Новая Кровь (джен)

Гарри рвано выдохнул, захлопнув лежащую перед ним на полу книгу и, спрятав своенравную палочку, которая хотя бы в этот раз его послушала, скрылся в тени одного из множества поворотов в коридорах Хогвартса, стараясь уйти как можно быстрее. Малфой, который в этот момент преспокойно общался с Милисентой Булстроуд, не заметил, как ему в спину врезался еле заметный тонкий синий луч заклинания.

Уже у подножья лестницы, ведущей в башню факультета Равенкло, Эванс позволил себе опереться рукой о стену и ненадолго присесть на холодную ступень. Это заклинание высосало из него все соки, у него темнело в глазах от пережитого напряжения, ведь первокурсникам не пристало практиковать такие сложные для них заклинания. Будь Гарри хотя бы второкурсником, такого неприятного постэффекта бы не было, но надо было все сделать прямо сейчас, так как тянуть было больше просто нельзя — месть хоть и является блюдом, подаваемом в холодном виде, но она не должна быть ледяной, ведь так приятно, когда враг осознает причину своих бед.

Встав и отряхнув мантию от пыли, заметно пошатываясь, Гарри поплелся в гостиную, моля дверь о том, чтобы она не сильно мучила его с вопросом, а пропустила за ответ на что-нибудь легкое. Ему еще предстояло в срочном порядке завтрашним утром вернуть на полки Запретной секции библиотеки талмуд, который он оттуда не без труда стащил. Все же такие любопытные и неприятные заклятия не пишутся на страницах учебных пособий. А жаль, ведь жизнь в школе стала бы в разы интересней.

* * *

Был очередной субботний день, когда ученики, сидя ранним утром в Большом Зале, лениво поглощали завтрак, пытаясь, наконец, очнуться ото сна. Желтые солнечные лучи солнца мягко освещали помещение, в котором собрались почти все студенты и преподаватели, среди которых также, естественно, были те, кто любил поспать.

Почта должна была прибыть много позже, домашней работы учителя почти не задали, потому студенты, окончательно расслабившись, тихо переговаривались друг с другом.

Гарри, сидевший за столом Равенкло в полном одиночестве — ему объявили бойкот, ведь из-за Эванса было потеряно множество баллов, что, впрочем, самого мальчика никак не трогало — также не выказывал никаких признаков особой активности и с умиротворенной улыбкой пил чай, из-под полуприкрытых ресниц наблюдая за Залом.

И вдруг раздался крик, который почти мгновенно перешел в оглушительный визг. В Зале наступила тишина, люди во все глаза смотрели на стол Слизерина, ученики за которым буквально окаменели от шока. Драко Малфой, ругаясь и отплевываясь от чего-то, отскочил от своего места как можно дальше, будто бы чего-то опасаясь или, как не без ехидства отметил Гарри, испытывая невероятное отвращение. А еще первокурсник явно паниковал.

Теодор Нотт, чисто из любопытства заглянувший в тарелку «друга», с непониманием посмотрел на Драко, который, еще сильнее побледнев, лишь помотал головой, будто бы в его завтраке было нечто крайне неприятное и несъедобное. Тем не менее, яичница с беконом оставалась яичницей, а из листьев салата не трансформировались ужасные слизни или что-то такое, потому никому из присутствующих не было ясно, что именно повлияло на обычно сдержанного в эмоциях мальчишку, который всеми своими силами пытался показать, насколько у него хорошее воспитание.

А Драко, смотря расширившимися глазами на тарелку, видел в ней лишь кучу тараканов, да пару крыльев каких-то гигантских насекомых, что явно не способствовало улучшению состояния мальчика. И в очередной раз проведя языком по внутренней стороне щеки, Малфой чувствовал лишь противную слизь да ошметки хитиновых телец.

Ужасно.

Гарри, с неприкрытым интересом наблюдавший за этой сценкой, лишь отхлебнул чаю, скрывая за чашкой подрагивающие в несформировавшейся триумфальной улыбке губы. Эванс не был уверен, что все выйдет именно так, как он планировал, ведь заклинание, которое он использовал, было далеко не простым, требовало концентрации и времени, а также личного опыта в определенной ситуации, которая иллюзорно создавалось. Но, несмотря на многие проблемы, которые возникли у равенловца, несмотря на то, что палочка Терри Бута его особо слушать не хотела, ему удалось. Гарри на собственном опыте знал, насколько неприятны и в принципе противны эти насекомые — ребята из маггловской школы постарались привнести в жизнь Эванса как можно больше «счастливого» времени — потому мальчик не без удовольствия наблюдал за мучающимся от тошноты и отвращения Малфоем, только гордость которого не позволяла тому расплакаться и отблевать противную массу прямо на месте. Сначала равенкловец думал подсунуть в завтрак Драко настоящих тараканов, но тут же возникла проблема: а как это сделать? Да и, к тому же, таким образом его бы вполне могли бы вычислить: Гарри не был уверен в том, что не оставил бы каких-нибудь следов. А это заклинание было очень и очень удобным — оно самоуничтожалось со временем, создавая впечатление, что у жертвы всего лишь были галлюцинации, а применившего заклинание было невозможно найти по остаточной магии. К тому же, что только подтолкнуло Гарри к изучению этого заклинания, Драко точно должен был догадаться, кто наслал иллюзию, но доказать бы у Малфоя это не вышло никаким образом, уж Эванс об этом позаботился. И все равно, что после произнесения формулы заклинания равенкловец почти потерял сознание от магического истощения, а от напряжения, созданного сильной концентрацией внимания, у мальчика потом болело все, что можно и нельзя. Все равно. Ведь результат превзошел все ожидания.

* * *

— Позвольте же узнать, мистер Малфой, с чего вы взяли, что вас кто-то проклял или отравил? — Выплевывая каждое слово, произнес профессор Зельеварения, стоя спиной к решительно сжимавшему кулаки Драко, который недовольным взглядом исподлобья сверлил затылок учителя, — или вы сомневаетесь в моих способностях в зельеварении?

— Но, крестный, я точно знаю, что это… — Воскликнул мальчик, но мгновенно умолк под тяжелым взглядом декана.

— Эванс, да? — иронично приподняв брови, поинтересовался Снейп, жестко усмехаясь, — ты уже говорил. И что же, по-вашему, мистер Малфой, указывает на то, что этот равенкловец, который при множестве свидетелей и пальцем лишний раз не шевельнул, виновен в чем-то? Я проверял ваш завтрак, там ничего не было. Заклинания такого уровня, которые бы могли что-то подобное сотворить, недоступны первокурсникам. Молчать! — Понизил голос мужчина, видя, что его хотят прервать. — Они недоступны потому, что первокурсник просто не может выполнить их, даже если попытается, а не потому, что у учеников нет доступа к книгам, содержащим подобные заклинания.

— Больше некому! — Прищурив глаза, взвизгнул мальчик, не замечая, что и так порядком раздраженный декан начинает заметно злиться на подобное поведение ученика, а также недоумевая, почему его крестный не хочет ему помочь. Но Снейп всегда четко разделял работу и личную жизнь, потому желание безосновательной мести Драко ему было безразлично. Это все были дурацкие детские междоусобицы, которые, как он считал, не стоили особого внимания.

— А вы не думали, мистер Малфой, — буквально прошипел зельевар, — что это могли быть, к примеру, слизеринцы? Вполне в их стиле, между прочим, — кивнув сам себе, заключил мужчина.

— Ч-что? — Недоуменно вскинул голову Драко, — с чего ты взял? Этого не может быть! — Возмущенно воскликнул он.

Профессор обернулся к слизеринцу и, прищурившись, смерил надменным взглядом мальчишку, который порой бесил не хуже гриффиндорцев. Он действительно не понимает, что его поведение становится недопустимо даже среди таких же, как он, балованных детей аристократов.

— Еще как может, — раздраженно откинув какой-то скомканный листочек в сторону, фыркнул мужчина, — или вы не заметили, с каким неудовольствием на вас в последнее время смотрят слизеринцы? Ладно еще вечные приставания вашей… «банды», — Снейп произнес это слово так, будто оно было наихудшим ругательством в мире, отчего блондину стало как-то не по себе, — к нечистокровным, что отпугивает тех от представителей родов, нуждающихся в Новой Крови, это, как надеется парочка наследников с вашего факультета, у вас пройдет с возрастом. Но драка у всех на глазах, где вы, как последний маггл, атаковали, — процедил зельевар, а после предупреждающе взмахнул рукой, пресекая на корню любые возражения, — именно вы! Влияние вашего отца и ваши деньги могут внушить окружающим многое, но представители факультета Слизерин, в отличие от стада тупых обывателей, не слепые! Несмотря ни на что, все, слышите? Абсолютно все в курсе того, кто именно зачинщик того безобразия, случившегося во внутреннем дворе две недели назад. Плюс еще множество ваших других мелких и не очень оплошностей и, поздравляю, ваш общий рейтинг в факультете упал ниже некуда!

— Т-то есть? — Чуть заикнувшись, спросил мальчик.

— То есть вы не замечали, что старшие курсы смотрят на вас с уже откровенной насмешкой и снисхождением? — Саркастически протянул декан. — Тогда мой вам совет: вспомните, что вы слизеринец!

Еще пару раз попытавшись надавить на жалость, Драко понял, что давить, в общем-то, не на что, потому, в конце концов, благоразумно покинул кабинет преподавателя, на выходе сталкиваясь с директором, который, судя по всему, как раз собирался постучаться. Кинув какие-то невнятные слова извинений, Малфой быстрым шагом направился по коридору в гостиную своего факультета.

— Хо... — удивленно, но с некой ноткой веселья, протянул Колдуэлл, переведя взгляд со спины светловолосого первокурсника на Снейпа, который, фыркнув который раз за этот вечер, скрестил руки на груди, недовольным взглядом сверля пришедшего, — и что же ты такого наговорил несчастному наследнику рода Малфой, что тот позабыл обо всех правилах этикета, которые бы следовало соблюдать в присутствии старших?

Профессор Зельеварения лишь хмыкнул, вздернув подбородок.

— Сомневаюсь, что я на что-то повлиял: знание этикета этим мальчишкой и так хромало на обе ноги и без моего вмешательства.

Колдуэлл подавил чуть не вырвавшийся из его рта смешок.

— Возможно, но стоит помнить, что он слизеринец, а те не брезгуют выслуживанием перед старшими, особенно передо мной, — мужчина криво улыбнулся, все-таки проходя внутрь.

— Эгоцентризм — не очень хорошая вещь, знаешь ли…

Директор нетерпеливо махнул рукой, прерывая Снейпа, что тому, в силу его характера, совсем не нравилось, но, впрочем, Колдуэлл имел на подобное действие полное право.

— Я пришел сюда не поговорить, Снейп, — неприятным тоном сообщил пришедший, нагло ухмыляясь, на что профессор лишь вымученно закатил глаза, не ожидая другого от невыносимого директора Хогвартса. Порой Северус скучал по Дамблдору и его вечным предложениям лимонных долек каждому встречному. Тем не менее, оба директора были крайне сильными и запоминающимися личностями, у каждого из которых была своя изюминка в поведении, которая и подкупала окружающих. Но, если Дамблдор не отключал свое обаяние почти никогда, то Колдуэлл использовал его только тогда, когда хотел, предпочитая вести себя с людьми подчеркнуто независимо, иногда даже открыто издеваясь над кем-то.

— Слушаю.

— Как ты помнишь уже через месяц в школу прибудет очередная проверка. И все бы ничего, но вместе с привычной нам компанией аристократов прибудет Сам-знаешь-кто, — насмешливо приподняв брови, бросил директор.

Мысленно «поздравив» Колдуэлла с «удачной» шуткой, Снейп лишь молча уставился на мужчину, который лично преподавателю Зельеварения не нравился вовсе. Не найдя отклика в выражении лица Северуса, Бэзил лишь хмыкнул, признавая своеобразное поражение перед хладнокровным профессором.

— Я бы не волновался, если бы не некоторые необычные… шевеления на твоем факультете, Северус, — абсолютно бесстрастным тоном сказал Колдуэлл, чем сильно задел Снейпа, ведь, хоть директор и не выказал никаких эмоций по этому поводу, каждому в преподавательском составе было известно: если Колдуэлл не выражает никаких чувств, значит он очень и очень недоволен. — Я беспокоюсь, как бы эти, с позволения сказать, недоразумения не продолжились и при приезде уважаемых нами гостей.

— Я позабочусь об этом, — сухим голосом, кивнув, ответил декан Слизерина.

— Вот и хорошо, — на лице директора вновь расползлась змеиная улыбка, которую так недолюбливал профессор. — И, кстати, я бы не сказал, что тот фокус был таким уж «слизеринским».

— Хм? — Снейп недоуменно приподнял брови, не понимая о чем речь.

Довольно ухмыльнувшись, Колдуэлл развернулся к выходу из кабинета, бросая через спину:

— Конечно, месть была исполнена очень хитро и остроумно, но слишком порывисто и несдержанно. Хотя и очень умно. Это, скорее, в стиле Равенкло.

И он ушел.

* * *

Гарри возвращался с отработки уставший и сонный. Филч заставил его перемыть половину лабиринта коридоров в подземельях без применения какой-либо, естественно, магии. Проблемы была не в том, чтобы помыть, а в том, сколько надо было вычистить. Площадь для работы была немалая, а грязь, казалось, была везде. К тому же, у Филча оказалось на редкость хорошее для старика зрение, потому отлынивать или как-то недовыполнять задание было нельзя — тот сразу замечал и, под возмущенные восклицания равенкловца, повышал количество нуждающихся в уборке квадратных метров.

Скоро был отбой, потому мальчик, не особо разбирая дорогу, плелся сразу в сторону своей гостиной, надеясь избежать каких-либо приключений по пути в спальню, что было не исключено, ведь Эванс находился в Хогвартсе — самой необычной и, пожалуй, жуткой школе, в которой Гарри вообще приходилось бывать, хотя не сказать, что опыт посещения различных учебных заведений у мальчика был очень большим.

Вдруг он остановился, так как перед ним, слегка расширив глаза от удивления, стоял директор. Тот, который Колдуэлл. Мотнув головой, мальчик растерянно посмотрел на мужчину, который, уже улыбаясь, слегка склонил голову в приветствии, что проделал и сам Гарри.

— Мистер Эванс, какая неожиданная встреча, — протянул директор, внимательно оглядывая мальчика, — с отработки возвращаешься? — не особо скрывая усмешку, поинтересовался он.

Гарри, подавляя какие-либо эмоции, лишь выдавил из себя безразличное «да, сэр».

— Скоро отбой, потому тебе следует поторопиться в гостиную своего факультета — от подземелий до башни путь неблизкий, — все также неприятно улыбаясь, сказал Колдуэлл.

Не желая как-то взаимодействовать с этим мужчиной, Эванс решил быстрей закончить этот неприятный для него разговор.

— Что ж, в таком случае, если вы позволите, я последую вашему совету, — кивнув директору вновь, уже на прощание, Гарри быстрым шагом направился по направлению к выходу, но стоило ему пройти пару шагов, как его остановила чья-то рука. Обернувшись, мальчик увидел, как и ожидалось, Колдуэлла.

— Вам следует быть более осторожным в своих действиях, мистер Эванс, — тихо сказал тот, — эмоции — не лучший советчик. Вы уже совершили пару ошибок, которые в будущем обязательно вам припомнят тем или иным образом.

Растерянно кивнув, Гарри лишь вырвал из необычно крепкой хватки руку и поспешил дальше, не особо понимая, что именно имел в виду странный директор не менее странной школы Хогвартс. Возможно, тот знал о происшествии за завтраком? Эванс не брался точно ответить на этот вопрос — слишком уж неоднозначным персонажем являлся Колдуэлл, да и Гарри слишком устал для каких-либо размышлений.