Две цепочки следов (джен)

В ту сырую осеннюю ночь на тихий городок Юрт обрушилась настоящая буря. Молнии вспарывали мрак. Ветер, завывая, нещадно гнул деревца, чудом уцелевшие после пожара в лесу Имеральд. Холодный дождь хлестал по промокшим соломенным крышам маленьких людских домишек, размывал поля, с которых только вчера убрали последний урожай. Ни одно здравомыслящее существо не покинуло бы укрытия без веской причины. Но кое у кого такая причина была...

Одной рукой хватаясь за капюшон собственного плаща, а другой — опираясь о корявую тросточку, по раскисшей дороге шлепала горбатая старушка в черном. Среди десятков дверей она искала ту, на которой при помощи магии был начертан символ старого месяца, видимый лишь немногим, — тайный знак бедствия, принятый среди темных волшебников⁽¹⁾. И вскоре старушонка этот знак нашла.

Она поднялась на покосившееся крылечко ничем не выделяющегося дома и трижды ударила в дверь тростью. Внутри послышались торопливые шаги. Затем — раздраженный мужской голос:

— Путник, ищи крова у Кордаров, в доме напротив! Сегодня мы не можем принять тебя!

— Я видела старый месяц, Ресварр, — невозмутимо ответила старушка властным женским голосом, какого от нее ожидать было нельзя. Дверь с тихим скрипом отворилась. Мужчина, чье лицо изображало отчаяние, жестом пригласил гостью пройти.

— Она совсем плоха, Гаруна... — пролепетал хозяин дома. — Все мечется и бредит. Магия не помогает. Ничего не помогает...

— Серри Антер⁽²⁾, — промолвила старуха. После этих слов исчез ее горб, а фигура стала высокой, стройной и осанистой. Тросточка вытянулась и обернулась длинным посохом с граненым полупрозрачным набалдашником. Рукой, обвешанной причудливыми браслетами, гостья скинула капюшон. Из-под него показалось красивое смуглое лицо с высокими скулами и темными глазами. — Веди, — спокойно сказала женщина.

Глухо прогремел гром. Откуда-то из соседней комнаты послышался визг и топот маленьких ножек. В гостиную выскочила девочка четырех лет.

— Мне страшно! Я хочу к маме! — плакала она.

Следом за ней выбежал серьезный мальчик с истошно орущим малышом в руках.

— Пап, они не слушаются меня! — воскликнул он. Возмущение, однако, сменилось робостью, стоило ему заметить женщину в темных одеждах. — А... Кто это?

Отец семейства, Ресварр, поднял дочку на руки, а сынишке ответил:

— Это Гаруна, хозяйка Курящихся Топей. Помнишь, я рассказывал тебе? Она нам поможет. Пойдем, мы не должны мешать... — мужчина повел детей туда, откуда они прибежали. Обернувшись, он сказал гостье: — Иди направо. Там, за занавеской, увидишь...

Ведьма кивнула и твердой поступью двинулась туда, куда ей показали. Следовало спешить: времени оставалось очень мало.

Прейя, жена чернокнижника Ресварра, была наделена редким и опасным даром — даром предвидения. Неурожай, пожар, буря, набег разбойников или падеж скота... Видения посещали Прейю независимо от ее желания, отнимая у несчастной любовь к самой жизни, силы и рассудок.

— Кости и пламя зеленое...

Злоба в глазищах горит

Воина, одетого в черное...

Нет мужа, что воина сразит! — проговорила, дрожа всем телом, худенькая растрепанная женщина, забившаяся в угол лежанки. Казалось, она ничего не видела и не понимала: раскачивалась из стороны в сторону, бормотала что-то себе под нос; появления в комнате посетительницы провидица даже не заметила.

Гаруна села рядом с ней, накинула плед на плечи несчастной. Заглянула в ее бледное лицо.

— Прейя... Прейя, ты слышишь меня?

Безумный взгляд худенькой женщины на секунду стал осмысленным; она охотно закивала. Гаруна положила руку на ее холодный лоб и прошептала:

— Санарет⁽³⁾.

Ладонь ведьмы засветилась. Предметы в маленькой комнатке, освещаемой единственной свечкой, разом вырезались из темноты, оставив в углах мрачные тени.

— Не надо, — Прейя оттолкнула руку волшебницы. — Ресварр уже пытался, но лишь потратил силы зря. Мое время в этом мире подошло к концу. Я должна успеть сказать тебе что-то очень важное.

— Мы используем твои слова во благо. Говори, — улыбнулась ей Гаруна.

Провидица вздрогнула; глаза ее словно заволокло туманом. Голос исказился до неузнаваемости, стал совсем чужим:

Грядущее я вижу ясно,

Словно камни в хрустальном ручье.

Внемли мне! Иначе напрасно

Холодной предамся земле.

На закате сгущаются тучи.

В ожиданьи сжимает косу

Черный Жнец. Беспощадный, могучий...

Чувство жалости чуждо ему.

Полонятся и звери, и птицы.

Опустеют двуногих дома.

Ни мечник, ни маг защититься

Не сумеет от древнего зла!

Живых останется меньше,

Чем злата в дорожной грязи...

Стрелок из забытого клана

Другой не желает стези.

Лишь двое способны рок этот,

Как клинка удар, отвести:

Тот, что навеки был проклят,

И та, что умеет спасти...

На этих словах Прейя совсем обессилела и с тихим стоном опустилась на руки ведьмы. Та уложила несчастную на лежанку и, легко проведя пальцами по ее лицу, закрыла глаза провидицы.

— Твоя жертва не будет напрасной. Спи спокойно, сестра, — молвила колдунья.

В гостиной Гаруну ждал Ресварр с убаюканным малышом, спящим на его коленях. Мужчина было просиял и даже собрался подняться навстречу ведьме, но та остановила его одним лишь скорбным взглядом.

— Нет... Гаруна, прошу, скажи, что это не так!

— Это было одно из тех видений, что убивает провидца, но дает надежду выжить другим. Сожалею, что несчастье пришло именно в ваш дом. Мне нужны чернила, бумага и перо.

Ресварр тихо встал и унес ребенка в другую комнату. Возвратился он уже с чернильницей и небольшой стопкой желтой бумаги, несколько листов которой упали из его рук. Но мужчина этого не заметил; в глазах его застыли слезы. Оставив вещи на столе, он, шаркая и запинаясь, поплелся в маленькую комнатку за занавеской, в которой еще трепетал огонек маленькой свечи.

Гаруна же села за стол и быстро записала предсказание на один из листов мелким, почти каллиграфическим почерком. Задумалась, вертя в руках серое перо. "Речь идет о какой-то болезни. От чего еще нельзя защититься мечом или магией? Конечно, болезнь, — размышляла она. — Прейя говорила о костях. Уверена, это все — происки некромантов: только им мор может быть на руку. Что ж, они уже не в первый раз выползают из своих гнилых могил, и бороться с ними нам не впервой. Но боюсь, что теперь не все так просто: такие видения в спокойное время не даются. Стало быть, собрать союзную армию и отбросить некромантов обратно, в Западную Пустошь, на этот раз не удастся. Придется идти другим путем... — ведьма пером выводила какие-то линии на полях листа. Узоры стали складываться в некие очертания. Походили они ни то на башню, ни то на кубок... — Чаша Жизни, — осенило колдунью. — Чаша жизни способна исцелить любые раны и болезни. Наверняка ее Прейя называла "той, что умеет спасти". Только вот спрятана она весьма и весьма надежно... А проклятый навеки — это, скорее всего, черный дракон. Один из черных драконов. Насчет остального у меня даже предположений нет... — Гаруна провела рукой по волосам и устало вздохнула. — Я непременно должна отправить драконов на поиски".

Уже собравшись уходить, ведьма опомнилась: у Ресварра могли появиться серьезные проблемы с селянами, если те догадаются о причинах "болезни" его жены. Колдунья взяла еще один лист и начертала на нем несколько предостерегающих строк для главы семейства:

"Очень возможно, что крестьяне замечали неладное. Вас могут заподозрить в черном колдовстве. Если у тебя появятся опасения, если тронет твою душу хоть тень дурного предчувствия, бери детей и беги в Гаут. В бедняцком районе спроси гадалку Астатру, она поможет вам освоиться. В Гауте к чужакам привыкли. Имущество все оставь. Имя смени. Если придется, похорон не дожидайся. Теперь судьба твоего семейства зависит лишь от тебя. Не смей опускать руки! Да поможет тебе Тень, брат мой. Гаруна ди Фьеррэй".

Колдунья спрятала листочек с пророчеством за пазуху, а послание для Ресварра оставила на столе. Приближаясь к выходу, она заметила на себе непонимающий взгляд мальчишки, выглянувшего из детской комнаты.

— Эртрэ`с нор кэндрэ⁽⁴⁾, Хонрай, — напомнила ведьма мальчику. — Помогай отцу, будь мужчиной и береги честь рода. Ла эсмэнар⁽⁵⁾!

Прекрасная женщина вновь стала горбатой старухой, опирающейся о кривую трость, и вышла из дому. Отойдя от городка на достаточное расстояние, она привычным заклинанием "Эскол понсад"⁽⁶⁾ установила мысленную связь с одним из черных драконов. Когда магия сработала, Гаруна услышала треск костра, шорох морских волн, топот пьяной пляски и веселую разбойничью песню на два голоса.

"Забудь о пирушке, онф Аквилон⁽⁷⁾! Для тебя есть новое задание..." — сказала она.

1) Солнце покровительствовало волшебникам светлого начала, а Луна — их вечным противникам, чернокнижникам. В их символике полнолуние означало благоприятный момент, торжество; растущий месяц считался добрым знаком, ассоциировался с хорошими новостями и удачей. Ну, а старый месяц — вестник бед, тяжелых времен. Предостережение.

Вернуться к тексту

2) в переводе с языка магии: "Стань прежним". Будучи произнесенным сильным магом, это заклинание развеивает иллюзии, возвращает предметам и явлениям их истинный вид.

Вернуться к тексту

3) в переводе с языка магии: "Исцели".

Вернуться к тексту

4) первая строчка из древней реварской песни "Это не конец, это новое начало". Обычно эта фраза используется как ободряющие слова после большой неудачи, беды.

Вернуться к тексту

5) в переводе с языка магии — "Преобразись". Произнося это заклинание, следует точно представить, какой вид ты хочешь придать чему(кому)-либо. Чем сильнее маг, тем более правдоподобную и сложную иллюзию он способен создать.

Вернуться к тексту

6) в переводе с языка магии — что-то вроде "соединись мыслями" (нормального перевода не существует). Позволяет установить с кем-либо мысленную связь. Работает и на большом расстоянии, но требует больших затрат магических сил. Необходимо хорошо знать и представлять существо, с которым хочешь "поговорить".

Вернуться к тексту

7) эта конструкция означает "сын Аквилона", как мы помним.

Вернуться к тексту