Тайна Рейкйахлида (джен)

Я сидел на скамейке, где обычно устраивалась Талви, и держал в руках серебристо-зелёный прямоугольник со скруглёнными углами размером чуть больше среднего электронного планшета. Удивительно, что на разных мирах возникли устройства столь похожие не только назначением, но и внешним видом. Впрочем, в таких делах одинаковость диктуется сходством пользователей.

Тем не менее я уже десять минут не понимал, как включить устройство. Хотя мне объяснили, что нужно делать, и даже показали. Инопланетный аппарат упорно не желал слушаться. На блестящем корпусе отсутствовали кнопки. Непонятно даже, с какой стороны должен появиться текст.

За спиной зашуршали шаги. Я с радостью оторвался от изучения строптивого «планшета» и обернулся. В садик зашли Евгений и Анита Сааринен. Сразу стало понятно, что запланирована ещё одна беседа.

Евгений заговорил первым:

— Вася, это Анита. Вы ведь уже знакомы? — спросил он, ухмыльнувшись.

— Здравствуй, Василий, — весело улыбнувшись, поздоровалась женщина.

— Рад видеть тебя, Анита, — вполне искренне ответил я.

— Вижу, знакомы.

— Да, мы уже пересекались здесь. Но толком пообщаться не выходило. Давно хотела найти его, но Василий всё время прячется. Мы же каждый день все вместе собираемся в зале отдыха. Евгений, почему товарища не вытаскиваешь? — укорила Анита Женю.

— Он боится. Только что вовсю меня пугал рассказами о том, как ему здесь страшно и как всё будет плохо. Талви переубедить его не может, — трагично вздохнув, пожаловался Женя. — Одна надежда на тебя.

— Да, случай непростой. Будем работать. Василий, ты обязан увидеть, где мы обычно собираемся. Ты что любишь? Чай, сок или еще что? — строгим тоном сказала она.

— Вася, Анита, вы простите, если я вас оставлю? Нужно язык наших друзей осваивать, — торопливо откланялся горе-филолог.

По дороге я присмотрелся к своей спутнице повнимательнее. Анита Сааринен внешне не казалась носительницей чего-либо паранормального. Обычная, пусть и весьма симпатичная внешность. Вздёрнутый нос. Крупный, резко очерченный подбородок. Неаккуратно подстриженные светлые волосы. Достаточно крепкое телосложение.

Анита носила полукруглые очки без диоптрий в элегантной тонкой оправе. Из кармана её чёрно-красной клетчатой рубашки торчал кончик конфетного фантика.

Но всё же нечто указывало, что Анита не совсем обычный человек. В её голубых глазах поблёскивали огоньки нездешнего света.

Она между делом показала, как включать устройство для чтения и письма. Оказалось, достаточно взять прибор в руки и последовательно коснуться нескольких точек. Не так уж и сложно.

Мы сели вдвоем за столом в просторной комнате отдыха, расположенной на первом этаже трехэтажного дома в центре деревни — самого крупного строения в Аульфхаифе. Анита пила душистый травяной чай из здоровенной кружки. Я, налив себе того же напитка, ещё не сделал и глотка. Кроме нас, в зале почти никого не оказалось. Только двое алтимэт в фиолетовых комбинезонах изучали какие-то серебристые пластинки в дальнем углу.

— Анита, скажи, наши друзья здесь питаются? — полушёпотом поинтересовался я.

— Многие да, — ответила она.

— Они могут есть нашу еду? — решил узнать я.

— Могут, она для них не ядовита, пусть и мало питательна. Но в земной еде им не хватает каких-то микроэлементов. Кремния с алюминием, вроде бы. Поэтому они делают для себя специальные витамины, — рассказала Сааринен.

Сааринен спросила, нравится ли мне чай. Мы успели обменяться несколькими ничего не значащими фразами, пока, наконец, Анита не потеряла терпения.

— Хватит притворяться, что всё нормально. Прекрасно видно, что ты боишься и растерян, — поставила она вопрос ребром.

— Анита, я боюсь того, чем могу стать. Это, возможно, глупо, — оправдался я, внимательно посмотрев ей в глаза.

— Да, Василий, это глупо. Я прошла по этому пути дальше тебя. Второй год как иду, так что можешь поверить. Хоть мне ты веришь? Во-вторых, если посмотреть в суть, мы с тобой были такими всю свою жизнь, просто не понимали себя, — разжевала девушка, буравя меня взглядом. — Опять не веришь? А ты себя нынешнего не боишься?! А стоит.

Я вопросительно посмотрел на неё. Сжав кулаки, Анита нахмурилась и объяснила.

— Ведь представь: сейчас ты не властен над собой. Сильное чувство, например, сильная боль или страх. Тем более воздействие мощных психотропных препаратов или иное воздействие — и всё, ты скорее всего забудешь о своих принципах, потеряешь мнимый контроль над своими поступками! Открой глаза! Ты держишься за свои цепи! Наша сила дает духу свободу от слабостей человеческой природы! Тем более ты уже пробовал использовать ааталоа. Дороги назад уже нет. Ты мог отказаться, когда тебя приглашали, — у тебя, в отличие от меня, был выбор, — выпалила Анита, отставив чай в сторону и придвинувшись ко мне. — Меня ты боишься? Посмотри. Я похожа на монстра, демона или ктулхугуманоида какого?

— Нет, Анита, ты красивая женщина и на монстра не похожа. Но я не понимаю, что Талви Руола хочет сделать со мной. То, о чём удалось догадаться самому и о чём говорилось полунамеками, пугает, — спокойно осадил я её.

— Обычный человек находится под тиранической властью неразумной составляющей своей натуры. Он осознает себя лишь на малую долю, и контролировать даже своё мышление и жизнедеятельность для него нереально. У него не хватает нужных средств, — убавив пыл и откинувшись на спинку стула, пояснила она. — Прости, я не очень хорошо объясняю.

— Ты очень даже неплохо рассказываешь. Но объясни, что со мной хотят сделать? — в конце мой голос дрогнул, и я приложился к кружке чая.

— Неверно говоришь. Ты сам должен будешь победить себя, пусть и с чужой поддержкой. Против разума человека выступает множество сил в нём самом и вокруг него. Некоторые крепли с появления жизни. Другие невольно созданы людьми. В людях накоплено очень много разрушительного. Наши возможности порой придают нашим мыслям и чувствам огромную мощь помимо нашей воли. Теперь представь, что твои мысли, вызванные вполне естественными человеческие чувства, такими как зависть, уныние, гнев начинают действовать на тебя и окружающих с силой профессионального боксера. Ты должен научиться контролировать свои мысли и чувства, чтобы выжить и не навредить другим. Ты сам от этого пострадал. Моя натура проявилась ярче и быстрее, и спасло меня лишь чудо в виде своевременного вмешательства нашей Льдинки. Чтобы поладить с "другим" собой, сначала нужно разобраться с собой "здешним". Не волнуйся, — продолжила она, и, закончив, тоже отпила чаю.

— Анита, спасибо тебе. Но я всё равно боюсь, вопреки рациональным аргументам. Страшно предстать перед своим внутренним зверем. Но я попробую пересмотреть своё отношение. Мне просто нужно немного времени. Кстати, почему ты назвала Талви Льдинкой? — улыбнувшись, спросил я.

— Имя «Талви» значит «Зима», — просветила Анита, тут же ободряюще улыбнулась в ответ и подмигнула, затем снова посерьёзнела. — Всё хорошо будет. Ты не потеряешь себя. Никто из тех, кто преодолел этот барьер, не считает, что потерял прежнюю личность и полноту жизни. Наоборот.

Всем сердцем мне хотелось поверить в её слова. Но сомнения не желали отступать без боя.

— Я вот себя нашла после двадцати восьми лет бесплодных поисков. А всего-то потребовалось взять себя в руки, открыть глаза и проснуться. Услышать, — гордо вздёрнула она подбородок и насмешливо посмотрела на меня. — Теперь я хозяйка себе. Скоро ты сам всё поймёшь.