Станция Лист (гет)

Примечания:

Встречайте после почти полугодового перерыва!

Приглашение Цунаде оказалось вполне реальным, Какаши и Сакура должны были явиться на прием в Кремль по случаю очередной годовщины Октябрьской революции. Это было слишком закрытое мероприятие, куда даже Какаши, как главного на Станции Лист, приглашали не каждый год, а теперь — парад неожиданной щедрости. С чего бы?

Закрепил на рукавах запонки с темно-серым камнем, оправленным в белый металл. Примечательным было то, что это обыкновенный лунный грунт — реголит, сцементированный стеклом. Когда-то давно, мастер вызвался обработать камень под высокой температурой и давлением, чтобы избежать его ломкости. Но, да ладно, запонки с простым реголитом на его рубашке выглядели дороже, чем вся окружающая мишура на подобных приемах, где приглашенные старались блеснуть друг перед другом своей дешевой вычурностью. Как же он ненавидел эти приемы, кто б знал!

Сакура подошла еще проще к приглашению и оделась более скромно, чем он. Хотя, в ее скромности и было то самое обаяние. Почти никакой косметики, розовые волосы уложены в высокую прическу, маленькое черное платье на тончайших бретельках и черные остроносые туфли с такими же тончайшими ремешками.

— Милая моя, ты готова?

— Да, но еще рано, у нас есть двадцать минут.

— Посидим на дорожку? — спросил он и взял ее руки в свои. Сакура смущенно улыбнулась и в ответ на ее улыбку, предложил, — спорим, что ты не сможешь отказаться? Закрой глаза.

Она послушала его и удивилась про себя, ну что еще могла не видеть в холостяцкой квартире Какаши? Рисунок обнаженного женского тела во всю стену ее отнюдь не оттолкнул. Проблема беспорядка решилась очень быстро, а в целом, Сакуру было трудно удивить. Что же он еще скрывал? Он провел ее вглубь комнаты и посадил на край стула, сам сел позади нее.

— Можешь открывать, — послышался его голос.

— Ох, я думала, это у тебя есть только на Станции, — удивилась она голографическому фортепиано.

— Не только там, — заметил он, — правда, здесь более устаревшая модель, но это не имеет значения. Помню, ты говорила, что умеешь играть?

— Да, но я уже забыла все что можно, — улыбнулась она и потянулась губами к его щеке. — Давай лучше ты сам.

— Как скажешь.

Он выпустил ее из объятий и пробежал пальцами по полупрозрачным клавишам. Сакура хорошо помнила эту мелодию, она ни раз ей снилась, а когда услышала вживую, пошла за, тогда еще, доктором Хатаке, как завороженная. Было в ней что-то магическое, но это старое и хорошо знакомое Адажио, которое знает каждый ученик музыкальной школы. В исполнении Какаши мелодия звучала совершенно иначе, его чуткие пальцы двигались так легко и непринужденно, он не просто извлекал звуки, он сливался с музыкой. Сакура знала, что музыка помогает ему найти верное решение. Чем ближе был сегодняшний день, тем более напряженным он выглядел. Так и не признался, что ему наговорила Цунаде на Прозерпине, но по выражению лица Сакура видела, что приятного было мало.

— Нам пора уже, — тихо проговорила она.

Музыка прекратилась, он поднял на нее почти отсутствующий взгляд и, спохватившись, нажал на кнопку панели, чтобы скрыть музыкальный инструмент.

— Прости, я немного задумался.

— После Прозерпины ты уже неделю ходишь как не от мира сего, может расскажешь? — спросила, не надеясь на его ответ. Ее звонкий голос повис в комнате и кажется, вытащил Какаши из его скорлупы.

— Люблю тебя больше жизни! — прошептал он со странным блеском в глазах и, сгребая ее в объятиях, прижал к стене. — Что бы ни случилось на приеме, знай, что я тебя люблю! — сказал и смял ее губы в поцелуе, слизывая остатки прозрачной помады.

— Да что случилось? — прокричала, едва освободившись от его объятий. От умиротворения после его игры не осталось и следа.

— Ничего, — промурлыкал он, — просто я тебя люблю.

— Скрывай дальше, если хочешь, — вспылила Сакура. — Ваши тайны у меня уже в печенках сидят!

Быстро подхватила маленький черный клатч и побежала к двери. Какаши в два прыжка догнал и вместе с ней выбежал из квартиры. Их ждало аэротакси и уже внутри машины, Сакура обратила внимание на свои губы. После жадных поцелуев, они приобрели красноватый оттенок. Так даже лучше — она сделала несколько мазков гигиенической помадой и полюбовалась своим отражением.

Стоило только освободить руки, Какаши поймал ее ладонь и накрыл своей. Так они и ехали всю дорогу. Перед тем, как выйти из такси, он наклонился и прошептал ей на ухо странные слова:

— Спасибо тебе за каждую секунду, проведенную вместе со мной.

Сакура неуверенно прикоснулась губами к его щеке, внимательно посмотрела на Какаши и с досадой отвела взгляд. В который раз ничего не удалось поймать в выражении его лица, но после сказанных слов, чувство страха, как маленькая льдинка, заворочалось под ложечкой.

*

Зал, названный в честь двухсотлетия коммунизма, в этом году украсили с особым шиком: нет, здесь не было ни живых цветов, ни золота, на микрокапельках водяного пара искусно спроецированы изображения далеких морей и океанов, гор и долин, словно до климатической катастрофы. Богато разодетая публика, среди которых были первые лица страны, плавно перетекала от кружка к кружку. Подобные приемы Сакура видела только в информационных сетях, да и то, несколько кадров. Всегда считала присутствующих здесь настоящими счастливчиками, теперь же, она сама была среди приглашенных гостей.

Какаши по-джентельменски взял Сакуру под локоть, слегка сжал, чтобы привлечь к себе ее внимание и сказал:

— Когда мы с Генмой впервые оказались здесь, в первую очередь пошли к столу, чтобы нажраться вволю всяких вкусностей.

— Ты предлагаешь пойти сразу к столу, — усмехнулась она и заметила похожую усмешку у Какаши. Можно ли полагать, что он больше не переживает? Хотя в его взгляде был весь спектр эмоций, он ни слова ей не проронил за предыдущую неделю.

— Сначала будет официальная часть, фуршет вместе с концертом всегда позже. Пойдем на балкон, я сегодня не выкурил ни одной сигареты.

— Это на тебя вовсе не похоже, — улыбнулась она и вспомнила шутку со Станции. — Доктор Хатаке курит как паровоз! — и рассмеялась своему же каламбуру, стараясь рассмешить и Какаши.

— Сакура, где ты нахваталась этой пошлости?

К их удивлению на балконе никого не было, и Какаши с удовольствием закурил. Сверху открывался шикарный вид, а под климатическим куполом, даже в конце осени над Москвой стояла поздняя весна. Сакура бросила мимолетный взгляд на Какаши и снова заметила тоже, что и раньше, он находится не здесь с ней, а где-нибудь еще. Вместе с его странным поведением перед приемом, это стало крайней чертой.

— Да ты скажешь, наконец, что происходит или нет? — кажется, ее крик был слышен далеко за пределами просторного балкона. Сакура вцепилась кулаками ему в плечи и впечатала в стену.

— Ничего особенного, — пожал он плечами и едва изогнул губы в улыбке. — Просто меня должны сегодня убить, но это не точно.

— С ума сошел или издеваешься? — прорычала она и выпустила его из хватки.

— Скоро все разрешится, — с блаженной улыбкой сообщил ей страшную правду и сделал последнюю затяжку.

*

Сакура не поверила ему и слава богу! После разговора на Прозерпине прошло немало времени, чтобы обдумать сложившуюся ситуацию, но всякий раз он приходил к выводу, что является лишним звеном в чужой игре. Есть интересы правительства, есть интересы Цунаде, а есть еще доктор Орочимару, охочий до власти и ровно настолько же, к новым знаниям. Тот факт, что новые знания он получает довольно специфическим путем, кажется, никого не волнует.

Можно было открыто выступить против неправды и схлопотать пулю в лоб, как и его предшественник на Листе — Джирайя. Можно было согласиться с безумием, что предложила ему Цунаде на Прозерпине и стать одним из них. Лучший вариант от него уплыл в тот момент, когда во время инцидента Сакура дотащила его, истекающего кровью до аквабиологической нанокамеры. Как бы красиво звучало, руководитель Станции погиб при нападении неизвестных существ.

Сейчас Какаши не хотел соглашаться ни на один сценарий — у него была Сакура. Преданная, чуткая, любимая. В ней сошлись все лучшие качества и теперь все только усложнилось.

Когда они вышли в зал, официальная часть уже подошла к концу и вместо скучных докладов, звучало оперное сопрано знаменитой певицы. Еще раз прикоснулся к Сакуре, и на секунду показалось, что побледнел, от лица отхлынула кровь. Что бы он раньше себе не надумал, сейчас стало страшно. Около фуршетного стола небольшими кучками собирались гости, и Сакура увидела среди них Ино. Поцеловала его на прощание и направилась к ней. Как нельзя, кстати, мимо проходила девушка с полным подносом бокалов с шампанским.

Тонкая ножка бокала помещалась в двух пальцах. Он так и не пригубил напиток, хотя знал, что виноград выращивается тоже на Луне. Специально вышел на открытое место, чтобы за ним было легче наблюдать. Краем глаза заметил, что от одной из компаний отделилась женская фигура в черном облегающем платье и белом, как с чужого плеча, пиджаке. Цунаде. Двинулась в его сторону, хотя он отлично знал, что сейчас к нему лучше не приближаться — опасно.

— Все-таки, ты правильно сделал, что явился сюда, — сказала она в адрес Какаши и обняла его, словно не видела много лет, словно и не было жесткого разговора на Прозерпине. — Дамы и господа! — Цунаде выпустила его из объятий, и повернулась к присутствующим. — Позвольте вам представить доктора Хатаке Какаши.

Она сделала шаг назад и нечаянно натолкнулась спиной на него. Оглянулась на него и послала мимолетную улыбку. Дальше все произошло настолько быстро, что Какаши не успел и глазом моргнуть. Женщина охнула и согнулась, зажимая живот ладонью. Из-под ее руки на белом пиджаке расплывалось алое пятно.

— Не стой пугалом, помоги дойти, — сквозь зубы прошипела ему и ухватилась за руку Какаши.

— Вам надо лечь, а не ходить.

— Делай, что говорю, не привлекай к нам лишнее внимание!

Толпа зевак и тех, кому она только что представляла Какаши, уже обратили свое внимание. От компании отделилось несколько человек и бросились ей на помощь. Цунаде выставила свободную руку впереди себя, останавливая желающих помочь. По залу прошелся удивленный шепоток, послышались аханья, но лишний шум в зале заглушила музыка. На сцене сменилась новая певичка, ее голос не был оперным сопрано, а песня намного веселее прежней. Расталкивая людей, Какаши вывел ее из зала.

*

Едва они переступили порог кабинета в правительственном здании, она сбросила с себя пиджак и заткнула им рану. Извлекла из большого деревянного шкафа бутылку коньяка и, откупорив зубами, сделала несколько больших глотков. Тем же коньяком она обмыла руки, не боясь запятнать пол. Присела в кресло так, чтобы меньше тревожить рану.

— Сколько проходила через такое, но к этой боли невозможно привыкнуть, — нарушила тишину Цунаде.

На глазах у ошеломленного Какаши она сильнее надорвала платье на месте выстрела и к еще большему его удивлению, зажмурившись от боли, полезла двумя пальцами в рану. Через несколько секунд извлекла пулю и протянула ему в окровавленных пальцах.

— Полюбуйся, это предназначалось тебе.

— Предположим, что я в курсе, — протянул он и взял пулю в руки, — и какой резон вам меня спасать, тем более, рискуя собой?

— Сейчас узнаешь.

Увиденное казалось ему больше фантасмагорией, чем реальностью, не может быть, чтобы в нее только что стреляли, и вместо первой помощи, самостоятельно извлекает пулю из раны. Хлынула кровь, и Цунаде промокнула пиджаком, прижимая пальцами. Перевела дыхание и приоткрыла рану, вопреки ожиданиям Какаши, поврежденная кожа стала стягиваться на глазах.

«Если точно также восстановились и внутренние повреждения, это фантастика! Совсем как у Сакуры», — подумал он.

Когда рана окончательно закрылась, она привела себя в порядок, и теперь в ее образе ничего не напоминало о случившемся покушении на жизнь. Пригубила еще из бутылки и, сделав глубокий вдох, спросила его:

— Ну что, достаточно насмотрелся?

— Если представление было устроено для одного меня, это заслуживает аплодисментов.

— Какаши, когда уже с тебя собьется спесь?

— Наверно, когда буду знать все, что так тщательно скрывается вами?

— Знания умножают печаль, не слышал такое? Ну что ж, сам попросил рассказать, — лукаво улыбнулась она.

Примечания:

Пишите в отзывах, что нравится, что не нравится — отвечу всем!