Специи (джен)

Сая сделали героем. СМИ наперебой трещали о том, как молодой и талантливый полицейский вышел на ценного информатора, оставшегося анонимным, разоблачил Аптекаря, наркоторговца, до сих пор притворявшегося добропорядочным бизнесменом, и вскрыл коррупционную сеть в полиции. Сай получил свой орден и повышение, а Аптекарю и его подельникам выписали по порции свинца. Приговор ещё не был приведён в исполнение, но это было делом времени.

Полетели головы. Продажных полицейских сняли и назначили внутреннее расследование. На место начальника отдела по борьбе с организованной преступностью вернулся Фу Лонгвэй — до тех пор, пока не подрастёт новая смена, — а на более высокие чины перебросили людей из столицы. Из-за этого в полиции началось недовольное ворчание, но все понимали: деваться некуда.

Дело Тессы Дижон, из-за ориентировки на которую и началась вся эта шумиха, было пересмотрено ещё раз. Она окончательно была признана погибшей пару лет назад, и розыск отменили. Убийца сыновей Аптекаря остался неизвестным. Может быть, мститель, потерявший всё из-за деятельности этой семьи, пытался скопировать стиль покойной…

Людный город хорош тем, что затеряться здесь проще простого.

Лин «догуливал» отпуск. Рана Тессы медленно, но без осложнений заживала.

По утрам он, сидя с Тессой бок о бок, пил чай и смотрел новости с экрана смартфона. Днём они шли болтаться по Городу: гуляли в парках, обедали в дешёвых забегаловках, избегая бара Дирка — гигант не желал иметь ничего общего с Тессой и до сих пор злился на Лина.

Вечером они, держась за руки, словно глупая юная парочка, шли в кино. Смотрели старые боевики с Джеки Чаном, по два раза глянули все новинки. После кино Тесса выдавала короткие, ёмкие критические комментарии. Лин смеялся, стараясь не думать о том, что всё мимолётно.

Стоило двери маленькой квартирки закрыться за спиной, Тесса вновь превращалась в соблазнительную чертовку, чарам которой невозможно было сопротивляться. Лин не сопротивлялся. Ему нравились изгибы её тела, жаркие объятья, запах от волос — тот самый загадочный аромат… Сосед, наверное, уже ненавидел их обоих.

В тот вечер всё было иначе. В тот вечер вновь возникла та нежность, что так напугала её однажды — и на этот раз Тесса не стала останавливать Лина. Она позволила любить себя так, как он того хотел. Жаль, было темно и не видно её лица.

Утром, когда она тихо, чтоб не разбудить любовника, выбралась из клетки и стала собирать вещи, Лин не стал подавать виду, что не спит. Он просто лежал и смотрел за тем, как она ходит по комнате, как одевается. Запоминал её, запечатлевал в памяти всё, что мог, зная, что Тесса Дижон навсегда исчезает из его жизни. Закрыл глаза, когда она подошла к постели — и открыл лишь тогда, когда хлопнула дверь.

Наверное, так даже лучше. У них не могло быть общего будущего. Вот только после Тессы другие женщины будут казаться скучными.

Пресными.

Днём Лин поехал на городское кладбище. Впервые за пять лет он нашёл в себе силы навестить последнее пристанище Дианы. По дороге он свернул в сектор, где обычно хоронили потомков иммигрантов из других стран — недавно там похоронили женщину, скончавшуюся от передоза, одну из последних жертв Аптекаря.

Это было семейное надгробие. Четыре имени — четыре урны с прахом. Незнакомая фамилия, незнакомые имена. Немногие знали, что в одной урне ничего нет. В каменной вазе у надгробия стояли свежие хризантемы.

Такие же хризантемы были и у могилы Дианы — тихой, нежной девушки со странным для Города именем, с мечтами о спокойной семейной жизни. О тихом домике, в котором звенит детский смех. О том, что Лин может жить, как все нормальные люди.

Они с Дианой оба обманывали себя.

На каменной плите стоял массивный керамический горшок с кактусом, на длинные иголки которого была наколота записка.

«Думаю, он не слишком быстро сдохнет».

В итоге кактус обосновался в участке, на окне рядом с рабочим столом Лина. Коллеги смеялись над трудоголиком, не вовремя уехавшим в отпуск, пропустившим всё самое интересное, и вернувшимся без фотографий из-за сломавшегося фотоаппарата. Кактус на фоне всего этого был незаметен — в другие времена он привлёк бы к себе всеобщее внимание и вызвал бы массу шуточек.

Сай, сверкающий новыми нашивками, всеобщее веселье не поддерживал, ходил мрачный и первое время даже шарахался от Лина. Оказалось, его беспокоило повышение, незаслуженное на его взгляд, но после разговора по душам и обильного возлияния в баре Дирка, наконец-то сменившего гнев на милость, до Сая дошло, что «героем» он стал по идее, подкинутой начальству самим Лином.

Всё тянулось своим чередом. Аптекаря наконец-то казнили, на его место тут же нацелились сошки помельче, и теперь полиции предстояло не дать никому из них захапать себе столько же власти над Городом. Летучки, составление отчётов, войны меж бандами, грызня меж местными офицерами и столичными шишками. Один месяц, другой, третий…

Это было очередное ночное дежурство. Лин поменялся сменами с Саем, у которого вдруг нарисовался загадочный форс-мажор.

Лин прошёлся по пустым коридорам участка, проверил сигнализацию, завёл себе очередную кружку кофе и уселся на место дежурного. Висящий на стене телевизор транслировал криминальные хроники. Лин вполглаза смотрел сюжет, никак не касающийся Города, больше внимания обращая на бегущую строку внизу экрана. Что-то вещал журналист, за его спиной суетились судмедэксперты, изучая тело. Одна из экспертов, высокая худая женщина, прошла мимо с непрозрачной пластиковой коробкой в руках, посмотрев на мгновение в камеру.

Лин, расплескав кофе, схватился за пульт, немного отмотал назад и поставил кадр на паузу. Осторожно, как к способной в любой момент взорваться бомбе, подкрался к экрану и наклонил голову набок, изучая застывшее мгновение.

Изображение чуть смазалось, но черты лица всё равно можно было различить. Другой цвет волос, другая причёска, иначе наложенный макияж — но Лин слишком хорошо знал… Нет, даже не черты лица — кажется, она и их немного подправила. Особенности мимики, манеру держать себя. Этот нахальный, томный взгляд, который ни с чем не перепутать. Еле заметная улыбка на губах.

— Твою мать, Тесса, — пробормотал Лин. — Ну ты и сука!