Несносная Херктерент - 5 (джен)

Глава 11

Часть Большого Дворца — в полном распоряжении Софи. С Кэреттой видится можно только при наличии взаимного желания. Сама Императрица в выделенную часть придёт только если позовут. Что дочь теперь стала приезжать не одна, Кэретта никак не отреагировала. Подобные компаньонки есть у многих женщин одного с ней круга. Люди нуждаются в общении, и Софи решила поступить как все. Характер отношений не вызывает интереса. У многих такие полуподчинённые-полуподруги сильно больше, чем просто подруги. Все всё знают, но делают вид, что ничего не замечают. Тем более, при посторонних Софи и Хейс никаких знаков внимания друг другу не оказывают. Вызовы бросать сама Софи не намерена. Тем более, Кэретта сама не горит желанием общаться. Сама Императрица особой дружбы, тем более с оттенками нежности, не водила ни с кем и никогда. Осуждать тоже никого не осуждала, Софи и Марину в особенности. С Хейс поддерживает почти не существующий в мире истинный нейтралитет без обычных перекосов в ту или другую сторону. Хейс достаточно умна, чтобы отвечать тем же самым.

Кажется, природа над Кэреттой не властна совершенно. Выглядит не матерью, а сестрой Софи. Притом, не обязательно старшей. Только чуть более высокий рост может до некоторой степени указывать на возраст. Но этот признак не особо информативен, Софи ещё продолжает расти. Сестрёнку перегнала безоговорочно. Та дуется, но виду не подаёт. Только силой своей хвастается, Софи утверждает, что не слабее, но себе не соврёшь — силы у Маришки совершенно не девчоночьи, с обслуживанием тяжелого танка справляется. Каток из дурного озорства может вертикально поставить. Ещё и ржет при этом: «Мне тяжести поднимать можно. Принцессе в наше время самой рожать не обязательно. Удочерить и по закону можно. Тем более, сирот сейчас полным-полно». Софи перспектива беременности не привлекает, Хейс к такой возможности относится совершенно спокойно. Мол, любовь и воспроизводство наследников — не особенно связанные вещи, тем более восприятие мира человеком в первую очередь определяется средой.

Ну да, она же потомок земледельцев, пусть и с уклоном в скотоводство. Еггты в своё время были первыми в Империи землевладельцами. Предки Хейс жили на принадлежавшей Чёрным земле. У Еггтов всегда было хорошо со справедливостью. Люди это запомнили — Еггтов до сих пор уважают совершенно искренне. Хотя до Софи видели их только на государственных торжествах. Софи было слегка неудобно. Не привыкла пользоваться чужой славой. Судя по разговорам, родня Хейс крайне положительно относилась к наличию у Еггты-Императрицы детей. Они где-то продолжали ощущать себя частью намного более крупного владения. А там один из показателей достатка — наличие детей у хозяйки. Женщины даже вздыхали: жаль что двое всего. Нет уж, не надо. Ещё одной Маришки Софи бы не выдержала, та впрочем тоже ворчит: «Тебя и одной слишком много», при этом даже в раннем детстве ни разу не ляпнула «лучше бы тебя не было...» Хотя другие обладатели сиблингов такое в свой адрес слышали.

Времена, когда по одежде можно было определить возраст человека, давно минули. Кэретта одевается, словно сверстница Софи. Причём любая, кроме старшей принцессы, включая младшую, точно обзавидовалась бы, настолько изящна и обворожительна Кэретта.

Насколько Софи знает людей, отношения Кэретты с персоналом ровные, личных симпатий не наблюдается, с самой Софи пресловутый подлинный нейтралитет -неужели она только со своими собачонками может быть доброй и ласковой?

Кажется, пёсики заняли слишком большее место в мозгах Кэретты, впрочем у неё в детстве и ранней юности не было друзей, круг общения сознательно ограничивали почти до нуля.

Знает очень много правил сложнейшей игры под названием «жизнь», но крайне плохо ориентируется во всём, что в них не описано. Софи этих правил знает если и меньше, то ненамного. Но её больше интересует в них не описанное. То-то Кэретта общество собачек и предпочитает. Для них все правила, всё, что можно и нельзя, в хозяйке сосредоточены. К тому же, они не охотятся и хищникам не противостоят и их невеликие мозги полностью заняты осознанием, что хозяину нравится, а что нет. У людей с пониманием друг друга значительно сложнее. Но тут на помощь приходит умение избегать друг друга, развитое у многих до совершенства.

Кэртта пока не дошла до того, чтобы заказывать крупным художникам многофигурные композиции со своими пёсиками. Софи видела репродукцию такой картины, только с несколькими десятками котов и кошек. Тоже крайне состоятельной женщиной заказанную. Картина была известна ещё и прозвищем, данным мужем этой женщины — «Любовники моей жены».

Кэретта испытывала потребность о ком-то заботится. Но важно было, чтобы этот «кто-то» так никогда и не вышел из состояния маленького ребёнка. С собачками это вполне выходит. С детьми получается гораздо хуже. Принцессы слишком рано повзрослели в плане умственного развития, Императрица явно хотела, чтобы они подольше оставались неразумными детьми. Дочери быстро выросли, императрица нашла маленькую и неразумную замену.

Кэретта прекрасно знала, как не надо общаться с людьми, блестяще соблюдала нормы этикета, но к простому человеческому общению была малоспособна. Софи просто терпимее сестры, и к статусам испытывает большее уважение. Поэтому с Кэреттой и не ссорилась.

Городской Дворец, несмотря на впечатляющие размеры, воспринимался Кэреттой как частный дом, куда посторонние могут попасть только по особому разрешению. Этим и отличался от открытого для всех Дворца Грёз.

В огромных залах Большого было пустынно. Чему Софи определенно радовалась, ибо за лето успела устать от многолюдных мест. Чувства требуют тишины и уединения. В этом смысле дворец был весьма хорош.

Саргон Дворцом почти не пользовался. До Кэретты Большой пять дней декады функционировал как общедоступный музей прикладного искусства. Пять дней был закрыт. Даже приносил доход из-за обилия посетителей — многие специально в Столицу приезжали дворцы посмотреть. Посетители мешали Императрице, и она изменила график работы. Дворец был музеем с поздней весны до ранней осени. В остальное время был закрыт. Считалось, что Кэретта с детьми там живёт. Иногда так и было. По времени, рабочих дней в год почти не стало меньше. Тем более, лучше всего во Дворце было осенью и зимой. Летом было часто слишком жарко, а ставить системы охлаждения воздуха Императрице было лень. Летом она тут не жила, а у инженеров МИДв хватало других забот.

Всё-таки Дворец так и не стал домом Софи. Самой ей именно во Дворце Грёз больше всего нравилось. Но с Кэреттой она об этом последние три с лишним года она не говорила. У Хозяйки уж очень неприятные воспоминания были связаны. Сама она по доброй воле больше туда никогда не поедет. Огромное количество затраченных сил оказалось выброшенным в пустоту. Кэретта, как древние Еггты, не признавала полумер. Место словно было чем-то виновато. Хотя Марина даже когда Главой была тоже сказала, что в Грёзах ноги её не будет. Как-то совсем не удивительно выглядело, что Императрица продала коллекцию живописи, украшавшею зал. Картинам ещё повезло, к ценителю попали, а не стали украшением казармы и объектом солёных шуточек. Но и бронзы попали на склад. У Кэретты сработал инстинкт хомяка. Тащить к себе всё, без разницы нужно или нет. Главное так лежит, что можно заполучить. Установлены для обзора вещи всё равно не будут. Хотя Кэретта умеет создавать интерьеры, для этих вещей он никогда создан не будет. Хранитель коллекций расписался в получении, хозяйка даже не взглянула, ящики так и лежат опечатанным личной печатью хранителя, проверявшего комплектацию. Да и то некоторые печати стояли рядом с личными знаками Эр. Можно не сомневаться, внутри именно то, что указано в описи.

У Кэрреты, в свою очередь, слишком много плохих воспоминаний было связано с городским дворцом Еггтов. И став Императрицей, там она не появилась ни разу. Ценила старинные постройки, но именно эту хотела продать под снос. Резко против был Император. Здание, конечно ч безусловная собственность Еггты, но просьбы ЕИВ даже как частного лица принято исполнять. Поставить на консервацию здание в центре огромного города невозможно. Но можно сократить персонал до минимально возможного.

Кэретта получает распечатки «Сводок для командования» и даже, как оказывается, вопреки старым утверждениям Марины, читает их. Во всяком случае, Софи попадаются места, обведённые красным. Причём отмечаются всегда какие-либо недостатки. А то и вовсе вопиющие случаи чьих-либо ошибок или достаточно очевидной даже для имеющей только титулярные звания Императрицы, некомпетентности. Титулярные звания есть и у Софи, даже пошиты соответствующие мундиры. Но собственного экземпляра «Сводок» Принцесса Империи пока не затребовала, вполне довольствуясь теми, что получала Императрица. В последнем выпуске красным обведён был достаточно вопиющий случай дружественного огня.

Произошёл он в экваториальных водах — местные архипелаги из множества коралловых островов давно уже прозваны «кровавыми» из-за большого числа погибших в тех водах кораблей. Один из проливов прозван Железным — столько там кораблей на дне. Бои достаточно высокой интенсивности уже достаточно давно идут с переменным успехом. Обративший на себя внимание Кэретты и потом Софи случай был следующим. «Морской охотник» — переоборудованная модификация среднего бомбардировщика, предназначенная для атак малых кораблей и отличавшаяся усиленным стрелковым вооружением — обнаружил группу торпедных катеров. В принадлежности не было уверенности. Автоматический ответчик «свой-чужой» был неисправен. Машина снизилась, чтобы удостоверится в принадлежности. Была обстреляна, незамедлительно атаковала, потопив один из катеров. Оставшиеся вызвали истребители прикрытия, вскоре появившиеся и сбившие бомбардировщик. Уже вытаскивая из воды уцелевших членов экипажа, установили жуткую вещь. Катерники ошиблись, не опознав силуэт своей машины. Соответственно, одна ошибка породила другую — атаку бомбардировщика, среагировавшего на обстрел единственно возможным образом. Понятны были и действия истребителей. Хотя они могли бы быть и повнимательнее, опознавательные знаки были на положенных местах, впрочем, один из пилотов истребителей оправдывался тем, что решил это захваченная противником машина. Пилот другого истребителя не оправдывался никак. Поняв, что сбил своих, он застрелился. Одна ошибка породила несколько других, привела к излишним потерям. Было рекомендовано наносить на самолёты какие-либо цветные элементы, вроде полос на крылья и фюзеляж, облегчающие идентификацию. Самое интересное, что похожие полосы были в начале войны на флоте были, только использовались на баках всех кораблях, включая малые, а не самолётах. Но потом от цветных элементов отказались в пользу ломаных схем камуфляжа серых тонов.

Софи сама в море видела — такие схемы действительно здорово искажают силуэт корабля, сильно затрудняя прицеливания, причём есть разные схемы для защиты от артиллерии, подводных лодок и авиации.

Слабоватым утешением было, что этот случай огня по своим был не самым громким. В прошлый раз «отличились» южане, приняв повреждённый в ночном бою крейсер за грэдский корабль и потопив его огнём пяти других крейсеров. Причём командир корабля понял, что обстреливается своими и запретил открывать ответный огонь. Тоже разобрались по кому стреляли только под утро. Крейсер в ходе «боя» вопил на всех частотах о происходящем но вся радиоаппаратура на «оппонентах» была выключена, а пускаемые сигнальные ракеты в точности по южному уставу, воспринимались как вспышки от повреждений и ответный огонь, хотя его не было. Хотя убитые на крейсерах были. От сумасшедшей стрельбы, в двух орудиях снаряды разорвались в стволах. Если учесть памятные многим фотографии груд стрелянных гильз, скопившихся на палубах после боя — неудивительно. На крейсере было убито и ранено больше трети команды, включая командира, лишившегося обеих ног, хотя и награждённого высшим знаком военного ордена за воинскую доблесть. До северян дошла мрачная острота командира, отправленного в отставку в адмиральском звании «часто большой знак дают за меткую стрельбу. Меня же наградили за то, что не стрелял вообще». Жив ли этот человек сейчас, Софи не знала, функционировать в соответствии со старым или новым званием он перестал, и разведка утратила к нему интерес.

Своеобразная горькая ирония была ещё и в том, что и крейсер, и командир имели императорские призы «за меткую стрельбу». И главным калибром, и зенитной артиллерией. Были ли попадания в корабли северян в том бою — вопрос остаётся открытым. Ночь да плохая видимость позволяют в этом сомневаться. Софи подняла старые сводки — потери в кораблях в те дни не фиксировались. Хотя сообщалось о потерях в личном составе на некоторых кораблях.

Если бы Софи хотела, она могла бы даже вспомнить командира крейсера. Он был среди офицеров, представленных семье Императора. Память у Принцессы Империи на самом деле, фотографическая. Но перебирая людей, вспоминая нужного, поневоле всплывут... Сестрёнка права, мрачная ирония у Софи непроизвольно получается. Много южан в гораздо более высоких чинах, кто остались только на снимках. Некоторые из них были столь уважаемой южанами кровной роднёй грэдскому Принцу Империи. И этим самым Принцем и были уничтожены, вместе со своими кораблями. У Софи есть «Придворные календари» южан за все эти года. Принцесса знают, как обозначают неестественные причины смерти. Более того, она лично знает причину гибели моряков из Дома Льва. Огромный линкор и его командир. Корабль много раз объявляли потопленным, Сордара, соответственно погибшим. На подобными сообщениями он сам бывало ржал вместе с Мариной. Софи же считает, что до бесконечности таскать удачу за различные части тела очень опасно. Да Сордар и сам говорил, у южан улучшилось качество бронебойных снарядов. Больше они не раскалываются при ударах о поясную и башенную броню линкоров, а застревают в ней, а то и пробивают. Другое дело, что дистанции боёв продолжают расти, а попадать на больших дистанция южане лучше не стали. Софи знает, что такое «износ стволов». Точность орудий южан не возрастает. Но Софи пугает возможные изменение состава взрывчатого вещества. Включая то, что способно расплавить любую броню. Правда, по данным разведки, в своих спецпроектах южане отстают от грэдов. Но даже Принцессе Империи могли не сообщить подлинных данных. Да и Сордар говорил, правда, совсем про другое, что авиационные и корабельные торпеды у южан тоже стали точнее и мощнее.

Маришка беззаботно скалится, Софи настроена не столь оптимистично. Да и настораживает, что всё чаще становятся примеры «дружественного огня». В ночных боях уже доходило до того, что линкоры и крейсера били друг по другу с дистанции в сотню-две метров. Мостик линкора обстреливали из зенитных пулемётов. И даже личного оружия. Или как там у моряков называется подобное расстояние? И на неисправные приборы ничего не спишешь. Известные Софи данные о подобных столкновениях не говорили о том, что прибор неисправен или выключен. Иногда доходило до анекдотов. На патрульном эсминце мало того, что все приборы были выключены, так ещё и вперёдсмотрящий смотрел в другую сторону и просмотрел идущую мимо эскадру. В общем, количество случайностей, оказывающих решающее влияние на эпохальные события, оказывается с каждым месяцем всё большим и большим. И первенствуют среди этих случайностей людская лень и тупость. Причём, что на Севере, что на Юге — разницы никакой.

Кэретта как Еггт является Членом Ставки Верховного, хотя Софи всерьёз сомневается, что Императрица участвовала хоть в одном совещании. Во всяком случае, ни на одном опубликованном решении из известных Софи подписи Еггты нет. Хотя по традиции она должна стоять сразу после подписи Императора. Решения формально принимаются коллегиально при решающем слове Верховного. Но Кэретта лишних обязанностей на себя предпочитает не накладывать. Младшая вообще поражается, что термин «обязанности» Императрице известен. Кэретта посещает воинские части. Даже в медицинских центрах бывала. Наличие среди находящих там самых разных лиц, в том числе неспособных передвигаться самостоятельно калек и изуродованных Императрицу нисколько не смущало. Когда надо, она могла быть крайне обаятельной.

Просьбы Императора выполняются столь же неукоснительно, как и приказы. И даже больше.

Саргон просьбами не злоупотребляет. Но Кэретта не отказывает. Предпочитает просьбы мужа выполнять, не хочет, чтобы дело дошло до приказов Императора Главе Дома Еггтов. А приказы не обсуждают. Императорские — в особенности.

В отношении Софи ни просьб, ни приказов пока не было. Инициативу лучше не проявлять, ибо не заметишь, как сделанное вроде по доброй воле станет утомительной обязанностью.

Почему-то Софи довольна, что Кэретта брезгливость изображала. На деле крови и вида ран она совершенно не боится. С гордостью говорит: «Я — Еггта!» Император, похоже, считает, что период обучения — нечто вроде военной службы по облегчённым правилам. А любом «Уставе» сказано про стойкое перенесение тягот и лишений. Ни того ни другого Император Принцессе Империи добавлять не будет. А со стойкостью и выносливостью и Софи и так всё хорошо. Даже Младшая признаёт.

У Кэретты с этими качествами тоже всё хорошо, тем более, при визитах в Медицинские центры они востребованы. Может, лучше быть внешне совершено безэмоциональной? Как Марина? Но здесь Кэретта плохой советчик.

Императрица числится во множестве фондов по содействию различным видам вооружённых сил, и даже воинским частям, начиная со знаменитых полков ТАОНа, чуть ли не единственных частей существующих с Еггтовских времён «Старый Дракон» формально и сейчас на вооружении состоит. В деятельности участия практически не принимает, за исключением демонстрации лица на ведомственных праздниках. Естественно, сияет там ярче всех, ведь только по отношению к слову «сиять» Софи слышала от неё слово «обязанность».

Относительно деятельности фондов, Принцесса знает чуть ли не о единственном предложении Императрицы, касающегося государственного устройства. Упразднить их все, а вместо них создать единый «Фонд Победы», куда будут поступать все средства. Это позволило бы высвободить большие человеческие ресурсы, да и сэкономить изрядно на жаловании чиновников.

Саргон Кэретту не поддержал. «Твои предки достигли огромных успехов в объединении всего и вся. Но знаешь ли, излишняя централизация — это не всегда хорошо». Всё осталось как было. Включая деятельность фонда имени Императрицы. Причём в отличии от многих подобных фондов, служба у Кэретты к военной не приравнивалась. Призыву сотрудники подлежали. Хотя большинство других фондов гарантировали сотрудникам статус «работающих на оборону» и иные отсрочки. Кэретта даже пафосно сказала: «Сигнал «Сбор» над Замком Ведьм поднимали для всех, в реестр записанных. С тех пор ничего не поменялось».

Впрочем, Софи подозревает, что призывным комиссиям даны определённые указания. Тем более, Фонд Императрицы действительно оказывал серьёзное содействие. Особенно столичным подразделениям войск ПВО. Начиная от гарнизона башни «Софи». Хотя саму Софи куда больше интересовали новые перехватчики. Кэретта даже пошутила: «Ты так из игрушек и не выросла. Скоро тебе придётся покупать новенькие». Императрица обожала разговаривать так, чтобы под рукой были вещи, подводящие собеседника к нужным ей выводам. На этот раз это были модели самолётиков на подставках. Софи отлично разбирается как выглядят исторические, современные и перспективные машины. Уровень допуска к секретам у Императрицы выше, чем у Принцессы — вживую этих машин Софи не видела.

* * *

Разговоров о Великом Бале множество, но подготовкой занимаются с откровенной прохладцей. С одной стороны, для подготовки времени пока достаточно, с другой время имеет свойство очень быстро улетучиваться с совершенно невероятной скоростью.

Впрочем, ещё с одной стороны задача упрощается тем, что это здание во многом и строилось для проведения подобных мероприятий. Хотя с очередной стороны, их несколько десятилетий тут не проводилось.

На последних Император даже присутствовал. Вот только нынешняя Императрица тогда ещё не родилась. Сейчас Кэретта обложилась материалами по прошлым Балам. Живые свидетели ещё есть, но многие уже выжили из ума.

Новый будет в стиле прежнего, так решила Кэретта. Да и впрочем почти все потенциальные гости если и готовились, то словно к тому, что было десятилетия назад. Хотят наяву помечтать о временах, что вживую никто не застал.

Софи непривычно видеть Кэретту, обложившуюся книгами и альбомами. Себя любимых для истории участники тогдашних балов зафиксировали всеми возможными способами. Знаменитая фраза генерала Ягр «За окном я вижу страну, которая нас всех ненавидит!» была именно тогда сказана.

Ненависть не переросла в ужас внутренней войны. Благодарить за это надо человека, как раз в те времена и ставшего новым Императором. Он принял тронное имя Саргон. И как раз про снимки с того бала он сказал Софи: «Я никогда не сомневался, почему Российская Империя плохо кончила». Как раз групповой снимок разряженных участников Бала держал. Протянул Софи. «Примерно вот по этому. Помни об этом, Лиза».

Кажется, Кэретта и персонал дворца волнуются о предстоящем меньше всех. Времени ещё много, но в «Сордаровке» Софи все уши прожужжать успели о подготовке. По большей части, нарядами хвастались. Что Софи тоже там будет присутствовать, в умишки не заходило. Похоже, Принцесса воспринималась как обязательная часть Бала. Кто по определению будет недостижимой величиной, после кого мечта жизни — оказаться вторым номером.

Модели Софи видела самые разнообразные, от массивных под старину до невесомых современных. С неудовольствием отметила, «Кожа и блёстки» Разноглазой ещё долго будут источником вдохновения. Но степень облегания и прозрачности — тут уже Эр недостижимым идеалом остаётся. В том числе и для Софи. Всё-таки для ношения подобного надо обладать смелостью, настоянной на безумии. Принцесса предпочитает сохранять здравый ум. Хотя сделать это с каждым днём становится всё сложнее.

Эр приглашена персонально, а не как одна старших школьниц. Кэретта опять применила свое знаменитое умение разговаривать в зависимости от званий, а если они равные — будут учитываться награды и нашивки за ранения. И интонация будет различаться.

Пантера выручку, наверное, уже подсчитывает. Основное заказано у неё. Кое-что даже лично ей разработано. Пусть большая часть доходов — изготовление формы для всех родов войск. Но в каждом виде деятельности есть что-то, любимое дело, что человек готов делать в любое время. У Красной Кошки это платья для Великого Бала.

Почти у всех присутствуют оружейные шкафы. Только хранятся там не винтовки с карабинами. Там теперь прячут платья. Не лишняя предосторожность, учитывая школьные нравы. Украсть никто не решится, но вот испортить — в порядке вещей. Конечно, разбираться тоже будут, но далеко не так строго. Даже все статусы на какое-то время забываются.

«Миленький змеятничек», — как шутит Марина. Впрочем, Софи не уверена, не Херенокт ли так сказал первым. Причём ешё до рождения зеленоглазого Кошмара. Ничего не опасаться может пожалуй только Эр, да они обе. Да и дело не в Эр самой, а в том что просто боятся Марину, кто всегда где-то поблизости от разноглазой.

Херктерент сказала про Эр, многие слышали. «Она — мой друг!» У юной Еггты это слово не имеет рода.

Пожалуй, ещё Кошмар может ничего не опасаться. Ибо она в отместку за испорченное платье вполне может руку или ногу оторвать. Впрочем, она и так может пойти куда-либо в таком, что непонятно так и задумано или порвано да испачкано? Даже если кровью, Кошмар вполне может сказать «А кровь не грязь», по примеру древнего властителя, из другого мира со странным титулом «султан турецкий» кто на казнь смотрел, да слишком близко к плахе встал. Палач и сказал, что султана обрызгать может. Лучше отойти. Вместо этого султана подошёл и взял приговорённого за уши. Прижал к плахе. Про кровь и сказал, ещё добавил «Руби, так тебе будет удобнее!»

Про общих далёких предков обеих Кошмаров слухи ходят, что они казнимых привязывали к дулам пушек. Впрочем, тут могут и наговаривать; очень уж любила Золоторогая артиллерийскую стрельбу. Вот и приписывают использование не совсем по назначению. «Рукой Смерти» в висок — и проще, и дешевле. Бочки с порохом на деревьях не растут.

Пантера и Кэретта прекрасно относятся одна к другой. Можно даже подругами назвать. Вот только сама Софи не то чтобы в женскую дружбу не верит. Просто уверена, что Кэретта на дружбу неспособна органически.

Не занятые постройками территория дворцового участка считается общественным парком. Но статус личного владения позволяет огораживать любую часть и строить что хозяйке в голову взбредёт. Мастерская художника так и появилась. Причём, Кэретта ухитрилась сделать дочери сюрприз.

Площадь мастерской позволяла работать в ней над гигантскими многофигурными композициями, какие обычно заказывают после важных праздников. Софи над таким не работала, и даже не планировала, хотя была уверена, в обозримом будущем Император попросит её поработать над чем-то подобным. Только для себя Софи решила — это будет не раньше окончания боевых действий.

Пока Кэретта спровадила в мастерскую все статуи, показавшиеся ей лишними изо всех Дворцов. В основном затем, чтобы занять пустое место. Вкус Императрицы иногда бывал странным. И у Софи оказались и современные произведения, и работы времён Империи Островов. Некоторые вывезенные, а некоторые поднятые со дна моря. Фраза Кэретты в ответ на вопрос, может ли Софи распорядится переместить куда либо звучала «Делай что хочешь!» И действительно подразумевала абсолютно всё, включая приказ пустить тысячелетние ценности на щебёнку. Почти все дорожки во Дворце Грёз были посыпаны мраморной крошкой. Из чего именно эта крошка была произведена, Софи предпочитает не знать. А то слухи ходят, никто не может узнать, где находятся не понравившиеся Императрице произведения с различных выставок. «Проданы неизвестному покупателю». Среди статуй в мастерской пропаж Софи не заметила, а вот кое-что с ежегодных выставок Академий было. Причём о том, не пустить ли это на щебёнку или в переплавку подумывает уже Софи.

Хотя Дворец, как ни странно, настраивает на миролюбивый лад. Наверное, одна из причин, почему здесь так не нравится Марине. Заслуга давно умершего архитектора, а не тех, кто здесь сейчас живёт.

О характере отношений Софи и Хейс Кэретта не спрашивает, считая их обычными взаимоотношениями художника и модели. Каков зачастую характер этих отношений при высокой частоте изображений обнаженного тела — мы все тут люди взрослые. Кэретта видела большинство работ Софи, более того, основное хранилище во дворце, и Кэретта туда захаживала. Софи не Эр, но обнажённой натуре отдаёт должное. Тем более, натура выдающаяся и с физической точке зрения. Впрочем, бросать многозначительные взляды Принцесса как раз у Императрицы училась. Несомненно, о близком характере отношений догадывается. На словах считает — у них типичные отношения художника и модели. С самым известным оттенком этой самой типичности. По взлядам понятно, думает, Хейс некто сильно большая, чем обычная в определёной среде компаньонка. От скуки кому средства позволяют, заводят не кошечек с собачками, а именно людей. Человек скотина такая, что без общения с себе подобными жить не может. Общение желательно всех возможных видов. К тому же Хейс просто пышет здоровьем, настолько что Кэретта съязвила наедине с Софи. «Иногда жалею, что у меня ты, а не сын. Даже завидовала бы, наверное. Такой прекрасный образец для производства детей. Сношать её наверное, одно удовольствие в чистом виде. Она точно у Сордара просто жила? Именно у него, а не с ним?»

«Она и сейчас по тому же адресу проживает. Знаешь ли, в Столице подавляющее меньшинство может позволить себе несколько мест обитания».

«Для определённых встреч в Столице достаточно площадей самой разной ценовой категории» — сказала, крайне многозначительно глянув. Софи поняла — знает, на каком номере «Золотой Звезды» трёх годовая бронь не потому, что Принцесса Империи совладелицей числится.

Многозначительно добавляет:

«Ты часто у неё останавливаешься, когда в Столицу приезжаешь».

Софи в очередной раз убеждается — Кэретта намного умнее, чем кажется. Хотя и способна глупить временами.

Добавила:

« Особо подобными отношениями не увлекайся. Я не собираюсь тебя осуждать. Молодость один раз, и она крайне скоротечна, а хочется всего и сразу...»

Софи зло подумала, но всё-таки не сказала: «На возраст намекает человек, похожий на моего сиблинга, а не биологического родителя. Так тонко намекает, что выглядит лучше меня?»

«Хочется всего попробовать. Будь ты моим сыном, я бы тебе даже завидовала... Абсолютное здоровье вместе с канонической красотой в наше время не часто встречаются. Но ты это ты, поэтому скажу только не увлекайся. Лучше любовника себе заведи. Можешь даже из того же социального слоя, что и подруга твоя. Безо всяких чувств, так для здоровья полезнее. Да и о странном будешь меньше думать... Впрочем, если очень хочется.. В стареющие Дома полезно вливать свежую кровь. Ты сама крайне удачное тому подтверждение...»

Сама Хейс иронизировала, разглядывая собственные изображения, «вот так и становятся бессмертными. Тут вечно буду молодой!»

В ответ Софи не сказала ничего. Мысли внести разнообразие в личную жизнь принцессу посещали, более того возлюбленная намекала на допустимость подобного Софи только отшучивалась «Я не собираюсь одну из главных мужских фантазий осуществлять — он и две красавицы. Позанудствую в твоём стиле, миленькая, я субъект, а не объект. Ты тоже. И решать буду я и только я, а не за меня».

Хейс только хмыкнула настолько многозначительно, что сразу вспомнилась Маришка и шуточки времён прошлого Великого бала и того, что на зачастую что на Балу начинается, под кустами в парке продолжается. Хотя подобное неизбежно, в любых местах, где озабоченные поиском полового партнёра в большом количестве собираются. Тормоза сбивает и обстановка, и игристое вино. Тем более, обстановка легендарная, а вино самое лучшее.

Кэретта ни о каком определённом кандидате на предмет возможного сближения с Софи теперь речи не заводит. Скорее наоборот, довольно странно себя ведёт, как-то раз взявшись обсуждать... Тело Хейс. Точнее его изображения. Софи ни в чём не польстила, зафиксировав имеющееся великолепие.

Тон полушутливый но в разговоре сквозило — Кэретте самой женщины нравятся. Хотя она совсем не похожа на Эр, кто ухитряется быть своего собственного пола. Причём она одна такая на всех людей, сколько их есть. То есть, как и любому другому человеку, разноглазой плохо в одиночестве. Марина с усмешкой говорит, по своей Крионо-не-поэтессе тоскует. Софи не думала, что будет когда-либо их сравнивать.

Изображения Хейс Кэретта рассматривала очень внимательно. Софи готова была себя обругать за искусство изображения. На Хейс можно было любоваться со всех возможных ракурсов, включая крайне нескромные. Но Кэретте было мало, попросила снимки показать. Софи согласилась не без колебаний, как Кэретта узнала, что снимки есть. Причём на некоторых они с Хейс дурачатся, причём обе только в том, что от природы дано. В Загородном и в Городском дворцах есть лаборатории, где могут проявить и напечатать всё, что угодно. Но Софи их услугами пользоваться не стала. Снимки довольно откровенные, и Софи решила, что только она будет решать, кому их можно видеть. Поэтому проявкой плёнок и печатью снимков принцесса занималась сама в школьной лаборатории... В прошлом можно было бы спихнуть это на разноглазую, тем более изображения ей бы точно понравились. Но сейчас — не тогда. Пришлось всё делать самой. Не тяжело, но довольно муторно. Снимки чёрно-белые, снимать и печатать цветные — в фотографии это как высший пилотаж в авиации, Софи в этом деле во всём проигрывает той же разноглазой. Нет, в теории Софи знает как, работать с цветными плёнками. Но на них не снимала, хотя из озорства распечатала некоторые фотографии на синей бумаге и коричневой, под старину. Получилось.. На любителя, Софи и Хейс слишком худощавы для тех времён, когда коричневая бумага была основной. Как говорится, телосложение и причёски выдают современниц. И даже старинные украшения особого обаяния не придают. В то время как-то иначе их носили. Снимки «под старину» вышли так себе. Но Софи их сохранила. На синей бумаге вышла та ещё жуть, но Софи этого и добивалась. Главной ценительнице жути — Коатликуэ впрочем, не показывала. От Кэретты прятать не стала, ей больше всего понравились работы на обычной бумаге.

Интерес Кэретты к Хейс явно вышел из чисто живописной стадии, но ни в какую другую не перешёл. Софи слышала немало историй про конфликты между матерью и дочерью на основании того, что обеим один и тот же человек понравился. Причём случалось что опытная и хорошо следящая за собой женщина уводила у дочери первую любовь юности. Только молодость далеко не всесильна. Как оказалось, могут нравится одни и те же женщины, только Кэретта слишком умна и осторожна для таких развлечений. Может контролировать физическое влечение. Да и не нужны ей новые конфликты фактически на пустом месте. Хотя и завидует Софи, что та влюбилась.

Кэретте не сложнее Эр отыскать на всё готовых для неё личностей. Вот только таковые из известных Софи, исключительно с четырьмя ножками. Императрица так и не научилась испытывать привязанность к людям — хотя бы минимальную. Когда-то Марина именно это качество искала у Кэретты. Качество, отсутствующего, по выражению Императора, «как класс».

Когда-то Софи соглашалась с такой оценкой. Слышала это только Марина. Сейчас же Софи думает несколько иначе.

У самой Софи сейчас от другого голова побаливает. Кажется, Кэретта на снимках рассматривала не только Хейс, но и саму Софи. Интерес вызывал некоторые опасения. Может, только тело Софи с своим собственным сравнивала. Это ведь окружающим кажется, что Императрица действию времени совершенно не подвержена. Ей-то самой в зеркале все складочки и морщинки видно гораздо лучше. Потому изображения и изучает, хотя и уверена, что Софи не забудет кистью себе польстить. Особенно на тех работах, что предназначены для экспонирования. Впрочем, с теми, что Хейс в подарок предназначены разница совершенно незаметна. Или очень предвзятый взгляд нужен, чтобы что-то заметить. Но у Кэретты-то как раз именно такой взгляд. Впрочем, на реальные или мнимые недостатки внешности она не указывала. Пока? Видимо от сестрёнки Софи заразилась клинической подозрительностью. И в интересе Кэретты мерещится нечто предосудительное. Всё-таки про Великих хватает историй, замешанных на кровосмешении. Про саму Кэрдин слухи ходят, что он родилась от такой связи генерала Ягр с собственной дочерью. Доказательств никаких, но любовь к молоденьким и свела Ягра в могилу. Вопрос согласия его совершенно не волновал...

Версию усиленно отрицает нынешняя Ягр, Император её полностью поддерживает. Но как он сам же говорит, «из песни слова не выкинешь».

Кэретта считает свою внешность совершенной. У Софи во многом аналогичная. Признак для определённой настороженности. Поневоле опять напрашивается сравнение с разноглазой, что, поссорившись с Софи утешалась тем, что откровенно выискивала чем-то на неё похожих. Небезуспешно, тем более, зная вкусы Эр, подражательниц Софи стало существенно больше Правда, закончилось всё Крионо, с которой у принцессы общего только пол.

Софи теперь не ходит в основной бассейн Дворца и горячие. Туда ходит Кэретта, а Софи опасается быть при ней не сильно одетой.

Впрочем, и бассейн, и горячие во Дворце есть в нескольких экземплярах. Кэретта не стала появляться в облюбованных Софи. Но страхи никуда не делись...

Хейс, впрочем этих страхов не разделяет, говорит, Софи слишком хорошо живётся, вот и придумывает на пустом месте всякие глупости. Хотя и признаёт: за закрытыми дверями часто скрывается много всего нехорошего. Мусор из дома иногда лучше не выносить, прямо по поговорке.

О предполагаемом интересе к Хейс Софи сказала. Так только посмеялась.

«Действительно, высоко ты забралась, девочка со скотного двора, Принцессы Империи тебе мало, Императрице понравится умудрилась!»

«И что скажешь?»

«Скажу, что людям такого уровня не отказывают... Но люблю я всё равно тебя...» Его и получает. Уже у Софи страхов становится меньше на какое-то время, хотя бы потому, что любимая настроена на ироничный лад. Да и Кэретта показавшийся интерес только Софи демонстрировала, не предпринимая в сторону Хейс никаких действий. Хейс искренне продолжает считать, что в Дворце она в абсолютной безопасности. Даже принцессе её уверенность передаётся.

С Императором Софи своими страхами не делилась — чувствовала оттенок бредовости. Но Саргон уже столько раз сталкивался с тем, что выглядящее лютым бредом оказывалось истиной... И тут может устроить разбирательство... Если хоть что-то покажется ему подозрительным... Саргон вообще очень остро реагирует на преступления против половой неприкосновенности. Причём социальный статус пострадавших и обвиняемых никакой роли не играет. Формально перед законом все равны, но все живут в реальном мире, так что некоторые равнее. В делах, попавшихся на глаза Императору разбирательство идёт строго по закону. В случае, если Софи расскажет о своих страхах, Кэретта ограничением в правах на несколько лет уже не отделается, как после давней истории с Мариной, да и то она сначала рассматривалась как полноценная подозреваемая. С роднёй Кэретта не общается связей не поддерживает, но Софи знает — от отношений там здорово попахивало кровосмешением, причём первого уровня. Да и попало им не за постельные предпочтения, а за плохое отношение к самой Кэретте. Боковые ветви были с изрядной гнильцой, сомнительно, что не зацепило главную. Тем более о своём детстве и ранней юности Кэретта предпочитала помалкивать.

В общем, какие-либо действия предпринимать Софи решила, только когда удостоверится, что у Императрицы стали подгнивать мозги. Теперь и резкости, наговоренные некогда Мариной, как-то иначе воспринимаются. Неужели зеленоглазое чудовище и в этом случае было право?

Хейс совершенно беззаботна, и, посмеиваясь, утверждает, что Софи начинает дурить от того, что у неё всего слишком много. Самой Софи вспоминается отцовское, брошенное им на родном языке: «такая-то с жиру бесится». Пусть так, но это правило и на Кэретту работает.

Софи продолжает в Городской Дворец приезжать из-за Хейс. У рослой красавицы нашлось что-то от маленькой девочки, захотевшей поиграть в настоящую принцессу и пожить в настоящем дворце. С Кэреттой Софи разговаривать не стала, вызвала дворцового коменданта и распорядилась, что гость Принцессы Империи останется тут на неопределённый срок. Хейс перебралась во Дворец из «Звезды», вещей оказалось немного, кроме подарков Софи — в основном книги. В гараже нашлось место для трицикла. Хейс стала ездить в институт, на лобовом стекле появился пропуск от Первого Крепостного полка, охранявшего Старую Крепость. Шептаться за спиной Хейс стали больше. Перебраться из Дома у Старой Крепости в Большой Дворец — определённое повышение, только не вполне ясно, в какой сфере.

Страхи Софи не сразу развились. Но теперь поздно давать задний ход. Несколько напрягало, что Хейс будет ночевать в одном здании с Кэреттой. Хотя здание огромное, с кем-то встретится можно только при наличии желания. Что в данном случае напрочь отсутствовало с обеих сторон. Хотя Софи подозревает какую-то игру. Хейс говорит, что действительно мечтала во дворце пожить, но фактически здесь только спит. Кэретта словно не замечает присутствия гостя. Впрочем, при размерах здания это совсем не сложно. Если, когда приезжает Софи, хочет увидеться, всегда сначала звонит по телефону. Кажется, догадывается, что, отправившись в занятую Софи часть здания, может увидеть нечто не для посторонних глаз. Причем это самое не для посторонних глаз может происходить в любое время дня и ночи, когда Софи во Дворце. В горячие в своей части здания Кэретта Софи не зовёт. Хотя такие семейные встречи в других Великих Домах, у тех же Лето и Осени довольно распространены. Рэда с ними сиживала. Но у Еггтов опять всё наперекосяк. Софи опасается как матери, так и того, что Кэретта слишком близко увидит её «компаньонку». Сама Софи и Хейс никого рядом с собой видеть тоже не хотят. Хотя Кэретта сказала прямым текстом сказала, что не будет против любых других гостей. Слово «любых» было произнесено очень уж многозначительно, что Софи стало ясно — гости могут быть не обязательно одного с ней пола.

Саргон о возможных отношениях дочерей говорил Софи следующее, мешая один язык с другим: «Вы обе молодые. Перебесится должны. Только учтите одно: через ваши «врата любви» никто титулов, чинов и званий не получит. А так — открывать можете перед кем хотите. Хорошо, Еггте важна только кто мать ребёнка».

Изящные манеры никодна не были сильной стороной Императора.

Хейс совершенно не воспринимает собачек Кэретты, и даже отказывает им в принадлежности к пёсьему племени, в её понимании собаками достойны называться только центральноравнинные пастушьи псы, каждый из которых способен загрызть волка, и древняя порода «армейских сторожевых», чуть ли не Чёрной Змеёй выведенная, где каждый пёс способен загрызть человека. Причём эта порода прекрасно используется в школе по прямому назначению. Наверное, одна из причин, почему на памяти Хейс не фиксировалось попыток проникновения посторонних. Хотя, может они и были... Но исчезли в собачьих желудках. Мощью челюстей псов сравнивали с гиенами, способными разгрызать любые крупные кости, человеческие бедренные в том числе.

На Софи древность породы особого впечатления не производила. Она сказала Хейс, что по Дворцу среди прочих, шныряет довольно много лохматеньких курносых собачек породы «Сокровище Архипелага», некогда вывезенных грэдами из погибающей Империи Островов. Загрызенный котом Пушистик был именно этой породы. Хейс сказала задумчиво: «Потому предки и были велики. Когда вокруг всё рушилось и гибло, они спасали не только нечто ценное, но и тех, кто не мог спастись самостоятельно. В том числе, собачек этих. Без людей они бы не выжили. Я не уверена, умеют ли эти пёсики плавать вообще... Особенно по бушующему океану...»

« С этим умением у них так же, как и у всех собак, — сердито буркнула Софи в ответ, — не знаю, как насчёт плавания, но мыться они точно очень любят...»

Сторожевых выводили, используя местные породы. Лохматенькие Сокровища стали живыми памятниками погибшей Родине грэдов.

Хейс как-то раз спросила, сколько такая собачка стоит. Софи назвала цену.

«Действительно, сокровище, — хмыкнула Хейс, — за такие деньги племенного быка-производителя можно купить. Да и не одного, пожалуй... Не зря говорят, что от обжорства сходят с ума».

Софи настораживается, ей важно услышать хоть что-то со стороны о неадекватных поступках Кэретты, но Хейс всего лишь иронизирует.

«Скотины как по стоимости на несколько тракторных парков, в паре комнат живёт. На родине рассказать кому — не поверят. Но ещё лучше в следующий раз со щенком самой дорогой сучки приехать... Правда, нет. Так лучше не рисковать, а то как бы саму не прибили. Мне даже тем летом дорогие книги что дядька дарил припоминали, а тут — бык-чемпион, что в карман можно сунуть, хотя ростом на крысу-переростка не тянет» — Хейс как маленькая хихикает, махнув рукой.

Софи усмехается.

— Ну, на твоей родине тоже на живность деньги тратят не самым логичным образом. То я не знаю, у вас бойцовыми петухами занимаются, и они тоже крайне серьёзных денег стоят. Конечно не как эти собачки, но тоже каждый многократно дороже порции гриля. Или острых крылышек. Насколько я знаю, их многие держат. И бои на деньги проводят. Я слышала, ещё и боевые гуси есть... Разница и смысл в содержании таких с содержанием островных сокровищ?

— Никакой, — пожимает плечами Хейс, — ты это ведь хочешь услышать? Только гусей у нас нет. В соседнем округе были, там прудов больше. Но гусаки драться не будут без гогота гусыни в поддержку. Этих ещё содержать...

— Это там ты рыбу воровала?

Хейс сдержанно хихикает.

— В пруду — значит ничье. Точнее, того, кто поймал.

— Хм. Сам Император против права собственности на природные ресурсы, а следовательно и то, что там обитает.

— С другой стороны, без этого права некоторых крупных животных мы бы никогда живьём не увидели. Те же носороги шерстистые, все виды северных слонов, некоторые виды диких быков, львы и тигры умеренного пояса, даже нелетающие голуби. Все сохранились только потому, что Великие Дома запрещали охотится на них в своих владениях. В том числе и Еггты. Насколько я знаю, носороги и голуби — во многом ваша заслуга.

— Некоторым южанами надо было быть, а то уже на памяти людской болотные носороги и лесные жирафы кончились.

— Причём в основном под пулями владельцев тех земель, где они доживали свой век. Право на природные ресурсы — палка о двух концах.

— Не зря Император как частное лицо, говорит, — замечает Софи, — что большинство прав на собственность — зло в чистом виде. Хотя без этого права слонятинки во всех видах я бы не попробовала.

— Тушёнка из них вкусная, — прикрывает глаза Хейс.

— Угу. А зачем её завезли в преимущественно скотоводческий регион, где мяса — завались?

— А такое мало кто раньше ел. Раскупалось исправно. Даже я, когда убегала, как запас несколько банок прихватила... В итоге всех на первый Новый Год в школьных стенах и слопали. Жаль, я тогда не пила. А они не обратили внимания, что там была одна банка обычной баранины с переклеенной этикеткой.

— Ну значит, эти гурманы сами те ещё бараны.

— Баранина тушёная прекрасно выходит из центральноравнинных антилоп.

— Так их как грязи в отдельных местностях, их там им из пулемётов били как растительноядных вредителей.

— Это же, вроде, нелетающих птиц...

— Этих тоже. У Императора даже есть череп антилопы с застрявшей во лбу пулей.. Притом он некогда издавал указ о запрете охоты на них. Потом о разрешении, ибо поголовье полностью восстановилось. Зверьё вообще к бесконтрольному размножению склонно. Вредители в особенности. А сейчас опять речь о полном запрете охоты идёт.

— Думаю, до конца войны никаких ограничений на стрельбу по животным не будет. Это ведь вспомогательный источник снабжения мясом, а централизованное обеспечение сейчас притормаживает.

— Людей слишком много, и все жрать хотят, — зло бросает Софи.

Хейс согласно промолчала, сама ведь занимается тем, что как раз для сокращения человеческого поголовья и предназначено.

Насколько Софи известно, биологическая мать Кэретты всегда вела в общем-то обычную для лиц определённого круга личную жизнь. Слегка странно, что дело ограничилось единственной беременностью, причём в настолько немолодом возрасте, что многие сомневались в рождении ребёнка. Затем и пригласили медиков ЕИВ, чтобы те своим присутствием подтвердили факт рождения Младшего Еггта. За новинками медицины женщина с юности следила, абортов никогда не делала. Но рождение самой Кэретты было абсолютно законным по всем правовым нормам. И никем не подвергалось сомнению. Как с горькой иронией сообщала сама Кэретта дочерям. «Это было лучшим, что в своей жизни она сделала для меня». Видимо, боковые ветви слишком активно ждали что Глава умрёт, не оставив наследников. Ненависть к боковым перешла к Кэретте от биологической родительницы. Ну, а потом грянула гроза, когда юная Еггта стала полновозрастной.

Саргона вполне устраивал какой-никакой, а союз с Еггтами. Особо неважно, что некогда Великий Дом состоял из одной Кэретты. Уже от него зависело, чтобы Еггты возродились снова. Отношение к прочим потомкам Старых Тигров у Императора совпадало с мнением молодой жены. Софи знает — ссорились родители по другим причинам, нежели отношение к тем, кого презрительно именовали «Прочими Еггтами».

Тот поступок Кэретты отличался крайней степенью свинства. Законодательные претензии можно было бы предъявить. Но Император решил, что отсылки к древнему праву более чем правомерны. О контроле над собственностью лучше разговаривать о тех вещах, владелец каких в единственном числе. Юная Еггта оказалась именно в таком качестве.

Саргон чужими руками закончил древнее противостояние со Старыми Тиграми. Впрочем он всегда говорил про тех Еггтов. «Это — да! Тигры были! А выводок почти все какие-то тигрятки рахитичные». Какие-то договорённости были достигнуты. И даже соблюдались. Только Кэретта решила все разорвать. Причём в выгодную для Императора сторону.

Кэретта снова оказалась в том состоянии, что уже случалось переживать. Только на этот раз в полном достатке и абсолютной безопасности.

Сама Кэретта о «прочих» говорить не любила от слова «совсем», Император придерживалась аналогичного мнения, кто другая на месте Софи так и не знала бы ничего. Но Херктерент прекрасно известно: в современном мире деятельность человека оставляет множество следов, и даже если сам говорить не хочет, во множестве изданий окажется зафиксированным, что происходило в тот или иной год. А тут ещё речь идёт о крайне известных людях. Единственное, что было известно от Императрицы — то год когда она стала Главой Дома Еггт звала «годом удара» и никак иначе. Соотнести его с привычным летосчислением — задача для начальной школы. Всё происходящее у Великих вкратце изложено в «Ежегоднике Великих Домов» и «Придворном календаре». Софи и решила посмотреть эти издания за соответствующие года. Благо, даже из дворцовых книгохранилищ никому и в голову не пришло их удалять или ограничивать доступ.

Самым интересным оказались «Дополнения», что издавались когда в Великих Домах или придворной среде накапливались изменения. Особенно интересными были «Дополнения» к Придворному Календарю. В них было несколько Императорских указов о лишении тех или иных Еггтов придворных чинов и званий. Саргон неоднократно подчёркивал, придворные чины и звания являются поч1тными знаками отличия, и не дают обладателям никаких привилегий. Это раньше эти чины к армейским приравнивались. Чины Еггтов были аналогичны придворным, но жаловались Главой, а не Императором. Император по сложившейся традиции только подтверждал. Соответственно и право лишать чинов тоже было у Главы. Этим правом изучавшая юриспруденцию Кэретта и воспользовалась, разом лишив кровную родню абсолютно всего. Еггты позабыли, что они пользуются собственностью по Древнему Праву, а не по современному. И для лишения всего одной воли Главы вполне достаточно. Другое дело, что этим правом столетия не пользовались, но его никто и не отменял.

Конечно, по тому же Древнему праву, а так же столетиями формировавшейся системы сдержек и противовесов, позволявшей обеспечивать хоть минимальную выживаемость такого количества паукообразных в одном, пусть и огромном сосуде, указы Глав Домов, особенном по вопросам лишения прав состояния, нуждались в подтверждении Императором. Но Кэретта весьма ловко сыграла именно на этом, обратившись к Императору лично, и уже к концу разговора о Защите Император получила подтверждение всех своих грядущих распоряжений, в ближайшее время оформленных письменно.

При ударе Кэретта проявила не только блестящие познания в Древнем Праве, но и неплохие навыки общения с современной техникой, по крайней сере многоканальным телефоном она пользоваться умела, хотя этот навык был не особенно развит у других глав. Хотя телефонной связи уже несколько десятилетий. И как раз в то время обсуждался вопрос о всеобщей телефонизации рабочих районов, где в Столице жили многие миллионы. Многие Дома, в том числе тогдашние Еггты всерьёз говорили о телефонной связи «излишней роскоши для низших слоёв населения». Юная Еггта знала, что телефонный разговор с определённых номеров приравнивается к аудиенции. Поправки к Древнему Праву, разъясняющие современные явления она тоже внимательно изучила. Император поддержал Кэретту ещё и потому, что ему слишком памятна была грызня со Старыми Тиграми. И хотелось увидеть, как одни Еггты пойдут против других, а он сам будет сторонним судьёй. Но он недооценил Кэретту. Юная Еггта планировал не сокращение, а уничтожение в правом плане боковых ветвей. Еггтов на какое-то время должно было стать как во времена Великой Дины I — Чёрной Змеи — ровно одна. Так и произошло. Тогда ни Император, ни Кэретта ещё не знал, что они возрождением Дома Еггт и займутся. Как до этого и уничтожили. При этом, никого не ранив и не убив. Хотя Кэретта и признавала, что руки крайне чесались. Как раз с Софи это возрождение и началось. Кэретта прямо её называла Первой из Новых Еггтов. Хотя и сейчас живы большинство из старых. Но для Кэретты их словно не существует.

Еггты некогда были не первыми по титулатуре и происхождению, как сейчас, а просто первыми. Верховными главнокомандующими в государстве, построенном вокруг Армии.

Софи просмотрела подборки иллюстрированных журналов за «Год Удара». Без труда нашла снимки с первой аудиенции у Императора Кэретты как Главы. Со вкусом и стилем всегда было хорошо, а теперь ещё стало отлично с деньгами. Юная Еггта была в мундирном платье, благо носить форму любой из существующих частей относилось к Древнему Праву. Кэретта была в общем, под старину, алого цвета, без знаков принадлежности. С подобным нарядом полагается носить клинки. Если есть — родовые. У Кэретты на портупее были два меча, что за столетия впервые оказались в одних руках — «Золотая Змея» — меч первого Еггта, родившегося после смены младших Еггтов, что считалось сменой поколений, и «Глаз Змеи» — клинок младшего Еггта. Кэретта на тот момента имела право на оба, ибо других Еггтов по закону больше не существовало. И именно она сделала, что стало именно так. Два этих клинка вместе — невиданная претензия на собственный статус. Саргон уже тогда решил — как-то оспаривать претензии юной Еггты не будет, хотя ещё недавно прикидывал, сколько будет судебных дрязг, когда Еггтов было много. И какой навар будет с этих процессов императорским юристам. Но он ценит сильные поступки выше упущенной выгоды.

Рассказывал Софи о молодости Кэретты, говорил, что на той аудиенции чуть не сказал ей, имея в виду мечи «Вы бы ещё в доспехах пришли». Кстати, в теории так поступить Кэретта могла. Правила аудиенций у Императора при Великих Еггтах и писали. Не особо с той поры и редактировали. Как раз в парадной броне и рекомендовалось приходить. Раз правила не отменены — значит они ещё действуют. Этого он Последнему Еггту не сказал. Узнал оба клинка. Их даже Тигры держали за бронированными дверями в витринах под стеклом. При визитах к нему приходили с другими.

Еще запомнил — на Еггте были лучшие из родовых сокровищ. Причём сама Кэретта буквально на днях захватила право их носить. Годы летят — «Золотая Змея» теперь у Софи, «Глаз Змеи» у Маришки, многие сокровища тоже у них. Сама Кэретта говорила про родовые драгоценности. «Они должны служить живым, а не лежать мёртвым грузом». На деле и сама Кэретта, и Софи с Мариной носят облегчённые копии из недрагоценных металлов. Подлинники на человеке наверное только на свадебных торжествах были. И на самых важных приёмах у заклятых друзей. Лучше всего, когда полуметровая броня линкоров и драгоценные камни действуют совместно. Но линкоре с немыслимой бронёй и орудиями носительница немыслимых драгоценностей и прибыла.

Но времена эффектных демонстраций уже ушли в историю. Хотя сейчас даже в кабин самолётов есть стойки для мечей пилотов. Софи точно знает — когда-нибудь на одну из них ляжет и «Золотая Змея». Всегда будет с ней при боях в небе...

Такие стойки есть и на сухопутной технике. Древняя слава не хочет умирать. Клинки носятся при повседневной форме.

Впоследствии Император, склонный гасить любые конфликты внутри грэдского общества предлагал уже Императрице Кэретте помирится с роднёй, конечно о восстановлении права пользования собственностью не могло быть и речи. Речь шла только о титулах. Кэретта ответила крайне резким отказом. Подтвердив всё, что было в исторических хрониках о упрямстве Черных Еггтов. Конечно, на просьбу Императора Кэретта бы ответил согласием, но Саргон совершенно не симпатизировал тем Еггтам. Прошения на своё имя Саргон читал. Если не совсем восстановление, то смягчение действующих положений с формальной точки зрения было вполне допустимо, но Кэретта была полностью в своём праве. А если так хотите по нему жить, то не жалуйтесь, если его положения против вас и применят. Как говорится, такова жизнь.

Тем более, теперь Еггтов трое. Этот Дом всегда своими женщинами славился. Вот только среди женщин Дома Еггт никогда не было Принцесс Империи. А сейчас их две. И Саргон прямым текстом говорил Софи: «Чувствуется, с вами будет нелегко. И вовсе не мне, а всей Империи. Кое-что я в людях понимаю. Самые опасные противники часто выглядят совершенно безобидно».

Несколько лет, прошло как Кэретта ушла в тень. Инцидент во Дворце Грёз был полным затмением. Но Великий Бал Императрицы — повод вновь о себе заявить. На таких мероприятиях всегда появляются новые центры влияния или в ту или иную сторону резко изменяется влияние старых.

Конечно, есть разные мнения насколько подобные торжества уместны в такое время. Кэретта считает, и Софи с ней согласна, уместны более чем. Жизнь продолжается вопреки всему, несмотря ни на что. И лучшие доказательства её торжества сложно придумать. Жизнь вечна и бесконечна, как вечен и огромный Город Кэретты — кратко зовущийся просто — Столица, центр грэдской части мира. Крупнейший город на Земле. Объект лютейшей ненависти большей части жителей второй половины мира. Город иногда называют «Вечным», хотя в мире, причём на юге особенно, много городов куда старше. Но городов много, ставших символами — намного меньше, а Город Кэретты — один. И кто как не Императрица Кэретта знает об этом лучше всех.

Организовать она сможет, в этом Софи не сомневается. В Императрице словно пробудилось что-то от маленькой девочки, видевшей Великий Бал только на картинках и мечтающей туда попасть. Как в Сказку. Сложность в том, что Кэретта умеет только в недобрые и злые. Ладно, её излюбленные метод если знаешь, как не надо сделать ровно наоборот тоже иногда работает. Искусственно ограничиваемая в деньгах в детстве и ранней юности. Она ещё до «Инцидента в в Грёзах» сняла любые ограничения с возможных трат Софи. С Мариной этого не успела сделать исключительно из-за её малолетства. А не из-за каких-то придирок, как считала сама сестрёнка. Потом они все себя не самым оптимальным образом повели. Опять же, знать как не надо делать, не дарует знания как надлежит поступать. Они все трое упрямы примерно в одинаковой степени. И тут уже не сделать ничего. Лучше всего Кэретта умеет быть живым памятником собственному статусу и происхождению. Причём, чуть ли не непосредственно от последней, минуя все последующие поколения. А памятник — потому и памятник, что разговаривать с ним совершенно бесполезно. Всё равно не слышит.

Впрочем, Софи обнаруживает, что в глупенькую маленькая девочку превращается любая в «Сордаровке», стоит при неё речь о Великом Бале, неважно от чьего имени дающемся, завести. Причём разницы в реакциях нет совершенно: на дурочку начинает походить что образец серьёзности Лето, что разрушительница всего и вся Динка- Кошмар. По закону вредности, образцом невозмутимости продолжает оставаться Маришка.

Все слово Бал с придыханием произносят, хотя справедливости ради, на мероприятиях подобного уровня сама Кэретта не бывала. Император считал, что подобное устраивать даже в мирное время расточительно. А Кэретта слишком умна, чтобы в угоду прихоти не выполнять просьбы Императора. Похоже, разрешением на Великий Саргон извинялся перед женой за предпринятые в её адрес следственные действия. Похоже Кэретта мужу ещё припомнила, что этим поступком он нарушил собственное слово: «Супруга Императора вне подозрений». Судя по развернувшейся подготовке, извинения были приняты. Хотя Софи с каждым визитом во Дворец всё больше и больше хочется, чтобы отец перед Кэреттой извинялся бы как-нибудь по-другому. Ибо уже сама Принцесса Империи не готова проводить время ещё в одном сумасшедшем доме какой теперь напоминает Дворец. Сордаровка приют умалишённых периодически напоминала и раньше. Только теперь это состояние началось намного раньше ожидаемой даты. Знали бы в Канцелярии Императрицы и сама Кэретта, сколько визгу будут вызывать персональные приглашения. Все знают, что приглашены и так, но Кэретта решила добавить персональных в зависимости от статуса. Девушка из Великих Домов прислали первыми, начав, разумеется с Эр. Разноглазая плакала от счастья, будто люди, для кого «Гербовые правила» настольная книга могли забыть про дочь первого после Императора человека в стране. О почтовых ящиков часто толпы собираются, после получения очередного «Приглашения». Шум стоит — как Маришка выражается: «Сирены воздушной тревоги тише». Надо думать, при ком говорить. Кошмар имеет доступ к некоторым хранилищам Марины. Опасных вещей там по-прежнему множество, но Кошмар обожает сестрёнку, что берёт только то, что Херктерент прямо разрешила. К несчастью, Марина сочла ручную сирену воздушной тревоги абсолютно безопасной вещью... Видимо сравнение девичьих восторгов с сиреной Кошмар слышала. В разгар сборища взяла и принялась ручку крутить. Что тут началось! Все к убежищам бросились, но по дороге сообразили — сигнал из одной точки идёт. Не дублируется остальными сиренами и радиосетью. Складывать единицы умеют все, сразу поняли, чьи это проделки. И побежали ловить Кошмар. Чтобы поколотить. Тем более она так и стояла с сиреной в руках, самозабвенно крутя ручку. Мозги у Динки временами подтормаживают, тугодумка проще говоря, Но инстинкт самосохранения развит прекрасно. Бегает она быстро и очень. Но её бы всё равно догнали бы и побили, наплевав на статус, тем более в погоне участвовала Лето. Кошмар спасла невероятная интуиция. Неизвестным науке чувством она всегда знала, где находится Марина в текущий момент времени. Туда и побежала. «Еггты своих не бросают!» Не ссорится же с серьёзным человеком из-за проделок мелкой брехливой собачонки. Кошмар чуть ли не в лицо зовут «Пёсик Херктерент». Делает вид, что не обижается. Хотя по-настоящему только Марина в её чувствах разбирается.