Звездочка (джен)

Хмель выпитой браги только сейчас ударил ей в голову. Сашке было одновременно хорошо и плохо. Рядом сидела Ирка, то и дело поглядывая на раскрасневшуюся подругу. Тот случай в книжном магазине не прошел для Сашки даром. Ночами девушка с криком вскакивала со своей кровати — ей снилось, что каждый человек, к которому она прикасается — сгорает, а люди так и норовят попасть ей под руку. Она теперь часто и много пила черный ахес, глотала таблетки успокоительного и снотворного, но ничего не помогало. И лишь иногда, утонув в хмельном угаре, она забывала обо всех и о обо всем. Счастливые мгновенья, что уже на завтрашнее утро обязательно обернутся головной болью.

Чей-то день рождения, накурено, душно, а ей хочется встать и выйти на балкон, постоять чуточку, передохнуть.

— Эй, Хандра, подышать хочешь? — заботливо спросила у неё Ирка. У подруги щеки горят здоровым румянцем. В отличии от Сашки, она умеет пить и знает, когда следует остановиться.

— Я… пл-лохая, оче-чень плох-хая… девочка…

— Тебе уже хватит, пойдем, проветримся немного.

Подруга схватила её за руку, потащила за собой. К горлу то и дело подкатывал тошнотворный ком. Еще чуть-чуть, и ее обязательно стошнит, подумала Сашка и эта мысль почему-то показалась ей до одурения смешной.

Свежий морозный воздух потоком ворвался ей в легкие, и свидание с белым другом было отложено на некоторое время. Ирка достала сигарету. Сашка вопросительно посмотрела на нее — а мне, мол? Ирка отрицательно покачала головой.

— Ты же не куришь, подруга. Забыла, что ли? Хандра, после того случая … ну, в книжном магазине… Ты другой стала, не такой, какой была.

— Я стала плохой? — Сашка пьяно покачнулась из стороны в сторону, а потом прислонилась к стене, чтобы не упасть. В голове — сумбур мрачных мыслей, желание лечь и уснуть. Или забыться в чьих-нибудь крепких объятиях. Как там писали в одной книжке? Она рухнула к нему на грудь, а его руки плавно обхватили её за талию, поглаживая бедра? А как можно гладить бедра и плавно обхватить одновременно?

— Не в этом плане, Саш, — Ирка затянулась, глядя в сторону. Как будто ей было противно видеть столь пьяную подругу. — Затюканной ты стала, на двойки скатилась.

Сашке было удивительно слышать подобное от заядлой троечницы Ирки. Уж у той-то двоек в дневнике целый гарнизон, ей ли судить?

— Не моё дело, скажешь, но я не могу видеть тебя такой. Ладно, темневед со мной, но ты-то, ты? Ты всегда считала, что учиться — твое призвание, что рисовать — твоя судьба, и что теперь? Шатаешься на каждую пьяную вечеринку вместе со мной, а на сколько ходила без меня?

Сашка промолчала. В конце концов, что Ирка хочет от нее услышать? Слова раскаяния? Сейчас она, Александра Никонова, рухнет на колени, воздаст очи горе, заломит руки и будет сквозь рыдания рассказывать — о чем? Она не знала.

— Что хоть там потом было? В книжном, — на всякий случай уточнила Ирка.

Ничего потом не было. Виталь повалился черным кулем на пол, а магазин в один миг заполнился криками, визгом, вопросами недогадливых людей, морем слез и причитаний. А потом вновь сотрудники ОНО не дали ей уйти домой. Выскочили оба, как чертик из табакерки, мужчина и… девушка? Женщина? Сашка не запомнила её лица, Сашка все то время, что провела у них в отделении, устало смотрела в пол. И не знала, как сдержать себя, чтобы не разрыдаться. Потом целая вечность в кабинете их психолога, запах больничных коек, глупые бесконечные вопросы… и тошнота, когда в ноздри вновь ворвался аромат жареного мяса, сделанного мамой на ужин. Её в тот день даже не ругали, а она провела весь день под одеялом, а потом не ходила в школу целую неделю. Сильно отстала от программы, да и потеряла всякий интерес к учебе. Какая разница, если в любой момент может произойти аномалия? Огню без разницы, кто будет танцевать факелом — обладатель мифрильной медали или заядлый двоечник…

Похолодало. Снег валил без остановки день изо дня. Хладная Госпожа явно решила взять реванш за все прошлые почти бесснежные зимы. Дул ветер — Сашке вдруг представилась здоровенная тетка в небесно-голубом, с искринками халате, что раздувает щеки и дует, дует, дует. Расхохоталась.

— Да ну тебя — обиделась Ирка, махнув рукой в ее сторону, затушила бычок о стену. — Пошли обратно, что ли, не мерзнуть же тут.

В комнате уже во всю играли. Меж мальчишками и девчонками гулял подожженный лист бумаги. Кто не выдержит, и уронит его на пол, тот снимает с себя часть одежды. Одна из девчонок уже сидела в исподнем, рукой прикрывая объемную грудь.

— Так нечестно! — воскликнула она, когда вновь оказавшийся в ее руках лист моргнул огоньком в последний раз и потух, пустив струю вонючего серого дыма. Кто-то из мальчишек похотливо усмехнулся, ожидая, когда девушка окажется совсем без ничего.

— Пошли-ка отсюда, посидим чуточку на кухне. — Ирка потащила Сашку за собой, хотя той и очень хотелось остаться, посмотреть: что же будет дальше? Плавно опустит руку с груди и…

Кухня встретила их плачущей девушкой. Сашка признала в ней школьную задаваку Кристину. Та вскочила и ушла сразу же, как только увидела вошедших.

— Чего это она?

— Не наше дело, — отрезала Ирка, усадив подругу на стул, принялась бесцеремонно рыскать по ящичкам и навесным шкафам. Интересно, чтобы на это сказала обладательница квартиры и именинница в одном лице? Ирине было абсолютно плевать.

На столе лежал исписанный мелким почерком лист бумаги, на краешке сиротливо притулился огрызок карандаша. Сашка с надеждой перевернула его и удача улыбнулась ей — оборотная сторона была чистой, рисуй не хочу. Она вдруг вспомнила, как давно вот так не садилась дома перед своим компьютером, чтобы просматривая чужие работы, подбирать подходящую позу и зарисовывать тот или иной образ, пришедший ей в голову.

Ей хотелось нарисовать что-нибудь необычное, красивое, жизнеутверждающее. Линия за линией, овал, обведение — не хватает разве что ластика, убрать все лишнее. Обнаженная девушка стыдливо прикрывала свои прелести в тот самый момент, как над ней навис мускулистый юноша. Штрих быстро обозначил маску смущения на щечках нарисованной девы. Мир на какой-то миг вспыхнул, озарился яркой, ослепительной вспышкой, ударившей ей в глаза. Еще одна аномалия? Ну и что? Страх попытался влезть ей в душу, но отступил под напором хмеля. Сегодня ему здесь не место!

Но ничего не произошло. Ирка не превратилась в клубок змей, у нее не вспыхнули зеленым огнем волосы, не сошел с коробки печенья могучий волшебник и чародей, не рухнул дом от удара мощной лапы дракона. Абсолютно ни-че-го.

— На вот, выпей-ка это, — на стол легли зеленые таблетки.

— Энерджи? — с какой-то непонятной надеждой поинтересовалась Сашка. Ей очень хотелось, чтобы это оказался наркотик. Пьяна, так почему бы не продолжить веселье? Веселье ли? А какая теперь разница. Ведь аномалия может в любую минуту…

— Это антипохмелин, дура! Все, пьешь чай и мы идем домой.

Сашка хотела возмутиться: чего-то Ирка себе позволяет? Она ведь уже взрослый человек и вправе сама решать что будет делать дальше и… тянуло в сон. В дверном проеме показался симпатичный, обнаженный по пояс парень.

— Вот же пижон, — буркнула Ирка, а Сашке вдруг стало понятно, чего так боится ее подруга. Что сейчас их тут обоих разденут и кто знает что сделают еще? Ухмылка на лице проходившего мимо Сашке не понравилась. Нехорошая такая ухмылка, с такой маньяк, верно, достает нож и идет резать свою жертву или что он там еще делает?

Антипохмелин, на удивление, действовал быстро, приводя её в чувство. Сашка теперь уже с ужасом осознавала, что чуть сама не пожелала остаться в том гадюшнике, что все они вместе устроили в квартире. Девочка, раздевшаяся во время игры, уже лежала под кем-то, сладострастно постанывая и не проявляя признаков сопротивления. Сашке стало гадко и ее передернуло, она с огромным удовольствием скользнула на выход. На улицу, на свободу, домой! Ветер стал сильнее, словно желал заморозить носы, щеки и губы.

— Хандра, я тебя уже давно знаю. Такие кампании не для тебя.

— А что тогда для меня?

— Не знаю — после недолгого раздумья ответила Ирка. — Но уж точно не подобные ночные оргии. Ты хоть знаешь кого-нибудь из тамошних мальчишек?

Сашка отрицательно покачала головой. Ни один из присутствующих юношей ей раньше не был знаком.

— Мне тоже. Мало ли каких упырей Светка к себе на днюху пригласила? Она и сама-то, Светка, как ты знаешь.

Сашка знала. За Светкой и в самом деле тянулся длинный хвост сплетен разной степени свежести.

— Заканчивай, Хандра, берись за ум. Я, в конце концов, хотела бы увидеть тебя известной художницей, а не спившейся… проституткой, — Ирке, похоже, это слово далось с большим трудом. Она зажмурилась, будто боясь, что прямо сейчас ее подруга вдруг разразится потоком брани. Как можно сравнивать ее и пропитую проститутку?

Сашка не отреагировала, лишь потерла ладони друг о дружку, сунула в карманы. А ведь мама говорила ей взять с собой перчатки, а она не послушалась.

— Помнишь, как мы мечтали с тобой?

— М?

— Что вырастем и станем, обязательно станем. Я буду первой девочкой, что полетит на далекую планету Гимур, а ты станешь художницей. Будешь рисовать без остановки, все что увидишь.

Сашке вспомнились старые детские рисунки и она ухмыльнулась. Надо бы будет как-нибудь достать их и взглянуть еще раз, повспоминать глупое детство. Главное, не наткнуться на те рисунки, где она пыталась зарисовать того самого, зубастого…

— Ты подумай. Мне бы очень не хотелось тебя терять, — Ирка шмыгнула носом.

* * *

Они расстались у метро. Сашку уже не качало из стороны в сторону и она напоминала самую обыкновенную раскрасневшуюся от холода девушку. В кармане завибрировал телефон, оповещая о новом сообщение. Мама, наверняка. Она отщелкала ответ, направилась в сторону автомата с газировкой. Где-то в кармане звенела горсть прихваченной мелочи — Сашка подумывала о том, чтобы вернуться домой на автобусе.

Монеты методично отправлялись в чрево автомата, а Сашка представляла на их месте крошечных человечков. А сама она — жрица-великанша, скармливающая их голодному дракону.

Недра «дракона» отозвались гулким треском и шлепком пластиковой бутылки о днище аппарата. Ритуал свершен, моя Госпожа, получите награду!

Бутыль жгла пальцы холодом. Сашка скрутила голову-крышку. Черный ахес отозвался змееподобным шипением, с горлышка струйкой потек белесый дымок. Девушка в нетерпении глянула под пробку. С донышка ей улыбалась развеселая круглая мордашка. Встреча.

С недавних пор она предсказывала самой себе будущее подобным ритуалом. Не знаешь что делать? Бутылка ахеса поможет! Вот только кого она может встретить сейчас и сегодня?

Хмель нехотя покидал ее голову, улетучивался, исчезал, оставляя после себя лишь стыд. Ей вдруг вспомнилось, что она чуть ли не сама бросилась в объятия одного из тамошних заводил и если бы не Ирка… Ирка, Ирка, надо будет обязательно ей шоколадку купить в знак благодарности, подумала Сашка.

Станция была почти пуста. И в самом деле, час-пик, когда основная масса народа возвращается домой, уже прошел, остались лишь такие полуночники, как и она. Сейчас вернется домой, нырнет в кроватку, под одеялку и… нет, сначала примет освежающий душ, а уж потом…

Додумать, что будет потом, ей не удалось. Жуткий вой заставил ее остановиться как вкопанную и медленно, как в фильмах-ужастиках, обернуться. Кого, интересно, она ожидала там увидеть?

Волкодлак. Оборотень, такой, каким его примерно рисуют в сказочных книжках. Мощное, могучее тело, волчья морда, клыкастая пасть, горящие желтым пламенем глаза, лоснящаяся шерсть. Немногочисленные обыватели вздрогнули, вскрикнули, кто-то подтвердил Сашкину догадку.

— Аномалия!

— Бежим!

— Кто-нибудь, позвоните в ОНО, кто-нибудь!

Мальчишка одного возраста с Сашкой перевел свой мобильник в режим видеокамеры, намереваясь заснять уникальные кадры. Сашка сглотнула — оборотень глядел прямо на нее. Да почему же аномалии никак не отстанут от нее? Почему продолжают преследовать изо дня в день? А, может быть, все это глупый кошмар? Сейчас ее толкнет в бочину Ирка и она проснется в прокуренной квартире и пойдет домой?

Оборотень перепрыгнул сразу через троих человек, одной лапой сбил с ног патрульного полицейского, второму умело перегрыз глотку. Сашке в ноздри ударил зловонный гнилостный запах, исходящий из его пасти, в лицо брызнула липкая противная слюна. Никогда не отмоюсь, успела подумать Сашка, зажмурилась. Мягкая лапа толкнула ее, повалила на спину, девушка больно ударилась затылком о пол.

Александра боялась раскрыть глаза. Раскрыть и увидеть, что на нее навалилась кровожадная туша, мечтающая через секунду вонзить ей в глотку свои клыки. Но ничего не было — ни тяжести, ни боли. А вдруг, подумала девушка, я уже умерла? Уже лечу куда-то туда, под небеса, в логово Белого Лиса, или…

Хлопок вывел ее из полуобморочного состояния, заставил вздрогнуть, осмотреться. Оборотень скалился в стороне, привалившись на передние лапы, зло сверкал потухшими глазами в сторону молодой рыжеволосой девушки. Шерсть на правом боку краснела невидимой раной. Разве оборотня можно остановить обычным пистолетом? Сашка никогда не задавала себе подобных вопросов. Почему-то ей сразу же вспомнилась компьютерная игра, где надо было играть за охотника на оборотней, а он…

Её спасительница выстрелила еще раз, но волкодлак был невероятно быстр. Очевидно, первый раз она попала в него чисто случайно. Словно молния он отскочил в сторону, ухватил зазевавшегося мальчишку, что до этого жался к каменной колонне, встряхнул его за шиворот. Сашке показалось, что мохнатый хищник… ухмыльнулся?

— Стр… стрел-ляй, с-сучка, — провыл оборотень. У Сашки кровь застыла в жилах. Она кое-как попыталась встать на ноги и ничего не получилось. Ей на миг показалось, что она абсолютно ничего не весит, почти как тряпичная кукла. И точно так же, как кукла, не в состоянии двигать конечностями.

Девушка не стреляла, всем видом показывая, что никак не ожидала подобной прыти и догадливости от какой-то там ожившей аномалии. На рукаве нечаянной спасительницы гордо сияла вышивка службы ОНО. Это та же самая девушка, что была в прошлый раз, или…

Оборотень швырнул мальчишку в ОНОшницу, свалил ее с ног. Пистолет выскользнул из рук, прокатился по плитам станции, рухнул на электрические пути. Сашка смотрела на все это как в замедленном фильме. Как там называют киношники этот прием? Слоу-мо? Оборотень в ту же секунду оказался рядом с ней, ухватил за грудки и приподнял как мешок картошки. Сейчас сожрет, поняла Сашка, глядя в его морду. Страх испарился. Ушел, исчез, будто бы его и не было, а ей стало смешно. Она расхохоталась прямо ему в морду, как заправская ведьма, не в силах остановить саму себя.

— Стой! Отпусти девчонку! — ей показалось, что это был голос из далекого детства. Вспомнить бы где и когда, и…

Оборотень усмехнулся, отрицательно покачал головой. Гудком отозвалась подходящая электричка — и почему никто не сообщил диспетчеру о том, чтобы электричку задержали? Ведь здесь же аномалия!

Сашка кулем рухнула прямо на пути, лишь каким-то чудом не задев контактный рельс. В памяти всплывали уроки ОБЖ, на которых толстый директор объяснял им, что если упадешь на рельсы, надо лечь в водосточный желоб и ждать…

Девушка жадно облизнула успевшие высохнуть губы. Подходящая электричка слепила ее мощными фарами. А она успела увидеть удивление и растерянность на лице машиниста, успевшего дернуть стоп-кран. Лечь в водосточный желоб. Машинист раскрывает рот, вот-вот завопит от ужаса. Лечь в водосточный желоб, распластаться, это же легко, это же просто. Лязгал где-то там, наверху затвор пистолета, гулко роняя на пол гильзы, вибрировали рельсы, несся состав. Сашка зажмурилась, не желая смотреть, что будет дальше. Лечь…