Пророчество для леди Рейвенкло (джен)

Дорога выдалась неожиданно долгой. Елене только казалось, что до леса от деревни друидов рукой подать: он темнел сразу перед холмами, неистово-зеленый, величественный, шумливый. Полчаса пути, от силы — час — и вот ты уже на месте. Однако на деле оказалось, что сначала необходимо преодолеть довольно крутой подъем вверх, начинавшийся в небольшом отдалении от деревни, следом — неприятную, состоявшую из густых колючих зарослей полосу, спуск и снова подъем, более трудный, чем первый. Все это было, пожалуй, несколько утомительным приключением для молодой леди, всю жизнь прожившей в комфортабельных замках, но Елена, несмотря на трудности, чувствовала себя прекрасно. Странная внутренняя энергия, вскипевшая в ней у святилища друидов, била ключом, предвкушение невиданного усиливалось с каждой минутой. Отчего-то Елена пребывала в уверенности, что столкнется в этот день с чем-то действительно необычным.

Они выдвинулись на рассвете — сразу после того, как в деревню вернулись другие друиды. Елена рассматривала их с любопытством, но ничего особенного, к собственному разочарованию, не обнаружила. «Её» друиды тепло поприветствовали прибывших: глядя на их объятия, можно было подумать, что разлука длилась, по меньшей мере, несколько лет. У хижины, служившей им с Саласией домом весь последний месяц, она встретилась с ее настоящими обитателями — пожилой семейной парой, о которой говорила Шела. Оба были невысокого роста, сухощавые и совершенно седые. Щеки украшали синие узоры. Елена почтительно поклонилась им, благодаря хозяев за гостеприимство. Мужчина кивнул без особого выражения, а женщина, улыбнувшись, положила руку ей на плечо и несильно сжала его. Елене в ее улыбке показался какой-то намек, но, прежде чем она успела присмотреться к бандури внимательнее, она скрылась в хижине следом за своим мужем.

Прочитав короткую напутственную молитву (все при этом прижали правый кулак к левому плечу и склонили головы), Лейс дал сигнал, что пора отправляться. Процессию возглавляли несколько мужчин и Грания, бандури, лишенная глаза. Ее светловолосый супруг шагал заметно позади, что немало удивило Елену. Сама она, как обычно, заняла место рядом с Шелой. Та ободряюще улыбнулась, но вступать в беседу не стала.

Слева брела Саласия, каждой черточкой лица и складкой одежды выражая уныние относительно предстоящего похода. Ее красивая зеленая мантия свободно трепалась на ветру.

— Надеюсь, это стоит того, — пробормотала она, накидывая на голову капюшон.

Утро выдалось влажное и хмурое. Туман расползался полосками по дороге. Фигуры мужчин, движущихся впереди, напоминали острова, почему-то пустившиеся в свободное плавание. Вскоре начался подъем, и тут Елена впервые поняла, что перед ней стоит непростая задача. Подниматься вверх было тяжело, земля под ногами то и дело осыпалась, создавая впечатление полной ненадежности и отсутствия какой-либо опоры. Друиды замедлили шаг, хотя никто из них, насколько заметила Елена, не выказывал особой усталости. Должно быть, когда проделываешь этот путь в сотый раз, тело смиряется и перестает бунтовать. Она обнаружила, что идти вверх легче, если смотреть под ноги и слегка наклониться вперед. Надо смотреть вниз, на узенькую полоску земли между стопами, и тогда кажется, что идешь по горизонтальной поверхности. Конечно, убедить себя в том, что с дыханием все в порядке, не удастся, поскольку это не так.

— Ты… знаешь… какое-нибудь заклинание… которое может… поднять нас наверх? — прошелестела Саласия, держась правой рукой за застежку мантии у горла. Она дышала коротко и часто, как измученная собака, но все же продолжала идти.

— Боюсь, что нет, — с трудом ответила Елена. Ее волосы растрепались в беспорядке, и она постоянно смахивала с лица светлые пряди.

— С ума сойти… — вздохнула Саласия. — А, к дьяволу! Черт бы их всех побрал!

В мутную белизну тумана вползал дневной свет.

Елене казалось, что они идут по меньшей мере несколько месяцев. Когда она решилась оторвать глаза от дороги, то, к изумлению, увидела, что они почти на вершине. Это воодушевило ее, она ускорилась, и вот уже верхняя точка. Большинство друидов опередило ее, но Шела продолжала шагать рядом, безмолвно поддерживая присутствием. Она выглядела так, будто могла идти вечно.

— Хвала небу, — слабо улыбнулась Елена, держа Саласию за локоть и помогая подняться. Здесь, на вершине, их обдувал свежий ветер, пролетали птицы, и на душе стало немного веселее.

Грания неодобрительно скользнула по ним единственным глазом и подняла руку, давая знак, что можно продолжать путь. Ее муж по-прежнему плелся сзади, отставая даже от старого Лейса. Елена удивлялась ему все больше и больше.

— Супруг Грании, по-моему, совсем не рад походу, — осторожно сказала она Шеле, прикладывая все усилия, чтобы их никто не услышал.

Шела издала короткий смешок. Теперь они шли под гору. Идти было легко.

— Грания всегда проявляла неуемный энтузиазм, — ответила она. — Пожалуй, порой даже чересчур неуемный. Бедный Гверн никогда не может угнаться за ней… во всех смыслах этого слова.

Елена рано праздновала победу. После спуска дорога преподнесла еще один «подарок»: густые, практически непролазные заросли какого-то растения. Елена и Саласия застыли, переглянулись и, не сговариваясь, достали палочки. С помощью заклинаний им удалось кое-как расчистить путь, за что они заработали благосклонность всех, включая Гранию, однако это не уберегло их от царапин и порванных мантий. Елена вздохнула с чувством глубочайшего облегчения, когда ужасный участок остался позади.

За ним последовал новый подъем, забравший последние силы. Где-то на середине начался дождь, не слишком сильный, но до крайности неприятный. Саласия ругалась без остановки, поражая Елену тем, что у нее еще хватает на это дыхания. Холод вытягивал из нее то тепло, которое еще сохранялось в ее теле.

До леса они добрались к полудню. С неба по-прежнему срывался дождь, Елена поплотнее завернулась в промокшую, перепачканную и уже порядком потрепанную мантию. Она полагала, что на этом их путешествие окончится, но, как оказалось, предстояло еще углубиться в лес и отыскать поляну, на которой и совершалось служение. В лужах, скапливавшихся на лесных тропинках, Елена могла разглядеть свое отражение. Она знала, что выглядит не лучшим образом, но, против обыкновения, сейчас это ее ни капельки не занимало. В конце концов, кому какое дело до ее прически? Она слишком устала, чтобы думать о таких вещах.

Спустя примерно час Лейс дал знак, что нужно остановиться. Елена решила, что теперь они точно достигли цели, однако Шела сказала, что это делается для того, чтобы перевести дух.

— А я думала, вы не ведаете усталости, — не без ехидства отозвалась Елена.

— Боги поддерживают нас, но наши возможности все же не безграничны, — невозмутимо ответила Шела. — До поляны осталось недалеко. Там силы вернутся к тебе… я более чем уверена в этом.

Она ласково улыбнулась Елене, тронула ее за плечо и отошла.

Не зная, что ей думать, Елена покачала головой. Друиды разбрелись кто куда, некоторые в изнеможении сидели прямо на земле, другие выглядели вполне бодро. Грания что-то высказывала мужу, довольно резко и сердито. Другие женщины хлопотали вокруг Лейса: очевидно, расстояние далось старику нелегко. Елена грустно побродила в траве, нашла упавшее дерево, и, примостившись на нем, скинула с плеч мешок и достала хлеб. Ей нужно было подкрепиться.

— Знаешь, мне начинает казаться, что они хотят завести нас подальше в эти чертовы заросли и бросить, — пропыхтела Саласия, тяжело усаживаясь на дерево рядом с ней. — Почему мы не могли просто аппарировать?

— Должно быть, так надо, — Елена пожала плечами и предложила хлеб Саласии. Та скривилась, но отказываться не стала. — Я и сама очень устала. Никогда еще не ходила так много.

Дочь Слизерина выглядела тоже далеко не блестяще. Ее прямые черные волосы безжизненно болтались вдоль щек, на руках красовались царапины, глаза, казалось, запали, и теперь выглядывали из пещер глазниц настороженно и сердито, как два дракона. Она быстро сжевала хлебные ломти, и, словно зарядившись энергией, вдруг вскочила на ноги.

— Ты только посмотри на мою мантию! — Саласия трагическим жестом воздела вверх руки, демонстрируя изорванные рукава. Судя по всему, эти отметины оставили заросли после первого подъема. — Просто в лохмотья! А это, между прочим, моя любимая мантия!

— Взгляни на мою, если тебя это утешит, — улыбнулась Елена. Возмущение Саласии показалось ей комичным. — Едва ли она выглядит лучше твоей.

— Дикари, — поморщилась Саласия. — Тащиться в такую даль, и зачем? Чтобы спеть пару песен деревьям? Сомневаюсь, чтобы они это оценили.

— Ну, мы же не знаем пока, в чем заключается служение, — ответила Елена, дожевывая хлеб. — Шела не стала мне ничего говорить. Но, Саласия, я уже не в первый раз замечаю, как странно они смотрят на меня…

— Чего я точно не знаю и хотела бы знать, так это то, кто этот парень, который идет с нами, — явно не слушая ее, сказала Саласия. Она снова уселась на дерево и скрестила руки на груди. — Он — магл, магии в нем нет ни капли. Что ему делать с нами? А главное — зачем?

— И про него Шела ничего не сказала, — удрученно ответила Елена. — Хотя я спрашивала несколько раз.

В дороге с ними действительно был парень, которого Елена совсем не знала. Он присоединился к друидам перед самым отправлением, и, как верно отметила Саласия, магическими способностями был не наделен. На вид ему можно было дать лет семнадцать. Светлыми волосами он немного напоминал Феллана, но на этом сходство между ними заканчивалось. У этого юноши было круглое краснощекое лицо, мощное телосложение и при этом неожиданно изящные белые руки. Он шел вместе с Лейсом, позади всех. Верховный друид говорил с ним о чем-то всю дорогу, иногда серьезно, иногда — с улыбкой. Это удивляло Елену еще больше, и она без конца гадала, кто же этот парень? Может быть, он внук Лейса? Магией обделен, но решил посмотреть на священнодейство? Но разве маглы допускаются до него? Или он все-таки не магл? Но ведь их с Саласией ощущения насчет него полностью совпали. Магической ауры вокруг него определенно не было. Что тогда он здесь делает? Несколько раз Елена обращалась с этим вопросом к Шеле.

— Всему свое время, — каждый раз отвечала та. — Он очень нужен нам. Каждый раз мы берем с собой кого-нибудь из обделенных богами, иначе на нас не снизойдет их благодать.

Из такого туманного ответа Елена поняла только то, что спрашивать бесполезно. Но ее глаза, как намагниченные, то и дело возвращались к светловолосому юноше, который выглядел безмятежным. Когда любопытство достигло пика, она хотела даже заговорить с ним, но Лейс не отходил от него ни на шаг, так что от этой идеи пришлось отказаться.

«Сегодня я разгадаю и эту загадку» — напомнила себе Елена и несколько успокоилась.

— Больше слушай эту рыжую гарпию, — фыркнула Саласия, убирая волосы за уши. — Я так и не могу понять, что ты вообще в ней нашла? По-моему, она не в себе.

— Но почему? — живо откликнулась Елена. — Мне Шела кажется очень умудренной и приятной. С ней можно поговорить обо всем.

Саласия снисходительно усмехнулась.

— Ну-ну, оруженосец. Скоро ты убедишься, что я, как и всегда, была права. Хотя они все… какие-то двинутые. Ладно, я пойду к Ананту, — она махнула рукой одному из своих поклонников, завидев его неподалеку. — Попробую выведать у него насчет этого магла.

Саласия ушла, и Елена оказалась наедине со своими мыслями. У нее столько вопросов... и хоть бы на один получить ответ! Но давать ответы никто не спешил. Неужели это и впрямь какая-то тайна? И если да, то суждено ли ей вообще узнать что-то?

Она потянулась за своим мешком, когда на плечо ей легла чья-то рука.

— Ну что, твой воздыхатель сказал тебе, кто… — начала Елена, уверенная, что это Саласия, но, повернув голову, оборвала фразу.

Перед ней стоял молодой белокожий друид, пугавший ее своим навязчивым вниманием. Глаза у Елены расширились. Она поняла, что уже не успевает выхватить волшебную палочку из внутреннего кармана мантии. Лорд Годрик, всегда твердивший о бдительности, был бы очень ею недоволен.

Словно почувствовав страх Елены, друид убрал руку и отступил на шаг. Его карие глаза сузились, на лице отразилось трудноопределимое выражение.

— Не бойся, я не причиню тебе вреда, — тихо сказал он. — И эту штуку, которой вы совершаете магию, можешь не вынимать.

Елена с сильно бьющимся сердцем не сводила с него глаз. Слишком уж неожиданно он появился, и, к тому же, не являлся тем человеком, которого она хотела бы видеть рядом с собой.

— Кто ты и почему следишь за мной? — строго спросила она, немного придя в себя. Страх и растерянность уже успели смениться злостью.

Друид осторожно сел на дерево.

— Меня зовут Брет, — представился он, при этом по обычаю прикладывая левый кулак к правому плечу. Вблизи он выглядел очень юным, ни на день старше самой Елены. — Я не следил за тобой, ведьма. Мне просто нужно было кое в чем убедиться.

Слово «ведьма» задело Елену. Конечно, оскорбительного в нем ничего не подразумевалось… однако это говорил ей парень, оставивший о себе очень неприятное впечатление. Елена ощутила, как в ней медленно, но неуклонно поднимается гнев.

— И в чем тебе хотелось убедиться? — резко спросила она, решив, что никаких любезностей Брет не заслуживает. — Как долго я смогу выдержать твои наблюдения?

Она была так зла, что чуть не выдала ему теорию Саласии насчет его поведения. Вот бы у него вытянулось лицо! Было бы очень приятно видеть это. И еще приятнее, если бы догадки Саласии подтвердились.

Брет усмехнулся.

— Нет, глупая ведьма. Я хотел убедиться, действительно ли ты бандури или мне только показалось.

— Я… что? — злость Елены испарилась в один миг от изумления и неожиданности. Даже если бы он вдруг вскочил и исполнил перед ней экзотический танец, она и тогда не была бы так потрясена, как от этих слов.

— Наделенная благодатью богов, — терпеливо, как ребенку, пояснил Брет. Его бронзового цвета кудри слегка трепетали на ветру. — В тебе есть наша сила. Я понял это, как только увидел тебя. И теперь информирую, чтобы ты знала.

Елена уставилась на него во все глаза. Может быть, он таким образом смеется над ней? Хочет выставить дурой перед своими сородичами? Не зря ей с первого раза показалось, что этот парень способен на все.

— Что ж, — медленно произнесла она, сохраняя спокойствие. — Как ты глубокомысленно заметил, я действительно обладаю силой. Магической силой, как и все чародеи в мире, включая вас. Тем, что отличает нас от маглов. Не знаю, как ты это сообразил спустя месяц моего пребывания в вашей деревне, но ума у тебя точно палата.

Бесстрастное бледное лицо Брета потемнело.

— Ты и впрямь глупа, — прошипел он, явно задетый ее колкостью. — Я говорю о нашей силе, силе друидов. Уж не знаю, почему боги решили наделить благодатью такую, как ты, но они это сделали. Остальные тоже это знают, только не особо верят.

— Я тоже тебе не особо верю.

Брет возвел глаза к небу, точно моля его о терпении.

— Хорошо. Тогда я опишу тебе то, что ты чувствуешь рядом с нашими святилищами. В тебе словно поднимается что-то, ты чувствуешь себя неописуемо сильной, это как шторм в море, время меняется, сливается в одно…

Елена распахнула глаза. Он попал в точку.

— Это чувствует любой чародей около места магической силы, — сказала она не слишком убедительно.

— В таком случае, почему твоя нелюбезная подруга не чувствует? — Брет смотрел на нее с открытой насмешкой.

Елена не знала, что на это ответить. В его словах было что-то необратимое. С самого начала она чувствовала что-то особенное на земле друидов, ее влекли святилища, она ощущала в себе неукротимую и невесть откуда взявшуюся энергию. Она жаждала узнать о магии друидов как можно больше… но разве дело было просто в любви к Знанию? Эта магия сама притягивала ее, звала погрузиться. В ней было нечто очень естественное, теплое и родное. Словно часть ее самой.

Зрачки у Елены дрогнули. Она посмотрела на Брета, перевела дыхание и прошептала:

— Что же мне делать?

— Остаться в деревне с нами и пройти посвящение, — последовал безапелляционный ответ.

Елена застыла. Ее точно оглушило ударом в ухо.

— Но… я не могу, — только и сумела выговорить она. В голове все смешалось, она даже забыла на минуту, где и почему находится.

— Почему это? — в упор уставился на нее Брет.

— Почему… у меня дом, семья! — перед глазами сам собой возник Хогвартс, его аудитории, подземелья, башни. Особенно одна. Та, что служила домом для нее и сотен других. — Мать…

Бледное лицо Брета язвительно скривилось.

— Мать! — передразнил он. — Только посмотрите! Как страшно оставить мамочку! Сколько же тебе лет, маленькая девочка?

Елена вспыхнула.

— Не меньше, чем тебе! И я, в отличие от некоторых, не подсматриваю издалека за людьми, как напуганный школьник!

Пришел черед побагроветь Брету. Он метнул на девушку такой яростный взгляд, что той показалось, будто он обжег ее. Она стиснула волшебную палочку.

— Извинись, — прошипел друид. — Иначе пожалеешь.

— Не я начала с оскорблений.

— Я взрослый мужчина, если хочешь знать. У меня есть дитя.

— Бедная девушка, выносившая твое дитя!

— Почему это?

— Она, наверное, сильно ударилась головой, раз согласилась на подобное.

Вид у Брета был такой, словно он готов совершить убийство. Елена не сводила с него глаз и прокручивала в голове все боевые заклинания, которые только могли ей понадобиться. Елена почти физически ощущала исходящие от него волны ярости. Она не сомневалась, что после этого он нападет на нее. Но даже если так — это определенно стоило того.

Брет прикрыл глаза и несколько раз глубоко вдохнул. Грудь его вздымалась, с каждым разом все медленнее. Наконец дыхание его выровнялось, и он открыл глаза.

— С удовольствием наказал бы тебя за такие речи, — произнес он почти спокойно. — Но в тебе есть наша сила, а друид не может причинить вред другому друиду. Ты должна остаться с нами, тогда, освоив магию наших богов, ты сможешь служить им, как мы. Это говорю тебе я… хотя ни малейшей симпатии я к тебе не испытываю, — он перевел дыхание и неожиданно выпалил, сверкнув глазами: — Лисья душа! Лживое лисье сердце! Я вижу тебя насквозь. В тебе нет ни капли добродетели. Обманывать, красть, заметать следы пушистым хвостом — вот твоя истинная сущность. Понять не могу, зачем боги наградили тебя силой… но все, что остается — полагаться на их мудрость.

С этими словами он состроил ей гримасу, встал и быстро зашагал прочь.

Обескураженная, совсем сбитая с толку его последней тирадой Елена смотрела ему вслед и пыталась осмыслить все, что ей довелось услышать за последние полчаса. Это было слишком невероятно… и в то же время ожидаемо. Она чувствовала, что ей только что открылась главная тайна, ради которой она столько преодолела сегодня и вообще покинула Хогвартс. Брет сказал, что она — бандури. Теперь становились понятны эти странные взгляды и жесты других друидов, наверное, все они это знали. Если Брет прав, то наилучшим было бы последовать его совету и остаться в деревне. Но, разве она могла? И что, если бы она согласилась? Остаться в общине друидов и следовать внутреннему зову?

— Тайный воздыхатель перешел от слов к делу?

Елена вздрогнула, когда Саласия положила холодные ладони ей на плечи.

— А? — она непонимающе вскинула на нее глаза, с трудом оторвавшись от своих мыслей.

— О чем вы так мило беседовали с твоим тайным поклонником? — не без насмешки осведомилась Саласия. — Он решил-таки испытать себя?

— Это не смешно, — машинально отозвалась Елена. Она обращалась в первую очередь к себе, к тем чувствам, которые вызвал у нее разговор с Бретом.

Остаться в деревне... пройти посвящение...

— Ну и пожалуйста, — Саласия надула губы и отвернулась.

* * *

— Братья и сестры! — звучно провозгласил Лейс, воздевая руки к ночному небу. В свете огня его белоснежные волосы и борода приобрели рыжий цвет. Остальные друиды стояли по обе стороны от него на всей поляне, образовывая идеальный круг. — Воздадим почести великим богам, в безграничной милости дающим нам силу, знания и откровения.

Друиды ответили ему дружным единым возгласом.

Елена стояла немного поодаль и наблюдала за происходящим с неизбывным вниманием. Вступительный ритуал подходил к самой интересной части. Она гадала, какое же чудо сотворят друиды с помощью своих богов, и готовила себя к самому невероятному зрелищу. От возбуждения и нервозности по ее телу пробегала легкая дрожь.

— Глядя на них, можно подумать, что мы присутствуем при появлении на свет наследника короля, — саркастично шепнула ей Саласия. По ее лицу причудливо скользили тени. В один момент она казалась почти ребенком, не старше двенадцати, в другой — старой женщиной на закате лет.

Елена не ответила. Она не сводила глаз с Лейса и ловила каждое его слово.

— Будьте же милостивы к нам, боги, — выдохнул Верховный друид. — Будьте великодушны.

Они пришли к поляне около двух часов. Это было внушительное, по-своему красивое место. Друиды сильно оживились и словно сбросили с себя груз усталости. В центре располагалось святилище, меньшего размера, чем у деревни, но магической энергии в нем было столько же. По краям поляны стояли маленькие, причудливого вида хижины, сооруженные из сосновых веток — временное жилище друидов. Некоторые находились в плачевном состоянии, но Елена с помощью палочки быстро привела их в надлежащий вид. Это вознаградило ее благодарными улыбками, от которых согрелось сердце.

— Земля приветствует нас, — негромко произнесла Шела, опустившись на колени и спрятав ладони в траве. — Это хороший знак.

Она улыбнулась Елене, и та улыбнулась в ответ. Брет царапнул ее неприязненным взглядом.

Елена думала, что сейчас начнется служение, но прежде друиды прочли молитву у святилища. Зарядившись у него энергией, они вернулись к хижинам и взялись за обустройство своего лагеря. Елена с Саласией соорудили еще одну хижину для себя. Джодок и несколько других мужчин ушли в лес и спустя пару часов вернулись с огромным кабаном. Быстро освежевали, подготовили вертел. Женщины натаскали хворост, Грания разожгла огонь без всяких видимых усилий — просто глядя на сухие ветки. Мясо оказалось изумительным: сочным и пахнущим углями. До самого вечера друиды подкреплялись и восстанавливали силы, беззаботно болтая друг с другом. Это больше напоминало какой-то праздник, чем ответственное мероприятие.

— Я чувствую, сегодня они снова дадут мне знак, — сказала Грания Шеле, когда они остались в стороне от других. — Хороший или дурной, не знаю, но знак будет точно.

— Это прекрасно, — ответила Шела. — Но, мне бы хотелось, чтобы на этот раз они не взяли с тебя плату.

— Мне ничего не жаль, — подняла голову Грания. — Если они потребуют плату, я с радостью принесу ее.

— О каких знаках она говорит? — тихо спросила у Шелы Елена, когда Грания ушла к супругу.

Шела вздохнула.

— Боги часто посылают нам новые знания через Гранию. Она получает их из видений и снов, а потом передает нам. Но они требуют за это плату. В последний раз она была вынуждена пожертвовать глазом.

— За что?

Бандури посмотрела на нее и едва заметно улыбнулась.

— Скоро узнаешь, девочка. Скоро узнаешь.

Вскоре Лейс, отдохнув как следует, объявил о начале ритуала. Он встал на краю поляны, напротив святилища, друиды кругом обступили его. Они прочли нараспев несколько молитв, прежде чем Лейс взял слово.

Елена не ответила на колкое замечание Саласии и продолжала внимать ему.

— Мы приготовили вам подарок! — Верховный друид взмахнул рукой. — Примите же его и смилостивьтесь.

К святилищу подошел светловолосый юноша — тот самый, что проделал с ними весь путь, но не обмолвился ни с кем ни словом. Он был очень бледен и сосредоточен, словно решал в уме какую-то необыкновенно сложную задачу. Елена уставилась на него с удивлением.

В полной тишине юноша улегся между черных валунов лицом к небу и застыл.

«Что же он делает?» — недоуменно подумала Елена, переводя взгляд с него на Лейса.

— Ты был избран, дитя, чтобы послужить своему народу. Восславим великих богов, чтобы они были добры и наградили нас своей мудростью!

Друиды взялись за руки и зашептали очередную молитву.

У Елены по спине пробежал холодок плохого предчувствия.

«Он — подарок? Но как боги…»

Довести мысль до конца она не успела: в полумраке, освещенном бликами костра, вдруг сверкнула сталь.

Лейс держал в руке серебряный кинжал.

— О, небо, — хриплым от потрясения голосом прошептала Елена. — О, небо, только не…

Она быстро оглянулась на Саласию. Та, белая как молоко, неотрывно смотрела на Верховного друида. В ее зеленых глазах читался ужас. Встретившись взглядом с Еленой, она схватила ее за руку.

Друиды закончили читать молитву. И в этот миг Лейс с силой, поразительной для старика, опустил руку с кинжалом на грудь юноши.

Тот даже не вскрикнул, когда клинок вошел ему в сердце. Также без единого крика он испустил дух после краткой агонии. Произнеся несколько непонятных слов, Лейс выдернул кинжал. Из раны заструилась кровь, окропляя черные камни.

На поляне воцарилась неестественная, жуткая тишина, которую нарушал теперь только треск поглотившего тело пламени. Ошеломленная и напуганная до предела, Елена не решалась пошевелиться. Саласия еще крепче стиснула ее руку.

Сначала тихо, а потом все громче зазвучала песнь. Друиды протягивали к бездыханному телу юноши руки, прося богов, чтобы они приняли эту жертву ради них. Елена взглянула на Джодока, который стоял ближе всех к ней, и, к своему ужасу, увидела на его лице выражение экстаза; отсвет огня, пылавшего с неукротимой силой, отражался в его глазах.

У Елены закружилась голова. От нахлынувшей на нее дикой волны ощущений она зашаталась. То был ужас, неверие, шок… и в то же время необъяснимое торжество. Откуда-то она знала, что свершилось то, что должно было свершиться. Она знала! И это напугало ее едва ли не больше увиденного.

Песнь прекратилась. Друиды замерли, не двигаясь и даже как будто не дыша. Высокие деревья по краю поляны вдруг заскрипели без всякого ветра, зашумели листвой, и, клоня друг к другу верхушки, пришли в движение. Елена трепетала. На ее глазах происходило нечто невообразимое.

Несколько мгновений — и все стихло.

— Они приняли жертву, — провозгласил Лейс. — Служение начинается.