Уильям Калхоун. Черное перо (джен)

Выходя из аудитории, Уильям заметил, что теперь все смотрят на него как-то по-другому. От этого он ощущал себя диковинным зверем в зоопарке. Во взглядах абитуриентов он видел недовольство и одновременно любопытство, а некоторые из сокурсников и вовсе поглядывали на него с откровенным испугом. Его и самого начали беспокоить и пугать необъяснимые вещи, происходящие с ним, и он уже смотрел на себя не так, как раньше. Теперь он не мог с уверенностью утверждать, что знает себя как свои пять пальцев. Наоборот, он все больше убеждался в том, что сам для себя является полнейшей загадкой. В такие минуты ему больше обычного хотелось оказаться в обществе близких друзей, с которыми можно было все обсудить, поделиться тревогами и страхами. Но, кроме Эла, он практически еще ни с кем не общался. Поэтому ему не терпелось поскорее обсудить случившееся хотя бы с ним. Они вышли из дома Пиквика. Уильям, оказавшись на заднем дворике, еще раз бросил взгляд на плющ-страж, который сейчас, безжизненно застыв, покоился у входа на стене. Они с Элом зашагали в сторону таверны «Гном и Кентавр».

— Ну и зануда же этот Пиквик, скажу я тебе! — ворчал по

дороге Эл, когда они уже почти дошли до таверны. — Это был самый унизительный опыт в моей жизни! Подумаешь, тронули его жабово растение!

— Будет тебе, Эл, он не так уж плох! — понимая истинную причину приятельского негодования, поддержал Пиквика

Уильям. Он по первому впечатлению действительно считал перолога отличным волшебником и хорошим преподавателем.

— Как перолог, да, не так уж плох, согласен! Но вот с собственным характером у него есть явно какие-то недоговоренности! С какой стати ему ковыряться в наших волшебных перьях и выставлять всем напоказ то, что касается только нас самих?!

— Хочешь сказать, что плющ-страж на входной двери его же дома его не касается? — усмехнулся Уильям.

Эл нахмурил брови:

— Думаешь, он именно это пытался выяснить, когда задумал проверить последнее заклятие наших волшебных перьев? Думаешь, он хотел узнать, какое мы заклинание применили, чтобы войти в дом?

— Не знаю, возможно… — машинально ответил Уильям, а сам при этом размышлял о защитном заклятии, вырвавшемся из его волшебного пера на Перологии. От кого оно защищало? И что не менее важно, КОГО оно было призвано защитить?! — он старался трезво соображать, сопоставляя все известные ему факты, и вскоре смирился с тем, что их у него пока что очень мало.

— Точно! — сам себя одобрил Эл. — Наверняка все это было устроено с целью выяснить, как нам удалось проникнуть в дом! Я об этом и не подумал. Н-да, популяция моих негативных чувств к нему стремительно растет! Говорю тебе, Уил, этот Пиквик — та еще хитрая птица! Он же сам твердил, что птичьи инстинкты с пером передаются волшебнику! Наверняка его перо от коршуна! — не переставал ворчать он. — Видит незащищенных абитуриентов, вот и нападает, как коршун…

Эл все еще изливался в доводах в пользу того, что профессор Пиквик живет ради того, чтобы навредить ему, когда они уже дошли до таверны.

Таверна «Гном и Кентавр» с первых же секунд пребывания в ней показалась Уильяму довольно симпатичным заведением, несмотря на то, что по размеру оно было не таким уж и большим. Здесь все было в духе старых времен. Деревянные балки сверху, скрипучий деревянный пол под ногами, частично усыпанный сеном, отчего у Уильяма возникало ощущение, что он находится в сельской конюшне. Единственным, что отнюдь не сочеталось с общей обстановкой заведения, были низенькие столики и такие же стулья, которых, несмотря на малые размеры помещения, было предостаточно. Все это сопровождалось общим шумом, так что при разговоре приходилось слегка повышать голос, чтобы тебя могли услышать. Вдобавок к шумным посетителям здесь еще и играл на флейте карлик, а рядом с ним второй такой же напевал:

Наполни рог мне, виночерпий!

Налей мне лучшие сорта,

В постылый дабы час нелепый

Долой умчалася тоска.

Вспомним дух былых поверий,

Сколько мочи было в том!

Запоем, оскалив перья,

И победный дух глотнем!

Налей же вновь мне, виночерпий!

Наполни рог мне, старина!

В промерзлый дабы час свирепый

Долой умчалася тоска…

Беззаботный карлик, приплясывая, вертелся на месте, и при виде него Уильям невольно улыбнулся, почувствовав себя сказочным персонажем. Словом, таверна «Гном и Кентавр» пришлась ему более чем по душе. Они тут встретили добрую половину абитуриентов, с которыми сидели на Перологии. Увидев их, Эл сразу же предложил:

— Пошли туда, — указал он на скрытый в полумраке самый дальний столик у стены, — не хочу сидеть близко к ним! — и он кивком указал на группу девочек, в числе которых были те, что хихикали над ним, когда его перо стало выплевывать листья плюща-стража.

— Все никак не забудешь Перологию? — засмеялся Уильям.

— Да ну тебя, Уил!

Не успели они сесть за предложенный Элом столик, как через несколько секунд к ним подошел бородатый карлик в коричневом переднике с изображением копыта и рыжей бороды:

— Чего желаете, чародеи?

— Нового преподавателя по Перологии! — буркнул Эл.

Но бородач его не расслышал, так как почти сразу же добавил:

— Скажу сразу, у нас сегодня отменный пирог из пегаса и великолепное «Эльфийское рагу»! — он посмотрел в ожидании на Уильяма, а потом перевел взгляд и на Эла.

— Нет, спасибо! Пегасятину мой желудок с детства не переваривает, а эльфы никогда не умели нормально готовить рагу! — с пониманием дела ответил Эл, листая меню. — Мне кролика с овощами и шоколадный пунш!

— А вы, сэр? — обратился гном к Уильяму, который все это время таращился на него и на его бороду.

— А, да! — опомнился он. — Мне черный кофе!

— Прихвати с собой еще и свежий номер «Осведомленного Волшебника»! — добавил Эл.

— Будет готово через одну бороду! — с этими словами бородатый гном развернулся и зашагал на кухню.

— Через одну бороду? — Уильям недоуменно посмотрел на

Эла.

— А-а! Тебе, наверно, неизвестно, что у гномов борода растет на полфута каждую минуту. Вот они и измеряют время по росту своей бороды. Также они измеряют бородой расстояние, длину, высоту… — начал перечислять Эл.

— Слушай, Эл, — прервал его Уильям, — а как мы будем расплачиваться? Здесь принимают деньги демитов?

— Деньги? — непонимающе посмотрел на него Эл.

— Ну да, чтобы расплатиться!

— Дружище, волшебники не пользуются деньгами!

— Вообще?

— Вообще!

— Ты это серьезно? — не верил он своим ушам. — Хочешь сказать, что у волшебников все бесплатно?

— Ну, бесплатно, знаешь ли, только птички гадят с деревьев вниз! — откинулся Эл на спинку стула, видимо, очень довольный своим тонким юмором.

— Как же мы расплатимся?

— Как и всегда, волшебным пером!

— То есть?!

— Ну, они несут тебе Чашу Платы, и в нее ты окунаешь свое волшебное перо. Тем самым оно оставляет в Чаше Платы часть своих магических сил, и ее потом забирают себе работники заведения, омолаживаясь за наш счет.

— А мы, получается, стареем, отдавая часть сил своих перьев? Пиквик вроде как рассказывал, что наша связь с пером — это замкнутый круг. Выходит, что каждый раз расплачиваясь нашим пером, мы заставляем его стареть, а сами стареем вместе с ним?

— Вовсе нет! Наши волшебные перья устроены таким образом, что они сами себя восстанавливают. Именно поэтому ты и не встретишь ни в одном заведении или местах, где чем-то торгуют, волшебников! Там всегда работают другие существа, у которых нет волшебных перьев. Хотя, — Эл повел бровями, — болеющие чем-то волшебники и сами могут работать, тем самым набираясь свежих сил. Не работа, а отдых, проще говоря!

— Но как может волшебное перо себя восстанавливать, если оно черпает энергию в нас, не возьму в толк?

— Просто! Пользуешься им, и все дела. Как сказал Пиквик, это замкнутый круг: ты для пера, а перо для тебя. Я это знал еще с детства. Мы черпаем силы в нем, а оно в нас. Другими словами, выгодное сотрудничество!

— Поразительно! А почему нельзя просто пользоваться деньгами?

— Потому что среди волшебных существ ты мало найдешь таких, которые бы променяли свою молодость и долголетие на какие-то бумажки и куски металла.

— Наверно, весело жить в мире, где нет богатых и бедных, и все равны! — с чувством проговорил Уильям.

— С чего ты взял, что все равны? Это не так, старина. Богатыми считаются волшебники, которые обладают значительным могуществом в искусстве магии, так как они могут себе позволить купить все, что угодно. Ведь именно благодаря магической энергии мы приобретаем все необходимое нам для жизни. Но вот что действительно здорово, так это то, что каждый волшебник — сам себе хозяин в этом плане. Хочешь разбогатеть? Пожалуйста! Учись волшебству лучше остальных, тем самым набирай и опыт, и могущество для своего пера. Был известен случай, когда волшебник, будучи не в курсе, что его перо в поединке с другим волшебником было ранено, расплатился раненым пером за новое жилище, тем самым истратив его последние силы, и одновременно свои.

— И что же с ним потом случилось? — живо поинтересовался Уильям.

— Ничего доброго! Он тут же умер, и хоронили его угадай где? На заднем дворике купленного дома.

— Ничего себе… не повезло ему.

— Нам в детстве рассказывали эту историю, и я с тех пор, на всякий пожарный, периодически взмахиваю пером в целях лечебной профилактики, — Эл засмеялся.

Тут к ним подошел давнишний гном, неся в руках большой поднос, зажав под мышкой газету. Как и говорил Эл, борода у гнома, ранее доходившая до пуза, теперь свисала до колен, и герб заведения на его переднике под ней терялся вовсе. Эл тут же вытащил газету у него из-под мышки и с интересом стал ее листать.

— Вот вам ваш кролик в овощах, шоколадный пунш и черный кофе! — он поставил все на стол и быстро ушел прочь.

А Эл тем временем буквально застыл, таращась в оба глаза на одну из страниц «Осведомленного Волшебника». Быстро пробежав по ней глазами пару раз, он, все еще не отрывая глаз от газеты, воскликнул:

— Уил! Тут уже вовсю трезвонят о смерти фон Бульберга!

Хочешь послушать?

— Вот как! — Уильям взял стакан своего горячего кофе и, усевшись поудобнее, жестом дал понять, что внимательно слушает.

— В ночь на тридцатое сентября, в самый разгар Ежегодного Бала Абитуриентов, расстался с жизнью президент Международной Федерации Волшебников Квинтий фон Бульберг. Его тело было найдено в галерейном помещении его официальной резиденции в Альпурге. Как утверждает глава Службы Маголовов Гомер Оллфорд, смерть наступила в результате несчастного случая, причиной которого стало неудачное обращение с волшебным пером при попытке применить Заклятие Обезболивания… Это что, шутка?! — негодующе посмотрел он на Уильяма.

Тот, в свою очередь, не менее пораженный услышанным, нетерпеливо проговорил:

— Читай дальше, Эл!

— …Напомним, что до этого неоднократно сообщалось, что покойный президент страдает от периодических сильных судорог конечностей, что, как видимо, и послужило причиной неудачного самостоятельного наложения лечебных чар, что, в свою очередь, привело к выходу из-под контроля волшебного пера. Гомер Оллфорд и его заместитель Марвин Гиббс… Они в эту халтуру и моего па втянули! — возмущенно вскричал Эл и сразу же принялся читать дальше: — Прибыли первыми на место преступления и установили причину смерти, — он раздраженно бросил газету на стол и уставился на Уильяма. — Что это за птичья чушь?! Как они могут нести такой бред, когда мы с тобой все прекрасно виде…

— Эл! — не дал ему договорить Уильям. — Не забывай, мы тут не одни, — он взял брошенную Элом газету со стола и стал читать дальше:— Полагается, что перед своей смертью Квинтий фон Бульберг зашел полюбоваться на живые памятники истории в Картинном Зале Альпурга, и, по иронии судьбы, именно в этом самом месте ему суждено будет найти свой последний приют, став одним из них, — Уильям прервался, вскинув брови. — Они не могли это выразить менее цинично? Как-никак он был их президентом…

— И нашим тоже, Уил! — поправил его Эл, который, одновременно слушая, не терял времени даром и уже вел ожесточенную борьбу с кроликом. — Читай дальше!

— …Сообщается, что в ближайшем будущем будет установлена дата выборов нового президента Международной Федерации Волшебников, а пока к должности Исполняющего его Обязанности приступил первый заместитель президента Менестий Майнер. Сам он прокомментировал смерть Квинтия фон Бульберга следующим образом: «Бесспорно, это невосполнимая утрата для всего Волшебного Сообщества, и сейчас можно с уверенностью заявить, что мы все в неоплатном долгу перед фрайгерром фон Бульбергом за его неоспоримый талант дипломата и то политическое наследие, которое он… Тут всякая чушь про это самое политическое наследие… — перевернул страницу Уильям и тут же ткнул пальцем в нее. — Гляди, Эл! Тут фотография его почерневшей руки!

Эл взял у Уильяма газету и, взглянув на фотографию, возмущенно вскинул брови:

— А как они ВОТ ЭТО объяснят, мне интересно?! Неужели это сильно напоминает Заклятие Обезболивания?! — он вернулся к фотографии в газете и, слегка задумавшись, предположил. — Слушай, Уил, сдается мне, что все дружными усилиями предпочли скрыть то, что там произошло, и я склонен думать, что причина этого уж нам-то с тобой понятна! Ты только подумай, тут нет ни слова о гра… — он осекся на мгновение, и затем, понизив чуть голос, продолжил: — о Г. Б. З.!

— Да, это довольно странно! — задумчиво произнес Уильям.

— Как бы там ни было, — продолжал Эл, — это напоминает какой-то сговор. Они решили обо всем молчать и держать все в тайне от Сообщества. В общем, я предлагаю нам, как очевидцам, найти ответы на некоторые вопросы самостоятельно!

— А это еще зачем? — удивленно спросил Уильям.

— Забыл? Эти события могут иметь отношение к твоей семье, и тем самым, если не разоблачить виновных, они могут навредить тебе как-то! Пока не знаю как именно, но могут!

— Думаешь, все настолько серьезно? — задумчиво спросил Уильям.

— Ну ведь тут же явно попахивает сговором! Помнишь, что Огастесу было сказано в ту ночь? Что Г. Б. З. никто не помнит, и значит, некому бояться их! Следовательно, это Г. Б. З. настолько опасно, что одно лишь его упоминание может привести к большой шумихе и, что еще вероятнее, к панике! Вспомни, как отреагировали после упоминания этих графов такие бывалые чародеи, как ван Вельзен, Ортелиус и Балбус! Да они же тут же сделали перья, когда подтвердилось, что это дело рук Г. Б. З.!

— А по мне, они просто трухнули! — высказал мнение Уильям.

— Вот именно! И это при том, что они совсем не трусы! — он развел руками. — Да о них легенды ходят во всем Волшебном Сообществе, Уил! Их имена известны каждому ребенку! И поверь, каждый из них легко справится даже с десятью, а то и с двадцатью соперниками!

— Выходит, эти графы и вправду очень опасны, раз от одного упоминания о них трусливо сбегают твои легендарные чародеи! Однако же хочу напомнить, что Фафнер в отличие от них все же не сбежал, а остался там.

— Да, но при этом ты не можешь отрицать, что даже он заметно побледнел, увидев вот это! — он взял газету со столика и ткнул на почерневшую руку фон Бульберга.

— Ты прав! Все присутствующие в том зале были сами не свои, — согласился с ним Уильям.

— Ох, не нравится мне все это, старина! — обеспокоенно сообщил Эл, и затем добавил: — Мы тоже хороши, взяли да и сожгли единственную улику!

— А вот что касается этого, хочу тебе напомнить, что у нас не было иного выхода, и нам нужно было поскорее, как ты говоришь, делать перья из Альпурга.

— Что правда, то правда! — нехотя согласился Эл.

Наступило короткое молчание, во время которого они оба сидели в раздумьях, а потом, внезапно вспомнив про скорый ремонт в доме, Уильям первым нарушил молчание:

— Эй, Эл, — глотнул он кофе, — я только сейчас вспомнил… Все хотел тебе рассказать, но забывал…

— О чем? — заинтригованно поинтересовался Эл, который, уже вдоволь наевшись, откинулся на спинку стула и теперь смаковал свой шоколадный пунш.

— Когда мы вернулись из Германии и я зашел домой, оказалось, что миссис Хоггарт обнаружила в моей комнате дыру в обоях. А я, в свою очередь, на месте этой дыры обнаружил нечто из ряда вон выходящее.

— Вот как! Что же?! — заинтригованно спросил Эл.

И Уильям все ему в мелочах рассказал, после чего и сообщил про дальнейшие планы Хоггартов на скорый ремонт.

— Ну, во-первых, — еще раз глотнул Эл своего шоколадного пунша, — насчет ремонта не волнуйся! Можешь пожить у меня, пока он не закончится, и дело с пером!

— Ну, не знаю, Эл! Меня еще на такой длительный срок не отпускали пожить у друзей.

— Ерунда! Я беру миссис Эйдж на себя! Меня все мамы любят, не могу ничего с этим поделать! — уверил Уильяма довольный собой Эл, и продолжил: — А во-вторых… — он будто подбирал сейчас слова, о чем свидетельствовал его осторожный тон. — Скажи, Уил… а как давно ты живешь с ними?

— С Хоггартами? Да почти сколько себя помню! С семи лет, если быть точным! А что?

— А они тебе никогда не казались, ну… как бы это сказать… — Эл все еще медлил, — слегка странными, что ли?

— Не хочешь же ты сказать, что они волшебники, Эл?! — понял Уильям, к чему тот клонит, при этом поймав себя на мысли, что и сам не раз уже об этом думал.

— Я рад, что эта простая мысль пришла не мне одному!

— Сейчас не до шуток, Эл! Моя жизнь в последнее время меняется так быстро, что я уже начинаю ощущать себя в ней лишним, так что…

— Вот скажи, — прервал его Эл, — сколько лет они живут в этом доме?

— Ну-у, не знаю, лет сто уж точно! По словам мистера Хоггарта, еще его прадедушка родился в этом доме.

— Вот видишь! Говорю тебе, они волшебники!

— Откуда такая уверенность, можешь объяснить?

— Уил, в каждом доме волшебников имеется их родовой герб, который обычно впечатывают в одну из стен в доме. Это обычай такой, очень древний.

— И что с того?

— То, что волшебное перо и остроконечная шляпа, о которых ты мне рассказал, могут быть не чем иным, как гербом их рода.

— Но раз так, они бы и сами знали об этом, да и наверняка бы сказали мне, ты так не считаешь? Зачем им все это время скрывать от меня, кто я на самом деле? Ведь если они действительно волшебники, то поняли бы сразу, что я такой же, как они! — пытался привести он доводы в пользу того, что Хоггарты вполне обычная семья.

— Может, им это неизвестно! А вот насчет того, что они не разобрали свой герб, это и вправду кажется странным, — чуть помолчав, он добавил: — Перо его знает, Уил! Если хочешь, я могу сам взглянуть на изображение и сказать точнее!

— Было бы здорово! — согласился Уильям.

— Заодно уговорю миссис Эйдж, чтобы ты пожил у нас на время ремонта!

— А вот с этим — не думаю, что у тебя что-то получится.

— Оставь это мне! Ты мне лучше вот что скажи, — лицо Эла внезапно стало совершенно серьезным, — как ты все-таки сумел вызвать это защитное облако?

— Это не я, Эл! Все дело в моем волшебном пере! От него одни неожиданности, и я уже сомневаюсь, безопасно ли вообще находиться рядом с ним, — он вытащил волшебное перо и указал на ворсинки. — Они сегодня необычно шевелились и вытягивались! Я раньше никогда не видел, чтобы оно себя так странно вело!

— О чем это ты?

— Тогда с плющом-стражем, когда я смотрел на него, то вдруг почувствовал, как перо в кармане как-то непривычно шевелится. Я сразу же его вытащил оттуда, и стоило ему оказаться в непосредственной близи от плюща-стража, как оно тотчас же задергало ворсинками, будто встретило врага. Не знаю, может, это и совпадение, но могу поклясться, что в поведении пера я заметил что-то действительно непредсказуемое и живое!

— Уил, волшебные перья действительно живые! Пора бы тебе это запомнить, старина. Не забывай, они когда-то были частью птицы, но даже после расставания с ней они не перестают жить, а всего лишь меняют одного владельца на другого. Говоришь, оно хищно отреагировало на плющ-страж?

— Иначе как бы он впустил нас? Подумай сам!

— Хм, а вот это уже интересно! — Эл секунду, казалось, о чем-то размышлял, и затем неожиданно произнес: — Удивляюсь, как я об этом раньше не спросил! А от какой птицы твое перо?

— Я и сам толком не знаю, — взглянул он снова на перо. — Вроде как белый ворон. Я же рассказывал, как отреагировал Веллингтон на мое перо. Это он предположил, что оно от белого ворона, а потом сам же и засомневался в этом, так ничего вразумительного не рассказав мне о нем, — он кивнул на рыжее перо Эла. — А твое перо какая птица носила?

— Ну… — Эл какое-то время явно колебался с ответом и, наконец, выпалил: — Огарь! Перо огаря! И кстати о перьях, — он встал, — пора бы сделать отсюда перья! Что скажешь?

— Красивая птица! — отметил Уильям и, сунув свое перо обратно в нагрудный карман, тоже встал. — Да, пошли, а то если застанем дома миссис Хоггарт, то быстро осмотреть стену не получится!

Они встали и подошли к высокой барной стойке, за которой стоял высокий волшебник с голым торсом и длинными черными волосами. Он стоял спиной, и когда повернулся к ним, то Уильям мог поклясться, что отчетливо расслышал при этом стук копыт. Эл обратился к нему:

— Чашу, пожалуйста!

Тот достал большой серебряный кубок и поставил на стойку перед ними. Эл вытащил свое волшебное перо и, обмакнув его в Чашу Платы, сунул обратно в карман. Жидкость в серебряном кубке при этом постепенно сменила прозрачность на густо-рыжий цвет. Уильям смотрел на это с большим интересом, и уже хотел сделать то же самое, но Эл его остановил:

— Оставь, я угощаю!

Они вышли из таверны, и Уильям, достав перокарту, схватил Эла за локоть. В следующую секунду они перегринировали прямо на задний дворик дома №13 по переулку Блекфрайрс Лейн. Хоггартов, как обычно, в это время дома не было, и они направились прямиком в комнату Уильяма.

— Классное у тебя жилище! — оценил Эл обстановку.

— Спасибо! А почему нельзя было перегринировать прямо из таверны, Эл?

— Оттуда нельзя! В заведениях вообще нельзя перегринировать посетителям, уже сделавшим заказ. В противном случае, они бы не платили за еду и сразу после нее делали бы перья, не заплатив.

Тем временем они добрались до комнаты Уильяма.

— А вот и моя комната! — сообщил он, когда они вошли. Эл осмотрелся и сказал:

— Ничего себе у тебя тут перестановки! — он обвел взглядом комнату, где почти вся мебель была отодвинута от стен. — А где стена с пером и шляпой?

Уильям указал ему на противоположную от двери стену, и Эл, тотчас же обогнув отодвинутый от стены шкаф, подошел к рисунку, чтобы рассмотреть его вблизи. Он провел пару раз рукой по едва видимому изображению, после чего заключил:

— Я был прав. Сомнений быть не может, Уил. Это дом волшебников.

— Ты уверен? — Уильяму все еще не верилось в то, что Хоггарты, которых он знал с самого детства и с которыми жил под одной крышей, волшебники.

— Смотри! — показал Эл на изображение пера на стене, и, вытащив свое перо, приставил его к нему.

Уильям подошел вплотную к участку стены и выжидающе теперь глядел на нее. Ничего не происходило. Эл стоял и молча ждал, пока что-нибудь произойдет. И вдруг изображение на стене стало проявляться все четче и четче, пока вовсе не проступило во всей своей красе, раскрыв нижнюю свою часть, которая в основном состояла из надписи. Эл быстро прочел ее вслух:

— «Помните нас, ибо наши перья тоже были нашей частью, и нашей честью», — он в изумлении обернулся к Уильяму, который тоже моментально прочел надпись и теперь стоял как громом пораженный. — Не похоже на демитовскую поговорку, правда? — Эл и сам был потрясен.

— Как думаешь, им известно их происхождение? — уже ни секунды не сомневаясь в том, что Хоггарты и вправду волшебники, Уильям тревожно поглядел на Эла.

Тот, сжав губы и корча их так и эдак, при этом не переставая глядеть на надпись, ответил:

— Сложно сказать, приятель! — он подошел к письменному столу Уильяма и, взяв оттуда листок бумаги и карандаш, записал надпись, после чего сунул листок в карман. — Бьюсь об заклад, это девиз!

— Что еще за девиз?

— Почти каждый род волшебников имеет свой девиз, который вместе с гербом служит символом их рода. Вот только, — он еще раз взглянул на надпись на стене, — этот какой-то странный.

— Звучит так, словно они опозорены, и никто о них не помнит… — вслух размышлял Уильям.

— У меня идея! Давай навестим моего дедушку Роджа!

— А это еще зачем?

— У него в доме огромная библиотека, там есть и Книга Девизов. Я в детстве любил знакомиться с гербами, девизами и родословными знатных волшебников, вот и листал ее частенько, — он нахмурил брови. — Но о Хоггартах, должен сказать, не слышал никогда! В любом случае, стоит поискать! Я записал надпись в точности, чтобы не забыть. Ну, что скажешь?

— Ну, раз так, то это отличная идея! А твой дедушка не будет против, если мы пороемся в его библиотеке?

— Он даже не узнает! Мы скажем, что пришли забрать мои вещи, которые я у него оставил, а сами проникнем в библиотеку. Вот только сперва нужно поговорить с миссис Эйдж!

— Да, но она, кажется, задерживается… — не успел Уильям договорить, как входная дверь открылась, после чего послышался голос миссис Хоггарт.

— Уилли, ты дома?

Уильям с Элом вышли ей навстречу в переднюю, и при виде Эла миссис Хоггарт слегка растерялась.

— Здравствуйте, миссис Хоггарт! — Уильям чмокнул ее в щеку и указал на Эла. -Это Эл, мой…

— Одноклассник! — вмешался Эл. — Очень приятно с вами познакомиться, миссис Эйдж! Уильям столько рассказывал о вас хорошего, что я сказал себе: «Эл, старина! Ты непременно должен познакомиться с этой очаровательной женщиной!»

— Боже, как мило! — смутилась миссис Хоггарт. — И я рада знакомству, дорогой! К нам так редко захаживают друзья Уилли, что я даже немного удивлена твоему визиту! Давайте я вас накормлю! Вы голодны?

— Нет, что вы, мы ели! После школы! — отказался Эл, не замечая Уильяма, который стоя рядом, еле сдерживал себя, чтоб не рассмеяться, наблюдая за происходящим. — Но от чая я бы не отказался!

И все трое пошли на кухню. Миссис Хоггарт заварила чай, и за чаем Элу действительно не составило труда ее уговорить, чтобы Уильям перебрался жить к нему, пока тут будет ремонт:

— Мы с Уилом лучшие друзья, миссис Эйдж! Мои ма и па его хорошо знают, и они не будут против, если Уил поживет некоторое время у нас! И потом, зачем мистеру Хоггарту утруждать себя каждое утро, чтобы возить Уила в школу и забирать его оттуда, если мы с утра можем ходить туда вместе!

— Ну, я даже не знаю, Эл…

— Знаете, что я вам скажу, — продолжал Эл, — вам обязательно надо будет как-нибудь и самой приехать к нам, я вас

познакомлю с моей ма! Она, конечно, строга со мной, но вот что касается остальных, она с ними просто прелесть!

— Как-нибудь обязательно познакомишь! — согласилась миссис Хоггарт. — Уилли, дорогой, если хочешь, можешь оставаться на время ремонта у Эла! Думаю, Эдвард не будет возражать!

Уильям не переставал удивляться тому, как быстро и профессионально Элу удалось уговорить миссис Хоггарт, и это при том, что она его в первый раз в жизни видит. Он посмотрел на Эла, и тот, глотнув чаю, незаметно для миссис Хоггарт подмигнул ему.

— Ну да, — торопливо проговорил он, — конечно, у Эла прекрасные родители, да и дом у них большой! И со школой никаких проблем не будет!

— Ну, значит, решено! — с этими словами миссис Хоггарт встала из-за стола. — Мне сейчас нужно разобраться с документами, которые я принесла с собой с работы, так что не скучайте тут! Была рада с тобой познакомиться, Эл!

— Взаимно, миссис Эйдж! — они тоже встали из-за стола. — Чай у вас определенно самый лучший в Лондоне и близлежащих к нему графствах!

— На здоровье, дорогой! — улыбнулась миссис Хоггарт и, выйдя из кухни, направилась к себе.

После этого Уильям с Элом быстренько прошли через гостиную и вышли на задний дворик дома.

— А ты и вправду мастер по уговариванию мам! — уже не сдерживал смех Уильям.

— Что я говорил! Действует безотказно! Скажу тебе, миссис Эйдж довольно милая женщина, и теперь я понимаю твои сомнения касательно скрытности в их поведении!

— Да, но, однако же, надпись…

— Это верно! — согласился Эл, и затем добавил: — Ну что, завтра после Перологии к дедушке Роджу?

— Да, договорились! Пока, Эл!

— Пока, Уил! — попрощался Эл и, достав перокарту из кармана, перегринировал домой.