Станция Лист (гет)

2296 год

Голубоватое мерцающее свечение отдаляющейся Земли, всегда завораживало Сакуру своим видом. Приникнув к округлому иллюминатору усовершенствованного космолета «Б-14», она задумчиво покручивала в пальцах прядь розовых волос.

Через тридцать минут они состыкуются с лунной станцией Лист. Насколько ей было известно, в последние 50 лет на Листе проводились эксперименты, связанные с развитием сельского хозяйства на Луне. На территории величиной с небольшую европейскую страну под огромными куполами покрытыми солнечными батареями, работали ведущие ученые Советского Союза и всего мира. Проводились исследования в области улучшения лунных грунтов, постепенно превращая их в плодородный чернозем. На плодородной почве культивировали более питательные сорта овощей и фруктов, проводились работы по усовершенствованию генома деревьев, чтобы процесс фотосинтеза проходил более эффективно. Кроме растениеводства проводились эксперименты в области животноводства: работа над улучшением генетики и одновременно выведение чистых пород птиц и животных, считалось приоритетом в лунной программе. Стейк из говядины, выращенной на Луне, с салатом из лунных овощей уже много лет не считался чем-то необычным.

Человечество очень быстро пришло к мысли, что окружающую среду все же лучше беречь, чем использовать в хвост и гриву. Из соображений экологии все сельское хозяйство со временем было перенесено на Луну. Правда, около сотни лет назад природа преподала замечательный урок всем живущим на Земле. Глобальное потепление, о котором говорили с конца двадцатого века, все набирало обороты и к началу двадцать второго столетия полярные льды полностью исчезли. Теплое океаническое течение, именуемое печкой Европы, изменило свой ход, что вызвало образование мощных циклонов. Воздушные массы, зародившись в области Исландии и Алеутских островов, с двух сторон вышли на поверхность Северной Америки, вызвав сильнейшее выпадение осадков, сопровождаемое разрушительным ветром. Катастрофическое понижение температуры после катаклизма, заставило мигрировать миллионы людей. Собственно, погодные условия изменились не только в Западном полушарии. Над Евразией установился мощный антициклон с полным отсутствием осадков и тридцатиградусной жарой днем, ночью же холодало настолько, что вода покрывалась льдом в середине июля.

Разумеется, природные катаклизмы не прошли бесследно: тысячи погибших, десятки миллионов климатических беженцев и голод почти во всех областях планеты, разрушили политический строй не одной страны. Геополитическая карта мира изменилась до неузнаваемости и только тогда человечество поняло, что деньги нельзя жрать.

Спустя долгие годы восстановления биосферы, основные силы человечества были брошены на развитие науки. Одаренных детей искали по всему миру, чтобы дать им лучшее образование и дорогу в жизнь, взамен чего, они будут работать на благо цивилизации.

Девочка из небольшого городка в Подмосковье вытянула свой золотой билет после того, как в восьмом классе ей удалось вырастить несколько деревьев дальневосточной сакуры на экспериментальном участке юннатов. Многие подумают, экая важность, вырастить деревце, но в условиях климатической нестабильности и обеднения почв, это практически нереально. Методика, разработанная восьмиклассницей, была растиражирована во всех информационных системах, после чего начальница научной экспедиции под кодовым именем Цунаде заметила и приняла ее в свои ученицы.

Перед началом обучения ей пришлось забыть свои настоящие имя и фамилию и взять псевдоним «Сакура». Вместе с ней обучались еще несколько старшеклассников и все, как и она, были под кодовыми именами. В принципе, работа на таких объектах, как Прозерпина-2 или Станция Лист всегда предполагали некоторый гриф секретности.

Спустя годы обучения и трехлетнюю практику в проекте Прозерпина-2 Сакура стала лучшим специалистом в области прикладной генетики. Цунаде всегда хорошо отзывалась о своей ученице и назначением на Лист, она фактически благословила Сакуру на самостоятельную научную деятельность.

*

В иллюминаторе уже заблестели зеркала солнечных батарей на лунной станции. Сакура терялась в догадках, какой будет ее служба на Листе. По словам Цунаде требовалось проработать генетическую цепочку пшеницы, чтобы воссоздать чистый вид. К слову, во время природных катаклизмов минувшего столетия, было утеряно хранилище Судного дня со всевозможными генетическими образцами растений, а коллекция русского ученого Вавилова, все же устарела и потеряла до 80% всхожести.

Приятный женский голос оповестил пассажиров о приезде в пункт назначения. Саске нехотя снял массивные очки дополненной реальности и толкнул в бок дремавшего Наруто. Тот, спохватившись, вцепился в переноску с лисенком. Парень везде и всюду таскал с собой своего ручного длинноухого лисенка Кураму. Его подарили ему на день рождения и с тех пор они не разлей вода. Сакура с небольшим рюкзачком на одном плече поднялась с места и бодро прошла к выходу.

Отражаясь от металлического пола, яркий дневной свет заливал просторный холл. В отличие от Прозерпины-2, где Сакура провела безвылазно почти три года, на Листе повсюду были панорамные голографические окна с имитацией солнечного света. Вид из окон на буковую чащу завораживал, ведь в реальности Сакура никогда не видела подобного. Да и здесь это было обманкой, хотя поговаривают, ещё двести лет назад леса можно было встретить на Земле.

Трое молодых учёных пропустили толпу прибывших и застыли на месте в небольшом замешательстве.

— Ну и чё дальше? Куда нам? — Наруто обычно озвучивал те слова, которые никто не осмеливался сказать вслух.

— Заткнись, придурок, вон же написано, — шикнул Саске, показав на зелёную стрелку-указатель.

— Ведите себя нормально хоть здесь, — Сакура осуждающе посмотрела на них, — не позорьте Цунаде, она этого явно не заслужила, — в ее памяти еще свежи воспоминания о их драке на Прозерпине-2, когда Наруто и Саске повредили не только друг друга, но и дорогостоящее оборудование.

— Молодые люди! — их окликнул мужчина средних лет в униформе Листа. Его теплый, выразительный взгляд обезоруживал и располагал к себе. — Вы команда Цунаде?

— Да, — Сакура улыбнулась самой приветливой улыбкой.

— Пройдёмте в центральный отсек.

По протоколу после прибытия нужно представиться перед руководителем станции — Хатаке Какаши, однако, его не оказалось на месте. Их проводник по имени Ямато извинился и не придумал ничего лучше, чем отправить троицу в столовую. Наступило время обеда, а станция жила по московскому времени и пропускать прием пищи было бы неразумно.

Сакура с досадой вспомнила, что сегодня четверг и, по традиции советского общепита, это был рыбный день. Хотя о том, что сегодня рыбный день она узнала по характерному запаху жареного хека. Да, на станции занимались ещё и рыбоводством, поставляя в столицу морепродукты.

Лениво ковыряя вилкой кусок рыбы, она заметила некоторое движение у входа в столовую. Молодой человек с взъерошенными седыми волосами и небрежно накинутом белом халате был мгновенно окружён кучкой людей. В ее голове пробежало дурашливое предположение: «А что если этот седой парень и есть доктор Хатаке?»

На мгновение ей показалось, что где-то она его уже видела. В уме непрошенно возникли образы из ее сновидения. Незадолго до отправления на станцию, ей приснился яркий, цветной, полный живых образов сон.

Сначала она видела мужские руки, точнее, пальцы: кто-то играл на фортепиано. Изящные пальцы умело извлекали мелодию, но самих звуков она не слышала: просторный зал, словно вбирал в себя все звуки. Как в старом фильме, видение резко сменилось на более яркое и отталкивающее. Молодой мужчина на вид немногим старше Сакуры, умирает у нее на руках. Единственное, что она заметила, его вымазанные в крови волосы тоже были серебристого цвета. На его животе ужасающая рваная рана, он силится ей что-то сказать, но изо рта только льется кровь, не давая ему произнести ни слова.

В сны, приметы, гадания и прочую чепуху Сакура никогда не верила, считая все пережитком прошлого. Да и не пристало коммунистке увлекаться подобными вещами.

Очнувшись от воспоминаний, она поинтересовалась у сокомандников, может они знают, кто этот мужчина, но ее вопрос остался без ответа.

— Сакура, закругляйся с едой, — Саске недовольно взглянул на ее нетронутую тарелку со вторым блюдом и сдвинул ее порцию в сторону Наруто.

Она в два глотка допила компот и готова была встать из-за стола, но мужчина в белом халате уже пропал из поля зрения.

С доктором Хатаке они встретились только к концу дня, специально посетив вечернюю планерку. Светлый просторный зал собраний был поделен на две части огромным прямоугольным столом. Места были заполнены только наполовину, поэтому молодые ученые набрались наглости и сели за стол вместе с присутствующими.

Голограммы с портретами Маркса, Энгельса и кого-то из новых вождей коммунизма, плавно сменяли друг друга за спиной доктора Хатаке. Долгое совещание все никак не подходило к концу, и Сакура уже не знала чем себя занять. Рассматривать доктора в упор было бы неприлично, хотя так хотелось глянуть на него еще раз.

Она его видела сегодня в столовой и теперь ее взгляд постоянно цеплялся за нетипичную внешность Хатаке. На вид ему было около тридцати лет, высокий, стройный, в униформе станции и все в том же небрежно накинутом белом халате. Его седые, отросшие чуть больше обычного волосы непослушно топорщились на голове, через левое веко проходил продолговатый шрам, опускаясь до середины щеки. Впрочем, если особо не присматриваться, шрам скрывался под очками в черной костяной оправе. Сакура была приятно удивлена, когда увидела его воочию, ведь вся информация о научных сотрудниках обычно находилась под грифом секретности, и вполне возможно предположить, что перед тобой окажется старец, наподобие Хирузена Сарутоби.

Не перечесть, сколько раз за это время она пыталась подавить зевок и, наконец, совещание подошло к концу. Когда они остались вчетвером, Хатаке извинился за свою занятость и сразу перешел к делу.

Если бы не его родинка с левой стороны под уголком рта, доктора Хатаке можно было считать серьезным, волевым человеком. Маленькое темное пятнышко придавало его внешности некоторый налет несерьезности на первый взгляд.

После разговора с доктором все его очарование рассеялось в уме Сакуры. Какой нормальный руководитель будет ставить такие обширные задачи перед специалистами, при этом, выделяя так мало времени на исследования? Наруто открыто выразил мысли Сакуры вслух и доктор напомнил ему, что следующий рейс космолета на Землю через пятнадцать минут.

Слушая возмущения Наруто, Сакуру успокаивала мысль о том, что если Цунаде порекомендовала ее доктору Хатаке, значит, можно предположить, что они справятся. На психологическую совместимость здесь все чихали, но если поменьше пересекаться и не вдаваться в споры с ним, проект можно завершить.

К подобному умозаключению пришли все трое перед тем, как разойтись по отдельным комнатам. Спать в восемь вечера совсем не хотелось и Сакура решила сходить в спортзал.

На Листе явно заботились о здоровье сотрудников: помимо современного госпитального комплекса, здесь был шикарный бассейн с водой, близкой по составу к морской и огромный спортзал, оборудованный по последнему слову техники. Обойдя препятствия в виде уродливых на вид тренажеров, Сакура прошла в сторону зеркала во всю стену и взяла коврик для йоги. Приятное напряжение и посильное потягивание мышц всего тела подарили ей желанное спокойствие после напряженного дня.

— Друг мой! — громкий окрик с правого конца зала вывел Сакуру из блаженного состояния. — Осталась ли в тебе сила юности?

Благо, крик был адресован не ей. Однако из любопытства она скосила глаза к источнику звука. Нарушителем ее спокойствия оказался Майто Гай, тренер ее бывшего друга.

Рок Ли был способным малым и на Прозерпине вел секцию йоги. Между делом, он на некоторое время скрасил одиночество. Такое преданное обожание нужно еще поискать — парень был воплощением галантности и хороших манер. Да, он был по уши влюблен в Сакуру, только вот, она ничегошеньки не чувствовала к нему. Она позволила ему себя любить и совсем не прогадала, ночи, проведенные с ним, до сих пор отзывались приятным теплом в груди.

Продолжая мельком рассматривать Гая, Сакура заметила рядом с ним Хатаке. Вполне допустимо, что они знакомы. Однако, наблюдение пришлось прекратить, когда она прыснула со смеху: двое взрослых мужчин рассчитались на камень-ножницы-бумагу и один из них принялся отжимать штангу.

Нет, продолжать тренировку, давясь от смеха, никуда не годится. Все же, лучше отправиться спать. Проходя мимо них, Сакура снова невольно обратила внимание на доктора. На нем была белая майка без рукавов, небрежно заправленная в темно-синие спортивные штаны с эмблемой станции, через шею было перекинуто маленькое полотенце. Стройные переплетения мышц перекатывались в такт его движениям, скрываясь за покровом бледной кожи. В который раз за сегодня Сакура ловила себя на том, что бесстыдно рассматривает Хатаке. Впрочем, лежа на скамье, и делая неизвестно какой по счету жим, он вряд ли увидит ее.

Стоило коснуться головой подушки, она сразу провалилась в сон.

Лунный свет сквозь тонкий тюль рассеивался в темноте комнаты. В теплых мужских руках тело Сакуры расцветает и она всем естеством хочет чего-то большего. Подается на цыпочках, чтобы дотянуться до его губ. Неуверенно подхватывает его верхнюю губу, дразня и увлекая его за собой. Проводит языком по маленькой родинке под его нижней губой. Она блуждает ладонями по его телу, оглаживая твердые мышцы плеч, опускаясь к груди, кружит и останавливается на талии. Он все же намерен быть главным в своей игре и, отняв пальцы от ее затылка, медленно проводит по груди девушки сквозь тонкую ткань платья. Ненароком задевает остро выступающий сосок, кружит, но так и не касается его. Сакура застыла, ожидая следующей ласки, но он подхватывает ее под ягодицы и сажает на выступающий подоконник. Уверенно раздвигает ее ноги и, Сакура обхватив его бедрами, нетерпеливо трется о его твердость в паху. Проклятая пуговица на джинсах не поддается слабым пальчикам, она раздосадовано блуждает пальцами по дорожке редких волос внизу его живота.

— Не спеши, девочка, — низкий голос доктора Хатаке ненадолго отвлекает ее, но под его ласками она больше не сопротивляется.

Не разрывая поцелуя, он слегка прижимает ее соски в пальцах, покручивает и потягивает на себя. Еще немного и она будет его умолять, чтобы он дал ей то, чего она так хочет.

— Какая нетерпеливая.

Его губы растягиваются в полуулыбке и, словно читая ее мысли, Хатаке поднимается ладонью по ее бедру, ныряя под вырез коротенького вечернего платьица. Он сдвигает в сторону влажный шелк нижнего белья и медленно изучает ее подушечками пальцев.

— Какаши, пожалуйста, — Сакура выгнулась под его ласками, обратившись в сплошное чувство. Как назло, он кружит вокруг, медленно обводит, размазывая влагу.

— Так хочешь кончить?

Она промурлыкала что-то нечленораздельное, но под его ласками невозможно устоять, Сакуру выгнула волна удовольствия.

Ее сладкий сон был прерван неприятным писком наручного сигнализатора. Этой моделью были укомплектованы все члены команды Цунаде. Многие использовали ее вместо часов, но в нем была еще масса полезных функций, таких, как бесконтактное измерение давления, концентрации сахара и гормонов в крови. Сакура сфокусировала зрение на электронном циферблате.

03:44

На светло-голубом табло выплыло сообщение: «Концентрация эстрадиола, ФГ, ЛГ резко повышена».

«Ну, еще бы, после такого сна».

Мысленно дав себе зарок, больше не пялиться на доктора Хатаке, Сакура повернулась на другой бок и постаралась заснуть.

Примечания:

Жду ваших впечатлений ? отвечу всем:)

Примечания:

Музыка — дело вкуса, но именно эту мелодию играл Хатаке

https://yandex.ru/video/touch/preview/?text=адажио%20бах%20974&path=yandex_search&parent-reqid=1661590566838475-2165862165595521361-sas2-0821-sas-l7-balancer-8080-BAL-1799&from_type=vast&filmId=277437775116460377

В лучах заходящего солнца, вокруг небольшого озерца рыбаки стали сходиться на вечерний клев. Оказывается, вид из голографического окна можно еще и рассматривать, выжидая, когда один из воображаемых рыбаков вытянет рыбу. На Земле Хатаке бы не рискнул отправиться на рыбалку, а потом приготовить свой улов. Нет, в детстве он попытался съесть пойманную рыбу, но потом слег в больницу с отравлением.

Щелкнул зажигалкой и удовлетворенно затянулся сигаретой. В последнее время курение все чаще привносило порядок в его мысли.

Несмотря на его возражения, Цунаде отправила на Лист девушку. Он был против ее участия в проекте по одной странной причине. С женским персоналом творилось что-то неладное: одна за одной, женщины старались покинуть станцию Лист. От старшего научного сотрудника до практиканток — у всех находились самые разные причины. Кто-то срочно бросился улаживать семейные проблемы, кто-то просто отпрашивался в отпуск, некоторые даже не старались придумать причину и просто увольнялись по собственному желанию.

Служба безопасности тщательно проверяла каждый случай, но не смогла ни к чему придраться.

Может, он действительно очень нагружает работой сотрудниц? При том денежное вознаграждение за работу на Листе фиксированное среди научных работников в Советском Союзе.

Мужская половина сотрудников имела одинаковое денежное содержание и нагрузку, но никто не старался улизнуть со станции. Эта история длилась уже почти два месяца, и о настоящей причине Какаши строил различные догадки.

Поначалу он склонялся к мысли, что массовый исход сотрудниц все же был стечением обстоятельств. Но не тридцати же человек одновременно?

Потом доктор пришел к выводу, что женская психика более лабильна и не в состоянии выдержать нагрузку. Тогда почему раньше все справлялись?

Он решил проверить свою версию и постарался нагрузить на Сакуру побольше задач, в надежде, что она в скором времени сольется из проекта. Вопреки его ожиданиям, она рьяно взялась за работу и, кажется, такой сумасшедший ритм ей даже нравился. Но нагрузить ее еще больше, у него рука не поднималась.

Должна быть какая-то объективная причина, его острый ум естествоиспытателя все-таки не терпел домыслов. Стараясь провести очередной мозговой штурм, доктор нажал комбинацию клавиш на приборной панели, и неподалеку от рабочего стола возникло голографическое изображение музыкального инструмента. Благодаря музыке, он мог абстрагироваться от ситуации и порой принимал нестандартные решения.

Наверно, как и все советские дети, доктор Хатаке в детстве ходил в музыкальную школу. Закончив обучение по классу фортепиано год за два, он буквально впитывал в себя звуки, наслаждаясь ими. Ему пророчили светлое будущее: мальчишка имел незаурядные способности и что немаловажно для музыканта, абсолютный слух.

Первые ноты адажио Баха он помнил наизусть, а дальше только ориентируясь по памяти. Он прошелся несколькими аккордами по клавишам, ненадолго остановился, разминая пальцы. «Чувствительность вернулась почти полностью», — удовлетворенно подумал он, потирая кончики пальцев и откровенно радуясь новым ощущениям.

*

Талантливый пятнадцатилетний мальчишка никогда бы и не подумал, что в будущем свяжет свою жизнь с чем-то кроме музыки. Однако, его судьба распорядилась иначе. С того времени уже прошло почти пятнадцать лет, однако, никакие тренировки и ментальные техники не сотрут из его памяти события тех лет. Можно долго, очень долго работать с психологами, меняя свое отношение к проблеме, однако, ее ничем не вытравить из подсознания.

После смерти отца, юный Хатаке вообразил себе, что должен в корне поменять свою жизнь, ведь удел мирного жителя он счел приоритетом слабых. Оставшись круглой сиротой, ему светил детский дом, но он каким-то образом скрылся от органов опеки.

Познав уличные истины, мальчишка связался с такими же любителями вольной жизни. Еженощные разборки в портовом районе Новороссийска сподвигли его сколотить банду из подобных себе бродяжек. Старшие криминальные авторитеты смотрели сквозь пальцы на детские забавы и упустили момент, когда банда малолетней шпаны решила поделить доход от контрабанды.

Впрочем, Данзо и его банда Корень имела доход не только от контрабанды. Прибыль с наркотрафика и опыты с улучшением боеспособности людей, делали его непобедимым. Ни одна операция КГБ не закончилась успешно и долгие годы местная милиция ходила на поклон к авторитету.

Под влиянием юношеского стремления к справедливости, Хатаке придумал свой план улучшения мира. Втершись в доверие Данзо, он задумал припугнуть его, чтобы заставить поделиться прибылью. Лучшие бойцы Корня не брезговали запрещенными веществами для улучшения физических параметров и, улучив момент, Какаши подменил препарат на цианистый калий. Не известно, где мальчишка взял вещество и на что надеялся, когда бандиты бились на полу в смертельном припадке удушья.

Очень скоро правда вскрылась и тогда Какаши позавидовал мертвым бандитам. Несмотря на свои успехи в карате и умение обращаться с ионным бластером, он не смог выстоять против генномодифицированных амбалов. Банда Какаши, глядя на неудачу своего авторитета, поспешила скрыться и залечь на дно, оставив его подыхать в корабельном доке. Именно в ту ночь от болевого или от эмоционального шока, его цвет волос стал полностью белым. Кто-то из бандитов знал о том, что Какаши раньше был пианистом и напоследок переломал ему пальцы.

Ему было невдомек, что почти с самого начала его вели агенты КГБ и даже шальная идея с цианистым калием, была с их подачи. После успешной операции, полумертвого мальчишку нашел агент Минато и вернул к жизни. Собственно, на первых порах его существование сложно было назвать жизнью, когда Какаши заново учился ходить и брать ложку в руки.

Аквабиологическая нанокамера в то время была новейшей разработкой Цунаде и в качестве подопытного, мальчишку восстанавливали с помощью органических наночастиц. Поврежденные ткани и кости сращивались в разы быстрее, только вот, нервная проводимость на кончиках пальцев так и не восстановилась. По сравнению со своим первоначальным состоянием, нарушение чувствительности было самым меньшим злом.

После окончания лечения его отправили учиться на станцию Лист. Способный паренек очень скоро стал заведующим экспериментального отдела, а затем и сектора по научной работе на станции. Преждевременная смерть Джирайи — правой руки Цунаде ускорила его карьерный рост и доктора Хатаке единогласно выбрали руководителем станции.

*

Завершающая стадия проекта позволила Сакуре немного сбавить обороты в работе. В семь вечера уже никого не было в лаборатории и чтобы доложить Хатаке о результатах, она отправилась на его поиски.

Отдел исследований словно вымер, здесь как она заметила, никто особо не засиживался над работой. Хатаке настолько всех выдрессировал, повторяя, что тот, кто остается работать сверхурочно, попросту не справляется с работой. Странным образом, едкие замечания доктора никогда не касались Сакуры. Подчеркнуто вежливый, он даже несколько раз приносил ей кофе в перерывах.

Поравнявшись с дверью зала заседаний, она прислушалась. Звуки фортепианной музыки вызывали у нее особый сорт эстетического наслаждения. «Что такого в том, чтобы послушать музыку во время работы?» — подумала она про себя и сенсорная дверь бесшумно отъехала в сторону.

Размеренная мелодия вела ее за собой, ноты сливались в аккорды, рассказывая ей свою историю. Интригуя и заливаясь высокой трелью, подхватываемая нижними аккордами, музыка завораживала Сакуру.

Как и все дети из приличной семьи, она училась в детской музыкальной школе. Особых успехов не достигла и когда пришла пора сделать выбор между кружком юннатов и музыкальной школой, Сакура легко выбрала первое.

Доктор Хатаке чуть склонился над голографическим изображением фортепиано. Наблюдая за ним с полуоборота, она заметила его руки. Неспешно перебирая пальцами черные и белые клавиши, погруженный в свои мысли, он не замечал ничего вокруг.

Глядя на него, Сакура почувствовала себя свидетелем чего-то недоступного для чужих глаз, сокровенного, интимного. Стыдливый румянец на щеках не заставил себя ждать, она попятилась и совсем не заметила порога.

Черт возьми, двадцать третий век, человечество осваивает соседние планеты, но даже на космических станциях были проклятые пороги! Звуки музыки мгновенно прекратились, доктор встретился удивленным взглядом с покрасневшей Сакурой.

— Извините, доктор, — она выдала дежурную улыбочку и прошла в его сторону, — хочу вам доложить о результатах, — на ходу протянула ему планшет.

— Исследование уже завершено? — кажется, в этот момент, доктор Хатаке не был таким страшным занудой, каким его рисовали сотрудники.

— Экспериментальная стадия близка к завершению и по срокам не отклоняется от плана.

— Благодарю, я ознакомлюсь, — он протянул руку к планшету, — что-нибудь еще?

— Отлично играете, — невольно скосив взгляд на его пальцы, Сакура не удержалась от комплимента.

Его губы тронула легкая улыбка. Кажется, ее слова немного смутили доктора и он окликнул ее у выхода.

— Все забываю спросить у вас, как вам на Листе?

— Спасибо, отлично, — дежурная фраза, после которой, по канонам хороших манер, не следует жаловаться на свое житье.

Короткий, оценивающий взгляд серых глаз и, кажется, он не намерен прекратить беседу.

— Большая часть женского коллектива с вами вряд ли согласна.

— Простите?

— Многие уважаемые специалистки в последнее время спешат покинуть станцию, — сказал он и сразу пожалел, вспышка откровения может очень дорого обойтись ему впоследствии.

— Вот как… — ее лицо вмиг приобрело серьезное выражение, можно предположить, что она чем-то озабочена.

Только чем?

— Вас ничего не беспокоит? — прикусить бы язык, но едва уловимая черта проскальзывает в ее взгляде, так и просит, чтобы о ней рассказали.

— Кроме ночных кошмаров, ничего, — опять дежурная улыбка, Сакура будто боится его. Короткий кивок головы и, наконец, она скрывается за дверью.

Хм, лучшую ученицу Цунаде мучают кошмары? Она не так проста, как кажется на первый взгляд, если управилась с его заданием всего за неделю.

Он подкуривает очередную сигарету, пытаясь сложить звенья одной (ли?) цепи.

*

Отправиться в спортзал или в бассейн? Или, может сразу лечь спать?

За время, проведенное на Листе, Сакура старалась дать себе как можно большую нагрузку, как умственную, так и физическую. Из последних сил добиралась до своей каюты и стоило головой коснуться подушки, она мгновенно засыпала. Основной причиной ее упорной работы и изматывающих тренировок, конечно же, были повторяющиеся сновидения. Яркие, цветные, она ощущала себя во сне, словно вживую, со всеми эмоциями и физическими ощущениями. Наутро яркие сновидения оставляли в ее уме неприятную оскомину.

Впервые она это почувствовала перед отправлением на станцию Лист. Забывшись на минутку в воздушном метро, Сакура очнулась, чуть ли не с приступом тошноты. Уже на станции ее сознание подбросило недвусмысленный сон с участием доктора Хатаке. С утра она только посмеялась, но когда следующей ночью снова увидела подобный сон, насторожилась. Через два дня сигнализатор оповестил ее о наступающей овуляции — второй за цикл!

Она никогда ничего не чувствовала к доктору. В принципе, отношения ее не интересовали, когда есть интересная работа в проекте, да и она не позволила бы себе такой оплошности — закрутить роман на службе. Отношения с Роком Ли на Прозерпине Сакура завязала из одного лишь любопытства и потом сама же посчитала слабостью со своей стороны.

Со временем ее сны становились все более реалистичными и все более кошмарными. Если сначала легкие эротические видения она списала на гормональный дисбаланс, то теперь уже не на шутку испугалась, когда видела себя в окружении странных и неприятных существ. Человекообразные существа были ростом чуть больше метра, покрытые черной, маслянистой оболочкой, они тянули к ней свои тонкие щупальца и окружали ее плотное кольцо, пытаясь что-то сказать. Стоило оказать сопротивление, они насильно брали ее за руки, кружили и даже били. Был эпизод, когда они оказали ей своеобразное почтение — подвесили над пропастью и объявили своей принцессой. В довершение ко всему, на утро Сакура помнила каждый момент из ночных кошмаров.

Неплохо бы показаться психологу, чтобы выяснить природу странных снов. Но кому можно открыться, кроме Ино? После практики ее подруга вышла замуж, родила ребенка и домашние заботы полностью вытеснили научные интересы дипломированного психолога. Чужому специалисту Сакура не смогла бы открыться, ведь протокол увольнения в связи с психической перегрузкой она помнила наизусть: после обследования специалиста собирался консилиум, на котором работника признавали профнепригодным без права работы в подобных структурах.

«Нужно постараться выбросить всю дрянь из головы», — подумала она и нырнула в бассейн. Почти морская вода, чувствовалась приятной соленостью на языке. Несколько заходов, и возможно, сегодня ночью ее не потревожат видения.

— Вас не так просто найти, — Хатаке коснулся бортика бассейна вторым.

— Тоже решили принять водные процедуры на ночь?

«Или он специально меня искал?» — додумала про себя Сакура.

— У меня для вас есть еще один проект.

«И для этого ты готов вытащить меня из бассейна?»

— Какой же? — смахивая с лица капли воды, Сакура обратилась во внимание.

Доктор ловко подтянулся и уже сидел на бортике, похлопывая ладонью рядом с собой.

— Видите ли, наш с вами разговор не должен выйти за эти стены, — начал он чуть тише, почти сливаясь с шумом вентиляции.

Сакура подняла на него заинтересованный взгляд, стараясь прочитать в нем причину своей надобности в нерабочее время.

— Вы недавно обмолвились, что вас мучают ночные кошмары.

Сакура пожала плечами, напустив на себя максимально равнодушный вид.

— Было пару раз, но вы же понимаете, смена обстановки и столько новых людей, — вполне возможно, что такой как Хатаке может настоять на психологической экспертизе. Сакура приготовилась закрыться от него в глухую оборону.

— Итак, я буду краток, — наблюдая, как она словно выстраивает стену между ними, Хатаке перешел ближе к делу, — нужно чтобы вы занялись поиском причины оттока работниц. Только есть один нюанс, — он вытянул указательный палец, — строго конфиденциально, вы отчитываетесь только мне. Напрямую.

— Доктор, вы владеете какой-либо информацией, от чего можно оттолкнуться?

— Пока нет, — он покачал головой, — завтра подойдите с утра ко мне, мы еще раз обсудим.

— Хорошо, — и больше не сказав ни слова, Сакура проводила его взглядом.

«Он все-таки привлекательный на вид», — пробежала легкая усмешка.

Примечания:

Жду ваших впечатлений и комментариев

— Доктор Хатаке! — окликнула Сакура, догоняя его.

— О, доктор Хатаке! — не замечая никого вокруг, Наруто бросился навстречу к нему с просьбой. — Можно сегодня не присутствовать на планерке?

— Причина? — он равнодушно обвел подчинённого взглядом. Среди персонала ходили легенды о ленивом докторе Хатаке.

— У меня сахар в крови повысился, можно не присутствовать? — он указывал взглядом на свой наручный сигнализатор.

Сакура, стоявшая за спиной доктора, показала сокоманднику комбинацию из трех пальцев. Ранним утром Наруто поднял всех на ноги с дурацким вопросом: «Вы Кураму случайно не видели?» Его ручной лисенок с длинными ушами, как у пустынной породы, очень беспокойно вел себя на станции и этой ночью сбежал из клетки.

— Ничего страшного, восстанавливайтесь, — он фальшиво улыбнулся на его нелепую отмазку, добавив, — потом отработаете, — и обратил внимание на Сакуру.

За короткое время дежурных приветствий с доктором, Сакура никак не могла забыть Наруто с его ручным лисенком. Зверек вел себя очень беспокойно, напоминая своим поведением поведение животных перед землетрясением. Позвольте, какое землетрясение на Луне? Может для него просто не подходит здешняя атмосфера? Но воздух, вода, питание — такое, как и на Земле, тогда что же могло так обеспокоить лисенка?

План исследований родился на ходу: Сакура решила начать с малого — взять пробы воды, воздуха и почв, и по мере обработки данных двигаться дальше. Хатаке кажется, был не против ее инициативы, только в конце еще раз напомнил ей о конфиденциальности.

*

Просматривая объемный свод данных по качеству воды, Сакура пока не обнаружила ничего подозрительного. Воду научились делать из воздуха еще 150 лет назад, она помнила этот факт из школьных учебников. Плодородную почву полностью восстанавливали из силикатных грунтов лунной поверхности, доводя ее качество до лучших показателей чернозема. Объемы выращиваемых культур на Станции Лист были равны урожаям нескольких аграрных стран до климатической катастрофы на Земле. Почти с досадой она не обнаружила, в отчете о состоянии почв никаких отклонений.

Воздух на станции искусственно воспроизводился и его качество не должно вызывать сомнений. Чтобы обеспечить электроэнергией огромные установки, вырабатывающие воздух, станцию снабжал водородный реактор. Лунная колония была чрезвычайно важна не только для правительства, но и для всей страны, ведь она обеспечивала все население продовольствием.

Газоанализатор предупредительно пискнул и мигнул оранжевым глазком-лампочкой.

«Это еще что?» — нахмурившись, Сакура подошла к прибору, где на экран уже выводились графики и таблицы.

«Белковый аллерген?» — подумала она и сразу себя успокоила. Если его концентрация не превышает норму, он полностью безвреден для человека.

Глядя на цифру, высветившуюся на экране, она не поверила своим глазам и еще раз перечитала ее. Не может быть…

— Место наибольшей концентрации, — Сакура ввела голосовую команду и, ожидая отклика системы, лихорадочно обдумывала результат.

Предположение родилось быстрее, чем информационная система дала ответ. При повышенной концентрации аллерген этого рода воздействует на гипоталамус. Стройная цепочка рассуждений мгновенно объяснила все изменения, происходящие с ее организмом на станции.

На экран снова выплыли сводные таблицы и, листая вниз, Сакура на минуту прикрыла глаза, собираясь с духом. Новая информация не шокировала ее, но была вполне ожидаемой. На внешних оболочках воздуховырабатывающего сопла обитает огромное количество колоний бактерий. Их продукты жизнедеятельности стали причиной всех неудобств на станции.

Что способствовало расселению простейших в открытом космосе в критических условиях?

Впрочем, сейчас не время устанавливать причины их появления, нужно доложить доктору и действовать по его указанию, решила Сакура.

Опять в отсеке никого нет, только слышен мерный гул приборов. Она почувствовала яркое де-жавю, ведь недавно она также искала Хатаке и потом обнаружила его за игрой на фортепиано. До сих пор стыдно за вторжение в его личное пространство, ведь немногие играют оставаясь в одиночестве. Сродни тому, если бы она увидела доктора в чем мать родила. Хотя и это она тоже видела, только в своих снах и если бы не ее умение отключать мысли на работе, пришлось бы неловко.

Позволив своему смущению немного успокоиться, Сакура уже подходила к двери экспериментальной лаборатории.

Металлический лязг, а за ним и гулкие удары внутри лаборатории, вместо того, чтобы отпугнуть от двери, заставили её войти внутрь.

В правом углу через покореженный от ударов потолок, нечто с силой рвалось наружу. Удары нечеловеческой силы гнули и ломали прочный базальтово-карбоновый материал стен словно игрушку.

«Это блядь, еще что такое?» — возможно, Сакура сказала это вслух, но ясно понимая, что настолько сильным ударам просто неоткуда взяться, страх пригвоздил ее к месту.

За системной панелью, припав на одно колено, Хатаке держал наизготове ионный бластер.

— Сакура, спрячься за меня! — чуть-ли не прокричал он.

Наклонившись, мелкими перебежками она заняла положение за его спиной. Спрашивать, что случилось и почему нечто с силой пытается проломить потолок, было бы неразумно, но он опередил ее с ответом.

— Я не знаю что это, — он мельком оглянулся на нее, — коммутатор не работает, у нас нет связи с внешним корпусом.

После очередного удара, потолок в верхнем углу осыпался, словно песок. За снопами искр показались черные, с масляным блеском щупальца.

Перед ее взглядом пронеслись образы из кошмаров. Стараясь дышать медленнее, Сакура беспомощно схватилась за спину Хатаке. Неизвестное существо остановилось, принюхиваясь к воздуху, будто собака. Место, где должно быть его лицо, было расчерчено вертикальными голубоватыми тонкими полосами, они время от времени поблескивали, будто передавая импульсы существа.

Примечания:

Для всех, кто ждал продолжения ?

Настоящий сосновый лес был особой фишкой восстановительного кластера для работников специальной отрасли, в которой работала Сакура. Собственно, после всего случившегося, ее дальнейшая карьера на таких объектах, как Станция Лист, была под большим вопросом.

Сакура полной грудью вдыхала хвойный аромат, стараясь вобрать в себя каждой клеточкой тела. Туманное утро было лучшим временем для прогулки по берегу небольшой реки. Переступая с камня на камень, по вьющейся тропинке, усыпанной хвоей, она старалась лишний раз не думать о происшествии на Листе. Однако, память услужливо подбрасывала ей новые и новые воспоминания.

*

— Саске, сюда! — крикнул Наруто, сворачивая в лабораторный отсек.

— Только идиот может сюда сунуться после всего случившегося, — прошипел он, — ты в своем уме?

— Ты предлагаешь оставить Сакуру снаружи?

— Я не собираюсь лезть на рожон, — догнал его Саске. — Где Хатаке?

— Курама! — вскрикнул Наруто. — Где тебя носило, черт возьми?

Найдя свою пропажу, тот забыл обо всем на свете, и бросился к лисенку с сюсюканьем. Глядя на товарища, Саске сплюнул на пол сквозь зубы.

В его поле зрения попала закрытая дверь главной лаборатории, где обычно работал доктор Хатаке. На пол коридора из-под двери, растекалась голубоватая прозрачная жидкость.

— Какого черта здесь происходит? — Саске попытался открыть дверь и, потерпев неудачу, тронул пальцем наушник.

— Вызываю особый отряд. Да, подтверждаю.

*

Сегодня Сакура решила пройти немного дальше, чем обычно: тропинка вывела ее к искусственно созданной поляне. Деревья расступились, плотно смыкаясь на некотором отдалении. Пожухлые стебли осенней травы, присыпанные слоем хвои потрескивали под ее шагами. На поляне одиноко покачивались металлические качели, с облупившейся синей краской и покрытые каплями росы. Не жалея одежды и, не боясь промокнуть, Сакура присела, а затем и легла на длинное и широкое сидение качелей. Голова неприятно уперлась в металл, проваливаясь между приваренными трубами. Нависшее серое небо и крик галок в ветвях деревьев никак не способствовали улучшению психологического состояния.

*

Наруто и Саске ворвались первыми в поврежденную лабораторию, игнорируя приказы командира особого отряда. Сквозь поврежденную обшивку в правом углу свистел сквозняк из вентиляционной шахты. На полу лужа крови, а размазанная дорожка из красных капель вела в сторону аквабиологической камеры. Внутри нее находился доктор Хатаке.

«Кто-то позаботился о нем, неужели, Сакура?» — подумал Саске и бросил беглый взгляд на жизненные параметры доктора: пока жив и если проснется, расскажет особому отряду что случилось на Станции.

— Саске, смотри сюда, это, кажется, халат Сакуры! — окликнул его Наруто.

На полу прямо под дырой в потолке валялся скомканный белый халат. Красная окантовка нагрудного кармана с набитыми инициалами «Сакура Харуно» сливалась с пропитанной кровью.

«Не факт, что это ее кровь», — нахмурился Саске.

— Пустите меня, вы не имеете полномочий! — громкий крик Наруто отвлек Саске от сбора информации.

— Не пускайте его дальше, — Саске встал на сторону особого отряда.

— Ты чего? — ошалелый взгляд ясно-голубых глаз Наруто вопросительно уставился на него. — Неужели ты не хочешь спасти нашу подругу?

— Но не ценой своей жизни, — процедил он, растирая в пальцах голубоватую жидкость с пола.

Бойцы особого отряда запустили мини-дрон, чтобы обследовать вентиляционный ход. Не обнаружив внешней угрозы, они методично разложили металлическую лестницу и по одному поднялись в проем на потолке.

*

Этот эпизод Сакура помнила из эмоционального рассказа Наруто. Парень тогда настолько увлекся, что жестикулируя, чуть не двинул ее по лицу.

— А потом, ты представляешь, Сакура? — он настойчиво дернул ее за рукав. — Я ему такой, с левой бды-ыщ, потом он бросился на меня, а я ему ба-бах ногой!

— Ага, — кивнула ему Сакура, стараясь не потерять нить разговора.

— И потом смотрю, ты лежишь на полу, вся опутанная бионическими шнурами, а эти черные, блестящие, их было так много в нулевом отсеке, — Наруто выпучил глаза и развел руками. — Саске в момент справился с ними!

— А, понятно, — протянула Сакура и привстала на локтях с больничной койки. — Хорошо, Наруто, спасибо, что пришел, — она выдавила слабую улыбку и попрощалась.

После нападения неизвестных тварей, когда ее ранили в вентиляционной шахте, Сакура ничего не помнила. Она очнулась уже в аквабиологической камере, под сине-фиолетовым светом ламп. Наскоро осмотрела свое тело на предмет новых шрамов и, ничего не обнаружив, за исключением немного вспухшего живота, набрала комбинацию клавиш для выхода.

Крышка камеры беззвучно отъехала в сторону: верхний свет был отключен, только разноцветные лампочки приборов тускло освещали небольшое пространство комнаты. Прислушиваясь к своим ощущениям, Сакура медленно опустила босые ступни на пол. Холодное, гладкое металлическое покрытие под ногами показалось ей самым настоящим доказательством, что она жива и ей это не снится.

Рядом с камерой на приборной панели лежал аккуратно запаянный пакет с одеждой. Нужно поскорее одеться и разузнать, все ли в порядке с доктором Хатаке после всего. Шелест распечатанного пакета нарушил тишину. Краем глаза она заметила движение тени в стороне, неизвестный направился в ее сторону.

Свежие воспоминания о случившемся были достаточно яркими — она дотронулась до приборной панели, чтобы включить свет. Увидев доктора, Сакура ахнула и, скрывая свою наготу, попятилась назад.

— Ай, — она схватилась за живот, лихорадочно обдумывая, что могло вызвать сильную боль внизу живота.

«Может быть, от испуга мышцы пресса резко сократились», предположила она, переводя дыхание после приступа боли.

— Доктор Харуно, это я, — проговорил Хатаке, — с вами все в порядке?

Сакура уставилась на него с вопросом, что он делал в комнате восстановления, но следующий приступ боли буквально выбил почву из-под ее ног. Согнувшись в три погибели, она обоими руками схватилась за выпуклый живот.

«Какого черта, что на этот раз?» — подумала она с досадой.

— Сакура, — Хатаке подхватил ее под локти, не позволив осесть на пол, — что случилось?

— Больно! — не своим голосом прокричала она. Приступ схваткообразной боли снова пронзил ее.

Сакура заметила, как глаза доктора округлились, — он заметил то же, что и она. Ее живот за несколько минут стремительно прибавил в размере и что-то, внутри нее начало резко перемещаться, причиняя ей адскую боль.

Он взял ее на руки и уложил внутрь аквабиологической камеры. Выставил параметры на диагностику, чтобы умная система подсказала ему, что с ней происходит.

Вопреки ожиданиям, программа не увидела в организме Сакуры ничего подозрительного, выдавая на дисплей: «Беременность 25, 26, 27, 28 недель». Цифры на глазах увеличивались вместе с ее животом.

«Отклонений не выявлено», — просигналила умная система и автоматически откинула крышку камеры.

Мысленно отмерев, после очередного крика Сакуры, Хатаке решился на крайний способ.

— Сакура, ляг ровно.

На грани болевого шока, она никак не отреагировала на его слова, хватая воздух открытым ртом. Он попытался выровнять ее скрюченные от боли ноги. Приложив немалую силу, и все еще скованный страхом за ее состояние, спустя некоторое время, доктор зафиксировал конечности девушки ремнями.

Ее тело продолжали сотрясать болезненные приступы. Этот фактор сильно отвлекал его, стараясь сосредоточиться, Хатаке перетянул ее локоть жгутом. Ввел лекарство, и через несколько секунд Сакура провалилась в медикаментозный сон.

Пожелтевшее, покрытое испариной лицо девушки и ее огромный живот, выросший буквально на глазах не оставили ему выбора. Он отключил автоматическую систему аквабиологической камеры и задал параметры кесарева сечения.

Доктор с облегчением вздохнул, когда умные боты обработали йодом ее кожу и сделали надрез. Все-таки не пришлось самостоятельно вспоминать уроки экстренной хирургии от Цунаде.

*

Смотреть в небо можно бесконечно. Сакура словно в прострации лежала на качели до тех пор, пока капли дождя не стали назойливо падать на лицо. В хвойном лесу дождь едва шумел, ударяясь о ветви деревьев. В воздухе почувствовалась первая осенняя прохлада. Пора бы возвращаться обратно, время плавно подошло к обеду. Накинула капюшон плаща и направилась в сторону реки, чтобы скоротать путь по берегу.

Вдали от информации и прочих внешних раздражителей, Сакура жила на территории кластера уже несколько недель после инцидента. После полного физического выздоровления, доктор Хатаке отправился вместе с ней на Землю. Она пыталась разгадать причину его чуткого отношения к себе, но доводы никак не сходились в уме. Тот факт, что она не дала ему умереть в лаборатории во время инцидента, а Какаши в свою очередь тоже помог ей, никак не увязывался с его странными взглядами в ее сторону. Собственно, после всего случившегося с ней, взгляды Какаши было последним, на что она обратила бы внимание.

Цунаде устроила ее в лучший восстановительный кластер Советского Союза, где ведущие специалисты старались восстановить не только ее тело, но и душу. Впрочем, последнее у них получалось из рук вон плохо, и Сакура со временем перестала ходить на сеансы психотерапии, выбрав для себя длинные прогулки по лесу.

Порой, вся оказанная забота со стороны Цунаде, казалась ей чем-то сродни откупа. Высокая премия, личный дом и здесь персонал обращался с ней как с царицей — все это казалось ей совсем не тем, для чего она училась.

Сакура закрыла за собой дверь номера, разулась и небрежно сбросила с себя верхнюю одежду.

*

— Да мне похер, Какаши, делай что хочешь, — Цунаде сделала большой глоток из карманной фляги, — она должна как можно скорее вернуться к работе, — отчетливый запах спиртного донесся до его обоняния.

— Я вас услышал, — он сделал многозначительную паузу, перед тем, как продолжить, — но в ее состоянии она вряд ли сможет быстро вернуться в строй.

— Со своей стороны я сделала все, что могла, — Цунаде развела руками в доказательство своих слов.

Он с вызовом смерил начальницу взглядом и, не прощаясь, вышел из ее кабинета.

В ситуации с инцидентом, а именно так прозвали расселение внеземных организмов на Станции, Цунаде винила одного Хатаке. Может она и была права, ведь он был руководителем Листа почти десять лет.

Сразу после мутной истории со смертью Джирайи, Хатаке назначили руководить Станцией. В то время Какаши был самым талантливым учеником Цунаде, поэтому она не долго думая, направила его на Лист.

В работе Станции он добился самых высоких результатов, оставив своих коллег с Прозерпины-2 далеко позади. В последние пару лет на Лист направляли только лучших практикантов, отсеивая многих еще на Прозерпине. Дела шли отлично и, как обычно случается, ничто не

предвещало подобного поворота событий.

Перед тем, как на Станцию прибыла команда молодых ученых, зарекомендовавшая себя как лучшие, Хатаке заметил нечто необъяснимое за женской половиной коллектива. Его наблюдения и расчеты указывали на некоторую странность. В поисках доказательств своей теории он потерял слишком много времени, ведь расскажи он Харуно на два — три дня раньше, у них остались бы шансы разобраться самостоятельно с проблемой.

Теперь же все полетело к чертовой матери: информация просочилась в информационные сети, а оттуда сплетни, домыслы и даже демонстрации в поддержку инопланетных отношений.

Чушь собачья.

Какаши вытащил сигарету и подкурил прямо в коридоре правительственного здания. Одна мысль об истерике в информационных сетях, вызывала у него тошноту. В свое время его отца также убили сплетни и всеобщее порицание.

С другой стороны, подобная ситуация могла случиться на любой межпланетной станции и тогда, Какаши бы посмотрел, как справится Сарутоби Асума или Ибики Морино. Но как ни крути, то, что произошло на его Листе, разгребать теперь ему, и Цунаде права, в первую очередь, нужно вернуть в строй доктора Харуно.

После всего, что случилось с ними, мысли о ней вызывали в нем странную тягу к рефлексиям. Он выбросил окурок в утилизатор отходов и поспешно сбежал со ступенек.

Спустя несколько лет Какаши снова переступил порог своей квартиры. Если быть точнее, в последний раз он был у себя дома два года назад. В то время он вернулся на Землю, чтобы участвовать во всесоюзном научном симпозиуме. Долгая и нудная подготовка ради пятнадцатиминутного выступления, и в тот же вечер шумное празднование у него на квартире с друзьями, подругами и выпивкой. Причем, последней было настолько много, что следующим утром Какаши первый раз в жизни проспал рейс космолета. Никто из работников Станции не заметил его опоздания, да и он сам быстро забыл.

Сейчас о шумной вечеринке двухлетней давности ему напоминала груда бутылок и грязной посуды, оставшейся еще с тех пор. Все поверхности покрыты серым бархатом пыли, в углах протянулись гирлянды из паутины. Вслед за его шагами клубы пыли взвивались в воздух и оседали на его дыхательных путях. Он прошел на кухню, чтобы смочить горло с дороги, однако, и здесь его ждала неудача. Водопроводный кран прорычал что-то несуразное и заглох, так и не проронив ни капли воды. Раздосадованный Какаши поставил стакан обратно на полку, чем спугнул нескольких рыжих тараканов с насиженных мест. Пожалуй, если в мире начнется ядерная война, а за ней последует долгая зима, рыжие тараканы будут единственными выжившими на этой планете.

«Уборку заказать что ли?» — подумал он, спускаясь вниз по ступенькам подъезда.

В научном городке, где жил Какаши, была очень популярной услуга уборки ботами. В назначенное время в дом приходил специально обученный работник с планшетом и маленьким чемоданчиком. Активируя программу, боты выполняли задание, а программист потом забирал технику обратно.

Впрочем, чистота его дома была сейчас не настолько важна. Цунаде поставила перед ним задачу куда сложнее — Сакуру нужно вернуть к работе. После инцидента на Станции, а затем и после случая в восстановительной комнате, она вряд ли сможет видеть его. Но попытать счастья всё же стоит.

Какаши вышел на улицу, разглядывая новые здания. За время его отсутствия научный городок расширился, занимая все новые площади под климатическим куполом. Благодаря новым разработкам, внутри купола круглый год было + 22, зеленела трава, цвела сирень и вишня. Однако, по календарю и астрономически была середина сентября. Многоэтажные дома из стекла и металла стремились ввысь, соревнуясь между собой вычурностью форм и архитектурных решений. С радостью бы погулял по обновленному району, но долг не позволял, чем скорее он разберется с поставленной задачей, тем скорее вернется на Станцию. К слову, на Луне его ждали опечатанные образцы биомассы, собранные особым отделом для дальнейших исследований.

Ломая голову над поставленной задачей, щелкнул зажигалкой и с удовольствием затянулся сигаретой. О Сакуре он знал крайне мало информации, вернее, ровно столько, сколько нужно для выполнения ей работы на Станции. Цунаде обмолвилась, что та сейчас находится в специализированном санатории где-то в Подмосковье. Подобных санаториев — пруд пруди, даже тех, которые «не для всех».

— Кажется, я знаю, к кому обратиться, правда, Паккун? — сказал он эмалевому изображению мопса на брелоке ключей от воздушного скутера.

Его тайный помощник жил на окраине мегаполиса, путь к нему неблизкий, а чтобы его будущая сделка точно состоялась, Какаши повернул в сторону магазина. Несколько банок пива были своеобразной валютой с программистом Обито.

*

— Ну что, нашел себе тянку-инопланетянку? — дурашливый голос старого друга возник откуда-то из полумрака, подсвеченного пятью голографическими мониторами.

«Да отсюда наверняка можно космолеты отправлять», — подумал Какаши, глядя на его новейшее оборудование. Чудеса техники никак не увязывались с коричневыми стенами, кучей бычков и горой банок от пива в дальнем углу небольшой комнаты. Впрочем, у Обито было своеобразное чувство вкуса, над кроватью красовался плакат из лимитированной серии с полуголой певицей, ее имя Какаши никак не мог запомнить; на окне стоял фикус Мистер Укки, который он притащил ему накануне своего отъезда на Лист еще черт знает в каком году.

— Тебе не терпится наладить межпланетные отношения таким образом? — буркнул он, подкуривая на ходу.

— Опять с Луны свалился на мою голову? — вопрос с поддевкой оправился в адрес Какаши.

— Можно и так сказать, держи, это тебе, — он протянул ему пакет с пивом, — мне надо кое-кого найти, поможешь?

— Хорошо хоть не с пустыми руками, — протянул он, — кого ищешь?

Какаши рассказал ему все, что сам знал о Сакуре и попросил вычислить ее местоположение. Путем нехитрых комбинаций, известных только Обито, они узнали, что девушка находится в санатории восстановительного кластера для работников специальной отрасли. Без протекции кого-то свыше, туда не попасть, а снова идти на поклон к фурии, так он за глаза называл Цунаде, Какаши очень не хотелось.

— Ну, тогда тебе нужно заглянуть к моей подружке, — посоветовал ему товарищ, — правда, она живет на противоположном конце города, но нарисует тебе любые документы.

— Дружище, я тебе буду торчать, если все сложится! — Какаши хлопнул его по плечу и скрылся в темном подъезде.

Подружка Обито была грудастой нимфой с шевелюрой лилового цвета и по-волчьи желтыми глазами. Шелковый халатик, едва накинутый на голое тело, с трудом скрывал ее прелести. Забавные маленькие рожки, чуть повыше ее лба заинтересованно воспряли, отчего Какаши сделал вывод, что девушка генномодифицированная.

— Конан, — представилась она.

— Я от Обито, — пояснил Какаши и коротко рассказал, что от нее требуется.

Нимфа, в свою очередь, задрала цену в три раза, отказываясь наотрез делать документы сегодня.

— В чем проблема? — Какаши уже готов был потерять самообладание.

— Ты будешь со своим реальным именем получать поддельную курсовку? — Конан вопросительно изогнула бровь.

— Я заплачу сколько надо, но сделай сегодня, — Какаши облизнул губы, проверяя ее реакцию. Обычно девушки велись на его нехитрую уловку, но эта даже не обратила внимания. Кажется, Обито сильно преувеличил, назвав ее подружкой. Вероятнее всего, генномодифицированнная особа была заинтересована девочками.

— Одни проблемы от тебя, — выдохнула она, пошевеливая рожками в разные стороны, — есть закурить?

Спустя несколько затяжек они сошлись в цене и ближе к вечеру Какаши был готов ехать в восстановительный кластер с поддельными документами.

Рассекая под собой слой воздуха, он набрал безопасную высоту, чтобы двигаться чуть быстрее, чем общий поток движения. Виданное ли дело, сегодня он несколько раз пересек мегаполис туда и обратно, а теперь двигался снова в противоположную сторону. Солнце клонилось к закату и, невольно любуясь на заходящее светило, он снова мысленно вернулся к Сакуре.

В последнее время Какаши запрещал себе думать о ней. Каждая мысль неумолимо тянула его разум в пропасть. Образ Сакуры возникал в уме совершенно нежданно, заставляя остановиться и предаться сладким мечтаниям. Он понимал, что это крайне опасно, ведь им, возможно, придется вместе работать, а интрижки на рабочем месте он не мог себе позволить.

Вопреки собственным запретам, он должен на нее как-нибудь повлиять, чтобы Сакура вернулась к работе. Что ей говорить, как к ней подойти, ведь их больше не связывают никакие отношения. Он должен как-то заинтересовать ее, чтобы она вернулась на Лист вместе с ним и продолжила исследования инопланетного биоматериала. Почему именно на ней у Цунаде сошелся свет клином? Неужели не существует других специалистов? Как же это все раздражает. Какаши выехал за пределы климатического купола и выкрутил мощность скутера на максимум, подставляя лицо осеннему ветру. Еще пара минут и он переступит порог кластера.

*

Неприветливая девушка в администрации санатория придирчиво оглядела его с головы до ног и отказала ему в регистрации.

— Прибытие отдыхающих до 12 дня, — Какаши слышал эту фразу уже второй раз от нее.

— Позвольте, — он включил свое обаяние на полную, — но вы ведь не выставите меня на улицу, тем более, что мне нужно прибыть именно сегодня.

Пришлось во второй раз использовать свое тайное оружие. Какаши медленно обвел кончиком языка свои губы и пристально посмотрел на нее. «Кажется, натуралка», — лениво подметил он, наблюдая за тем, как девушка смущенно опустила взгляд. Через пятнадцать минут получил ключи от комнаты и уже поднимался на свой этаж.

С силой упал на кровать, будто проверяя ту на крепость, и уставился в потолок. Окрашенный в светлый пастельный цвет, как и все здесь, говорило ему о том, что в стенах санатория делают ставку на психологическое восстановление.

«Интересно, Сакура посещает психолога?» — задал сам себе очевидный вопрос, размышляя на тему, как начинать с ней взаимодействие.

Седьмое чувство подсказывало Какаши, что у него есть один единственный шанс и если он потратит его впустую, не сносить ему головы перед Цунаде. О последствиях он даже думать боялся, ведь фурия могла вывернуть дело об инциденте на Станции так, чтобы вся вина легла на Какаши.

Неприятная ситуация еще и осложнялась тем, что с каждым разом ему все сложнее думать о Сакуре без романтического налета. На голову ниже его, хрупкая, но гибкая и сильная, она стремительно занимала его мысли. Умная, способная, она за неделю справилась с проектом, который даже он сам не осилил бы за короткий срок. В общении с ним Сакура не переступала черту рабочих отношений, как это делали многие сотрудницы. Едва завидев Какаши, девушки начинали усиленно оказывать ему знаки внимания, что часто раздражало его. Сакура подобного не позволяла себе. Ее внимание и сопереживание, словно выкрученные на максимум, заставляли его делиться с ней многим.

Пытаясь прогнать наваждение, он прошел в душ, но в струях горячей воды не смог думать ни о ком другом. Под действием мысленного потока, его природа настойчиво требовала разрядки. Удерживая в уме ее образ, сделал несколько движений рукой и, получив желаемое, по телу разлилась приятная легкость. Однако разум всполошился в пуританских умозаключениях, давая понять Какаши, насколько он низменный и развращенный.

*

Сакура старательно пыталась вести себя как обыкновенная отдыхающая. Сдружилась с мамочкой и ее восьмилетней дочкой, которая постоянно что-то теребила в руках из-за невроза. Вместе с ними ходила на ароматерапию и грязелечение. Потом ее интересом завладел общий знакомый той мамочки и за компанию с ними, Сакура проводила вечера в их компании. Ленивое времяпровождение, состоящее из длинных прогулок, совместных посиделок и ее старательных попыток быть как все, мало способствовало улучшению ее состояния. Если быть точнее, дурные мысли посещали ее только тогда, когда она оставалась наедине с собой.

Можно зачитаться специализированной литературой о позитивном мышлении, которой в санатории были заставлены все полки. Можно начать работать с психологом и может быть, добиться результатов. Но любые предпринятые действия казались Сакуре трепыханием бабочки, приколотой иголкой к белой бумаге. Того, что случилось уже не изменить, какой смысл продолжать бороться, и надо ли?

Собственно, ее никак не угнетал тот факт, что за время нахождения среди внеземных существ те воспользовались ее телом как инкубатором для вынашивания своего потомства. Надо отдать должное профессионализму доктора Хатаке, который, несмотря на критическую ситуацию, извлек из нее «это» и тем самым, спас ее жизнь.

Снова перебирая в памяти случай в комнате восстановления, Сакура вспомнила, что его взъерошенные седые волосы, кажется, стали еще более взъерошенными, после того, как он увидел, что с ней творится. Белый как стена, Хатаке взял ее на руки и положил в аквабиологическую камеру, ввел в наркоз и после пробуждения, Сакура помнила, его обеспокоенное лицо с залегшими тенями под глазами. Кажется, все это время он дежурил около нее.

— Даже следа не осталось, — Какаши провел пальцами по ее животу в месте предполагаемого шва. — Ты восстанавливаешься семимильными шагами и через пару дней забудешь обо всем.

— Такое забудешь, ага, — огрызнулась она.

— К сожалению, человечество еще не пришло к тому, чтобы научиться обнулять память, — сказал он, но Сакуре показалось, что его слова были обращены не только к ней.

«Разумеется, у него, как и у всех, есть свои не совсем приятные воспоминания», — подумала она, и добавила вслух: «Это было бы неплохо».

— Согласен, — как-то совсем по-ребячески, усмехнулся он.

В последние дни ее нахождения на Листе, он часто наведывался к ней, и надо отдать должное, доктор Хатаке сохранил в тайне случай в комнате восстановления. Откровенно говоря, ей было приятно его общество. Умный и начитанный, с хорошим чувством юмора и внутренней эмпатией по отношению к ней. Затем сопроводил на Землю и исчез из ее жизни. «Возможно, что и навсегда», — подумала Сакура. Вряд ли после той истории ее снова пригласят на подобный объект.

— Как отработанный материал, — Сакура повторила вслух свое умозаключение. Именно так она и чувствовала себя в стенах восстановительного кластера.

*

«Ну и кладбище», — подумал про себя Какаши, спустившись в холл на первый этаж.

В просторном зале с высокими окнами, завешенными бело-серой драпировкой, днем проводили совещания, а вечером убирали стулья, чтобы освободить место для танцев и включали музыку. То ли дискотеки, то ли вечера «прощай молодость». Унылая попса прошлых десятилетий, доносящаяся из динамиков и медленные переступания принаряженных отдыхающих, которые считали это танцем, навели на него кислую скуку с первых секунд.

«Неужели, Сакура тоже здесь бывает?»

От этой мысли внутри что-то жалобно сжалось, а подсознание подкинуло Какаши яркую картину, как она медленно переступает в объятиях толстеющего кавалера с потной залысиной.

Разглядывая толпу отдыхающих, он зацепил взглядом ее розовую макушку. Она общалась с молодой девушкой, рядом с ними был мужчина средних лет с тростью. Кажется, тот старался удержать внимание обоих, но явно не справлялся со своей задачей. С виду Сакура вела себя непринужденно и пыталась быть как все, но что-то в ее движениях было несвойственным для нее. Странная, почти подростковая угловатость и чрезмерная улыбчивость. Какаши еще несколько минут стоял за колонной и почти в упор рассматривал Сакуру.

«Какая старательная девочка», — нахмурившись, подумал он.

По мере его наблюдения, оказалось, что она вела себя очень и очень наигранно. Ее поза, движения и эта яркая, словно подвешенная за ниточки, улыбка было ничем иным, как умелой игрой. В глазах же, отражалась вселенская тоска и тревога. Делает вид, что ей интересно и весело, а в душе ищет пятый угол, чтобы скрыться от всех. Знакомое состояние, такое было у его отца, перед тем, как… Впрочем, Какаши всеми силами старался не проводить параллели между ней и отцом. Его открытие в корне меняло тактику. Если у него только один шанс, чтобы навести с ней контакт, он использует его с умом.

Внезапно небольшая компания, которая служила ему прикрытием двинулась дальше. Чтобы никак не показать своего присутствия, он вжался спиной в колонну. Какаши повезло, что высокое окно было открыто настежь, впуская свежий воздух. Незаметно проскользнул за бело-серую драпировку и, оглядевшись по сторонам, перемахнул через подоконник.

Осенний сырой воздух начал медленно остужать его ум. Он прикурил и пообещал себе завтра встретиться с ней.

Примечания:

Жду ваших отзывов:) пишите, что нравится, что не нравится — отвечу всем!

— Привет!

Какаши едва ощутимо задел рукой локоть Сакуры. Она придирчиво осматривала завтраки на шведской линии. Особого выбора блюд в санатории не предусмотрено и та, положив на тарелку несколько ломтиков ветчины и сыра, хотела отойти дальше.

— Ох, доктор Хатаке! — ее губы удивленно округлились.

Ему показалось, что она на мгновение вынырнула из своего мирка, по лицу Сакуры пробежала легкая улыбка и скрылась под ее внимательным взглядом.

— Какими судьбами вы здесь оказались?

— Тоже получил направление на оздоровление, — ловко соврал он, но получилось весьма правдоподобно. Какаши не глядя, положил себе в тарелку чего-то съедобного и взял стакан чая.

— Мне почему-то казалось, что вы бы не стали отдыхать в подобном месте, — логичное предположение Сакуры нанесло преждевременный удар по его лжи.

Она поискала взглядом свободное место и, мельком оглянувшись на Какаши, двинулась к столику у окна. Ему оставалось только последовать за ней.

Как и пообещал себе, он с утра начал претворять свой план в жизнь. Собственно, планом это было сложно назвать, так, порядок действий, который можно варьировать в зависимости от ситуации. Если честно, Какаши очень приятно ее общество и если бы не задание Цунаде, он в любом случае разыскал Сакуру, чего бы ему это не стоило. Тем не менее, первый пункт успешно выполнен, он установил с ней контакт и Сакура, кажется, не против его общества. Мысленно выдохнул и продолжил дальше.

— Я уже давно бросила ходить на лечение, — рассказывала она за едой о своем времяпровождении здесь, — в принципе, это и не лечение, так, восстанавливающие процедуры, — ее голосок звенел над общим шумом утренней столовой. — Но после завтрака я обычно хожу на прогулку, здесь есть огромный парк, который больше похож на лес и небольшая речка. Доктор Хатаке, не составите мне компанию?

— Конечно, составлю, только называй меня по имени и на «ты», — он первый перешел черту, за которую так боялся заглянуть. Мягко улыбнулся и подал ей руку.

Она покинула его у аллеи, сославшись, что ей нужно переодеться для прогулки и пообещала ему подойти через полчаса. Сакура так быстро увильнула, что у Какаши невольно закралось подозрение, что она сбежит неизвестно куда, и все его усилия полетят к чертовой матери.

«Вот тебе и раз, а все так хорошо начиналось».

Рука сама потянулась в карман за пачкой сигарет. Игнорируя запрет на курение, Какаши прикурил на ветру, обдумывая новый пункт своего плана.

— Я готова! — ее голос донесся откуда-то сверху.

Прошло намного меньше, чем полчаса, кажется, она только на минуту забежала в свой номер. Он не успел выкурить сигарету и развернулся всем корпусом, выискивая ее среди окон корпуса. Сакура стояла на балконе второго этажа и махала ему рукой. Он прикрыл глаза козырьком из пальцев и улыбнулся, то ли ей в ответ, то ли своим размышлениям, что не пришлось претворять запасной пункт плана.

*

Молодой хвойный лес или неухоженный, но очень большой парк растянулся на несколько километров по обе стороны небольшой реки. Сакура уже второй час тянула его за собой, усыпляя бдительность Какаши рассказами о том, что знает здесь все наизусть.

— Столько деревьев и все они растут без климатического купола, — изумился он.

— В этой местности остались плодородные почвы, — отозвалась она.

— Это какая-то особая методика выращивания? — Какаши старался поддерживать нить разговора, отдавая ей ведущую роль. Так он надеялся мало по малу нащупать причину ее состояния. На первый взгляд сегодня в ней он не заметил ничего странного.

«Может, мне все показалось?» — спросил он себя.

«Тогда инцидент с внеземной жизнью на станции мне тоже показался!» — мысленно одернул себя Какаши.

Сакура увлеченно рассказывала об отличиях своей методики выращивания деревьев и той, что широко применяется. Оказывается, она предложила нечто подобное, когда училась еще в восьмом классе. После первого научного успеха она забросила занятия в музыкальной школе и начала обучение у Цунаде.

— А сейчас играешь на инструменте? — вопрос невольно вырвался у Какаши.

— Нет, — покачала она головой, — хотя если сяду за инструмент, может и вспомню что-нибудь, — предположила она и заинтересованно осмотрела Какаши.

— Я не играл почти шесть лет, — отчего-то признался он, — но потом понял, что если и дальше не буду касаться инструмента, звуки меня разорвут на части. Музыка мне жизненно необходима, — сделал короткий вывод.

— У тебя отлично получается, — Сакура хотела поинтересоваться, почему он так долго не играл, но в последний момент осеклась, предполагая, что он сам поведает ей о причинах и сделала ему дежурный комплимент.

Ее наручный сигнализатор пискнул, предупреждая, что на сегодня уже пройдено 10 тысяч шагов.

— Увлекаешься приспособлениями для отслеживания здоровья? — с улыбкой спросил Какаши и вспомнил, когда впервые решил опробовать сигнализатор в деле. Они спокойно выпивали с Генмой и вдруг, его сигнализатор разразился писком, сообщая, что в его крови критическая доза алкоголя. Они дружно посмеялись и больше никто из друзей Какаши по разным причинам не носил сигнализаторы.

— Очень помогает в жизни, — не согласилась с ним Сакура и предложила. — Может, присядем отдохнуть?

— Пожалуй, не откажусь.

Перед ними открылся вид на широкую поляну, чуть дальше стояли старые широкие качели. Сакура приходила сюда почти каждый день и действительно знала в лесопарке каждый уголок. Но споткнулась о крупную ветку. Реакция Какаши была незамедлительна, он поймал ее почти на лету.

«Простой акт вежливости», — успокоил он себя. Но где заканчивалась его вежливость и начиналось нечто большее?

С каких пор он стал так беспокоиться о ней? И почему она? В его жизни встречалось достаточно девушек на любой вкус и цвет, но почему Сакура вызывает в нем такую гамму эмоций? Раньше чтобы добиться успеха у противоположного пола, он мог максимум черкнуть несколько строчек в чате, после чего понравившаяся особа принадлежала ему на всю ночь. Обычно ночь была их первая и последняя, но это уже детали, на которые Какаши часто не обращал внимания.

Сакура. В ней есть что то такое, отличающее ее от других девушек. Неуловимая черта, заставляющая взглянуть на нее иначе. Он заметил это задолго до инцидента, когда она только прибыла на Станцию и сидела вместе с Наруто и Саске на совещании. Честно говоря, он ведь мог и не сопровождать ее на Землю, а в приказном порядке отправить ее на две недели в отпуск и быстро найти ей замену. Лично сопроводил ее, получил выговор от Цунаде, а теперь не знает как сказать, что не сможет полноценно работать на Листе и в принципе, жить без Сакуры.

«Ну, ты и влип, дружище!» — голосом Генмы подумал он.

*

Металлическая качель вместила их обоих, да так, что Сакура смогла лечь на спину, положив голову ему на ноги. Розовые пряди выпутались из ее пучка на голове и струились вниз маленьким блестящим ручейком.

— У тебя красивые волосы, — тихо сказал Какаши, убирая пряди с ее лица. В миг стушевался, понимая, что переступил сегодня еще одну черту и мысленно поклялся больше не нарушать ее границ, вспоминая, как неудобно себя чувствовал, когда девушки оказывали ему чрезмерное внимание. Но будет неправдой, если он сочтет, что не вызывает никаких чувств у Сакуры.

«Она словно очнулась ото сна, когда увидела тебя в столовой», — голос Генмы в его голове сегодня не унимался.

— У тебя тоже, — Сакура протянула руку к его спутанным волосам.

До вечера время быстро пролетело, оставляя за собой их совместное опоздание на обед и прогулку вдоль реки. Находясь рядом с Какаши, Сакура чувствовала незримое тепло, исходящее от него. Держась за него, словно утопающий, который рад любой соломинке, она заново ощутила краски жизни. Тревоги и волнения рассыпались о него, как водные брызги от скалы. Разъедающее чувство невостребованности отходило на второй план. Она нужна Какаши не только как ценный специалист, но и кто еще?

Рациональная часть ее разума старалась сопротивляться обаянию Какаши, но чувственное эго отвергало все разумные доводы. Его взгляд, его улыбка, его мимолетные касания. Он приятный собеседник, слушает и главное, слышит ее. Но разве можно бросаться из огня, да в полымя? Почти месяц назад их чуть не убили неизвестные науке существа и, пережив страх потери, как Сакура, так и Какаши стали смотреть иначе друг на друга.

— Вечера сейчас прохладные, ты тепло оделся?

«Кажется, в последний раз о подобном спрашивали его родители, но тех уже давно нет в живых».

— Да, — тихо согласился он. — В холле каждый вечер это мероприятие? — глядя на экран с рекламой, он постарался как можно мягче выразиться о вечерах «прощай молодость».

— Нет, «концерт для старух» чередуется с показом кино «для старух» — два через два, — хохотнула Сакура.

— Я бы назвал это кладбищем, — сыронизировал Какаши.

— То есть? Откуда ты знаешь? — встрепенулась она.

— Я проходил мимо вчера, ты, по-моему, была занята, и я не посмел тебя отвлекать, — он быстро нашел, что сказать, даже если это немного не соответствовало действительности. Но ведь он был там вчера и она была занята, не так ли?

— Вот как? — ее брови возмущенно подскочили вверх. Он был и не посмел отвлекать!

— Подумал, что тебе интересно там, — прикинулся дурачком, но сердце забилось где-то под горлом в ожидании бури эмоций.

— Издеваешься? — вспылила она. — Не могу же я сидеть в четырех стенах? — В гневе Сакура всплеснула руками почти как Цунаде. — Мне же нужно чем-то заниматься, Какаши? К работе меня не допускают, за периметр выходить нельзя, так скоро покроюсь плесенью в этом чертовом санатории!

Ее словесный поток мог литься ещё и ещё, привлекая внимание окружающих и вводя в ступор его. Какаши взял ее за плечи, прижал к себе и накрыл ее губы своими. Сердце пропустило удар, на мгновение затуманив ее взгляд. Эмоции смешались, делая крутой вираж от шторма к полному штилю. Легкий запах лосьона, смешанный с запахом табака сопровождал нежные касания его губ. Обветренные, и от того чуть шершавые, если провести языком. Сакура провела мягкую линию по его верхней губе, вернулась к нижней, еле сдерживая приятную дрожь внутри себя. Он мягко прикусил ее нижнюю губу, обводя языком и заставляя Сакуру расцветать. Чувствуя на себе его объятия, для нее перестал существовать окружающий мир.

Деревья за пределом климатического купола уже подернуты осенними красками, яркие и разноцветные осенние цветы источали терпкий аромат вдоль аккуратно выложенных дорожек. По-летнему прохладный, но еще не набравший осеннюю силу, ветерок приятно играл в волосах. Безмятежность момента схлопнулась после едкого замечания.

— Совсем стыд потеряли! — шамкающий, но довольно злобный голос донесся откуда-то справа со стороны аллеи.

Какаши приоткрыл глаза и растянул рот в плутовской улыбке. Хитро поглядывая, Сакура прыснула со смеха в кулак.

*

Таясь, как пионеры-школьники, они вышли к аэрарию. Кроме них двоих ни души. На берегу реки под открытым небом стояли несколько подвешенных кресел. Персонал услужливо оставил на каждом плед и мягкую подушку. Какаши присел первым, приглашая ее присоединиться. Сакура застыла, стоя посередине, не решаясь сесть рядом с ним и в тоже время, не решаясь присесть на соседнее кресло.

Приняв для себя решение, она опустилась в кресло рядом с Какаши. В воздухе чувствовалась вечерняя прохлада, но сидя рядом с ним и держа его руку, Сакура горела изнутри. Простое касание вызывало в ней бурю ощущений. Сильный, надежный, чувственный, она заметила в нем с первых дней пребывания на Листе некое обаяние и харизму, заставляющую следовать за ним. Черт возьми, она хотела его так сильно, как никого прежде, но боялась признаться ему в этом.

Обычно чувствуя сексуальный голод, Сакура особо не заморачиваясь, могла предложить себя любому смазливому лицу мужского пола и получить желаемое. Одноразовые и ни к чему не обязывающие короткие отношения устраивали обоих. С Какаши все встало с ног на голову. Иногда она терялась, как школьница перед ним, но старалась держать лицо, отодвигая свои эмоции на задний план. Ей нужны его взгляды, его улыбка, его прикосновения. С каких пор это началось? Кажется, Сакура всегда знала его.

Вечернее небо, с розовеющим заревом на западе, темнело с каждым мгновением. От воды повеяло холодом, Сакура поёжилась и спрятала руки в карманы. Ее движение не укрылось от Какаши.

— Замерзла?

— Да, немножко.

Он заставил ее снять обувь и забраться к нему на колени с ногами. Заботливо укрыв ее пледом, они продолжили беседовать ни о чем. Вот, кажется, нить разговора затерялась и, проведя ладонью по ее щеке, Какаши сорвал с ее губ еще один поцелуй.

Он хотел как можно невиннее поцеловать ее, не желая распалять свое желание. Не получилось. Чувствуя страсть, исходящую от нее, Какаши едва сдерживался, чтобы не взять ее прямо здесь. Все к тому и шло, но не слишком ли он торопит события? С трудом отстранился от ее губ и с силой прижал ее к себе. Маленькая и хрупкая девушка с невиданной силой внутри.

Сам не заметил, когда она провалилась в сон. Вжатая в его тело, Сакура тихо посапывала на его груди. От нее исходило тепло как от маленькой печки, но одолеваемый страстью, Какаши всеми силами старался не думать о том, чего они оба так хотели. Пытаясь обуздать свою природу, он попытался отвлечься и начал подбирать в уме ноты мелодии, что доносилась из кинотеатра под открытым небом. Подобрал и транспонировал в уме на три тона выше. Облегченно вздохнул и, высвободив руки, нащупал сигареты в кармане куртки.

Где-то на середине сигареты, Какаши посетила мысль, что у них будет еще очень много времени, чтобы изучить друг друга.

Утренняя прохлада пробирала до костей. Над рекой стоял густой туман, разливаясь молочным маревом по округе. Солнце еще не встало, но небо уже совсем светлое. Какаши едва сдерживал дрожь в теле, пытаясь сохранить остатки тепла. Сакура так и продолжала спать у него на коленях, согревая его грудь своим дыханием. Но от холода не спасало, ни ее дыхание, ни одежда, ни плед. Еще как назло, утренний стояк бодро напоминал о себе.

Ее дыхание сбилось с ритма и она медленно открыла глаза.

— Ох, прости, я вечером отключилась, — прошептала она.

— Я тоже уснул вместе с тобой, — Какаши решил умолчать, как вчера вечером он едва сдерживал себя и пытался увести мысленный поток подальше от Сакуры.

Она вздрогнула, обнимая себя за плечи:

— Мне же сегодня на тестирование! — Сакура вздрогнула всем телом и, скинув с себя одеяло, вскочила с кресла.

— Какое тестирование?

— А ты не знаешь? — Сакура удивленно вскинула брови.

— Понятия не имею, расскажешь?

Он встал вслед за ней, и пока шли в сторону корпусов, Сакура поведала ему целую историю. Прежде чем выписаться из санатория, нужно успешно пройти психологический тест. Какаши никогда не понимал, как может сложенная человеком последовательность цифр или фигур предсказать поведение в той или иной ситуации. Признаться, несколько лет Цунаде пыталась ввести похожие требования к специалистам перед отправкой на Лист. И потерпела фиаско: ни один из тщательно выбранных претендентов не выдержал работы в команде Хатаке. Он был взбешен, и едва ли не отчитал ее по видеосвязи.

— Госпожа Цунаде, что прикажете делать с этим детским садом? Вы намеренно срываете сроки сдачи проекта? Ни один из них не способен здесь работать!

В ответ она что-то сказала о нехватке кадров, что приходится работать с теми, кто есть, и все-таки нужно делать поправку на демографический кризис прошлых лет. О нововведении Какаши узнал уже задним числом и строго запретил ей применять новые правила отбора. Видимо, за время его отсутствия на Земле без психологического теста теперь даже не выпускают из санатория.

*

Сакура умолчала, что два предыдущих теста она сдала неудачно. Компьютерная система подсчитала ее результаты и вынесла свой вердикт — повышенный уровень конфликтности, требуется дополнительное пребывание. Несомненно, Какаши действовал на нее более чем благотворно, и сегодня она не сомневалась в своих силах. Пребывая в состоянии легкой эйфории, она кокетливо предложила ему зайти в свой номер. Кажется, он мечтать не смел о таком развитии событий, о чем красноречиво сказал румянец, выступивший на щеках Какаши.

— Я сильно замерзла на берегу, да и ты тоже, — в доказательство своих слов, Сакура оглядела его с головы до ног и, упреждая его возражения, предложила, — у меня есть хороший кофе, нам нужно согреться.

Какаши зашел вслед за ней, плотно закрывая за собой дверь. Небольшая одноместная комната была выдержана в пастельно-розовых тонах. Плотные шторы не пускали яркий утренний свет, от чего внутри витал налет тайны. На полках ничего лишнего, только на прикроватной тумбочке валяется начатый блистер противозачаточных и ее наручный сигнализатор, как только пришла, сняла с себя это устройство. «Устаревшая модель, еще из серии влагопроницаемых», — отметил про себя Какаши. Аккуратно застеленная кровать, как и все в этой комнате, говорили о том, что здесь живет девочка-отличница.

— Воспользуюсь правом хозяйки и пойду в ванную первой, ты не против? — пропела Сакура.

Он отрицательно покачал головой, сомневаясь, что возможно нужно было согласиться «да, не против», но и «нет, не против» тоже, как нельзя кстати, подходило в этой ситуации. Вскоре послышался шум воды. Какаши, не зная, куда деть себя, вышел на балкон и с удовольствием прикурил. С каждой затяжкой, он становился, все более недоволен самим собой. Откуда эта неуверенность в нем только от одного ее вида? Краснел как мальчик, хотя отлично знал, что женщины укладывались перед ним в штабеля. Да и по его наблюдениям, он нравился Сакуре, иначе, зачем она пригласила к себе? Что-то внутри него подсказывало, что она не такая, как обтекаемое понятие «все женщины».

Сакура выскочила из ванной в коротком светло-розовом платьице на тонких бретельках, наверняка надетом на голое тело — сквозь текстуру ткани вырисовывались ореолы сосков. Она что-то увлеченно рассказывала ему и повернулась спиной, чтобы набрать воду в ионный нагреватель, Какаши сглотнул набежавшую слюну во рту и постарался как можно скорее скрыться в ванной комнате. Несколько мгновений назад он также обнаружил отсутствие трусиков на ней.

— Безумие, — беззвучно прошептал он, направляя на себя струи ледяной воды.

Надо бы согреться, от холода уже зуб на зуб не попадал, но мысль о том, для чего Сакура позвала его к себе в номер, распаляла его еще больше. Стелящийся аромат кофе отвлек его от процедуры закаливания и, обернув бедра в длинное пушистое полотенце, он вышел из ванной.

Она сидела за маленьким столиком, спиной к нему и, зачерпнув ложечкой кофе, подула на него. Какаши положил холодные ладони на ее плечи, мгновенно обратив внимание на ее реакцию — до этого мягкие соски напряглись под платьицем. Сакура ахнула от неожиданности, ложечка в ее руке покачнулась, и на столе остались несколько расплывающихся пятен.

Делая вид, будто ничего не случилось, он сел напротив нее и пригубил горячий напиток. Провел языком по губам, собирая остатки кофейной горечи. Неосознанно, совсем не так, как он выпендривался перед девушками, облизывая губы. Совсем нет. Но ее взгляд потемнел, едва она посмотрела на него, да и что можно разглядывать на нем? Спортивное телосложение, белая кожа и узкая дорожка серебристых волос вниз от пупка. На нем нет узоров, за исключением многочисленных шрамов. Недавние, от неизвестных тварей, и старые, с тех времен, когда он был подростком и его сшивали по частям. Вдоль ровного позвоночника от шеи до поясницы красовался продолговатый шрам — блестящая работа Цунаде.

— Ты, кажется, хотел согреться, но стоял под холодной водой?

— Холодная вода стимулирует выработку тепла, — сказал первое, что пришло на ум.

— Или хотел остудить свой разум? — лукаво спросила она и снова стрельнула взглядом из-под пушистых ресниц.

— Не боишься играть с огнем? — ответил вопросом на вопрос и вернул ей такой же томный взгляд.

Сакура встала с места и, наклонившись над ним, почти прошептала:

— Иначе что, доктор Хатаке?

— Может, я за себя не отвечаю?

Сдаваясь под ее напором, Какаши прижался к стене, но она продолжала искушать его. То едва касаясь, проводила губами по его шее, в том месте, где пульсирует артерия. Прихватывала зубами мочку уха и снова спускалась вниз.

«Вздумала играть со мной? — его мысли начинали путаться и, судорожно вздохнув, попытался стряхнуть с себя наваждение, — ну нет, здесь будут только мои правила».

Он надавил на ее плечи, вынуждая сесть ему на колени, но соблазнительница решила иначе, перекинув ногу, она села верхом. Жадно припал к ее губам, совсем не так, как вчера, осторожно изучая ее. В этот раз требовательно врывался в ее рот, сминая влажные губы и заставляя Сакуру подчиниться себе. Не так просто, как ему показалось — она не желала сдавать свои позиции, прижалась к нему грудью, провела ладонями по его плечам, плавно опускаясь к животу. По его телу цепной реакцией распространилось дикое, неуемное желание. Она отлично чувствовала, какую реакцию вызывает каждое ее движение.

— А ты жестокая, посмотри, что наделала, — прошептал ей в полураскрытые губы, положив ее ладошку на свой набухший член.

Сакура долго возилась с полотенцем, повязанным на его бедрах, прежде чем добраться до желаемого. Он намеренно не помогал ей и, поддразнивая, водил пальцами по ее бедрам. Кажется, она вот-вот справится с задачей, которую он ей поставил, но Какаши решил усложнить. Провел пальцами выше и, как предполагал, под маленьким платьицем отсутствовали трусики. «Бесстыдница», — пронеслось в его уме, когда провел по ее влажной коже, в том месте, где отсутствовало белье. Осторожно огладил, словно невзначай, проникая глубже. Влажная и горячая, она готова принять его без остатка. Ее активные движения замедлились, но очень скоро она пробралась под полотенце и обхватила его член. Провела рукой вверх и вниз, обнажая и затем прикрывая чувствительную головку.

— Какаши, — изнывая от желания, произнесла Сакура, — я хочу тебя.

— Правда? — его губы растянулись в хитрой ухмылке.

Он водил пальцем вокруг самого чувствительного места, все больше дразня и распаляя ее. Сакура истекала от желания, приподнять бы ее за бедра и насадить на себя. Скорее почувствовать ее и испытать желанный экстаз. «Нет, это не так должно произойти», — решил он. Прекратил ее ласкать и приподнял над собой, собираясь отнести на кровать. Подмять ее под себя, раздвинуть ноги и войти. Глядя глаза в глаза, медленно, ощущая каждый миллиметр внутри нее.

Его планы потерпели неудачу — Сакура юрко выскользнула из его хватки и опустилась между колен. Она пристально посмотрела ему в глаза, прикусив припухшие от поцелуев губы. Обхватила его член и слизнула с него выступившую капельку смазки. Взяла в рот головку, очерчивая по кругу языком, углубилась — он почувствовал ее мягкое нёбо, и вытащила его изо рта. Провела рукой по влажной плоти раз и еще раз, помогая себе с каждым новым движением принимать его все глубже. Ее действия выжигали в нем остатки самообладания, так хотелось взять розоволосую голову в руки и протолкнуть член еще глубже в ее ротик.

Он стиснул зубы, но не поддался своим желаниям. Только нежно провел по ее волосам и убрал их от лица Сакуры. Она наградила его благодарным взглядом. Посмотрел на нее, откровенно любуясь ей: розовые волосы, захваченные им в небрежный пучок, острые скулы и полуприкрытые глаза. Бретельки платья окончательно спали с ее плеч, и теперь платье едва держалось на острых сосках. Одной рукой Сакура придерживала его плоть, а где другая? Он проследил взглядом, оказывается, что второй рукой она ласкает себя. Нет, приятно смотреть, как она получает удовольствие, но еще лучше, прийти наверх блаженства вдвоем с ней.

— Сакура, — прошептал он, останавливая ее движения.

Она освободила рот, облизывая вспухшие губы, и вопросительно посмотрела на него.

— Тебе не нравится?

— Хочу увидеть, как ты кончишь, — и потом добавил низким голосом, — одновременно со мной.

Сакура сбросила с себя платьице, обнажая перед ним маленькую грудь, стройный животик и точеные бедра. На ее теле не осталось ни следа после уродливого разреза, здесь конечно надо отдать должное высоким технологиям, однако, в уме Какаши пронеслось небольшое сомнение: «Невозможно даже за месяц так быстро восстановить кожный покров».

Бережно уложил ее на кровать и, как несколько мгновений назад рисовал в своем воображении, нежно вошел в нее. Вот бы сейчас сорваться в бешеный ритм, но как можно испортить прекрасную мелодию? Ее тело, как музыкальный инструмент, чутко отзывалось на каждое его движение. Сакура обвила его талию ногами, увеличивая угол проникновения.

— Глубже, Ка-ка-ши, — прошептала она, разрывая поцелуй, — да!

После ее просьбы в его сознании словно рухнула стена и, теряя остатки самообладания, он подался вперед. Глубже? От плавного легато, сильнее и сильнее сквозь ее сладострастные стоны, он с каждым движением приближал ее к пику удовольствия. Нежная и податливая, она готова принять его без остатка. Сладкая, приятная пытка, он согласен, чтобы его так пытали до конца жизни.

Ее ноги начали мелко подрагивать, то ли от усталости, то ли? Сакура задрожала всем телом, крепко сжимая его изнутри и угрожая забрать с собой наверх удовольствия. Он замедлил движения, но так хочется доиграть в этой мелодии коду… Она еще полностью не отошла от сладких судорог, когда он осторожно повернул ее на бок и, прогнув поясницу перед собой, вошел снова.

В музыке кода схожа с основной темой произведения и, задав своими движениями основной тон их общей мелодии, он снова приближал ее к точке удовольствия. Припал губами к ее затылку и, огладив ее грудь, опустился ниже. Пальцем прижал клитор и, в такт своим движениям, обводя по кругу и прижимая маленькую точку наслаждения, он подвел ее на новый пик.

Сакура стонала от удовольствия и извивалась под ним, когда он, прикусив кожу на ее затылке, стал с силой вбиваться в нее. Резко вышел и, зажав головку в ладони, спустил. Семя сочилось сквозь зажатые пальцы и надо бы в душ, но в сладкой неге трудно сделать хоть одно движение. Выравнивая дыхание и упираясь лбом в ее плечо, он притянул ее ближе. Теперь ее ягодицы легли на его пах, а розовая макушка щекотала губы. Принюхиваясь к аромату ее волос, словно пьяный, Какаши был в некоей прострации.

— Ты мое наваждение, мой сладкий грех, тебе невозможно сопротивляться, — шептал он.

— Я тебя люблю, — проговорила она пересохшим ртом.

Смысл сказанных слов не сразу дошел до него, но в голове сработал мгновенный сигнал, ответить ей. Ему никто и никогда не признавался в любви. Чтобы вот так просто, в три слова. Девушки обычно посылали его на три буквы после проведенной ночи. На сердце стало так тепло, как никогда прежде, он постарается сберечь ее чувства, ее любовь.

— Люблю тебя больше жизни.

Сакура устроилась на его плече и тихо засопела, в полной тишине он слышал даже стук ее сердца. Неизвестно, сколько бы они так пролежали, но из безмятежного состояния выдернул звук сигнализатора. Она содрогнулась всем телом, словно ее прошило разрядом электричества.

— Я чуть не проспала! У меня же тестирование! — спохватившись, Сакура вскочила с кровати, и бросилась к шкафу с одеждой.

— Неужели все так серьезно? — недоумевал Какаши, озираясь по сторонам и ища полотенце. Оно так и лежало скомканным возле маленького столика.

— Ну, конечно, меня же не выпустят отсюда, если я снова не сдам его!

Она поспешно оделась и собиралась выбежать из номера, но Какаши остановил ее у двери.

— Все ты сдашь, — он заключил ее в объятия и продолжил, — как ты думаешь, для чего я здесь?

Она на миг оторопела и, подняв на него взгляд, недоверчиво спросила:

— Только лишь для этого?

— Лист ждет тебя, Сакура, но прежде всего, ты нужна мне, — сделав ударение, на последнем слове, он крепко прижался к ее губам. — Держи нос по ветру, — сказал ей вслед.

От чего-то, ему вспомнился Обито, он всегда так говорил Какаши перед чем-нибудь ответственным.

*

Все произошло настолько быстро, что едва за ней закрылась дверь, Какаши повернул в ванную. Привести себя в порядок и по-тихому в свой номер. Снова стоял под холодной водой, перебирая в памяти это утро. Откровенно говоря, он мечтать не смел о таком развитии событий; чтобы вчера поцеловать ее, а сегодня знать, что она и есть твоя родственная душа. Он всегда был наблюдателем в жизни, высматривая события сквозь призму скептицизма, граничащего с цинизмом. Окружающие шикали на него, когда Какаши указывал им на очевидные вещи, а потом, получив по лбу, боялись ему признаться, что он был прав с самого начала. Так и сейчас, перебирая завесу нежных чувств к Сакуре, он боялся упустить суть вещей.

Она прибыла на Лист и сходу зарекомендовала себя как лучший специалист. Потом, попав в гущу событий, Сакура не побоялась рискнуть перед неизведанным и спасла его, чуть ли не ценой своей жизни. Происшествие в комнате восстановления еще требовало анализа, но интуитивно насторожило Какаши. Казалось, что его разум вот-вот нащупает ту самую ускользающую нить, после чего все события встанут в стройную линию, но нет. Именно этот момент и раздражал его больше всего.

Настойчивое требование Цунаде вернуть Сакуру обратно на Лист и одновременно ее же недавнее решение отправить девушку в закрытый санаторий, логически не увязывалось. Якобы для восстановления. Но для чего тестирование? Для галочки? Не совсем.

Он ясно заметил, как она напряглась, едва вспомнив про тест. С одной стороны, она страшная перфекционистка во всем, что касается работы, потому и так отреагировала. Но с другой, неужели оно ее настолько сильно волнует? Возможно, есть иная причина для ее беспокойства, предположил он.

Какаши привел себя в порядок и вышел из ванной, только на уме стало еще больше вопросов. Допил холодный кофе и чихнул — все-таки всю ночь сидеть на берегу, а потом дважды стоять под холодной водой сказалось на его организме.

— Будь здоров, чувак!

Голос Обито, доносящийся их глубины комнаты, вывел его из размышлений. Голограмма с его изображением выплыла из наручного сигнализатора Сакуры — в спешке она забыла его надеть. Какаши застыл, ожидая, что он скажет дальше.

— Да не стой ты так, я в реальном времени!

— Какого черта, что случилось?

— Кое-что узнал про твою девочку, — довольно сказал он, — за ней такой хвост тянется, просто пиздец, — продолжил товарищ в своей простовато-матерной манере.

— Что ты несешь? — Какаши наградил голограмму тяжелым взглядом.

— Наверное, ты в курсе, чем она занималась на Прозерпине?

Какаши молча изучал лицо Обито, стараясь найти подвох. Кто-кто, а он точно знал все о Сакуре.

— Она участвовала в проекте «Бьякуго», и после завершения эксперимента в ее теле клетки вечности прижились на сто процентов. Кто-то, не желающий светить своей личностью, подставил твою девочку, после чего ее по-тихому «ушли» с Прозерпины.

Вмиг, в его памяти, словно кадр из киноленты, всплыло изображение ее ровной кожи на животе. Это случилось на следующий день после операции. Да, он помнил, как говорил ей, что не останется и следа, но не так же быстро?

— Если точнее, была переведена Цунаде на Лист, — Какаши с трудом верил каждому его слову, но если Обито выцепил его здесь, значит, ситуация выходит более чем серьезной.

— Как ты думаешь, для чего? — с каждой фразой он подтачивал неверие Какаши.

— Мне нужны светлые головы, ты знаешь об этом.

— После всего, что там у вас случилось на Луне, ты продолжаешь верить в сказки?

— Обито, — угрожающе начал он.

— Хуёбито, — передразнил товарищ, — короче, слушай сюда, за твоей девочкой охотятся и, пока она находится в этом кластере, есть вероятность, что ее тело используют ещё раз для тех же целей, что и во время инцидента. Она не знает, какой силой обладает, поэтому ее жизнь сейчас в твоих руках. Помни, что ты крупно помешал им, спасая ее.

— Да если бы не она, я бы с тобой тут не разговаривал. — Какаши отлично помнил, когда она подняла его, истекающего кровью, и уложила в аквабиологическую камеру. И ещё лучше он помнил, что произошло в комнате восстановления.

Послышалась возня в замочной скважине, еще несколько секунд, и она переступит порог комнаты.

— В общем, не буду тебя задерживать, держи нос по ветру, — и отключился.

Какаши перевел взгляд от места, где только что высвечивалась голограмма на входную дверь. Заплаканное лицо Сакуры он увидел впервые.

— Я не сдала, — громко всхлипывая, проговорила она, — уже в третий раз.

Слова Обито начали обретать кошмарную реальность в уме и, стараясь не показывать ей свое волнение, Какаши обнял ее плечи.

— Мы что-нибудь придумаем, — постарался успокоить ее, но сам понимал, что просто так из стен закрытого кластера не выбраться. — Ничего страшного.

«Лжец», — подумал про себя.

Курить хотелось до чертиков, он уже разомкнул объятия, чтобы выскочить на балкон, но в последний момент передумал и набрал стакан воды для Сакуры. Наблюдая, как она торопливо пьет, его осенила идея.

— Собирай вещи, мы уезжаем, — скомандовал он.

— Нас не выпустят и максимум через пятнадцать минут вернут обратно, ты что, Какаши!

— Собирайся, они сами нас выгонят отсюда, — продолжал настаивать на своем, — миленькая моя, верь мне, пожалуйста.

Примечания:

Ух-х, наконец-то дописала эту часть! Вовсе не значит, что не могла её родить в течении месяца, нет. Написала за пару дней:)) Ни в коем случае не оправдываюсь, всё-таки финал Темных времён и начало следующей части перетягивает не только вдохновение, но и рабочее время.

Так что, жду ваших отзывов, мне очень важно ваше внимание ?

Сакура положила голову ему на плечо и прикрыла глаза. Мерное покачивание космолета, так и располагало уснуть, но о том, чтобы спать, не было и мысли — после такого насыщенного дня, скорее всего им предстоит не менее насыщенная ночь. И дело даже не в их отношениях, которые сегодня перешли на новый уровень. События проносились в памяти, как разноцветный калейдоскоп.

Она не успела открыть рта, когда Какаши открыл ее шкаф и принялся беспорядочно сбрасывать ее вещи в сумку.

— Что ты делаешь?

— Помогаю тебе выбраться из санатория, — проговорил он, выворачивая содержимое ящика с ее нижним бельем в сумку.

— Это невозможно, и ты знаешь почему!

— Надень на себя побольше одежды, она пригодится тебе, — не обращая внимания на ее возмущения, продолжил он.

Запас самообладания грозился подойти к концу, подобные виражи событий в ее жизни не говорили ни о чем хорошем: сначала она едва ли не витала в облаках, утопая в его нежности, потом этот чертов тест, к которому она никак не могла подобрать алгоритм (а стоило бы), и теперь этот странный побег.

— Да ты объяснишь мне, что происходит? — прокричала Сакура.

Допила воду и с силой стукнула стаканом об стол. Напряженное стекло мгновенно отреагировало на механическую встряску, раздался звук выстрела, и потрескивающие осколки разлетелись по всему номеру.

— Не шуми, — со смешинкой отозвался на ее выходку со стаканом. — Сейчас объясню, — согласился он и, заставляя себя оставаться как можно более спокойным, добавил, — после того, как ты сделаешь то, о чем я тебя попросил.

Она нехотя напялила на себя спортивный костюм поверх обтягивающих джинсов и водолазки, заверив его:

— Достаточно, мне уже и так жарко, — и действительно, под двумя слоями одежды по спине пробежала противная капелька пота.

— Сделай вид, что мы просто вышли на прогулку, — проинструктировал ее Какаши.

Несмотря на середину осени, день был ясным, солнце слепило глаза, а свежий ветерок обдувал лицо, путаясь в волосах. Уже за периметром здания он поведал ей свой нехитрый план. Сакура и не представляла, что через некоторое время их выставят из санатория как нашкодивших котят. Идея, которая пришла ему на ум была просто идеальна: они вышли в парке на дальнюю опушку, где стояли старые качели. Со слов Какаши, это все еще территория санатория, а значит, противопожарная сигнализация должна сработать и здесь.

— Собери побольше веток и сухой травы.

— Что ты задумал?

— Сакура, делай, пожалуйста! — он умоляюще сложил ладони и, не дожидаясь ее ответа, пошел собирать ветки.

Какаши вернулся с большой охапкой сухостоя и закурил, ожидая, пока Сакура соберет свою. Она свалила рядом кучу веток и сдула с лица выбившуюся прядь волос.

— Ай, — прошипела она, — я порезалась веткой!

— Дай осмотрю.

Вдоль открытой части руки красовалась продолговатая ссадина, тонкий слой кожи счесан и на побелевшей поверхности уже выступили капли крови. Небольшая, но противная царапина вот-вот нальется кровью и будет неприятно досаждать минимум неделю. Какаши внимательно осмотрел ее руку и наказал ей быть осторожнее.

— Ладно, мы отвлеклись, осталось самое главное, — сказал он со странной ухмылкой, держа тлеющую сигарету вверх.

Сакура наблюдала за ним в оба глаза, когда он вылил горючее содержимое зажигалки на сухие ветки и бросил окурок сверху: куча сухостоя сразу занялась рыжим пламенем. Огненные языки потрескивая, взметнулись выше, рассыпая искры вокруг.

— Хорошо горит, — щурясь на пламя, сказал он.

Сакура хотела отпустить едкую фразу, но звуки сигнальной сирены, а затем и дроны безопасности, что начали кружить над опушкой, отвлекли ее внимание.

— Поднимите руки и выйдите на открытую местность, — несколько раз повторил голос робота.

Какаши подчинился приказу машины и, приподняв руки, вышел на середину поляны. Оглянулся на нее и кивком головы, подозвал к себе.

— Повторяй за мной.

Часть дронов начали распылять над костром реагент, пламя постепенно уменьшилось. Робот снова начал говорить:

— Ваши действия попадают под юрисдикцию протокола семь дробь три, вы обязаны идентифицировать свои личности.

— А вот этого я не советую делать. Сакура, не смотри на них, они тебя вычислят по радужке глаз.

Она и не собиралась смотреть, только сильнее втянула голову в плечи и поглядывала на ноги Какаши, чтобы не отставать от него.

— В соответствии с пунктом четыре вышеуказанного протокола, вы обязаны немедленно покинуть территорию санатория. Мы уполномочены сопроводить вас к выходу.

Жужжание дрона раздалось прямо над головой, с таким не поиграешь, сразу угостит разрядом электричества. Теперь нужно как можно быстрее и, в тоже время, не вызывая подозрения робота, покинуть территорию. Скорее всего, их будут искать, но Сакура надеялась, что когда это обнаружат, они будут уже на Станции.

*

Какаши провел носом по ее недавно окрашенным волосам — запах краски смешался с ее собственным. Вдыхая его, он находился в состоянии приятной отрешенности. Но даже ее близость не заставит замолчать его сомнения. За один день он нарушил столько законов и предписаний, сколько, кажется, не нарушал уже давно, с тех пор, когда руководил бандой уличной шпаны. Если вдруг он потеряет место в обществе, всегда есть куда вернуться — его единственный с тех времен друг жил за периферией климатического купола. До прибытия на Лист оставалось не больше десяти минут.

*

С помощью нано-отмычки, сделанной Обито, он завел чужой воздушный скутер. Сакура крепко держалась за его спину, когда они набрали высоту и двигались быстрее, чем общий поток. Столица Советского Союза уже давно проснулась — ярусы транспортного движения забиты и, нарушая все правила, Какаши держал путь в сторону периферии.

Показываться в своей квартире слишком опасно. Если вдруг в стенах санатория обнаружат подозрительное отсутствие Хатаке и Харуно, в первую очередь их будут искать по месту проживания. А еще появлению Сакуры в стенах его берлоги, даром, что в научном городке, мешал беспорядок многолетней давности и огромное, почти во всю стену в гостиной, граффити обнаженного женского тела. Довольно реалистичное — Сай тогда хорошо постарался, отрабатывая для Генмы старый долг и заодно, подарок на день рождения Какаши шесть лет назад.

Они оставили чужой скутер в двух кварталах от дома Обито и кружным путем, по нижним ярусам, добежали к нему. Он ждал их не то, чтобы, с распростертыми объятиями, но отдал Какаши все, что потребовалось: пакетик темно-каштановой краски для волос Сакуры, каштановый парик и две пары серых линз экстра поколения. Линзы полностью синхронизируются с поверхностью глаза, не требуя каждодневной замены на протяжении месяца, и дают свободный доступ в информационные сети по желанию пользователя.

Какаши с удовольствием затянулся табачным дымом, ожидая, когда Сакура смоет краску с головы — теперь они будут как брат и сестра, оба шатены с серыми, выразительными глазами и лиловыми полосами на щеках. Обито открыл окно и тоже прикурил, хмуро рассматривая транспортный поток с высоты двадцать шестого этажа.

— Куда планируешь двигать? — спросил он, и сплюнул в окошко.

— Я еще не все биоматериалы изучил, — медленно сказал Какаши, — не знаю пока, может на Лист, может на Прозерпину.

— Определенно, все дерьмо тянется еще с Прозерпины.

— Только проект уже давно не работает, сотрудники распущены, и станция сейчас как дополнительный придаток.

— Ну, придумай что-нибудь, ты же умный, — возразил Обито, — для этого вы и переоделись.

— Есть пару идей, — Какаши стряхнул остатки горящего пепла вниз и выбросил окурок в переработчик отходов.

— Тоже мне, чистоплюй нашелся, — усмехнулся Обито, глядя на него, — сначала угробили биосферу, а теперь он, видите ли, тащит окурки в урну. Поздно пить Боржоми, когда почки отказали.

— Обито, — тихо подозвал Какаши, — держи доступ к моим счетам, здесь немного, зарплата за три месяца и остатки премии.

— Да иди ты к черту! Снова подыхать собрался? Тогда оставь свою подружку здесь.

— Держи, кому сказал, — его тон был очень далек от шуток.

— Отвали ты!

Обито отмахнулся от него, но его рука встретила сопротивление со стороны Какаши. Их перепалка длилась бы еще, но Сакура закончила с покраской волос и показалась перед ними. Какаши и Обито застыли, молча рассматривая ее.

— Похожа? — спросил его товарищ.

Какаши кивнул, все еще глядя Сакуру в чужом обличье. Сейчас она напоминала им их общую знакомую еще со времен банды в порту. У нее были те же каштановые волосы и глаза, серого, глубокого цвета. После взятия порта силами КГБ, много лет назад девушка бесследно исчезла и до сих пор два товарища винили себя за то, что не уберегли ее.

— Эй, чего застыли? Так и глазки сломать можно!

— Выдохни, чувак! — Какаши слегка двинул Обито в бицепс.

Не смотря ни на что, перед ними сейчас стояла Сакура, не совсем довольная тем, как они ее рассматривали в упор.

— Так и будем стоять? — она поторопила их.

Короткие сборы, покупка поддельных документов, воздушное такси до космовокзала и уже видны из иллюминатора солнечные батареи Листа.

*

— Как твоя рука? — поинтересовался Какаши и накрыл ее руку своей.

— Все нормально, не беспокойся, — успокоила она, — уже прошло.

Сакура продемонстрировала ему совершенно чистую кисть, будто там ничего и не было. Но несколько часов назад Какаши своими глазами видел ссадину, которая бы заживала не меньше недели. Совершенно чистая и гладкая кожа. Он поднес ее руку к губам и нежно поцеловал. Несмотря на чувства к ней, слова Обито подтвердились еще раз. Сакура обладает повышенной способностью к регенерации.

Прозвенел звонок, оповещающий пассажиров о прибытии на Луну. С тех пор как Хатаке безвылазно провел здесь несколько лет, многое изменилось в лучшую сторону. Слот космопорта соединялся с комплексом Станции шлюзом в виде огромной прозрачной трубы. Здесь видно настоящее небо — бездонная черная пропасть над головой с мириадами светил. Обе стороны шлюза превратились в своеобразный базар — киоски Союзпечати, вперемежку с автоматами с газированной водой и ларьками Спортлото закрывали вид на лунные просторы. Собственно, на тех просторах нечего смотреть кроме подсвеченного солнцем серого алюмосиликатного грунта, но все же… Какаши показалось, что пройдет еще немного времени и здесь появятся гадалки и проститутки.

С одной стороны повышенный интерес к Станции среди жителей Земли только радовал доктора Хатаке. С другой — кто посмел замахнуться на Станцию? После инцидента он выстроил бесчисленное количество гипотез в уме, но ни одна из них не имела ни одного вещественного доказательства.

По факту, сейчас он знал о проникновении неизвестных существ следующее: этому предшествовало расселение плесневых грибков в воздушных фильтрах, но самое интересное, продукты жизнедеятельности тех самых грибков воздействовали на гипоталамус женской половины населения Станции. И если первые две детали можно и не связать между собой, то случай с Сакурой в комнате восстановления и ее способность к регенерации могут расставить все точки над i.

Сакура все чаще заставляла его задуматься: да, она ценный сотрудник, именно такой, каких он хочет видеть у себя на Станции, и с недавних пор его девушка. Хотя он еще сомневался, можно ли ее называть своей девушкой? Он чувствовал к ней намного большее, чем простая влюбленность и, кажется, она разделяла его чувства. Но что-то ему подсказывало, что Сакура, как и ее появление на Листе, может иметь прямое отношение к инциденту. Возможно, непреднамеренно и даже не по своей воле.

Они прибыли на Лист инкогнито. Для остальных, в том числе и для Цунаде, они с Сакурой находятся на Земле. Поддельные документы и набор нано-отмычек помогут узнать правду. Какаши остановился у киоска Союзпечати и купил пачку сигарет. Ночь обещает быть долгой.

Примечания:

Всегда жду ваших отзывов!

— Какаши, ты не видел мои противозачаточные таблетки?

Ее голос вырвал его из полусонной неги, когда уже собираешься вставать, но торгуешься с совестью за спасительные пять минут сна. Он попытался накрыть лицо руками и повернуться на бок, надеясь отвоевать себе немного времени на сон. Шаги Сакуры стали слишком отрывистыми в их небольшой комнате на Станции.

— М-мм, в сумке, наверное, — пробурчал он в подушку.

Ему ли не знать, насколько важно принимать эти таблетки с точностью до часа? Пусть он имел образование генетика, но Цунаде всегда натаскивала его в медицинских науках. Нежданно, в его памяти всплыло почти фотографическое изображение ее таблеток, забытых на тумбочке в санатории. Послышалась ее громкая возня в сумке, затем все содержимое полетело на пол. Невозможно так спать!

— Там ничего нет! — чуть не плача прокричала она.

— Значит, я забыл их положить в сумку, — сказал он с закрытыми глазами и приготовился к всплеску ее эмоций.

Вчера, точнее сказать, уже сегодня они закончили работу с документами, касающимися инцидента. Засекреченные тома отчетов и несколько лабораторных препаратов ждали возвращения доктора Хатаке. Нельзя сказать, что он не занимался их изучением, но когда начальство, в образе Цунаде, потребовало, чтобы он немедленно вернул Сакуру, пришлось все бросить и исполнять приказ. Теперь же он опасался, что Сакура вернулась на Лист, потому и придумали с Обито маскарад с переодеванием.

После трех часов пополуночи они собирались идти ко сну, но едва переступив порог комнаты, предались любви без всяких ограничений. Страсть накрыла их в душевой кабине, хотя они зашли вместе, чтобы только смыть с себя усталость прошедшего дня и ночи. Сакура поймала его губы в поцелуе, и в ту же минуту все чувства и переживания смешались под струями воды в мыльных подтеках. Прикасаясь к ней, он обжигался ее страстью и чувствовал себя единым целым с Сакурой. Их заставила отпрянуть друг от друга только холодная вода, которая лилась из крана, предупреждая, что лимит исчерпан. Пора выходить. Но даже лежа на одной постели они продолжили чувственную игру. Это было за пару часов до того, как он проснулся.

— Блин, — зашипела она.

Ее утренняя суета все-таки заставила Какаши открыть глаза. Так и не получилось подремать еще пять минут, увы. Он скользнул взглядом по разбросанным вещам, и зацепился за ее розовую копну волос.

«Она же вчера выкрасилась в другой цвет? — сонно подумал он. — Не могла же краска так быстро сойти?»

— Сакура? — его интонация отвлекла ее от бесплодных поисков и заставила обратить внимание.

— Что случилось, Какаши?

— Подойди ко мне, что с твоими волосами?

Он удивленно рассматривал ее удлиненное каре, которое еще сегодня ночью было каштановым, а сейчас от краски не осталось и следа. На время их нахождения на Листе она не собиралась возвращать себе свой родной цвет. Сон как рукой сняло, Какаши одним рывком встал с постели и уже перебирал ее пряди.

— С ума сойти, — прошептала она, рассматривая свою прядь, и выбежала в душевую комнату к большому зеркалу. С той же скоростью она выбежала оттуда чуть ли не плача. — Какаши, что происходит?

Если бы он знал, что происходит с ней и насколько давно. Является ли это следствием внеземного присутствия на Станции или же у Сакуры были и раньше подобные странности?

— К-краска для волос, наверное, некачественная, — постарался сказать как можно спокойнее, — или же в твоем организме слишком быстрый обмен веществ, если она просто впиталась в них.

— Что же мне делать? Как я буду с такой внешностью здесь находиться?

— Тогда к черту все наши переодевания, идем как обычно, — с долей сожаления сказал он и стал натягивать на себя майку.

*

Они закрылись изнутри в лаборатории, чтобы без лишних глаз и никто не беспокоил. Огромный массив данных, который ждал появления Какаши на Станции до сих пор оставался не разобранным. Инцидент произошел больше месяца назад, но никто толком не знал, что же тогда произошло. Он представил Цунаде небольшой отчет и, кажется, она больше переживала за Сакуру, нежели за программу пищевой безопасности страны. С одной стороны, вмешательство начальства только помешало бы его расследованию, с другой, подозрительное затишье к добру не приведет. Когда-нибудь с него спросят подробный отчет об инциденте.

К концу второго дня расследования они уже имели общую картину случившегося. Какаши еще раз пересмотрел отчет из генетической лаборатории и сверил данные с докладом службы безопасности. Время активного вторжения на территорию Станции длилось не более пяти часов, по крайней мере, так писала служба безопасности в своем докладе. Пути попадания внутрь Станции они не исследовали, считая, что твари проникли из внешней среды уже в зрелой форме. Далее на двухстах страницах следовал отчет группы криминалистов. Каждый объект, начиная от пролома в потолке, заканчивая лужей его крови и брошенным халатом Сакуры, были тщательно изучены и задокументированы.

В отчете из генетической лаборатории отмечено, что внешний вид существ является конечной формой их развития. Ему предшествовала ооцитарная стадия, когда растущие существа длительное время находились под слоем водонепроницаемой скорлупы. Генетики указывали на срок от полугода до восьми месяцев. Следовательно, если твари появились из вентиляционной системы, значит, где-то там должна находиться оотека.

«Интересно, там только одна оотека или их множество?» — подумал Какаши. Он так и не нашел ответа на свой вопрос: служба безопасности не стала проверять всю систему вентиляции, ограничившись только тем отсеком.

Теперь его данные сходились с отчетом Сакуры — в воздухе присутствовал аллерген. Это продукт жизнедеятельности грибков, которые попали в систему вентиляции извне. Собственно, система вентиляции непроницаема для организмов крупнее, чем споры. Таким образом, можно ли считать, что неизвестные организмы попали в стадии спор?

— Я закончила, — сообщила она.

— Оставь пока, завтра продолжим, — устало сказал он.

— Пф-ф, ты не понял, я закончила описывать препарат, — возмутилась Сакура.

— Полностью?

— Тц, Какаши! — она упрямо сложила руки перед собой и уставилась на него. — Не веришь, посмотри сам.

Он поручил ей дать научное описание тому препарату, который он вытащил из нее путем оперативного вмешательства в восстановительной комнате. Обыватель может подумать, что такой поступок слишком циничный и жестокий, но в условиях полной секретности, что соблюдал Какаши, да и в свете последних событий, не разумно посвящать остальных сотрудников. Она с энтузиазмом взялась за работу и чуть меньше, чем через двенадцать часов выдала ему готовый результат.

Особь, имплантированная в тело Сакуры, отличалась от других примерно так же, как и рабочая пчела от пчелы-королевы. То есть, имела репродуктивную систему и ряд некоторых отличий от тех, что вывелись из оотеки. Какаши читал ее отчет и все больше хмурился. Согласно ее данным, в стенах Станции зародился новый, внеземной вид жизни.

Он отбросил карандаш на приборную панель и закурил. Общая картина постепенно начала складываться: в вентиляционную систему каким-то образом попали споры грибков, но их развитие пошло иначе — из колоний грибков развились живые организмы внутри оотеки. Через определенный срок на свет вышли взрослые особи, они обладали набором некоторых умственных функций. Каких именно: сложно установить вне эксперимента. Его настораживало наличие аллергена, способного разогнать женскую репродуктивную систему для того, чтобы имплантировать особь высшего порядка. Между тем, время развития рабочих особей и тех, что имеют репродуктивную систему, разительно отличалось от нескольких месяцев, до двадцати минут в теле Сакуры — за такой срок ее живот вырос до размера тридцати четырех недель беременности. Однако с момента имплантации прошло около суток: именно столько она находилась внутри аквабиологической нанокамеры.

Какаши полагал, что изучение материалов даст многие ответы на его вопросы, но теперь все запуталось еще больше. Получается, они имели дело с внеземной формой жизни, но червячок сомнения все-таки подтачивал его. Не верил он в сказки о внеземной жизни. Считал, что если та цивилизация разумна, то ни в коем случае не станет связываться с человечеством, если им дорога их жизнь. С точки зрения биологических законов, один вид обращает внимание на другой только лишь для того, чтобы съесть его. Никаких других интересов среди мира живых существ нет. Книги и фантастическое кино о дружбе людей с инопланетянами остаются выдумкой человека.

Интуиция, или его невыспавшийся разум, подсказывал совсем другое, те существа могли быть выведены в пробирке, а затем искусственно подселены в систему вентиляции на Листе. Но для каждого факта нужно найти вещественное доказательство.

Какаши отвернулся от мониторов и посмотрел на Сакуру, поглощенная работой, она ни на что не обращала внимания. Под белым светом ламп дневного освещения цвет ее волос показался ярким и насыщенным, словно и не красила их никогда.

— Сакура, — тихо подозвал ее, — можно тебя кое о чем спросить?

Она отвлеклась от изучения препарата и повернулась в его сторону.

— Как-то подозрительно звучит твой вопрос, — спросила она с хитрым прищуром глаз.

— Отчасти да, — замялся он, — но ты не подумай ничего такого. — Рука снова потянулась к пачке сигарет. — Скажи, а это твой родной цвет волос?

— Да, — уверенно ответила она, и продолжила, — у моего отца волосы темно-красного цвета, его мать в свое время немного улучшила свой геном, искусственная мутация передалась и мне. Это было в то время, когда генные модификации были в новинку и очень многие, таким образом, убирали морщины или улучшали цвет волос.

В его памяти всплыла подружка Обито с маленькими рожками и копной лиловых волос. «Может быть, это одно из побочных действий генной модификации в прошлых поколениях?» — возник резонный вопрос, но он не осмелился его озвучить.

— А ты раньше красила волосы?

— Послушай, ты так спрашиваешь, будто знаешь больше меня?

— Нет, — хмыкнул он, — я просто хочу для себя немножко прояснить ситуацию.

Несмотря на то, что Какаши пытался удержаться от следующей сигареты, он сдался и подкурил.

— В седьмом классе я перекрасила волосы в светло-голубой цвет, — вспомнила она с улыбкой. — Боже, что тогда устроили родители. Будто от цвета волос их ребенка зависит благополучие мира, а потом, такой же скандал повторился и в школе. Ты представляешь, меня чуть не выгнали из пионерии?

— Заставили возвращать свой цвет?

— Нет, я так и ходила, пока не отросли кончики, а перед тем, как пойти учиться к Цунаде, просто состригла их, — сообщила она.

— То есть, за одну ночь он не сошел?

— Нет, конечно, может, это такая краска была у Обито? — Сакура озвучила свою основную догадку. Все-таки неизвестный шампунь вместо ее личного, и жесткая вода на Станции, может быть, сделали свое дело? — Какаши, у тебя ведь тоже не совсем родной цвет волос? — спросила она и игриво склонила голову набок, ожидая его ответа.

— Родной, — отрезал он, внезапно ощетинившись на ее вопрос, — я в пятнадцать лет полностью поседел.

Сакура хотела выразить вслух свой вопрос, почему он поседел так рано, но ее удивление застряло в горле: абсолютно пустым взглядом Какаши смотрел на свои ладони, и потирал кончики пальцев.

— Какаши?

— Ах, прости меня, немножко выпал из реальности. Не хочешь кофе? — быстро перевел тему.

— Хм, ну давай, — отчего-то она совсем не удивилась резкой перемене темы разговора. Вероятно, у Какаши полно своих личных и довольно болезненных секретов.

*

Вечерний перерыв на кофе сменился походом в аптеку. Пока Сакура ненадолго скрылась в стеклянном здании у перехода к космопорту, он старался подвести итоги расследования за сегодня. Казалось, что инцидент существовал отдельно от странных способностей Сакуры, но интуиция вопила ему о том, что это как-то, взаимосвязано. Из недавнего разговора за чашкой кофе он узнал еще некоторые подробности из ее жизни.

Как и все советские дети, Сакура была привита от всех болезней согласно календарю прививок в Советском Союзе. Благодаря вакцинации ушли в небытие многие инфекции, но несколько лет назад, во время ее стажировки на Прозерпине под видом вакцины ввели неизвестно что. Молодым стажерам сказали, что это экспериментальная прививка от вируса В8623Р. Защита от неприятной лихорадки, сродни простуде была очень кстати и Сакура тоже решила пройти вакцинацию.

После этого многие слегли с температурой, хотя предыдущие модификации вакцины никогда не давали такого побочного эффекта. Об этом случае все благополучно забыли, но на Прозерпине у работников регулярно брали анализы крови, объясняя тем, что станция экспериментальная и для руководства очень важно следить за состоянием здоровья. В то время Сакура очень боялась, что не сможет пройти отбор в команду на Станцию Лист и была буквально помешана на здоровом образе жизни. В ход пошли даже тренировки в спортзале и постоянное ношение наручного сигнализатора. Но как она сама заметила, после вакцинации улучшилась ее физическая выносливость и эластичность мышц. Может так совпало, но именно на Прозерпине она смогла сесть на шпагат.

О проекте «Бьякуго» она не слышала и очень удивилась, когда Какаши рассказал ей часть информации о нем. Подсказка Обито оказалась верной, так как этот эксперимент проходил на Прозерпине как раз в то время, когда Сакура была на стажировке. Проект вызывал все больше вопросов у Какаши.

«Неплохо бы наведаться на Прозерпину», — подумал Какаши, все еще ожидая Сакуру под дверями аптеки. Пришлось зайти внутрь и поторопить ее, но вопреки его ожиданиям, вредная аптекарша отказывалась продавать ей лекарство, ссылаясь, что программа продажи скоро закроется. Насколько он помнил, аптекарша была первой сплетницей, которая вываливала информацию всем желающим. Женщина едва увидела его персону и без слов шлепнула пачку противозачаточных таблеток на аптечный прилавок перед Сакурой.

— Добрый вечер, доктор, — поздоровалась она со странной улыбкой.

Какаши кивнул ей в ответ, понимая, что уже утром вся Станция будет знать, о том, что доктор Хатаке не только вернулся на Лист, но и состоит в отношениях. Еще месяц назад он и подумать не мог, что заведет отношения на Луне и даже гнал подобные мысли прочь, но с появлением Сакуры пришлось пересмотреть свои убеждения.

— Благодарю, — Какаши вернул аптекарше ее улыбку и прикинул в уме, в какой именно форме разлетится ее сплетня. Отчасти, это даже на руку, ведь если известно об их совместном пребывании на Станции, значит, враг должен показать свое лицо. Он еще надеялся выиграть время и опередить своих неизвестных оппонентов. Именно так он и считал, что за инцидентом стоят люди, а никак не внеземная жизнь.

— Сакура, — подозвал ее уже в комнате, — возьми немного вещей, нужно наведаться на Прозерпину.

— Разве туда можно добраться с Листа?

— Да, последний космолет отправляется через сорок минут, утром уже будем на месте.

Ни один из логических доводов не объяснял его странной догадки. Развязка должна храниться именно там, на Прозерпине, эта удаленная станция была одна из предшественниц лунного Листа, но там делали упор на изучение свойств человеческого тела и укрепления космической обороны страны. Станция Лист была создана на десять лет позже и с иными целями, здесь не проводили странных экспериментов над личным составом станции, а поток продовольствия, поставляемый с Луны в прошлом году, превысил количество урожая на Земле. Кто-то очень не хочет, чтобы подобное продолжалось и дальше. Если инцидент повторится еще раз и последствия будут более серьезные, Лист закроют, и в стране может начаться нехватка продовольствия. Где тут выгода и для кого?

Примечания:

Всегда жду ваших отзывов!

— Космолет сообщением «Станция Лист — Прозерпина» прибывает в конечный пункт назначения в 07 часов 45 минут утра по Московскому времени, — женский голос прохрипел из динамика, — желаю приятной поездки!

Через несколько минут белый свет погас, и вместо яркого дневного, остались желтые приглушенные лампочки под потолком. Наступивший полумрак так и располагал лечь спать: кресла откидывались почти в горизонтальное положение, а тонкие коричневые пледы, которыми комплектовали каждое место, казались мягче пуха. В такой поздний час на Прозерпину никто не ехал, кроме Какаши и Сакуры.

Сакура откинула сиденье и укрыла ноги пледом. Несмотря на то, что она почти двое суток бодрствовала, сон никак не шел. Какаши в отличие от нее, уже лежал с закрытыми глазами, и кажется, спал. Она повернулась на бок, и рассматривала его профиль. Его грудь мерно поднималась в такт дыханию, жесткие серебристые волосы примялись на импровизированной подушке из подвернутой руки. Прямой нос, чуть приоткрытые припухлые губы. Красивый.

«Поседел за одну ночь… — размышляла она, — разве такое возможно? Может он преувеличивает, ведь официальная наука не знает ни одного подобного случая. Хотя, Какаши вряд ли стал так говорить, видимо, эта ситуация до сих пор слишком травмирующая для него, хоть и прошло пятнадцать лет».

В свои пятнадцать Сакура была слишком увлечена вопросами почвоведения и основами селекции и уже поступила на обучение к Цунаде. Музыкальная и общеобразовательная школы остались далеко позади, ведь под крылом светила науки, она справилась со школьными науками за восемь месяцев. Никакой физкультуры и бесполезных уроков домоводства, где при каждом слове учительница вздыхала: «Ну, вы же, де-евочки!»

«Интересно, чем занимался Какаши, когда ему было пятнадцать?» — задалась она вопросом. Сакура почти ничего не знала о нем, кроме того, что он талантливый и не менее обаятельный руководитель Листа. А еще в нем было что-то неуловимое, заставляющее сердце трепетать при одном упоминании его имени. Чуткий, нежный, к имени Какаши можно прибавить огромное количество эпитетов, но это никак не умаляет его достоинств.

Сакура закрыла глаза и постаралась прекратить мысленный поток. Впереди ночь, и не мешало бы поспать, но внутренний диалог никак не унимался. В голове возникали все новые вопросы, а ответы не приходили сами по себе. Она продолжала лежать с закрытыми глазами, несмотря на то, что не спала.

Всего три дня назад их отношения перешли на новую ступень. Сомневалась ли она в Какаши? Даже мысли не допускала, ведь он одним своим присутствием развеял ее страхи в санатории. В те дни Сакура сильно сомневалась в своих профессиональных способностях, уверенно полагая, что на Лист она больше никогда не вернется. Определенно из-за того случая, который называли инцидентом. Но разве можно ее винить, что в тот проклятый момент она оказалась с доктором в одном кабинете? Может быть, если бы не она, он сейчас не лежал рядом с ней на соседнем месте. Тем более, Хатаке получил тяжелые ранения, но Сакура пострадала иным образом. Если бы на ее месте была другая девушка? Как бы она отреагировала на инопланетное вторжение? Громко завизжала и замахала руками? Бесполезно в звуконепроницаемой лаборатории. Помогла бы она Какаши, а потом отправилась на поиски неизвестных существ? Скорее всего, нет.

«Но если учесть, что воздействие аллергена в воздухе распространялось и на других женщин, — Сакура продолжала развивать мысль, — то на роль «матери» могла сгодиться совершенно любая девушка».

Почему же именно она? Какаши сегодня весь день пытался выспросить ее. Сначала о внезапно изменившемся цвете волос, а потом насчет прививок. Неужели он ее в чем-то подозревает? Возможно, что нет, и он просто пытается собрать как можно больше материала, ведь они расследуют беспрецедентный случай за всю историю. Шутка ли, на Станцию проникли неизвестные существа и причинили урон личному составу!

Она пыталась поставить себя на место Какаши, глядя на последние события его глазами. Выходило, что именно в его новой девушке (интересно, много ли было их до нее?) может скрываться ключ к последним событиям. Сакура сама призналась ему, что несколько лет назад на Прозерпине их привили неизвестной вакциной. Многие слегли с температурой, но она умолчала, что у некоторых по телу пошла интенсивная аллергическая реакция. В то время Сакура отделалась малой кровью, а новый врач, который приехал на Прозерпину вместе с Цунаде, кажется, его кодовое имя Орочимару, сообщил ей, что все прошло на сто процентов. Что именно на сто процентов, Сакура так и не узнала, да и не поинтересуешься, когда рядом с тобой стоят два великих светила науки — Цунаде и Орочимару. Оказалось они из одной команды, как она, Наруто и Саске.

Сакура не стала заострять свое внимание на той прививке и в круговороте событий вовсе забыла о ней. Может, надо было помнить? После этого Сакура удачно сдала экзамены и защитила свой новый проект, оставив позади себя всех участников. Она считала, что заслуженно попала в рабочую группу Цунаде, ведь эта женщина, не стала бы брать в ученики, кого попало. Эго Сакуры взлетело до небес — она теперь работает в правительственном квартале! Кто из ее сверстниц с проекта смог добиться подобных высот? То-то же! Например, Ино вышла замуж и уже нянчит малыша и, кажется, никогда больше не станет соперничать с Сакурой как раньше. Просто признайте, что она (Сакура) более способна.

Сейчас ее уверенность поубавилась, ведь если отмотать события на несколько лет, все ее успехи случились именно после странной прививки. Нельзя сказать, что до этого ей оценки ставили за красивые глаза, или же потому, что кто-то из правительственной верхушки замолвил словечко. Нет. Сакура самостоятельно изучала огромные массивы данных, часто проводя дни и ночи в лаборатории. Ее умственные показатели взлетели вверх вместе с физическими данными. Раньше худенькая розоволосая девчушка не могла пробежать десять кругов вокруг школы без одышки. На Прозерпине Сакура смогла сдать олимпийский норматив и продолжала совершенствоваться. Тело само просило нагрузки, и она охотно предоставляла желаемое. Она объяснила себе тем, что уже не подросток с гормональным дисбалансом, а взрослая женщина. И ведь ее стройное объяснение работало до тех пор, пока не случился инцидент.

После него, закралось подозрение — возможно ли, что некто ждал именно ее появления, чтобы воплотить свой план? Какаши уже успел передать ей свой настрой, рассказав, что не верит в инопланетное вторжение. Интересно, почему именно Какаши из всего коллектива научных сотрудников обратил на нее свое внимание? Понятно, что на Листе она успешно закончила огромный проект за короткое время и выдвинула свои идеи насчет практического применения новых данных. Конечно, руководитель не мог не заметить. Вскоре он дал ей новый проект, чтобы она разобралась с феноменом оттока женской половины работниц. Сакура почти справилась, она объяснила причину. Только его последствия чувствует на своей шкуре до сих пор.

«А что если доктор Хатаке специально пошел на сближение, потому что знал некоторые подробности? Например такие, о которых, я не в курсе», — Сакура полоснула себя новой догадкой, не хуже, чем скальпелем.

«Тогда все его взгляды, касания, слова не значат ровно ничего? Как же тогда он говорил, что любит? Получается, все неправда, а сближение только часть его расследования? Вот она, правда, на поверхности!»

В глазах защипало, слезы стремительно наполнили закрытые веки и устремились наружу. Прочертили две мокрые дорожки от глаз, противно затекая в уши. Вот чего стоит его забота и внимание, а она, глупая дурочка уже поверила в любовь. Бросилась в омут новых чувств, совсем не разбирая берегов, и теперь беспомощно барахтается. Только теперь никто не придет на помощь и придется самостоятельно разбираться со своими чувствами. Подумать только, прошло только три дня их внезапных, но безусловно, приятных отношений и такое осознание. Сакура прикусила щеку, чтобы сквозь ее дрожащие губы не вырвался всхлип.

Она совсем не услышала, когда Какаши повернулся в ее сторону и уже несколько минут наблюдал за ней. Зато почувствовала, как он вытер ее слезы подушечкой пальца.

— Зачем ты это делаешь? — несмотря на слезы, твердо сказала она.

— Ты плакала во сне, — прошептал он, — но, кажется, ты еще не успела уснуть.

— Тебе-то какое дело? — почти прорычала она, все еще стараясь не показывать свое состояние.

— Сакура, что случилось? — удивленный шепот Какаши ощущался почти физически, словно, его ударили обухом по голове.

— Как раз об этом я хотела спросить у тебя, — ее зеленые глаза недобро сверкнули, и она резко приняла сидячее положение на узком раскладном кресле. — Доктор Хатаке, как давно вы используете отношения со мной вместо прикрытия?

— Сакура, — морщась, словно от боли, сказал он, — как тебе только в голову пришло? Неужели ты и правда могла подумать, что я с тобой, потому что нахожусь выше по званию?

— Я не могу больше никому верить! — ее истерика все-таки вырвалась на свободу, заставляя ее голос звучать выше обычного. Сакура подтянула ноги к груди и зашлась всхлипами.

Ее внезапный всплеск чувств окончательно выбил его из равновесия. Непростое время, непростая ситуация, а теперь еще и ее слезы — Какаши впервые не знал, что делать. Ей кто-то сказал, либо она самостоятельно пришла к подобному заключению, а может, он сам дал повод сомневаться, неизвестно. Единственным верным решением ему показалось сгрести ее в объятия и прижать покрепче к себе. Что он и сделал, совсем не опасаясь получить от нее локтем в грудь.

— Прости меня, это я виноват, — он признался в том, чего не совершал лишь для того, чтобы немного унять ее слезы. Если честно, он очень испугался, видя Сакуру в таком состоянии. Продолжил сжимать ее в объятиях, рассыпая поцелуи на ее розовых волосах.

*

«Прозерпина до сих пор остается одной из загадочных планет Солнечной системы, — гласила желтая листовка в ящике у выхода из космолета. — О ее существовании знали еще древние вавилоняне и зороастрийцы, называя ее Нибиру, или Даэна. В эру инструментальных наблюдений возникли горячие споры о ее существовании, но разве можно отрицать то, что существует рядом с нами? На протяжении долгих лет приверженцы лженаук считали Прозерпину символом стойкости духа перед испытаниями, самопожертвования и способности к возрождению. Сегодня Прозерпина дарит человечеству знания о физическом бессмертии и высшем предназначении человека разумного».

— Обрати внимание на последнее предложение.

— Когда-то нас заставляли учить это наизусть, — вспомнила Сакура и вернула листовку на место. Искоса посмотрела на Какаши и вцепилась в его руку, словно ища спасения от своих невеселых размышлений.

Она проплакала полночи у него на руках, и наутро следы слез все еще проступали на лице в виде покрасневших глаз и припухших век. Немыслимыми путями и совсем немного уговорами, Какаши заставил ее изменить свое мнение насчет себя. Отлично понимал, что возможно, Сакура не выдержала нервного напряжения, неопределенности и чувства опасности, что тащились за ними с момента проклятого инцидента. К утру, он был более чем уверен, что все это тщательно готовили заранее и кто-то сильно недоволен, что планы не сбылись.

На подходе к Прозерпине, поступило еще одно сообщение от Обито. Снова с наручного сигнализатора Сакуры, ведь свой, Какаши давно спустил в унитаз. Вспомнил, как просил его еще на Земле посмотреть списки участников проекта Прозерпина-1 и Прозерпина-2. Потоки информации были засекречены, и доступ к ним не имел даже Какаши, хотя номинально он руководил и Прозерпиной. Правда, не тогда, а сейчас, когда станция превратилась в дополнительный и по большей части бесполезный придаток. Как и говорилось в листовке, здесь проводили исследования в области изучения возможностей человека. Скорее всего, не совсем законные, и многое до сих пор овеяно тайной.

Если о проекте Прозерпина-2 он немного знал, то информацию о первом проекте не смог найти даже Обито. Второй проект просуществовал почти семь лет. Все это время Какаши находился на Листе и иногда интересовался достижениями коллег. Впрочем, только теми, которые было разрешено обнародовать. Сакура закончила стажировку больше года назад, но ее пребывание здесь растянулось на долгих три года. По идее, она должна знать здесь каждый отсек.

*

Металлические поверхности отражали теплый оранжевый свет. И когда здесь все так изменилось? Стоило поменять освещение, и вместо неприветливой груды железа на задворках Солнечной системы здесь ощущался домашний уют. К основному корпусу пристыковали еще несколько отсеков и вопреки традициям этой станции, новые отсеки были с огромными окнами. Не голограммами, как на Листе, а настоящими, сквозь которое просвечивало солнце круглые сутки. К слову, на Прозерпине сутки длились уже долгих 400 лет, и пройдет еще 275 лет когда наступит новый день.

Время, отведенное на поиски новой информации, пролетело незаметно. Уже ночь на носу, но о проекте «Бьякуго» все еще ничего не известно. Какаши помнил, что Цунаде лично руководила проектом, только вот, ни целей, ни результатов в информационных потоках нет. Все засекречено, и каждая попытка, даже со взломанным кодом от Обито, не дала результата.

Нужно спешить на ночной рейс до Листа, но Сакура предложила зайти в еще один отсек. На нижнем ярусе располагался старый архив, с документами и подшивками газет, сделанных из переработанного пластика. Этого добра осталось очень много в недрах земли еще со времен эпохи потребления. Теперь вместо бумаги из дерева, была бумага из пластика.

Толстенные подшивки комсомолки и труда лежали на металлических полках, словно ждали своего звездного часа.

— Они все есть в цифровом варианте, — напомнил ей Какаши.

— Не все, — поправила его Сакура, — смотри дальше, там журналы Наука и жизнь.

Он пристально посмотрел на нее, собираясь напомнить, что все выпуски есть в информационных сетях. Какаши помнил каждый выпуск, ведь в детстве его отец не припускал ни одного номера.

— А это что такое?

— Это спецвыпуски для научного персонала, я раньше зачитывалась ими, когда служила тут.

— Но мы же, не за этим здесь?

— Какаши, ты порой невыносим, — подкатила глаза, — я точно не помню, но здесь что-то писали про этот проект.

Он принялся бегло просматривать содержание, листая от начала до конца, но Сакура предложила взять журналы с собой в комнату. Последний рейс ушел еще полчаса назад, и впереди была вся ночь, чтобы найти концы.

Не снимая обуви, Сакура легла на двухместную койку, привинченную к стене комнаты.

— Ты уже спать ложишься?

— Да, у меня весь день болит голова.

— Ты сегодня бледная, — Какаши бегло окинул ее взглядом, замечая, что от ночных слез давно не осталось следа, но бледность не уходила с ее лица.

— Просто спать хочу, — мягко улыбнулась она и пригладила ладонью его взъерошенные волосы, — не знаю почему, может здешняя атмосфера так влияет?

— Атмосфера и сила тяжести в стенах станции такая же, как и на Земле, ты же знаешь?

— Знаю. — Она стянула с себя обувь и укрылась почти с головой.

*

«Нет более тупого занятия, чем искать засекреченную информацию в подшивках старых газет, — возмущался про себя Какаши».

Казалось, что кто-то очень влиятельный покровительствовал экспериментам над людьми, наподобие проекта «Бьякуго». Очень влиятельный, и от того, не желающий раскрывать не только свою личность, но и описание проекта. Настолько, что даже те крупицы информации, которыми располагал Какаши, достались ему с большим трудом.

Он перелистывал бесконечные отчеты о научных симпозиумах, докладах и открытиях в журналах. Эти специальные издания для узкого круга читателей. Настолько, что тираж некоторых выпусков не превышал двухсот экземпляров. С одной стороны, зачем знать широкому кругу читателей, что группа молодых аспирантов успешно окончила стажировку в проекте Прозерпина-1. С другой, почему бы не поделиться с читателями статьей доктора Орочимару? Той самой, в которой он приводил аргументы в пользу введения насекомых в рацион жителей Земли. Вполне логично, ведь жесткие хитиновые крылья сверчков содержат в три раза больше белка, чем говядина. Да и разведение насекомых более экологично, чем содержание фермы.

Номер этого журнала вышел в свет за несколько лет до рождения Какаши. В те времена перед человечеством стоял выбор: либо перейти к поеданию насекомых и вернуться к прежней эпохе потребления, либо совершить прорыв в науке и освоить космос. Странно, что человечество пошло по пути прогресса, вопреки всем законам этногенеза, которые утверждали, что после глобальных катастроф следует угасание цивилизации.

Форсированное развитие науки принесло свои плоды — вскорости открыли проект Прозерпина-1 на одноименной планете, о существовании которой раньше велись горячие споры в научных кругах. Многие не соглашались с одним лишь фактом ее существования. Но вопреки противникам колонизации космоса, был запущен первый проект. Его существование продлилось не один десяток лет. Однако после внезапной смерти Джирайи, проект быстро свернули, и все внимание обратили на лунный Лист. Остальное Какаши знал на практике, как из года в год Станция прирастала все новыми и новыми кластерами.

Он отложил журнал в сторону и потянулся в карман за сигаретами, но не осмелился курить в одной комнате со спящей Сакурой. Потрудился выйти в коридор и, вглядываясь в бесконечно серые андезитовые просторы, подкурил.

«Интересно, чем вызван столь резкий скачок в науке?» — задал себе очевидный вопрос и тут же ответил на него.

Со школьной скамьи все знали, что открытие очередного элемента в периодической таблице позволило человечеству открывать космические просторы и даже выходить за пределы Солнечной системы. Благодаря новому металлу были собраны усовершенствованные двигатели, способные преодолеть скорость света. Сплав нового металла с алюминием шел для постройки таких объектов, как станция Прозерпина или Лист.

«Сколько потребуется добыть металла, чтобы построить Лист? Достаточно ли на Земле его запасов? Или эта информация тоже засекречена?»

Какаши невесело усмехнулся и вдавил окурок в переработчик отходов. Ближе к середине ночи в голову лезут странные мысли, но если вдуматься, казалось, что одно неизвестное тянет за собой целую вереницу.

*

Уверенный стук каблучков по металлическому полу заставил Какаши резко открыть глаза. Вчера перед сном он еще долго перебирал старые журналы в поисках информации о проекте «Бьякуго», но все тщетно. Он так и уснул, запрокинув голову на кровать, где спала Сакура. Резкая боль в шее вмиг сняла остатки сна и заставила его прислушаться к шагам в коридоре. Очень знакомая походка.

— Какого черта?

— Что случилось, Какаши? — голос Сакуры, еще приглушенный после сна, немного остудил его возмущение.

— У нас гости, вставай!

Едва она успела обуться, ручка двери дернулась и на пороге появилась Цунаде.

— Не разбудила? — сходу начала она, мазнув взглядом по комнате.

— Госпожа Цунаде, чем обязан? — Какаши постарался взять себя в руки, но если снаружи он был спокоен, как скала, то внутри уже разгорался неуемный гнев.

«Принесли же, неладные!» — думал он про себя.

— Какаши, — начала она тоном, не терпящим возражений и лишних вопросов, — есть разговор, идем со мной. — Она повернулась к выходу и еще раз оглядела комнату, остановившись взглядом, на ничего не понимающей Сакуре. — А ты, останься здесь и не вздумай подслушивать, поняла меня?

Сакура приготовилась согласиться с ней, но Какаши перебил ее:

— С чем связана такая срочность? — Он остался стоять на месте, не сдвинувшись ни на шаг и сверлил ее недобрым взглядом. Отнюдь не потому, что начальство подняло его из постели, нет. Не странно ли, что он привлек ее внимание только тогда, когда серьезно занялся поисками причин инцидента?

— Хотела вас пригласить на прием, посвященный годовщине Великой Октябрьской Революции, — фальшиво смягчилась она, — или забыл, что через несколько дней праздник?

— Мне льстит, что начальник научной экспедиции лично нашла меня на заброшенной станции, чтобы пригласить на прием, — Какаши перенял ее манеру разговора.

— Хватит паясничать, у меня не так много времени, — она вернулась в прежнее настроение. — Кому сказала, идем! — Потянула его за рукав и сквозь зубы, добавила, — никто и пальцем не тронет твою девочку, не бойся уже.

Едва Цунаде скрылась вместе с Какаши, Сакура снова стянула с себя обувь и в одних носочках тихо вышла из комнаты. Судя по удаляющимся шагам, они прошли в правую сторону коридора, туда, где зал совещаний. Тихонько засеменила и остановилась за огромным бюстом Ленина, прислушиваясь к доносящимся голосам. С недавних пор, если быть точнее, после той странной прививки, ее слух стал в разы лучше.

«Вместо работы ты гоняешься за своими фантазиями?!»

«Расследование нападения на стратегически важный объект для вас фантазия?»

«Блядь, я же просила, не подслушивать!»

Послышался звук опускаемой противозвуковой шторы и теперь невозможно услышать ничего. Сакура поспешила ретироваться.

Около часа спустя в коридоре появился Какаши, но Цунаде прошла мимо него и пропела на прощание:

— Жду вас на приеме!

— Спасибо за приглашение, — отозвался он.

Сакура побаивалась смотреть на него лишний раз. Настолько злым она его никогда не видела. Серебристые волосы казались еще более взъерошенными, а колючий, отдающий металлическим блеском взгляд, вселял иррациональный страх. Его бледное лицо резко контрастировало с покрасневшей шеей.

— Какаши, — тихо позвала Сакура, но при виде его, ее слова стали больше похожи на лепет, — что она сказала тебе?

— Ничего, — отозвался он, — нам пора на Лист, собирайся.

Примечания:

Жду ваших отзывов! Пишите, что нравится, что не нравится, отвечу всем:)

Примечания:

Встречайте после почти полугодового перерыва!

Приглашение Цунаде оказалось вполне реальным, Какаши и Сакура должны были явиться на прием в Кремль по случаю очередной годовщины Октябрьской революции. Это было слишком закрытое мероприятие, куда даже Какаши, как главного на Станции Лист, приглашали не каждый год, а теперь — парад неожиданной щедрости. С чего бы?

Закрепил на рукавах запонки с темно-серым камнем, оправленным в белый металл. Примечательным было то, что это обыкновенный лунный грунт — реголит, сцементированный стеклом. Когда-то давно, мастер вызвался обработать камень под высокой температурой и давлением, чтобы избежать его ломкости. Но, да ладно, запонки с простым реголитом на его рубашке выглядели дороже, чем вся окружающая мишура на подобных приемах, где приглашенные старались блеснуть друг перед другом своей дешевой вычурностью. Как же он ненавидел эти приемы, кто б знал!

Сакура подошла еще проще к приглашению и оделась более скромно, чем он. Хотя, в ее скромности и было то самое обаяние. Почти никакой косметики, розовые волосы уложены в высокую прическу, маленькое черное платье на тончайших бретельках и черные остроносые туфли с такими же тончайшими ремешками.

— Милая моя, ты готова?

— Да, но еще рано, у нас есть двадцать минут.

— Посидим на дорожку? — спросил он и взял ее руки в свои. Сакура смущенно улыбнулась и в ответ на ее улыбку, предложил, — спорим, что ты не сможешь отказаться? Закрой глаза.

Она послушала его и удивилась про себя, ну что еще могла не видеть в холостяцкой квартире Какаши? Рисунок обнаженного женского тела во всю стену ее отнюдь не оттолкнул. Проблема беспорядка решилась очень быстро, а в целом, Сакуру было трудно удивить. Что же он еще скрывал? Он провел ее вглубь комнаты и посадил на край стула, сам сел позади нее.

— Можешь открывать, — послышался его голос.

— Ох, я думала, это у тебя есть только на Станции, — удивилась она голографическому фортепиано.

— Не только там, — заметил он, — правда, здесь более устаревшая модель, но это не имеет значения. Помню, ты говорила, что умеешь играть?

— Да, но я уже забыла все что можно, — улыбнулась она и потянулась губами к его щеке. — Давай лучше ты сам.

— Как скажешь.

Он выпустил ее из объятий и пробежал пальцами по полупрозрачным клавишам. Сакура хорошо помнила эту мелодию, она ни раз ей снилась, а когда услышала вживую, пошла за, тогда еще, доктором Хатаке, как завороженная. Было в ней что-то магическое, но это старое и хорошо знакомое Адажио, которое знает каждый ученик музыкальной школы. В исполнении Какаши мелодия звучала совершенно иначе, его чуткие пальцы двигались так легко и непринужденно, он не просто извлекал звуки, он сливался с музыкой. Сакура знала, что музыка помогает ему найти верное решение. Чем ближе был сегодняшний день, тем более напряженным он выглядел. Так и не признался, что ему наговорила Цунаде на Прозерпине, но по выражению лица Сакура видела, что приятного было мало.

— Нам пора уже, — тихо проговорила она.

Музыка прекратилась, он поднял на нее почти отсутствующий взгляд и, спохватившись, нажал на кнопку панели, чтобы скрыть музыкальный инструмент.

— Прости, я немного задумался.

— После Прозерпины ты уже неделю ходишь как не от мира сего, может расскажешь? — спросила, не надеясь на его ответ. Ее звонкий голос повис в комнате и кажется, вытащил Какаши из его скорлупы.

— Люблю тебя больше жизни! — прошептал он со странным блеском в глазах и, сгребая ее в объятиях, прижал к стене. — Что бы ни случилось на приеме, знай, что я тебя люблю! — сказал и смял ее губы в поцелуе, слизывая остатки прозрачной помады.

— Да что случилось? — прокричала, едва освободившись от его объятий. От умиротворения после его игры не осталось и следа.

— Ничего, — промурлыкал он, — просто я тебя люблю.

— Скрывай дальше, если хочешь, — вспылила Сакура. — Ваши тайны у меня уже в печенках сидят!

Быстро подхватила маленький черный клатч и побежала к двери. Какаши в два прыжка догнал и вместе с ней выбежал из квартиры. Их ждало аэротакси и уже внутри машины, Сакура обратила внимание на свои губы. После жадных поцелуев, они приобрели красноватый оттенок. Так даже лучше — она сделала несколько мазков гигиенической помадой и полюбовалась своим отражением.

Стоило только освободить руки, Какаши поймал ее ладонь и накрыл своей. Так они и ехали всю дорогу. Перед тем, как выйти из такси, он наклонился и прошептал ей на ухо странные слова:

— Спасибо тебе за каждую секунду, проведенную вместе со мной.

Сакура неуверенно прикоснулась губами к его щеке, внимательно посмотрела на Какаши и с досадой отвела взгляд. В который раз ничего не удалось поймать в выражении его лица, но после сказанных слов, чувство страха, как маленькая льдинка, заворочалось под ложечкой.

*

Зал, названный в честь двухсотлетия коммунизма, в этом году украсили с особым шиком: нет, здесь не было ни живых цветов, ни золота, на микрокапельках водяного пара искусно спроецированы изображения далеких морей и океанов, гор и долин, словно до климатической катастрофы. Богато разодетая публика, среди которых были первые лица страны, плавно перетекала от кружка к кружку. Подобные приемы Сакура видела только в информационных сетях, да и то, несколько кадров. Всегда считала присутствующих здесь настоящими счастливчиками, теперь же, она сама была среди приглашенных гостей.

Какаши по-джентельменски взял Сакуру под локоть, слегка сжал, чтобы привлечь к себе ее внимание и сказал:

— Когда мы с Генмой впервые оказались здесь, в первую очередь пошли к столу, чтобы нажраться вволю всяких вкусностей.

— Ты предлагаешь пойти сразу к столу, — усмехнулась она и заметила похожую усмешку у Какаши. Можно ли полагать, что он больше не переживает? Хотя в его взгляде был весь спектр эмоций, он ни слова ей не проронил за предыдущую неделю.

— Сначала будет официальная часть, фуршет вместе с концертом всегда позже. Пойдем на балкон, я сегодня не выкурил ни одной сигареты.

— Это на тебя вовсе не похоже, — улыбнулась она и вспомнила шутку со Станции. — Доктор Хатаке курит как паровоз! — и рассмеялась своему же каламбуру, стараясь рассмешить и Какаши.

— Сакура, где ты нахваталась этой пошлости?

К их удивлению на балконе никого не было, и Какаши с удовольствием закурил. Сверху открывался шикарный вид, а под климатическим куполом, даже в конце осени над Москвой стояла поздняя весна. Сакура бросила мимолетный взгляд на Какаши и снова заметила тоже, что и раньше, он находится не здесь с ней, а где-нибудь еще. Вместе с его странным поведением перед приемом, это стало крайней чертой.

— Да ты скажешь, наконец, что происходит или нет? — кажется, ее крик был слышен далеко за пределами просторного балкона. Сакура вцепилась кулаками ему в плечи и впечатала в стену.

— Ничего особенного, — пожал он плечами и едва изогнул губы в улыбке. — Просто меня должны сегодня убить, но это не точно.

— С ума сошел или издеваешься? — прорычала она и выпустила его из хватки.

— Скоро все разрешится, — с блаженной улыбкой сообщил ей страшную правду и сделал последнюю затяжку.

*

Сакура не поверила ему и слава богу! После разговора на Прозерпине прошло немало времени, чтобы обдумать сложившуюся ситуацию, но всякий раз он приходил к выводу, что является лишним звеном в чужой игре. Есть интересы правительства, есть интересы Цунаде, а есть еще доктор Орочимару, охочий до власти и ровно настолько же, к новым знаниям. Тот факт, что новые знания он получает довольно специфическим путем, кажется, никого не волнует.

Можно было открыто выступить против неправды и схлопотать пулю в лоб, как и его предшественник на Листе — Джирайя. Можно было согласиться с безумием, что предложила ему Цунаде на Прозерпине и стать одним из них. Лучший вариант от него уплыл в тот момент, когда во время инцидента Сакура дотащила его, истекающего кровью до аквабиологической нанокамеры. Как бы красиво звучало, руководитель Станции погиб при нападении неизвестных существ.

Сейчас Какаши не хотел соглашаться ни на один сценарий — у него была Сакура. Преданная, чуткая, любимая. В ней сошлись все лучшие качества и теперь все только усложнилось.

Когда они вышли в зал, официальная часть уже подошла к концу и вместо скучных докладов, звучало оперное сопрано знаменитой певицы. Еще раз прикоснулся к Сакуре, и на секунду показалось, что побледнел, от лица отхлынула кровь. Что бы он раньше себе не надумал, сейчас стало страшно. Около фуршетного стола небольшими кучками собирались гости, и Сакура увидела среди них Ино. Поцеловала его на прощание и направилась к ней. Как нельзя, кстати, мимо проходила девушка с полным подносом бокалов с шампанским.

Тонкая ножка бокала помещалась в двух пальцах. Он так и не пригубил напиток, хотя знал, что виноград выращивается тоже на Луне. Специально вышел на открытое место, чтобы за ним было легче наблюдать. Краем глаза заметил, что от одной из компаний отделилась женская фигура в черном облегающем платье и белом, как с чужого плеча, пиджаке. Цунаде. Двинулась в его сторону, хотя он отлично знал, что сейчас к нему лучше не приближаться — опасно.

— Все-таки, ты правильно сделал, что явился сюда, — сказала она в адрес Какаши и обняла его, словно не видела много лет, словно и не было жесткого разговора на Прозерпине. — Дамы и господа! — Цунаде выпустила его из объятий, и повернулась к присутствующим. — Позвольте вам представить доктора Хатаке Какаши.

Она сделала шаг назад и нечаянно натолкнулась спиной на него. Оглянулась на него и послала мимолетную улыбку. Дальше все произошло настолько быстро, что Какаши не успел и глазом моргнуть. Женщина охнула и согнулась, зажимая живот ладонью. Из-под ее руки на белом пиджаке расплывалось алое пятно.

— Не стой пугалом, помоги дойти, — сквозь зубы прошипела ему и ухватилась за руку Какаши.

— Вам надо лечь, а не ходить.

— Делай, что говорю, не привлекай к нам лишнее внимание!

Толпа зевак и тех, кому она только что представляла Какаши, уже обратили свое внимание. От компании отделилось несколько человек и бросились ей на помощь. Цунаде выставила свободную руку впереди себя, останавливая желающих помочь. По залу прошелся удивленный шепоток, послышались аханья, но лишний шум в зале заглушила музыка. На сцене сменилась новая певичка, ее голос не был оперным сопрано, а песня намного веселее прежней. Расталкивая людей, Какаши вывел ее из зала.

*

Едва они переступили порог кабинета в правительственном здании, она сбросила с себя пиджак и заткнула им рану. Извлекла из большого деревянного шкафа бутылку коньяка и, откупорив зубами, сделала несколько больших глотков. Тем же коньяком она обмыла руки, не боясь запятнать пол. Присела в кресло так, чтобы меньше тревожить рану.

— Сколько проходила через такое, но к этой боли невозможно привыкнуть, — нарушила тишину Цунаде.

На глазах у ошеломленного Какаши она сильнее надорвала платье на месте выстрела и к еще большему его удивлению, зажмурившись от боли, полезла двумя пальцами в рану. Через несколько секунд извлекла пулю и протянула ему в окровавленных пальцах.

— Полюбуйся, это предназначалось тебе.

— Предположим, что я в курсе, — протянул он и взял пулю в руки, — и какой резон вам меня спасать, тем более, рискуя собой?

— Сейчас узнаешь.

Увиденное казалось ему больше фантасмагорией, чем реальностью, не может быть, чтобы в нее только что стреляли, и вместо первой помощи, самостоятельно извлекает пулю из раны. Хлынула кровь, и Цунаде промокнула пиджаком, прижимая пальцами. Перевела дыхание и приоткрыла рану, вопреки ожиданиям Какаши, поврежденная кожа стала стягиваться на глазах.

«Если точно также восстановились и внутренние повреждения, это фантастика! Совсем как у Сакуры», — подумал он.

Когда рана окончательно закрылась, она привела себя в порядок, и теперь в ее образе ничего не напоминало о случившемся покушении на жизнь. Пригубила еще из бутылки и, сделав глубокий вдох, спросила его:

— Ну что, достаточно насмотрелся?

— Если представление было устроено для одного меня, это заслуживает аплодисментов.

— Какаши, когда уже с тебя собьется спесь?

— Наверно, когда буду знать все, что так тщательно скрывается вами?

— Знания умножают печаль, не слышал такое? Ну что ж, сам попросил рассказать, — лукаво улыбнулась она.

Примечания:

Пишите в отзывах, что нравится, что не нравится — отвечу всем!

Когда все случилось, Сакура стояла в другом конце зала. Ино впервые после долгого отпуска вернулась к работе и, несомненно, была рада встрече. Ее давняя подруга совсем не изменилась — ни внешне, ни характером. Такая же стройная и высокая голубоглазая блондинка. А еще любопытная и крайне охочая до сплетен. Слишком много всего случилось с Сакурой в последнее время: ее работа на Листе и знакомство с Какаши. Об остальных подробностях их сближения она старательно умалчивала, ведь еще в самом начале работы подписывала документы о неразглашении информации.

— Расскажи, какой он в постели!

— Он, — улыбнулась Сакура, — м-мм, дай подумать, даже не знаю, как сказать, идеальный? Если можно подобрать такое слово к нему.

Внимание подруг отвлекла суета в центре зала, послышались удивленные голоса со всех сторон и девушки поспешили в гущу событий. Улыбка сползла с лица, когда из-за широких спин гостей Сакура заметила белесую макушку Какаши, он выводил Цунаде под руку из зала. Тонкая льдинка страха стала больше и еще настойчивее напомнила о себе. Замереть бы на месте, но Ино продолжала тянуть ее за собой. Оказавшись совсем рядом, она узнала, что в ее наставницу стреляли.

«Но если с ней Какаши, значит, будет все в порядке?» — предположила она про себя.

Проще послать ему сообщение через наручный сигнализатор, но знала, что он не носит приспособление. Приходится ждать не только Какаши, но и любые слухи относительно происшествия. Накануне он говорил, что его должны убить. Она не поверила ему, подумала, что это шутка, но сейчас стало не до смеха, люди рассказывали, что Цунаде специально прикрыла его собой и сама же пострадала. Если вспомнить всю прошедшую неделю, Какаши был сам не свой. Пока Сакура обдумывала план действий, Ино непрерывным речевым потоком сообщала ей все последние новости.

— Эй, ты меня вообще слушаешь?

— Ах, да-да, говоришь, развелись они? — спросила невпопад, а про себя подумала, что надо бы поскорее убираться отсюда.

Ино быстро поняла, что ее не слушают, и поспешила переключиться на более благодарные уши. Сакура подождала, пока подруга скроется из виду и направилась в сторону уборной. После всего случившегося, ждать Какаши на приеме уже бесполезно, однако не помешает подправить прическу. Сакура закрыла за собой дверь, но не ожидала, что вслед за ней кто-то шел. Обернулась и краем глаза заметила за собой длинноволосую брюнетку, женщина копошилась в сумочке и даже попросила о помощи. Последнее, что помнила Сакура — укол в ногу.

*

Цунаде вывалила на него такой массив информации, что Какаши уже начал теряться в событиях, датах и логических цепочках. Ее рассказ начинался чуть ли не со времен Гагарина, хотя, новая эра освоения космоса началась немногим позже, когда в 2029 году ученые получили ответный сигнал из созвездия Весов. На простое кодированное слово Gliese 581 получили целый набор звуков и графических знаков. Расшифровка данных заняла около тридцати лет, и даже компьютерные сверхразумы сомневались в выводах. Странное послание предупреждало о большой опасности, которая будет исходить не откуда-то из глубин космоса, а от самих себя. На Земле предупреждение приняли весьма скептически, точнее, поначалу поднялась большая шумиха, но на ней же, и остановилась — природная среда продолжала загрязняться, а ее ресурсы невосполнимо истрачиваться.

— Это каждый школьник знает, может, ближе к делу? — скептически произнес Какаши и сложил руки перед собой.

— Ты же так хотел узнать ответы на свои вопросы? Наслушался, или как? — прошипела Цунаде и придвинулась в кресле, насколько это было возможно.

Какаши пытался понять, почему она начала рассказывать во всех подробностях, неужели проблема, с которой они столкнулись сейчас, имеет настолько глубокие корни? Она могла пролить свет на происходящее и объяснить, что ждать в будущем. То, что говорила Цунаде, поначалу казалось полной отсебятиной, но когда общеизвестные факты мешались с секретной информацией — все выстраивалось в стройную цепочку.

Пока одни ученые умы бились над расшифровкой послания, другие начали исследовать созвездие Весов. Спектроскопический анализ показал наличие неизвестного металла в системе экзопланет вокруг красного карлика Gliese 581. После продолжительных исследований, на Земле смогли идентифицировать этот металл. Им оказался совершенно новый элемент в периодической системе. Дальнейшее изучение нового металла показало, что в сплаве с алюминием он придает почти фантастические свойства, позволяющие человечеству открыть просторы космического пространства далеко за пределами Солнечной системы. Начались разработки и спустя не один десяток лет новые двигатели преодолели скорость света. Удачный задел был положен, когда первая беспилотная экспедиция отправилась в созвездие Весов.

На одной из экзопланет обнаружили большие запасы этого металла. Следом снарядили еще одну экспедицию, уже с командой специалистов, однако их ждали непредвиденные обстоятельства. Недра экзопланеты населяли неизвестные существа, судя по рассказу Цунаде, наподобие тех, которые напали на Лист во время инцидента. В засекреченных материалах той экспедиции говорилось, что новый металл является производным от реакции горной породы и продуктов жизнедеятельности инопланетных существ.

Научные изыскания продолжались бы и дальше, но климатическая катастрофа застопорила прорыв в науке на многие десятки лет. В мире возник недостаток продовольствия. Неблагоприятные погодные условия после климатической катастрофы и истощенные почвы довели не одну страну до голода. Орочимару поделился своими соображениями насчет решения проблемы продовольствия — достаточно ввести насекомых в рацион каждого жителя Земли, и тогда уйдет не только проблема голода, но и надобность в животноводстве, ведь пара белковых капсул из сублимированных сверчков равноценны сочному стейку!

Высшие правительственные чины замахали руками на его предложение и созвали консилиум ученых. В результате решили объединить общие усилия и создали отряд «Коноха», состоящий из самых талантливых ученых страны. Прежде, чем вступить в отряд, нужно было забыть свое имя и фамилию, удалить свою личность отовсюду и взять на выбор странное имя из старых японских комиксов. Правительству было безразлично, на имена участников секретного отряда, но важны их наработки в освоении космоса.

Джирайя, Цунаде и Орочимару входили в отряд с первого дня основания, и как выяснилось позже, среди именитых ученых-генетиков пошел разлад. Какаши и раньше знал, что все началось с научного спора насчет целесообразности употребления насекомых в пищу, и закончилось смертью Джирайи при неизвестных обстоятельствах. Но рассказ Цунаде весьма дополнил его представления.

Ученые создали проект Прозерпина-1, но в отличие от лунного Листа, здесь проводились исследования в области генетики. В проекте были задействованы трое вышеупомянутых специалистов, и во время исследований клеток крови человека, они пришли к неоднозначным выводам. Если выделить некоторые составные части и ввести в организм, это подарит носителю не только вечную молодость, но и откроет новые способности, такие, как скорое восстановление после любых повреждений, развитие скрытого потенциала мозговой деятельности или же, небывалые физические параметры. Собственно, каждое свойство и происходило от главного — скорое восстановление любых клеток.

— Но ты понимаешь, если бы тогда у нас все так гладко шло, сейчас каждый человек мог стать вечно молодым и почти что неуязвимым? — спросила его Цунаде.

— Смею предположить, что не каждый организм способен принять такое количество новых клеток? — Какаши потянулся за пачкой сигарет и, приоткрыв ее, обнаружил только одну сигарету, настолько был поглощен своими мыслями накануне приема. Теперь же, ему казалось, что начинает пробуждаться от долгого сна.

— Да, клетки приживаются только в женском организме, и то, не у всех.

В то время Цунаде первой вызвалась проверить новый препарат на себе и не ошиблась: ее тело сохранило вечную молодость и поразительную способность к самовосстановлению. Однако, впоследствии, когда клетки ввели остальным желающим — ничего кроме аллергической реакции не последовало. Ученые принялись разгадывать новую тайну, и тогда выяснилось, что клетки может принять только женский организм, и далеко не каждый! Еще не до конца исследованные клетки назвали странным названием, также взятым из комиксов — «Бьякуго».

Изучением свойств новых клеток руководил Орочимару — знаменитый специалист, который в свое время изучал внеземных существ из созвездия Весов. Потом в его голову взбрела сумасшедшая идея — скрестить человека и инопланетян. Для чего? Эта причина ведома только ему, но видимо, он слишком рьяно взялся за работу, что в скором времени проект Прозерпина-1 был закрыт, как не выполнивший своих задач.

Джирайя и Цунаде отправились на Землю, но их коллега остался на космической станции якобы для инвентаризации. Два года от него не было ни слуху, ни духу, но позже поползли сплетни, что Орочимару оставил научную деятельность. В это никто не поверил и в скором времени, Цунаде столкнулась с плодами его деятельности.

Служба безопасности совместно с КГБ проводила секретную операцию по поимке преступной банды в Новороссийске. Когда бандиты были пойманы, Цунаде привезли полуживого мальчишку. Он был на побегушках в той банде и одновременно носил сведения агенту Минато, а когда все вскрылось, его избили до полусмерти и бросили в корабельном доке. Ни один из столичных врачей не мог дать маломальский прогноз относительно его состояния. В метриках кто-то поспешил сделать запись о его смерти, тем самым, послужив на пользу, так появился на свет агент Какаши.

С помощью новейшей разработки того времени — аквабиологической нанокамеры, Цунаде подняла его на ноги. На этой ноте история Какаши могла и закончиться, его вылечили и отправить бы к родителям, но оказалось, что он уже несколько лет числится сиротой. Потом появился Джирайя и начал настаивать, чтобы Какаши выучили и отправили осваивать лунные просторы на Станции Лист.

— Историю своего появления в отряде «Коноха» я и сам знаю, — мягко намекнул он.

— Ты был слишком увлечен своим обучением, да и секретную информацию никто не будет рассказывать кому попало, — возразила Цунаде и продолжила говорить.

Пока Цунаде возилась с Какаши, Минато вместе с КГБ раскрыл преступную сеть. По всей стране бандиты и их приспешники так или иначе были связаны с Орочимару. Все просто — он продавал им таблетки-стимуляторы. За несколько лет своего вынужденного отшельничества тот сколотил огромное состояние и готовился самостоятельно снарядить экспедицию в созвездие Весов для добычи металла. Во время расследования, а затем и на суде Орочимару раскаялся в своих поступках, и поклялся исправиться. Бывшие коллеги ему не поверили, но тот не оставлял попыток завоевать прежнее уважение и предложил правительству восстановить проект Прозерпина.

Предложение опального ученого приняли, однако приступили к исполнению только через несколько лет. В те времена Станция Лист только вводилась в эксплуатацию, и все внимание было приковано именно к ней.

— При каких обстоятельствах погиб агент Джирайя? — спросил он Цунаде.

— Это еще одна долгая история, но здесь все взаимосвязано, Какаши.

Появление Орочимару разделило отряд «Коноха» на его сторонников и противников. Одни считали, что лишний ум не помешает, другие настаивали, что он уже не исправится. Джирайя поверил своему бывшему коллеге и вместе они даже успели поработать на Листе. Впоследствии выяснилось, что Орочимару не оставил своих бредовых идей, только стал действовать более осторожно. Джирайя узнал о действиях своего коллеги и пригрозил ему, но на следующий день его нашли с простреленной головой. Следствие показало, что Орочимару непричастен к убийству и дело на секретной станции замяли. Но те, кто знал Джирайю и Орочимару, сделали соответствующие выводы.

Цунаде к тому времени стала начальником научной экспедиции и направила на Лист молодого и неопытного Какаши. Тот справлялся с управлением под его руководством проводились исследования, а сотрудники не устраивали расколов, как при Джирайе. Орочимару она лично перевела на Прозерпину-2, где тот обосновался с поразительной легкостью. Цунаде часто брала злость, когда видела, что в любой ситуации он чувствует себя как рыба в воде.

На Прозерпине ее коллега занялся исследованием клеток «Бьякуго». Все шло гладко до поры до времени, затем ученый решил испробовать новые клетки на людях и снова попал в немилость. Больше всего Цунаде раздражали его методы, Орочимару всегда держал свои исследования втайне от остальных. Так и в тот раз: под видом ежегодной вакцинации, он ввел клетки участникам проекта.

— И таким образом, Сакура теперь имеет клетки Бьякуго, — закончил он вместо Цунаде.

— Слишком поверхностно судишь, Какаши!

— Не удивлюсь, если вы скрыли от меня остальные подробности, — протянул себе под нос. Пачка сигарет подошла к концу, и когда не было возможности закурить, Какаши раздражало абсолютно все вокруг.

Помимо клеток вечной молодости и способности к быстрой регенерации, у Сакуры открылись и еще некоторые способности, ее мозг работал лучше, чем у остальных. Результаты психологических тестов, сделанных в санатории, показали, что Сакура видит странные сны, отличающиеся своей правдоподобностью. Поэтому с подачи Цунаде, Сакуру пытались задержать в санатории.

— Но ты, как всегда, поступил по-своему, Какаши!

— Не по-своему, а так, как считал нужным на тот момент, — огрызнулся он. — Сакура еще является моей подчиненной!

— Ага, говори это себе почаще, — рассмеялась она. — Подчиненной, ну да, я видела, как вы смотрите друг на друга! Хотя и это не моего ума дело, Какаши. Мне нравится твоя решительность, но не забывай, что ты еще многого не знаешь! Я специально удерживала Сакуру под надзором, а теперь, пока мы с тобой беседуем, не можем знать, где она находится.

— Может, я плохо помню, — сыронизировал он, — вы мне приказали забрать ее к себе на Лист после инцидента? А теперь заявляете, что удерживали Сакуру специально? Даже сейчас пытаетесь мне лгать!

— Для всего есть свои причины! Станция Лист находится в твоих руках, и ты, — она указала пальце в его сторону, — здесь главное действующее лицо! После инцидента правительство поддалось на уговоры Орочимару. Постепенно будет сокращаться финансирование Листа, а впоследствии переведут человечество на поедание сверчков и тараканов. Ты этого хочешь? Можешь дальше прятать голову в песок, но когда со Станции уедет последний специалист, угадай с трех раз, кто там будет обитать?

— Орочимару?

— А мне говорили, что у влюбленного человека интеллект улучшается, — съязвила она. — Какаши, Станция заселится существами из созвездия Весов, они будут производить металл в достаточном количестве, и, поверь мне, у Орочимару достаточно сил, средств и связей.

— Только не надо мне говорить, что для заселения Станции уже все готово.

— Нет, ты обязан это знать! Когда он снова завладеет Сакурой, с ее помощью он возродит популяцию тех существ. Но ты до сих пор эгоистично пытаешься рисковать собой. Если тебя убьют или посадят, то он все равно осуществит задуманное.

— Не удивлюсь, если это покушение вы разыграли!

— Как по нотам, только чтобы заставить тебя действовать, — огрызнулась она. — Достаточно болтать, разузнай, где твоя девчонка, — отрезала и протянула ему свой сигнализатор.

Сакура не отвечала, хотя он хорошо помнил, что она положила приспособление в маленькую сумочку. Следующий звонок был к Обито, товарищ может разузнать местоположение ее устройства. Сквозь тирады удивленного мата, Какаши узнал, что наручный сигнализатор Сакуры движется над Памиром.

*

Тело слабо откликалось на команды разума. Сакура постепенно приходила в себя, но боялась открыть глаза. Вокруг нее воняло жженой резиной, она лежала на чем-то твердом, а по голым ногам пробегал сквозняк. Короткое платье неприлично задралось, поправить бы, но трудно пошевелить рукой лишний раз. Со всех сторон был слышен равномерный гул и легкое покачивание, словно летит в космолете.

«Если бы летела в космолете, то, по крайней мере, сидя, а не лежа на полу, — сделала вывод про себя. — Кому понадобилось колоть снотворное и в сонном состоянии меня увозить?»

Ответ пришел на ум сам по себе, как нечто логичное и само собой разумеющееся. Но Сакура боялась признаться себе. Кто-то очень влиятельный пытался похитить ее для последующей имплантации внеземных существ. В Цунаде стреляли, Какаши неизвестно где и всю предыдущую неделю был сам не свой. Стоит ли полагать, что он все знал? Впрочем, не важно. Нужно выбираться отсюда. Внутреннее чутье подсказывало, что второго раза с имплантацией она точно не переживет. И почему она, неужели вокруг нет других девушек?

«А что если, Какаши в опасности? Что если его убили, как он и говорил?» — снова подумала она. Невольно вздохнула громче обычного, чем обратила на себя внимание.

— Погляди-ка, она уже приходит в себя, — донесся мужской голос сверху. На слух, мягкому баритону было около тридцати лет, и он был примерно одного роста с Какаши.

— Господин Орочимару, не подходите к ней близко, это может быть опасным, — послышался голос издалека.

— Заткнись уже, перестраховщик, — прошипел господин. — Если бы не твоя патологическая трусость, все случилось еще тогда!

— Но ведь Цунаде пообещала свою помощь в нашем деле?

— Лживая сука, твоя Цунаде!

*

— Но если вам было все досконально известно, почему вы продолжаете ему содействовать? — прокричал Какаши.

Хотелось протянуть руки к ее шее и придушить за все то, что случилось по ее вине. С горечью усмехнулся про себя, что она восстановится даже после удушения. Эту ведьму даже осиновый кол не возьмет.

— Злишься? Это хорошо, — хмыкнула она и начала подгонять, — давай шевелись, нам надо успеть на аэродром!

Они зашагали к аэротакси, но по дороге передумали, ведь каждая единица транспорта оснащена маршрутным трекером. Не желательно, чтобы информация о посещении заброшенного аэродрома появилась в системе.

— На моем скутере нет этой заразы, идемте!

Он протянул ей шлем и заставил пристегнуться. Старый аэродром был за пределами климатического купола и оставалось только надеяться, что там найдется самолет без маршрутного трекера. Провернул ключ зажигания с брелоком в виде мопса и, набрав высоту, принялся анализировать все, что сказала ему Цунаде.

Пока он работал на благо страны и прилагал все усилия, чтобы Лист процветал ради высоких целей, за его спиной проворачивали невероятные дела. Такой, как Орочимару, заслуживал высшей меры наказания, но в его цепочке уже успели принять участие все, с кем опальный ученый имел дела. Выходит, и Цунаде, и он, Какаши были повязаны с преступником.

Какаши заведовал Листом, это значило, что без его ведома никто не сможет проникнуть на объект, тем более, расселить грибки на воздушных фильтрах, либо вырастить внеземные организмы. Выходит, что служба безопасности работает из рук вон плохо. Однако, главный на Листе — Какаши, значит с него и спрос. Любое расследование укажет именно на него, а потом найдет еще гору доказательств, что он сам и способствовал инциденту.

Цунаде знала обо всем, но не могла открыто пойти против него. Какаши помнил, что на нее было организовано ни одно покушение, и каждый раз она выходила сухой из воды благодаря своим фантастическим способностям. Так же, как и у Сакуры, повреждения на ее теле восстанавливаются супербыстро. Неподдельная злоба на свою начальницу постепенно улеглась, а что бы сделал он на ее месте? Впрочем, сейчас не время искать виноватых, либо мстить за прошлые обиды — нужно предпринимать действия.

Примечания:

Страсти накаляются, аж самой страшно! Жду ваших отзывов:)

Голова постепенно прояснялась, но Сакура побаивалась вставать с пола. Куда ее везут? Не хотелось бы верить своим домыслам, но судя по двум мужским голосам, она понадобилась не кому иному, а самому Орочимару. Его помощник давно обратил на нее внимание и ждал, когда она придет в себя.

«Долго лежать тоже нельзя, иначе насильно поднимут, когда прибудем в пункт назначения, придется импровизировать», — подумала про себя и привстала на локоть. Опираясь одной рукой об пол, а другой, потирая голову, Сакура села.

— Я, — просипела она и откашлялась для вида, — мне надо в туалет.

Помощник Орочимару бросился к ней и, взяв под руку, помог встать.

— Голова кружится.

— Самостоятельно сможете дойти?

Сакура помотала головой и снова приняла помощь того парня. Как же его звали? Ка-, Каб-, блин, забыла. В последний раз видела его на Прозерпине, он помогал Орочимару с той прививкой. Впрочем, не важно.

— Справитесь, или вам помочь?

— М-мм, нет, я сама, — тихо пробормотала и закрыла за собой дверь.

Открыла кран на полную катушку и напилась воды. Не потому что хотела пить, нет. Все для импровизации — Орочимару и его помощник не должны узнать, что она себя прекрасно чувствует. Нахлебалась воды и вставила два пальца в рот поглубже, чтобы заблевать белоснежную отделку уборной. Рвота дала нужное состояние, Сакура трясущимися руками открыла дверь. Появилась дрожь в коленках и почти непреднамеренно оступилась на высоком каблуке, выходя из уборной.

— М-можно я сниму обувь?

— С вами все в порядке? — по его взгляду было понятно, что беспокоится, только вряд ли из-за жалости.

— Так себе, — проговорила она слабым голосом. Надеялась, что чем дольше будет изображать из себя еле живую, тем больше узнает куда и для чего ее везут.

— Сейчас позову доктора Орочимару!

*

— Рассчитай курс на острова Тонга! — крикнула ему Цунаде.

— Золотых людей решили навестить?

Несмотря на климатические катаклизмы минувших лет, на островах в районе экватора остались прекрасные погодные условия. Местное правительство быстро сориентировалось и бросило все силы, чтобы не допустить огромного количества климатических беженцев. Дошло даже до военных столкновений. Нюанс в том, что беженцы были безоружны, а вот правительственный флот вооружен до зубов. Беженцев пустили не всех, только тех, кто имел нужную сумму денег.

Сегодня уже ничего не напоминает о происшествиях прошлых лет: на острова подтянулось около трети мирового капитала и соответственно, развитие скакнуло вверх. Офисы мировых банков и корпораций поместились в зеркальные небоскребы, которые росли на атолловых островах как грибы после дождя. Таким образом, бедное островное государство стало убежищем для богачей, а жителей Тонга называют золотыми людьми.

Нашлось место и для опального ученого: местное правительство особо не присматривалось к новым офисам, тем более, верный помощник все предусмотрел. Кому нужно душить проверками небольшую, но богатую медицинскую компанию? Под этим прикрытием Орочимару смог проводить исследования без помех.

— Навещу своего бывшего коллегу, и если нам с тобой повезет, возьмем с поличным Орочимару.

— Подкрепление?

— Кто надо, тот держит руку на пульсе, но особо не рассчитывай на помощь. Оружие при тебе?

Какаши отрицательно покачал головой, ведь, собираясь на прием в Кремль, никак не думал, что все так обернется.

— Лови! — Цунаде швырнула ему ионный бластер и такой же взяла себе.

Странно, что на старом аэродроме невзначай оказался самолет без маршрутного трекера с полным баком горючего и некоторым количеством оружия.

*

Орочимару присел рядом и участливо взял ее за руку, считывая пульс. Сакура заметила, что у него из-за пояса торчала миниатюрная модель ионного бластера. Изображать недомогание больше не получится, ведь ее сердце работало как часы, даже после насильно введенной дозы снотворного.

— Куда вы меня везете? — спросила, прикидываясь дурочкой.

— В безопасное место, — тихо пробормотал и заправил за ухо длинную черную прядь волос. Совсем, как у той женщины, что вколола ей снотворное. — Вы же знаете, на приеме было покушение на жизнь госпожи Цунаде, она сейчас при смерти. Поговаривают, что правительство собирается распустить отряд «Коноха».

«Помимо меня на приеме были и другие члены отряда, но понадобилась им только я. Почему?» — спросила себя и испугалась, ответ был слишком очевиден.

— Мы спасли вас от злоумышленников, — продолжал Орочимару. — Они хотели похитить вас.

— М-мм, — Сакура сделала вид, что плохо понимает сказанное, однако часть разума отказывалась принимать его слова. — Злоумышленники… Похитить… Но зачем?

— Вы слишком лакомый кусочек в некоторых кругах, моя королева.

— Кто королева? — тупо повторила за ним и сильно удивилась после странного обращения.

Настоящие короли и королевы перестали существовать после геополитического передела мира, и теперь, особенно в контексте последних событий на приеме, фраза Орочимару имела другой смысл. Королева могла быть только одна — в оотеке неземных существ. Сакура помнила из своих снов, как те существа называли ее королевой. В прошлый раз они сделали ее королевой, но подмога пришла вовремя, и кому-то не удалось воплотить свой план. Видимо, этот кто-то сейчас решил доделать свое дело.

— Станешь новой Евой для высшей цивилизации, — прошептал ей, склонившись над ухом.

— Говорите, новой Евой? — спросила его и, не давая времени на ответ, вцепилась Орочимару двумя руками в шею.

Он опешил, ведь поначалу счел ее слишком слабой после укола снотворного и никак не ожидал, что Сакура попытается задушить его. Попытался с силой оттолкнуть ее, ударил по лицу, но разница была несоизмерима. Клетки Бьякуго дарили большое преимущество. Она сжала его шею еще крепче, на висках ученого вздулись синеватые вены, того гляди, лопнут.

— Неблагодарная сука, я подарил тебе эту силу! — попытался прошипеть ей и, яростно сопротивляясь, повалил ее на пол.

Это стало его фатальной ошибкой, девушка заняла выгодное положение и отбила удары, а потом с силой приложила его затылком об пол. Изо рта Орочимару хлынула красноватая пена, глаза выпучились и почти закатились. Она с силой всадила ему коленом под солнечное сплетение, так, что хрустнули сломанные ребра. Удары ученого ослабли, но не прекратились.

Вряд ли Сакура могла думать в состоянии шока, либо убьют ее, сделав донора для инопланетных тварей, либо убьет она, и возможно, даст себе шанс выжить. Еще раз повторить то, что пережила на Станции в аквабиологической камере, она не хотела. Ждать спасения, но неизвестно, прибудет ли оно, если Цунаде ранена, а Какаши находится неизвестно где. Куда ее везут, сколько человек находится на борту, может, в соседнем отсеке сотня вооруженных солдат? Будь, что будет, но она не позволит во второй раз ставить над собой опыты.

Орочимару пытался кричать, но ничего кроме приглушенного хрипа не получалось. Сакура остервенело била его головой об пол, и продолжала сжимать ему шею. Все крепче и крепче с каждым ударом. Решила, что нужно сделать все до конца и продолжала душить уже безвольное тело мужчины. Когда он полностью затих, вытащила его бластер и выпустила несколько зарядов в голову ученого.

С трудом поднялась с пола и, перехватив бластер в руке, открыла дверь в передний отсек. За приборной панелью сидел помощник и едва успел повернуться к ней — получил серию зарядов. Его тело завалилось на бок в кресле пилота и только сейчас до Сакуры дошло, что самолет стал практически неуправляемым. Враг уничтожен, опасность быть донором для неизвестных тварей, возможно, миновала, но взамен прежних двух, она получила новую. Какая разница, сколько врагов уничтожила, если может разбиться в любую минуту?

Осмотрела панель, выискивая что-нибудь знакомое среди множества диаграмм на экранах и мерцающих кнопок. Во время проекта «Прозерпина-2», их учили как управлять, но она особо не старалась все запомнить. Самолет двигался на автопилоте, это означало, что они должны приземлиться в заданной точке. Независимо от того, убила она Орочимару с приспешником или нет, самолет привезет ее куда следует.

— Ну и дуреха!

Заметила на крайнем экране мигающую точку, которая стремительно приближалась к Бенгальскому заливу — это ее самолет. Теперь нужно изменить курс, а еще лучше, развернуть его обратно.

*

— Я засекла их! — крикнула Цунаде.

Какаши скосил взгляд на приборную панель старого образца. Красный значок, стилизованный под самолетик, двигался в направлении островов Тонга, пересекая Индостан. Нет, им не догнать их при всем желании, если учесть, что самолет Цунаде еще не пересек границы Советского Союза.

— Давно он там обосновался?

— Не знаю, предположительно, после ухода с Прозерпины во второй раз. У него очень влиятельные покровители.

— Но ведь его деятельность это прямая угроза безопасности государства? — предположил Какаши.

— Угроза безопасности, — передразнила его, — это если ты или я проштрафимся, а такие, как он, выйдут сухими из воды. У него даже нет советского гражданства.

— Тогда тем более угроза!

— Хм, мужчины, — усмехнулась она, — вам бы все пушками померяться, но эти вопросы так не решают.

— Может, я плохо понимаю вас, но сколько раз он будет похищать Сакуру для своих экспериментов?

— Тогда я напомню тебе, что прямо сейчас ты должен спасти ее и навсегда отбить ему интерес проводить эксперименты с людьми!

— Как же вы объясните инцидент на Станции?

— А это снова твои заботы, Какаши. На Листе ты главный и в твоих руках продовольственная безопасность страны. И никого не ебет, как ты будешь выкручиваться.

Нечто подобное он уже слышал. Примерно, то же самое Цунаде говорила ему на Прозерпине, когда застала его с Сакурой в поисках информации. Теперь уже все встало на свои места и нет надобности искать обрывки статей в старых газетах. Есть Орочимару и сейчас Цунаде пытается убрать своего врага руками Какаши. Она выбрала правильный рычаг воздействия — Сакуру.

— Лживая женщина, — процедил он.

— Называй меня как угодно, но если устранишь Орочимару, станешь первым кандидатом на мой пост.

— В гробу я видел твой пост.

— Смотри, смотри! Они резко поменяли курс!

Самолет, в котором предположительно была Сакура, сделал круг над восточным побережьем Индостана и повернул обратно. Какаши не мигая, наблюдал за медленно передвигающимся значком и больше всего в жизни хотел двигаться быстрее навстречу к ней. Но, увы — старая модель самолета, хоть и имела большой запас топлива, скоростью не блистала. Если все сложится идеально, два борта должны поравняться и тогда он повернет в сторону столицы.

Нюанс в том, что идеально в жизни никогда не случается, если даже очень хочется. Что могло случиться на борту с Сакурой, если они изменили курс? Какаши часто проклинал свою интуицию, ведь шестое чувство пробуждалось, когда надежда умирала.

— Они пропали с радара, — произнесла Цунаде.

*

Первое, что она почувствовала, по щеке сбегала теплая струйка. От ощущения тепла стало настолько уютно, что провалилась в дрёму. Когда снова пришла в себя, вместо тепла, почувствовала, как щеку стянуло. Примерно также стягивало лицо, когда в юности она с Ино попробовала сделать маску из яичного белка. Как противно, надо срочно смыть с себя эту гадость!

Сакура приподнялась на локте и сильно пожалела — окружающий мир начал вращаться на бешеной скорости. Рухнула обратно на пол и закрыла глаза, надеясь, что третье пробуждение станет более плодотворным. Вопреки надеждам, в сон больше не провалилась, но ее накрыло воспоминаниями, а затем и жалостью к себе.

Когда она развернула самолет обратно, совсем не подумала, что топлива в самолете ровно настолько, чтобы долететь в точку назначения. Вскоре на экране заморгала предупреждающая надпись. Нужно срочно посадить самолет, но как это сделать? Спасибо системе — на экране всплыла соответствующая надпись:

«Осуществить посадку сейчас?»

«Да» «Нет»

«Спрашиваешь еще?» — подумала она и нажала подтверждение.

Сакура не учла, что система посадит самолет именно сейчас, не выбирая аэропорта или другого подходящего места. А если на жилой квартал? Это будет пострашнее, чем оказаться посреди океана или горного ущелья. Больше она не успела ничего подумать — неизвестная сила сбила ее с ног и приложила головой в пол.

Попыталась соскрести с лица противное покрытие и нечаянно наткнулась пальцем в рану на виске у границы роста волос. По-видимому, ей сильно досталось при жесткой посадке, а стягивает щеку ее высохшая кровь.

«Нет, нужно вставать, хотя бы для того, чтобы понять, где нахожусь!» — подумала со злостью, но ее запала хватило на несколько шагов. Пошатнулась и едва успела ухватиться за стену, чтобы плавно осесть вниз.

На границе сна и яви почудились теплые объятия Какаши, его голос и запах. Показалось, что он оторвал ее от земли и закружил. Если это сон, то очень приятный.

Генномодифицированный кот крутился под ногами, гладил хвостом, выпрашивая колбасу. Мать бросила ему небольшой кусочек и продолжила нарезать оливье.

— Он все также выпрашивает, как и раньше? — удивилась Сакура, войдя в кухню. — Вижу, последняя модификация прошла успешно.

Сколько себя помнила, всю жизнь у них был этот кот. Как рассказывала мать, его подобрал отец во время коммандировки за пределами климатического купола еще до рождения Сакуры. Благодаря измененному геному домашние животные теперь могли проживать намного больше обычного. Генные модификации творили чудеса, но с клетками Бьякуго им никогда не сравниться. Она до сих пор удивлялась новым способностям, которые неожиданно раскрылись в полную мощь.

— Хорошо переносит, несмотря на свой почтенный возраст, — ответила мать. — Протри фужеры, пожалуйста, и принеси мандарины с балкона.

Сакура зажала в одной руке четыре фужера — по количеству гостей на застолье: родители, она и Какаши. Этот год она решила встретить всем вместе. Слишком много случилось в уходящем году, и сейчас она хотела оставить все плохое в прошлом. По старой традиции Новый год нужно встречать только с самыми близкими людьми, чтобы взять с собой в будущее только хорошее.

Родители очень удивились, когда увидели на пороге дома Сакуру не одну, а с молодым человеком. Мать долго пыталась выспросить у нее его настоящее имя, но при всем желании, она не могла сказать. Не потому что это государственная тайна, нет. У Какаши просто не было настоящего имени. Он ей рассказывал, что тот мальчик умер в возрасте пятнадцати лет от множественных травм. Доктор Хатаке появился много позже — после длительного восстановления и обучения по специальной программе для работников Станции Лист. Так и сейчас — мать снова начала интересоваться и осторожно спросила:

— Давно ты с ним встречаешься?

— Несколько месяцев, — ответила и, подумав, продолжила, — примерно, с октября, когда вернулась из санатория.

— Почему сразу не сказала? Надеюсь, в этот раз у тебя все серьезно?

— Мам, — Сакура укоризненно уставилась на нее, — с чего такие вопросы?

— Просто он так смотрит на тебя все время.

— Как?

Мать многозначительно хмыкнула и продолжила готовить. Сакура улыбнулась, но про себя подумала, что иначе и быть не могло: он дважды спас ее — во время инцидента на Листе и после праздника Октябрьской революции, когда вынес ее на руках за несколько секунд до взрыва самолета.

Последний момент она почти не помнила, только в полудреме чувствовала присутствие Какаши. Он приподнял ее над полом, и казалось, что закружил, но потом, как рассказывала ей Цунаде, едва он вынес ее из самолета и, не успев отойти на порядочное расстояние, бросился на землю. В самолете Орочимару произошло короткое замыкание и остатки топлива, точнее, его пары взорвались. Переживая теперь уже за двоих, Цунаде наскоро затащила их на свой борт и взяла курс на Москву.

Потом было длительное восстановление в научном центре: погружение в аквабиологическую нанокамеру, исследования параметров здоровья, ведь хрупкая девушка никак не может придушить голыми руками здорового и сильного мужчину; и конечно же, различные психологические тесты и терапия, чтобы прийти в себя после пережитого шока. Какаши был рядом все это время, и только благодаря его присутствию Сакура смогла пережить этот шок.

— Опять витаешь в облаках? Принеси мандарины, пожалуйста!

— Да, сейчас, мам.

Странно хранить фрукты на балконе, надеясь, что там более низкая температура. В пределах климатического купола всегда поздняя весна. Сакура сколько себя помнила, на Новый год отец приносил огромные букеты сирени — она цвела круглый год. За пределами купола сейчас сорокаградусный мороз и снежный шторм.

— Милая, ты к нам? — спросил Какаши.

В отличие от матери, которая все еще косилась в его сторону, с отцом он быстро нашел общий язык. И теперь, они вместе обсуждали новости спорта и ходили курить на балкон.

— Я за мандаринами.

— Тогда оставляю вас вдвоем, — сказал отец и ехидно посмотрел на молодых.

Едва отец успел закрыть прозрачную дверь, Какаши загородил Сакуру плечами от лишних глаз и спросил:

— Когда расскажем о нашем решении?

После возвращения домой одновременно пришли к одной мысли, о которой каждый из них тайно мечтал, но боялся озвучить партнеру. Какаши решился первым и не прогадал — Сакура думала о том же!

— Как и договаривались, — улыбнулась она, — в полночь.

— Мне кажется, или время остановилось?

— Уже солнце село, не успеешь оглянуться, как наступит полночь, — проговорила и, приподнявшись на цыпочки, быстро поцеловала. Какаши зашел вместе с ней в комнату.

Маленькие светло-оранжевые мандарины пахли волшебно. Сакура поддела ногтем тонкую кожуру и, аккуратно счищая белые прожилки, предложила Какаши:

— Хочешь мандаринку?

— М-мм, — он не успел ответить, когда Сакура положила ему в рот дольку. — Ты чистишь их так же, как и я!

— Хоть в чем-то мы с тобой похожи.

На самом деле, у Сакуры было не так много времени, чтобы сравнить свои и его привычки. Казалось, что только вчера познакомились на Листе и она, едва обратившая внимание на доктора Хатаке, осторожно изучала его, но время побежало вперед, а события начали закручиваться вокруг них двоих со страшной силой. Сначала ее невольное свидетельство, а потом и непосредственное участие в инциденте заставили посмотреть на Какаши иначе. Внезапно только что зародившаяся симпатия была оборвана приказом Цунаде — Сакуре после инцидента нужно отправиться в санаторий на Землю для лечения и восстановления. Она тогда всерьез начала думать, что после всего случившегося ее никто не допустит к работе на Листе. И каково же было ее удивление, когда доктор Хатаке явился за ней в санаторий лично.

Дальнейшие события после возвращения на Лист и вплоть до убийства Орочимару сложились для нее в одно сплошное пятно, сотканное из чувств к Какаши и смертельной опасности. Как хорошо, что уже все почти позади! Но оглядываясь назад, Сакура переосмыслила Цунаде и ее участие в отряде «Коноха».

Ушлая женщина знала об инциденте заранее. Она не пыталась предотвратить его, либо воздействовать на Орочимару. Отпустила все на самотек и ждала, чья сторона победит. По-крайней мере, Сакура так считала сначала. Дальнейшие события показали, что Цунаде бросила Орочимару приманку в виде Станции и ждала, пока он обнаглеет настолько, что расселит споры и оотеки с неземными существами прямо в вентиляционных шахтах на Луне. Невиданная наглость под носом у хорошо обученного подразделения безопасности!

Цунаде сделала ставку на то, что Какаши сразу заподозрит неладное, но просчиталась — он начал изучать этот вопрос слишком поздно, что позволило Орочимару сделать первый ход и тем самым, проглотить приманку. События стали развиваться не в лучшую сторону, и она уже приготовилась проиграть ему. Вмешательство Сакуры, а затем и Саске с Наруто спутало опальному ученому карты — он больше не смог продвинуться в своей грязной затее. Какаши занялся изучением инцидента поздно, однако никто не посмел упрекнуть его — над ним, как и над Сакурой висел огромный пласт засекреченной информации. Если бы Цунаде не рассказала Какаши о происходящем, Орочимару смог бы одержать победу.

Собственно, Орочимару был в полушаге от победы, когда похитил Сакуру, но никак не ожидал, что создание убьет своего творца. Во время эксперимента на Прозерпине ученый невольно наделил ее фантастической силой. В отличие от Цунаде, которая добровольно ввела себе клетки Бьякуго, Сакура до некоторых пор не подозревала об улучшении своих физических параметров. Тогда, в самолете, она вцепилась в шею ученого от отчаяния и не рассчитывала что убьет его. В КГБ не увидели ее вины и признали ее действия самообороной, но от этого не легче — только после курса специальных препаратов предсмертные хрипы Орочимару перестали преследовать ее.

Сейчас, когда все осталось позади, Сакура крепко обиделась на Цунаде. Какаши же, наоборот, не держал зла на свою начальницу. Он рассказывал потом, что Цунаде, занимая высокий пост, не могла поступить иначе в той ситуации. Только используя его и Сакуру, она смогла победить Орочимару. Но опальный ученый был только верхушкой айсберга — остались его богатые покровители, которые сейчас залегли на дно. Цунаде лично знала многих из них и поэтому придумала новый план поимки преступников.

*

Согласно ее плану, они втроем прибыли на острова Тонга с небольшой поддержкой КГБ. По сведениям разведки, там обитали некоторые покровители бывшего ученого. Цунаде знала лично одного из них, но было бы странным, если бы она пошла с ним на сближение. Эта честь выпала Какаши.

Не желая изображать из себя богатого отпрыска либо очередного сумасшедшего ученого, Какаши без какого-либо прикрытия встретился с меценатом. Цунаде впоследствии ему чуть не откусила голову и покрыла последними ругательствами, но в тот момент игра Какаши стоила свеч. Не с каждым, даже самым богатым человеком может выйти на связь начальник Станции Лист. Так решил и его визави.

Какаши сделал ему щедрое предложение — за некоторую плату люди мецената смогли бы расселять оотеки с неземными существами внутри Станции. Некоторое время спустя в узких кругах просочилась информация, мол, если сам Хатаке ищет спонсоров для Станции, значит, советское правительство не может прокормить такой огромный проект! Каким бы жалким не был ход мыслей капиталистов, Какаши имел противоположные цели.

Позже на связь вышел еще один, а за ним вереницей с ними связались еще семь человек. По информации КГБ, все они имели дела с Орочимару. Остальную часть миссии взяли на себя спецагенты, участие Какаши больше не понадобилось.

К громким задержаниям привлекли лучших международных специалистов, чтобы доказать причастность каждого капиталиста в преступлении против человечества. Совсем недавно всех обвиняемых перевезли в Москву и скоро начнутся судебные слушания по делу о незаконной генной инженерии и модификациям — именно так охарактеризовали действия Орочимару и вместе с ним, его спонсоров и покровителей.

*

— Дети мои, вы еще не ложились? — спросила мама, стоя у входа в комнату Сакуры, и, не дожидаясь ответа, продолжила, — отдохнули бы часик, вам еще всю ночь праздновать.

— Уже собираемся, мам, — удовлетворившись ответом, она вышла, оставляя Какаши и Сакуру наедине.

— Ты серьезно собралась ложиться спать?

— Нет, но с мамой лучше соглашаться, — с этими словами Сакура откинула с кровати покрывало, будто собираясь лечь. — У меня есть пианино, можем поиграть, только с наушниками.

Если речь шла о пианино — Какаши не нужно было повторять дважды. Сакура только вызвала голограмму музыкального инструмента, он уже стоял около него.

Когда он играл, Сакура обожала рассматривать его пальцы. Длинные и тонкие на широкой и вытянутой ладони. Иногда завидовала ему, глядя на большой захват — ей в свое время, приходилось выдумывать комбинацию из двух рук, чтобы сыграть нужный аккорд. Она уже не слушала мелодию и только следила за его руками.

Любила смотреть на его руки, когда он отжимался по утрам — от перенапряжения, голубоватые вены вздувались на запястьях. Любила наблюдать, как он расслабленно держит в пальцах тлеющую сигарету. И любила чувствовать прикосновения его пальцев на обнаженной коже.

— Ты знаешь, что руки — самая сексуальная часть на мужском теле, — прошептала ему на ухо. Мелодия оборвалась и, Какаши, едва сдерживая ухмылку, пристально посмотрел на нее.

— Обожаю тебя за твои невинные комплименты, милая моя!

— Я бы не сказала, что они настолько невинны, — промурлыкала она. Прошла к двери, закрыла ее на ключ и включила свет.

— Вижу, ты очень хочешь лечь спать? — поинтересовался Какаши и присел на кровать, откидываясь назад на руках.

— Если это можно так назвать.

Она села ему на колени и подарила нежный, чувственный поцелуй. Знала, что прикосновения губ обезоруживают и сводят его с ума. Какаши заключил ее в крепкие объятия и потянул, опрокидывая себе на грудь. Сакура оседлала его и, опустившись на локти, углубила поцелуй. Проникла двумя пальцами под водолазку, очерчивая точеные мышцы.

— М-мм, Сакура! — низко прорычал он и в одно движение подмял ее под себя, чем вызвал короткий вскрик. — Тише, девочка моя, тише, — прошептал ей, опаляя горячим дыханием нежную кожу на шее.

— Какаши, — прохныкала она.

— Может, потерпишь до ночи?

Сакура отрицательно помахала головой в ответ — ждать уже нет сил, надо здесь и сейчас утолить свое желание. Он задрал ее домашнюю рубашку и стянул коротенькие шортики вместе с нижним бельем. Прошелся жадными поцелуями по обнаженной груди, дразня ее и, спускаясь ниже.

— Побудь тихой сегодня, а то твоя мама на меня странно смотрит.

— А-ах, Какаши, пожалуйста!

Он одной рукой раздвинул ее ноги. Несколько секунд любовался ее видом, а потом, зажал ей рот и мазнул языком по самому сокровенному месту, так, чтобы она зашлась в сладких всхлипах. Но она же обещала быть тихой, не так ли? Чувствуя прикосновения его языка, она впилась зубами в его ладонь. Почему он ласкает именно так, чтобы она кричала от удовольствия? Нет, нельзя кричать, ее могут услышать. Его движения заставляли трепетать все тело до кончиков пальцев. Сакура пропустила пальцы в его волосы, стараясь не забываться, чтобы не сделать ему больно. Под его ласками сложно контролировать себя.

Какаши резко прекратил ее ласкать и, вернувшись к губам, поцеловал ее. Она не успела пискнуть, когда почувствовала его пальцы внутри себя. С пошлым хлюпом он продолжил ласки, имитируя движения члена. Сакура была на грани.

— А теперь открой глаза.

Она встретилась с его взглядом, голодным, страстным, и больше не в силах удерживать в себе сладкое напряжение. Изогнулась, как от разряда тока и рефлекторно сжала раздвинутые ноги. Какаши заткнул ее рот поцелуем, глубоко проникая в полураскрытые губы. Точно также, как несколько мгновений назад целовал ее внизу.

Его поцелуи вывели из сладкой прострации. Едва Сакура пришла в себя, Какаши демонстративно облизал свои пальцы, которыми только что ласкал и снова припал к ее губам.

— Тебе теперь точно нужно поспать, чтобы после полуночи получить мой особенный подарок.

— Боюсь представить, что ты приготовил для меня, — с опаской прошептала она и устроилась на его плече.

*

Их разбудил звон столовых приборов и мяуканье кота за дверью. Вряд ли родители позволили бы им проспать новогоднее застолье, но сейчас Сакура хотела еще немножко продлить прекрасный сон.

Приснилось, что она стоит у окна и придерживает одной рукой годовалого ребенка, который стоит также, как она, только на подоконнике и тычет пальчиком в стекло, показывая на луну.

— Папа там! Папа!

— Ну что ты, папа здесь, вот он.

Ребенок не унимается, топает ножкой и почти кричит:

— Папа, папа!

— Да здесь я, — Сакура услышала голос Какаши и почувствовала, как он обнимает ее за талию. — Подрастешь, и тоже побываешь на Станции.

Проснувшись, она еще несколько минут непонимающе хлопала глазами, наблюдая, как Какаши поправляет свою водолазку и подает ее вещи. Если учесть, что ее сны были одним из свойств клеток Бьякуго, стоит ли полагать, что увиденное сбудется? Увы, Сакура не могла быть уверенной, однако, видеть во сне себя, Какаши и их ребенка намного приятнее, чем внеземных тварей или же предсмертные хрипы Орочимару.

— Отвернись, пожалуйста, я переоденусь.

— Приводи себя в порядок, и я буду ждать тебя в гостиной, хорошо? — Какаши едва ощутимо поцеловал ее и спросил, — ты хорошо спала?

— Да, — проговорила она и не смогла скрыть улыбку, — я тебе позже расскажу. Считай это моим подарком к Новому году.

*

Время стремительно близилось к полуночи. Казалось, что все темы для разговора исчерпаны, но родители снова и снова выпытывали у Какаши любую информацию о Станции. Спрашивали о внеземной жизни, потому что это давно просочились в информационные сети. Сакуре вместе с Какаши приходилось только отшучиваться и переводить тему.

— Они уже не знают, как завлечь читателей на свои ресурсы, потому и пишут всякую чушь! — улыбнулась Сакура.

— Вот и я о том же, — согласилась мать, — откуда на Станции Лист может зародиться внеземная жизнь?

— Уже без пяти двенадцать, пора открывать шампанское! — сказал отец и ловко выстрелил пробкой в хрустальную люстру. Послышались перезвон висячих бусин, возмущение матери и шипение напитка в фужерах.

Какаши мельком посмотрел на Сакуру и легонько сжал ее ладонь. Это означало, что сейчас он скажет самое важное, ради чего она настояла встретить Новый год с родителями. Она много раз воображала себе, как он будет просить ее руки, но важные мгновения пролетели так быстро, и теперь она слышала бой курантов и ощущала губы Какаши с привкусом шампанского.

Разумеется, у родителей не возникло сомнений насчет намерений Какаши, а Сакура — она почувствовала некую связь с доктором Хатаке еще задолго до начала их отношений. Когда только познакомилась с ним, он показался ей вредным и противным самодуром, теперь же, вместе с ним считала, что бездельникам не место на Станции.

На удивление, работать начали все, даже Наруто, который часто любил лениться по разным причинам. Возможно, влияние Саске начало сказываться на нем, а может и Какаши, когда после возвращения он приказал сменить внутреннюю обшивку помещений. Старые листы металла собрали на беспилотный космолет и отправили в созвездие Весов. Если на них остались формы внеземной жизни, пусть отправляются на родную планету.

На первый взгляд, все проблемы решены, но предстояло еще много работы на Листе: замена и переобучение отдела безопасности, набор новых сотрудников, запуск проекта с генетически чистой пшеницей. Перед отправлением на Лист, Цунаде уже не попросила, а настояла, чтобы Какаши взял на себя управление отрядом «Коноха». Он для вида обещал подумать, но все вокруг понимали, что он не сможет отказаться. Когда это произойдет, во главе Листа станет Сакура, а пока, они пытались выжать из свободного времени максимальную пользу.

Сидя за праздничным столом, Сакура вспомнила, почему не любила шампанское — колючие пузырьки слишком сильно расслабляли. Улыбаясь шуткам Какаши, слушая Голубой огонек, поняла, какая опасность миновала не только Станцию, но и их всех. После инцидента наивно полагала, что человечество столкнулось с новой угрозой в виде внеземной формы жизни. Теперь же, она поняла, что угроза человечеству — сами люди.

— Милая моя, смотрю, ты уже хочешь спать? — спросил Какаши.

— Я бы не отказалась от кофе, — проговорила вслух, и выразительно посмотрела на него, добавив про себя: «Ты же обещал мне кое-какой подарок».