Экзамен для демиурга (джен)

Элли промокнула ваткой выступившие на глазах слезы и в который раз за день обругала так некстати начавшуюся аллергию на пыльцу. В начале мая. Казалось, хуже уже и не придумаешь, да и противоаллергенные таблетки помогали удручающе мало.

Зато девушку бесконечно радовало то, что экзамен по философии она успешно сдала — да еще и почти единственная из группы, с первого раза! Не это ли самый веский повод отставить грусть и тоску в сторону и просто наслаждаться новым днем? Тем более, сегодня вечером уже возвращаются родители после своего первого — и как подозревала Элли, отнюдь не последнего — кругосветного путешествия.

А с экзаменом все же хорошо получилось, прямо-таки удивительно хорошо, Элли до сих пор поверить не могла, что все так успешно закончилось. К тому же, преподаватель — Милков Андрей Данилович — попался ей странный, задав студентке один-единственный вопрос, на который Элли ответила, даже не задумываясь: «Каким был бы Ваш идеальный мир?». Разве сложно на такой вопрос ответить? Да что угодно можно сказать, обозвав своей личной точкой зрения, а уж если слова идут от сердца… Элли, наверное, готова была до самого вечера описывать свой собственный идеальный мир, но преподаватель остановил ее после первых же нескольких минут вдохновенного рассказа девушки, сказав, что уже и так видит, насколько хорошо она понимает заданную тему. Даже обидно немного было, что поделиться всеми своими теориями у нее так и не получилось. Но оценка «отлично» в зачетной книжке приятно согревала, прогоняя любые негативные эмоции.

За окном слышалось пение соловья, периодически заглушаемое громкими взрывами смеха с детской площадки, где парень, не по погоде одетый в дутую куртку синего цвета, рассказывал, видимо, нечто очень забавное обступившей его компании ребятишек дошкольного возраста. Этого парня звали Федор, он был первой и единственной любовью Элли, начиная с тех светлых и давно прошедших времен, когда они еще вместе учились в одном классе. В общем-то, именно с его легкой руки Альбина Соколова стала просто «Элли».

Подумав немного и посомневавшись, Элли положила на стол раскрытую было книгу, и, забыв про аллергию и планы провести целый день дома в одиночестве, подхватила с полки красный шарф и выбежала на улицу, чтобы с таким же детским восторженным упоением, какое было у юных слушателей, послушать очередной рассказ Федьки. А сочинять Федька был самый настоящий мастер, Элли с детства обожала его истории и теперь уже вряд ли даже смогла бы себе представить хотя бы один день без этих замечательных придумок. И совсем неважно, о чем эти рассказы были — о гигантской рыбине, исполняющей желания, о русалках, пиратах или других мирах, где жили бы эльфы и гномы, а по небу обязательно бы летали мудрые и красивые драконы. Элли действительно очень любила истории Федьки — и самого Федю тоже, очень-очень.

— Федь, а расскажи про Конец Света?

— Ну… — парень задумался, а потом, ехидно усмехнувшись, начал свой новый рассказ: — Значит, слушайте. В далеком-далеком… кажется, две тысячи двенадцатом… году ученые всего мира говорили о том, что в том году обязательно произойдет Конец Света, ведь так им предсказали древние племена майя, которые, конечно же, никогда не ошибались…

Элли слушала слова Феди и улыбалась: все-таки хорошо, что те майя тогда все же ошиблись и Конца Света никогда не было.

* * *

Ближе к вечеру домой вернулись родители, распаковали чемоданы, съели приготовленный Элли и Федей шоколадный пирог и с таким наслаждением рассказали про свое кругосветное путешествие, что Элли поняла: они с Федькой просто обязаны тоже когда-нибудь отправиться в путешествие!

Однако дома была семья и толстый пушистый рыжий кот по имени Виски, ужасно скучающий без своей хозяйки, если не видел ее хотя бы пару часов. Да и про грядущий диплом, несданные экзамены и однокурсников, которые без старосты были как без рук, тоже забывать не стоило. В общем, уехать Элли при всем желании не смогла бы. Или старательно подыскивала причины, чтобы не уезжать, нарочно забывая о том, что мама с младшей сестрой вполне могут присмотреть за Виски, да и однокурсники давно не дети несамостоятельные: у некоторых уже даже собственные дети были.

— Знаешь, Федь, — задумчиво сказала Элли, когда мама с папой уже ушли спать, утомленные долгой дорогой, а Федя остался, чтобы помочь Элли убрать со стола, — я сегодня сдавала экзамен по философии, и мне попался вопрос про мой идеальный мир.

— Интересный вопрос.

— А то, мне с ним очень повезло! Так вот, в моем идеальном мире всегда происходило бы что-нибудь хорошее с каждым человеком, не было бы ни дня, чтобы не происходило вообще ничего, и ни один день не был бы похож на предыдущий. А еще, — замечтавшись, продолжила Элли, — там ничего не стоило бы наскоро собрать чемодан и уехать из родного города, к примеру, на Северный полюс или в африканские джунгли. Эх, всю жизнь мечтала о путешествиях и приключениях и все равно продолжаю сидеть дома. Разве это справедливо?

— Конечно, нет! — пылко ответил Федька и тут же предложил: — А поехали в путешествие?

— Я, Федя и тысяча приключений, — хихикнула девушка, выведя наконец свою собственную формулу идеальной жизни. — И никаких сомнений! Что может быть лучше? И Вадьку с собой возьмем!

— Ну да, куда ж ты без него, вы же два сапога — пара.

— А ты тогда кто?

— Тот несчастный, кто эти сапоги носит, — шутливо ответил Федя, и Элли наигранно возмутилпсь:

— Почему это сразу несчастный?!

— Да счастливчик я, счастливчик, — Федя примирительно поднял руки вверх, и Элли рассмеялась: она тоже была счастливицей.

И все было хорошо, но некая частица давно забытой тоски по чему-то неведомому и непонятому осталась в сердце Элли, на самой его глубине.

Мы — эхо,

Мы — эхо,

Мы — долгое эхо друг друга.