У Шэнь Юаня новый план (джен)

* Шэнь Цзю *

Главе Юэ не требовались долгие объяснения, он бросил взгляд на листок, на котором Шэнь Юань разместил колонки цифр. Юэ Ци поднялся мгновенным слитным движением, его волосы собрались в высокий хвост, в руках появился меч. По чайной комнате прокатилась сила, что-то грохнуло об пол и, вспыхнув молнией, взорвалось, в комнате запахло грозой.

Шэнь Юань не пошевелился и даже головы не поднял. Слегка поклонившись, он тихо заметил:

— Этот скромный мастер просит главу Юэ не рубить с плеча, дело непростое, возможно, нам понадобится стратегия или план.

«Что значит стратегия, какая стратегия?! — Шэнь Цзю злился так, что что-то искрило и двери шкафов распахнулись. Он так за целый день и не покинул главу Юэ, а теперь, стоило ему взглянуть на листок, и его призрачное тело начинало трясти: — 500 тысяч духовных камней за шесть месяцев! Нас обворовывают! Наш орден обворовали! Вора надо поймать и отрубить руки, и долго пытать, чтобы выдал подельников!»

Но Шэнь Юань делал вид, что всё в порядке, что он не напуган до смерти. Он неподвижно сидел, пытаясь скрыть дрожь пальцев длинными рукавами.

«Да, — злорадно думал Шэнь Цзю, — сила Ци-гэ — это вам не сила Лю Цингэ, она пробирает даже меня, призрака, не то что обычных людей.»

Хотя в этот раз она на него странно подействовала — казалось, в него впихнули золотое ядро, он даже дверцы открыть смог. Тем лучше! Втроём они быстрее вздёрнут вора над воротами Цанцюн! Но сначала, конечно, пытки.

Листок включал в себя таблицу с датами выполненных заданий, названиями редких зверей, которых убил Лю Цингэ, и примерную, стартовую стоимость на аукционе. Конечно, не все звери участвовали в аукционах, да и сам Шэнь Юань не знал всех сумм, так что многие цифры были очень приблизительны, указывался класс опасности, редкость животного и цена таблетки, в которой использовались его части.

Шэнь Юаню пришлось проделать большую работу.

Даже по этим приблизительным цифрам получалась сногсшибательная сумма 500 тысяч духовных камней, и это всего за шесть месяцев.

Но таких денег школа не видела давным-давно. Шэнь Цзю, как бывший раб и уличный мальчишка, прекрасно понимал чувства главы Юэ — это наглое неприкрытое воровство! Вора хотелось взять за горло немедленно, и, судя по всему, это кто-то с пика Аньдин.

Глава Юэ тем временем отложил меч в сторону и налил ещё чаю.

— Шиди хочет что-то добавить к уже написанному? — Юэ Цинъюань говорил подчёркнуто спокойно, но его сила никуда не делась, она, разлитая по комнате, давила и подавляла, и только Шэнь Цзю чувствовал себя так, как будто купался в тёплом источнике, полном ци. Для остальных даже находиться рядом было тяжело, хотелось упасть на колени и отползти в сторону.

— Шан Цинхуа — предатель, — тихим, слегка охрипшим голосом произнёс Шэнь Юань.

«Зачем жирному хомяку такие деньжищи?!» — Шэнь Цзю возмущённо хлопнул по чайному столику ладонью, чашки зазвенели. Никто не обратил внимания.

Шэнь Юань медленно продолжил:

— Есть подозрение, что Шан Цинхуа сотрудничает с демонами. Доказательств у меня нет.

Шэнь Цзю подлетел в воздухе, что-то опять сверкнуло и грохнуло.

«Точно! Этот ублюдок, сын собаки! Он в обеих жизнях предавал школу северному королю. Получается, да чтоб меня! — воскликнул Шэнь Цзю, — получается, он помогает этому, как его, Мобей-цзюню, финансировать армию и делает это не первый год.»

Они уже лет пять, если не десять, как дети малые каждый месяц скандалят из-за построек, одежды, бумаги и даже гуциней. Шэнь Цзю плюхнулся на пол, хватаясь за голову. А в это время на деньги Цанцюн северный король набирает сторонников и снаряжает армию! И эту же армию Ло Бинхэ приведёт захватывать их орден!

Шэнь Цзю не выдержал, его только сейчас проявившаяся сила прозрачной волной прокатилась по комнате, сначала заставила звенеть в резонансе всё стекло, а потом один за одним все стеклянные предметы начали взрываться.

Шэнь Цзю тупо смотрел на чайник, на пролившийся чай. Красивый чайник необъяснимо стало жалко.

Юэ Цинъюань и Шэнь Юань продолжали сидеть не шевелясь. Совершенствующимся их уровня не страшны были осколки и даже сила призрака. Они сидели неподвижно, уставившись в глаза друг друга, только каждый успел схватить меч.

— Боюсь, наша основная проблема — не нехватка денег или духовных камней… — произнёс Шэнь Юань, опуская меч и отводя взгляд.

* Шэнь Юань *

Тот проклятый день Шэнь Юань будет вспоминать долго. Он никогда не испытывал силы главы Юэ на себе, и даже тогда его сила не сколько сокрушала, сколько пыталась вынудить его замолчать.

Вор в Цанцюн — это вызов не только уму Шэнь Цинцю, но и власти главы школы, и они оба облажались. Два бывших раба не смогли понять, чем грозит предательство Шан Цинхуа, потребовалось участие человека из XXI века, собаку съевшего на крючкотворстве.

Хоть в чём-то Шэнь Юаню пригодились его знания.

Другой вопрос, почему все эти потомственные дворяне молчали. Ежемесячно устраивали свары из-за ничтожной мелочи, не стоящей внимания столь высоких господ, и продолжали молчать.

Шэнь Юань думал. Детективы ему не нравились с детства, а в этом мире логика «во всём виноват дворецкий» не работала.

Теперь он, как дурак, сидел в пещерах Линси и ждал искажения ци у Лю Цингэ. Он не мог уйти, не мог даже выйти опять расставлять сигнальные печати, которые уже месяца три ставил вокруг школы. Он не мог никого позвать — он просто не знал, что окажется тем самым крылом бабочки, что перевернёт всю историю. И он больше не наивный юноша со взором горящим, который искренне верил, что хуже быть не может. О, теперь Шэнь Юань точно знал, что может быть хуже, намного хуже.

Раньше он мнил, что самое плохое — это смерть и разрушение Цанцюн, но переосмысленная прошлая жизнь внесла коррективы. Самый сильный орден заклинателей на побегушках у демона — вот что может быть хуже! Разрушенный до основания мир — вот что хуже! В демонической вакханалии уничтожены миллионы людей, но орден Цанцюн выжил и теперь служит императору демонов. И такое развитие событий — страшнее страшного.

Сейчас Шэнь Юань знал этих людей, он знал, что только угроза жизни Шэнь Цзю заставит подчиниться главу Юэ. Что тогда заставило покориться Лю Цингэ, он даже не пытался догадываться, остальным же пришлось предать всё то, во что они верили и чем жили.

И этого большинство заклинателей из мелких орденов сделать так и не смогли — они просто гибли десятками в бессмысленных по сути стычках, но не могли отступить — защищали людей от демонов до последнего. Так бесславно и бессмысленно погибли все ордена, кроме Хуаньхуа и Цанцюн.

В том мире, разрушенном демонами, участь ордена Цанцюн была незавидна — то ли заложники, чтобы Шэнь Юань даже не пытался бежать, то ли подельники демонов.

Но следуя законам этого мира, за такие поступки их отринет само небо, и хорошо, что он до этого не дожил. Превращение праведного ордена в демонический убило бы его тогдашнее наивное сердце.

Теперь же всё, что ему оставалось, это засунуть мешающие мысли куда подальше и тренироваться, как проклятому, используя последнее оставшееся время.

Он боялся даже подумать, а что если он не справится, что если все те безумные тренировки, которые он устраивал себе каждый день, не дали ему ничего.

В этот раз он не мог проиграть.

* Шэнь Цзю *

Шэнь Цзю было больно, впервые за много лет у него болели душа и сердце. Душа болела за Шэнь Юаня — глупого недотёпу чужого мира, который принял проблемы Цанцюн как свои и пытался помочь, а сердце болело за главу Юэ. Ци-гэ не простит себе такого, и не важно, что его никогда не обучали финансовому управлению, что орден всегда был специализирован и Аньдин всегда отвечал за финансы.

Глава Юэ считал, что он виновен, и его ничто не могло переубедить. А Шэнь Цзю, чтобы дать пинок под зад и направить мысли в нужное русло, рядом не было. Тела не было, и сказать ничего он не мог, а воздействия призрака для Ци-гэ сейчас ничтожны — он их и не заметит.

Поэтому Шэнь Цзю находился там, где мог помочь — в пещерах Линси, здесь он мог хотя бы попытаться помочь Шэнь Юаню в борьбе с Лю Цингэ.

Шэнь Цзю не надо было объяснять, что такое искажение ци — он на них собаку съел. Так что бой предстоял нешуточный, и нахождение в пещерах делало для Шэнь Юаня ситуацию только хуже. Это Лю Цингэ тренировался битвам в маленьких пространствах, Шэнь Юань здесь даже Сюя не сможет толком вытащить, не говоря уж о полноценном замахе.

Так что вся надежда на Шэнь Цзю, он хотя бы под руку подтолкнуть мог или камень под ногу подставить — всё больше шансов у недотёпы выжить в бою с богом войны.

А пока Шэнь Цзю пытался увидеть, что именно не получается с ци у недотёпы-родича, почему тот упорно верил, что управлять ци не может.

Сейчас Шэнь Юань сидел, устремив взгляд в стену, и делал то, что называл комплексной тренировкой пространственного мышления — он заставлял листья следовать своим желаниям, тем временем меч и боевой веер совершали свой отдельный путь вокруг Шэнь Юаня, то замирая, то вновь продолжая движения. В руках не хватало гуциня. Но так он тренировался только на пике Цинцзин.

В пещерах Линси была самая большая концентрация ци, и Шэнь Цзю увидел! Он увидел, что Шэнь Юань не вводил ци внутрь тела, он почему-то концентрировал её по поверхности кожи, превращая всю кожу… — Шэнь Цзю аж присвистнул, — в ядро! Нет! Не в ядро, скорее в скорлупу, покрывающую его смертное тело плотной оболочкой. И он явно пахал, как проклятый — оболочка ци была уже ощутимо плотной.

«Этот дурак опять взял учение и вывернул его наизнанку, — Шэнь Цзю недовольно топтался рядом, поглядывая на невозмутимого Шэнь Юаня, — и ведь никто такого не делал, по крайней мере, записей о таком не было, а значит, помочь ему никто не сможет, вот же умный идиот. Дурак такое не придумал бы, но только идиот такое будет делать на себе.»

«И судя по вчерашним откровениям, бытиё умными идиотами у нас, видимо, семейное», — Шэнь Цзю грустно вздохнул.

Но он тоже умел брать себя в руки и, отбросив посторонние мысли, вернулся к рассуждениям:

«У этого метода есть по крайней мере один плюс — если скорлупа ци Шэнь Юаня не лопнет от первого же удара, то она защитит его хотя бы от первых атак Лю Цингэ — есть шанс хотя бы сбежать, если карты лягут не в нашу пользу.»

А дальше Шэнь Цзю поможет, только надо кое-куда слетать, самые важные исследования он дома не хранил.