Радужный мир Рейнбоу Дэш (джен)

Кантерлотский госпиталь. Рейнбоу Дэш

Очередное утро и очередной осмотр, и я уже по их шёпоткам знаю, что всё ужасно. Прошло уже больше недели, а никаких изменений я так и не ощутила. Хотя, как меня уверяли, операция прошла успешно. Да, все были просто молодцы: Твайлайт отлично нашла решение и подготовила всё для изготовления протезов, Шармы отлично изготовили искусственные глаза, хирурги великолепно их вживили. В общем, как я и говорила — все молодцы! Мда... в этой цепочке лишь одна я — слабое звено. Мне даже становится стыдно от мысли, что я так сильно подвела всех этих пони.

— Кхм-кхм, мисс Рейнбоу, — мои мысли прервал голос доктора Сенса.

— Да, доктор? — поворачиваюсь я на голос.

— Боюсь, что у меня плохие новости, мисс Рейнбоу, — выпалил док так, словно бросался в прорубь с ледяной водой зимой.

* * *

Итак, по словам доктора Сенса, операция прошла успешно, но мой организм решил отвергнуть импланты. Так что мне нужно было поскорее удалить их, пока не развился сепсис — ждать дольше не было смысла. Как оказалось, мой организм тот ещё эгоист и не принимал в себя ничего лишнего, так что мне осталось только согласиться на операцию, которую провели прямо в этот же день. А сейчас я очнулась и лежу на кровати, привыкая к чувству какой-то лёгкости в голове. Кстати, подношу копыто к тому месту, где раньше у меня были глаза и аккуратно ощупываю повязку. Точно, под повязкой и марлевыми тампонами нащупываю... ничего. Это... очень большое, пугающе большое ничего! Вместо глаз у меня теперь огромные провалы. Весь остаток дня я пытаюсь свыкнуться с этой мыслью. Получалось... не очень.

* * *

С операции прошло уже три дня, все мои анализы были отличными, и меня решили выписать. Всё сделали так быстро, что я и осознать это толком не успела, а уже стояла за воротами больницы и не знала, что делать дальше. Ходить внутри больницы или по больничному садику, где всё для меня знакомо и почти не меняется — это одно. И совсем другое — ходить по улицам большого города. В котором и зрячий мигом найдёт себе на круп приключений. Так что я просто не знала, что теперь делать.

— Рэйнбоу Дэш! — неожиданно услышала я знакомый голос. — Не меня ждёшь?

— Соарин! — невольно улыбнулась я, поворачиваясь к нему — Ты очень вовремя!

Я реально обрадовалась его приходу.

— А я тебе подарок принёс! — сказал он, и голос его слегка дрогнул.

— Ну раз принёс, то дари! — ухмыльнулась я.

Я тут же почувствовала, как он надевает мне на голову что-то лёгкое. Ощутила, как оно ложится мне на переносицу, и упирается дужками за ушами.

— Очки! — выдохнула я, догадавшись.

— Ага, — ответил жеребец. — Тебе идёт!

— Теперь не видно уродских провалов, что у меня вместо глаз? — спросила я, вспомнив, что сегодня утром мне сняли повязку.

Соарин промолчал, так и не ответив мне. Мы вышли на улицу и так же молча пошли по улице. Пегас очень аккуратно вёл меня по городу, не давая куда-то вляпаться или не давая врезаться прохожим в меня. Так что с его помощью мы быстро дошли до гостиницы.

— Зайдёшь? — спросила я его, приподняв голову для поцелуя.

Однако, не получила его. Вместо этого Соарин, как-то странно засопел, словно решая сказать мне что-то или нет. Я хотела сказать ему, чтобы он не тормозил и выкладывал уже всё, что хочет сказать, но не успела. Соарин успел первым:

— Рэйнбоу Дэш, нам надо поговорить, — сказал он серьёзным голосом.

Судя по всему, сейчас я услышу что-то очень неприятное — я этот его тон прекрасно знаю.

— Излагай! — говорю я, приготовившись услышать что-то не очень хорошее.

— Ты знаешь... — замялся Соарин, — Вандерболты послезавтра улетают на гастроли в турне по нескольким странам.

— Ну... я с вами точно не смогу выступить, — фыркнула я, стараясь, чтобы мой голос звучал весело и беззаботно.

— Да, понимаю, — согласился пегас, и я представила, как красиво шевелится его грива, когда он кивает. — Мы уже нашли тебе замену это — Лайтнинг Даст.

Мда… неожиданно… Такого я точно не ожидала. Спитфайр видно совсем из ума выжила, если взяла в отряд эту сумасбродную пегаску. Я была так ошарашена этой мыслью, что даже не заметила, как ушёл Соарин. Он вроде бы что-то там ещё говорил, но я просто кивала, не особо вникая в смысл его слов.

* * *

В гостинице я прожила два дня, пока не пришла в себя. Ну, не то чтобы совсем, но достаточно для того, чтобы выйти к ресепшен и послать письмо Флаттершай. Долго ждать не пришлось — подруга прилетела буквально на следующий день. Она приехала не одна, а с Фауной, и после их появления в номере стало непривычно шумно. Впрочем, мне сейчас это только на пользу — за всё то время, что я провела в больнице, мне до ужаса надоела тишина. Правда, минут через двадцать я уже была не уверена, выдержу ли ещё столько же.

— Ну что, пошли на вокзал? — спросила я их, когда вопросы и рассказы Флаттершай и Фауны пошли по второму кругу.

— Конечно-конечно! — тут же подскочила Флаттершай. — Поезд на Понивилль уже через полчаса — мы как раз успеем!

— Даже с запасом, — согласилась Фауна.

* * *

Мы довольно быстро и без особых проблем добрались до вокзала. Там стало сложнее, от всей этой толпы пони. Раньше я могла хотя бы взлететь, оставив всю эту толпу снизу. Но сейчас эта фишка стала мне недоступна. Так что пришлось пробираться сквозь толпу, буквально продираясь сквозь всех этих снующих туда-сюда пони, а отсутствие зрения только добавляло сложностей к процессу. В общем, в наше купе я ввалилась изрядно помятая, усталая и раздражённая.

Правда, и здесь мне покою не дали, а буквально завалили вопросами, рассказами про новости Понивилля и прочей подобной ерундой. Так что в конце поездки я едва не сорвалась, чуть не наорав на этих двух слишком болтливых кобылок. Правда, моя ругань буквально застряла у меня в горле, когда я услышала то, что сказала Флаттершай:

— Я, конечно, удивилась, когда увидела, как Соарин целуется с Лайтнинг Даст, но потом я подумала, что, возможно, мне показалось.

После чего пегаска ойкнула, видимо получив тычок от Фауны, но было уже поздно. После чего их разговоры как-то сами собой затихли, и остаток пути мы проделали почти молча. Только сочувствующее сопение Флатти нарушало тишину в купе. Думаю я, что она хочет извиниться, но не знает как это лучше сделать. В этом вся Флатти — брякнет чего-нибудь, не подумав, а потом сама же себя и доводит, сгорая от стыда и чувства вины.

* * *

Уже в Понивилле я попросила подруг довести меня до гостиницы. Видимо, я пока поживу в ней. Добираться до моего домика из облаков было бы для меня проблематично. Да и как его поддерживать в нормальном состоянии, когда я слепа как крот? Да никак!

На пороге гостиницы я на прощание сказала Флатти:

— Не парься, подруга, я знаю про Соарина и Лайтнинг Даст. Так что ты ничего нового мне не сообщила.

— Ой! Как здорово! — обрадовалась пегаска. — То есть… я не то хотела сказать! Не здорово!

— Да не беспокойся ты так! — хмыкнула я, улыбаясь во всю ширь морды. — Передавайте привет вашим зверушкам!

— Обязательно! — донёсся до меня удаляющийся голос подруги.

Я помахала им вслед, подождала немного, а потом решила прогуляться. Уж в Понивилле я не опасалась врезаться куда-нибудь — это спокойный городок, со своей размеренной жизнью и вежливыми, спокойными прохожими. Если, конечно, сегодня не вторник, и не пятница, и поблизости нет Меткоискателей.

Ничего такого по дороге мне не встретилось, и я остановилась тогда, когда поняла, что машинально дошла до своего домика, что висел как раз над моей головой. Я остановилась в задумчивости, гадая, как мне добраться до моего дома, и что я вообще там забыла? Неожиданно кто-то окликнул меня.

— Это ты, Ред Вингс? — узнала я голос моего заместителя. — Ты-то мне и нужен!

— Всё что угодно, командир! — тут же ответил тот, и в этот раз в его голосе не было никакого ехидства.

— Помоги мне подняться домой, — попросила я. — А то я уже не могу находиться на земле!

— Конечно, я помогу! — тут же согласился тот, осторожно беря меня за копыто. — Донесу куда угодно!

— Да не... — смутилась я. — Нести не надо! Я и сама справлюсь! Ты просто направляй меня!

В доказательство того, что я всё ещё способна летать, я взмахнула крыльями и подбросила себя в воздух. О это радостное чувство полёта!.. где же ты?! Сейчас я себя чувствовала абсолютно беспомощной. Я словно зависла в тёмной бездне и совершенно не знала куда лететь.

* * *

Попав в дом, я растерянно топталась посреди комнаты, не зная, что дальше делать. Вроде бы надо налить гость чаю, но кто ж знает, есть ли он у меня? Вроде бы был, как и печенье, но я так долго не была дома, что не могу гарантировать, что что-то не испортилось.

— Спасибо тебе, Ред Вингс, — наконец прервала я неловкое молчание и неожиданно даже для себя, добавила: — Соарин меня бросил и теперь только коллеги по бывшей работе изредка навещают меня.

— Ну... — замялся Рэд Вингс, застигнутый врасплох моими откровениями. — Если я тебе не сильно противен, то... я бы хотел оставаться с тобой вечно!

Последнюю часть предложения он произнёс так, как обычно говорят, когда признаются в любви. Впрочем, это и было признание. От осознания этого я... впала в ступор. Мне бы ответить на его слова, но я так запаниковала, что просто не могла ничего сказать. Впрочем, пегас и не ждал ответ — сразу после признания он взвился в воздух и был таков. Что ни говори, но этот приколист всегда был довольно деликатным и серьёзным тогда, когда того требовала ситуация. И он это просекал в момент — никогда не ошибался!

Когда Ред Вингс улетел, оставив меня одну, я впервые серьёзно задумалась о том, что я буду делать в будущем. Какое вообще будущее есть у меня? Сидеть на пороге обычного наземного дома, живя на пенсию по инвалидности? Общаться только с собакой-поводырём и такими же пенсионерами как я? Впрочем, какие могут быть темы для разговора между мной и старушками? Им про крутейшие в мире трюки не расскажешь. Да и я при таких рассказах буду выглядеть, как минимум, жалко. А если хорошенько подумать, то скорее — смешно.

Хочу я этого? Скорее нет, чем да. Быть может стоит принять предложение Ред Вингса? Он не Соарин — ему важнее я, чем какие-то там рекорды, слава и толпы фанаток. Ну вот соглашусь я на его предложение, будем жить вместе, он всё время будет меня опекать и заботиться обо мне. Хм… мне привиделась эта картинка, и я даже скривилась от такой перспективы. Я не такая плохая пони, чтобы обрекать нормального, перспективного пегаса на роль собаки-поводыря. Нет! Я не хочу, и не буду мешать другим пони жить! Правильно в старину делали, когда дарили потерявшим возможность летать пегасам шёлковый шнурок. Проще удавиться, чем влачить жалкое подобие жизни, ползая по земле! Теперь я это очень хорошо ощутила на собственной шкуре! Я повертелась, припоминая где у меня лежит что-нибудь подобное, но в этот раз в памяти не нашлось ничего такого. Ну и ладно, я буду оригинальной! Я же не потеряла возможность летать, так что пусть я умру в полёте!

Я решительно забралась на крышу своего домика и вдохнула прохладный, свежий воздух. Ветерок шевелил мои перья, наполняя расправленные крылья той силой, что позволяет пегасам летать. Что ж ветерок, ты всегда был мне надёжным другом, не подведи и в этот раз! Я взмахнула крыльями, взвиваясь ввысь, навстречу солнцу. Пусть я не видела его, но вполне ощущала его тепло. Чистейший восторг заполнил моё сердце! Я снова лечу! Лечу так же свободно, как делала это прежде! И пусть я больше ничего не вижу, но я прекрасно ощущаю тёмную, дикую ауру, что исходит от Вечнозелёного Леса! Я разворачиваюсь туда и лечу, всё набирая и набирая высоту, чувствуя, как прохладнее становится воздух, как злее и резче дует ветер над диким лесом, но я не останавливаюсь! Я лечу всё выше и выше! Туда, куда ни один нормальный пегас не заберётся — им просто нечего делать в этом стылом аду! Вот я почувствовала, как холодный, разреженный воздух едва держит меня на себе, нос потерял чувствительность от адского холода, а в голове зазвенело от недостатка кислорода. Тогда я сложила крылья и понеслась вниз, с намереньем никогда больше не раскрывать их! Ветер свистел в ушах, трепал мою гриву и хвост, и ещё я поняла, что ору от восторга! Такого я не испытывала ещё никогда в жизни!

«Да уже и не испытаю», — мелькнула мысль, а потом страшный удар вышиб из меня даже не сознание, а саму жизнь!

* * *

Я вскочила, чувствуя, как кто-то трясёт меня за плечи. Неужели я выжила?! Привычная темнота окружала меня, но голос Соарина, полный тревоги, настойчиво звал и звал меня из темноты.

— Чего тебе, предатель? — спросила я, недовольная тем, что этот дурак оказался первым, кого я услышала на том свете.

— Ты кричала во сне! — проговорил пегас с явной тревогой в голосе.

Чего?! В каком ещё сне?! Я так удивилась, что открыла глаза. Перед глазами тут же появилась зелёная надпись:

НЕДОСТАТОЧНО ОСВЕЩЕНИЯ.

АВТОМАТИЧЕСКИЙ ПЕРЕХОД НА НОЧНОЕ ЗРЕНИЕ.

Я тут же увидела Соарина, что сидел на расправленной двуспальной кровати и с тревогой смотрел на меня. А самое главное, что я была рядом с ним, в той же кровати!

— Ты так кричала, что я побоялся, что ты своим криком разбудишь малыша, — шёпотом пояснил Соарин, включая ночник. — Опять плохой сон приснился?

— Д-да! — кивнула я, чувствуя, как слёзы сами собой наворачиваются на глаза. — Ты меня бросил! Променял меня на Лайтнинг Даст!

Не знаю уж, как это получилось, но я внезапно поняла, что рыдаю, уткнувшись в мягкую шёрстку на груди Соарина и изо всех сил, не глядя, молочу его копытами.

— П-прости! — выдавил пегас, ойкнув, когда я слишком сильно ткнула его копытом.

— За что? — спросила я, даже перестав колотить его от изумления. — Это же только сон! Ведь правда?

— Правда! — кивнул Соарин и чмокнув меня в нос, сказал. — Всё равно прости… за то, что я так плохо поступил в твоём сне.

Ну и как такого обормота не любить? Я крепко обняла мужа и полезла целоваться. Мне вдруг захотелось доказать, как крепко я его люблю. Впрочем, он не больно-то и возражал.