Семейная реликвия (гет)

— И чем теперь планируешь заняться? — спросила Джинни, принося Гермионе чашку чая.

— Не знаю, — честно ответила та, уставившись на некролог, напечатанный в "Пророке". — Я даже не знала, что его мать была еще жива. И, конечно, никогда не встречала ее.

— Она жила в доме престарелых для магов недалеко от Крепости Дракона, — объяснила Джинни. — Мне говорили, что Люциус был довольно близок с ней...

— Боюсь, что в тех немногих разговорах, которые были у нас с Люциусом, мы никогда не говорили о его семье, — ответила Гермиона, чувствуя себя несколько виноватой. — Быть может, мне стоит отправить ему цветы...

— Независимо от обстоятельств, ты в любом случае его жена, еще целый месяц, — сказала Джинни, потягивая чай. — И ты спала с ним. Дважды.

— На самом деле трижды, но это не имеет отношения к обстоятельствам, — призналась Гермиона, отбрасывая газету в сторону.

— Жена Драко сказала, что Люциус вне себя от горя, у него почти нет друзей, чтобы как-то утешить, — Джинни откинулась на спинку стула и погладила свой припухший в ожидании четвертого ребенка живот.

— Так что ты предлагаешь? Это значит, что я должна пойти к нему? — спросила Гермиона.

— Не могу сказать, что ты должна делать, тебе нужно решить это самостоятельно. Именно ты и есть та, кто должна жить с любым решением, которое примешь, — сказала Джинни, постукивая пальцами по животу.

— Тьфу ж, ты слишком долго замужем за Гарри, а он иногда звучит как Дамблдор, вот теперь и ты начинаешь, — фыркнула Гермиона, поднимаясь на ноги. — Можешь подняться наверх и помочь мне выбрать платье?

* * *

Поднимаясь по каменным ступеням, Гермиона убедилась в том, что церковь большая и внушительная. Ее каблуки тихо постукивали по каменному полу, когда она прошла через первый набор двойных дверей. Второму набору предшествовал подиум с книгой и пером. Когда она подошла к заколдованному перу, то замерла, прежде чем написать имя на пергаменте. Гермиона Грейнджер-Малфой. Она пожала плечами и взяла небольшую мемориальную брошюру, появившуюся наверху книги.

На лицевой стороне там был улыбающийся портрет пожилой женщины с прекрасными серебряными волосами и знакомыми серебристо-голубыми глазами. Под портретом было имя:

Ариадна Доровская Малфой

3 декабря 1918 г. — 14 января 2013 г.

Любимая мать и бабушка.

Гермиона сунула брошюрку в сумочку и шагнула через вторую двойную дверь, ведущую в саму церковь. Помещение заполняли ряд за рядом деревянных скамеек, пустых, кроме первых нескольких рядов. В конце длинного прохода стоял сверкающий гроб, украшенный шокирующими розовыми розами и окруженный брызгами ярких цветов. Когда она шла по проходу, она могла видеть неподвижную фигуру женщины, лежащей внутри, руки той скрещивались на груди с богато вырезанной березовой палочкой, спрятанной под ними.

Гермиона подошла и посмотрела на пожилую ведьму. Она могла видеть, что Люциус очень похож на мать, и по фотографии на карточке памяти могла сказать, что и у него и у Драко были ее прекрасные глаза. Она немного постояла, склонив голову, а потом повернулась лицом ко всем остальным, присутствующим в церкви.

Там было всего несколько человек. Большинство из них было одето в рабочие мантии. Гермиона предположила, что все они были смотрителями кладбища. Еще там было несколько хорошо одетых ведьм и волшебников, которые, вероятно, являлись родственниками или друзьями усопшей, явившихся, дабы отдать дань уважения. Можно подумать, что у матери такого известного волшебника должно было быть больше таких людей, но, учитывая, что она никогда о ней не знала, Гермиона догадывалась, что Ариадна Малфой решила хранить свою частную жизнь вне общественного внимания.

Взгляд Гермионы упал на самую переднюю скамью, где ее глаза встретились с шокированным взглядом Драко Малфоя. Тот сидел рядом отцом, склонившим голову так, что она могла видеть только макушку головы. Драко ничего не сказал, просто удивленно уставился на нее, а потом отодвинулся в сторону, чтобы освободить ей место. Двигаясь, будто на автопилоте, Гермиона присела на освобожденное для нее Драко место. И осторожно положила руку поверх руки Люциуса, что лежала на его бедре, и обхватила пальцами его ладонь. Подняв голову, он повернулся к ней.

— Почему ты здесь? — тихо спросил он. Смесь горя и благодарности сияла в его глазах.

— Независимо от обстоятельств, я твоя жена. Как бы это выглядело, если бы я не пришла? — ответила она. — Кроме того, тебе был нужен друг.

— Спасибо, Гермиона, — ответил он. Представитель министерства подошел к кафедре и прочистил горло. Люциус глубоко вздохнул и обхватил ее пальцы. Ему нужна была ее поддержка, поэтому Гермиона и оставалась рядом, все еще держа его за руку, пока не прекратилась молитва. Когда представитель министерства закончил, Люциус встал и подошел к гробу. Со слезами на глазах он осторожно закрыл крышку. Представитель ушел, а гроб поднялся, плывя по воздуху, и все присутствующие потянулись за ним к выходу.

С искаженным печалью лицом, Люциус посмотрел на Гермиону, и та не смогла удержаться от того, чтобы не качнуться к нему. Она взяла его за руку, и с Драко со второй стороны, они проследовали за процессией в церковный двор, где Ариадна Малфой была захоронена в семейном склепе Малфоев.

— Люди сейчас направятся к отцу, — тихо сказал Драко. — Не уверен, что он готов к этому.

Люциус стоял рядом с гробом, находящемся на каменном постаменте в склепе, ожидая, когда на него опустят мраморную плиту. Его рука до сих пор покоилась на гробе, Люциус склонил голову и закрыл глаза.

— Я никогда не знала о твоих бабушке и дедушке, — сказала она, чувствуя, что сердце ее страшно болит, когда она наблюдала за Люциусом.

— Дедушка умер еще до моего рождения, от Драконьей оспы, — объяснил Драко. — А бабушка на некоторое время переехала из поместья во вдовий дом, пока ее воспоминания не начали угасать, и она начала использовать опасные заклинания, не осознавая этого, поэтому отец и забрал у нее палочку, отправив бабушку в медицинское учреждение, где кто-то бы смог наблюдать за ней и обеспечивать ее безопасность.

— Понятно, он все равно старался быть рядом с ней... — тихо произнесла Гермиона.

— Да, я думаю, именно поэтому отец никогда возражал против моей привязанности к матери, — также тихо отозвался Драко. — Иногда я задаюсь вопросом, что было для него более трудным в военные годы, оказаться связанным с Темным Лордом или быть вынужденным отказываться от своих посещений бабушки, чтобы она была в безопасности.

— Он, кажется, о многом сожалеет, что произошло в то время, по разным причинам, — сказала она, наблюдая, как Люциус положил на гроб свежую розовую розу и отступил назад, когда тот начал закрываться каменной плитой.

— Ты возвращаешься домой? — спросил ее Драко.

— В Малфой-мэнор или в его дом?

— В его, я стараюсь не собирать в усадьбе толпы посторонних, это расстраивает Скорпиуса, — сказал он.

— Да, я буду там, — сказала она, уходя от Драко, чтобы присоединиться к Люциусу, когда его мать наконец оказалась похоронена в своем последнем пристанище. Гермиона почувствовала странное покалывание, пробежавшее по позвоночнику, когда он потянулся к ее руке и обвил ее пальцами, нежно сжав в знак благодарности за доброту и человеческое понимание...