De dos caras: Mazmorra* (джен)

Они не прекращали попытки аппарировать. Создавали порт ключи — и на счет «три» оставались на том же месте. Ничего не работало. Словно магия исчезла, но это было не так. Они были заперты в Магической Британии. Никто не мог понять, что происходит. От вопроса: «Что же делать?!» начиналась паника. Единственными, кто что-то понимал, были Уизли. Они покинули свой дом и заперлись в одном из кабинетов Министерства. В самом же Министерстве царил хаос. Многие покинули рабочие места, остались лишь самые верные (или глупые?) сотрудники, перевернутые в панике столы и заколдованные письма, летающие в непонятном направлении.

— Нужно действовать быстро. Происходящее набирает очень угрожающие обороты, — Артур замыкает двери и подходит к одному из многочисленных ящиков — они на складе, в одном из нижних отделений. Он находит один из списанных аппаратов для слежки за аппарацией. Вбивает имя Гермионы Грейнджер. Аппарат работает крайне медленно. Некоторое время все напряженно слушают его щелчки, а затем, как и в прошлый раз, он разваливается на части, и к потолку поднимается густой дым. Но никто не помнит, что случилось в прошлый раз — и все в ужасе отшатываются.

— Что это значит, Артур? Гермиона в опасности?! — в глазах Молли страх. Она боится вновь потерять кого-то и не отпускает руку Джорджа.

— Боюсь, что да. Это следы темной магии, — признается Артур.

На минуту становится тихо. Слышны лишь отдаленные вопли снаружи и жуткий треск, словно мир выворачивает наизнанку. Министерство, возможно, не самое укромное место, но Артур может раздобыть ключи к самым отдаленным помещениям, куда так просто не попасть даже врагу.

— Нам всем стоит укрыться. А дальше решим, кто из нас отправится на поиски Гермионы, — все соглашаются, и Артур ведет семью за собой в подземные отсеки.

* * *

Гарри не видит собственных пальцев. Вокруг тьма. Лишь наверху, словно волны, раскатываются… тучи? Но нет, откуда здесь они — на глубине стольких миль под землей? "Lumos!" — он позволяет себе немного света. Становится холодно, настолько, что видно собственное дыхание. «Все катится к чертям. Этот мир не спасти», — мысли, одна мрачнее другой, закрадываются в голову. Апатия и безысходность наваливаются с новой силой. Хочется найти паб и напиться так, чтобы забыть обо всем на свете. Особенно — не чувствовать, как растения оживают, как корни шевелятся в земле под его ногами, пиная его ступни с разных сторон, словно выталкивают и прогоняют. И Гарри уходит. Дуррей с Камерон наблюдают за его отдаляющейся фигурой, еле видной в темноте.

— Люди слабы, — изрекает корень. Но Камерон с ним не согласна. Она выходит из укрытия и догоняет Поттера.

— Гарри, постой.

«Надо же. Пришла извиняться?».

— Что? — он оборачивается и вглядывается во тьму, где едва различимы ее черты.

— Нельзя уходить.

— И это причина, по которой я должен остаться? Или, может, мне не отвечать, а то ты снова заставишь сделать по-своему?

— Maiorlucis! — теперь она видит его лицо. Он растерян. Ему не хочется здесь быть, не хочется воевать. Это не его война. У нее не получится выполнить ничего из предписанного. Магия Посвященных жестока, но она не может заставить...

— Хорошо, Гарри Поттер. Уходи. Забери своих друзей и уходите. Я не стану никого заставлять. Теперь, когда я спасла эту часть подземного мира и почувствовала на себе действие магии… все изменилось, — она вздыхает. — Это все, что я хотела сказать.

— И ты вот так просто отпустишь меня? — Гарри удивлен и разочарован одновременно. Все кончено, не успев начаться? Совсем не так, как было раньше…

— Мне не нужны такие помощники.

Она уходит. Гарри медлит. Разговор с Грейс всегда протекает не так, как ему хочется. Ждал ли он, что она станет умолять? Возможно. Но она не стала, а у него не хватило слов, чтобы заставить ее почувствовать себя виноватой. И он идет за ней. Он почти теряет ее из виду, но освещать себе путь ему почему-то не хочется. Хочется вернуться внезапно, заставить ее глаза расшириться от удивления, чтобы она не смотрела на него, как на побитую крысу. Он прибавляет шагу и протискивается вслед за ней в узкий проем среди ветвистых растений. Внутри оказывается светло. Это необычный свет, словно солнечный, но он замкнут в стеклянном шаре, стоящем на деревянной подставке посредине небольшой комнаты. Сама комната — округлая и довольно высокая, она напоминает сосуд, тянущийся вверх — и потолка не видно.

— Садитесь, мистер Поттер, коли зашли, — не оборачиваясь, обращается к нему корень.

И Гарри садится, чувствуя себя студентом, опоздавшим на лекцию.

Дуррей что-то изучает под светом солнечного шара. Надо же, это их карта Подземелий. И он сейчас ее дорисовывает, старательно выводя ветвью символы.

— Кхм, я пришел сказать…

— Помолчи, — обрывает его Грейс, появившись словно из ниоткуда. В ее руках цветы — нет, это скорее молодые ветви с зелеными почками.

— Мне больше не нужны оправдания и причины, — она подходит и кладет на его колени ветви. — Но я не умею колдовать, как ты. Мне подвластна лишь стихийная магия Посвященных, которая проявляется во мне при необходимости. Но сделать из побегов сеть у меня не получается.

— Сеть? — переспрашивает Гарри. Ей захотелось порыбачить?

— Да. Прочную и объемную. Я пойду одна, поэтому мне нужна оборона, физическая в том числе. А сеть из этих побегов послужит отличным оружием.

Гарри озадаченно кивает и колдует. Она наблюдает за ним, и в ее глазах загорается неподдельный интерес. Ветви закругляются и тянутся друг к другу, превращаясь в одно целое, а почки, раскрываясь, обворачивают сеть вокруг, словно укрепляя ее.

— Готово.

Гарри сам от себя в восторге. Она лишь кивает и аккуратно сворачивает сеть, словно бечёвку.

— Тебе не стоит оставаться здесь до рассвета. Утром оживут павшие, здесь не все растения рады чужакам. Особенно остерегайся Diaboli herba — их нужно удобрять кровью. А твоя подойдет как нельзя лучше.

Свет в лампе мигает.

— Рассветает, — замечает Дуррей. — Я закончил, мисс Камерон. Скоро нужно будет выпускать солнце. Но хочу вас вновь предупредить — опасное это дело, и слишком опрометчиво вы хотите поступить, — он протягивает ей карту.

— У меня нет выбора, Дуррей. Нет выбора и нет времени, — она хватает свернутую карту и уходит.

Гарри смотрит ей вслед, ощущая зоркий взгляд на своей спине.

— Кхм… выпускать солнце? Это как? — он разворачивается к корню лицом и смотрит ему в глаза. Взгляд у того неодобрительный.

— Вот так, — он подходит к шару и поднимает его. Кажется, он что-то шепчет, но Поттеру не слышно. Огненный шар просачивается сквозь стекло вверх, озаряя бесконечный потолок. Гарри понимает — это дерево, но оно пустое и очень высокое. Солнце стремится ввысь, и спустя минуту из округлой двери сзади просачивается солнечный свет.

— Что это было? — удивляется Гарри.

— Утро, мистер Поттер. А значит, вам пора уходить. Вы многое здесь изменили, — он подходит и протягивает Поттеру маленький сверток.

— Что это?

Черты лица корня еле заметно вздрагивают, и грустная улыбка появляется на его деревянном лице.

— Ваш путь домой. Счастливо! — и Гарри буквально выталкивают за дверь.

И как только он оказывается снаружи, дыхание спирает — воздух настолько чистый, а вокруг все такое зеленое, словно в сказке. Гарри осматривается: новых побегов — тысячи, нет, миллионы! И все они тянутся к появившемуся из стеклянного шара солнцу. Оно стоит высоко над ними, ослепительное и сияющее. Гарри делает шаг вперед, не веря своим глазам. Где он? Неужели это тот же гниющий мир? Присмотревшись, он замечает здешнего короля — Каррехена. Тот выше Дуррея, и кора на нем еще более старая. Он что-то делает неподалеку от Гарри, и там, где он находится, каким-то образом сгущается тень.

— Мне помочь? — подходит Гарри.

Каррехен не оборачивается:

— Вы еще здесь? — перед ним стянутые в тугие кольца мертвые растения. Некоторые настолько сгнили, что разваливаются на части. Каррехен формирует из них шары и складывает рядом друг с другом.

— Да, и я спросил, не помочь ли вам? — Гарри старается быть вежливым.

Каррехен разворачивается:

— Идите домой, — его взгляд колкий и холодный. А его тон вызывает у Гарри прилив злости.

— Я предлагаю свою помощь, а вы в ответ мне…

— Ты достаточно уже натворил дел. Наше царство погибнет. Или ты решил, что вернешься домой, заваришь себе чаю или вовсе напьешься и будешь все так же бездарно существовать? О нет, ты ошибаешься. Мир перевернулся с ног на голову. Магическая Британия уже не будет прежней никогда. Тайное стало явным. И всему виной — невежество молодых. Твое невежество... Непонимание важных вещей, обесценивание старинных законов. Убирайся из моего царства, Гарри Поттер! — его глаза вспыхивают, а солнце вверху палит, как в пустыне.

Гарри ослепляет на мгновение, а как только зрение возвращается — он видит Дуррея, который успокаивает Каррехена и выливает на него котел с водой. Пар исходит из его ветвей. Поттер на мгновение вспоминает себя и Малфоя. Деревню Фуджи и безумную силу ярости внутри себя. И остро ощущает ее нехватку. Он вздыхает и разворачивает сверток. Это портключ — деревяшка в форме слона. Почему слон?

— Мистер Поттер, я вас прошу, уходите! Нам нужно готовиться к войне, а мистер Каррехен слишком резко на вас реагирует.

— Потому что он необузданный болван! — пускает черные клубы дыма Каррехен.

Дуррей вновь берет котел и торопится его наполнить.

— Я вот что скажу тебе, несносный волшебник. Если мир падет — а он падет по твоей вине, — никто не спасет твоих близких, они все пойдут на дрова в Мутные Болота. А я лично вернусь из Третьего Подземелья, чтобы покарать тебя, — на Каррехена выливается еще один котел холодной воды, и он, словно дымящаяся бочка, катится в дом, подгоняемый Дурреем.

* * *

— Что с нами будет?

Света нет, и Молли призывает все свое мужество и старается, чтобы голос не дрожал. Детей оставили раскладывать захваченные наспех с собой вещи в зале заседаний. Более укромного места Артур придумать не смог.

— Это что-то не из мира сего. И это не магглы. Я не знаю, что это, Молли. Но мы должны сделать все, чтобы пережить нашествие.

Нашествие. Именно так это и было. Цель? Тотальное истребление? Им не давали возможности укрыться, подготовиться. Эти твари вылезали из-под земли, словно жили там веками, а сейчас настало их время. Сколько им потребуется для полного захвата? Возможно ли каким-то образом просигналить о беде? Вопросы грузом ложатся на грудь, и Артур прогибается под ними, как ржавый гвоздь, пока на его плечо не ложится рука Джорджа.

— Мы вычислим их, пап, не переживай. Я захватил с собой бочонок пороха и кое-что из магазина. Мы с Роном разложим их так, чтобы эти твари поджарились при попытке пролезть. Мирч встал на охрану этой ночью. А я хочу пойти осмотреться.

Артур кивает.

— Я пойду с тобой, — поддержка сейчас необходима как воздух. И он хватается за нее, крепко сжимая руку сына.

Тем временем, снаружи темнеет все больше, и Мир Мутных Болот вступает в свои права. Вслед за червями на землю Магической Британии ступает нога Повелителя. Сложно сказать, кто это. Черты лица искажены, он почти не похож на себя прежнего. Теперь его движения резки, а сам он нетерпелив и крайне жесток. О да, попавшиеся ему по пути волшебники до сих пор стонут от боли.

— И вот долгожданный час настал! Узрите же своего Повелителя! — он нарядился. Его руки украшены тяжелыми золотыми браслетами, пальцы — в перстнях, на груди и в носу сверкают цепочки. Возможно, если бы волшебники не были столь напуганы, они бы прыснули со смеху. Но смешно им было в последнюю очередь — их разрывало на куски, черви обматывали их своими телами, вызывая удушье, их рокот наполнил Тисовую улицу. Если бы кто-то посмотрел маггловское телевидение, то узнал бы о невероятном воздействии радиации. Именно так магглы объясняли смазанные снимки огромных червей. Но магглов пока не трогали. Хмурый считал их пешками. Жалким недоразумением. Легко разрешимым, но позже. А сейчас он шел, словно Моисей, прокладывая себе путь среди пролитой крови и искалеченных тел.

Многие спрятались в Министерстве. Джорджу удалось убедить их прийти на собрание. В большинстве своем это были насмерть перепуганные волшебники и волшебницы. Ни авроров, ни Министра Магии. Было ясно — их оставили умирать. Но кому это было нужно?

— В этот сложный час я прошу вас собраться. Мы в безопасности здесь, мои сыновья опечатывают входы и выходы. Если враг и проберется, то только на верхние этажи.

Люди озирались по сторонам в надежде увидеть кого-то презентабельнее Артура Уизли. Но, не задержав взгляд ни на ком, возвращались к нему и слушали. Было важно слышать напутственные слова, знать, что кто-то понимает, что происходит, и что есть надежда выжить. Артур уверял, что многие спрятались в Гринготтсе. Что там места еще больше и, скорее всего, скоро заработает каминная сеть — тогда они смогут связаться с остальными. Отчасти он был прав — многие спрятались в банке, некоторые даже закрылись в собственных ячейках. Гоблины что-то знали. Они не были удивлены всеобщей паникой и наплывом десятков обезумевших от страха волшебников. Они их регулировали, как стаю птиц, и те забегали в укромные глубокие каменные ходы. Волшебники были, безусловно, самым слабым звеном. Их стоило защитить, и гоблины предоставили им возможность прятаться у них.

Хмурый был недоволен. Его твари следовали за ним. Демоны — побольше тех, что наведывались в Малфой мэнор — шли по бокам от него, как охранники. Свиней было немного, и они все пересчитывали, словно секретари, вели учет павшим, а также забирали все ценное и снова вели учет прибыли. Карлики несли тяжелый сосуд — они подносили его к мертвецам, и кровь, словно река, втекала внутрь. Но волшебников — доступных и валяющихся на земле — оказалось крайне мало.

— Где остальные?! — рявкает Хмурый, запутываясь в своих браслетах и цепях.

— Позвольте, сэр? — небольшой, но довольно старый свин щелкает на счетах и озвучивает довольно внушительную цифру. — Я полагаю, они сбежали, сэр.

— Быть такого не может! — встревает другой, копаясь в своих записях, и наконец извлекает нужный пергамент. — Вот! Наш посыльный обязуется предотвратить любую аппарацию и закрыть все магические портключи на необходимое количество времени.

— Да, но он тоже нынче простой волшебник, и мог дать слабину! — Хмурый обещает себе с ним поквитаться в случае предательства. А сейчас главное — найти пропавших, спрятавшихся и дрожащих от страха волшебников. Как же это здорово — истреблять, стирать с лица земли этих жалких, ненужных, пресмыкающихся созданий. Их время вышло. Их и так слишком много. А Магическая Британия нынче будет куда более могущественной, и с Хмурым все будут считаться — хотят они того или нет.

* * *

Спина ноет. Земля просохла за ночь, а матрас совсем сдулся. Гермиона просыпается и не понимает, где она. В кошмарном сне?

— Ты даже здесь спишь до полудня, — Малфой же не спал почти всю ночь, вглядываясь в бесконечную тьму. Но Поттер не явился, даже не прислал никого, чтобы забрать их отсюда.

— Он нас бросил. Твой друг. Так что вставай, и сваливаем отсюда.

Даже если война и началась — он уверен, в Имении с должной защитой ему опасаться нечего, стоит лишь постараться найти в записях отца нужные охранные чары и наложить их. В прошлый раз это ему стоило ожога на ладони. Но Грейнджер сможет ему помочь на этот раз.

Гермионе тут же вспоминается все плохое — сжатые стальным кольцом руки Гарри на собственной шее. Она оглядывается вокруг — очень тихо. Словно все ушли, а они остались, будто в середине смерча.

— Он не вернется? — еле слышно шепчет она.

Малфой не отвечает, ему и так все ясно.

— Подымайся и пошли, лучше укрыться где-то, пока не поймем, как отсюда выбраться.

Гермиона слушается и следует за Малфоем. Где-то далеко виднеются возвышения, но что это? Холмы, чьи-то норы или, возможно, захоронения?

— Ты уверен, что нам в этом направлении? — неуверенно звучит ее голос.

— Здесь в чем-то можно быть уверенным? — земля под ногами из твердой постепенно переходит в более рыхлую, и над ней стелется туман.

— Мне не нравится этот путь, может, стоит просто попробовать аппарировать обратно?

— Я не уверен, что это безопасно — особенно сейчас, когда мы выполняем миссию.

Это прозвучало глупо. Миссия? Все пошло наперекосяк! Какую помощь они смогут кому-либо оказать, если даже сгруппироваться не в состоянии? Гермиона уверена, у Гарри была причина их оставить позади. Но им так нужна его поддержка сейчас... Или даже не его, а той юной девушки.

— Расскажи мне про нее. Про Грейс, — тем временем Малфой ведет ее подальше от тумана, но они продолжают приближаться к холмам.

— Я мало что знаю. Поттер сам ее нашел. И сам во все ввязался, — Драко только сейчас осознает, что уже начинает ностальгировать по прошлым временам. Ведь туда уже не вернуться. Даже ко вчерашнему дню. Вспышка гнева на Поттера ударяет в голову, но ее сменяет бессилие что-либо изменить.

— Он ведь всегда был таким, да? — со злостью произносит Драко. — Лез куда не надо, брал на себя чьи-то обязанности, а то и вовсе спасал всем жизни. Великий Поттер!

— Остановись, Малфой, — предостерегающе звучит голос Гермионы, — злость ничем не поможет, и…

— Злость?! — Малфой останавливается. — А тебе здесь нравится, да? Какое просторное место, и воздух чистый!

— Малфой... Хватит!

— Нет уж, дослушай, Грейнджер: я не собираюсь мириться с этой ситуацией, если мир катится к чертям, то…

— Пусть и катится, а тебе место в первом ряду? Если бы твой отец был жив, я уверена, вы бы хорошо провели время, трусливо наблюдая со стороны и смакуя каждый момент!

Малфой отворачивается от Гермионы и делает пару глубоких вздохов. Нужно успокоиться. Им просто надо отсюда выбраться, и все будет хорошо. Не глядя на нее, он продолжает идти вперед. Они идут в гору, затем снова вниз. Это холмы, и их несколько. Драко уверен, что Грейнджер следует за ним, и он не оборачивается. Но Гермиона осталась позади. Она стоит и смотрит ему вслед:

— Ты выбрал свой путь, Малфой, — и с этими словами она направляется в другую сторону.