Преданная душа (гет)

Тогда, пять лет назад, уходя из картинной галереи, Велина даже не представляла, что в самом деле вернется сюда, злясь на живых родственников, преподавателей и однокурсников за то, что никто не желал выслушать её тезисы.

Перед портретами можно было не стесняться. Они бы её не осудили, это она знала точно. Даже за злые слезы, предательски дрожащие в уголках глаз. Разве может семья осудить своего?

А она была рода Йорет. Кровь от крови, плоть от плоти и, как выяснилось, дух от духа всех тех, чьи портреты собрали здесь. По крайней мере, именно так ей заявил сегодня куратор выпускной работы: «Слишком близко к тому, за что в вашем роду, моя дорогая, называли отступниками».

Как можно было подумать такое, изучив материалы по придуманному ею ритуалу, Велина не знала. Не представляла, не понимала, не хотела даже знать! Это же был прорыв! Если не новое слово, то неоценимая помощь медиумам и лекарям душ!

И такая вот оценка...

Слезы все-таки покатились по щекам, но злости только прибавилось, так что пришлось стукнуть кулаком по стене, давая ей хоть какой-то выход. Под костяшками почему-то оказался не камень, а жесткая от краски ткань, и Велина подняла глаза. Показалось, что нарисованный на портрете эльф смотрит на нее с легкой, чуть насмешливой улыбкой.

— Вы, да-да, вы, Варис, как никто другой должны меня понять! — Велина зачем-то взмахнула принесенной стопкой бумаг, едва не рассыпав ее. Оглядела портреты, и на миг показалось, что они смотрят на нее с ожиданием.

— Да, вы все должны понять. Сейчас, где же оно... Вот!

Она кашлянула, выпрямилась, разворачивая плечи.

Внимание. То внимание, которого ей не хватало — вот что было во взглядах. Внимание чуть презрительное, внимание высокомерное, внимание даже гневное — но они все молчаливо внимали ей. Идеальная аудитория, куда ни повернись — пытливый взгляд.

Она не стала ограничиваться только тезисами. Слишком заманчиво было высказать все, расписать каждую формулу, каждый жест в магическом потоке, каждую руну. Велина охрипла, но, закончив, окинула гордым взглядом лица на портретах, почти невидимые в тусклом свете магических светильников, за века выдохшихся без обновления рунных связок на основаниях.

Аплодисментов, конечно, не дождалась. И выражения лиц ни капли не изменились. Только... только почему-то на душе потеплело. И уверенности в себе прибавилось. И сложный ритуал вдруг показался плевым делом. Самый сок же не просто рассказать, а сделать, показать на практике!

— Ха! — решительно сказала себе и всем окружающим Велина.

— Ха! — повторила она и достала кинжал, безжалостно взрезая пыльный паркет, размечая нужную схему.

Цель была выбрана тут же: принц Варис. Не зря же она после той первой встречи поискала информацию о нем. Эльф, увлекавшийся работой с душами, разрабатывавший новые методы исцеления, готовившийся взойти на трон. Все было прекрасно до момента, пока он не пропал. Маги, проводившие ритуалы поиска, однозначно высказывались за то, что принц не мертв, что он находится во дворце.

Велина помнила: они проходили этот курьезный случай на последнем курсе. Завуалировано, конечно, иносказаниями, чтобы никто и думать не посмел на королевскую семью... Но факт оставался фактом: в семейных хрониках было сказано, что тело так и не нашли, лаборатория была пуста — ни записей, ни дневников, ничего. А душа — вот что самое страшное — не ушла на перерождение. Медиумы не получили никакого отклика, как ни старались.

Запереть собственную душу... Страшнее этого и придумать ничего было нельзя.

А если так — то её разработка точно пойдет на пользу! То, что она придумала, тот ритуал, над которым она корпела почти пять лет, должен был указать путь к любой душе, где бы она ни была, возродившаяся в новом теле или запертая. Конечно, во втором случае, чтобы освободить и отпустить на перерождение, еще нужен был медиум, и с неслабыми способностями. Её собственные пока оставляли желать лучшего. Но теперь Велину грызло любопытство: получится ли?

Она была уверена, что ритуал составлен правильно. Она учла все: движение небесных светил, силу магического потока, рунные цепочки на усиление и упорядочивание оного, контуры управления и мощность поискового импульса. Даже учитывая множество прошедших лет — почти тысяча, с ума сойти! — её сил должно было хватить. В крайнем случае, можно воспользоваться накопителем. Велина потрогала висящие на шее медальоны, украшенные разноцветными камнями. Камни были полны, медленно пульсировали под ладонью.

Но обращаться к ним не пришлось. В заклятье влилось так мало силы, что она даже растерялась: неужели это все ошибка? Неужели не вышло?! И только потом увидела красный огонек, пульсирующий на самом краю начерченного круга. Обернулась — и отшатнулась. Картина с принцем Варисом горела страшным алым огнем. Сам он словно пронзал её взглядом потемневших, кажущихся провалами глаз. Живых глаз, несмотря на то, что это был всего лишь портрет. Но теперь Велина была уверена: в этом холсте, именно в нем была заключена душа принца.

Как, почему, зачем — все эти вопросы бились в голове, не находя ответа. Она торопливо уничтожала следы ритуала, зверски соскребала схему, не обращая внимания на плачевное состояние паркета. Было наплевать. Слишком страшно было представить, что живая душа все эти годы провисела тут, скрытая медленно истлевающими занавесями...

Чувствовал ли он что-то? Видел ли? Ощущал?

Велина сглотнула подкативший в горлу ком. Так страшно ей не было никогда, ни перед единым в жизни экзаменом. Хотелось сразу и бежать, забыв навсегда о портрете, и бежать, но уже за помощью. Вот только... Кто ей поверит, одной из множества младших принцесс, магу, так и не защитившему даже свою выпускную работу?

Не поверят. Никто не поверит. И не поможет никто. Варис считается преступником, и её тоже могут счесть преступившей закон. Иначе куратор не стал бы даже заикаться на эту тему, просто допустил бы её до защиты.

— И что нам делать? — Велина осторожно прикоснулась к полотну.

Может она и была посредственным, недоученным медиумом и всего лишь потомственной аннор, но все равно, смотреть на то пламя ей было больно. От понимания, что это — чужая душа, которая не может уйти дальше и родиться заново. А значит — она не оставит того, кому нужна помощь. Или она не ан Йорет, потомок древних царственных аннор, целительниц душ!

Коротко стриженые ноготки царапнули по холсту, когда она сжала пальцы в кулак. А потом началось простое и привычное: работа. Осмотреть картину, попытаться понять, что же с ней не так, в чем отличие от остальных портретов, висящих рядышком.

Велина не переживала, что кто-то может сюда зайти: некому. Потому что на полу до сих пор чуть более светлыми пятнами выделялись её следы, оставленные пять лет назад.

Сняв картину, она тщательно осмотрела задник, подрамник, нашла дату написания картины и подпись мастера-художника. Дата именно такая, как она и думала, плюс-минус десять лет, имя мастера незнакомо. Больше ничего примечательного в заднике картины не было. Её вполне можно было вынуть из рамы, но она не стала этого делать. Мало ли, вдруг нарушится какая-то привязка? Повесив картину обратно, она осмотрела и занавеси, и стену за картиной, но ничего не нашла, как и у остальных картин.

Ну что ж, значит, работа окажется немного сложнее. И путь теперь один: в семейную библиотеку!