Затянувшаяся авантюра (джен)

Я не особо любил пользоваться порталами, предпочитая трансгрессию или, на худой конец, банальные метлы.

Поэтому я не был удивлён тем, что когда наш полёт завершился, я больно ударился о землю, не успев вовремя сгруппироваться. Повернувшись к спутнику, я увидел, как он отбрасывает кирпич в кусты, росшие неподалёку от того места, где мы приземлились. Из-под рукава на краткий момент показалась кисть в зелёной перчатке, и я не смог сдержать удивлённый восклик:

— Гриндевальд?

Мужчина посмотрел на меня из-под капюшона, секунда промедления, и он откинул его. Перед мной и вправду стоял, улыбаясь, Геллерт Гриндевальд. Он произнёс, все ещё улыбаясь:

— Да, это я. Антонин, надеюсь, вы простите мне невольную хитрость? Времена нынче такие, что не знаешь, кому можно доверять!

— Хорошо, я прощаю вам вашу хитрость, Геллерт, но позвольте узнать, где мы? — оглядевшись по сторонам, спросил я. Кроме невзрачных кустов, куда Гриндевальд выбросил отработанный портал, я не видел ничего. Все заволокло таким плотным туманом, что у меня не было сомнений, что он волшебный.

— Ах да, — картинно взмахнул руками Геллерт, словно только сейчас увидел окружавший нас туман. — Это ещё одна моя невольная хитрость. Как я уже говорил, многие волшебники мечтают увидеть мою голову на колу, поэтому предосторожности не помещают. Хоть я и вполне сильный волшебник, но всегда найдётся дурак, что в этом усомнится и бросит мне вызов. Сейчас же мне лишние смерти совсем ни к чему.

Он взмахнул рукой, по его лицу было видно, что он предельно сосредоточился. Миг — и туман начал расползаться, явив мне местность, которую я не чаял и увидеть.

— Костница! — выдохнул я в восхищении. Часовня, что особо почитается тёмными магами всех мастей — как некромантами вроде меня, так и демонологами.

Часовня Костница являлась одной из самых парадоксальных достопримечательностей не только маленького городишки Кутна-Гора, в котором была расположена, но и всей Чехии. Её нынешний облик создал Франтишек Ринт, но чем он руководствовался, когда создавал часовню из костей уде, никому доподлинно неизвестно. Вложенное автором воображение в это сооружение найдёт эмоциональный отклик в каждом человеке. Многие будут восторгаться и испытывать покой, находясь в часовне, но также многие будут переживать абсолютно противоположные эмоции, лицезрея уникальную часовню на костях в монастыре Седлица.

Со второй половины тринадцатого века начинается история этого места. А именно в тысяча двести семьдесят восьмом году король Чехии Отакар II отправил в Палестину аббата Йиндржиха. Когда тот вернулся на родину, завершив дипломатическую миссию, он привёз с собой немного земли с Голгофы, которая была рассыпана неподалёку от города Кутна-Гора, где вскоре было основано кладбище.

Во все концы Чехии и соседние страны разнеслась весть, что кладбищенская земля стала святой, и если похоронить там человека, то процесс разложения трупа начнётся только на третий день. И поэтому многие знатные и простые чехи, а также иностранные вельможи, захотели быть захоронены именно здесь.

С пришедшей в тысяча триста восемнадцатом году чумой начались массовые захоронения в Кутна-Горе. Около тридцати тысяч погибших от чумы людей были здесь погребены. Немногим позднее убитые протестантами католики также были похоронены на этом кладбище. С течением времени кладбище было упразднено, так как на более чем четырёх гектарах земли просто не осталось места. В это же самое время было принято решение извлечь кости и сложить их пирамидой в костёле Всех Святых в часовне Душевной агонии Иисуса Христа.

По распоряжению императора в тысяча семьсот восемьдесят четвёртом году монастырь Седлица был закрыт. Все движимое и недвижимое имущество было передано роду Шварценбергов. Они-то и наняли Франтишека Ринта, которому доверили расчистить часовню от костей и создать в ней готический интерьер.

Хоть с тех пор прошло и много времени, но интерьер часовни сохранился в первозданном виде до наших дней. Созданные из костей и черепов различные элементы, такие как вазоны, люстра и т.д. поражают всех без исключения посетителей склепа до глубины души.

Пирамиды из костей в виде колоколов являются одними из основных элементов Костницы. Каждая из пирамид имеет систему вентиляции, а также увенчана короной, которая олицетворяет победу человека над смертью. Общее число костей, использованных на возведение всего великолепия часовни, подсчитать невозможно, но существует мнение, что было затрачено около 40-50 тысяч костей разных людей.

Как раз по этой причине — из-за того, что была создана из костей умерших людей, чьи души после такого надругательства не знали покоя — эта часовня так высоко ценилась темными магами. Многие, очень многие волшебники, да и я в том числе, приходили сюда для медитации или совершения темных ритуалов. Когда я первый раз пытался воскресить своих родителей, я провёл в Костнице три дня и три ночи. Хоть я и не почувствовал какого-либо всплеска магических сил, я все же попытался провести ритуал воскрешения, который, к моему величайшему сожалению, не удался.

— Узнали? — прервал мои размышления Гриндевальд.

— Да, конечно, Геллерт. Костница многое значит для темных волшебников и таких как я. Но зачем вы привели меня сюда? Не затем ведь, чтобы полюбоваться на эту часовню, хоть она в высшей степени этого слова прекрасна?

— Да, мы прибыли сюда не для того, чтобы любоваться убранством часовни, а чтобы познакомиться с вами поближе и дать возможность узнать нас.

— Нас? Кого это нас? — удивился я, осторожно оглядевшись. Я никак не мог привыкнуть к тому, что существуют ещё люди кроме меня, поэтому большое количество людей, тем более волшебников, меня несколько пугало.

— Нас, это то есть меня и моих друзей-соратников. Среди которых, я надеюсь, вы вскоре окажетесь и займёте подобающее место для волшебника вашего уровня.

— Простите, но чем вам не нравится то место, которое я занимаю сейчас? — забыв об осторожности, вскинулся я.

— Антонин, успокойтесь, я не хотел вас обидеть. Просто ваши попытки стать преподавателем в Дурмстранге заставили меня понять, что вы не знаете своего могущества полностью. Да, да, вы, именно вы не видите, что вы — блестящий волшебник, который хотел спустить свою карьеру некроманта под откос. Но позвольте заметить, я не склонен разбрасываться такими талантами, как ваш, поэтому хотите вы или нет, но я вас не отпущу. Вы слишком ценны, чтобы позволить вам загубить вашу жизнь в преподавании неучам, которых вы не научите и половине ваших знаний.

— Прекрасная речь, Геллерт, — счёл нужным поаплодировать я, — но несколько пугающая меня. Вы не находите, что несколько раз остановились совсем близко от границ прямой угрозы моей свободе?

— Да, не скрою, я несколько… как бы это сказать… хватил лишку. Конечно, вашей свободе никто не будет угрожать. Хотя я прошу, именно прошу, а не требую, от своих соратников точного исполнения моих просьб и за нарушения наказываю жестоко. Вплоть до лишения жизни. Но, смею вас заверить, вам это не грозит, Антонин, по ряду причин.

— И каких же, позвольте узнать? — разговор и предложение Гриндевальда все больше мне напоминало сумасшедшую авантюру, и я с трудом сдерживался, чтобы не погрязнуть в ней, выискивая в планах Геллерта явные недочёты, что не устраивали меня. Пока таких было немного. Хотя заявление о том, что он может лишить жизни за недолжное исполнение его просьбы, мне в корне не понравилось. Конечно, я был некромантом, магом смерти, но как и любой некромант, да и вообще, наверное, человек, я очень любил свою жизнь.

— Вы хотите, чтобы я их перечислил? — удивлённо сморщил лоб Гриндевальд. Его зелёные перчатки так и мелькали перед моими глазами, потому что он ни на миг не прекращал жестикулировать руками, словно они не могли у него долго находиться без движения. Я мог бы заподозрить, что он плетёт заклинание, но не чувствовал движений магических потоков ниоткуда, кроме Костницы. Она вся была пропитана высшей магией.

— Да, безусловно, и надеюсь, вы сможете аргументированно мне доказать их, — усмехнувшись, ответил я.

— А вы наглы! — удовлетворённо отметил Геллерт, на секунду задумался и начал приводить затребованные мной причины. — Во-первых, как я уже говорил, вы — блестящий волшебник, и ваша сила не должна растрачиваться, по моему мнению, попусту, на такие дела, как преподавание. Это слишком низко для вашего уровня и несомненно послужит оскорблением ваших безвременно ушедших родителей. Которые были прекрасными людьми и великолепными магами, одними из лучших, кого я знал. Очень жаль, что они так любили рискованные эксперименты. Надеюсь, вы в этом деле не будете столь поспешны, как они. — Он остановился перевести дух, но, заметив, что я хочу ему возразить, продолжил: — Позвольте, Антонин, я закончу. Простите, если я невольно оскорбил вас и вашу память о родителях. В моих мыслях не было ничего оскорбительного, но если вы считаете иначе, то прошу простить и дать мне продолжить.

— Хорошо, продолжайте, — собравшись с мыслями, попросил я.

— Прекрасно, благодарю вас. Во-вторых, вы — некромант. И безусловно, один из лучших малецифистиков, каких я знаю. Именно на вас у меня огромные планы. Ваши знания в малецифистике, сиречь злодеянии, мне очень нужны. На этом у меня все. О других причинах, позвольте, но расскажу, только если вы все-таки примете моё предложение и пройдёте со мной в часовню. Наши соратники уже заждались нас.

Я вновь ненадолго задумался. Гриндевальд был настоящей лисой, он умел льстить, и мне очень уже хотелось ввязаться в эту неизвестную авантюру, которую он мне предлагал.

Решившись, я твёрдо произнёс:

— Пойдёмте, Геллерт, не будем заставлять наших друзей ждать.