Мешать соединенью двух сердец... (джен)

Глава 11

Гермиона, изо всех сил вжимаясь в решётку (будто это могло ей помочь!), смотрела на Лестрейнджа, не решаясь даже мысленно его окликнуть из-за присутствия Долохова. Она помнила, что практически все сторонники Тёмного Лорда прекрасные легалименты. А Родольфус, кажется, не подозревал о её присутствии.

Где-то наверху послышался крик, исполненный боли.

— А раньше гонца, принесшего недобрые вести, казнили, — задумчиво протянул Долохов, глядя в потолок. — Ну, раз кричит, значит, Круцио, а не Авада. Хотя Торфинн тут при чём, да, Родольфус?

Лестрейндж всё ещё молча стоял посреди камеры.

— Дольф, тебя что, так сильно приложило? Скажи что-нибудь.

— В подвале очень плохая звукоизоляция, — пробормотал Лестрейндж. — Я и не догадывался.

— Мда… Навряд ли это сейчас твоя самая большая проблема. А приложило, похоже, основательно. Ну, может, оно и к лучшему. Дольф, сколько ты на себя вылил? Дышать невозможно!

Долохов прошёлся вдоль решётки, остановившись напротив Гермионы.

— Тут ещё больше несёт. Ты хоть обычное пойло взял из запасов братца или коллекционное распотрошил?

Родольфус не успел ответить. Прямо перед ним из воздуха соткалась костлявая фигура Тёмного Лорда. За спиной Волдеморта маячила Беллатрикс. Её лицо искажала гримаса отвращения, глаза метали молнии, однако она молчала, предоставив говорить Повелителю.

Долохов, низко поклонившись, отступил.

— Иди, Антонин, помоги Роули, — прошипел Волдеморт.

Долохов мгновенно ретировался. Гермиона мельком подумала, что, кажется, он немного сочувствует Лестрейнджу, хотя и старается этого не показывать.

Какое-то время в подвале царило молчание.

— Итак, Родольфус, — нарушил его Волдеморт, — ты предал меня. Ты, сын моего лучшего друга и самого близкого соратника. Ты выпустил моего врага. Ты желаешь моей смерти, Родольфус?

— Отвечай!!! — взвизгнула Беллатрикс так, что Гермиона чуть не подскочила от неожиданности.

— Вы сами всё сказали, мой Лорд, — выдавил из себя Лестрейндж.

— Мой Лорд, — передразнил его Волдеморт. — Наверное, тебе стоит так обращаться к этому мальчишке Поттеру. Или к брату Дамблдора. Он теперь, кажется, глава этого их Ордена Феникса? Ведь это он занимался тобой, когда ты струсил и сдался, вместо того, чтобы погибнуть с честью? Уже тогда ты получил от авроров награду, достойную предателя и труса. Я думал, ты сделал выводы, но нет, ты предал меня снова. Ты знаешь, Родольфус, мне даже жаль, что Фенрир остановил тебя. Тебе следовало уйти с ними. На их стороне очень многие жаждут встречи с тобой. Твоя камера в Азкабане тоже тебя ждёт. И любой дементор будет счастлив подарить тебе свой поцелуй. Почему ты выбрал себе такое будущее? Ты отказался от славы, почестей и всех привилегий, которые я мог бы тебе дать, от милостей, которыми мог бы тебя осыпать. Ты предпочёл жалкую участь предателя. Я разочарован тобой, Родольфус.

Лестрейндж молчал.

— Мне следовало убить тебя ещё тогда, когда ты в первый раз нарушил приказ. Я был с тобой незаслуженно милосерден в память о твоём отце. Это была моя ошибка. Родольфус, какую смерть ты хочешь выбрать? Поцелуй дементора? Поцелуй Нагайны? Поцелуй Фенрира? Я не предлагаю тебе умереть от Авада Кедавра, это слишком быстрая и лёгкая смерть, ты её недостоин. Что ты выбираешь?

— Мне всё равно, — хрипло ответил Лестрейндж.

— Тогда пусть будет Нагайна, её как раз пора кормить. Сегодня утром должна была состояться казнь Гарри Поттера и я хотел, чтобы её увидели мои сторонники. Поттер был сильным и достойным врагом несмотря на возраст. Сегодня я мог отправить его в небытие, но из-за тебя придется начинать всё сначала. Ничего, я справлюсь. А твоя смерть будет такой же жалкой и убогой, как твоя пустая, ничтожная жизнь. Нет смысла устраивать из неё зрелище. Ты просто пойдёшь на корм, как падаль. Такова участь предателя, Родольфус. Белла, попрощайся с мужем, нам пора отправляться дальше.

С лёгким хлопком Волдеморт исчез.

Беллатрикс сделала несколько кругов вокруг Лестрейнджа, напомнив Гермионе хищника, подбирающегося к жертве. Родольфус следил за ней взглядом, но по-прежнему ничего не говорил.

Напряжение звенело в воздухе, сделавшись почти невыносимым.

— Конфринго!

Лестрейндж побелел, его лицо исказилось от ужаса, он отшатнулся, сжавшись и закрыв лицо руками. Беллатрикс издевательски захохотала. Родольфус судорожно сглотнул, опустил руки и выпрямился, не глядя на Беллу.

— Вот поэтому, — резко оборвала она смех, — я предпочла Его. Он ничего не боится и ни перед чем не останавливается. Быть рядом с Ним, принадлежать Ему — великая честь. А ты… Он прав. Ты не стоишь времени для разговора и сил для заклятия. Ты — корм для скота, это и есть твоё предназначение. Наконец-то ты исчезнешь из моей жизни.

Новый хлопок — Беллатрикс тоже исчезла.

Родольфус сделал несколько неуверенных шагов и вцепился в решётку, навалившись на неё всем телом

— Мистер Лестрейндж, — шёпотом позвала Гермиона.

Лестрейндж вздрогнул.

— Вы ещё здесь? — не поворачиваясь, прохрипел он. — Что теперь вам нужно? Я дал вам всё, что вы хотели. Больше ничем помочь не смогу.

— Мистер Лестрейндж, — чуть не плакала Гермиона, — вы задели меня, когда падали, я выпустила руку Гарри, они аппарировали без меня.

— Что сейчас вам мешает?

За дверью послышались шаги. Кто-то возвращался в подвал и, похоже, это был не один человек.

— Заклятие Долохова. Я не могу его снять. И вы же сами сказали, что отсюда нельзя аппарировать куда угодно и кому угодно. Помогите, пожалуйста! Вы же дали слово.

— Слово? А чего оно стоит сейчас, моё слово? Вы же слышали, кто я. Трус, предатель, падаль и корм для скота.

— Это неправда, — прошептала Гермиона. — Помогите, прошу вас. Не из-за слова. Просто прошу — помогите.

— У магглов есть выражение «ноль без палочки». Это сейчас обо мне, — невесело усмехнулся Родольфус. — Я мог бы снять заклятие Тони, но мне нечем.

Будто услышав своё имя, в подвале возник Антонин Долохов. И не один. За собой он тащил упирающегося Рабастана. Родольфус окаменел.

— Зря. Всё зря. Я ничего не смог. Будьте вы прокляты, — прошептал он.

— Дольф,отойди, — потребовал Долохов, подтащив Рабастана к решётке. Видя, что Родольфус не шевелится, он угрожающе поднял палочку. — Давай по-хорошему. Лорд приказал, чтобы твой брат смотрел на казнь. Тебе же спокойнее, если Нагайна будет подальше от него.

«Значит, Волдеморт всё-таки не докопался до истины и не приказал казнить Рабастана вместе с братом, — с невольным облегчением подумала Гермиона.

Родольфус, тоже поняв это, кивнул и отступил назад.

— Прощай, Басти, — негромко сказал он. — Береги себя. Теперь ты последний Лестрейндж.

_ Что ты наделал, Роди, — по лицу Рабастана текли слёзы. — Что ты наделал???

Родольфус отвернулся.

— Если змея вас не учует, выйдите потом, когда придут здесь отмывать, выберитесь из дома и попробуйте добраться до места, откуда сможете аппарировать. В окрестностях дома не стоит, тут много охранных заклинаний, которые настроены так, чтобы сбивать несанкционированные трансгрессии. Жаль, Браша нет, он бы вас вывел.

— Дольф, с кем ты там говоришь? — поинтересовался Долохов.

— С теми, кого больше не увижу, — не поворачиваясь, ответил Лестрейндж.

Рабастан закричал.

Лестрейндж быстро обернулся. Проскользнув мимо волшебников, в камеру вползала огромная змея. Родольфус побледнел и сделал шаг вперёд, чтобы не дать ей случайно наткнуться на Гермиону. Кингсли и здесь не ошибся, Родольфус Лестрейндж был кем угодно, но не трусом.

Гермиона неслышно скользнула к нему и осторожно вложила в руку палочку, которую подобрала, когда Родольфус упал после удара Фенрира.

Пальцы Лестрейнджа сжали палочку, он слегка улыбнулся.

— Что ж, попробуем. Протего тоталум!

Воздух вокруг них сгустился, образовав нечто вроде прозрачной камеры, непроницаемой ни для людей, ни для заклятий. Рабастан недоверчиво вскинул голову. Долохов выругался и швырнул несколько заклинаний. Гермиона выпалила в него ответным заклятием. Это далось ей с трудом. Палочка плохо слушалась её, в то время как Антонин, похоже, не испытывал никаких затруднений.

«Дом настроен на Тёмную магию и тёмных волшебников, — пронеслось в голове Гермионы. — Родольфус перехитрил сам себя. Хотя такого поворота событий даже он не мог предугадать.»

— Мисс Грейнджер, оставьте Долохова, держите щит, мне нужно время, чтобы снять блокировку!

— Протего Тоталус Репаре! — крикнула Гермиона. Эти чары удались неожиданно легко. Родольфус сосредоточенно водил палочкой .

— Экспульсо! — рявкнул Долохов. Из его палочки вырвался столб синего пламени. Рабастан, стоявший рядом, толкнул его плечом. Долохов пошатнулся и заклятие ударило рядом со щитом, которым Лестрейндж окружил себя и Гермиону, при этом зацепив Нагайну. Змея зашипела, взвившись во всю свою невероятную длину и обрушилась на незримый щит. Удар был настолько силён, что чары поддались и Нагайна едва не рухнула им на голову.

— Готово! — Родольфус сделал последнее движение и опустил палочку. — Но щит надо снять, иначе не аппарируем.

Лестрейндж протянул руку. Гермиона, по-прежнему остававшаяся в мантии-невидимке, вцепилась в него, на всякий случай став как можно ближе. Долохов, сыпавший заклятиями, внезапно остановился и с интересом стал наблюдать за происходящим.

— Финита Инкантатем! — крикнула девочка, дождавшись, когда Нагайна отклонилась от них, готовясь к очередному броску, и направила палочку на щит.

Последнее, что она увидела, была метнувшаяся к ним огромная змеиная пасть.