↓
Регистрация
Имя/email

Пароль

 
Войти при помощи
Временно не работает,
как войти читайте здесь!
Размер шрифта
14px
Ширина текста
100%
Выравнивание
     
Цвет текста
Цвет фона

Показывать иллюстрации
  • Большие
  • Маленькие
  • Без иллюстраций

Кровные узы (гет)



Они молоды и импульсивны, слишком упрямы и горды. Они верны своим принципам и верят в силу уз семьи. Они отчаянно стремятся стать похожими на родителей, забывая, что новое время требует новых решений. Они стараются быть идеальными, теряя самих себя. Они жаждут любви и сами же отказываются от своих чувств. Они считают друг друга врагами, даже не подозревая, что их настоящий враг совсем близко.
Время простых решений проходит. Миру конец. И теперь им предстоит сделать свой самый главный выбор.
QRCode
Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓

↑ Свернуть ↑
  Следующая глава

11 глава. Победители и проигравшие

Квоффл пролетел в каком-то дюйме от лица Хьюго Уизли, и юноша возмущённо уставился на Дакоту Финниган, наплевав на то, что она удачно поразила центральное кольцо.

— Ты вообще в курсе, что главная обязанность вратаря — не дать охотнику команды противника забросить мяч в цель? Цель — это...

— Не умничай, — пробубнил Уизли и обиженно потёр нос. — Можно и поаккуратней, вообще-то!

Дакота самодовольно ухмыльнулась и умудрилась скрестить руки даже сидя на метле.

— Я, конечно, могу бросать квоффл прямо тебе в руки, но смысла от таких тренировок не будет.

Хьюго фыркнул и закатил глаза.

— Я думал, сейчас мы тренируемся перед вашим с Равенкло матчем. И ты отрабатываешь удары.

— Это не значит, что ты должен ковырять в носу, летая у ворот! — веско выкрикнула Дакота и, подхватив мяч, направилась в другую сторону поля, но уже через полминуты развернулась и понеслась обратно.

Квоффл отделился от девушки ещё на середине поля, но она продолжила свой стремительный полёт вперёд; однако Хьюго заметил её обманный манёвр и успел перехватить мяч. По лицу Дакоты было не понятно, удовлетворил ли её такой исход: она хмыкнула и потёрла руки, а после взглянула на спортивные наручные часы.

— Можно заканчивать, я полагаю.

Хьюго незаметно выдохнул, а затем, услышав вдалеке голоса, вскинул голову и устремил взгляд в сторону второго квиддичного поля. Дакота последовала его примеру и, прикрыв ладонью лицо от слепящих лучей, проследила, как над горизонтом в тёплом закатном свете пролетают фигуры в изумрудных мантиях.

— Слизеринцы, — презрительно фыркнула она и пикировала на землю.

Хьюго ещё несколько минут понаблюдал за тем, как Малфой раздаёт указания команде и как те занимают свои позиции, задержал взгляд на изящном силуэте Дотемрии Нотт и спустился следом. Дакота неторопливо собирала инвентарь, и выражение крайней задумчивости на её лице истолковать Хью не смог бы и при большом желании. Однако, будучи по жизни беспечным верхоглядом, он с лёгкостью выкидывал из головы проблемы, а то и вовсе не замечал очевидных вещей. Вот и сейчас, блаженно потянувшись, он смог оставить в мыслях только недавнюю картину с тренировкой слизеринцев.

— Думаешь, в этом году Слизерин сможет забрать кубок? С новым-то капитаном, — озвучил он свои соображения.

Дакота медленно выпрямилась и, только водрузив грузный ящик со спортивными снарядами на протянутые руки Хьюго, безразлично пожала плечами и вынесла свой вердикт:

— Они и с Флинтом были хороши. А Малфой, кажется, впервые настроен серьёзно. Так что — кто знает.

Такой ответ юношу не удовлетворил, но спорить с Финниган он не стал. Перехватив ящик поудобнее, он двинулся за ней к выходу с поля.

— Может, устроим свидание?

От неожиданности Хьюго едва не выронил свой груз и недоумённо уставился на спутницу.

— Чего?

— В смысле... что-то вроде двойного свидания, — на миг лицо Дакоты едва заметно покраснело, но уже через секунду смятение сменилось привычной для неё решимостью. — Эван уже все уши прожужжал про то, как ему нравится Лили. Вот я и подумала, что можно устроить свидание для них. А мы пойдём с ними и проследим, чтобы всё прошло хорошо. Вот.

Уизли с сомнением покосился на неё, пожевал губы и, прикинув что-то в голове, уверенно ответил:

— Плохая идея. Лили ясно дала понять, что её не интересуют никакие Эваны, Стэны и так далее. А когда она узнает, что мы задумали — все шишки достанутся мне, — он скривился, ясно представляя недовольство кузины.

— Так и скажи, что боишься получить от неё, — ехидно заявила Дакота.

— Скажу: боюсь! Ты просто не знаешь, какой у неё удар левой!

Финниган засмеялась, только больно уж натужно, но Хьюго и бровью не повёл: не заметил, как и всегда.

— Можно рассказать об этом Эвану, может, он тогда передумает связываться с ней, — предложила она.

— Отличная мысль, прямо сейчас и пойдём, — пробубнил Хью, в очередной раз перехватывая ящик поудобнее.

— У них сейчас должно быть собрание старост — туда и направимся, — продолжала иронизировать Финниган, глядя строго вперёд: на подёрнутые лёгкой дымкой и залитые закатными лучами своды замка.

Следующие несколько минут они шли в молчании. Затем, обогнав Хьюго на ступенях, Дакота обернулась и вперила в него строгий взгляд.

— Но вообще-то я серьёзно. Про свидание.

Парень тяжело вздохнул и скривился.

— Говорю же: идея так себе.

— Ой, как хочешь!

Дакота резко развернулась и взбежала вверх по каменным ступеням. Только оказавшись на самом верху, она вновь обернулась и, укутанная в тёплые сентябрьские лучи, обиженно проговорила:

— Придурок!

И скрылась из виду, оставив Хьюго недоумённо застыть посреди лестницы. Он определённо не понимал, что творится в головах у девчонок.


* * *


Новый штрих лёг на холст плавной волной, очерчивая изящный профиль.

— Вам будет необходимо организовать группы поддержки своих факультетов...

Ещё несколько штрихов — и на бумаге заискрились обращённые к окну глаза цвета неба.

— Остальные же должны чётко организовать свои факультеты и рассадить их по секторам...

Губы Альбус вырисовывал с особым трепетом, потому что они — единственное, о чём он думал с тех пор, как Аннабель улыбнулась ему перед началом собрания полчаса назад.

— ...чтобы не было такого бардака, как в прошлом году на финальном матче!

— Поттер!

Альбус почувствовал тычок в бок и подпрыгнул на месте, обращая недоумённый взгляд на Хелену Причард, сидящую с ним за одной партой. Он вопросительно уставился на неё в ожидании, но было не похоже, что она преследовала целью общение со своим однокурсником. Она укоризненно покачала головой и кинула беглый взгляд на страницу альбома, где ещё не был дорисован портрет Аннабель Свифт. Но даже несмотря на то, что он был неготовым, увидеть в портрете Деметрию возможным не представлялось — слишком уж непохожи были девушки. Это осознание впечатало Альбусу смачную пощёчину, и он почувствовал, как немеют кончики пальцев, в которых он держал карандаш.

— Я понимаю, что собрание — последнее место, где бы тебе хотелось сейчас быть, — да не то чтобы, — но прошу тебя, хотя бы послушай, что говорит Локонс, это важно. В этот раз я не собираюсь делать всё сама! — шёпот Хелены перешёл почти на рык, и она гневно сверкнула глазами.

Ал сглотнул и коротко кивнул, мгновенно закрыв альбом и устремив взгляд на заместителя директора. Но сосредоточиться на её словах всё же не смог. Где-то на периферии зрения мелькала лучезарная улыбка Аннабель, и он, не удержавшись, кинул новый взгляд в её сторону. Длинные волнистые волосы девушки лучами рассыпались по спине, а в белой блузке с рукавами-фонариками, залитая лучами закатного солнца, она была ещё больше похожа на ангела. Но досадная помеха в лице её докучливого однокурсника и коллеги на поприще старосты портила эту идеалистическую картину. Аннабель сидела с ним за одной партой, и они периодически переговаривались, а то и соприкасались локтями и мило улыбались друг другу. И каждый такой жест вызывал в Альбусе бурю негодования вперемешку с неконтролируемой злостью, которая забиралась под кожу и пульсировала в каждой венке.

Он сосредоточенно выдохнул и отвёл взгляд на Локонс. Она переключилась с предстоящего матча Равенкло и Хаффлпаффа на Хэллоуинский маскарад, и Альбус постарался вникнуть в суть ее слов, больше не отвлекаясь.

Ещё через полчаса, когда солнце почти скрылось за горизонтом, профессор смилостивилась над студентами и отпустила их, не забыв напомнить о том, что сегодня патрулирование коридоров ложится на плечи слизеринцев. Поттер обречённо вздохнул — он-то надеялся запереться в комнате и дорисовать портрет, но бросить Хелену одну не мог. Та могла разозлиться, а её близкое общение с Джофри и его компанией при таком раскладе превратило бы будни Альбуса в настоящий ад. Так он и жил: старался балансировать между своими желаниями, которые всё чаще оставались на втором плане, и мнением однокурсников, ведь именно они определяли его спокойное существование. Порой его тошнило от такого подхалимства, но иначе бы ему пришлось несладко, и он терпел, и снова терпел, потому что другого выхода для него не существовало.

— Привет, Альбус. Как твои дела?

Ал вздрогнул от неожиданности и повернулся на голос Аннабель. Это был лишь второй их разговор, и он никак не ожидал, что она сама подойдёт к нему. Подойдёт первая. Проявит инициативу. Он почувствовал, как к лицу приливает краска, а глупая улыбка на лице появляется сама собой. Юноша нервно одёрнул пиджак и вцепился в лямку кожаного портфеля, висящего на плече, а затем попытался улыбнуться как можно более приятно, но ему всё равно казалось, что выглядит он как настоящий придурок.

— Привет. Всё отлично. Как твои... дела? — он замялся, не зная, что ещё можно сказать.

— Прекрасно, — Аннабель мило улыбнулась, а вот улыбка Ала, какой бы дурацкой она ни была, исчезла вовсе, когда с девушкой поравнялся её однокурсник.

— Ана, ты скоро? — равенкловец прищурился, глядя на Альбуса, и посмотрел на Свифт полными обожания глазами преданного щеночка.

— Сейчас пойдём, — она подарила ему улыбку и вновь обратила внимание на Поттера. — Альбус, это мой однокурсник и второй староста Равенкло — Эрик Корнер. Эрик, это Альбус Поттер.

— Приятно познакомиться.

— Очень приятно.

Они выдали это одновременно, но лица при этом не выражали ни капли приветливости; таким образом, стало понятно, что знакомство было для них не таким уж приятным. Они напряжённо глядели друг на друга, изучая и оценивая, пока Аннабель неловко переминалась с ноги на ногу, явно не ожидая такой реакции. Едва она собралась произнести что-то, что должно было разрядить обстановку, в разговор вмешался ещё один участник:

— Поттер, я всё прекрасно понимаю, но нам уже пора.

Альбус перевёл неприязненный взгляд с Эрика Корнера на Хелену и смягчился: вопреки обычаю (чаще всего Причард была хмурой и всем недовольной), она мягко улыбалась, скрестив руки на груди, и терпеливо ждала.

— Да, конечно, — Ал выдохнул, радуясь тому, что однокурсница спасла его из щекотливой ситуации. — Был рад знакомству. Ещё увидимся, — даже не взглянув на Корнера, пробубнил он, но успел задержать взгляд на Аннабель и увидеть её виноватую улыбку.

Он ещё несколько минут удерживал в памяти эту улыбку, пока не осознал, что со стороны, должно быть, выглядел очень подозрительно. Он мельком взглянул на шедшую рядом Хелену, но она равнодушно смотрела вперёд, даже не обращая внимания на спутника.

— В субботу я займусь старшекурсниками, а ты возьми младших, — после нескольких лестничных пролётов заговорила Причард.

— Конечно, — поспешно кивнул Ал.

— И надо будет найти нескольких хороших трансфигураторов, чтобы помочь Доминик украсить зал к Хэллоуину.

— Можно попросить Серену. Но я поищу ещё желающих.

— Решил приобрести новые связи?

Альбус уже хотел пообещать, что всё обязательно сделает, но запоздало сообразил, что на этот раз в этом нет необходимости. Он сглотнул и перевёл напряжённый взгляд на девушку, которая так же равнодушно смотрела перед собой, спускаясь по лестнице.

— Что ты имеешь в виду?

Хелена хмыкнула, кинув взгляд куда-то под ноги Ала, и только спустя несколько минут заговорила вновь:

— Камилла уже получила за свою вольность. Не будь она так глупа, поняла бы сразу, что переходить дорогу Деметрии — не в её силах. Но некоторым нужно показать на практике, к чему ведут такие фокусы.

Альбус и слова вымолвить не мог. Внутренности сжались в комок и душили, душили до тех пор, пока его не пробила мелкая дрожь. Вот к чему всё вело каждый грёбаный раз: к одному единственному выбору, от которого зависело всё. Каждый раз он балансировал на грани, делая выбор в пользу одного и отказываясь от другого. Семья и друзья. Слизерин и Гриффиндор. Иллюзорное спокойствие и всеобщая травля. Как ни крути, но Аннабель Свифт не было места в его жизни.

— Ты ведь не хочешь, чтобы гнев Деметрии пал на невинную овечку?

Именно поэтому он принял для себя одно простое и одновременно с тем сложнейшее решение: он больше никогда не приблизится к ангелу, потому что не хочет, чтобы тот пал.

— Реши верно, Ал.

Хелена остановилась посреди коридора и развернулась к Поттеру всем корпусом. Несколько мгновений она вглядывалась в его вихрастый затылок, пока тот разглядывал потёртый временем камень на полу, и легко сжала его плечо своими изящными пальцами. Ал удивлённо вскинул голову и встретился с её мягким взглядом. Причард растянула губы, покрытые красной помадой, в подобии улыбки и молча юркнула на лестницу, ведущую в подземелья.

— В десять у входа в гостиную! Обход никто не отменял! — эхом разнеслось по коридору, и затем всякие голоса стихли.

Альбус не смел шевельнуться, потерявшись в ворохе мыслей и слов, застрял в воспоминаниях о лучезарной улыбке Аннабель Свифт и принятии того, что ему придётся в очередной раз отказаться от своих желаний. Что-то внутри болезненно сжалось, заставляя неприятное чувство разлиться по всему телу. Но злость так и не нашла выхода, продолжая наполнять его с каждым разом всё более озлобленный разум.

Ему срочно нужна была разрядка. И он надеялся найти её в учении, о котором ему поведала она.


* * *


— Уизли, потрясно выглядишь!

Доминик кинула надменный взгляд на компанию хаффлпаффцев, что беззастенчиво пялились на её ноги, и прошла мимо, громко цокая каблуками.

— Ох, у тебя такие классные серёжки! — пропели сидящие у соседнего окна равенкловки, и Доминик сделала вид, что не заметила промелькнувшие в их глазах зависть вперемешку с неприязнью.

— Merci*, — приторно улыбнулась она и, только оставив девушек позади, изменилась в лице, мысленно придумывая, как следовало бы проучить их.

— Дорогая, я повсюду тебя искала! — послышался где-то позади тоненький голосок Сары, приглушённый гомоном переполненного коридора, и Доминик ускорила шаг, делая вид, что не услышала подругу.

Её спина скрылась из виду за десятками других фигур, и она потерялась в толпе. Дёрнув ручку первого попавшегося на пути туалета, Доминик, наконец, осталась одна, наслаждаясь тишиной, которая прерывалась лишь приглушёнными голосами, доносящимися снаружи. Несколько минут простояв, прислонившись спиной к двери, она прошла к раковинам и сунула руки под поток ледяной воды, чтобы дать себе хоть какую-то цель посещения уборной. А затем и вовсе закрылась в одной из кабинок на случай, если кто-то прервёт её уединение.

Сидеть в грязной кабинке туалета было совсем жалко, но Доминик казалось, что ниже падать ей уже некуда, а остаться одной было жизненно необходимо. Стрелки часов едва перевалили за полдень, а силы на торжественное шествие по коридору, вымученные улыбки и всеобщее внимание уже были на нуле. А ведь впереди её ждало обязательное посещение матча между Равенкло и Хаффлпаффом, где все взгляды пусть и будут прикованы к игре, — её участие в организации этого мероприятия и объективное мнение со стороны будет интересовать если не каждого, то как минимум треть.

Судорожно выдохнув, девушка прислонила ещё холодные после воды руки к лицу и почувствовала, как панические атаки мало помалу отступают. Ещё один вздох — и Доминик даже сумела приободриться, в красках представляя поражение Хаффлпаффа и постное лицо Дианы, когда её факультет после первой же игры упадёт в самый низ турнирной таблицы. А на третьем вздохе в туалете послышались голоса, и она неосознанно задержала дыхание, чтобы скрыть своё присутствие.

— Он та-а-акой симпатичный, — проскулил чей-то голосок.

— Ага, и тот ещё придурок, — надменно заявил другой, прерываемый потоком воды.

— Это же Малфой, ему можно всё.

Доминик закатила глаза и сдержала себя от того, чтобы не фыркнуть в голос.

— Если он симпатичный, богатый, аристократ и играет в квиддич, это ещё не значит, что он может вести себя, как мудак!

— Ты говоришь так только потому, что тебе он тоже нравится, а он на тебя даже не смотрит.

Вторая девушка издала такой хмык, что стало ясно: так оно и есть.

— Закрыли тему, — отчеканила она. — Пару дней назад я видела, как Забини и Лестрейндж спускались вместе с Астрономической башни поздно вечером. Интересно, что они там делали?

Доминик напряглась, уже зная, к чему приведёт этот разговор.

— Уизли, бедняжка, наверное, искренне считает, что он полностью принадлежит ей. Но я-то видела, как ещё в прошлом году он поднимался туда то с одной, то с другой...

— Так ей и надо. Она та ещё стерва... — безжалостно заявила одна из них.

Доминик резко открыла дверь кабинки и с удовлетворением увидела в отражении зеркала полные ужаса глаза двух хаффлпаффок. Они нервно переглянулись и спешно засобирались, трясущимися руками принимаясь скидывать в свои сумочки пудру, кисточки и блески для губ, пока Доминик эффектной походкой прошла к раковинам, встала между ними и как ни в чём не бывало повернула ручку крана. Смахнув с рук капли воды, — забрызгав при этом блузки девушек, — она достала из сумочки YSL* красную помаду и чётко очертила губы. Хаффлпаффки неотрывно следили за её действиями, словно за приготовившейся к прыжку коброй, забыв про то, что хотели тут же сбежать. Это было куда опаснее.

Закончив, Доминик ещё минуту смотрела на себя в зеркало, заставляя их помучиться дольше, и так же резко прошла к двери, но, прежде чем открыть её, дёрнула головой в сторону:

— Малфой бы никогда не посмотрел на девушек, которые носят такой дешёвый оттенок помады и сочетают лосины с безвкусными блузками и пиджаком.

И, присудив победу в этом раунде себе, покинула туалет.

Но стоило ей вновь оказаться в шумном коридоре, её тут же окликнули:

— Уизли, где носит твоего бойфренда?!

Доминик закатила глаза и, проигнорировав пробирающегося к ней через толпу Малфоя, развернулась в ровно противоположном от него направлении. Но уже через пару секунд тот пристроился к ней на хвост и вновь напомнил о своём существовании:

— Я велел ему быть у входа в замок к часу!

— Я не ищейка, чтобы следить за ним, — с максимальным терпением процедила девушка, намеренно не глядя на него.

— А я думал, ты знаешь всё про всех, — ухмыльнулся Скорпиус. — Хотя, если бы это было так, ты знала бы, с кем он проводит вечера.

Вот за что его не любят.

— Со мной? — дёрнула уголком губ Доминик, разворачиваясь к парню.

— О, а что, это теперь модно, ходить без юбки? — резко сменил тему он, окидывая взглядом её внешний вид: длинный чёрный пиджак, подпоясанный широким крокодиловым ремнём с золотой пряжкой, почти полностью скрывал короткую юбку, а через несколько сантиметров уже начинались длинные ботфорты, закрывающие колено.

— Это называется стиль, Малфой, но вряд ли ты знаешь, что это, — снисходительно поведала ему девушка и ускорила шаг, оставляя Скорпиуса позади.

И что только девчонки находят в нём?

Маркус нашёлся в одном из своих излюбленных мест на четвёртом этаже. В субботу, особенно перед квиддичным матчем, мало кто забредал в эти запутанные коридорчики, заканчивающиеся просторной полукруглой нишей с большим окном, удобным подоконником и прекрасным видом на Чёрное озеро.

— Малфой повсюду тебя разыскивает, — возвестила о своём присутствии Доминик, едва шагнув из-за угла.

Забини закатил глаза и, оторвавшись от большого листа пергамента, установленного на миниатюрном мольберте, кинул взгляд на прибывшую. На холсте расплывались тёмные кучевые облака, плавно сливающиеся с чёрными неспокойными волнами, а силуэты гор едва заметно угадывались из-за сизого тумана, зависшего над гладью озера. Маркус всегда рисовал красками.

— У меня есть ещё полчаса.

— И это время мы потратим, чтобы выбраться из замка и дойти до поля.

Маркус проигнорировал слова Доминик, вернувшись к картине, и она нетерпеливо взмахнула руками и приблизилась к нему.

— Ты же не бросишь меня там одну? — вопросительно утверждала она, но в глубине души боялась, что да — бросит.

— Не говори глупости, — устало проронил Забини и, сделав ещё несколько мазков, взмахом палочки высушил ещё влажную краску на холсте, снял его с мольберта и, скрутив в трубочку, сунул в тубус. Мольберт исчез по мановению руки, и Маркус поднялся навстречу Доминик. — Идём?

Она ухватилась за его локоть, и вместе они двинулись вдоль коридоров на первый этаж. Прежде чем оказаться среди снующих по первому этажу школьников, Доминик остановилась, потянув за собой юношу, и вперила в него жёсткий взгляд.

— Будь добр, в следующий раз не очень-то афишируй свои похождения. Мне надоело слышать грязные сплетни на каждом углу.

Маркус безэмоционально смотрел на неё немигающим взглядом, и она успела подумать, что именно сейчас он отпустит её руку и, не сказав ни слова, уйдёт навсегда. Но он лишь неопределённо повёл плечом и в тон ей ответил:

— Я учту.

Доминик одарила его в ответ натянутой улыбкой и повела дальше.

Первый матч сезона привлёк к себе внимание всей школы, и студенты, разбившись на множество кучек, нестройным шагом шли в сторону квиддичного поля. Тут и там виднелись флажки жёлтого и синего цветов, а вдалеке развевался большой плакат с изображением хаффлпаффского барсука. Шум голосов следовал по пятам, разбавляемый громкими возгласами принимающих ставки и особенно эмоциональных болельщиков.

Мимо пробежала стайка гриффиндорских третьекурсников, и Доминик пренебрежительно подняла перед собой руки, резко остановившись, чтобы не быть сбитой с ног. Но стоило ей вновь продолжить путь — она вновь резко затормозила, удивлённо хлопая глазами. Мимо них важно вышагивал Маклагген под руку с рыженькой девушкой, в которой Доминик узнала Розу. Он что-то рассказывал ей, жестикулируя свободной рукой, но кузина, казалось, была совсем не здесь и даже не слушала парня. Она аккуратно шагала по неровной дороге в модных ботильонах, а подол лёгкого клетчатого пальто раздувал ветер, открывая вид на уютный бежевый свитер и коричневую короткую юбку. Словно почувствовав на себе чей-то взгляд, она порывисто обернулась и встретилась взглядом с ошеломлённой Доминик. Роза дёрнула уголком губ, но, заметив рядом с кузиной Забини, поспешно отвернулась, отчего её длинные локоны красиво рассыпались по спине.

— Это что, оптический обман? — пробубнила Доминик себе под нос, продолжая смотреть на пару со спины.

Она помнила, как Маклагген ещё на прошлом курсе крутился возле неё, заваливая комплиментами и приглашениями на свидание, но тогда она уже была втянута в игры Маркуса, которого считала более достойным претендентом на роль своего Короля. Кроме того, она знала, что Эридан считался одним из самых завидных парней Хогвартса и постоянно крутил романы с наиболее симпатичными девушками, которые велись на его светлые кудри, волевой профиль, стиль и утончённые манеры. Но что он мог забыть рядом с её невзрачной кузиной?! Нет, стоило признать: в этом году Роза и вправду стала увереннее и на поверку оказалась даже красива со всем наведённым лоском. Просто Доминик до сих пор не могла поверить: это казалось какой-то плохой шуткой или вовсе издевательством кого-то свыше.

Она кинула мимолётный взгляд на Маркуса, дабы больше не смотреть на мельтешащих впереди Маклаггена и кузину, и с неудовлетворением заметила, как он исказил губы в усмешке, что намертво приклеилась к его лицу, и неотрывно наблюдал за парочкой.

— Избавь меня от этого дерьма, ради всего святого! — скривив губы в отвращении, бросила ему Доминик.

Забини хмыкнул и расплылся в широкой улыбке. Настроение Доминик снизилось ещё на пару градусов, а знакомый голос, донёсшийся до неё откуда-то сбоку, и вовсе заставил едва ли не скулить от негодования.

— Сегодня что, парад уродов?!

— И я рад тебя видеть, дорогая, — ухмыльнулся Эреб Флинт, внезапно оказавшись рядом, хотя ещё секунду назад лавировал где-то между кучками школьников.

Доминик кинула выразительный взгляд на Маркуса в надежде на то, что тот осадит его за такое панибратство, но тот лишь приветственно пожал протянутую ему руку.

— Решил явиться как раз к открытию сезона?

— Скауты «Соколов»* не хотели отпускать меня, но я вырвался, — поведал Флинт. — Надеюсь, вы тут без меня не просиживали штаны просто так?

— На удивление Малфой оказался неплохим капитаном, — пожал плечами Забини.

После ещё нескольких нудных фраз о квиддиче, Эреб перевёл взгляд на Доминик и расплылся в обезоруживающей улыбке:

— Прекрасно выглядишь, Дом.

— Для тебя — мисс Доминик, — ядовито поправила его девушка. — А ты, я вижу, совсем перестал следить за собой, — она кинула выразительный взгляд на его отросшие чёрные волосы, прядями прилипшие ко лбу, и покрывшую выразительные скулы бороду.

На Флинте были надеты узкие голубые джинсы и фирменный тёмно-серый бомбер «Соколов» с эмблемой и девизом клуба «Давайте выиграем, а если не выйдет — давайте проломим пару голов» на спине. И даже несмотря на её замечание о небрежности, именно она придавала ему ту самую долю бунтарства, которая всегда притягивала к нему Доминик. Но это было давно в прошлом. Сейчас, глядя на него, она не чувствовала ничего, кроме ненависти с горьким привкусом ностальгии — воспоминания о времени, которое они провели вместе, всё ещё теплились где-то глубоко в сознании и всплывали в самый неподходящий момент, напоминая, что когда-то она была по-настоящему счастлива. Была наивна и глупа и потому позволяла себе чувствовать. Но сейчас, казалось, никто и ничто не могли вызвать в ней хотя бы слабого отголоска прежних чувств. Потому что их попросту не было.

И никакие слова не смогли бы растопить лёд в её сердце.

— Прошу прощения, о Королева! Я был слишком ослеплён вашей красотой!

Маркус присвистнул и поднял перед собой руки в жесте капитуляции.

— Кажется, я здесь лишний, — и самоустранился, тут же слившись с толпой, что уже поднималась на трибуны.

— Что тебе нужно? — резко спросила Доминик, делая шаг в сторону Флинта. — Расстался со своей Дианой и решил, что я резко забуду то, как ты бросил меня, стоило ей оказаться лучше?

— Я вижу, ты очень интересовалась моей личной жизнью, — лукаво заметил Эреб.

— Просто интересно стало, на кого вдруг снизошло озарение? Ты наконец понял, что Принц — чванливая зануда с завышенным ЧСВ*? Или это она осознала, что ты девиант с парафилическим расстройством?

Смех Эреба, грубоватый и громкий, заглушил голоса прохожих, и сердце Доминик опустилось куда-то на уровень с желудком, вызывая тошноту. В памяти всплыл образ Флинта, оставляющего её одну на полу грязного туалета. Его смех продолжал пульсировать в ушах, закрадываясь в каждый нерв и оседая в голове назойливым шумом. Она сделала несколько пробных шагов, вновь ощущая себя в пространстве, и наткнулась на его широкоплечую фигуру. Эреб перехватил её чуть выше локтя и приблизился почти вплотную.

— Ну же, Дом, — издевательски протянул он, — ты же хочешь повторить то, что между нами было?

Он был настолько близко, что Доминик могла чувствовать его дыхание, пропахшее сигаретами и ментолом, и тошнота подкатила к самому горлу. Она вырвала руку из его хватки и прошипела:

— Пошёл нахрен!

Ещё несколько минут, пока она поднималась в ложу, Доминик чувствовала его пальцы на своём плече и знакомое мятно-горьковатое дыхание, чувствовала взгляд его тёмно-шоколадных глаз и запах Clive Christian* — его запах. Картинки прошлого всё мелькали перед глазами, как бы она ни старалась прогнать их, и огрубевшее сердце неприятно защемило. На секунду ей показалось, что оно вновь обрело чувствительность. Но это были лишь игры разума — она ещё помнила, что когда-то чувствовала боль, и мозг воспроизводил эти воспоминания. Порой ей было очень сложно определить, где заканчивается прошлое и начинается настоящее, потому что отголоски чувств тянулись за каждым памятным событием и смешивались с действительностью, и Доминик словно вышагивала на границе двух миров. И не знала, где хотела бы оказаться в итоге: в пучине болезненных воспоминаний, где она ещё умела чувствовать, или в сером сегодня, где у неё не осталось ничего, кроме пустоты.

— Доминик, сюда!

Она в прострации дошла до вип-сектора, предназначенного для старост, команд других факультетов, их тренеров и Королевы с её свитой. Сара и Бефф уже были здесь, Маркуса Доминик нашла несколькими рядами выше в компании Малфоя и других игроков. Чуть в стороне тихо переговаривалась гриффиндорская сборная. Диана же восседала на самом первом ряду рядом с Эндрю Голдстейном, хогвартским фотографом, и Оливией Уайт, её подружкой с Равенкло и редактором «Хогвартского вестника».

— Где ты пропадала? Я повсюду тебя искала! — Сара округлила глаза, когда Доминик присела между ней и Бефаной.

— Так Эреб же приехал, — фыркнула Нотт, провожая взглядом появившегося в ложе Флинта.

— Правда?! — с горящими глазами воскликнула Гамп. — А я и не знала.

— Потому что нечего тебе знать, — резко оборвала её Доминик и перевела взгляд на Бефану. — А тебе бы следовало думать, прежде чем открывать рот.

Нотт подавилась своим же ехидством, но Доминик впервые не почувствовала удовлетворения, поставив её на место. Её взгляд упал на другую часть поля, где в ложе для преподавателей виднелась широкая улыбка Люпина, который шутливо спорил с Локонс. С той ссоры после урока Доминик ни разу не появилась на его лекциях, подчёркнуто игнорировала его в коридорах и Большом зале, и даже, один единственный раз встретившись с ним лицом к лицу после отбоя, молча прошла мимо, пропуская замечание о комендантском часе мимо ушей. Срывов больше не было, но от чернеющей пропасти, что образовалась внутри, впору было лезть на стену — или взбираться на площадку Астрономической башни и старые трибуны заброшенного квиддичного поля, где можно было не притворяться. В созерцании пустоты Доминик видела нечто медитативное и раз за разом уходила подальше от толпы, чтобы остаться наедине с пустотой внутренней. Легче не становилось, но и сброситься с башни ей больше не хотелось. По правде говоря, не хотелось ничего, в том числе находиться на этом грёбаном матче.

Трибуны уже ревели в ожидании начала, то и дело скандируя названия своих факультетов. Небо было затянуто сизыми облаками, а у основания поля клубился белесый туман; лишь яркие плакаты с символикой Равенкло и Хаффлпаффа и разноцветные флажки факультетов разрезали безжизненный пейзаж, распростёртый на мили вокруг.

Добро пожаловать на первый матч нового незабываемого квиддичного сезона! — пролетел по воздуху усиленный магией голос равенкловца Крэйга Тилдесли, постоянного комментатора хогвартских матчей. — Сегодня на поле встречаются сборные Равенкло и Хаффлпаффа, давайте поприветствуем их!

Толпа зашумела, и все вокруг заиграло синими красками: равенкловцы подняли флажки и плакаты с горделивым изображением орла на лазурном поле.

Встречаем сборную команду Равенкло во главе с их новым капитаном — Лорканом Скамандером, — в воздух поднялись игроки, облачённые в синие мантии, и сделали круг по периметру поля; Скамандер обворожительно улыбался зрителям. — Состав команды на сегодняшний матч представляют охотники — Эрик Корнер, Элоди Роял и Юджин Чо, загонщики — Лоркан Скамандер и Пит Митчел, вратарь — Мэтт Джордан и ловец — Брэд Кейн. Для Роял и Чо это дебютная игра, видимо, Корнеру придётся взять всё в свои руки и возглавить новых охотников. Будем надеяться, что опытные загонщики, ловец и вратарь сделают своё дело и не ударят в грязь лицом.

Эндрю Голдстейн, до этого снимающий красочные салюты, которые пускали его однокурсники, поднялся в воздух на своей метле и, зависнув чуть выше пролетающей команды, сделал несколько снимков. Прытко пишущее перо Оливии Уайт то и дело дёргалось по странице блокнота в толстой розовой обложке, ведя подробный репортаж о первой игре сезона.

Встречаем хаффлпаффцев, состав которых в этом году силён, как никогда прежде! — вновь подал голос Тилдесли.

Трибуны окрасились в жёлтый, в небо выстрели новые залпы салюта, и барсук, образованный ими, рассыпался мириадами сверкающих огоньков, когда сквозь него прорвалась хаффлпаффская сборная.

Барсуков сегодня представляют охотники — Дакота Финниган, Люси Уизли и Линден Хеннинг, вратарь — Эван Криви, ловец — Луи Уизли и загонщики — Джексон Хейл и Колин Рамси, который так же является капитаном команды. Пожелаем удачи новым участникам команды: Линдену Хеннингу и Джексону Хейлу!

Овации прервал свисток, знаменующий начало матча, и Доминик отключилась от происходящего.

Финниган и Хеннинг проводят отличную распасовку, которая приводит к первому голу в ворота орлов! 10-0 в пользу Хаффлпаффа! Корнер несётся через всё поле, чтобы наверстать упущенное, передаёт пасс Роял, удар...

Разочарованный стон толпы оповестил о том, что равенкловцам не удалось забить, и на несколько десятков минут игра переместилась к их воротам.

Джордан блестяще отражает все удары, посланные точной рукой Финниган и Уизли. В пору было бы загонщикам взять дело в свои руки... Кажется, на горизонте появляется золотой снитч! Уизли и Кейн бросаются к основанию южной колонны...

Двое игроков в синей и жёлтой мантиях стремительно мчались вниз, рискуя, если не успеют вовремя уйти в пике, врезаться в землю, но уже через несколько мгновений разлетелись в разные стороны.

Увы, снитч в этот раз упущен! Эта заминка позволила равенкловцам перевести борьбу на другую часть поля, и, как следствие — первая удачная распасовка Корнер-Роял-Чо... И Г-О-О-О-Л!

Небо озарилось синими всполохами радостных равенкловцев.

Игра идёт очень неровно. Оно и не удивительно: на подготовку к первому матчу факультетам был дан всего месяц, за время которого новым игрокам нужно было успеть сыграться с уже действующими, продумать стратегию, а ведь никто ещё не видел новый состав в деле! Пока счёт не оптимистичный: 80:60 в пользу Хаффлпаффцев. Слабовато на сороковой минуте игры, ничего не скажешь! Возможно, исход игры будет зависеть от гонки ловцов...

Игра была завершена на сто пятидесятой минуте, и Доминик была готова расцеловать этого Брэда Кейна за то, что он — наконец-то! — поймал этот грёбаный снитч. Было даже плевать, что он обыграл её родного брата. Хотелось поскорее убраться отсюда подальше, но через скандирующую безумствующую толпу Уайт успела добраться до неё раньше. Голдстейн ослепил вспышкой затвора, и Доминик устало подумала, что на колдографии в статье она будет до скончания веков закрывать глаза, отшатываясь назад.

— Как ты оцениваешь шансы Слизерина теперь, когда все мы уже видели, на что способны Хаффлпафф и Равенкло? — вопросы сыпались от Оливии с той же скоростью, с какой сыпались блёстки с её нервно дёргающегося пера.

— Я не интересуюсь квиддичем настолько, чтобы делать прогнозы. Об этом лучше спросить у нашего капитана или тренера.

— О! — глаза репортёрши загорелись. — Это правда, что Эреба Флинта приняли в «Сенненские соколы»?

— Не знаю, — и глазом не моргнув, соврала Доминик. — Я не фанат квиддича, чтобы следить за всеми, кто начинает карьеру в той или иной команде.

— Но он же был твоим парнем, — веско заметила Уайт, и только сейчас Доминик заметила недобрые огоньки, мелькающие в её цепком взгляде. Позади неё, скрестив руки на груди, стояла Диана; она дёрнула уголком губ, поймав взгляд девушки, и подчёркнуто равнодушно перевела его в сторону.

— Об этом можно спросить у нашей новой драгоценной старосты школы! — с ядовитой улыбкой произнесла Доминик. — Насколько я знаю, её парнем он был несколько позднее.

Оставив Оливию с открытым от негодования ртом, она сумела-таки выбраться из толпы и спуститься вниз, где равенкловцы уже чествовали победителей. Пробираться сквозь поредевшую толпу было куда проще, однако далеко уйти ей не удалось.

— Знаешь, это было довольно низко.

Доминик вздрогнула, узнав голос Дианы — та не заговаривала с ней лично уже больше полугода, словно подчёркивая своё пренебрежительное отношение, и она не ждала, что когда-нибудь Принц снова всплывёт прямо перед ней.

— Подослать свою подружку, чтобы прилюдно унизить меня — тоже.

Доминик медленно развернулась и с удовлетворением заметила, что щёки Дианы раскраснелись, а дыхание сбилось — видимо, она была настолько возмущена, что бежала следом за ней со скоростью «Ракеты».

— Какая честь — видеть прямо перед собой саму старосту и экс-Королеву. Должно быть, миссия особой важности заставила тебя спуститься с небес на землю и привела ко мне?

— Просто хотела напомнить, что ты, как действующая Королева, тоже входишь в школьный совет. И то, что ты игнорируешь собрания — прямое подтверждение твоего пренебрежительного отношения ко всей школьной системе. А это значит, что я могу снять с тебя все полномочия, — Диана перевела дух и мило улыбнулась. — Всё равно ты не ценишь того, что тебе дано.

— Не ты меня выбирала, не тебе и снимать мои полномочия, — сверкнула глазами Доминик.

— Да, — нервно усмехнулась Принц. — Если бы это решала я — ты была бы последней, кого я рекомендовала на это место. Королева — это в первую очередь пример для подражания, эталон женственности. Королева должна демонстрировать силу, ум, хорошие манеры. А что покажешь ты? Как можно быть стервой, пренебрегать общественными нормами, принимать наркотики — в принципе вести беспутную жизнь!?

Доминик расширила губы в фальшивой улыбке и хрипловато засмеялась.

— Очень интересные наблюдения, Диана. Такое чувство, что главная цель твоей жизни — следить за мной, такой жалкой, ничтожной, маленькой сукой, которая, несмотря на всю свою никчёмность, поднялась до твоего уровня. Обидно, наверное?

Диана вздёрнула подбородок и сжала кулаки, всем видом показывая, что не боится её — а боялись такого тона Королевы все.

— Да ты ни на дюйм не поднялась на мой уровень, очнись уже, — зло усмехнулась она.

— Тогда почему ты продолжаешь тратить на меня свои мысли, — вкрадчиво спросила Доминик, делая шаг навстречу, — нервы, время? Зачем продолжаешь собирать грязные сплетни и подсылать своих шестёрок, чтобы выставить меня дурой? Почему сейчас я вижу в твоих глазах неприкрытую ненависть, тогда как я настолько равнодушна к тебе, что не думаю о тебе ни се-кун-ды? И кто же здесь жалок? — она приблизилась к девушке вплотную и заглянула прямо в глаза. — Подумай, возможно это посредственная двуличная шаблонная мисс Вселенная, которая не умеет ничего, кроме как красиво говорить и мило улыбаться всем, кого на самом деле презирает, потому что никто не достоин даже дышать в её сторону? — Доминик дёрнула уголком губ. — Видишь сходство?

— Да ты... — дёрнулась было Принц, но в разговор встрял третий участник:

— Что здесь происходит?

Доминик сжала зубы и резко отстранилась от Дианы.

— Профессор Люпин! — облегчённо воскликнула та, сделав шаг навстречу мужчине.

— Мисс Уизли, мисс Принц... — он оглядел девушек напряжённым взглядом и остановился на Доминик; та вызывающе вздёрнула брови, глядя на него в ответ. — Вы не посещаете мои занятия уже несколько недель, мисс Уизли. Почему?

— А я не вижу себя в роли Баффи*, потому считаю, что ваши занятия для меня не актуальны.

Люпин долго смотрел на неё, но Доминик не поддавалась: так же уверенно смотрела в ответ, не позволяя себе психануть и убежать, хотя в действительности была готова биться в истерике.

— Мисс Принц, — его рука легла на плечо Дианы, и Доминик неосознанно дёрнулась, — будьте добры, вернитесь к своему факультету, им сейчас нужна поддержка и верные слова, которые возвратят им веру в победу.

Диана расплылась в польщённой улыбке и, прежде чем упорхнуть, незаметно подарила Доминик ещё один ненавидящий взгляд. Люпин же, дождавшись, пока Принц скроется из виду, вновь посмотрел на Доминик, хмуро сведя брови на переносице.

— Что произошло? — вновь повторил он, и девушка едва не засмеялась от того, что он повторяет одну и ту же фразу, как какой-то китайский болванчик.

— Наверное, Диана очень расстроилась из-за поражения вашего факультета. Да ещё и не сработал её план публично унизить меня. Ну а что она там ещё себе придумала — меня не касается.

Люпин устало покачал головой и сделал шаг навстречу, а Доминик напротив — отступила.

— Диана никому не желает зла. Она добрый человек, — девушка не смогла не рассмеяться. — С чего ты решила, что она хотела унизить тебя?

— Потому что она двуличная сука? — предложила вариант она.

— Доминик, — отчеканил он её имя, но тут же смягчился. — Доминик... Не все люди такие, какими ты их считаешь...

— Да, что-то подобное я уже слышала, — девушка сделала вид, что клюёт носом со скуки.

— Я просто хочу сказать, что... что не все люди показывают своё настоящее лицо...

— Это я уже поняла, спасибо.

— Но в первую очередь от этого хуже им самим, — настойчиво продолжал Люпин. — Потому что нельзя держать все эмоции в себе. От этого происходит выгорание, а за ним уже следует депрессия, суицидальные мысли...

Доминик издала нервный смешок. Казалось, что он бессовестно ковыряется в её голове, выуживая переживание за переживанием, словно пинцетом изучает её содержимое. Только ему оно не интересно — лишь научное любопытство.

— То, что ты прочитал несколько книжек по психологии, не даёт тебе права копаться в моих чувствах, — холодно заметила она. — Разберись сначала в своих проблемах, чтобы раздавать советы кому попало!

— Но ты для меня не «кто попало»! — горячо возразил Люпин. — Мы ведь почти семья, я столько лет был рядом...

— О да... — протянула Доминик.

— ... и ты очень важна для меня...

Истерика взяла своё, и она больше не могла притворяться, словно ей плевать.

— Прекрати!

Доминик даже не заметила, как преодолела расстояние, разделявшее их. Она не хотела слушать, что он говорил, — всё это были пустые слова. А вновь довериться ему и получить нож в спину она не могла. Это бы убило её окончательно.

— Ты ничего не знаешь обо мне! Ты всю жизнь видел во мне лишь тень Вик и теперь заявляешь, что я важна для тебя? Что ты что-то там знаешь обо мне и моих проблемах? Но ты ничего не знаешь! Ты видишь только то, что я позволяю тебе увидеть, и — о! — ты бы очень удивился, узнай правду! Потому что правда в том, что я ненавижу тебя! — её трясло, но она продолжала говорить, уже забыв, что следует, а что — нет. — А больше всего я ненавижу себя, потому что у меня нет никакого права винить тебя в чём-то! Потому что ты — грёбаный благодетель, солнечный мальчик-одуванчик! О, и как же я ненавижу люпины, ты представить не можешь! Их цвет, запах — прямо тошнит, ей Богу! Ой, кажется, я отвлеклась. Так вот: я ненавижу тебя! За все те годы, когда твой взгляд скользил мимо меня, а то и вовсе насквозь, ведь где-то за мной всегда была Вик, и ты видел лишь её! Так что лучше заткнись и больше никогда не говори мне, что я важна для тебя! Потому что всё это ложь, которую ты вбил себе в голову, чтобы успокоить совесть! Жалкое оправдание того, что ты не замечал, до чего я довела себя! Просто заткнись и больше не подходи ко мне, строя из себя хренова психолога! Потому что прошлый наш разговор закончился тем, что я собиралась сброситься с башни! А к чему приведёт этот — я даже и представить не могу!

— Доминик, — растерянно прошептал Люпин, потянувшись к ней, но она оттолкнула его руки.

— И не трогай меня! Если ты хоть прикоснёшься ко мне...

Доминик громко всхлипнула и тут же захлопнула рот ладонью, потому что неконтролируемые рыдания так и рвались наружу. Она отчётливо представила то, как он касается её и как она уже не думает ни о чём, кроме его рук у себя на плечах. Какой-то гортанный непривычный для её уха звук разрезал тишину, и Доминик отчаянно затрясла головой и закрыла лицо руками. Они в то же мгновение покрылись солью, что струйками стекала по раскрасневшимся щекам.

— Доминик, пожалуйста...

Девушка вскинула на него полные ярости глаза и стремительно сократила расстояние между ними ещё на несколько шагов. Ей хотелось впиться в его губы своими, чтобы показать всё отчаяние, что копилось внутри неё всё это время, показать, насколько слепым он был, что не замечал простой правды — она любила его! Хотелось крикнуть это во всеуслышание и смотреть, как он в страхе отступает назад и убегает. Потому что эта правда раздавит его. Но она никогда не смогла бы поступить с ним так.

И вместо всего этого Доминик с силой толкнула его в грудь, в который раз злобно прошептав:

— Я тебя ненавижу!

Вместо «люблю».


* * *


Дакота нашлась почти сразу же.

Хьюго отправился на её поиски после того, как от всей души поздравил равенкловцев с победой широкой улыбкой и крепкими рукопожатиями.

Ладно, пошёл он не сразу.

Поздравив счастливую команду с победой, он успел под шумок затесаться на их импровизированную вечеринку: равенкловцы пели и плясали, распивали подозрительно пахнущий виски сладкий напиток и выпускали в воздух снопы разноцветных искр. Испробовав содержимое нескольких бутылочек, Хьюго даже перекинулся несколькими фразами с милыми пятикурсницами, рассказал Лоркану свежевыдуманный анекдот — и только потом вспомнил, что следовало бы найти Финниган, чтобы хоть как-то поддержать её после поражения: он видел, с каким лицом она в спешке покидала поле.

Первое же место, которое решил проверить Хьюго — заброшенное квиддичное поле — и стало временным пристанищем раздосадованной Дакоты. Он бы удивился, окажись она где-то ещё, потому что это было её любимым местом во всём Хогвартсе. Здесь она тренировалась утром, устраивая пробежку и разминку перед началом дня, здесь она зачастую делала уроки, здесь же она порой завтракала, обедала или ужинала, и здесь же, соответственно, отрабатывала удары на Хьюго. Это было что-то наподобие «её места».

Вот и сейчас, расположившись на деревянных зрительских местах, она сидела, подперев голову руками, от чего её русые волосы волной закрыли лицо. Было не похоже, что она плакала — по крайне мере, плечи её не содрогались от всхлипов, и Хьюго вздохнул с облегчением. Он бы не выдержал слёз девчонки, потому что не знал, что нужно было делать в таких случаях. Да и в принципе не имел понятия о том, чем можно было поддержать подругу после поражения её команды. Он никогда не умел правильно подбирать слова, когда речь шла не о шутках.

Стараясь двигаться как можно тише, — увы, старые деревянные ступени не собирались ему подыгрывать, скрипя под каждым шагом, — он взобрался на один уровень с Дакотой и медленно подошёл к ней. Игнорировала она его намеренно или на самом деле не слышала его шагов, Хьюго не знал. Знал только, что подыгрывать она ему не станет. Не после прошлой ссоры уж точно.

Вообще он был удивлён тем, что эта сильная волевая девчонка, которая вечно гоняла его и играла не хуже профессиональных игроков, на этот раз сдалась. Хьюго был уверен, что после поражения Дакота начнёт с ещё большим остервенением забрасывать квоффлы в цель, тренироваться ожесточённее прежнего. Он никогда не видел её такой и, наверное, уже даже забыл, что Финниган всё-таки была девчонкой, и ей простительна некоторая слабость. Но ей, разумеется, он бы ничего подобного не сказал — это грозило сильным подзатыльником или ещё одной сценой.

Поэтому Хьюго не нашёл ничего умнее, чем выдать:

— Ну и долго ты собираешься сидеть здесь и жалеть себя?

Он помнил, как пару недель назад Дакота нашла его в раздевалке после тяжёлой тренировки с факультетом и сказала точно то же, а затем насильно подняла с места и заставила тренироваться ещё два часа. Хьюго тогда думал, что умрёт. Но она была настойчива и невероятно оптимистична, чем заразила и парня. И даже несмотря на боль во всём теле, которую он чувствовал всю последующую неделю, он не жалел, что поднялся и перестал себя жалеть. И теперь вернул ей должок.

Дакота вздрогнула, от чего её волосы скатились со спины вперёд, и с прищуром уставилась на парня.

— Не выражайся моими словами!

— Бумаги! — неожиданно выдал Хью.

— Что? — удивилась девушка, и её лицо потеряло остатки грусти.

— Бумаги! — как ни в чём не бывало повторил он. — Предоставь документ, который подтверждает, что ты запатентовала эту фразу!

Брови Дакоты удивлённо поползли вверх, а затем она и вовсе закатила глаза, громко фыркнув.

— Только ты мог сказать такую чушь, Уизли.

— Только ты, — ехидно прищурил он глаза, — могла после проигрыша взять себя в руки и начать тренироваться с удвоенной силой. Или я ошибался в тебе?

Финниган сконфуженно потупила взгляд и принялась отковыривать облупившуюся синиюю краску с трибуны. Хьюго упрямо стоял над ней, сверля взглядом её русый затылок, пока она вновь не вскинула голову, уверенно глядя в ответ:

— Как насчёт тренировки, а, Уизли?

Хьюго расплылся в широкой улыбке, но вместе с тем отчаянно замотал головой:

— Только не сегодня! — и, опережая её возмущение, продолжил:

— Давай-ка лучше смотаемся в Хогсмид. Так и быть, угощу тебя чем-нибудь. Можем считать это пробным свиданием. Пока что не двойным.

Губы Дакоты стали подрагивать и, в конце концов, она не смогла сдержать улыбку. Конечно, уже через секунду она сменилась кривой усмешкой и сопроводилась томным закатыванием голубых глаз, но Хьюго понял, что прощён. Он протянул ей руки, и девушка, ухватившись за них, поднялась на ноги.

— Я потрачу все твои карманные деньги, Уизли, — предупредила она его и спрыгнула на уровень ниже.

— Хэй, мы так не договаривались!

Дакота развернулась к Хьюго, и такую улыбку, которую она подарила ему, он видел впервые.


* * *


Таблетки начали действовать уже через десять минут.

Доминик не собиралась злоупотреблять ими, но с того случая всегда прятала блистер в потайной кармашек своей сумки. Чтобы не мозолил глаза, с одной стороны, и чтобы всегда был под рукой — с другой. Это дарило некоторую уверенность. Как будто, если они были при ней, ничего плохого и случиться не могло, а если вдруг всё-же случится — она всегда может взять блестящую капсулу и подарить себе покой, который впервые за долгое время ощутила после принятия тех трёх.

Но ничего плохого не происходило. И медикаменты больше не нужны были её организму. До этого дня.

В этот раз их было четыре.

Её перестало трясти уже когда она поднималась на шаткие конструкции трибун старого квиддичного поля. Парочка, которая сидела на той стороне трибун, очень вовремя ускользнула, и Доминик могла не бояться, что кто-то увидит её и пустит сплетни о том, что Королева в слезах прячется от чужих глаз. Наверняка это связали бы с появлением Флинта, и всё посыпалось бы как снежный ком: предположения, глупые теории, ворох старых сплетен об их расставании и её передозировке. Но даже это было лучше правды.

Образ растерянного Люпина всплыл перед глазами, и теперь Доминик даже допустила мысль, что он правда хотел помочь ей. Действовал вполне искренне. И что ему действительно было не всё равно. И каждый довод против, который она приводила, разбивался об его участливый взгляд, протянутые руки и мягкое «Доминик», слетающее с его уст. Но она не хотела вновь застрять в этом омуте из жалких чувств со своей стороны и вежливого участия — с его. А ничего другого бы из этого не вышло. С этим девушка успела смириться ещё шесть лет назад.

Проглотив тугой ком, Доминик принялась ковыряться в сумке и выудила оттуда зеркальце. Вопреки её ожиданиям, слёзы не вызвали облегчения, только лишь размазали тушь, которая теперь тёмными пятнами засыхала на её побледневшем лице. Она раздосадованно хмыкнула и принялась оттирать её, но лишь размазала ещё сильнее. На тёмных колготках пошла стрелка, ботфорты измарались в грязи, а в одном тоненьком пиджаке и короткой юбке её била мелкая дрожь.

— Какая же ты жалкая, — устало сказала она своему отражению и захлопнула зеркало. Подумав, выкинула его куда-то в пожухлую траву, покрывшую поле.

Несколько минут медитативной тишины, которую Доминик слушала с закрытыми глазами, прервались тяжёлыми шагами и поскрипыванием досок. Мысленно выругавшись, она кинула взгляд на мельтешащую между трибунными досками фигуру и уже приготовилась послать прибывшего куда подальше, но в последний момент выдала совсем другое:

— Ты что, преследуешь меня?

Пейдж Холли усмехнулась и преодолела последнюю ступеньку, оказавшись среди многоуровневых трибун. Она неспешно подошла к нижнему ряду и с размаху закинула рюкзак на скамью — он проехал по деревянной поверхности ещё добрый метр и свалился на пол; сама девушка села с краю и, повернувшись спиной к Доминик, устремила взгляд на поле. Приподняв брови от такой наглости, та удивлённо сверлила взглядом её растрёпанный затылок ещё несколько минут, но, когда нашла в себе силы сказать хоть что-то, Пэйдж всё же заговорила:

— Учитывая, что мы пересекаемся всего второй раз — это не целесообразное обвинение, — она замолчала, и через несколько мгновений Доминик увидела, как от её лица, извиваясь, разлетаются клубы дыма. — И вообще, это ты появляешься там, где бываю я. Так что я бы сделала другие выводы.

— Серьёзно? — вскинулась Доминик и, не подумав, выпалила:

— Лично я бываю здесь постоянно, но тебя не видела ни разу.

И тут же прикусила язык. Ей бы следовало больше думать над тем, что и кому она говорит. Она ведь совершенно не знала эту Пейдж: вдруг она была одной из её завистниц или тех сплетниц, распускающих грязные слухи, или вовсе тайным агентом «Хогвартского вестника», и уже завтра её колдо будет красоваться на передовице. Доминик смерила её маленькую фигурку, облачённую в чёрное, ещё более подозрительным взглядом. С этого ракурса — она сидела на несколько рядов выше и правее Пейдж — было видно лишь её спину и профиль: казалось, девушка находилась вовсе не здесь, настолько отсутствующее выражение застыло на её лице. Нет, она не была похожа на одну из тех девиц. Доминик помнила её взгляд — надломленный и отчаянный, едва прикрытый оттенком равнодушия — такой же взгляд она видела каждый день в отражении.

— Зачем? — неожиданно спросила Пейдж, всё так же глядя перед собой.

Доминик нахмурилась и подалась вперёд:

— Что ты имеешь в виду?

Девушка молчала, а Доминик судорожно вспоминала, о чём они говорили до этого и к чему могла быть отнесена её последняя фраза. Но обрывки воспоминаний сливались в её голове, смешиваясь с их первым разговором, и она не понимала, что хотела услышать от неё эта Пейдж. Но почему-то это казалось очень важным.

Ещё через несколько минут она обернулась и заглянула прямо в глаза Доминик.

— Что толкает тебя сидеть здесь в одиночестве, если у тебя есть всё?

Этот вопрос эхом пронёсся в её голове, отскакивая гулкой болью от сердца.

О, причин у неё было много. Она была никому не нужна: её не любили даже так называемые «друзья» и «бойфренд», родственники относились с пренебрежением, а остальные и вовсе ненавидели из зависти или каких-то личных счётов. Она была никому не нужна, и ей было не ради кого жить. Она была одинока и до того привыкла к такому состоянию, что уже не могла представить, как делится с кем-то своими переживаниями и проблемами. Она была тревожной и подозрительной, разбитой затяжной депрессией. Её самооценка вообще давным-давно была унесена водами Чёрного озера. Так что могло заставить её чувствовать себя счастливой?

И вдруг она поняла: вопрос состоял в другом. «Что толкает тебя сидеть здесь в одиночестве, если у тебя есть всё. А ведь ничего у неё и не было.

— У меня нет ничего. По крайней мере, ничего настоящего.

Только образ высокомерной Королевы и прилагающиеся к ней почести вроде популярности и толпы поклонников, свиты фальшивых друзей и парня, который до сих пор не бросил её лишь из жалости.

— Думаю, ты ошибаешься.

Доминик тихонько засмеялась и покачала головой:

— Давай ты не будешь делать вид, что можешь хоть что-то знать о моей жизни, и я не пошлю тебя куда подальше?

Пейдж искривила губы в усмешке и, пошарив в кармане, достала оттуда портсигар. Внутри оказалось несколько самокруток, и, захватив пальцами одну из них, она бросила взгляд на Доминик.

— Будешь?

— Ни за что, — послышался категоричный ответ.

— Верное решение, — Пейдж пожала плечами и, подумав, убрала так и не подкуренный косяк обратно. — Я не психолог, конечно, но ты выглядишь так, как будто кто-то разбил тебе сердце.

Доминик закатила глаза и резко проговорила:

— Не психолог, ты права. И никто не разбивал моё сердце.

Потому что от него уже почти ничего не осталось.

Некоторое время они сидели в молчании, и так было даже комфортнее. Доминик устремила взгляд на хмурое вечернее небо и прикрыла глаза, слушая тишину, зависшую над Хогвартсом.

— Ты дрожишь.

Она вздрогнула и открыла глаза. Пейдж стояла прямо над ней, поигрывая чем-то в руках. В сверкающей железке Доминик узнала фляжку.

— У тебя там что, контрабанда всех известных видов припрятана? — усмехнулась она, оглядывая её чёрную косуху.

Пейдж лукаво блеснула глазами и села рядом. Почти вплотную, так, что их локти упирались друг в друга, а между бёдрами оставались ничтожные миллиметры. Она сделала смачный глоток и передала фляжку Доминик. Та, не долго думая, приняла её. Тепло разлилось по её продрогшему телу, оставляя приятный пьянящий осадок в голове. Они не разговаривали, просто сидели рядом и передавали друг другу порцию, глядя куда-то вдаль. Ещё после нескольких глотков появилась лёгкость во всём теле, а, опустошив фляжку на треть, и вовсе захотелось смеяться и танцевать.

— А ты говорила, что у тебя ничего нет.

Доминик вопросительно посмотрела на Пейдж и с удивлением обнаружила, что их лица разделяет всего пара сантиметров. Она могла разглядеть каждую родинку на её смуглом лице, каждую трещинку на обветренных губах и долго смотреть в глаза цвета горячего шоколада.

— А что у меня есть? — прошептала она уже не в силах ёрничать и увиливать от серьёзных разговоров.

— Всё это! — раскинув руки в стороны, воскликнула Пейдж так громко, что Доминик отшатнулась от неё. — Бескрайнее небо над головой, ветер, треплющий волосы так нежно, словно любовник после бессонной ночи, звёзды на небе, похожие на самые любимые глаза во Вселенной! Разве этого тебе не достаточно?!

Звонкий голос Пейдж разнëсся по опушке леса, отскакивая эхом от верхушек деревьев и возвращаясь обратно приглушëнным эхом. Доминик недоумённо смотрела на то, как девушка подпрыгнула на ноги и охватила всё вокруг руками, после заключая в объятия всеобъемлющее ничто.

— Ты что, всё-таки успела выкурить косяк? — только и сорвалось с её уст, и Пейдж засмеялась так заразительно, что Доминик не выдержала: её подрагивающие губы расплылись в улыбке, а после с них сорвался громкий смех.

Согнувшись пополам, она уткнулась лицом в колени и хохотала, как никогда раньше.

___________________________________________

*Merci (фр) — спасибо.

*YSL — так же известен как Yves Saint Laurent — известный модный бренд.

* имеется в виду британская квиддичная команда «Сенненские соколы», известная своей грубой игрой.

* ЧСВ — в молодёжном сленге это аббревиатура выражения «чувство собственной важности/величия»

* Clive Christian 1872 — одна из известнейших марок духов люкс класса.

* отсылка к сериалу «Баффи — истребительница вампиров». Доминик имеет в виду, что она не собирается становиться охотником на вампиров и прочую нечисть, следовательно, ей не нужно посещать предмет «Защита от тёмных искусств».

Глава опубликована: 26.07.2021
Отключить рекламу

Предыдущая главаСледующая глава
20 комментариев из 55 (показать все)
A n a s t yавтор
HP_Fan_1990
Благодарю за отзыв! ☺
Глава в процессе, но написанно пока чуть меньше половины, поэтому в ближайшие две недели скорее всего ещё готово не будет🙍🏼‍♀️
Благодарю за новую главу🙏 Всегда жду с нетерпением. Очень интересно разворачиваются события
Лучшее❤️❤️❤️
Спасибо за новую главу! С нетерпением жду следующую ♥️
Это прекрасно! Последняя сцена - до слез
Очень жду новую главу🙏 автор, когда планируется выход?)
A n a s t yавтор
Бэлла Alex
Глава в процессе, но продвигается пока очень медленно. Очень надеюсь, что в апреле смогу ее добить🥺
A n a s t y
🙏🙏🙏 благодарю и жду
На какой период остановлено написание истории?
A n a s t yавтор
Yroborosvilk A
25 глава пишется, но в связи с отсутствием времени очень медленно🥲 работа не заброшена!
как преданный фанат истории, направляю лучи поддержки для завершения главы автору)) и очень жду))
A n a s t yавтор
Бэлла Alex
😌😌😌
Осталось совсем немного 🤞
Ураааа! Пошла читать))
Благодарю за потрясающую и долгожданную главу) Очень рада за Доминик, что все начинает налаживаться)
Интересно, как дальше будут развиваться все эти любовные истории)))

С нетерпеньем буду ждать следующую главу)
Что-то мне не очень понятно, в чем заключается смысл этих заморочек с созданием антилегилиментных артефактов. Больше походит на кривое оправдание нападения Нериссы. Это неоправданно сложный и замороченный путь, который избирают персонажи по воле сюжета. Вот сами подумайте: Пьюси нужно будет создать никогда прежде не существовавший артефакт, ибо, очевидно, если бы такая штука уже существовала, он бы просто такой купил уже давно. Тем более Бэрроу говорит, что шансы не стопроцентные, а защита ему нужна позарез. Мы знаем из ранних глав, что Пьюси сам окклюмент, и, совершенно не понятно, а почему он просто не обучит свою драгоценную Лили окклюменции и не пошлет эту психованную в пекло? Вот почему? Что ему мешает? Он кретин, что ли? Не помнит как его самого обучали? Книжек совсем-совсем не читал?? Ладно бы еще где-то упомянули, что, скажем, научиться можно только у практикующего легилимента, это было бы даже логично, но все равно не отвечает на вопрос, отчего он только в этом году озаботился вопросом, а все предыдущие забивал. И даже так, Том же вроде как из весьма богатой семьи, в чем проблема нанять спеца со стороны, который бы обучил Гили хотя бы основам, чтобы та понимала когда Лестрейндж лезет ей в голову... Могли бы в складчину скинуться, оплатить фундамент, так сказать, любви. А самое странное, что столь простого пути не видит, вроде как, умный Забини...

Но хрен с ними, поведение Нериссы в этой главе вообще не укладывается в голове. Всю историю вы писали её как расчётливую, умную, коварную и терпеливую особу, вертящую половиной Слизерина во имя своих хотелок. И этот образ ей весьма шел (Хоть какое-то разнообразие среди однообразных героев), но в этой главе ВНЕЗАПНО она совершает совсем что-то немыслимое, что совсем противоречит всему её раннему образу. Вот о чем она думала, нападая на Лилиан при свидетелях, средь бела дня, абсолютно никак не скрываясь? А она не понимает, что таким образом загоняет себя в ловушку? Ну добилась бы она своего, узнала про план Пьюси, а дальше то что? Попросила бы всех присутствующих молчать об этом, а не идти сдавать её с потрохами Макгонагалл? Ей теперь одна дорога одна — в Азкабан на несколько лет за покушение на убийство и тяжелые телесные! Её прямо на вечеринке должны были авроры скрутить! Однако, почему-то я уверен, что ей ничего за это не будет, всем в этой школе на все плевать, эпизоды со стеной и Джеймсом, а также с боггартами и командой Гриффиндора подтверждают. Ну убили бы и искалечили ученицу, эка невидаль! Что за фигня, автор?
Показать полностью
А мне кажется вполне логичным, что иногда даже у расчетливых слизеринцев едет крыша и они совершают не обдуманные поступки. Плюс Нерисса выглядела сумасшедшей (на мой взгляд) почти все повествование и везде описывалась как опасная

А если бы Том начал учить Лили окклюменции (даже если бы он мог) это было бы опасно, так как пока она учится, Нерисса услышала бы её мысли и случилось бы то, что случилось в этой главе

Как бы основная задумка на мой взгляд была в том, чтобы план не знал никто из окклюментов Yroborosvilk A
A n a s t yавтор
Yroborosvilk A
Добрый день. Не со всеми соглашусь, но замечания интересные, спасибо.
Начну по порядку. Том только в этом году начал активные действия по, так скажем, борьбе с Нериссой. До этого он был, мягко говоря, терпилой, который плыл по течению и надеялся, что все решится само собой. Соответственно, и безопасностью Лилиан занимался только косвенно - по принципу, чем меньше мы контактируем, тем лучше. К тому же он не был уверен, что Нерисса легилимент, это стало четко ясно только после того, как она пыталась прочитать Маркуса в Трёх метлах, а это было по их меркам меньше месяца назад. Соответственно, у него не было много времени на принятие решения. Если бы он решил сам обучать Лилиан окклюменции (а я не уверена, что у него для этого достаточно навыков), то Нерисса узнала бы это из ее мыслей, как правильно отметила VikaGaar, и могла помешать. Единственным выходом было заниматься этим на летних каникулах, к примеру, но на этот вопрос я уже ответила - Том ранее этим не озадачивался. К вопросу о том, кретин ли он... Ну, в главах четко видно, что он наивен, иначе бы не верил каждому слову Забини, не опытен в ведении интриг, легко ведётся на провокации. Тот же Забини не раз назвал его идиотом или глупцом. В каком то смысле так и есть, но основная проблема в том, что он все же привязан в Нерисса и ему не хочется ее терять.
Второе. Возможно, вы читали невнимательно, но Нерисса напала на Лилиан не для, чтобы что-то узнать (логично, что если бы Гилл что-то знала, она бы узнала это из ее головы) и уж тем более не для убийства. Она хотела припугнуть Тома, показать, что не стоит мутить что-то за ее спиной и показать, что это может повлечь за собой последствия. Ну и чтобы довести Лилиан до того, что она сама откажется от Тома. А Том и Лилиан оставили бы это между ними, потому что, повторюсь, они терпилы. И Нерисса это прекрасно знала. Да, она не рассчитывала, что появятся свидетели. Если бы Том не подошёл к Серене и Забини их бы и не было (к слову, Слизнорт появился там именно для того, чтобы найти последнего, тк подходило время объявлять победителей). Это было стечение обстоятельств. Да, это вызывало проблемы, да, они будут. Но об этом позднее.
Третье. История с Джеймсом была несчастным случаем, который так и не дошел до высшего руководства, потому что Серена не побежала жаловаться, а слизеринцы выбрали другой путь - месть. Случай с боггартами - тогда бы пришлось исключить по меньшей мере человек пятнадцать, а то и больше. Это вызвало бы больше вопросов и проблем, поэтому и было решено ограничиться дисциплинарными наказаниями и штрафами. К тому же тут Драко подсуетился.
Не знаю, ответила ли я на ваши вопросы, но я вижу это так.
Показать полностью
A n a s t yавтор
VikaGaar
Благодарю.
Да, вы верно подметили про обучение окклюменции.
Так же могу согласиться с тем, что каждый может выйти из себя, даже самый расчётливый стратег. Все мы люди. А тут ещё и подростки, забавно, когда от них ждут супер логичных и последовательных действий.
Она вернулась!
Узы живы!
Счастлива читать продолжение!
Благодарю!
Чтобы написать комментарий, войдите

Если вы не зарегистрированы, зарегистрируйтесь

Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓

↑ Свернуть ↑
  Следующая глава
Закрыть
Закрыть
Закрыть
↑ Вверх