Наследник Темного Лорда (джен)

Привет всем читателям. Автор очень и очень сильно на вас обижен и муза полностью с этим соглашается. Может вы хотя бы раз в жизни не пожалеете хотябы пяти минут на написание отзыва. Рада буду даже тапочкам. А теперь приятного вам прочтения))

Глава 10

За окном ночь уже вступала в свои права, а у Виссариона день только начинался. Неделю назад он принес с собой Клеопатру, которая со всеми удобствами расположилась в углу комнаты. Маг наложил магическую иллюзию, чтобы ее не было видно, поэтому никто и не догадывался о ее существовании. Мышей в этом доме хватало, так что голодной любимая змея правой руки Темного Лорда никогда не оставалась. Напротив, Виссарион волновался за обитателей штаб квартиры, ради приличия, конечно.

В эту ночь он собирался исследовать гостиную дома Блэков. Ему не давало покоя то обстоятельство, что каждое приближение к этой комнате вызывало в нем странные чувства. Его буквально тянуло туда, в ушах раздавался странный, незнакомый ему голос. Разобрать, что он говорит, было невозможно. Виссарион являлся человеком, не любившим неизвестность, и поэтому он решил подтвердить или разрушить все свои домыслы. Исследовать комнату днем было просто невозможно. Миссис Уизли быстро оправилась после несчастного случая и продолжала следить за Виссарионом, выхватывая его из лап Грозного Глаза и замуровывая в кухне, пока он не съест еду, рассчитанную на все семейство Уизли. И все это сопровождалось словами: «Как же ты исхудал Гарри». Если так и дальше будет продолжаться, то скоро Орден Феникса не досчитается нескольких своих членов.

Итак, наш герой в полночь вышел из своей комнаты, и по его осторожному виду никто не смог бы догадаться, что он — крестраж Темного Лорда. Скорее он смахивал на неопытного вора. Виссарион без приключений добрался до гостиной и открыл дверь. Полностью отдавшись своим ощущениям, он зашел внутрь комнаты. Звук, раздающийся в голове, стал еще четче, и по мере того, как он приближался к огромному серванту с многочисленной реликвией Блэков, сила притяжения ощущалась сильнее, и звук становился громче.

«Я здесь»

— Кто? — Виссарион ощущал себя полным идиотом, разговаривая с сервантом.

«Твой осколок души»

Виссарион понял, что голос говорил на парселтанге и исходил из нижнего ящика серванта. Он медленно открыл дверцу. Внутри лежал медальон Слизерина. Он в этом не сомневался. Но как он мог оказаться здесь? Темный Лорд достаточно хорошо защитил крестражи. Виссарион попытался взять в руки медальон, но некая сила не давала ему сделать это.

«Раскайся», — прозвучал голос.

Раскаяние приводило к соединению души. Но Виссарион не собирался каяться в совершенных преступлениях, а пока он этого не сделает, не сможет прикоснуться к крестражу. Но если обмакнуть крестраж в кровь, то проблема будет решена.

«Вот еще одна тайна раскрыт», — подумал Виссарион, вспоминая, как Волан-де-Морт не мог прикоснуться к Гарри Поттеру. Неожиданная догадка пришла ему на ум, и он слегка надрезал основание большого пальца, позволяя тонкой струйке крови стекать на медальон Слизерина, по совместительству являвшимся крестражем Темного Лорда. Через несколько секунд медальон втянул в себя кровь Виссариона и перестал опасно подрагивать. Звук в его голове прекратился.

Дело было сделано, и Виссарион был необычайно доволен собой. Он положил медальон в карман и отправился в свою комнату. Теперь дело оставалось за малым. Когда он вернется в Хогвартс, он сможет уничтожить эту старинную реликвию вместе с другими крестражами, которых он, несомненно, отыщет. Виссарион не сомневался в этом, пока до него не дошло, что остальных крестражей тоже могло не быть на своих законных местах. И раз уж медальон Слизерина оказался в доме Блэков, то не только ему одному известно о тайне Темного Лорда и не он один ведет охоту на крестражи. Он хотел срочно найти этого человека. Если человек, узнавший про тайну Лорда, догадается, что Виссарион тоже один из крестражей, то его план пойдет соплохвосту под хвост.

* * *

Гермиона нетерпеливо подпрыгивала на месте. Ее сердце стучало так громко, что было бы странно, если сидящий рядом Рон не слышал этот бешеный стук. Уже сегодня она увидит его. Услышит его голос, смех … Как же ей не терпелось поскорее оказаться на Гримвайлд плэйс. Казалось, Хогвартс Экспресс едет в десятки раз медленнее, чем обычно. Минуты текли за минутами, а поезд был так же далеко от Лондона, как Снегг от парфюмерного магазина. Даже глупая болтовня Дина и Рона о потерявшем былую славу ловце Болгарской команды не могла ее отвлечь от мыслей о предстоящей встрече. Она чувствовала себя как маленький ребенок перед входом в Сладкое Королевство. А ведь она не видела Гарри всего лишь шесть месяцев. Нет, она не видела его шесть долгих месяцев, полных тоски и неизвестности.

— Герм, а ты ведь встречалась с Крамом?

— Что? — удивленно спросила Гермиона, не отойдя до конца от своих мыслей. Впрочем, ей это не сильно хотелось.

— Точно! — воскликнула Джинни, до этого без особого энтузиазма поддерживая разговор с мальчиками. — Миона, ты с ним переписывалась? А какой он в реальной жизни? Правда, что он целуется лучше, чем Локонс?

— В нынешнем положении Локонса не то что Крам, даже Невилл будет лучшим.

— Рон, с каких это пор ты стал столь проницательным?

— Надо это отметить, — поддакнул Дин, смеясь вместе с Джинни.

— Если я разрешил вам встречаться, то это еще не значит что … — но Рон был бесцеремонно прерван собственной сестрой.

— Гермиона, ты не ответила на мой вопрос, — напомнила Джинни гриффиндорке, которая с растерянностью следила за их перебранкой.

— На какой именно? — спросила Гермиона, отчаянно пытаясь сосредоточиться.

— Расскажи о Краме.

— Не думаю, что я знаю намного больше подробностей о Викторе, чем вы. — Гермиона надеялась, что удовлетворила любопытство Джинни своим ответом. Но не тут-то было.

— Да ладно тебе, Герм. Мы же знаем, что ты была в близких отношениях с Крамом. И даже не смей отрицать этого, — быстро вставил Дин, как только Гермиона открыла рот, чтобы возразить. — На Рождественском балу ты была вместе с ним.

— А правда, что ты его называешь «Викки»? — спросила Джинни, напоминая Гермионе Лаванду Браун.

Смирившись с тем, что отдохнуть ей не дадут, Гермиона принялась опровергать все нелепые слухи, которых нахваталась Джинни, и напоминать Дину и Рону, что она не была его личным пунктом доверия и никаких его профессиональных секретов она не знает.

Хотя в некоторой степени Гермиона была благодарна ребятам за то, что они отвлекли ее от мрачных мыслей. Нет, конечно, мысли о Гарри ни в коем случае не были мрачными, просто всякий раз, когда она думала о нем, вспоминала, как ей было плохо без друга. И естественно, это происходило из-за того, что Гарри был ее лучшим другом, а не … только лучшим другом.

Вновь углубившись в свои мысли, Гермиона не сразу заметила, как в купе постучались, и вслед за стуком в проеме появилась голова Симуса.

— Эй, Дин, — позвал он. — Ты че так долго? Мы собирались играть в волшебные шахматы.

— Я сейчас. Пока ребята.

Томас встал с места и, поцеловав Джинни, вышел из купе.

— Почему они тебя не позвали? — удивилась Джинни.

— Если ты не заметила, то шахматы меня не интересуют, — сухо ответил Рон.

-Раньше тебя от этого занятия оторвать было невозможно, — вставила Гермиона, не менее удивленная, чем Джинни. Неужели она не заметила изменений в поведении и характере своего друга? — Ты же играешь лучше всех.

— Считай, что я поменял свое хобби.

— Интересно, на что, — пробормотала Джинни. — Я тебя перестала понимать. Тебя раньше что, ко всему подталкивал Гарри? Как только он пропал, ты перестал с нами общаться и ведешь себя прямо как Малфой.

— Скажем так, Джинни, я повзрослел. И мне надоело быть в тени Гарри Поттера, ясно?

— Ты не был в тени Гарри, Рон, — тихо сказала Гермиона.

— Не пытайся убедить меня в этом. Никто обо мне не вспоминает как о Рональде Уизли! Я лишь друг Золотого Мальчика, его правая рука и верный оруженосец! — Рон чуть не кричал.

— Ну, вообще-то Гарри мог сам носить свою палочку, — неуверенно сказала Гермиона, надеясь разрядить обстановку.

— Только это ему не помогло.

— Посмотрела бы я на тебя, когда ты столкнешься с Сам-Знаешь-Кем лицом к лицу, — прошипела Джинни.

— Так, все, хватит! — решительно произнесла Гермиона. — Рон, ты не забыл о наших обязанностях? Мы должны патрулировать коридоры.

Следить за порядком в поезде не слишком нравилось Гермионе, но того требовала обязанность старосты, да и Рона надо было быстрее увести подальше от Джинни. Гермиона не понаслышке знала о летучемышином сглазе младшей Уизли. Однажды ей довелось самой увидеть, как этот сглаз действует.

Они несколько раз обошли весь поезд, не встретив ни одного нарушителя. Гермиона была невероятно довольна этим, ведь не пришлось ни у кого отнимать баллы. Остальной путь до Лондона прошел необычайно тихо. Возможно, из-за отсутствия Джинни в купе, которая ушла к своим однокурсникам. Рон и Гермиона, оставшись одни, не проронили ни слова за всю дорогу до Лондона. Гермиона просто не знала, о чем ей говорить, а у Рона как всегда не было настроения.

На платформе их встретил Сириус, невероятно довольный и помолодевший. На него до сих пор люди поглядывали с подозрением и уводили подальше своих детей. Казалось, Бродяге все нипочем. Он наконец обрел долгожданную свободу и до сих пор не мог насладиться ею. Наблюдая за поведением Сириуса, Гермиона стала всерьез размышлять о том, кто за кем следит. По ее мнению, за ним самим требовался глаз да глаз. Вроде бы взрослый мужчина, увидевший в своей жизни намного больше обычного среднестатистического взрослого мага, а вел себя хуже первокурсников. Гермионе не раз пришлось напоминать Блэку, что поднимать женщинам мантии неприлично, и это занятие совершенно не подходит бывшему аврору и обладателю третьей степени Мерлина, которое дало ему Министерство в знак извинения за причиненный моральный ущерб. Но вскоре девушка поняла, что изменить этого человека просто невозможно.

До штаб квартиры Ордена Феникса добирались каминным путем. Гермионе совсем не нравился этот способ передвижения, но что поделаешь, если таков закон, и у тебя нет лицензии на трансгрессию. Сириус и Рон, внезапно вспомнив о хороших манерах, первыми пропустили девочек. У Гермионы сердце бешено застучало, когда она ступила в камин вслед за Джинни. Как только она произнесла адрес штаб-квартиры, пол буквально растворился под ногами, и она на огромной скорости начала падать вниз. Живот неприятно скрутило, тошнота поступила к горлу, голова шла кругом от быстро сменяющих друг друга «картин». И в тот миг, когда Гермиона поняла, что больше не выдержит, она ощутила твердую почву под ногами. В гостиной не было никого. Видимо, Джинни сразу же пошла на кухню, где совершенно точно находится миссис Уизли. Гермиона шатающейся походкой подошла к зеркалу, весьма кстати стоящему в гостиной. В комнате стоял запах свежих цветов, но от них Гермионе стало только хуже. Вокруг вновь все закрутилось. Может, у нее аллергия на камины?

Окончательно прийти в себя Гермионе помогло ее отражение в зеркале. Девушка с ужасом поняла, что выглядит хуже, чем профессор травологии все время, и принялась приводить себя в порядок. Вскоре, когда уже волосы были уложены, мантия не напоминала половую тряпку, а лицо вернуло свой природный оттенок, появились Рон и Сириус. Решив не спрашивать, почему они так долго добирались до штаб-квартиры, Гермиона направилась на кухню.

Молли Уизли вовсю хлопотала над ужином, на кухне стоял запах жаренной курицы, отчего у Гермионы заурчал желудок, напоминая хозяйке, что она ничего не ела целый день.

— Здравствуйте, миссис Уизли, — поздоровалась Гермиона, параллельно улыбнувшись растрепанной Джинни.

— Гермиона, дорогая, ты пришла. — Миссис Уизли крепко обняла гриффиндорку. — Наверняка проголодалась? Сядь, поешь курицы. Будешь тост с томатным соком? А сливочное пиво?

— Нет, спасибо, — вежливо ответила Гермиона. Поесть она еще успеет. — Я бы хотела увидеть Гарри.

Лицо миссис Уизли помрачнело.

— Боюсь, он сегодня не слишком … дружелюбен, дорогая. Может быть, вы с ним поговорите завтра, а сейчас ты поужинаешь? Если не хочешь курицы, то я приготовила яичницы с беконом.

— Нет, миссис Уизли, мне совсем не хочется есть, — соврала Гермиона. — Я просто очень хотела увидеть Гарри и …

— Привет мам, — крикнул Рон с порога. — Как вкусно пахнет! Я чертовски голоден!

— Что за манеры, Рональд! А ну марш мыть руки. Я не пущу тебя за стол, пока ты не приведешь себя в порядок!

— Я не маленький ребенок!

— Не спорь с матерью, Рональд!

— Привет, Молли, ты чего так раскричалась? Парню просто хочется поскорее попробовать твои очаровательные блюда, — улыбнулся Сириус.

— Сириус, не знаешь, где сейчас Гарри? — спросила Гермиона, воспользовавшись моментом, пока миссис Уизли на время потеряла дар речи, постепенно краснея.

— Э-э-э, наверняка в библиотеке. — Сириус слегка замялся. — Но разве ты не хочешь сначала поужинать?

— Нет, не хочу, — ответила Гермиона, слишком занятая своими мыслями, чтобы обратить внимание на странное поведение обоих взрослых.

— Я с тобой, — Джинни уже поднималась с места, но мать тут же шикнула на нее и поставила перед ней внушительных размеров куриную ножку. — Но мам…

Гермиона не стала слушать дальнейшую речь младшей Уизли и со всех ног помчалась в библиотеку. Библиотека семейства Блэков по размерам не уступала Хогвартской, поэтому Гермионе пришлось искать Гарри среди десятков высоких стеллажей. Она нашла его в отделе, посвященном змеям. Гермиона замерла в нескольких сантиметрах от него, потеряв все свое мужество. Она не могла понять, почему не в силах подойти к нему, ведь они друзья и в этом нет ничего криминального. Но она не могла сделать этот шаг.

Гарри заметно вырос со дня их последней встречи и больше не казался тем худым и уставшим от жизненных испытаний маленьким гриффиндорцем. Он превратился в настоящего мужчину. Несмотря на стоящий за окнами холод, Гарри был одет в рубашку с короткими рукавами, открывая мускулистые руки. Гермиона представила, как его сильные руки крепко обнимают ее, прижимая к теплой груди, и нежный голос шепчет, что все будет хорошо, и они всегда будут … Стоп! Он обнимает ее по-дружески, он ей просто друг, лучший друг и все!

Гермиона так и стояла бы целую вечность, заворожено смотря на своего однокурсника, пока последний, уставший быть музейным экспонатом, не поднял голову и не спросил в чем дело.

— Привет, Гарри, — поздоровалась Гермиона с нарастающим волнением в груди.

— Ну и? — Гарри высоко поднял одну бровь. На его лице не появилось ничего хотя бы отдаленно напоминающую улыбку.

— Я Гермиона … Грейнджер, твоя однокурсница. Мы э-э… лучшие друзья с первого курса. — Гермиона понимала, что выглядит как идиотка, но ничего не могла поделать с собой. Она знала, что у Гарри временная амнезия, но до последнего надеялась, что это пройдет. — Ты меня помнишь?

— Предположим, что да. Зачем ты сюда пришла?

— Чтобы провести здесь рождественские каникулы. Ты же знаешь, то есть не знаешь, я всегда провожу каникулы вместе с Уизли и с тобой. — Гермиона нервно теребила край рукава мантии.

— Ясно. — Ни намека на дружелюбие.

— А что ты читаешь?

— Слушай, ты чего ко мне пристала, а? — раздраженно спросил Гарри,=. — Тебе что, больше нечем заняться?

— Я просто хотела поговорить с тобой, — еле слышно прошептала Гермиона.

— О чем? Я весь в внимании.

— Я скучала по тебе. — Гермиона уставилась в пол и боялась поднять глаза на Гарри.

— Только не говори, что мы встречались! — с ужасом сказал Гарри.

— Нет, нет, — Гермиона отрицательно покачала головой, все еще не поднимая глаз и боясь взглянуть на Гарри. В голове крутилась только одна мысль: лишь бы он не увидел слез. — Мы просто были лучшими друзьями и …

— Вот именно, Грейнджер, были. А теперь все изменилось, так что будь добра, — Гарри подошел к Гермионе и, взяв ее за подбородок, угрожающе прошептал, — оставь меня в покое, иначе пожалеешь. Тебе все ясно.

До нельзя взволнованная Гермиона от прикосновения Гарри смогла только кивнуть в ответ и убежать прочь от этого кошмара. Эта встреча должна была быть совершенно другой. Она представляла, как Гарри радостно ее обнимает, говорит, что тоже скучал, но только не то, что произошло на самом деле. И почему хочется плакать, убежать, не возвращаться сюда больше никогда и не видеть ЕГО.

В комнате, где жили Гермиона и Джинни, не было никого, и никто не мог помешать ей нарыдаться вдоволь. Но Гермиона не входила в число среднестатистических девушек-подростков, и плакать в подушку, предварительно ничего не обдумав, было не ее кредо. Поэтому она взяла себя в руки и попыталась проанализировать сложившуюся ситуацию. Раньше они с Гарри неплохо ладили и почти не сорились, но как только Гарри пропал, Гермиона не предпринимала никаких попыток найти его, просто сидела и верила, что он жив и с ним все в порядке. Что ж, она оказалась права, но это все равно ничего не меняет. Гарри нашел не кто-нибудь из Ордена, а чистокровный волшебник, который к тому же почти ничего не знал о Мальчике-Который-Выжил. Если предположить, что семья, принявшая к себе Гарри, была почти того же типа и с такими же критериями, что и Малфои, то поведение Гарри весьма объяснимо. Но ведь Малфой никогда бы не подобрал бы мальчика, даже если он находится в трижды отчаянной ситуации. Так зачем чистокровному французу помогать мальчику с неизвестной родословной? А если он увидел в этом поступке некую выгоду? Например, роль благодетеля, помогающего попавшим в беду подросткам. Каждый человек, неважно какой он национальности и положения в обществе, одобрил бы такой поступок. Но опять все сводится к одному: человеку типа Люциуса Малфоя совсем не обязательна выгода в виде одобрения со стороны окружающих. Но если этот француз знал, что нашел именно Гарри Поттера, то все его действия могли быть вполне объяснимыми. А заполучить доверие и расположенность Золотого Мальчика хочет каждый, но никто не решается заявить об этом, потому что его доверием пользуется Альбус Дамблдор.

Гермиона подошла к окну и посмотрела на серое небо. Боль в груди почти утихла. Разгадывание различных загадок всегда помогало ей прийти в себя, хоть это было ненормально для подростков. То, что сейчас в долях секунды пронеслось у нее в голове, казалось совершенно невероятным. Она отбросила все эти навязчивые мысли, даже не обратив внимания на то, что подобралась к разгадке даже ближе, чем директор Хогвартса. Но чем же тогда объяснить грубое отношение Гарри к ней? Тут она вспомнила слова миссис Уизли и Сириуса, и их далеко не счастливые лица, когда они говорили о Гарри. « Он сегодня не дружелюбен». Может ли быть, что дело только в этом? В том, что он был не в расположении вести дружеские беседы и встречать своих друзей, которых не видел уже полгода. И нельзя забывать о том, что он получил серьезную травму в день встречи с Тем-Кого-Нельзя-Называть, а от психологических травм люди не излечиваются за несколько месяцев. Иногда для этого требуются годы.

Человек всегда выбирал решение, от которого ему было легче и которое давало ему слепую надежду на счастливый конец своих проблем. Так сделала и Гермиона, которая приняла самое неправдоподобное, но самое легкое объяснение холодного отношения Гарри.

Гарри уехал к де Винтерам в тот же вечер. Он зашел на кухню во время ужина и, даже не поздоровавшись ни с кем, объявил, что уезжает на месяц. Возразить ему попыталась миссис Уизли, но все ее попытки были тщетны. Рон и Джинни поражено уставились на закрывшуюся вслед за Гарри дверь, и одновременно спросили у Сириуса — что случилось с Гарри? Сириус сидел молча, полностью погруженный в себя, и бессмысленно водил вилкой по куриной ножке. Гермиона подавила в себе желание расплакаться и преувеличенно веселым голосом сообщила миссис Уизли, что ужин получился прекрасный. Пожалуй, это была самая глупая фраза, сказанная лучшей ученицей Хогвартса за всю свою недолгую жизнь.

* * *

Трое гриффиндорцев уже неделю отдыхали в доме на площади Гримвайлд-плейс. Совсем скоро нужно было возвращаться в школу, обратно к вечной рутине с уроками, отработками и домашними заданиями. Рон, Гермиона и Джинни хотели вернуться в Хогвартс, как бы им (кроме Гермионы) не надоела учеба. Атмосфера, царившая в доме, была отнюдь не радостной, даже Рождество встречали с грустью. По негласному соглашению никто не затрагивал темы о Гарри. Дамблдор был извещен о его уходе в тот же день. Но директор так и не пришел в штаб, чтобы разобраться. Гермиона, и, по сути, не только она, заметила, что директор часто отсутствует в школе. Он не явился на собрание Ордена, проходившееся после Рождества. И вскоре она получила ответ на вопрос о том, куда пропадает директор школы, по совместительству являвшийся главой Ордена Феникса.

Накануне отъезда в Хогвартс Альбус Дамблдор пришел в штаб-квартиру. Его встречали очень радостно, с надеждами услышать хорошие новости, по большей части об успехах Ордена. Но директор, донельзя разочаровав всех обитателей штаб-квартиры, и пришедших в гости Ремуса с Тонкс, сказал, что ему нужно лишь поговорить с Гермионой. Последняя, не подозревая о том, что ее ждет, зашла вслед за директором в кабинет, когда-то принадлежавший мистеру Блэку, отцу Сириуса.

— Садитесь, мисс Грейнджер, — директор указал на кресло, напротив которого он сел и скрестив руки продолжил. — Я бы хотел поговорить с вами о серьезных вещах.

— Я не понимаю о чем вы, профессор, — попыталась как можно вежливее сказать Гермиона, пытаясь скрыть волнение.

— Сначала я бы хотел сказать вам, что в эту тайну посвящаетесь только вы благодаря вашему удивительному таланту и уму. Мистеру Поттеру и мистеру Уизли, а так же другим людям, независимо от того, кем они для вас являются, не стоит рассказывать о нашем разговоре, иначе мы проиграем войну.

— Я поняла, сэр, — сдержанно ответила Гермиона.

— Очень хорошо, мисс Грейнджер, — улыбнулся Дамблдор, сверкнув невероятно голубыми глазами из-за очков-половинок.