Третье звено. НОИКС: Искусство войны (джен)

— Тебе дали выходной? — Раф колдовал над пробирками, изредка кидая на меня любопытный взгляд. Работы у него на месяц вперёд, и прохлаждаться тут некогда.

— Ну как выходной? Пока не восстановят участок. Говорят, он просел на полметра под землю, крышу меняют, подвал восстанавливают. Там дел еще на неделю как минимум.

Я сладко потягивал сивуху из бокала с тропическим зонтиком. На мне красовались гавайская рубашка и солнечные очки. Понт, за которым в канализационном полумраке абсолютно ничего не видно. Котлеты купюр, вынесенных из хранилища вещдоков, заполонили все свободные столы и возвышались как небоскрёбы разрушенного Нью-Йорка.

— Они не догадались, что произошло? — Раф всё пытал меня вопросами, на которые мне так не хотелось отвечать.

— Нет, мой план был безупречным, — издевательски пропел я. — Атака ублюдочных каннибалов — идеальное прикрытие. Там было такое, что лишний взрыв никто и не заметил. Ха! И ты бы видел лицо Жопина, когда он принимал у меня улики. Плётка была идеальным хранилищем для маячка ракеты. И твой выстрел точно в цель.

Я поднял бокал и выпил за здоровье своего черепашьего друга.

— Даже майор ничего не подозревает? — не унимался Раф, довольная улыбка — редкий гость на его морде, но не сейчас.

— Майор будет завтра собирать нас на пустыре участка, толкать речь. Возможно, даже благодарственную.

— Он уже поправился после ранения?

— Говорят, что ходит сам, но это же майор. Если ему прикажут — восстанет из мертвых в своём парадном кителе и пристрелит какого-нибудь ублюдка напоследок. Как думаешь, сколько удастся собрать краски со всего этого добра? — болезненную для себя тему я оттягивал как мог.

Прежде чем услышать сроки своей каторги, лучше напиться в дрова. Раф задумчиво покачал головой:

— Может, лет двадцать себе и скостишь на этом мероприятии.

— О да! Мутанты будут довольны, как только я покину эту планетку, — я нервно прохаживался по огороду.

Огурцы еще не поспели, а помидоров не хотелось.

— Вперёд, к новым приключениям? — Раф старался поддержать беседу, но я ответил ему угрюмым мычанием:

— Да уж, куда угодно, лишь бы подальше от этого проклятого места.

— Все мутанты, которых ты подключил к делу, погибли?

— Слизняки мумифицировались в своей же слизи, кстати, неожиданный поворот, когда мы экспериментировали, такого не было. Шипа взорвали, а Плоский стал моим копьём возмездия, — не найдя ничего съестного по душе, я вернулся в шезлонг.

— Ты так и не попал в Пеня? Или зацепил?

— А чёрт знает! Видел, что порвал ему одеяние в районе жопы, он грохнулся в подземелье, а что потом, я не знаю. А ты никого не видел, когда подкатывал тележку?

Раф покачал головой. Еще одна боль, которая не давала мне покоя. Как назло, и канализация молчала. В среде мутантов не ходило много слухов по поводу кончины Пеня, возможно, я действительно промазал. Все-таки Плоский не был должным образом пристрелен. Я махнул рукой.

— Ладно, хрен с ним. В любом случае, с этой планеты император сточных вод точно никуда не денется раньше меня. Ждёт нашей встречи, голубчик, ждёт. Тем более, на свободе еще один его сынок, Дунь Хунь.

— Ты уже решил, как убьешь его? Кстати, что произошло с Вонем?

— Майор сказал прессе и главку, что Вонь был убит во время освобождения, но я точно знаю, что когда мы грабили хранилище, полководец ещё был у себя в камере и выглядел живым. Видать, майор припас его как трофей.

— Как и Бегемотова?

— Ох… с этим вообще беда. Майор хотел отдать его под трибунал, но тоже передумал. Уж не знаю, что он подготовил Артуру, но я чую, что ничего хорошего. А жаль, с ним было весело! — я подлил себе в бокал сивухи и откинулся на спинку.

Без Бегемотова действительно будет скучно.

— Короче, тусить мне здесь ещё лет десять… — я положил подбородок на грудь, растирал виски.

— Если отхватим еще одно такое хранилище, топлива для твоей ракеты хватит и даже будет запас.

— Ох, где же найти еще одно такое хранилище? Может, ебанём по главку? Там крутятся действительно большие деньги, вот только… — я подкинул в руке распухший от банкнот Сивохина бумажник.

— Вот только не все деньги нам подходят, — закончил мою мысль Раф.

— Вот именно! Ладно, не будем рисковать понапрасну, и так много людей полегло в этот раз, — я лениво прохаживался вдоль грядок.

Резервуар в тупике огорода привлёк моё внимание. Он бурлил и источал неприятный серный запах.

— Сколько? — для Рафа это было куда важнее моих мучений, и я даже мог его понять.

— Не знаю, я не считал, человек десять или одиннадцать, — я упорно делал самое наплевательское выражение лица, но буду ли сегодня спать спокойно?

— Они для тебя не важны? — в голосе Рафа звучали не горечь или укор, скорее, искреннее любопытство.

— Вот что важно, вот! — я указал ему на торчащий из-под тряпок нос корабля. Его правый борт мы так и не доделали.

— Как скажешь, Артём…

— И когда он будет готов? — я привлёк внимание Рафа чуть севшим голосом.

Мой друг держал в руке колбу с полученным материалом, что переливался на свету всеми цветами радуги.

— Сегодня или завтра... посмотри, какой цвет... Он идеален!

— Значит, завтра... — задумчиво повторил я.

— Ты уже выбрал момент, когда... скажешь ему? — Раф очень осторожно подбирал слова. Он как никто другой знал, как я ненавижу эти моменты.

— Пока нет. Придумаю что-нибудь, — я нервно усмехнулся, допил сивуху и поставил бокал на столик. — Только в этот раз без косяков, хорошо?

— Прости, конечно, все будет без косяков.

* * *

— Дорогие друзья! Мои герои! Я рад видеть всех вас здесь живыми и почти всех в здравии!

Нас обманули. Жестоко и беспринципно.

Выступать с торжественной речью пришёл не майор, а сам мэр города. На заднем дворе полуразрушенного участка нам организовали на скорую руку своеобразный помост, куда по очереди поднимались ораторы. Нас усадили на стулья, что расставили в две шеренги прямо на земле. Мы с Мишкой заняли два самых отдаленных места, чтобы безнаказанно комментировать речи выступающих. Мэр зарядил тираду минут на сорок. Распалялся такими сладкими речами, что мне кажется, у всех собравшихся повысился сахар в крови. Он невысокого роста, и, поскольку всё время не отрываясь читал с листа, из-за трибуны была хорошо видна только его плешивая макушка.

— Мэр совсем сдал… — грустно вздохнул Миха.

— Ещё бы, четвёртый срок мотает, клещ… Любому от такого подсоса плохо станет, надо же и меру знать!

— А ты видел его секретаршу?

— Какую, ту слева?

Я вытянул шею, но все представители мэрии женского пола были как на подбор. Грудь пятого размера, белые полупрозрачные блузки, ноги от ушей и все брюнетки. Я так и видел на каждой из них фантомные надписи: понедельник, вторник, среда.

— Они их что, клонируют?

— Смотри на майора, держится молодцом!

— Да уж, только как-то он потерялся между женщинами мэра, — я еле заметно гоготнул.

Майор действительно выглядел карликом на фоне пышногрудых великанов, сидел на стульчике, сжавшись в комок, и отстранённо смотрел в пространство перед собой. Его плечо и рука были перемотаны бинтами.

— И вот в завершении всего этого, я бы хотел дать слово, не побоюсь, герою нашего города! Подполковнику… кхм, простите, пока ещё майору Эдуарду Викторовичу Зломову. Поаплодируем друзья!

— Понеслась! — я откинулся на спинку, отбивая ладони в кровь.

— Думаешь, он сейчас запорет свою речь?

— Ну, если только не расплачется в самом начале.

Впрочем, майор, как только взошёл на помост, окинул нас вполне суровым взглядом и плакать явно не хотел. А окидывать-то особо было и некого. Из собравшихся полицейских в осаде принимало участие всего шестеро едва выживших человек, и это не считая майора и отсутствовавшего по понятным причинам Бегемотова. Мы с Мишкой уединились с краю, Зеленкин хотел сесть рядом, но мы культурно попросили его пойти на хуй. Пошёл он, правда, недалеко, на первый ряд. Из травм у новобранца — перевязаны кисти рук и всё лицо в зелёнке, у Мишки пара ссадин, а я отделался лёгким испугом. На значительном отдалении от нас сидел и Сашок, единственный выживший из команды Бегемотова. Он сидел тихо и старался не отсвечивать, понимая свою глупую ошибку тогда, в подвале. Майор пощадил его и оставил на службе.

— Ребята! Товарищи, коллеги! — майор выдержал паузу. Смекалка не подсказала ему написать свою речь заранее, поэтому театральные паузы иногда затягивались. — Та ночь показала нам, кто действительно заслуживает носить мундир, а кто нет.

Ого! Неужели майор начнет разносить Бегемотова прилюдно?

— Всем вам известно, что моё ранение не дало мне руководить обороной участка. И поэтому сейчас я не буду говорить о тех, кто не дожил до рассвета той ночью. Я хочу позвать сюда человека, который по праву достоин находиться здесь. Человек, который в трудную минуту не бросил своих товарищей и спас полдюжины жизней. Я прошу подняться сюда капитана третьего звена полиции Артёма Александровича Ноикса!

Зазвучали аплодисменты, и у меня отпала челюсть. Я не верил, что это происходило в действительности.

— Давай, Тёмыч! Это заслуженная слава! — Мишка ударил меня по плечу и помог подняться.

От всеобщего внимания мне стало не по себе, я глупо улыбался и кланялся, подступая к помосту. Ноги стали ватными.

— Спасибо большое, но я просто выполнял свой долг, — когда я заговорил, все звуки стихли. Два десятка глаз были устремлены на меня и внимали каждому слову. — В ту роковую ночь каждый из нас внёс свою лепту в победу над агрессорами, решившими, что они выше закона.

Я тактично подбирал слова, еще помня разговор с майором о договорниках мэрии с китайскими антитоварищами. С помоста все действующие лица той операции были ка на ладони. Только отсюда я приметил Жопина. Славик сидел в обнимку с выжившей проституткой. Той самой, у которой заплыли глаза после выстрела из ракетницы. Бинтами у нее была перевязана почти вся голова, глаза защищали черные очки, а из верхней губы вытек ботокс. Дама закрыла все свои достопримечательности широкополой шляпкой и тонкой вуалью.

— И те ребята, что не дожили до утра, тоже внесли свою лепту, — я решил, что самое время почтить их память минутой молчания.

Все собравшиеся одобрительно отнеслись к этой идее. Пока все молчали, траурно опустив взоры, я попятился, чтобы как можно быстрее убраться восвояси. Майор остановил меня, положив руку на плечо.

— Вы с Бредовым мне будете нужны, — майор говорил тихо и в этот раз даже не исковеркал фамилию моего напарника. Я притаился, готовясь к подвоху. — У меня к вам будет одно важное дело.

Я растерянно кивнул, и только после этого майор позволил мне сойти с места. Обрадую Мишку, он любил такие интриги.

* * *

Ну ни фига себе интрига! Такие были мне и даром не нужны! Когда торжество закончилось и все мы получили награду в виде жаркого рукопожатия от мэра и искреннюю благодарность столицы Новой Федерации, мы помогли майору разобрать помост и вернуть весь инвентарь в виде стульев обратно в участок. Но не для этого он попросил остаться именно меня и Мишку. Когда все гости разъехались, майор повёл нас к своему пикапу. Старый тентовый грузовичок скрывал неприятный сюрприз: труп, укутанный в мешок для строительного мусора.

— Это что? — Мишка испуганно покосился сначала на меня, потом на майора.

Я без лишних слов запрыгнул в кузов и ногой подтолкнул мешок к борту, округлый и совсем не тяжелый. Что внутри, мне было понятно без слов. Мишка задал свой вопрос ещё раз, но так и не получил ответа. Мы стащили труп на землю и по указанию майора понесли в дальний угол пустыря.

— Вы уж извините, я бы помог, но сами видите… — майор достал две лопаты и воткнул в землю. Повязка на его плече розовела от проступившей крови. Я понимающе кивнул:

— Конечно, мы всё сделаем!

— Это Вонь, что ли? — не унимался напарник, но я, изнывая от жары, не хотел тратить силы на разговоры.

Похороны были назначены на полдень.

— Будем хоронить его рядом с нашими?

— Нет, ни в коем случае, это отродье… — я с отвращением пнул мешок.

После ночного инцидента не все трупы защитников участка забрали родные. Нам уже пришлось похоронить здесь проститутку и одного новобранца-сироту. Город не пожелал тратить на их похороны деньги. Работа лопатой длилась чуть меньше часа, всё это время мы с Мишкой молчали. Он что-то бормотал себе под нос, а когда мешок с китайскими костями полетел внутрь метровой ямы, наконец задал давно мучивший его вопрос.

— Это действительно писал Бегемотов? — он достал из потайного кармана клочок бумаги с тайным посланием для Воня.

— А ты как думаешь? — я подмигнул ему и сел на краю могилы, свесив ноги.

Ужасно хотелось курить.

— Похоже на почерк Артура, но ведь подпись-то твоя! — Мишка задумчиво сел рядом.

— Совершенно верно, записку написал я, — я выпустил клубы дыма и рассмеялся.

Мишка моей шутки не оценил и пододвинулся ещё ближе.

— Тогда выходит, что ты специально притащил Воня в участок?

— Ага, он же полководец китайский, его бы все равно казнили, он это заслужил!

Я огляделся по сторонам. Пустырь огромный, а за забором начиналась бескрайняя степь, ни одной живой души на сотни метров вокруг.

— Это понятно! — заёрзал от нетерпения Мишка. — Но ты же знал, что за ним придут! Он же их генерал!

— Совершенно верно! — я игриво толкнул напарника плечом, но тому было не до смеха.

Мишкины губы превратились в тонкую полоску, он учащенно дышал.

— Тогда, получается, что ты спланировал нападение на участок?

— Получается! — я не переставал улыбаться и даже не думал отнекиваться.

Только не сегодня.

— И кто же должен был погибнуть по твоей задумке? Мутанты?

— Конечно! У них была роль только в самом конце, сдержать натиск основной армады узкоглазых плебеев.

— Вот почему ты задержал их перед самым штурмом?

— Да, прямо в тот же день, ты же помнишь! Ты сам помогал мне доставлять их в участок, — я мечтательно улыбался в яркое небо.

Сегодня оно совершенно безоблачно.

— И ребята должны были погибнуть? Тоже по твоей задумке?

— Ага. Я исполнил свой план на все сто пятьдесят процентов.

— Ты что-то вытащил из нашего хранилища, ведь так? Именно поэтому ты затеял всё это. Я слышал, там пропала вся наличность.

— Да, именно деньги, их просто списали на китайцев, — я подмигнул другу и уткнулся ему в плечо. — Ты такой умный, Мишка, я поражен!

— А ты не хотел, чтобы я был умным? — Мишка потянулся к кобуре с пистолетом, но я перехватил его руку.

Наши кисти переплелись в смертельной схватке, побелели и затрещали костяшки пальцев. Глаз напарника нервно дёрнулся, а лицо вытянулось от изумления. Мишка совсем не ожидал встретить такой отпор, хотя я был намного мельче него. Я совершенно не напрягался, свободной рукой вытащил сигару изо рта и пустил клубы густого дыма.

— Да, ты прав, я не хотел, чтобы ты был таким умным, но так получилось.

— И что теперь? — сквозь зубы процедил он, не желая отступать.

Мне пришлось сломать его руку. Мишка вскрикнул и прижал кисть к груди.

— Больно… — обиженно хмыкнул он.

— Да, так бывает, дружище, — я выхватил пистолет и приставил к виску напарника.

— Подожди, — Мишка потянулся к карману и достал часы, которые украл у меня Плоский, когда выходил из камеры. — Я нашёл там…

— Спасибо, — сухо ответил я, забрав потеряшку.

Наши взгляды пересеклись, и я более не оттягивал момент. Выстрел приглушенно разнесся по округе. Мишка качнулся и через секунду упал в яму к Воню. Я отряхнул руки от крови и вытер о траву пистолет. Ну хоть часы нашлись, на руке они красовались как и прежде: ни царапинки, ни пылинки. К сожалению, чего нельзя сказать о моем боевом значке, его мне, к слову, найти в руинах так и не удалось. Я размял затёкшую спину и скептически оценил результат своей работы. Ну вот, теперь мне в одну харю закапывать могилу. Хорошо, что земля сухая и податливая, дождь передавали только на завтра.