Закоулками со свободной душой (гет)

Голова болела просто ужасно, всё тело тряслось, а в голове был лишь один вопрос: «Что это было?». Гермиона пару раз моргнула и попыталась сесть. От вновь увиденной картины её чуть не стошнило, но она смогла взять себя в руки, благо голову начало отпускать.

Она посидела ещё пару минут и головная боль исчезла совсем. Теперь надо было решать что делать. Не каждый день натыкаешься на аварию, тем более такую ужасную. По-хорошему нужно было бы побыстрее свалить, но ей этого не позволяла совесть. Но и давать показания в полиции Гермионе не хотелось, тем более когда такие непонятные вещи творятся.

Судя по всему, у неё с памяти спал блок от заклинания Обливиэйт. Пару лет назад она натыкалась на книгу где было подробно описано действие Обливиэйта. Заклинание помещало нейронные связи, ведущие к определённым воспоминаниям, в стазис, тем самым прерывая сообщение между нейронами мозга. Тот в свою очередь, обнаружив непонятную конструкцию искал обходные пути, и этим обуславливалась возможность создания ложных воспоминаний по приказу заклинающего.

Обливиэйт относился к сложным чарам, так как необходимо было представить все возможные ассоциативные связи, ведущие к воспоминаниям. Если оставались неучтённые факторы, то заклинание могло слететь при первой же похожей ситуации. Если же просто произнести «Обливиэйт», то ничего не случится: поскольку воображаемая конструкция построена не была, то заклинание не определит, какие именно нейронные связи должны быть отправлены в стазис, и не сработает. Что касается Локхарта, который на фоне общей магической безграмотности виртуозно владел Обливиэйтом, то у него было настолько живое воображение (не зря он был отличным писателем!), что он выстраивал конструкции ассоциаций подсознательно. Но именно из-за этого, когда он лишил себя памяти, к ней не смогли подобрать ключ даже в Мунго.

Гермиона решила двинуться в город. Вроде бы, на самой окраине была телефонная будка, а у неё в кармане шорт завалялась монетка, и можно было сделать анонимный звонок в полицию.

Начинался дождь, с каждой секундой лило всё сильнее и сильнее. Девушка перешла на бег...

Вот и телефон. Запрыгнув в будку, Гермиона извлекла заветную монетку и только тогда вспомнила, что 112 — бесплатный экстренный номер. Через пару минут сведения были сообщены оператору, и девушка со спокойной душой побежала к дому. Забираться по дереву было неудобно, ствол был весь мокрый и скользкий, но всё-таки ей это удалось.

Через приоткрытое окно в комнату натекла небольшая лужа, да и с девушки, промокшей как мышь, изрядно накапало. Гермиона чертыхнулась и, поёжившись, стянула с себя одежду. Даже плавки можно было выжимать!

Распинав лужицу по комнате, закрыв окно и забросив промокшие вещи в ванную, девушка плюхнулась на кровать. Ещё пару мгновений, и она спала.

Над мрачными тучами Туманного Альбиона занимался рассвет.

* * *

В Литл Уингинге двумя часами ранее, Дадли и Гарри направлялись домой под мантией-невидимкой. Парни добрались домой без приключений.

С заднего дворика раздавался храп. Дадли постучал, ему открыла встревоженная Петуния. Услышав звуки с заднего двора, она успокоилась и пропустила парней в дом. Из гостиной доносились звуки титров. Гарри скинул мантию и сказал:

— Мы успели вовремя.

Петуния кивнула, и парни направились наверх.

Ночь прошла спокойно, как и следующий день. Гарри отправил письмо Гермионе, и она ответила, что приедет в 11 утра и что у неё есть серьёзный разговор. Снова серьёзный разговор! Если быть совсем честным, то Гарри уже напрягала это ситуация. Время тянулось как резина. Непонятна была ситуация ни с воспоминаниями, ни с наблюдателями. Вообще, вера в лучшее в парне угасала с каждой минутой. Даже появление Лис теперь казалось ему странным.

Поттер сидел на подоконнике и размышлял. Гермиону встречать надо было через пару часов, так что у него ещё было время. Шрам нынче не беспокоил, так что спал он как кот, видно, отсыпаясь за весь прошлый год. Но, несмотря на это, вставал он рано. Во-первых, он привык к хогвартскому распорядку дня, который не включал сон до обеда.

А во-вторых... В последнее время он стал энергичнее, сильнее, в голову приходило множество идей, хотелось куда-то бежать, что-то делать. Как будто он... ожил!

— Вот чёрт! Меня что, успокоительным пичкали? — Гарри ударил кулаком о раму и спрыгнул с подоконника. — Как же всё заколебало. Как мне вообще теперь окружающим доверять?

— Что, парень, разговоры с самим собой? — дверь скрипнула, и в комнату зашёл дядя Вернон.

— Дядя, вы меня напугали. — Гарри удивлённо смотрел на родственника, одной рукой нащупывая палочку в кармане толстовки.

Вернон хмыкнул и сел на незастеленную кровать:

— Короче, Гарри, нам надо поговорить.

Поттер удивлённо вскинул бровь, невольно копируя Снейпа, но кивнул.

— Я в этой вашей магии ни в зуб ногой, да и была б моя воля, всех вас в психушку бы сплавил, но ты наш родственник, семья, какая-никакая. Мы с Петунией решили, что мы все оказались в одной протекающей лодке, а до берега ещё плыть и плыть, так что вычерпывать воду будем вместе. Может быть, что-то и выйдет.

— Ну, дядя Вернон, вы дали. — присвистнул от удивления Поттер. — Спасибо за вашу поддержку, по правде сказать, я сейчас настолько удивлён, что связный ответ вам дать не могу. В голове у меня вы и ваши слова вместе не складываются.

Вернон хмыкнул в усы и поднялся, похлопал Гарри по плечу и молча удалился.

— Этот мир слетел с катушек. — обалдело прошептал Гарри.

— Это было давно понятно. — Раздался ответ в тишине комнаты. Гарри подскочил и оглянулся. Нигде никого не было.

— Что за чёрт?

— Идиот. Это я. Дадли.

— Дадли? Но, блин, как? У нас же не настолько тонкие стены. Или настолько?

Из-за стены раздался смех.

— Не беспокойся насчёт своей интимной жизни. Просто у нас вентиляция между комнатами проходит. Я вчера заглушку снял, а сказать тебе забыл.

— С кем я живу? Ну и жопа ты ленивая Дад.

— Ну а что? И ходить никуда не надо. Теперь я могу спокойно лежать в кровати и разговаривать с тобой.

— Придурок.

— Ну и ладушки. Пойдём, что ли, на кухню. Скоро опять конспирироваться и за твоей Гермионой двигать.

— Ну... пойдём.