История одной Связи (гет)

Не принеся желанного расслабления, ночь превратилась в томительную пытку. Чарли так и не смог заснуть, слишком напряжённым выдался вечер. Перевозбуждение и адреналин разгоняли кровь по телу и требовали выхода. Раздраженно шагая по комнате, парень обдумывал последствия своего визита в Министерство.

Ссора с Бруствером, возможно, поставила крест на обучении Рона на Аврора. Чарли предположил, что и Поттеру, не зависимо от его заслуг, могут не позволить пройти обучения и экзамены. Противное чувство вины поселилось в душе Уизли. Он защитил свою Связанную, но скорее всего похоронил мечту брата стать Аврором.

Неприятных мыслей добавило и напоминание Рона о том, что завтра его очередь присматривать за Молли. Он не видел мать несколько дней, но помнил в каком удручающем состоянии она находилась на церемонии прощания с защитниками замка. Все дети Уизли поделили между собой дни, когда каждый из них по очереди должен был весь день находиться возле Молли в качестве сиделки. Физический труд и простые бытовые вопросы в уходе за кем-либо из семьи никогда не казались Чарли зазорными. Но он не представлял, что должен будет делать, если мать впадет в истерику или сильное беспокойство.

Мысли о собственной беспомощности перед некоторыми событиями окончательно прогнали остатки усталости и сна. Чарли точно знал, что поможет ему отвлечься от всего и вернуть душевное равновесие.

Дорогу к спортивным раздевалкам он смог бы найти даже в полной темноте. Прихватив там одну из потрепанных школьных метел, парень отправился полетать. Старенькая «Комета» плавно поднялась в воздух, послушная команде волшебника. По старой привычке Чарли полетел в сторону тренировочного поля. Обугленные остовы сгоревших трибун, торчавшие опоры колец и следы от заклинаний, взрыхлившие некогда мягкий зеленый газон — вот и всё, что осталось от стадиона. Повинуясь сентиментальной тоске, Чарли сделал несколько кругов над стадионом и поднялся выше. Он скучал по беспечным денькам, когда единственной его заботой было вовремя найти и поймать Золотой Снитч.

Поднявшись высоко над Запретным Лесом, Уизли позволил метле плавно скользить сквозь ледяной воздух. Мысли замедлились, злость на себя и Бруствера вместе с раздражением постепенно стали уходить. Невозможно было смотреть на темнеющий под ногами лес и лёгкий предрассветный туман и не восхищаться красотой пейзажа. Первые лучи солнца, добравшиеся до макушек деревьев. подсвечивали их, от чего падающие тени прорисовывали идеальные ровные линии.

Сделав еще один большой круг над просыпающимся лесом, Чарли направил метлу к Хогвартсу. Решив не тратить время, которого у него было не слишком много, Уизли сразу приземлился у хижины. Нужно было быстро осмотреть нескольких существ и отправляться в Нору.

— Вот так, придёшь помочь, а ты развлекаешься, — весело поприветствовала его Гермиона, появления которой Чарли не ожидал.

— Привет, — Чарли ледяными губами прикоснулся к щеке девушки, от чего она вздрогнула и улыбнулась.

— Я знаю, что ты сегодня будешь с Молли, — Гермиона решила сразу перейти к беспокоящему её вопросу. — Рон рассказал, — извиняющимся тоном добавила она, когда улыбка Чарли стала мрачнеть.

— Верно, — подтвердил он её слова.

— Я хочу отправиться тобой, — заявила Гермиона, растеряв большую долю своей уверенности под, ставшим строгим и непроницаемым, взглядом Чарли.

— Ты не обязана, — он пристроил метлу стены и направился в сторону загонов к ожидавшим «пациентам», Гермиона направилась следом.

Предложение Гермионы одновременно и порадовало, и огорчило Чарли. Он знал, что она искренне хотела помочь ему и быть рядом. Ему самому хотелось, чтобы у них было больше времени наедине. Но Чарли сомневался, что девушка понимает, что их ждёт в Норе. Он и сам до конца не мог осознать произошедшее.

Мрачная отстраненность Чарли не смогла оттолкнуть Гермиону, решимость которой вернулась с новой силой. Благодаря укрепившейся Связи она чувствовала всю бурю разрывающих Чарли мыслей и эмоций. Отступать Грейнджер не собиралась. Решение пришло мгновенно. Она догнала Чарли и придержала его за рукав. С колотящимся от собственной дерзости сердцем, девушка обняла Уизли, неловко пробегая пальцами по шее парня, и прижалась к его губам своими.

Усиленное Связью ощущение затуманила сознание обоих. Чарли ответил на нежность Гермионы с неожиданной для девушки страстью. Руки Чарли требовательно проникли под её одежду, заставляя всё внутри девушки трепетать от волнения. Перегруженное ощущениями тело и умноженное Связью влечение затуманили беспокойный мозг Гермионы. Только когда ледяные пальцы парня настойчиво потянули за ткань её рубашки, позволяя ему легко пройтись по теплой коже, Гермиона задрожала. Уловив страх девушки, который ледяной иглой, пронзил ощущения самого Чарли, он с огромным усилием заставил себя остановиться. Тяжело дыша, Гермиона отстранилась немного от его лица и прижалась к груди парня, пытаясь обрести равновесие, и унять легкое головокружение.

— Гермиона.

Чарли продолжал крепко обнимать Гермиону, осторожно уткнувшись носом в её плечо. Он почувствовал, что если сейчас промолчит, то будет жалеть о несказанных словах очень долго. Гермиона, услышав собственное имя, подняла сияющий взгляд на парня.

— Я люблю тебя, — Чарли оставил короткий поцелуй в уголке ее губ.

Гермиона улыбалась и позволила Чарли осыпать поцелуями своё лицо, шею, плечи. Она знала, что должна сказать что-то, но была не в силах вымолвить ни единого слова. Счастье, переполнявшее девушку, невозможно было измерить.

— И я тебя, — безмолвно ответила она, пробуя собственное признание на вкус.

Искрение слова были повторены несколько раз.

* * *

Всегда шумная и полная домашней суеты Нора встретила Чарли и Гермиону звенящей тишиной. Никто не вышел им навстречу, никто не обнял. Скромный огородик чьи-то заботливые руки превратили в ровный, раздражающий своей идеальностью, газон. Только цветущие деревья остались на прежних местах, и усыпанные яркими ароматными цветами кусты. Веранда, непривычно прибранная, удручала своей чистотой. Отсутствовали привычные запахи домашней еды.

Гермиона искоса посмотрела на Чарли, который только поджал губы, стараясь не выдать своего напряжения. Девушка сжала своими пальцы с его, всем существом выражая любовь и участие. Чарли поднёс их сцеплении пальцы к лицу и нежно прикоснулся губами, благодарный за её поддержку:

— Ты можешь уйти, когда захочешь, — мысленно предложил Чарли, хоть и знал ответ заранее.

Ничего не ответив, Гермиона лишь нежно улыбнулась ему. Семья Уизли, с тех пор как она узнала, что является волшебницей, стала для неё вторым домом. Нора — местом, куда она всегда с радостью возвращалась. Чарли, став ее Связанным, неделями поддерживал её и избавил от Авроров с их инквизиторскими методами. Меньшее, что она могла сделать — это помочь ему пережить очень непростой день.

В доме царил такой же режущий взгляд порядок, как и снаружи. Не было слышно голосов смеющихся близнецов. Джинни не спорила с Роном о достоинствах игроков в квиддич. Артур не суетился, в спешке, собираясь в Министерство. Книги и журналы аккуратной стопкой лежали на столе, а разномастные диванные подушки заменили на одинаковые новенькие валики с кисточками. Всё выглядело опрятным и чистым, но прежний уют испарился.

Гермиона чувствовала, что нужно что-то сказать. Слова упрямо не шли, пока она привыкала к обновленному виду гостиной. Настроение Чарли становилось мрачнее с каждой минутой.

— Джинни? — молчать стало невыносимо, но и говорить вслух Гермиона не решилась.

— Флёр, — также безмолвно ответил ей Чарли. — Она очень хотела помочь.

Чарли не винил невестку в излишнем рвении. Флёр по-своему пыталась уменьшить и без того прибавившихся у семьи забот, и он был благодарен ей, но предпочел бы чтобы дом его детства ещё некоторое время хранил прежний вид. Порядок создавал неприятное ощущение опустошенности, словно мать уже не с ними. Головой Чарли понимал, что и сам бы попытался занять себя уборкой, присматривая за Молли, но сердце упрямо ныло от тревоги и страха потери.

Скрип ступенек прервал мрачные раздумья Чарли, к ним растрёпанный и заспанный спускался Перси.

— Ты рано, — он протянул руку Чарли.

— Как мама? — без долгих вступлений и приветствий уточнил Чарли.

В последнее время для всех Уизли этот вопрос был самым страшным и болезненным. Пережить гибель Фреда было тяжело, но смерть была явлением конечным и понятным, хоть и неотвратимым.

Состояние Молли было не стабильным: часто она отказывалась есть, разговаривать, впадала в забытье. Прием сильных зелий незначительно улучшал её состояние, если нормальным мог считаться смотрящий безразличным взглядом человек.

— Наверное, неплохо, — Перси уныло разглядывал собственные ботинки. — Вот расписание, — он протянул брату листок бумаги. — Привет, Гермиона, — Перси оторвав взгляд от пола, увидел девушку, которая приветливо ему улыбнулась.

— Готовить будете сами. Отец ещё не спускался. Больше никого нет, — Перси нервно сверился с часами. — Я пойду. Хочу успеть перед работой к Одри заскочить, — голос его был извиняющимся.

Перси, понурив голову, вышел из дома. Гермиона проводила его взглядом и услышала хлопок трансгрессии. Занятый изучением расписания, Чарли не обратил внимания, что Гермиона отправилась исследовать кухню. Им стоило прихватить из Хогвартса съестное, хотя бы для завтрака.

Много раз помогая Молли и Джинни, Гермиона помнила, где и что храниться на полках и в многочисленных шкафчиках. Скромный завтрак был готов раньше, чем Артур и Чарли спустили Молли вместе с креслом.

Шок, который испытала девушка, увидев в первые за несколько дней Молли Уизли Гермиона едва смогла скрыть, прижав пальцы к губам. На инвалидном кресле сидела, уставившись на руки, исхудавшая бледная женщина, ничем не напоминающая добродушную веселую и чрезмерно заботливо миссис Уизли. Тяжёлый ком боли и уныния подкатил к горлу Гермионы, которая была не готова увидеть сгорающую, как свечу Молли. Бледная кожа складками свисала с рук и шеи женщины. Волосы, некогда огненно-рыжие, превратились в одно сплошное серое ничто, прибранное Артуром в скромных пучок. Ужасная догадка поразила Гермиону, когда она проследила за безучастным взглядом миссис Уизли, прикованным к палочке, лежащей на её коленях. Магия Молли ушла.

Слёзы, которые девушка едва сдерживала, покатились по щекам. Гермиона отвернулась от всех и, притворившись, что разливает кофе по кружкам, постаралась незаметно протереть лицо.

Устроив мать за столом, Чарли увидел, как Гермиона прячет глаза и пытается украдкой смахнуть слезинки. Он знал, какие чувства завладели ей, но был благодарен, что Гермиона отправилась с ним. Переживать угасание одного из самых важных человек в его жизни было мучительно.

Чарли тихо приблизился к Гермионе и обнял её, желая утешить и подбодрить. Девушка шмыгнула носом и протянула Чарли две наполненные кружки:

— Омлет и овсянка уже готовы, — голос Гермионы почти не дрожал, и она кивнула на плиту, где деловито пыхтел котелок с кашей.

— Спасибо, — Чарли с нежностью коснулся щеки девушки, она ему в ответ печально улыбнулась.

— Доброе утро, Гермиона, — поприветствовал ее Артур, повесив на спинку одного из стульев свою потрепанную мантию.

— Здравствуйте, мистер Уизли, — Гермиона поставила на свободное перед ним место наполненную тарелку.

— Ну, что ты, милая. Зови меня Артур, — добродушно улыбнулся тот, с интересом принюхиваясь к содержимому в тарелке. — Мы же почти семья.

Глава семейства Уизли не заметил, как побледнела Гермиона, которую обескуражило такое обращение. Чарли сердито глянул на отца, который мог и дальше развивать тему Связанных:

— Как дела на работе, пап? — он попытался отвлечь Артура от неприятного для Гермионы разговора.

— Довольно неплохо, — серьёзно кивнул мистер Уизли. — Слышал, ты навещал Бруствера, а почему ко мне не обратился? — в голосе отца Чарли звучала неподдельная забота.

— Возникла пара вопросов по делам Ордена, — равнодушно соврал Чарли, бросив осторожный взгляд на девушку, которая ему еле заметно кивнула. — Расскажи лучше, чем ты сейчас занят?

Завтрак прошел под увлекательные рассказы Артура о том, что было найдено и конфисковано в поместья и домах Пожирателей Смерти и им сочувствующих. Мистер Уизли успевал не только сам проворно расправиться с завтраком, но и предлагать Молли немного подкрепиться. Миссис Уизли почти не притронулась к еде, только безучастно водила ложкой по кругу.

Пока Гермиона была занята уборкой со стола, мистер Уизли в сотый раз повторял сыну, что и как следует делать.

— Я всё понял, пап. Мы справимся, — Чарли хоть и понимал, чем вызвано беспокойство отца, но начал уставать от бесконечных напоминаний. — Ты опознаешь.

Наконец-то мистер Уизли исчез в камине, бросив напоследок полный любви взгляд на жену.

Время в притихший Норе медленно потекло. На столе выстроились пол дюжины разнообразных пузырьков и склянок, которые Чарли для удобства принес из спальни, и список. Уговорив мать поесть ещё немного, Чарли распахнул все окна на кухне. В дом хлынули запах цветов и шум шелестящего ветра, звуки пения птиц.

— Пойдём, тебе понравится, — обратился к матери Чарли и осторожно выкатил коляску на веранду, где можно было укрыться от яркого солнца.

Немного подумав, Гермиона пробежалась глазами по кухне и поискала старенький радиоприёмник. Он нашелся не сразу, но когда девушка вышла с ним к Чарли, он довольно кивнул:

— Отлично.

Заиграла музыка, которая у Грейнджер ассоциировалась с Рождеством. Женский голос протяжно выводил «Котел полный любви». Лицо Молли немного расслабилось, и она едва заметно стала похлопывать пальцами в такт музыке.

— Может поискать что-то из книг? — предложила Гермиона, деятельная натура которой требовала заполнить время хоть чем-то.

— Например, Локанса? — не без иронии спросил Чарли и рассмеялся, увидев пылающие щеки девушки. — Я должен знать эту историю целиком, а не в пересказе сестры, — попросил он, сгорающую от стыда девушку.

— Не думаю, что она стоит того, чтобы тратить время, — Гермиона приложила холодные ладони к щекам.

От дальнейшего разговора их отвлек слабый голом миссис Уизли, которая стала негромко подпевать.

— Я попробую поговорить с твоим отцом, — Гермиона проследила за тревожным взглядом Чарли, который не отходил далеко от Молли.

Он согласно кивнул, но не был уверен, что Билл и отец прислушаются к Гермионе.

Пока миссис Уизли подпевала, он присел так, чтобы его лицо оказалось на уровне глаз матери. Чарли пытался поймать её взгляд, и она наконец-то заметила его:

— Билли, сынок, скажи братьям, что пора ужинать, — она потрепала Чарли по голове, как делала в детстве. — Не забудь, вам нужно проверить школьные мантии.

— Конечно, мама. Всё в порядке, — Чарли не стал поправлять ее или спорить, он взял иссохшие руки матери в свои и погладил их. — Прогуляемся?

Чарли не рассчитывал услышать от Молли вразумительный ответ, но надеялся, что она поймет его.

— Нам нужно на рынок, — почти прежним голосом потребовала Молли, опираясь на поручни кресла так, словно собралась встать. — Чарли, возьми корзину, — она подняла на него затуманенный взгляд. — Как ты оброс, дорогой, — миссис Уизли недовольно покачала головой.

Гермиона с трудом могла смотреть, как Молли разговаривает с Чарли. Глаза вновь начали щипать слезы. Она поняла, что парень пытается закрыться от Связи, потому что ему было в разы тяжелее.

— Не нужно, — мысленно обратилась Гермиона к Чарли. — Она дорога мне не меньше, чем тебе.

Прогулка вышла не слишком долгой. Тропинки вокруг Норы не были предназначены для небольших колёс инвалидного кресла. Тряска и дневная жара сморили миссис Уизли, когда они в четвертый раз объезжали вокруг дома и сада.

Нескоро приготовленный обед, чтение вслух книг, музыка из приёмника — день тянулся удушающе медленно. Гермиона благодарила судьбу за то, что Молли пребывала в «хорошем» состоянии. Чарли постепенно привыкал к новым обстоятельствам жизни в Норе и старался развлекать мать и Гермиону байками из заповедника.

Молли то и дело перебирала свою палочку руками, пока Грейнджер не догадалась разыскать принадлежности для вязания. Миссис Уизли, стоило спицам и клубкам оказаться на ее коленях, осмотрела всё и принялась набирать петли. Она довольно ловко справлялась без магии. К вечеру очертания традиционного свитера Уизли уже можно было узнать с легкостью.

За ужином Гермиона попыталась заговорить с мистером Уизли о состоянии Молли.

— Эх, — вздохнул он. — Гермиона, девочка, не думаю, что что-то получиться. Маглы хороши в зашивании ран и изобретении всяких механических штучек, но и они не придумали средства от горя.

— Стоит попробовать, — продолжала настаивать она.

— А этому твоему целителю мы будить каждый раз стирать память? — сердитый голос Билла, появления которого девушка не заметила, заставил её вздрогнуть.

Старший брат Уизли каждый вечер наведывался в Нору, чтобы узнать о состоянии матери. Он заметил Гермиону в окне, когда подходил к дому. Чарли кивком поприветствовал брата и жестом попросил не прерывать разговор. Не замеченный отцом и Грейнджер, Билл несколько минут прислушивался к их беседе.

— Найдём, кого-нибудь знающего и волшебниках, — замечание Билла неприятно задело Гермиону. — У кого-то из магов наверняка есть родители или родственники, которые смогут нам помочь.

— Билл прав, — поддержал сына Артур. — Мы не можем просто привести Молли к твоему лекарю. Придётся нарушить Статут о Секретности.

— Я считаю стоит попробовать поискать, — Чарли видел все изъяны плана Гермионы, но хотел поддержать Связанную.

Он достаточно времени провёл рядом с Молли за этот день, чтобы убедиться в том, что так долго продолжаться не может. Она почти не ела из-за зелий, кроме душевных страданий притупляли и потребности тела волшебницы. Не помогла даже маленькая хитрость: предлагать Молли еду так часто, как это возможно. Она просто не понимала зачем нужно есть, если не хочется. Из-за других зелий сознание ее прибывало в тумане и заторможенности, которые не позволяли женщине присутствовать в реальности. Молли постоянно путала Чарли с его братьями, пребывая, где-то в далеком прошлом. Билл был категорически против: найти нужного специалиста означало перестать держать Молли под зельями, а значит вернуть ей страдания и горе.

— И что потом?! — огрызнулся Билл. — Снова слышать, как мать рыдает и выкрикивает имя Фреда?

— Можно постепенно уменьшать дозу зелий, — попробовала настоять на своём Гермиона. — Тогда она сможет адаптироваться. А мы и маггловский целитель поможем ей принять и пережить всё.

— Не думаю, что пустая болтовня сможет что-то изменить. Мы только время потеряем, — Билл был сильно рассержен и раздраженно хлопнул ладонью по столу. — Ты плохо себе представляешь, что с ней будет, Грейнджер. Я видел, отец видел, Джинни тоже была рядом, когда мы пытались… — голос Билл сорвался, он замолчал, раздраженно переводя взгляд с отца на брата.

— Билл, — Чарли решил убедить брата. — Можно хотя бы просто поговорить с тем, кого сможет найти Гермиона.

— Прежде, чем вы подпустите к матери вашего бесценного целителя, сначала я сам хочу пообщаться с ним, — только из уважения и любви к брату Билл дал свое согласие. — До встречи, — бросил он раздраженно, покидая Нору.

— Артур? — Гермиона осторожно позвала мистера Уизли, который не отвечал, напряжённо обдумывая слова Билла.

— Хорошо, — мистер Уизли после затянувшегося молчания выбрался из кресла. — Давай попробуем найти кого-нибудь, Гермиона.

— Спасибо, — просияла девушка, переводя довольный взгляд на Чарли.

— Кажется, вам пора обратно, — Артур с интересом разглядывал рукоделие жены. — Спасибо, что присмотрели за ней.

Обменявшись рукопожатием с отцом, Чарли тихо сказал несколько слов, увлеченной вязанием Молли. Гермиона по-прежнему испытывала неловкость, наблюдая как миссис Уизли рассеянно кивает сыну. Она быстро попрощалась с Артуром и вышла в прохладу весеннего вечера. Чарли появился следом, осторожно прикрывая за собой дверь. Гермиона любовалась расцвеченным вечерним небом, когда угодила в объятия.

— Спасибо, — Чарли крепко прижимал ее к себе, а от дыхания рядом с ее ухом, по телу Гермионы побежали мурашки.

— Как думаешь, у нас есть время на прогулку? — Гермиона расслабилась и откинула голову на плечо парня, откровенно наслаждаясь его присутствием рядом.

— Если ты готова пройти пару километров, — улыбнулся Чарли.

Кода они стали отдаляться от Норы, внутреннее напряжение парня стало проходить. Тихая радость поселилась с сердце Гермионы, когда она вспомнила, как утром они признались друг другу. Она улыбалась своим мыслям и Чарли, который весь день был серьёзен и собран, не смог сдержать ответной улыбки. Он знал, о чем думает Гермиона, потому что и сам радовался тому, что сказал вслух о своих чувствах.