыря», с тех пор, как доверчивых «овечек» возглавил преподобный Кальвен — ещё один Потрошитель, завязавший с диким образом жизни. В давние времена Потрошители мимоходом вырезали их целыми семьями, иногда ради вкусного мяса, иногда без видимых причин. Без видимых для людей причин в этот раз некто вырезал Потрошителя вместе с его «стадом».

Не отводя застывшего взгляда от экрана, Джульетта подобралась ближе и прижала палец к бегущей строке, с небольшой задержкой повторявшей слова корреспондентки. «…так же был опознан преподобный Лэнс Кальвен», номера телефонов горячей линии… и повтор: «17 человек были убиты…»

Двадцать девять везенов за одни сутки, за один час: похоже, выбрали самые многочисленные группы, чтобы в кратчайший срок, пока Ведьмы не насторожились и не предприняли ответных мер, нанести им максимально возможный урон. Но для чего? Кому и чем они помешали?

Джульетта оглянулась в поисках телефона — метнулась к дивану, в прихожую, сквозь поднимающуюся панику вспомнила, что так и не достала его из сумочки, и вернулась за ней в гостиную. Внутренний голос требовал срочно звонить Анжелине, иначе в ближайшем будущем перспективы светят не самые радужные. Куда ей придётся идти, к Стефании, потому что от её клана хотя бы известно, что ожидать? В прочих могло оказаться значительно хуже — Джульетта не слышала, чтобы другие бродячие Ведьмы отправлялись первым делом куда-то ещё. Нет, потеря двадцати девяти везенов пока не катастрофа: она ощутит начальный провал только через два дня, а первой заметит Адалинда, сегодня, когда обратится к фону, и ещё можно попытаться остановить этих, кем бы они ни были. Но если не успеют… Дружба дружбой, однако есть ещё вопрос эффективности: три Ведьмы эффективнее двух берегли границы территории, но только в условиях достаточного потенциала. В условиях даже небольшого дефицита — две Ведьмы были эффективнее трёх, и чем сильнее урон, тем ниже эффективность. Если они останутся в Портленде втроём при значительном падении уровня магии, к ним очень скоро явятся гости — проверить, способны ли они удержать территорию в своих руках.

— Ладно, ты ленивая эгоистка, — вместо приветствия сказала Адалинда ей в ухо. — А я громко ору. Проехали.

Джульетта на миг отвела руку с телефоном, убедилась, что позвонила на сотовый Розали, и прижала его обратно.

— У меня очень, очень-очень-очень плохие новости.

* * *

Где Адалинда раздобыла такой костюмчик, Джульетта решила не спрашивать ради своего же душевного здоровья. Чёрный спандекс, до стального блеска обтягивающий попу, и несомненно крутая короткая куртка, будто бы вся состоящая из застёжек, говорили о явном увлечении голливудским кинематографом. Ни дать ни взять, будет спускаться в колледж через крышу — на тросах — в сопровождении музыкальной темы из фильма «Миссия Невыполнима».

— Ты бы ещё шубу надела, — буркнула Адалинда, выбираясь из кустов, за которыми, судя по настроению, мёрзла уже минут десять.

Комментарий Джульетта пропустила мимо ушей. Во время глобальных раскопок гардероба она решила, что в этот раз одежда должна быть тёплой, а то что куртка оказалась объёмной, светло-серого цвета приметного в темноте, так она не шпион и заранее не готовилась.

— А ты чего там делала? — кивнула она на помятую растительность. — Тебя с той стороны улицы отлично было видно.

— Зато с этой — нет, — огрызнулась Адалинда. — Пойдём.

К колледжу шли мимо клиники, благоразумно обходя её камеру — по-прежнему единственную на всём пути — с противоположной стороны здания. В начале первого часа ночи улица, как они и рассчитывали, пустовала, но впечатления, что их никто не видит, не было и в помине. Наоборот, казалось, что их одинокие фигуры привлекают массу ненужного внимания, отчего приходилось пересиливать себя, чтобы идти ровно, а не перебегать от укрытия в виде рекламного щита к укрытию в виде урны и не выглядывать затравленно из-за углов.

— Вы как, подумали? — трагическим шёпотом спросила Джульетта, стараясь отвлечься от воображаемых взглядов из окон, под которыми они проходили.

— Подумали — ничего не вспомнили, — хмуро отозвалась Адалинда. — У меня таких врагов нет, Розали говорит, что тоже ни с кем по-крупному не ссорилась. Ну, а ты?

— Да кого я могла задеть? Вообще не представляю, из-за чего тогда, если это не месть.

— Мотивов может быть много. Например, транзит.

— Транзит? Да нет… — Джульетта осеклась, крепко задумалась и энергично замотала головой. — Не-не, исключено. Если б мы поддержали Лауфер, а роялистам бы перекрыли путь, тогда да. Или наоборот: готова поверить, сопротивление тоже на многое способно. Но за то, что мы отказались вмешиваться и никому ничего не перекрыли? Пусть сами между собой разбираются! И вообще, чего они от нас хотели? Чтобы мы круглосуточно торчали в порту и на взлётной полосе — и лично никого не пускали? Если роялисты с Лауфер начнут втягивать Ведьм в свои распри, им придётся иметь дело сразу со всеми Ведьмами: сегодня пришли за нами, завтра придут за остальными — про территориальное разделение быстро забудут.

— Похоже на правду, — Адалинда пожала плечами. — Тогда, возможно, это другие Ведьмы, какой-нибудь разросшийся клан, которому понравился Портленд.

— Ведьмы не будут гробить фон территории, которую хотят получить.

— Гробить и не обязательно. Небольшой урон в тридцать-пятьдесят везенов, зато в итоге весь город перейдёт к ним. Смотри: они убивают тридцать везенов, мы начинаем метаться, но никого не находим, а везены продолжают гибнуть. Население в панике и крайне недовольно нами. И тут со стороны, в сиянии славы, приходит чей-то клан и героически всех спасает. Конечно, население всеми лапами поддержит именно их. А потом они переманят везенов из Огайо или Техаса, или с юга Калифорнии: у них там концентрация такая, что магия мимо фона распыляется, миграция до пятисот везенов не нанесёт Техасу вообще никакого урона.

— Может, мы переманим? — невесело усмехнулась Джульетта.

— Придётся клан образовывать, — в тон ей фыркнула Адалинда и свернула за угол. — Надо Розали позвонить: дошла она там уже или нет. Ты телефон не забыла?

Джульетта потянулась расстегнуть куртку, но Адалинда остановила её жестом.

— Я просто уточнила. Опять искать, где у твоего громкая связь…

Злорадно улыбаясь, Джульетта принялась с повышенным интересом наблюдать, как она сосредоточенно ищет упомянутую функцию в своём сотовом. Простенькими дешёвыми телефонами с номерами, зарегистрированными на чужие фамилии, они пользовались редко, когда предстояло скрывать человеческий облик и действовать только в качестве Ведьм: на встречах с лидерами общин Портленда, при урегулировании межвидовых конфликтов, в том числе убийств везенов, совершённых везенами, и при контактах с другими Ведьмами. Тогда современные, удобные, привычные смартфоны оставались дома, и снова приходилось привыкать тыкать пальцем не в экран, а на кнопки.

— А, вот! — возликовала Адалинда.

Сотовый издал пять протяжных гудков, хрипло икнул, потом добавил ещё три долгих гудка и подозрительно затих. Они недоумённо переглянулись: что это чудо техники имеет в виду? Адалинда потянулась нажать повтор.

— Алло. Вы добрались? — внезапно раздался из динамика чуть приглушённый голос Розали.

Вздрогнув от неожиданности, Адалинда растерянно замерла.

— В двух шагах, — ответила за неё Джульетта. — А ты где?

— Уже почти. Велосипед прячу.

Полночь, Ведьма на велосипеде… Джульетта захихикала и получила от Адалинды смачный пинок, не возымевший, правда, никакого действия. Неловко вышло, что ни одна из них до сих пор не купила машину: всем удобнее было добираться до работы и учёбы или пешком, или на трамвае, а на везеновские встречи — на чём попало. С другой стороны, автомобиль могли вычислить по номерам, а велосипеды… если только подписать их «Метла 1», «Метла 2»… Джульетта согнулась от беззвучного хохота. Зло оскалившись, Адалинда погрозила кулаком и отвернулась от неё вместе с телефоном.

— Хорошо, — как ни в чём ни бывало продолжила она. — Кто первый закончит, посылает смс. Какой установим крайний срок?

— Давай в час. Не думаю, что у меня уйдёт много времени: вряд ли Добряки по всей церкви носились. Стадо — всех в одном месте перерезали. Вот у вас — кто знает — сплошные коридоры. Вы там поосторожнее: они вполне могли ожидать, что мы явимся.

— Да ладно, не на заброшенный завод идём, к тому же нас двое. Если что, беги оттуда и сразу звони.

— Хорошо. Отбой.

Спрятав телефон в карман, Адалинда обернулась, судя по лицу, уже готовая к воспитательной беседе, но так ничего и не сказала. Джульетта тяжело и печально вздохнула. Смеяться ей больше не хотелось.

— Мне кажется, — проговорила она, — мы к такому не готовы. Совсем не готовы. А должны были.

— Да, я тоже так думаю, — Адалинда недовольно сморщила нос. — Теперь-то поздно сожалеть. Будем действовать, как есть: времени на подготовку нам не дадут.

— Давай позвоним твоей маме? Вдруг она что-нибудь посоветует.

— Ты что! Если она только заподозрит, что мы не справляемся, сразу вернётся и заберёт Портленд. Пусть дальше с тётками Монреаль обживают. Пойдём, надо хотя бы к двум закончить — я ещё поспать перед работой хочу.

Оставшийся путь до территории колледжа был самым неприятным. Если в противоположном конце улицы двух девушек могли счесть припозднившимися официантками, спешащими домой, то здесь их действительно могли ждать. Любых одиноких девиц, ошивающихся посреди ночи рядом с местом, где изрубили дюжину везенов, посчитают Ведьмами. Дальше было разумно передвигаться только ползком и в укрытии, но путь лежал мимо голой стены жилого многоквартирного дома, через перекрёсток и хорошо освещённую открытую площадку — восемь квадратных ярдов, украшенных пышно зеленеющими чашами клумб. Что хуже: попасться на глаза людям или тем, кто запросто справился с группой Потрошителей и Диколюдов?

Джульетта осторожно выглянула из-за угла и спряталась обратно.

— Может, мы уже того? — нерешительно предложила она.

Чуть подумав, Адалинда кивнула:

— Давай. Но бежать надо быстро.

Осознанное, полное изменение облика отличалось от случайной потери контроля. Небольшое усилие воли — и в лицо словно ударила тяжёлая волна раскалённого песка, рассекающего и сдирающего кожу и плоть до самых костей. Через мгновение боль схлынула вместе с человеческим обликом. Мир вокруг словно вполовину утратил цветность, сделался блеклым, состоящим из сотен оттенков серого и чёрного, но в той же мере наполнился прежде неразличимыми звуками и запахами. Вдалеке проезжала одинокая уборочная машина, ветер шелестел густыми кронами деревьев и рекламной растяжкой, над головой редко, но неприятно брякала раскачиваемая всё тем же ветром какая-то непонятная металлическая штуковина — как лезвие топора в руках маньяка о бетонную стену в низкопробном ужастике. Воздух, потянувшийся в щёчный разрыв, был замешан на мокрой листве, смолистых почках, сладковатом бензиновом выхлопе и подгоревшем мясе.

Джульетта снова выглянула из-за угла, распахнула рот пошире, втягивая запахи, не уловила ничего подозрительного и, уже не отвлекаясь на окружающий мир, первой бросилась бежать к темнеющему далеко впереди низкорослому ольшанику. Теперь важна была только скорость. Если по пути случайно встретится человек, лучше промелькнуть мимо него «чем-то таким непонятным», нежели растеряться и внезапно замереть, предъявляя своё гнилостного вида лицо. А если в кустах засел враг… Ну что ж, пусть видит, как на него резво и бесстрашно несётся Ведьма — поздороваются, когда добежит.

Перемахнув на последних футах через клумбы, как заправский прыгун, Джульетта нырнула в заросли и заползла на четвереньках поглубже. Рот наполнился запахом давленой травы и ольховых шишек — никого здесь больше не было. Следом, распахивая коленями почву, вкатилась Адалинда и тут же завертела головой, шумно втягивая воздух через перекошенный оскал и щёчный разрыв.

Джульетта постаралась не смотреть в её сторону и не думать, что сейчас она выглядит точно так же. Ведьмовской облик почему-то считался истинным, хотя рождались Ведьмы обычными человеческими младенцами, и первое изменение происходило лет в семь и позже. Истинный облик позволял максимально использовать видовые способности, но большую часть времени они пребывали в человеческом, и ведьмовской был ей, мягко говоря, непривычен.

— Давай за мной, — прошипела Адалинда, пихнув в плечо.

Путь через кусты, которыми была густо усажена территория колледжа, казался гораздо безопаснее, но дался невероятно тяжело — ноги отнимались преодолевать столь большое расстояние в полуприседе. Когда в пределах видимости оказался главный вход в корпус и патрульная машина перед ним, Джульетта уже вся вымокла. А когда гуськом доползли до запасного входа, она уже едва дышала и первым делом принялась остервенело стягивать с себя куртку.

— В руках её, что ли, понесёшь? — проворчала Адалинда и выпихнула Джульетту из зарослей на открытое пространство перед дверью. — Давай, открывай быстрее.

— Я? Я, по-твоему, опытный домушник, или тут ключ под половичком? — удивилась она.

— Силой!

Силой… Адалинда привыкла чуть что — сразу обращаться к потенциалу, по любой мелочи. Джульетта даже в затруднительном положении привыкла искать обходные пути и про потенциал вспоминала в последнюю очередь. Но сейчас действительно не было времени пытаться открыть замок шпилькой — в любой момент из-за угла мог появиться коп или охранник — поэтому она поднесла ладонь к двери и сосредоточилась. Нужно взять совсем немного: не сорвать с петель, а только выбить замок или повредить косяк…

Сила — это река, питаемая ручейками энергии везенов, полноводный бурный поток без направления — дыхание и сердцебиение, любовь и ненависть, радость и ярость всего разнообразия дивных существ этого мира. Джульетта сделала медленный вдох и потянула фон на себя — пульс выровнялся, подрагивающие от напряжения мышцы успокоились: энергия хлынула, заполняя пустоту ведьмовской души. Взять можно было очень много, почти всё — и на миг ощутить себя всесильной, но лишь на миг: удержать поток в себе было невозможно, и единожды взятая магия растрачивалась яркой короткой вспышкой.

Джульетта чуть отступила и метко ударила ногой в замок — дверь распахнулась, брызнула щепа из разбитого косяка, брякнула в темноте отлетевшая металлическая деталь.

Дальше уже Адалинда следовала за Джульеттой. Вначале сложно было сориентироваться в темноте — да ещё и от запасного входа, — где им искать место преступления, но затем пошли по запаху запах — на втором этаже запах крови заглушал все прочие. Когда они закончили обнюхивать коридор, Джульетте уже казалось, что она этой кровью плотно поужинала.

— Ты что-нибудь чуешь? — хриплым шёпотом спросила Адалинда от двери, обклеенной жёлтой полицейской лентой.

— Что-то, — отозвалась Джульетта. — Не могу разобрать — повсюду кровь.

— Вот и я… что-то, — вздохнула Адалинда. — Попробую «следопытом». Ты взяла?

Джульетта покачала головой:

— Мне готовить негде — только дома, а он так воняет, что меня выселят, даже если я на балконе его варить стану.

Подруга вытащила из кармана три палочки «следопыта» и, поделившись, подпалила одну из оставшихся. Огонёк заплясал на кончике и угас, ожидая инструкций — Адалинда сосредоточилась, нахмурилась и, стиснув гниловатые кривые зубы, с трудом потянула магический потенциал. Джульетта сочувственно вздохнула: вот именно так она себя ощущала большую часть месяца. Наверное, сейчас «следопытом» должна была управлять она, но Адалинда ни за что не признает собственную беспомощность. Язычок пламени несколько раз вспыхивал и снова угасал, пока ей наконец ни удалось настроить его на нужный, нераспознанный, запах — и загорелся ровно и ярко.

— Он на какой-то конкретный вид реагирует? — уточнила Джульетта.

— Нет, настраивается на любой запах. Не знала, которые с собой брать, не тащить же целый чемодан — всех понемногу. — Адалинда поводила палочкой по сторонам и, убедившись, что огонёк отслеживает наличие и интенсивность запаха, кивнула, — вот что, времени у нас мало, поэтому разделимся. Я пойду посмотрю, куда он ведёт: откуда пришёл и куда ушёл; а ты осмотри аудиторию.

Одной идти на место преступления? Джульетта неуверенно покосилась на дверь, но вынужденно согласилась: лучше закончить быстрее, а то, в самом деле, поймают и отчислят. Или поймают и убьют…

Подпалив палочку от «следопыта» Адалинды, она всё-таки сунулась со шпилькой к замку. Выбить дверь было быстрее, но ведь обратно её после этого не закроешь, а внимание полиции — тем более ФБР — им ни к чему. Остаточная сила, не растраченная на входную дверь и не успевшая рассеяться, позволяла предчувствовать, которое движение шпилькой будет удачнее и приведёт к нужному результату. Дверь распахнулась, когда «следопыт» прогорел на треть.

Чувствуя себя Ларой Крофт, Джульетта ловко пробралась между лентами и шагнула в окутанное мраком и наполненное нестерпимым запахом крови помещение. Или в ближайшее время полиция позволит администрации колледжа здесь прибрать, или вонь начнут замечать даже люди.

Убийца действовал быстро и методично: столы и стулья разметало словно по вееру, и в его пределах некуда было ступить — всё покрывали чёрные лужи крови. Большинство жертв погибли на месте. Возможно, они пытались дать отпор, и только трое хотели бежать, но до окон не добрались. Огонёк вёл Джульетту по невидимым глазу следам, тоньше запаха — тени в магическом фоне — по изогнутой траектории: в трёх шагах погиб первый беглец, в десяти — второй, третий двигался не к окну. След убийцы вёл в самый конец аудитории к настежь распахнутой двери.

Джульетта остановилась на пороге и, чуть помявшись, неуверенно заглянула внутрь, подсвечивая себе «следопытом». За дверью было гораздо темнее: в крохотном помещении даже окна не было. Здесь стояли стол и стул, шкаф у другой стены и вешалка для одежды в углу. Лужа крови разделяла комнатку надвое. Неудачное направление выбрал беглец: ни выбраться отсюда, ни спрятаться — загнал себя как в мышеловку. Может быть, хотел запереться изнутри, но не успел?

Погасив палочку, Джульетта широко открыла рот и попыталась уловить, вычленить запах убийцы. Пространство замкнутое, здесь он должен быть гуще, но ничего не получилось — вот если бы они первыми попали на место преступления, пока запахи были свежими, и люди не добавили своих, тогда оставался бы шанс. Огонька «следопыта» в кромешной тьме было недостаточно, поэтому она убрала остаток палочки в карман и подсветила себе фонариком на сотовом телефоне. Осторожно ступая между каплями на полу, прошла внутрь помещения и внимательно осмотрелась. Наискосок через дверцу шкафа шла узкая глубокая царапина — след от ножа? Джульетта попыталась замахнуться. Убийце здесь явно было тесно: стоило ещё учесть, что в помещении находилась жертва, и что убийца должен быть крупнее маленькой хрупкой Ведьмы. Он замахнулся… — не ножом, чем-то длинным — и зацепил шкаф, поэтому не достал жертву с первого удара: лужа была чуть дальше, он достал со второго. Джульетта задумалась и досадливо хохотнула. Играть в детектива, конечно, здорово, но кого она пытается обмануть: полиция знает своё дело, если здесь что-то и было полезное, они это уже нашли и забрали, а она не училась обращать внимания на детали. Она сможет найти убийцу, только если он случайно выронил водительские права и при этом пнул их под шкаф.

Чем чёрт не шутит? Наклонившись и чувствуя себя полной идиоткой, Джульетта тщательно осмотрела пол: под шкафом ничего быть не могло: нижняя панель плотно примыкала к полу, но возле дверцы что-то лежало — маленькое, похожее на клоки пыли. Пёрышки. А что если?.. Убийца не мог быть человеком — человек бы не справился с хищными везенами. Мог ли с ними справиться везен птичьего вида? Возможно, пёрышки — просто случайный мусор, но проверить стоило. Джульетта осторожно подобрала одно покрупнее, спрятала в карман к «следопыту» — и вздрогнула: снаружи скрипнула дверь.

Свет! Она быстро погасила фонарик и тревожно прислушалась: не показалось — в аудиторию кто-то зашёл. Может быть, Адалинда вернулась?

А если это охранник, или офицер, дежуривший снаружи, увидел в окне мельтешение огонька? Хотя вряд ли такое возможно: язычок пламени был слишком мал, но она всё равно здесь, подобно той несчастной жертве, как в мышеловке — ни убежать, ни спрятаться. И что выбрать: напугать человека до смерти или сменить облик и смириться с отчислением? Джульетта подкралась к дверному проёму и, пытаясь справиться с заходящимся сердцем, судорожно стиснула телефон. Нужно осторожно выглянуть. Если это Адалинда, то конец ей — нельзя же так пугать. Если охранник, то можно попытаться выскользнуть — люди же не видят в темноте… А почему он без фонарика?

В груди ёкнуло. Кто бы это ни был, он шёл, подобно везенам, без света — крался, но не как Ведьма: Джульетта различала медленную тяжёлую поступь. Убийца вернулся на место преступления. Если их ждали, если он вначале добрался до Адалинды, а потом пришёл за ней… а ведь Адалинда даже не могла воспользоваться всем потенциалом.

Джульетта сделала медленный вдох, заставляя себя успокоиться и собрать волю в кулак. Что с Адалиндой, ещё неизвестно, а ей грозит реальная опасность, и, в отличие от подруги, у неё есть возможность защищаться. Нужно только не трусить и подготовиться.

Решение убрать сотовый в карман и освободить руки перед боем пришло как нельзя более вовремя: экран ярко вспыхнул — Джульетта быстро прикрыла его ладонью, молясь, чтобы это не был входящий звонок, который выдаст её, и судорожно нащупывая кнопку отбоя. Но вибрации корпуса не последовало. Отступив от двери, она осторожно глянула на экран — сообщение с неопределившегося номера. Подруги бы определились, а кроме них сообщение мог отправить только Колдун — если он рядом, то поможет. Вздохнув немного спокойнее, Джульетта открыла сообщение. «Прячься и беги». Она нервно сглотнула — от боевого настроя, и так, прямо сказать, не особо сильного, не осталось и следа. Судя по сообщению, он прекрасно знает, где «лунная» Ведьма, и в каком она положении. Он обещал помочь, если им троим потребуется — и вот помог… Не пришёл, а предупредил. Нужно выбираться: для начала как-то выскользнуть из «мышеловки». Всего в десятке шагов, насколько Джульетта помнила, стояла трибуна — ближайшее укрытие, до которого нужно добраться незамеченной: мелькнуть и надеяться, что убийца в этот момент смотрел в сторону. Других вариантов не оставалось.

Джульетта подкралась к двери, пригнулась, задержала дыхание… Снаружи грохнул случайно зацепленный в темноте стол — как хлопок стартового пистолета. Она бесшумно выскользнула, серой мышью метнулась к темнеющему на фоне окна возвышению — и смогла дышать, только забравшись с ногами в деревянную коробку трибуны. Заметил или нет?

Мгновения тишины тянулись бесконечно — он тоже прислушивался, возможно, опасаясь привлечь внимание охраны, а возможно к действиям Ведьмы: заметил и теперь раздумывает, как ловчее её достать… Шаги возобновились, по-прежнему тяжелые и медленные, неловкие — шаги существа, обделённого даром ночного зрения. Он прошёл мимо и скрылся в маленькой комнате.

Джульетта выглянула, прислушалась и, выбравшись из укрытия, бесшумно побежала к выходу. Лишь бы не зацепить стол, лишь бы не наступить в кровь, лишь бы это существо оставалось там подольше. И ленты! Главное, не порвать жёлтые полицейские ленты, но и проскользнуть между ними не секундное дело — придётся остановиться и осторожно вписаться в просвет.

В пяти шагах от двери она резко сменила направление и мелькнула за опрокинутый стол — прислушиваясь, принюхиваясь и готовясь к последнему рывку. В этот момент в аудиторию вошёл ещё кто-то. Постоял у входа и, подобно первому, неловко ступая, двинулся вглубь — к маленькой комнате.

Да сколько же их? Хорошо если только двое: один орудовал здесь, второй — в церкви «Доброго пастыря», тогда, раз они собрались в колледже, Розали точно в безопасности. Но, получается, что, по мнению Колдуна, «лунной» Ведьме даже в полнолуние не справиться с… кем?

Гриммы? Джульетта вздрогнула и сжалась в крохотный неприметный комочек. Подобной силой могли обладать Гриммы, вот только зачем им уничтожать не самую многочисленную группу Ведьм в не самом крупном и не самом стратегически важном городе? У них не было ничего нужного Гриммам или Королевским семьям, которым те служили. Ну, раздавят их — и тогда в Портленд придёт ещё менее сговорчивый клан Стефании — глупо…

Когда шаги стихли, Джульетта осторожно выглянула, убедилась, что хотя бы ненадолго оказалась в аудитории одна, и, на цыпочках подобравшись к двери, выбралась в коридор. Теперь нужно было найти Адалинду — если она пыталась отследить пути, которыми убийца пришёл и ушёл, нужно двигаться к одному из запасных выходов. Выбрав направление, которым ушла подруга, Джульетта со всех ног бросилась подальше о пропахшей смертью аудитории и неизвестных существ.

* * *

Про сообщение от Колдуна она никому так и не рассказала. Решение пришло, когда они с Адалиндой столкнулись на первом этаже: сообщи ей, что совсем близко находится цель их поисков, её и предупреждение о смертельной опасности не остановит, наоборот, подтолкнёт немедленно устранять угрозу. Поэтому Джульетта сбивчиво пробормотала, что закончила осмотр, потом отдала подруге пёрышко и промямлила, что по зданию ходит охранник, а у них всё равно время истекает — пора созваниваться с Розали.

Они выбрались из корпуса крадучись, проползли всё теми же кустами — Адалинда, продолжая опасаться только копов в патрульной машине, а Джульетта — терзаемая желанием броситься им на грудь и попросить увезти её отсюда подальше. Интересно, как бы офицеры отреагировали на подобную просьбу, изречённую подгнившим обезображенным трупом, которым Джульетта себе казалась в истинном облике?

Вот уже час лежа без сна в тёплой постели в обнимку с хрипло мурчащей мисс Мажик, она наконец нашла в себе силы слабо улыбнуться. После ночных приключений никак не удавалось заснуть, несмотря на усталость, — в крови продолжал кипеть адреналин. Половина второго ночи, три часа ночи… Повернувшись на другой бок, Джульетта протянула руку к будильнику и выключила его — ничего страшного не случится, если один раз прогулять лекции, причина у неё точно уважительная — её сегодня могли убить.

Почему Колдун не присоединился к ним? Втроём они, наверное, могли бы справиться с этими существами… «Лунная» Ведьма на пике силы, Ведьма «Марса» в самой нижней энергетической точке и непонятный, таинственный Колдун, почему-то и вовсе не участвующий в разделе магического фона Портленда. Что им известно о нём? Да ничего. Ни возможностей, ни человеческого облика, ни ведьмовского, что немного беспокоило: ведь их облик — именно человеческий — для него секретом наверняка не был. Во всяком случае, облик Джульетты — в этом она не сомневалась: встречи он назначал всегда только ей.

Лестно, конечно… И романтично… Таинственный Колдун, по непонятной причине скрывающий лицо под маской, высокий, сильный… От Колдуна может родиться ребёнок под покровительством Юпитера, не то что от человека.

Джульетта фыркнула в подушку. Эта глупая мысль без спросу являлась к ней в голову каждый раз, стоило только вспомнить о Колдуне. Присутствие поблизости мужчины их вида будило дикие животные инстинкты и отрицательно сказывалось на интеллекте. С человеческими мужчинами спокойнее. Вот, например, тот агент — очень милый, уютный, глаза у него добрые.

Приобняв сонно разомлевшую Мажик, Джульетта глубоко вздохнула и начала засыпать.

* * *

Тётушке Мари оставалось жить считанные месяцы — она этого не скрывала, сама сообщила Джульетте: врачи не давали точных прогнозов, быть может, осталась пара месяцев, или полгода. Ходила она с трудом, опираясь на палочку, тяжести носить не могла, поэтому за продуктами для неё часто ходила Джульетта. Учёбу она, действительно, прогуляла, проснувшись только к полудню, за что её тут же начала грызть совесть. Захотелось обязательно сделать что-нибудь полезное, человеческое, пока не позвонили подруги, и к обеду она уже тащила к Мари две тяжёлые сумки, набитые овощами, фруктами и прочими полезностями.

Мажик завывала так, будто ей прищемили хвост. Джульетта остановилась у своей квартирки и укоризненно посмотрела на дверь. Открыть и попытаться успокоить мохнатое недоразумение, пока соседи не пожаловались, будто она принесла в дом Ктулху? Но как её успокоишь? Нужно будет поставить сумки, раздеться, разуться, напоить Мажик отваром, погладить — много времени уйдёт. Лучше занести продукты тётушке, а потом уже пойти нянчиться с кошкой. Сейчас разгар дня, большинство соседей должны быть на работе — никого она побеспокоить не успеет.

Щёлкнул замок в двери Мари. Джульетта улыбнулась и уже радостно шагнула вперёд, но дверь открыла не тётушка — из квартиры вышли агенты Рэнди и Тёрнер.

— Здравствуйте, — растеряно пробормотала Джульетта, встав посреди коридора.

Рэнди недоумённо нахмурилась, силясь её вспомнить, а агент-просто-Ник широко улыбнулся.

— Мисс Сильвертон, — просиял он. — Неожиданная встреча.

Джульетта смутилась. Ещё подумают, что она следит за ними… Ага, с капустой и картошкой для прикрытия. Джульетта смутилась ещё сильнее и попыталась спрятать сумки за собой. Особую пикантность ситуации добавляло звуковое сопровождение в исполнении Мажик.

— А я здесь живу, — поспешила объяснить Джульетта и уже не так уверенно кивнула на свою дверь, из-за которой доносились хрипы и вопли, — вот здесь.

— А, мисс из клиники. Действительно, неожиданное совпадение, — кивнула Рэнди и обернулась к открытой двери. — Ещё раз спасибо за помощь, мисс Кесслер. Если вспомните что-нибудь важное, обязательно позвоните.

— Да-да, — заверила её Мари и выглянула в коридор. — Джульетта, милая, ты уже вернулась? Проходи.

— Иду, — отозвалась она, не двигаясь с места.

Ник тоже никуда не спешил. Коротко переглянувшись с Рэнди, он неопределённо кивнул, продолжая улыбаться Джульетте. Напарница понятливо хмыкнула и удалилась. Ушла и тётушка Мари, оставив дверь открытой: стоять ей было сложно, а Джульетте она доверяла.

— Помочь тебе? — предложил Ник.

— Нет, мне не тяжело, — бездумно ответила Джульетта и тут же мысленно себя отругала: пусть бы и помог, заодно бы ушли подальше от Мажик, хотя насколько он будет уместен на кухне у Мари? — Это для тётушки… В смысле, она не моя тётя, просто мы дружим. А у неё что-то случилось? Почему вы здесь?

— Следствие, — Ник виновато развёл руками, мол, ничего больше рассказать не могу. — Не работаешь сегодня? Или взяла работу на дом?

— Это моя кошка! — Джульетта страдальчески закатила глаза. — Таечка, очень красивая, но голос у неё!.. И, похоже, весна ещё.

— Кошка? — Ник расхохотался. — Я-то уже успел представить как минимум тигра. Это что нужно сделать с кошкой, чтоб она так звучала?

— Не знаю. В смысле, с ней точно нужно что-то сделать, но это не я, честно. Мне её подруга принесла, а она отобрала котёнка у своего двоюродного брата — вот он с Мажик экспериментировал: говорил, что делает сторожевую кошку. Поспорить сложно — ко мне ни один вор ещё не забрался, — улыбнулась Джульетта.

Ник подошёл ближе — пожалуй, слишком близко — и, продолжая улыбаться, осторожно снял что-то с её плеча.

— Шерстинка, — пояснил он. — Куртка на меху.

— Куртка на мисс Мажик, — фыркнула Джульетта, пытаясь скрыть смущение.

Теперь, при дневном свете, стало заметно, что глаза у него невозможно голубые, как у ребёнка. И официальный костюм не делал его серьёзнее и строже — агент-просто-Ник относился к тому типу мужчин, которых хотелось тискать как всё милое и пушистое. Так почему рядом с ним так тяжело дышать становится? Жарко.

— Мне нужно идти… — Ник замялся. — Послушай, если у тебя нет других планов, можно угостить тебя обедом? Я через полтора часа освобожусь, но совсем не знаю местных заведений. Подскажешь, куда можно пойти?

— В «Дейли», на пересечении Керни и Тринадцатой…

— В «Дейли», отлично. Так мы договорились? В половине третьего в «Дейли».

— Хорошо, — кивнула Джульетта.

Он наклонился к ней — от тёплого дуновения, скользнувшего по щеке, сбилось дыхание, кожу опалило жаром, замерло сердце… Отобрал у неё сумки и галантно понёс в кухню тётушки Мари. Джульетта обескураженно засопела ему в спину и поплелась следом.

Поставив покупки на стол, Ник ещё раз улыбнулся и ушёл — в прихожей негромко хлопнула дверь.

Тётушка Мари приковыляла в кухню, когда Джульетта уже убрала продукты из первой сумки в холодильник и приступила ко второй. К тому времени ей уже надоело мысленно обзывать Ника хитрым гадом и манипулятором, сладкая дрожь, поселившаяся внизу живота, утихла, и появилась возможность подумать о более важных вещах.

— Это ведь ФБР? — начала она издалека, когда Мари села за стол и, не спрашивая, начала разливать чай в две чашечки. — Я видела их вчера возле нашего колледжа.

— Да, милая, — вздохнула Мари и без обиняков поделилась: — Среди погибших был мой друг, вот они и пришли: спрашивали, могу ли я рассказать о нём что-нибудь необычное. А что я могу о нём рассказать? Мы давно не виделись.

Мари дружила с каким-то Диколюдом? Джульетта мысленно хмыкнула, но сдержала лицо. А впрочем, почему с каким-то — например, с доктором Бринкерхоффом, она ведь когда-то работала в библиотеке колледжа.

— О, мне очень жаль…

— Когда-то давно пожениться хотели, — задумчиво продолжала Мари. — Когда из армии вернулся. Фарли по контракту служил, а я его ждала, но потом как-то не заладилось, и мы решили остаться друзьями. Потом были коллегами — он так в библиотеке и продолжил работать, ещё ассистировал доктору Бринкерхоффу — и вот так сложилось, что вчера тоже был… там.

— Фарли… — Джульетта попыталась припомнить ассистента доктора, но имя было незнакомым. Кто бы обращал внимание на какого-то ассистента и библиотекаря.

— Фарли Колт. Хороший был человек. — Мари подвинула чашечку. — Садись, Джульетта, я сама остальное разберу. У тебя дел, наверное, много. Выпей со мной чая и беги.

Джульетта послушно села на краешек стула и пригубила чай — мысли её были не здесь. Перед глазами стояла окутанная мраком аудитория и лужи крови, каждая из которых была частью сложного уравнения, и вот сейчас оказалось, что одна из них — не икс и не игрек, а что-то иное. Ни один библиотекарь в колледже не был Диколюдом или Потрошителем, но доктор не взял бы в ассистенты человека. Каких ещё везенов Джульетта могла там видеть?

Едва не подавившись и не чувствуя вкуса, Джульетта выпила весь чай залпом и вскочила со стула.

— Ой, точно! Спасибо, мне пора, — выпалила она и, стараясь не бежать, вышла из кухни, пересекла прихожую, аккуратно закрыла за собой дверь квартиры — и со всех ног бросилась по коридору.

В библиотеке она видела Орлоклюва, а в маленькой комнате, где погибла последняя жертва, можно было не сомневаться, лежали именно его пёрышки.

* * *

При свете дня пробираться в аудиторию было ещё страшнее: даже ведьмовским обликом не прикроешься. Занятия шли полным ходом, и коридоры пустовали: с одной стороны, хорошо — некому её увидеть, с другой — если кто-то всё-таки случайно пойдёт мимо, её-то уж точно заметит. Но теперь в крови кипел не только адреналин, но и азарт, и очень хотелось верить, что ночные гости не сумели найти то, за чем приходили. Вдруг ей удастся?

Джульетта огляделась по сторонам, ещё раз убедилась, что одна в коридоре, и, быстро шагнув к двери, толкнула её и улыбнулась: ночные гости не додумались запереть замок — оставили «как было». На ходу вынимая из кармана остатки «следопыта», она прямиком направилась к маленькой комнате.

От высохших луж исходил уже самый настоящий смрад, сладковатый, гнилостный, оставаться в нём подольше не было никакого желания. Шагнув в комнату, Джульетта подпалила палочку и настроила огонёк.

— Ну же, — пробормотала она. — Я Орлоклюв, я служил по контракту, я знал, что здесь нет окон. Я не убегал, я что-то хотел спрятать. Покажи мне, что и где?

Сколько часов здесь провели ночные гости? Джульетта не видела следов их присутствия, но была уверена: и шкаф, и стол разобрали по щепкам, осмотрели и снова собрали — не осталось уголка, куда бы они ни заглянули. И всё же Фарли Колт не стал бы прятать нечто жизненно важное туда, где это смогли бы отыскать. А вдруг он это проглотил?

Следуя за огоньком, Джульетта несколько раз прошла по комнате по извилистой траектории. Фарли Колт метался, времени было мало, ему оставались считанные минуты, пока за стеной гибли другие везены. Он должен был спрятать…

Остановившись у дальней стены, Джульетта внимательно оглядела украшавшую её одинокую белую полуколонну — нелепо и шикарно для подсобного помещения. Такие же украшали всю аудиторию, возможно, эта каморка появилась только после ремонта — её отгородили от основного помещения дополнительной стеной из гипсокартона.

«Следопыт» уже догорал, искрил, но настаивал, что Орлоклюв был здесь и двигался… вверх? Интересно, как? Этот вид, конечно, по-птичьи лёгкий в кости, намного легче людей, но летать они не умеют, и когтей, как у Стервятников, у них нет. Хотя, если упереться спиной в стену, одной ногой в полуколонну, другой в перегородку — тяжело, но возможно.

Джульетта подняла голову и внимательно присмотрелась. Кажется, там что-то было — тёмное пятно… Дыра в гипсокартоне?

Палочка догорела. Пачкаясь в саже, Джульетта спрятала остаток в карман, присела на корточки возле стены и осторожно постучала по ней согнутым пальцем. Полая. Если она права, и Фарли Колт сбросил нечто в пробитую им дыру, то это что-то должно лежать внизу. Нехорошо оставлять после себя столько следов, но другого способа добраться туда не было. Джульетта сжала кулак, и в который уже раз за неполные сутки обратилась к фону — на этот раз энергии нужно взять больше, чем на дверь, гораздо больше, чтобы не повредить руку. Ничего, часа за три фон восстановится, ей ведь всего лишь на одно усилие.

Гипсокартон проломился как яичная скорлупа, по краске побежали трещины, но в целом удар был очень неудачный — слишком маленькое получилось отверстие, как раз диаметром с кулак Джульетты. Подтянув рукав, она сунула руку поглубже и принялась шарить по полу, от всей души надеясь, что не придётся дырявить стену через каждые полметра. Первым она нащупала небольшой прямоугольный предмет с холодной гладкой поверхностью, осторожно вытащила в дыру — задумчиво изучила аккумулятор — и, охнув, бросилась искать остальное. Сам мобильный телефон удалось достать кончиком ногтя и кое-как подтянуть поближе, крышка не обнаружилась, наверное, отлетела слишком далеко. Лишь бы работал, и лишь бы успеть убраться отсюда, пока не заметили — остальное не важно.

Человеческая жизнь и ведьмовская сочетались плохо. За полтора часа до свидания Джульетта могла не торопясь переодеться во что-нибудь нарядное и так же спокойно доехать. А сейчас она опаздывала, и при этом была всё в той же куртке, в которой ночью ползала по кустам, днём ходила за покупками, и буквально только что вымазала её карман сажей, а рукава — в пыли. Простые синие джинсы и мокасины — будто не на свидание собралась, а мусор выносить. От беспокойства и уязвлённого самолюбия её хорошо отвлекал телефон Фарли Колта: он пережил падение с большой высоты — конечно, корпус треснул, даже кусочек откололся, но включился и работал исправно. Сидя в автобусе Джульетта увлечённо просматривала контакты Орлоклюва, списки исходящих и входящих звонков, читала сообщения — но очень долго не находила ничего, за что можно было мгновенно зацепиться в расследовании, даже начала сомневаться, был ли Фарли Колт сколько-нибудь важной переменной в решаемом уравнении. Подозрения вернулись, когда среди сообщений встретилось предельно лаконичное — дата, время и название, — но тут уж разобраться самой было сложнее. В конце концов, для чего нужны друзья? Наверное, для того, чтобы было с кем поцапаться…

— Быстро выключи! — яростно зашипела в трубку Адалинда. — Полиция могла его искать!

— Хорошо, хорошо! — раздражённо пообещала Джульетта, вынимая аккумулятор. — Уже. Куда мне его теперь деть? Выкинуть?

— Спрячь, вдруг ещё что-нибудь вычитаем, — уже спокойнее продолжила подруга. Из динамика послышался стук клавиш. — Да, нашла: это мотель. Адрес тебе продиктовать?

— Мне? Я не могу туда поехать, у меня сейчас важная встреча.

— Надолго?

— Да какая разница? Колт должен был приехать туда три часа назад — если его там до сих пор ждут, то в любой момент могут и перестать. Ты не сможешь вырваться?

Адалинда подумала немного и недовольно засопела:

— Ладно, попрошу служебную машину на сегодня, съезжу. Вдруг стоящая зацепка — посмотрю, поговорю…

— Позвони потом, — попросила Джульетта.

Телефон Колта теперь жёг руки. Вдруг его успели отследить? По совести, его вообще стоило отдать полиции — вдруг он им поможет в расследовании. Было бы хорошо завести среди них друга — не такого как приятель Адалинды, а настоящего друга, которому можно было бы отнести улику, добытую с помощью ведьмовских способностей, и которого можно было бы попросить об услуге.

Джульетта тщательно спрятала телефон и аккумулятор в сумочку и выгребла оттуда всю имевшуюся при себе косметику. Время причесаться и навести красоту ещё оставалось.

Наверное, не совсем честно выдёргивать подругу с работы и отправлять заниматься расследованием, а самой при этом сидеть на свидании, но, с другой стороны, у неё-то есть парень, а Джульетте до сих пор не встречались агенты ФБР с потрясающими голубыми глазами. И вдруг он всё-таки расскажет что-нибудь важное об их общем деле?

Но с того момента, как Джульетта вошла в «Дейли», и Ник обрадованно поднялся из-за столика ей навстречу, о расследовании она почти не вспоминала. Овеянные муками совести мысли о погибших везенах и пошатнувшемся магическом фоне неожиданно вернулись, только когда принесли десерт. О чём они говорили? Обо всём на свете, кроме того, что было действительно важно — жизненно важно, если быть до конца честной с собой.

Джульетта, не поднимая глаз и продолжая улыбаться, вяло ковырнула ложечкой бок пирожного. Было бы намного проще, живи она обычной человеческой жизнью — могла бы просто наслаждаться свиданием, или обладай она стопроцентно ведьмовским характером, как Адалинда, — к десерту агент бы рассказал даже мельчайшие подробности о ходе следствия.

— У тебя интересный акцент, — заметил Ник, прервав неожиданно возникшую по её вине паузу. — Почти незаметный, но что-то есть. Никак не могу его распознать.

— Наверное, немного испанский, — смутилась Джульетта. — Я не замечала, что говорю с акцентом.

— Нет, это я выразился неправильно, — заверил Ник. — Не акцент… а некоторые слова звучат необычно. Так ты не американка?

— Я до тринадцати лет жила с бабушкой в Уругвае, в маленьком посёлке недалеко от Мерседес.

— Вот как? А я был в Мерседес, правда, проездом и очень давно, ещё подростком: путешествовали с мамой и тётей. Мне там очень понравилось — красивый город. Больше ничего о нём не помню, — честно признался он, пряча улыбку за кружкой латте.

— Точно, красивый, — развеселилась Джульетта. — В общем-то, о нём больше нечего помнить, но тогда я думала: вырасту и перееду в Мерседес, всё-таки город, и до бабушки близко ехать, буду её часто навещать. Но потом… — она грустно вздохнула, — пришлось переехать к отцу в Юту, в Уэст-Джордан.

Ник сочувственно кивнул. Что тут скажешь, раз пришлось переехать от бабушки — сложно не догадаться, что случилось.

— В Уэст-Джордан тебе не понравилось?

— Что? Нет, там всё нормально, отец хороший человек… Просто мы слишком разные: он присматривал за мной, особо в душу не лез, но никогда не понимал, и я решила не мешать ему — и в итоге перебралась в Портленд.

— А мама?

— Ну… Я видела её один раз: она навестила меня, когда я к отцу переехала…

Джульетта с преувеличенным интересом сосредоточилась на пирожном. Хорошо бы сменить тему, на что-нибудь отвлечённое: обсудить последний виденный фильм или припомнить смешной случай в приёмной. Ник ведь совсем не виноват, что его искренний интерес и желание познакомиться ближе, вызывают у неё только досаду и раздражение.

У отношений с человеческими мужчинами была обратная сторона: если однажды Джульетта всё-таки решит связать свою жизнь с одним из них, она никогда не сможет быть с ним откровенной. Разве могла она рассказать, что её отец был хорошим человеком и только? Что его беспокоили полнолуния и интерес дочери к травам, что однажды он отыскал в её комнате ведьмовские книги, и как она пыталась убедить его, что не имеет отношения к сатанистам. Хорошо, что до окончания школы оставались считанные месяцы: она выдержала их, а потом уехала. Вот Колдун бы понял. Колдуну бы она рассказала, что в день, когда покинула Уругвай, бабушка была ещё жива, а не как подумал Ник. Она забрала её из школы, отвезла в аэропорт Мерседес и сказала, что придётся ей некоторое время пожить с отцом. Рассказала бы, что узнала о смерти бабушки только в Юте от неожиданно появившейся на пороге мамы. Нет, бабушку не убили, она ушла из жизни добровольно: её лиши ведьмовской сущности — отравили кровью Гримма, и когда бабушка забирала Джульетту с уроков, она уже не была Ведьмой. Колдун бы понял, а человеку и объяснять бесполезно. А мама… Что мама? Не зря же Джульетту воспитывала бабушка, не всем Ведьмам дано быть мамой. Её не обрадовало, что дочь жива, и смерть собственной матери обеспокоила вовсе не сама по себе: появившись на пороге дома в Юте, мама первым делом спросила: «Где ключ?». Так Джульетта узнала, что бабушка хранила некий древний и опасный артефакт, из-за которого её лишили сил. То, что в дальнейшем произошло с мамой, для Джульетты осталось загадкой: она ушла и больше не возвращалась.

Звонок Адалинды спас их от очередной неловкой паузы.

— Извини, — пробормотала Джульетта, прижимая сотовый к уху. — Нужно ответить.

Ник кивнул и вежливо отвлёкся на черничный маффин.

— Да?

— Ты говорить можешь? — минуя приветствие, тут же уточнила Адалинда.

— Нет.

— Ясно, тогда слушай: я уже ушла из этого номера — там труп. Мужчина. Умер приблизительно сутки назад — эманации смерти очень слабые, точнее не смогла определить. Возле рта высохшая пена, я взяла мазок, попробуем узнать, чем его отравили. Точно могу сказать одно: он не сам принял яд — на руках и ногах синяки от верёвок. По документам Жюстен Марнасье, чёрт его знает, кто такой. Тебе имя не знакомо?

Джульетта не мгновение запнулась, продумывая, что именно она может произнести вслух, но тут у Ника тоже зазвонил сотовый, и всё стало намного проще.

— Нет, никогда о нём не слышала. Он же не местный?

— Тёрнер. Слушаю.

— Ни билетов, ни ключа от машины я не нашла, но раз остановился в мотеле, скорее всего, приехал откуда-то.

— Да-да, я вам звонил. Мисс Винкрофт? Агент ФБР Тёрнер, — негромко, чтобы не мешать Джульетте, сказал Ник. — Мы можем с вами встретиться?

— Ты сейчас к Розали поедешь? — всё равно сбившись, неловко уточнила она.

— Отвезу ей мазок и вернусь на работу. Вечером встретимся у неё в лавке. Машину возвращать не буду, вдруг пригодится.

— Через час? — обескураженно переспросил Ник и с сожалением поморщился. — Хорошо, я подъеду к вам через час.

— Хорошо, вечером приеду, — пообещала Джульетта.

Они опустили телефоны и переглянулись.

— Нужно ехать на другой конец города, извини, — развёл руками Ник и, вытащив из кармана бумажник, оставил оплату наличными. — Рад, что встретились. Можно я тебе позвоню?

— Да, — встрепенулась Джульетта, — конечно, записывай номер. И спасибо за обед.

Приятно было, что Ник дважды перепроверил, правильно ли записал. Потом он подхватил пальто и из кафе едва ли не выбежал, но пока они не попрощались, для него словно не существовало времени. Может быть, он хотя бы задержится в Портленде? Например, возьмёт отпуск, когда расследование закончится, или расследование затянется, если с убийцами разберутся Ведьмы.

Вечером, судя по всему, предстояло побегать — нужно успеть заехать домой и переодеться в немаркое или что-нибудь, что уже не жалко. Серая куртка подходила идеально, но кофточка, которую Джульетта вытащила не глядя, собираясь в магазин, была совсем новая. И хорошо, а то было бы слишком стыдно являться на свидание без предварительных сборов.

Джульетта вышла из «Дейли», на ходу застёгивая куртку, и робко сбавила шаг. Через дорогу, за углом, виднелся чёрно-белый бок патрульной машины с традиционным в Портленде изображением алой розы на дверце. Просто так здесь стоит, или они успели отследить телефон Колта? Всё-таки ей следовало его выбросить по пути сюда — не доказали бы, что он у неё вообще был. Нужно идти спокойно, не подавая вида, что её хоть немного беспокоит присутствие полиции: наличие телефона в автобусе они могли определить, но не могли знать точно, у кого из пассажиров.

Вибрация в кармане куртки едва не заставила Джульетту подпрыгнуть. Господи, да сколько же сотовых она сегодня таскает с собой?! На этот раз признаки жизни подавал «ведьмовской», забытый с ночи, телефон — напоминал о пятнадцать минут назад полученном сообщении со скрытого номера. Колдун.

Оглядевшись по сторонам, Джульетта попыталась сообразить, на какую такую крышу он её приглашает, и с удивлением поняла, что имеется в виду здание, где располагалось кафе.

Колдун ждал её. Как всегда одетый с ног до головы в чёрное: маска, куртка, перчатки, плотные брюки и тяжёлые ботинки, — словно вампир, не позволяющий солнечным лучам добраться до его кожи. Величественный, мрачный и красивый. О том, что красивый, конечно, приходилось только догадываться, но иначе и быть не могло: все Колдуны красивы, как и Ведьмы, пока в человеческом облике. Зачем он носит маску SWAT*, если достаточно принять истинный облик, и никто не сможет его узнать?

— Это, в конце концов, не честно, — заявила Джульетта, останавливаясь в двух шагах за его спиной. — Ты знаешь обо мне всё: и как я выгляжу, и мой номер, и даже где я нахожусь. А я о тебе ничего не знаю.

— Была бы ты хоть немного осторожнее… — хрипло усмехнулся Колдун и обернулся.

В чёрных линзах очков Джульетта видела свои отражения и ничего более: он мог бы оказаться вовсе не Колдуном, а любым другим везеном, но на столь близком расстоянии сомнений не оставалось — сложно не распознать исходящую от его тела сильную магнетическую ауру. Их вид. Продолжения рода именно от этого самца требовала её собственная сущность.

— Узнаешь, когда придёт время, — пообещал он.

Спорить до обидного не хватало сил. Колени начинали дрожать даже от осторожного прикосновения затянутой в кожаную перчатку руки к её волосам.

— А если мне будет нужно срочно связаться с тобой? — с трудом нашла что сказать Джульетта. — Ты ведь знаешь о происходящем в городе.

— Заметил, — кивнул он. — Как обычно, пиши на тот же адрес — я быстро прочту.

— С чем мы столкнулись?

— Я пока не уверен.

— Это Гриммы?

— Возможно.

Джульетта с трудом сглотнула: лучше бы не они. В прямом противостоянии Гриммы не были самыми опасными противниками, конфронтация, например, с Сокрушителями могла обернуться куда большими неприятностями — да любые везены, собравшись толпой против Ведьм, превращались из источника магического фона в серьёзную головную боль. Сейчас, когда фон уже пострадал, а две из трёх Ведьм находятся в самом энергетически невыгодном положении, для них любая угроза одинаково серьёзна, но в случае Гриммов речь всегда шла не только о столкновении лицом к лицу. «Поцелуй смерти» — живая кровь Гримма, насильно влитая в рот Ведьме, или тайно, за счёт чего процесс отравления и получил такое название: небольшой свежий порез во рту, и всего лишь капля ядовитой крови навсегда лишит Ведьму сил.

К тому же за Гриммами всегда стояли Королевские семьи, а с ними отношения складывались непросто: и ссориться чревато, и спустить нельзя — иначе в следующий раз с Ведьмами вообще считаться не станут.

— Этой ночью в Цинциннати было совершено нападение на Оливера Уорнера, недавно отсидевшего срок за подделку документов, — сообщил Колдун. — Оливер Уорнер — бывший сослуживец Фарли Колта.

— Фарли Колт — ненастоящее имя? — оживилась Джульетта.

— Настоящее.

— Тогда…

— Вот это вы и должны выяснить, пока Уорнер жив, — строго сказал он. — Цинциннати находится в округе Гамильтон, а это…

— Территория Стефании, — обескураженно закончила за него Джульетта. — О, чёрт, с этой веткой клана без неё даже не договориться.

— Вот именно, а времени остаётся мало: сейчас он в коме и вряд ли перед смертью очнётся.

— Если мы обратимся за помощью к Стефании, она сразу поймёт, что наше положение тут, мягко говоря, пошатнулось.

— У вас нет выбора. Тем больше причин устранить угрозу и упрочить ваше положение до начала мая.

— За десять дней? — Она невесело улыбнулась: нереально. К нарушенному фону, максимальному удалению Меркурия и Марса добавится её новолуние — и они останутся без защиты на долгие две недели. — Мне придётся уйти, иначе потенциала для обороны просто не хватит.

— Есть и другой вариант: если одна Ведьма получит приоритет, — возразил Колдун.

— Ни одна из нас до середины мая не сможет.

— Значит, вам нужна ещё одна Ведьма, хотя бы под покровительством Венеры.

Джульетта буквально потеряла дар речи и только округлила глаза. Им на троих не хватает, а он предлагает присоединить четвёртую? Конечно, в долгосрочной перспективе подобное было возможно — они смогут нарастить популяцию везенов, но не мгновенно же. Да, «Венера» в начале мая сумеет сконцентрировать на себе фон Портленда, второй в очереди станет Адалинда, и теоретически они обеспечат защиту, но…

— Отдать Портленд какой-то пришлой Ведьме? — недоверчиво пробормотала Джульетта. — Она же первым делом избавится от нас.

— Разберитесь с угрозой, с «Венерой» что-нибудь придумаем, — таинственно пообещал Колдун и попрощался в свойственной для него манере: — Иди.

Спускаясь по лестнице, Джульетта долго мяла в руках телефон, но самостоятельно позвонить Стефании так и не решилась. Кто она такая, чтобы обращаться к Ведьме «Юпитера»? К тому же приезжая. Вот Адалинда — другое дело, и Портленд был территорией её семьи уже не одно поколение.

* * *

Ввалившись в магазинчик чая и экзотических специй, Адалинда первым же делом решила припомнить Джульетте за весь прошедший день.

— Задание выполнено, Чарли! — объявила она, вышагивая к прилавку. — Ещё приказания будут? На какой модной распродаже кофточку ухватила?

Джульетта закатила глаза и стерпела. Претензии были обоснованными — что уж спорить, — а кофточке в морском стиле, и впрямь, было лет пять, не меньше.

— Что сказала Стефания? — поднимаясь навстречу, обеспокоенно спросила Розали.

— «Если вам потребуется помощь, сразу же звони — мы тут же приедем», — сладеньким голосом процитировала Адалинда, изо всех сил кривляясь. — Умер ваш Уорнер.

— Чёрт, — вздохнула Джульетта.

— Но поговорить с ним успели. В две тысячи пятом он сделал для Колта два комплекта документов: на Альберта Эккерта и Милен Готье. Всё! У вас что?

— Марнасье накачали правдоделом, — Розали развернула к ней книгу и указала на формулу, — этим, для везенов. Не рассчитали с дозировкой. Мы сейчас пытаемся хронологию событий восстановить…

— Пытаетесь? — хмыкнула Адалинда. — В чём сложность? Первым убили Марнасье — так? Перед этим у него что-то узнали. Следом убили…

— Много кого, — подсказала Джульетта. — Ясно, что в колледже целью был Колт, а остальные для прикрытия и, возможно, чтобы не дать вмешаться нам. Может быть, у Марнасье узнали как раз, где искать Колта. Теперь…

— Через Колта вышли на Уорнера, — подхватила Розали. — Он был третьим, но напали на него не те же, кто орудует у нас тут.

— Мы тоже не сами с ним поговорили, — пожала плечами Адалинда. — У них могут быть свои люди в других городах. Следующая зацепка — Эккерт и Готье.

— Это если их не было в церкви, — возразила Джульетта.

— А зачем тогда нападать на Уорнера? — Адалинда достала из сумочки смартфон и, погрузившись в поиски, задумчиво протянула: — Не-е-ет, не поверю, что Портленд поставили на уши ради каких-то Добряков. Они были предупреждением для нас, мол, не вмешивайтесь, Ведьмы, не ваше это дело.

— А зачем Колт свой телефон спрятал?

— Может быть, он не знал, что Марнасье уже мёртв, и не хотел его выдать? Или надеялся оставить зацепку полиции или нам. — Она на минутку отвлеклась от смартфона и заинтересованно глянула на Джульетту. — А ты в его контактах не видела Эккерта или Готье?

— Готье точно не видела, насчёт Эккерта не скажу. Можем включить и снова посмотреть.

— Нет, не надо: Эккерта я, кажется, нашла. — Адалинда вчиталась в строки на экране и кивнула, — да, похоже: Альберт Эккерт, пластический хирург, местный. Статью вот опубликовал… Попробую, вдруг ещё на работе.

Джульетта глянула на экран своего телефона и с сожалением покачала головой: так поздно застать пластического хирурга в клинике было маловероятно.

До клиники Адалинда всё-таки дозвонилась, но дежурная сестра оказалась непоколебимой: ни адрес, ни номер личного телефона не выдала даже «новому юристу» доктора Эккерта, сообщила только то, что он буквально сегодня должен был вернуться в Портленд с конференции — именно поэтому мисс Шейд не сумела его разыскать — и посоветовала позвонить завтра.

— Если он сегодня возвращается, до завтра мы ждать не можем, — нахмурилась Розали. — Милен Готье тоже надо найти, пока до неё не добрались. Вот что, я попробую поговорить с Медоносами — эти всё знают. Может быть, до них какие-то слухи доходили — хоть поймём, из-за чего всё началось.

— Они не станут с нами разговаривать, — фыркнула Адалинда.

— С нами — да, а со мной — станут. К тому же сейчас не до родовой неприязни, они тоже заинтересованы в стабильности.

Адалинда подумала, кивнула и почему-то обратилась к Джульетте:

— Попробовать точно стоит, но нужно и с другого конца зайти — что-нибудь одно обязательно сработает, да?

Где-то тут был подвох. Джульетта всё совещание чувствовала себя в большей степени слушателем, чем участником, — так ловко у подруг получалось принимать решения. Может быть, Адалинда снова решила подколоть её на тему «Чарли» и его «Ангелов»**?

— Конечно, если у тебя ещё есть предложения, — неуверенно согласилась она. — Удвоим шансы.

— Отлично! — подытожила Адалинда. — Тогда ты, Розали, к Медоносам, а мы съездим в участок: Шон ещё на смене, попробую уговорить его поискать этих двоих в базе.

— А я там зачем?! — немедленно возмутилась Джульетта.

— На случай, если не получится уговорить. Будешь отвлекающим фактором.

* * *

Адалинда так и не объяснила, что имела в виду, а формулировка Джульетте совсем не понравилась. Каким ещё «отвлекающим фактором» для Шона она могла быть? Рухнуть в обморок посреди общего зала или бегать от стола к столу, разбрасывая документы, а пока её все дружно будут ловить, Адалинда влезет в базу данных с компьютера лейтенанта Ренарда?

Джульетта поскорее отогнала возникшую перед внутренним взором сюрреалистическую картину и осторожно глянула в зал. Вот уже минут десять, как она ждала в коридоре, а подруга, явившись к своему бойфренду со стаканом кофе и коробкой пончиков, пыталась незаметно подвести разговор к доктору Эккерту и некой Милен Готье. Судя по всему, безуспешно. Шон с удовольствием взял кофе, пончики игнорировал, а на лице читалась лёгкая досада: ради любимой девушки и кофе он сделал перерыв, но работы у него скопилось много, поэтому точно скоро попрощается. И тогда придётся действовать «отвлекающему фактору».

Джульетта в очередной раз незаметно направила подруге небольшой поток магического потенциала, чтобы ей легче было нащупывать перспективные направления разговора, но видимой пользы от этого не заметила. Непробиваемый у неё приятель, упрямый, как осёл. То, что он был ещё и красивым, Джульетту только сильнее раздражало: такие привыкают получать всё на блюдечке, считают, что весь мир вращается вокруг их сиятельства. Всего лишь лейтенант, а нос задирает, будто принц крови. Как можно было влюбиться только во внешность? Был бы он ещё Колдуном, тогда конечно, с природой не поспоришь, но он не был: испугавшись, Джульетта убедилась в этом первым же делом, сразу после того, как Адалинда представила их друг другу. Шон Ренард был поразительно похож на того самого Колдуна: тот же рост и довольно редкое атлетическое сложение, но от него пахло человеком. Джульетта весь вечер принюхивалась и даже обращалась к истинной сущности, когда удавалось оказаться у него за спиной. Не было в запахе Шона ничего ведьмовского.

— Здравствуйте.

Джульетта вздрогнула от неожиданности и, отпрянув от двери, обернулась — прямо за её спиной стоял улыбающийся Хэнк.

— Ой, вы меня напугали, — укорила она и тоже улыбнулась. — Здравствуйте, офицер… Гриффин. Помните меня? Джульетта Сильвертон.

— Помню. Могу я вам чем-нибудь помочь?

— Эм… А я здесь с Адалиндой.

— Навещаете лейтенанта? — усмехнулся Хэнк.

Джульетта замялась, лихорадочно соображая. Нужно было ответить как-то так, чтобы и своё присутствие тут объяснить, и нежелание показываться на глаза Шону, и эту странную заминку с ответом тоже. А если при этом удастся получить нужную информацию, то она точно утрёт нос подруге.

— Не совсем, — «призналась» она. — Адалинда пытается спасти мне жизнь.

— А что случилось? — посерьёзнел Хэнк.

— Ну, вы только никому не говорите, особенно лейтенанту — он меня почему-то недолюбливает. Я замоталась на работе и случайно отправила в уничтожитель карточки двух наших клиентов. Доктор Уитмор меня убьёт, — Джульетта трагически вздохнула, — или уволит. Ну, и я надеялась, что если мне удастся найти адреса или номера телефонов, то смогу договориться и до завтра восстановить все бумаги. Вот Адалинда и пытается для меня узнать…

Хэнк глянул в зал и покачал головой:

— Не очень у неё получается.

Джульетта вздохнула ещё печальнее. Хэнк замялся, но идти на попятную было уже поздно — крепко попался и никуда теперь не денется. Разве может офицер отказать слабой женщине в беде? Удерживать на лице выражение вселенской скорби становилось всё сложнее, но он наконец сдался:

— Давайте я поищу. Фамилии вы точно помните?

— О, спасибо большое, — обрадовалась Джульетта. — Да, хорошо помню: это Альберт Эккерт и Милен Готье.

— Подождите здесь, скоро вернусь, — пообещал он и прошёл в отдел.

Запоздало подумалось, что, возможно, вариант с «отвлекающим фактором» был бы для них безопаснее. Теперь как минимум один коп — если Адалинда ещё не успела проговориться — знает эти фамилии и вспомнит, кто их разыскивал, если эти двое будут убиты. Значит, теперь им ни в коем случае нельзя допустить гибель Эккерта и Готье, или же придётся хорошо прятать трупы, тем самым помогая своим противникам.

Хэнк отсутствовал неожиданно долго — Джульетта даже порадовалась, что не стала сразу отзывать Адалинду: вдруг ему что-то помешало, так хоть у неё остался шанс, — но потом всё-таки пришёл со стикером в руке.

— Вот, — негромко произнёс он, передавая листок, — здесь адрес Эккерта, а Милен Готье — мне очень жаль — в базе нет.

— Офицер, не знаю как вас и благодарить. Ещё раз спасибо, вы меня очень выручили. А с Готье я что-нибудь придумаю, — улыбнулась Джульетта и нетерпеливо полезла в сумочку за телефоном. Пора было хватать Адалинду и убираться подальше от лейтенанта, пока он всё-таки не заметил её мельтешение в коридоре.

Розали они позвонили из служебного шевроле, включив громкую связь. Джульетта бы предпочла вначале уехать и не видеть отправляющуюся на дежурство вереницу фордов с изображением алой розы по обоим «бортам», но Адалинде не терпелось.

— У нас есть адрес Эккерта, — похвасталась она. — А Медоносы что-нибудь рассказали?

— Я их не нашла, — встревоженно отозвалась Розали. — Вообще никого! У нас их сколько? Где-то тридцать? Слушайте, в он-лайне никого из них нет, на сообщения не отвечают, чьи номера телефонов знаю — тоже тишина. Я заехала к Мелиссе — её нет дома, хотя пчёл тут полно.

— Что за Мелисса? — нахмурилась Адалинда.

— Их матка, Мелисса Винкрофт. Я боюсь, если с ней что-нибудь случится, остальные Медоносы уйдут из Портленда — это сразу тридцать везенов.

— Подожди паниковать: может быть, у них просто где-то общий сбор. У Медоносов сегодня нет никакого праздника?

— Винкрофт? — пробормотала Джульетта. Сердце сдавило ледяными тисками: не сразу, но она вспомнила, где слышала эту фамилию.

— В чём дело? — ощерилась Адалинда, мгновенно утратив человеческий облик.

— Помните вчерашних фэбээровцев? — стараясь не заикаться и отводя взгляд, спросила Джульетта. — Я сегодня виделась с Тёрнером, мы обедали вместе, и он говорил по телефону с Винкрофт. У них была назначена встреча, где-то на четыре часа.

— Ну, может быть… — неуверенно начала Розали, но замолчала на полуслове.

Повисла долгая, тяжёлая пауза. Никто не сказал «может быть, это совпадение» — как было бы здорово найти Ника и убедиться, что это действительно только совпадение, но теперь и Джульетта уже в них не верила. Однако мысль, что это Ник безжалостно перебил больше десятка везенов, никак не укладывалась в голове, и то, что после этого он мог спокойно улыбаться Джульетте, обедать с ней — тоже. А если он Гримм?

Она закусила губу, пытаясь отогнать внезапно накатившую дурноту.

— Что с фоном? — Адалинда взяла себя в руки и подобралась. — Можешь определить, Медоносы ещё с нами или уже всё?

Джульетта выровняла дыхание и сосредоточилась. Адалинда была права: не время паниковать, и не время отчаиваться — сейчас нужно действовать. И вдруг на самом деле окажется, что Ник здесь не при чём, есть же ещё Рэнди — может быть, она за всем стоит.

— Фон тот же — ничего не изменилось.

— Нужно найти Мелиссу, пока она жива, — облегчённо выдохнула Розали. — Я вернусь в дом: никогда не пробовала, но пчелиные матки могут привести к ней, если убедить их, что я друг…

— Нет, — отрезала Адалинда.

— Нет? — Джульетта удивлённо обернулась. — Она же в опасности — это же тридцать везенов.

— Цель — не Мелисса и не мы: нас пытаются отвлечь. Пока мы будем разыскивать Винкрофт, они доберутся до Эккерта. Девчонки, подумайте: Эккерт — пластический хирург. На что спорим, он единственный знает, как выглядит Милен Готье? Мы всё время отстаём на шаг, потому что играем по их правилам — пора уже это изменить.

— А если её убьют? Давайте, что ли, разделимся, — предложила Розали.

— Как? Каким составом мы сможем их остановить?

— Нельзя разделяться, — поддержала Джульетта. — Поехали к Эккерту, я напишу Колдуну про Мелиссу — он поможет.

— Он вот ещё ни разу сам лично не вмешался, всё время только советы раздаёт, — проворчала Адалинда, повернув ключ в замке зажигания.

— Если он даст дельный совет, как всех спасти, — пробормотала Джульетта, уткнувшись в смартфон, — я не буду возражать.

* * *

Машину оставили достаточно далеко, в одном квартале от нужного адреса, хотя понимали, что на дорогу потеряют драгоценное время: как бы ни складывались обстоятельства, нужно было хранить тайну личности и исключить малейшую возможность вычислить их по номеру автомобиля. По той же причине Джульетта сняла куртку и тщательно спрятала её вместе с сумочкой под сиденье. На улице было ужасно холодно, к тому же моросил дождь, но если им предстояло столкнуться с Ником, он не должен был опознать её по одежде.

— Они наверняка вооружены, — на бегу поделилась соображениями Джульетта.

— У меня нет лицензии на оружие, — огрызнулась Адалинда.

Бежали не то чтобы быстро — ей сильно мешали каблуки, а Джульетта вообще боролась с желанием бежать в противоположную сторону.

— Стрелять вряд ли будут — шумно, — сбившись с дыхания, пропыхтела она. — Но у них же мечи или что-то вроде этого. Чем вчера убивали.

— Я и фехтовать не умею. А ты?

— И я.

— Значит, будем как Ведьмы, — резюмировала Адалинда. — Магией.

Сбивать настрой нытьём про их возможности Джульетта не стала, выбора-то нет, к тому же им повезло, что сегодня хотя бы полнолуние: она может — и значит должна — прикрывать подруг. Явились бы эти агенты через две недели, Ведьмам бы оставалось только руками развести.

Розали появилась с другого конца улицы, помахала им и припустила быстрее. К крыльцу симпатичного двухэтажного домика они добежали одновременно. Снаружи всё выглядело мирно: семейный минивэн возле гаража, никаких посторонних автомобилей, ступеньки чистые, дверь целая, в окнах горел уютный ровный свет.

— Может быть, постучим? — неуверенно предложила Розали.

— Я лучше потом извинюсь. — Адалинда кивнула Джульетте на дверь: — Сможешь тихо открыть?

— Ну, если вы меня прикроете, то да.

Боевое настроение подруги, наконец, передалось и ей. Воевать так воевать — похоже, сегодня Ведьмы выберут фон до дна. Действительно, неудобно получится, если в итоге они попадут на семейный ужин Эккертов, но вряд ли доктор обидится за своевременное предупреждение об опасности. Приняв истинный облик, Джульетта присела перед дверью на корточки, потянула на себя потенциал и вытащила из кармана джинсов шпильку. Такими темпами скоро ей для всякого рода замков и магия не понадобится.

Подруги, нервно переминавшиеся у неё за спиной, дождались, когда дверь откроется, и только тогда обратились к истинной сущности, а потому гораздо позже поняли, что с мирным разрешением дела они опоздали.

Из приоткрывшейся двери пахнуло жжёным сахаром. Конечно, была вероятность, что семейство Эккертов варит леденцы, но именно так описывался в книгах запах Гриммов, и именно эти горько-сладкие нотки, замаскированные парфюмом, уловила Джульетта при первом знакомстве с Ником Тёрнером, их же, почти истаявшие, заглушённые кровавым смрадом, они отслеживали огоньком «следопыта»… Но, может быть, от Ника так пахло именно потому, что он много времени провёл на месте преступления? По-прежнему ничто не доказывало причастность Ника, и всё же можно не сомневаться, что столкнулись они с Гриммами.

Ведьмы бесшумно скользнули в прихожую, плотно закрыли дверь и прислушались. Из глубины дома раздавались голоса: пока невнятные, но интонации были неприятными — одни резкие, от которых хотелось скалиться, другие — тягучие, леденящие кровь.

Ближе к гостиной Джульетте стало совсем нехорошо.

— Не надо, пожалуйста! — сбивчиво бормотал надтреснутый мужской голос, фоном раздавался сдавленный женский плач. — Я не знаю, о ком вы говорите, пожалуйста, не трогайте их, пожалуйста…

— Да сколько же можно, — раздражённо бросила Рэнди. — Я не собираюсь с тобой всю ночь препираться.

— Но я, правда, не знаю!

— Убей мелкого.

Комната взорвалась криками и плачем — Джульетта ринулась вперёд, но Адалинда и Розали вцепились в неё с двух сторон и слаженно притиснули к стене. Вопли стихли слишком быстро.

— Может быть, он действительно не знает? — как бы между прочим предположил Ник, и Джульетта едва не повисла на руках у подруг.

Внутри всё оборвалось. Она ведь до последнего надеялась не найти его здесь. Но, собственно, почему? Они знакомы меньше суток — почему её вообще расстроила открывшаяся истина, она радоваться должна, что противник наконец обнаружен… а не только тому, что Ник не хочет убивать ребёнка. Не хочет ведь, правда?

— Сколько раз она имена меняла? Может быть, не Милен уже давно.

— Да брось, — холодно фыркнула Рэнди. — Он прекрасно понимает, о ком речь: Мария, Бони, Милен, подружка Колта — какая разница? Убей мелкого.

— Не надо, пожалуйста, — взмолился Эккерт. — Я ничего не знаю! Отпустите хотя бы детей!

Адалинда разжала руки и, сделав знак соблюдать тишину, подкралась к двери гостиной. Розали оттеснила Джульетту к себе за спину.

— Вот упрямый, — вздохнул Ник. — Эл, друг, честное слово, мы её не убьём, а твою семью — можем. Мы просто хотим встретиться с… Милен, поговорить. Ну, ради чего ты рискуешь их жизнями?

— Я не знаю, я не знаю никакой Милен, не знаю никакого Колта, я ничего не знаю! Пожалуйста, не трогайте мою семью.

— Ник, мне долго ждать? О, господи… Отойди!

Коротко махнув рукой, Адалинда первая шагнула вперёд.

— Не надо этого делать, — хрипло прошипела она.

Джульетта даже в гостиной не сумела выбраться из-за Розали — подруга была бдительна — пришлось довольствоваться ограниченным обзором. Адалинда очень верно выбрала момент для их вмешательства: когда Ник, вооружённый коротким изогнутым мечом, уже отошёл от замершего в ужасе пятилетнего мальчика, а Рэнди ещё не успела к нему приблизиться. Его мама и старшая сестра, зарёванные, обнявшись, жались друг к другу на диване, а Альберт Эккерт стоял посреди комнаты на коленях. Все они были Остроглазыми, но мальчик ещё не вошёл в возраст, когда мог изменяться и видеть сущность других везенов при непреднамеренном обращении, и облик Ведьм, похоже, доконал его психику. Ребёнок закатил глаза и потерял сознание.

Ник выглядел иначе. Рэнди тоже, но именно его преображение почему-то пугало Джульетту сильнее. Они сменили кашемировые пальто на кожаные плащи, с которых намного легче смывать кровь, вокруг их тел колыхалось жаркое марево разогретого воздуха, словно они горели. В голубых глазах Ника не было уже ничего доброго. Перед Ведьмами стояли Гриммы.

— Вы забыли поздороваться, когда явились в наш город, — сообщила Адалинда. — Невежливо с вашей стороны.

— Мы оставили вам послание, — с улыбкой возразила Рэнди, похлопывая мечом по раскрытой ладони. — Вы его не получили? Не вмешивайтесь, это не ваше дело.

— А давайте проверим. Вы представьтесь, а мы спросим у ваших хозяев, по какому праву они нарушили договор с Ведьмами.

— Пожалуйста. Келли Бёркхардт. Телефон принца Эрика подсказать?

Насколько уж плохо Джульетта разбиралась в политике, но трёх главных баранов в ней знала: Стефания от Ведьм, Мейснер от Сопротивления и принц Эрик от французского королевского Дома. В конфликте между Портлендом и Эриком на поддержку Ведьм можно было не рассчитывать — никто не захочет с ним связываться, пока он не прищемит хвост Стефании.

— Бёркхардт, — процедила Розали, будто это слово было ругательством. — А я о тебе слышала. У тебя же, вроде, сестра была.

Келли пожала плечами.

Пауза затянулась — положение сложилось неприятное: на Гриммов Эрика они ничем не могли надавить, кроме грубой силы, а грубой силы у них в обрез, да и кидаться на мечи посреди разговора было несколько неудобно. Во всяком случае, Джульетта надеялась, что подруги тоже обдумывают, как спасти семью Эккертов, а не ловчее отступить, сохранив при этом авторитет.

— Вам лучше уйти, — посоветовал Ник.

— А то что? — огрызнулась Адалинда.

Он медленно шагнул к низкому журнальному столику с открытым на нём ноутбуком и развернул его экраном к Ведьмам.

— Так видно или наклонить сильнее?

Джульетта выглянула из-за плеча Розали. На экран транслировалось видео с веб-камеры, расположенной где-то в другом месте. Посреди комнаты, — возможно в квартире или доме, или в гостиничном номере, — на стуле сидела женщина в тяжёлом жилете из желтоватых брусков, перевитых проводами.

— У неё на таймере осталось минут тридцать, — сообщил Ник, сверившись с часами в углу монитора. — Как раз успеете доехать. Ну, или потеряете Медоносов.

— А адрес скажешь? — Джульетта отодвинула Розали и вышла немного вперёд.

— Ну, — Ник подумал и усмехнулся: — Нет. Но я готов диктовать по телефону, куда вам нужно ехать. В конце концов, все могут остаться живы: и матка Медоносов, и вы, и даже наш общий друг Эл, если расскажет то, что нам нужно. Мы не хотим его убивать.

Келли презрительно хмыкнула, но промолчала. Альберт Эккерт, его жена и дочь смотрели на Ведьм огромными умоляющими глазами. Какое счастье, что им всё-таки не придётся выбирать. В стягивающемся к Джульетте потоке уже что-то происходило, назревало и вот-вот готовилось свершиться. Никогда ещё она не чувствовала столько силы в своих руках и, честно говоря, не хотела чувствовать, потому переправляла часть потенциала подругам. В бою сами они не сумеют быстро обратиться к фону.

Ведьмы смотрели на экран, а Ник стоял к нему спиной, и не увидел, как дверь за Мелиссой Винкрофт слетела с петель, и в комнату ворвалась толпа полицейских, возглавляемая лейтенантом Ренардом.

К сожалению, движение на экране заметила Келли.

— Вали их! — рявкнула она, первая бросаясь вперёд.

Свить защиту от металла Джульетта успела, но поддерживать её на себе и одновременно на двух других Ведьмах под градом ударов не только мечом, но и вполне ощутимых — кулаком и тяжёлыми ботинками — удавалось плохо. Тут или уворачиваться от Ника, или переправлять потоки подругам. А если ещё и одновременно самой бить…

Она налетела на столик, сбитая ударом в живот, каким-то чудом ухватила ноутбук и, приправив его вспышкой магии, запустила Нику в голову. Почувствовала, как поток неровно уходит в сторону, возможно, к Розали, и усилием воли помогла ей его подтянуть. Тут же получила мечом через хребет — клинок скользнул по коже, остановленный магической плёнкой, только раскроил кофточку. Джульетта развернулась — почувствовала ещё один уходящий поток, но меч раскроил кофточку на животе и ощутимо царапнул. Она рванула потенциал на себя, подновляя защиту, оттолкнула Ника и оглянулась. Подруги отлетели от Келли, как беспомощные котята. Взметнувшиеся волосы Адалинды с одной стороны порыжели.

И снова бросила поток им.

Ник налетел на неё, как ураган, протащил через комнату и, повалив на пол, придавил коленом и клинком — невыносимо горячий, окутанный удушающим запахом горелого сахара. Раскалённая ладонь сдавила Джульетте горло, она перехватила его кисть и, сдавливая до хруста, отвела в сторону. Фон… истощился наполовину.

Джульетта с ужасом осознала, что поток обмельчал, и хотя сейчас она ещё может его получить, чтобы освободиться, но долго они так не продержатся, а значит, придётся выбрать одну цель, не разрываться на два фронта и бить наверняка. Ей придётся убить Ника.

Она вобрала в себя весь потенциал близлежащей территории, глянула в оскаленное лицо Гримма — и не ударила. Ник, морщась от боли, смотрел на неё. Не было в его глазах ярости, и его меч не резал её кожу, хотя от защиты осталась едва заметная тонкая плёнка — вся сила пошла в готовящийся удар.

В стороне хрипло охнула Ведьма. Джульетта швырнула Ника через голову, растратив часть драгоценной магии, вскочила и бросилась через комнату. Келли медленно поднимала меч над распростёртой Розали. Воздух словно загустел, время замедлилось. В двух шагах от них шевельнулась Адалинда, упёрлась руками в пол, пытаясь подняться и помешать Гримму довершить удар. Джульетта была дальше, но двигалась быстрее — оттолкнулась от пола и прыгнула Келли на спину, вкладывая всю силу в правую руку. Хрустнули позвонки. Вместе с мёртвым Гриммом она приземлилась рядом с Розали, по инерции кубарем прокатилась по полу и остановилась, только встретившись со стеной.

— Мама.

Джульетта вскинулась, с трудом соображая, что происходит вокруг. За считанные минуты гостиная превратилась в руины, в углу жалось семейство Эккертов, Розали вяло потирала лоб, пока не пытаясь подняться, Адалинда щерилась и, пригнувшись, подкрадывалась к Нику. А тот, пошатываясь, стоял у окна с мечом в руке и замершим взглядом смотрел на тело Келли Бёркхардт.

Магический фон окраин, как вода, постепенно заполнял образовавшуюся пустоту. Процентов пять, и вряд ли в ближайший час поднимется выше десяти — Ведьма «Марса» может даже не рассчитывать на них, а вот «лунная» вполне способна собрать и эти крохи. Поднявшись на ноги, Джульетта сосредоточилась, снова потянула поток, но воспользоваться им не пришлось: Ник прикрыл лицо рукой и выпрыгнул в окно, с грохотом выбив стекло.

За доктором Эккертом пришлось бегать попятам.

— Дайте мне полчаса, — дрожащим голосом объявил он, — и мы исчезнем.

Его супруга тоже металась по дому, скидывая самое необходимое в сумку, а дочь они посадили присматривать за братиком. Заставить доктора остановиться хоть на пять минут было невозможно, и три Ведьмы, помятые и местами окровавленные, чувствуя себя на редкость глупо, носились за ним как привязанные.

— Доктор, вы не можете бросить Милен одну, — взывала к нему Джульетта. — Ей нужна помощь. Хотя бы нам расскажите, где её искать.

— Нет, нет и нет, никто не должен о ней знать, так будет лучше, — упёрся Эккерт. — Никто её не найдёт.

— Но ведь один раз уже почти нашли, — возразила Адалинда.

— Больше такое не повторится, — укладывая в портфель документы, отрезал он. — Мы доверились не тому человеку. Никому нельзя доверять. Милен сама справится.

— Кому «не тому» вы доверились? Марнасье? — Адалинда, морщась, потрогала ссадину на макушке. Кровоточить та перестала, зато под ней вскочила здоровая шишка. — Марнасье мёртв.

— Да? Значит, его выследили, что ситуацию не меняет. Мы должны были сидеть тихо.

— Зачем же вы высунулись? Доктор, это не честно, — снова попыталась нащупать его совесть Джульетта. — А если они снова явятся в Портленд и начнут убивать ни в чём не повинных везенов? Расскажите хотя бы, из-за чего. Должны мы знать, с чем имеем дело? Вас мы сегодня спасли, а кого-то другого в следующий раз — можем не успеть.

Эккерт остановился посреди коридора, долго жевал губами и тяжело вздыхал, потом наконец сдался:

— Марнасье должен был забрать у неё одну вещь. Очень опасную вещь, артефакт. Милен больше не может его хранить, но план провалился, и ей придётся самой решать, что делать.

— А если она не справится? — подала слабый голос Розали. Ей досталось сильнее остальных, но она всё равно бегала за доктором наравне с подругами, только в самом конце цепочки.

— Справится.

— А если нет?

Эккерт заломил руки.

— Милен — Гримм, — признался он и, оглядев вытянувшиеся лица Ведьм, продолжил: — Много лет назад она убила предыдущего хранителя этого артефакта. Она не знала, что за вещь ей приказали найти, а когда поняла, порвала все связи и исчезла, чтобы спрятать.

— Милен — сестра Келли Бёркхардт? — пробормотала Джульетта, укладывая в мыслях кусочки мозаики, и, когда доктор кивнул, задала следующий вопрос: — А эту вещь она нашла в Уругвае?

Ответ, в общем-то, и не требовался. Ник был в Уругвае вместе с мамой и тётей много лет назад. Много лет назад его тётя убила предыдущего хранителя опасного артефакта. Много лет назад её бабушка хранила опасный артефакт, за который её и убили. А всё потому, что хранитель не должен быть один. Пока больше никто не знает, он в безопасности, но любая тайна однажды становится известна «не тем людям», и хранитель оказывается беззащитным. Что бы ни связывало Джульетту с Милен Готье в прошлом, она должна разыскать её и помочь сохранить бабушкин ключ.

* * *

Доктор Эккерт так и не рассказал им, где искать Милен: воспользовался появлением полиции, которую вызвали обеспокоенные шумом соседи. Пока он красочно описывал офицерам, как они с женой случайно уронили шкаф, а ваза вылетела в окно, миссис Эккерт вывела Ведьм на задний двор, где они сидели и пережидали угрозу. А когда вернулись в дом, оказалось, что семья Эккертов уже исчезла.

Ведьмам пришлось самим «выносить ковёр», грузить его в шевроле, везти в лес и долго собирать хворост для огненного погребения.

Домой Джульетта вернулась поздно и во всех смыслах — без сил. Приняв душ и обработав царапины, она натянула тёплую пижаму и, упав на кровать, мгновенно заснула. Глубокой ночью её разбудила Мажик, надумавшая вначале попить, потом сходить на лоток, а потом вспомнившая про весну. Джульетта вяло окликнула её, и кошка немного сбавила громкость — ровно настолько, чтобы лень было выбираться из-под тёплого одеяла и ловить её. Приглушённые хрипы в прихожей не давали снова погрузиться в забытьё, и на смену сну пришли беспокойные мысли и воспоминания прошедшего дня.

Как они теперь должны искать Милен Готье? У них ещё оставался телефон Колта — может быть, в нём удастся отыскать какие-то зацепки, но включать его придётся с осторожностью, чтобы до них не добралась полиция. Бросать хранителя без поддержки Джульетта не имела права. Если бы бабушке кто-нибудь помогал, она была бы ещё жива. Стоит ли беспокоиться о ключе сейчас больше, чем о предстоящем удалении Покровителей Адалинды и Розали? Как они переживут начало мая, Джульетта не представляла. Может быть, стоит махнуть на всё рукой и дружно уехать на концерт Ариэль в Сиэтл? Вот клан Стефании удивится, когда явится в Портленд воевать, а в нём не окажется ни одной Ведьмы. Юпитер в мае тоже не в самой выгодной позиции, в самой выгодной — Сатурн, а Ведьм «Сатурна» у Стефании очень мало, и все они далеко, так что Колдун прав: им достаточно заполучить в свою команду «Венеру». Но где её взять?

Подумать только, всего двенадцать часов назад Джульетту больше волновало, как окончить колледж, и задержится ли в городе симпатичный агент ФБР. Теперь человеческая жизнь отступила на второй план. Если бы не Гриммы, она бы не почувствовала себя Ведьмой. Как можно было так сильно обмануться: смотреть в ясные голубые глаза чудовища и видеть в них что-то доброе? Сегодня она допустила очень много ошибок, которые только чудом не привели к её смерти, у неё дважды был шанс убить его, и оба раза она упустила случай.

Мажик наконец замолчала, и через некоторое время матрас в ногах немного прогнулся. Пожалуй, больше, чем немного. Пожалуй, Мажик столько не ест.

Обоняния коснулся горьковатый запах жжёного сахара.

По спине прокатился холодок. Джульетта медленно села, изо всех сил удерживая себя в человеческом облике: метаться было уже слишком поздно. На кровати сидел Ник, всё такой же — в кожаном плаще, только воздух вокруг него не плыл, и запах на самом деле был гораздо слабее: если вымоется, то совсем пахнуть перестанет, до следующего обращения к сущности.

Через окно проникало достаточно света с улицы, и в полумраке комнаты лицо Ника было хорошо видно — спокойное и немного грустное.

— Как ты меня нашёл?

— У тебя на одежде кошачья шерсть. — Он помолчал немного и задумчиво проговорил скорее для себя: — Значит, Ведьма? Не подумал бы.

— Почему?

— Говорят, Ведьмы рождаются с мёртвой душой.

— Говорят, — согласилась Джульетта. Ладони немного взмокли, и она незаметно стиснула ими краешек одеяла.

Ник внимательно оглядел её, словно хотел различить под человеческим обликом ту самую мёртвую душу, и, опустив ладонь на её ногу, слегка сжал лодыжку через одеяло.

— Ты убила мою маму.

— Вы убили мою бабушку. И много кого ещё.

— Мне жаль.

Джульетта незаметно сглотнула: во рту от страха пересохло, сердце заходилось и никак не удавалось его успокоить. Чего он добивается? Чтобы она обратилась и тогда ему будет проще? Ребёнка ему жалко было убивать, а толпу везенов — нет. Может быть, и человеческую девушку жалко, а Ведьму — нет.

— Ты убьёшь меня?

Ник дёрнул плечом и отрицательно качнул головой:

— В другой раз. Сегодня я уже слишком многое потерял.

Он наклонился к ней и коснулся волос — Джульетта сжала губы, но всё равно вздрогнула, боясь ощутить вкус его крови, когда почувствовала осторожный поцелуй. Ник по-прежнему был слишком горячим. От его пальцев, погладивших её по щеке, на коже расплылось успокаивающее тепло, а вблизи от него пахло сахарной ватой и леденцами. Он продолжал целовать её в плотно сомкнутые губы, пока она не расслабилась и не впустила его, а потом поднялся и молча ушёл.

Когда в прихожей чуть слышно щёлкнул замок, на полусогнутых лапах прибежала сторожевая кошка, забралась Джульетте на грудь, вцепилась в пижаму когтями и басовито заурчала, явно намеренная самоотверженно охранять её сон и предупредить страшным воем о малейшей опасности.