Еще раз (гет)

1998, 31 августа

Гарри

Гарри еле разлепил глаза.

Заснуть удалось только под утро, в голову налили свинца, к рукам и ногам привязали по пудовой гире. Со стоном упав обратно на постель, он прикрыл веки и воззвал к памяти, выпрашивая картину вчерашнего сражения.

Наверное, он успел заснуть до того, как наткнулся на Риту. Наверное, все, что произошло потом, ему приснилось, потому что оба участника схватки остались живы. Ведь так не бывает. Невероятно.

Пока противники плевались огнем, Гарри все ждал, когда же уже, когда Снейп упадет замертво, а Уилкис прекратит безумную пляску, взмоет под потолок и провалится в него, подобно черноте. Вчера она не была человеком, даже подобием не была, а следовательно, не оставляла Снейпу ни единого шанса на спасение.

Гарри крепко зажмурился. Ступни Уилкис до сих пор мелькали подобно веретену, едва касаясь пола, и от этого кружилась голова, мутило, лоб покрывался испариной.

Рон, впечатленный зрелищем, даже взял все свои слова о «расчетливой твари» обратно, не поглядел на Гермиону.

— Очнись, Рон! Мне от этого, с позволения сказать, танца дурно стало. И от того, что эти двое чуть не размазали друг друга в ошметки, тоже! А Уилкис так вообще по виду сумасшедшая.

— Не скажи, Гермиона, это… не просто танец или заклятие, это что-то большее.

В его широко распахнутых глазах все еще мелькала черная тень и мантия, заплетавшаяся у коленей.

— Да брось, ты пялился на ее лодыжки. У нее-то они нисколько не костлявые, тетушке Мюриэль понравились бы.

— Ну чего, Гермиона! — горячо произнес Рон. — Я чистую правду говорю, описываю все, что действительно чувствую, — он схватил ее за плечо. — Может, впервые в жизни, — пробурчал скорее себе.

— Ты пока ничего содержательного не сказал.

— Гарри, а ты смотрел? Видел ее?.. — примерно так Рон говорил о Флер на четвертом курсе, с восторженным благоговением. И Гарри нахмурился, хотя сам не знал, что и думать.

Уилкис явно хотела навредить ему, и Снейп ей помешал, но как-то нарочито долго она готовилась: заклеила рот, топталась на месте, вместо того чтобы приложить как следует о стену и добить. Да еще Рита. Гарри представил — в общих чертах — как произошедшее будет выглядеть в описании Прыткого Пера, и чуть сквозь землю не провалился.

— Видел, Рон. Скажу только одно — Беллатриса тоже когда-то была красива, что не помешало ей стать двинутой убийцей. Уилкис вчера… не казалась человеческим существом. Уж лучше пусть остается костлявой и затянутой в свое платье, так она хоть реальна.

— О чем ты, друг? — Рон захлопал глазами, но Гарри не объяснил бы, потому что сам не до конца понимал, что его так испугало. В голове толкались мысли о потусторонних силах, зомби, духах, и он отмахнулся от этой маггловской ерунды. — Защита только начала становиться моим любимым предметом… — неловкая шутка немного разрядила обстановку.

Гермиона потерла висок и выдала:

— Это смахивает на темную магию.

— Смахивает?.. — саркастично переспросил Гарри. — Это темная магия в чистом виде, даже Снейп, по-моему, удивился.

— А может, неправ был Дамблдор, и сила не в любви, а в таком вот?.. — невпопад предположил Рон и тут же замахал руками: — Да я просто так сказал, не принимайте близко к сердцу. Но почему Снейп опустил палочку?

— Ну не будет же он убивать ее при всех, — Гермиона закатила глаза и задействовала свой тон «объясняю-очевидные-вещи». — Кстати, Гарри, из-за чего они сцепились?

Длинные коридоры разговоров плутали по ночному Хогвартсу и привели к кроватям только с рассветом. Рон плюхнулся на свою, но захрапел не сразу, а Гарри и вовсе едва мало-мальски успокоился, чтобы подремать пару часов. Ему все казалось, что вдали — или совсем рядом — звучит церковный хорал.

— Еще минуточку, — умолял Рон будильник, натянув одеяло на голову. — Еще полминуточки.

За завтраком ожидаемо говорили только о вчерашнем, снова и снова косились на преподавательский стол, где Снейп и Уилкис невозмутимо поглощали овсянку. Снейп был по обычаю мрачен, к Уилкис вернулись строгая прическа и глухой воротник, Макгонагалл выглядела обеспокоенной, и все трое притворялись каменными.

Симус до самых подземелий подначивал Дина, который вынужден был признать поражение:

— Ну хорошо-хорошо, она ничего так, только почему-то покушалась на директора, а в остальном окей.

Лаванда восторженно заламывала руки, припоминая детали поединка, а Малфой, бледный до синевы, сглатывал так часто, что кадык ходил ходуном. Вот-вот стошнит. Примерно то же самое испытывал Гарри.

— Хорошо, что сегодня защиты в расписании нет, — шепнул он друзьям.

— Ага, зато зельеварения навалом.

— Ничего, уже завтра…

Завтра приедет Джинни. Хедвиг регулярно приносила ему письма от нее, но все было не то. Никакое письмо не заменит теплой руки и понимающего взгляда. Завтра они увидят Луну и соберутся за гриффиндорским столом в последний раз. Это было необходимо ему как воздух, словно последняя возможность нагнать год, пролетевший в скитаниях. Завершающий ритуал сложного обряда длиной в семь лет.

Завтра начнется нормальный учебный год, даром что скоро экзамены.

Церковная песнь стала громче.

— Может, Снейп отвлечется на статью и не станет придираться к зельям? — с искренней надеждой выдохнула Парвати. — Там же про него написано, я бы в таком случае…

— Вообще на уроки не пошла, села бы в спальне и любовалась, — Рон скорчил физиономию полубезумной фанатки Локонса и получил увесистым учебником по башке.

Статья Риты Скитер вышла под огромным заголовком «Драка в Хогвартсе» на следующее же утро. Подзаголовок «Администрация школы делит власть» довершал удручающую картину.

Северус Снейп, директор школы чародейства и волшебства Хогвартс, и профессор Уилкис, занимающая скандальную должность преподавателя Защиты от Темных искусств, а также курирующая факультет Слизерин, на собственном примере показали студентам, как решить конфликт мирным способом.

Наш специальный корреспондент Рита Скитер, случайно оказавшаяся на месте происшествия, стала свидетелем скандальной драки, устроенной на глазах у студентов. Поводом для раздора был не кто иной, как Гарри Поттер, Избранный…

Гарри устало отбросил газету.

Статья занимала три листа и вызывала отвращение подобно тельцу флоббер-червя.

Назвать бой не на жизнь, а на смерть дракой у Гарри язык бы не повернулся при всей его неприязни к Уилкис и нелюбви к Снейпу. Гнилостная статейка сопровождалась яркими иллюстрациями, а фотография профессора Уилкис, распятой без креста, красовалась на развороте.

Правда, о поединке там говорилось не так много. Рита Скитер не упустила возможности порадовать читателей новыми подробностями жизни Гарри, большей частью придуманных самой Ритой, сомнительными высказываниями в адрес Снейпа и парой ушатов помоев, вылитых на голову Уилкис.

Джессика Уилкис, отпрыск уважаемого чистокровного семейства, уже в школе проявила преступные наклонности и со временем лишь добавляла сомнительные штрихи к собственному портрету. Отвергнутая семьей, она с головой окунулась в порочный омут, утягивая за собой ближайших подруг и мужчин, которые неосмотрительно клюнули на приманку мисс Уилкис.

Напомним читателям, что братом мисс Уилкис был печально известный слуга Того-Кого-Нельзя-Называть, убитый аврорами незадолго до падения Темного Лорда…

— Так вот о каком брате шла речь! — Гермиона хлопнула ладонью по столу так, что расплескала тыквенный сок из кубка. — Помнишь рассказ Джинни?

— Да. Она хочет отомстить Вектор за брата. Наверное, та навела авроров на след Уилкиса, и его отправили на тот свет. А самой Вектор пришлось оставить должность в министерстве и укрыться в Хогвартсе! Все сходится.

— Нужно сказать Ремусу, — заторопился Рон и уже приподнялся с места.

— Ты думаешь, он не знает? — Гермиона нахмурилась. — Я вспомнила, где слышала фамилию Уилкис раньше. Этого Уилкиса упоминал Сириус. Когда мы встречались с ним в Хогсмиде, он еще рассказывал нам про Снейпа.

— Точно. Ну точно же! И как мы раньше не доперли?.. Но почему Люпин ничего нам не сказал?

— Посчитал несущественным? Так или иначе, нам нужно продержаться месяц. До этого Уилкис не делала попыток напасть на меня…

— Ага, до вчерашнего дня, — едко перебил Рон.

— Мы это уже обсуждали. Уилкис действовала слишком нерасторопно, чтобы принимать попытку всерьез. Нет, она не хотела убивать меня. Во всяком случае, вчера не хотела.

— А сегодня, может, уже передумала.

— Снейп и Ремус на нашей стороне, — нарочито уверенно проговорила Гермиона, заслышав скрип открывающейся двери. — Пока они в Хогвартсе, у нее связаны руки.

Гарри никогда еще так сильно не желал, чтобы подруга оказалась права.

1998, 31 августа

Северус

— Вы с Люпином уже распределили курсы?

— Угу. Он возьмет малышню до четвертого, а я займусь старшекурсниками.

— Тебя что-то беспокоит? — спросил Северус нейтральным тоном. Джессика явно ушла в себя и не замечала его.

— Да, — честно призналась она. — Меня беспокоит место, в которое мы собираемся отправить Гарри порталом. Он предположительно не был там больше двух лет, да даже если год. Боюсь, оказавшись там, он сложит два и два, свяжет мое воспоминание с… Впрочем, если нам придется отправить Гарри в тот дом, значит, наши дальнейшие прятки бессмысленны. И скрывать нечего.

Снейп посмотрел на нее с нескрываемым интересом.

— Только попробуй залезть ко мне в голову, — оскалилась Уилкис.

— А что, если попробую? — показал зубы Снейп и, чтобы попугать, вытащил палочку.

— Поплатишься.

— Что такого Поттер увидел у тебя в мозгах, чего ты… стыдишься? — он удивился догадке.

— Я — не стыжусь. Просто хочу, чтобы… кое-какое событие из жизни близкого ему человека оставалось в его представлении героически-отчаянным, а не позорно-животным. И прекрати-лезть-в-мою-голову.

— Легиллименс!

— Протего!

Дверь купе скользнула в сторону.

Шуточка Эйвери прервалась на полуслове. Северус, ушедший с головой в материнский учебник по зельям, не сразу заметил, что однокурсники смолкли. Лишь возглас Мальсибера заставил оторваться от рецепта:

— О, парни, глядите-ка, кто почтил нас присутствием! Гриффиндорская рыжая грязнокровочка.

Взгляд Лили скользнул по лицам, на секунду задержался на Снейпе, который не отвел глаз, жадно рассматривая ее, но через мгновение Лили невозмутимо сказала кому-то за своей спиной:

— Идем, Ремус, здесь помощь не нужна.

Северус сжал книжку так, что костяшки пальцев побелели, и выбросил Уилкис из своих мыслей.

Джессика глотала воздух, в глубине зрачков застыл страх.

— У тебя сплошная… Лили в голове.

Может, потому, что ему в очередной раз предстоит вытащить Поттера с того света?

Губы и руки его немилосердно дрожали. Сил не было даже на то, чтобы вышвырнуть Уилкис на лестницу. Кажется, она только что невольно открыла идеальное оружие против Снейпа.

— Сам виноват, — выдохнула Джессика, исчезая за дверью, — нечего копаться в чужих мозгах.

1998, 1 сентября

Джессика

Снейп коснулся пергамента, и тот распался на три таких же. Один, повинуясь мановению палочки, наверняка отправится к членам Ордена, другой — в учительскую.

— Третье письмо кому?

Они держались друг с другом подчеркнуто вежливо, словно ничего не произошло. Джессика всегда подозревала, что Лили значила для Снейпа больше, чем он демонстрировал в школе, но не могла и представить, насколько больше.

— Машинисту Хогвартс-экспресса. Мало ли. Ты проверила чары?

— Люпин с Макгонагалл проверили. Так значит, Селвин и Джагсон не участвовали, говоришь?

— Да, и я почти уверен, что якобы пойманные министерством Мальсибер и Розье-младший тоже подставные. Не удивлюсь, если они не очень-то скрывались и сами отдались в руки правосудия. Связанные Империусом, разумеется.

Снейп сплюнул. Джессика в который раз подивилась, что могут сделать с человеком двадцать лет и поглощающая без остатка вина. Он выглядел старше своего возраста, морщины перечеркнули лоб, расходились от уголков глаз, подчеркивали скулы. Волосы оставались жирными — это без изменения, — зрачки сливались с радужкой, и на дне их плескалась злоба. На себя ли, на редкие ошибки, совершенные в прошлом — непонятно. Снейп стал властным, решительным, бескомпромиссным, а может, эти черты лишь проступили на коже, ранее незаметные. На язык он всегда был быстрым и острым как бритва: постоянные стычки с однокашниками закалили. Бледность отдавала то желтизной, то синюшностью, а еще одиночеством. Но для Снейпа вряд ли одиночество было пыткой или сколько-нибудь неудобством. Братец с дружками считали «этого Снейпа» нелюдимым, странным и недостойным внимания, потому что якшался с грязнокровкой.

— Восьмикурсников я уже спустила в Большой зал, там безопаснее, — Джессика похлопала себя по карманам.

— Пусть. Хотя маловероятно, что на Поттера нападут при большом скоплении народа. Надо бы подежурить в гостиной Гриффиндора.

— И ты предлагаешь заняться этим увлекательным делом мне. — Вот же гаденыш, знает, что ожидание и сидение на одном месте не для нее.

— Люпина попроси, — осклабился Снейп, довольный реакцией. — Он у нас примерный хвостатый.

— И попрошу. А сама лучше школу посторожу. Они же не будут медлить, верно?

Если уж Снейп не знает ответ, то никто не знает.

— Верно. «Пророк» напечатает новость в вечернем выпуске, и станет известно, что их раскрыли. Медлить они не будут. Смотри в оба, Уилкис. Уповаю на то, что вы со студентами не теряли времени на уроках.

В пальцах забегали мурашки.

— Учти, что я не знаю, как приготовить противоядие за шестьдесят секунд, Северус.

Иногда Джессика жалела, что пренебрегала учебой.

1998, 1 сентября

Гарри

Хагрид помахал огромной рукой, профессор Вектор уже привычно пригнулась, и в груди Гарри от этой картины разлилось тепло. А может, причиной была Джинни, сидевшая рядом.

— Как остаток каникул? — он с наслаждением вдыхал родной запах.

— Так себе. Без вас троих в «Норе» скучно, и мама постоянно плачет, а папа весь в работе, чтобы забыться. От Джорджа осталась тень, Перси и Чарли пока держатся, а Билл с Флер у себя живут, с ними редко виделись. Здесь лучше, — просто сказала Джинни, сжимая его ладонь под столом.

— И ведь опять через месяц порознь окажемся, — раздосадованно ответил Гарри. — Ну что за невезуха, а? Тебе стоило родиться на год раньше, — он шутливо наморщил нос.

— Ага, и были бы с Роном двойняшками, нет уж, спасибо.

— Чего-чего? — к несчастью, Рон услышал.

— Ничего, — Джинни шутливо отпихнула его к Гермионе. — Вон лучше гляди на первокурсников.

Длинная, намного длиннее обычного, вереница новичков протянулась через весь Большой зал. И Гарри, как в первый раз, увидел взволнованные лица, почти почувствовал, как дрожат многочисленные коленки и не слушаются пальцы.

— В этом году будет неплохой улов, — ухмыльнулся Рон.

— Не забудь, что их надо будет проводить в гостиную, — напомнил Гарри, — не то упреков Гермионы не оберешься.

— Я даже записал себе, — то ли серьезно, то ли ради смеха признался он. — Ох, да скорее бы…

— Ты же обедал! — прошипела Гермиона.

— Думаю, это инстинкт, — виновато оправдывался Рон. — Привычка, выработанная годами. Раз пир, значит, надо хотеть есть.

Макгонагалл бодро выкликала первокурсников, и цепочка потихоньку сокращалась. Гарри не покидало ощущение, что и сама профессор, и преподаватели за столом нервно озираются. Игра воображения, должно быть.

— Ну не об экзаменах же думать, а, Гермиона? — Джинни встала на защиту брата. — Кстати, вы уже решили, кто куда после школы? — она обратилась ко всем сидящим поблизости.

Невилл перегнулся через трех человек и поделился с друзьями, явно сгорая от нетерпения:

— Профессор Спраут предложила мне остаться в Хогвартсе, стажироваться под ее началом, представляете?!

— Невилл, это же замечательно! — поздравила Гермиона. — А я разрываюсь между тремя вариантами…

— О, Невилл, сразу пообещай, что будешь благосклонен к нашим будущим детям. Ну-ка, быстренько, клянись давать им по тридцать баллов за каждый правильный ответ. И по пять — за неправильный!

— А за неправильный зачем, Рон? — хихикнула Джинни.

— Ну дык… старались же! Напрягались, думали.

Снейп кашлянул, и Гермиона приложила палец к губам. Можно подумать, они своим шепотом мешали ему наблюдать за церемонией распределения.

Когда первокурсников осталось несколько человек, а в животе Симуса громко заурчало, Гарри вытянул шею и поглядел, чем народ занят за остальными столами. Малфой уткнулся в пустую тарелку, Панси Паркинсон не иначе как пересказывала подружкам свежие сплетни, Луна заплетала волосы в косу, Эрни Макмиллан внимательно выглядывал будущих хаффлпаффцев, Майкл Корнер с отсутствующим видом пялился в одну точку (Гарри показалась, что эта точка — вырез блузки Падмы). Пара пятикурсников-гриффиндорцев о чем-то шептались, склонив головы друг к другу, а Блейз Забини пожирал глазами профессора Уилкис: за четыре месяца его алчность стала почти осязаемой.

Отвернувшись от Забини, Гарри с удовольствием подумал, что сегодня не отправится в общую спальню. Разлука с Джинни распалила его, и теперь мысли текли совершенно в определенном направлении, как бы он ни понукал их. Щеки порозовели (можно списать на духоту), бросило в жар, и Гарри с нетерпением ждал окончания праздничного ужина, отчаянно молясь, чтобы Рон ничего не заметил. Он пропустил мимо ушей речь Снейпа, проигнорировал восторги Рона по поводу богатого стола, едва запихал в себя пару кусков пирога с патокой и придвинулся как можно ближе к Джинни, приник к ней, позволив себе чуть раздвинуть полы мантии и коснуться бедра под юбкой.

Когда Рон с Гермионой поведут первокурсников до гостиной, можно будет незаметно удрать.

Когда Снейп объявил окончание пира, и все засуетились, Гарри помедлил, Джинни, которая дышала чуть чаще, чем обычно, последовала примеру. Они выскользнули из Большого зала и, отделившись от основного потока, скрылись в переходе между гобеленом и статуей волшебника с безвольным лицом.

— Рон меня убьет. Он знает о нас, — сообщил Гарри. — Мне пришлось… в общем, я ему рассказал.

— То-то он сделал вид, что меня не знает. Не переживай, — успокоила Джинни, — это в его стиле, скоро смирится.

— Он убьет меня, — повторил Гарри, запирая дверь темного класса.

— Меня первую, так сказать, в качестве бонуса за родство.

Оба прыснули, и Гарри вынул палочку.

— Ну-с, посмотрим, какой балл мне светит на экзамене по трансфигурации. — Он сделал взмах, раздвигая парты и создавая из воздуха подушки.

— Высший, — выдохнула Джинни, раскинула руки и спиной упала на них.

Гарри померещилось, что с распахнутыми объятиями она до жути похожа на профессора Уилкис, но он отбросил непрошеные мысли и, выпутавшись из мантии, опустился на колени рядом.

~*~*~

Обхватив судорожно сведенные пальцы Джинни и прижав их к подушке, Гарри застонал сквозь зубы, и те неясные очертания предметов вокруг, что еще были видны, исчезли. Без очков и в полумраке даже собственная рука казалась неестественно размытой.

— Пусть убивает, — прошептала Джинни, словно продолжая разговор. — Потом сам будет объясняться с мамой.

Вдали послышался шум, как если бы что-то тяжелое скинули с лестницы, и оно кубарем покатилось вниз.

— Ты слышала? — Гарри, преодолевая слабость во всем теле, приподнялся на локтях.

— Наверное, Филч с кошкой вышли на охоту.

Шум стал громче. Кто-то промчался мимо класса, в котором находились Гарри с Джинни, и припустил по боковой лестнице.

Нашарив очки и надев их, Гарри сел.

— Там что-то случилось.

— Тогда, может, стоит остаться здесь? — но вопреки своим словам, Джинни потянулась к юбке, будто знала, что скажет Гарри.

— Его нет в спальне! Оглохни! — послышался незнакомый мальчишеский голос. — Куда он запропастился? А рыжий дружок перебудил всю башню, когда отчитывал нас, что вы, мол, делаете в комнате семикурсников?

— Поинтересовался, не заблудились ли мы, — поддакнул еще один. — Оглохни.

Все, коридор звуконепроницаем, судя по всему.

Гарри свел брови, быстро застегнул брюки и, подавая Джинни мантию, приложил палец к губам.

— Дебил, — выплюнул Майкл Корнер, заставив обоих подскочить и зажать рты руками.

— Обыщите замок, — приказал один из мальчишек с интонациями, достойными директора. — Наверняка развлекается где-нибудь со своей рыжей подружкой. Я видел, как он лапал ее под столом на ужине. Выручай-комната, чуланы для метел… где здесь еще можно потрахаться?

«Как они проникли в замок?» — одними губами спросила Джинни, схватив его за запястье.

В том, что за дверью Пожиратели под чужими личинами, сомнений не оставалось, и Гарри походолел от мысли, что же они могли сделать с настоящими Корнером и парнями-гриффиндорцами.

— Да в любом классе, — харкнул Майкл.

— Ты начинай отсюда, а мы пойдем наверх. Как только найдете, зовите обычным способом. Но никакого шума, нельзя, чтобы преподаватели проснулись. Снейп ни разу не объявился, похоже, действительно кинул нас.

«Черная метка. Действует ли она до сих пор?» — в панике соображал Гарри, сжимая в липкой ладони палочку.

— Сне-ейп, да хрен его разберет, — протянул кто-то из троих. — Не водил же он хозяина за нос все эти годы…

— Ты хочешь жить или умереть? — прошипел второй. — Если первое, то действуем своими силами, а там поглядим.

— А Уилкис?

Гарри вытянулся в струнку и навострил уши.

— Уилкис не трогать, она моя, — послышался еще один приглушенный голос, и он прочел по губам Джинни: «Забини». Кивнул.

— Она может нам все испортить, — осторожно проговорил тот, кто скрывался под внешностью Корнера.

— Не испортит, я об этом позабочусь, — отчеканил Забини. Настоящий ли он был или одолжил свои волосы кому-то? А может, лишен воли и подчиняется Империусу? — Нас пятеро, их — двое плюс все эти сопляки. Но вряд ли среди студентов найдется изрядное количество желающих умереть за Поттера.

Гарри судорожно соображал, почему двое. Господи, почему двое, когда как минимум трое: Снейп, Люпин и… Уилкис. А еще Макгонагалл, Флитвик и…

— Об учителях позаботился Эйвери. Безмозглые идиоты, совсем уже деградировали здесь, утирая слюни мелкоте — налакались тыквенного сока с Умиротворяющим бальзамом и теперь спят беспробудным сном. Эйвери не Снейп, с зельями не дружит, поэтому не обещаю, что они вообще проснутся, — Забини мерзко хохотнул, и в ушах зазвучал далекий голос Снейпа: «Это — Умиротворяющий бальзам, он помогает бороться с тревогой и снимать беспокойство. Но осторожно: если переусердствовать с ингредиентами, пациент может погрузиться в глубочайший, а то и необратимый сон».

Гарри с Джинни переглянулись, кончики пальцев отмерзли. Нужно же сообщить директору, пока не поздно, или… Кому же еще можно сказать? Написать Шеклболту разве что. Сейчас бы Гермиону сюда, в отчаянии взмолился Гарри, она бы что-нибудь придумала.

— Только эти двое не пили. Снейп да девка, так и просидели весь пир, не притронувшись к еде.

— Эйвери чем-то выдал себя? — Забини проявил недовольство, и остальные притихли.

— Да нет, но не забывай, что Снейп знал о планах Темного Лорда, и нашего появления в Хогвартсе ждали. Северус же не дурак.

— Этот «не дурак» еще в школе был пронырливее, чем Филч и Макгонагалл вместе взятые. Ну все, идите. И помните: никакого шума, времени у нас — до рассвета.

До самого рассвета. Какие-то несколько часов вдруг обратились вечностью, ступни пристыли к полу, рядом замерла Джинни, а за дверью остался кто-то один из четверых. Он чуть ли не обнюхал дверь, за которой прятались Гарри и Джинни, замер и прошептал: «Алохомора».

Пожиратели здесь, в школе, они ищут его, а как только найдут — прикончат. И — от этой мысли Гарри затошнило — не пощадят и Джинни тоже. Он вскинул палочку, собираясь драться до конца. Уже нашли.

А ведь еще есть Рон с Гермионой, Невилл, Симус, Дин и сотни студентов, вернувшихся сегодня в Хогвартс. Есть беспомощные преподаватели, спящие зачарованным сном, и есть Снейп, которого Гарри жаждал увидеть как никогда в жизни.

«Вот бы профессор ухватил его мысли на огромном расстоянии и явился сюда, в своей обычной черной мантии и с ехидной ухмылкой», — он прижимался спиной к стене.

Джинни дышала так громко, что оставалось удивляться, как Пожиратель за дверью не услышал.

Гарри не в первый раз оказался лицом к лицу с опасностью, но сейчас как никогда боялся за ставших родными людей. Сейчас, когда Волдеморт был повержен, а экзамены почти сданы — «Мерлин, Гермиона, почему ты думаешь моей головой?» — Гарри всем нутром ощущал, что не готов умереть.

— Остолбеней! — в едином порыве заорали они с Джинни, едва настороженная физиономия пятикурсника показалась в дверном проеме.

Пожиратель рухнул, нелепо раскинув руки и ноги, а Гарри припустил по коридору, увлекая за собой Джинни и стараясь создавать как можно меньше шума.

Скорее, скорее, наверх, к Снейпу, лишь бы не встретить по пути никого из четверых оставшихся… К слову, кто пятый? Под чьей личиной скрывается Эйвери?

Они быстрее ветра пронеслись мимо спящих портретов, взбежали по лестнице, очутились на круглой площадке и повернули налево.

Гарри всем сердцем надеялся, что им удастся проделать путь тихо, еще и по той причине, что студентам безопаснее было в собственных постелях. Он не представлял, при каких обстоятельствах Пожиратели начнут врываться в спальни и хватать всех подряд, когда у них есть определенная и единственная цель — Гарри Поттер.

— Пропустите нас! — шепотом попросил Гарри горгулью, преграждавшую вход на винтовую лестницу. Он только что сообразил, что не знает пароля. — Нам очень нужно, поверьте!

— Пароль, — равнодушно потребовала горгулья. Наверное, переняла скверный характер нынешнего директора.

— Это вопрос жизни и смерти, — поддержала Джинни. — Пожалуйста.

— Пароль, — стояла на своем стражница.

— Странно, обычно «пожалуйста» помогает, — с сарказмом молвила профессор Уилкис, показавшись из-за статуи. — А тут глянь-ка, не хочет. Что вы делаете здесь в такое время и почему вы не в гостиной Гриффиндора?

— Нам нужно к директору, — ровно ответил Гарри, на всякий случай прикрывая собой Джинни.

— Директора нет, мистер Поттер, он делает обход несколькими этажами ниже. Но вы можете обратиться ко мне. Что-то случилось? — с ударением на каждом слове спросила Уилкис.

У него оставалась секунда, чтобы решить, сообщать Уилкис о Пожирателях в замке или нет. Что, если она все же на их стороне? Сердце билось в горле, каждая клетка тела вопила от недоверия.

— Д… нет.

Как снитч схватить кончиками пальцев в последний момент.

— Нет? Тогда почему, в таком случае, вы все в мыле? Убегали от кошки Филча? Сомневаюсь. — Она наседала, давила, уничтожала взглядом, и Гарри порадовался, что дал задний ход вовремя.

— Мы просто…

Уилкис прервала:

— Меня, поверьте — можете вы мне поверить? На этот раз я разрешаю — не интересуют подробности вашей интимной жизни, мистер Поттер, но если вы знаете что-то, что необходимо знать директору, я прошу вас рассказать мне прямо сейчас.

Гарри вспомнил статью Риты Скитер и еще решительнее помотал головой. Скажи ему кто-нибудь три года назад, что Рите он будет верить больше, чем хогвартскому преподавателю, покрутил бы пальцем у виска.

— Ну хорошо, в таком случае…

— Гарри!

К ним спешил Люпин. Потрепанная мантия съехала с плеча, сам он был взлохмачен и помят, как после сна.

— Что ты здесь делаешь? — Ремус подлетел к нему, развернул лицом к себе и тряхнул. Джинни и Уилкис даже не заметил.

— Нам нужно к директору!..

— Тот же вопрос хочу задать вам, профессор Люпин, — официально обратилась к нему Уилкис. — Что Поттер делает в коридоре ночью, когда ему положено находиться в своей спальне?

Гарри снова накрыло ощущение, что он не улавливает истинного смысла за ворохом слов.

— Я… я, кажется, заснул, — растерянно пробормотал Ремус.

— Видите ли, мистер Поттер, профессор Люпин вызвался подежурить в гостиной Гриффиндора на случай… затянувшегося торжества по поводу начала учебного года. Ну, и заодно проконтролировать, чтобы все студенты оказались в своих постелях. Так, ваших доблестных друзей-старост мы с профессором Макгонагалл чуть ли не силой оттаскивали друг от друга, обнаружив в одной из классных комнат. Минерва даже всерьез задумалась лишить их значков, но думаю, все обойдется.

Пока она говорила, по ногам потянуло сквозняком, но почему-то теплым.

Уилкис запнулась и, хмуро оглядев Гарри и Джинни с ног до головы, договорила:

— А вы и не думали возвращаться в спальни, верно? Думаю, стоит все же сделать это, пока проступок не стоил вам больше, чем двадцать баллов с Гриффиндора, — припечатала она, повернулась на каблуках и скрылась в темноте.

Ремус встрепенулся, будто присутствие Уилкис его смущало.

— Что произошло, Гарри? Зачем тебе Северус?

— Пожиратели в Хогвартсе, Ремус. Мы видели их, они прикинулись учениками. Не знаю, как пролезли в школу мимо тебя и Филча, воспользовались опять Исчезательным шкафом или чем… — затараторил он, торопясь рассказать все факты и не упустить ничего.

— Пожиратели? — неосторожно вскрикнул Люпин и тут же смолк. — Оставайтесь здесь, Гарри, я приведу Северуса.

— Но, может, лучше вернуться в гостиную? — несмело предложила Джинни. Люпин взглянул на нее чуть ли не с неприязнью, будто она сморозила глупость.

— Пока вы доберетесь до гостиной, вас десять раз сцапают. Нет уж, стойте здесь, — бросил он, обхватил Гарри за плечи и доверительно увещевал: — Верь мне.

Гарри кивнул, глядя в светлые глаза друга отца.

— Пойдем отсюда, — взмолилась Джинни, едва Люпин поспешно покинул коридор, — у меня нехорошее предчувствие.

— Но… он в чем-то прав, — Гарри обнял ее, прижал к себе и почувствовал, как бьется сердце, — нас схватят.

— А здесь? Мы просто ждем, когда на нас нападут.

— Здесь у нас хотя бы хороший обзор в обе стороны…

Договорить Гарри не успел. Раздался топот, и сразу с двух сторон (вот тебе и обзор!) на них помчались, вывернув каждый из-за своего угла, двое мальчишек-пятикурсников, которые перешептывались за ужином и на которых Гарри обратил тогда внимание.

— Ложись! — завопил он, падая на пол и утаскивая Джинни за собой — и очень вовремя. Над головой промелькнули красная и зеленая вспышки, разбившись о стены. — Да пропустите же нас! — наорал Гарри на горгулью, вскочив на ноги, но время на убеждения вышло. Враг окружал.

— Сектумсемпра! — луч ушел в сторону, один из Пожирателей отшатнулся, как оглушенный.

— Редукто! — взвизгнула Джинни, обрушивая потолок, и второй противник исчез за завалом.

— Отлично! — Гарри пустился бежать, она поспевала следом, мимо сползшего на пол Пожирателя, мимо упрямой горгульи, мимо скрипучих доспехов и картины с любопытной дамой и ее не менее внимательным кавалером. — В следующий раз буду слушать тебя, клянусь, — пропыхтел Гарри на ходу. Завернув за угол, он нос к носу столкнулся со Снейпом.

— Профессор!.. — Как же вовремя. — Директор, в школе Пожиратели…

— Знаю, — оборвал Снейп и заглянул ему в глаза, ухватился за самые зрачки, после чего отпустил. — Слушайте меня внимательно, Поттер. Сейчас вы подниметесь в мой кабинет, там на столе увидите старый носовой платок. Он чистый. — Снейп оставался верен себе и своему сарказму. — Это портал. Коснетесь его и окажетесь в безопасном месте — до тех пор, пока мы не решим проблему с проникновением в Хогвартс. Вам ясно? Пароль — Принц-полукровка. Мисс Уизли возьмете с собой, — велел он, игнорируя пристальный взгляд Гарри, — чтобы ваша душа была спокойна, и не возникло жизненной необходимости возвращаться в замок.

Гарри, дыша ртом, кивнул. Гермиона и Рон в гостиной, значит, все в порядке.

— Только есть одно «но», профессор. Там, около вашего кабинета, пара Пожирателей в разной степени отключки. Один оглушен, а второй… неизвестно. А еще… они подлили Умиротворяющий бальзам в еду преподавателей.

Снейп ругнулся.

— У вас все не слава богу, Поттер, — попенял он и пошел вперед. — Следуйте за мной.

Они возвращались той же дорогой, с палочками наизготовку. Снейп шел первым, за ним Джинни, а Гарри замыкал шествие. Наконец показался тот из Пожирателей, который пострадал от Сектумсемпры. Ран на его теле не было, но и в сознание пока не пришел.

Снейп хмыкнул, вытащил из кармана фляжку и, присев на корточки рядом с ним, аккуратно влил в приоткрытый рот пару капель грязно-тягучего зелья.

Черты лица смазались, словно восковые, волосы потемнели, ноги и руки вытянулись, нос удлинился. Джинни вскрикнула; перед ними лежал… Гарри.

— Чем позже они обнаружат, кто из вас настоящий, тем больше шансов переловить их до того, как ты окажешься мертв, — выпалил Снейп и выпрямился, не дав спросить, откуда он взял волосы Поттера. — Вперед, живо.

До горгульи оставалось всего несколько шагов, когда в паре дюймов над головой Гарри в стену ударился зеленый луч.

— Поттер! — рявкнул «Забини», показавшись из отверстия, проделанного в завале.

— Беги, Поттер! — прорычал Снейп, и Гарри с Джинни помчались наперерез мечущимся заклятиям, директор прикрывал. Пожиратель под маской Блейза выбрался из груды камней и встал в полный рост.

— Что, Снейп, строишь из себя няньку?

— Принц-полукровка! — отчеканил Гарри, подбежав к горгулье. Та открыла вход, и он прыгнул вперед, на лестницу, но в этот миг Джинни вскрикнула и рухнула наземь. — Джинни, нет!

Ему вновь помешала горгулья. Вернувшись на место, отрезала Гарри от Джинни, а лестница пришла в движение, унося его вверх. Он ввалился в знакомую круглую комнату и забегал туда-сюда. Пользоваться порталом нельзя ни в коем случае, нужно вернуться, ну конечно, вернуться в схватку и помочь Снейпу, ведь он наверняка не станет заботиться о Джинни.

— Северус позаботится о мисс Уизли, Гарри.

Он ожидал услышать этот тихий, умиротворяющий голос с той самой секунды, как попал в кабинет. Но никак не ждал, что обладатель голоса прочтет его мысли.

— Дамблдор?

Директор смотрел на него с портрета и улыбался, словно любовался удачно написанной статьей. И читал Гарри так же, как статью.

— Вы считаете, что мне следует отправиться вслед за порталом?

— Уверен, мой мальчик.

— А как же?..

— Охота идет на тебя, не стоит давать противнику лишний шанс. Северус справится, я в нем не сомневаюсь.

— Но Джинни!..

— Я горд, что ты готов броситься в схватку, чтобы спасти мисс Уизли, но твоя импульсивность может сыграть на руку слугам Волдеморта, — уже твердо сказал Дамблдор, поставив точку в разговоре. — Отправляйся и жди, к тебе прибудет один из членов Ордена, как только будут новости. Послушай меня, Гарри! Я когда-нибудь оказывался неправ, прости мою нескромность?

Гарри смущенно покачал головой и протянул руку к платку. Скрепя сердце, он еще раз обернулся к двери, почувствовал, как растет в груди болезненный комок тревоги и… коснулся портала пальцем. Портрет Дамблдора, круглая комната, серебряные приборы и книги завертелись и исчезли; ноги Гарри ударились о пол, и он мешком рухнул в кухне дома на площади Гриммо.

Тут же вскочил и продолжил ходить вдоль длинного стола.

Ну зачем? Зачем он послушал Дамблдора.

«Дамблдор ни разу не ошибся, — напомнило подсознание, — ни разу, даже догадки оказались верны».

И все же… все же Гарри готов был кричать от безысходности и беспокойства. Нет, нужно вернуться. Плевать на досужую безопасность, не впервые сталкивается с трудностями, он обязан помочь Джинни.

Гарри бросился в кладовую: если и есть в доме Летучий порох, то там. Раскидав склянки и всякий хлам, обнаружил, что ничего похожего на черный порошок нет. В прихожей пороха тоже не оказалось; только подставка в виде ноги тролля с грохотом опрокинулась и рассыпала по полу старые зонты и перчатки. Гарри громко выругался, не опасаясь портрета миссис Блэк: если проснется, поорут вместе, не беда. Он взбежал по лестнице и оказался на небольшой площадке между двумя комнатами. Вряд ли в спальнях найдется что-то полезное, но вдруг…

Гарри толкнул дверь с табличкой «Сириус».

И почему он перестал носить с собой мантию-невидимку? Сейчас бы набросил ее, аппарировал в Хогсмид, а оттуда добрался до Хогвартса.

Комната крестного ничуть не изменилась с тех пор, как он побывал здесь в последний раз, чуть меньше года назад. Кровать с пыльным пологом, откровенные плакаты, с которых жеманно улыбались неподвижные девушки, мусор на полу, появившийся после визита Снейпа, и единственное живое пятно в холодном постоянстве.

Гарри глубоко вздохнул, точно увиденное привело его в чувство, и подошел ближе.

Отец с Сириусом улыбались и махали ему со старой фотографии.

— Я скучаю, — тихо сказал Гарри. — Мне жаль, что вы ушли.

— Люди, которых мы любим, всегда с нами, — раздалось за спиной, и он резко обернулся с палочкой наизготовку. — Они в наших сердцах, в наших Патронусах… в нашей голове.

Профессор Уилкис, слабо улыбаясь, сделала неуловимое движение, и оружие вылетело из руки.