Фиктивный брак (гет)

Джинни следовала за ним, не веря своим ушам. Бабочки! Серьезно? Малфой и бабочки? Она ожидала чего угодно — предложения искупаться голышом в океане, сыграть в покер на раздевание, в конце концов, просто затащить ее в постель, — но только не бабочек!

«Кажется, мой муж — большой оригинал,» — подумала Джинни, наблюдая за тем, как напряжена спина Драко, как он быстро идет, словно боится передумать.

Джинни с сомнением смотрела на Малфоя и все никак не могла понять, что же он задумал. Бабочки… Девушка покачала головой. По идее это должно быть что-то романтичное. По крайней мере она на это надеялась. С другой стороны, а насколько романтичен сам парень?

Они шли по узкой тропинке, которая вилась между высокими пальмами и густыми зарослями экзотических цветов. Воздух был наполнен ароматами — сладкими, терпкими, пьянящими. Джинни шла наслаждаясь прогулкой, и гадая, куда он ее ведет. Бабочки… Это было так не похоже на Малфоя, что у неё невольно вырвался смешок.

— Что тебя так развеселило? — резко спросил он, останавливаясь и разворачиваясь к ней.

Голос его звучал хрипло, словно он долго молчал, а может, это просто так влиял на него дурманящий аромат ночных цветов.

— Ты, — честно ответила Джинни, не в силах сдержать улыбку, — ты и бабочки. Это же так… мило.

Драко нахмурился, и Джинни показалось, что он сейчас развернется и уйдет. Тень пробежала по его лицу, резче обозначив скулы, сделав взгляд еще более темным, пронзительным.

— Не злись, — она подошла к нему ближе и коснулась его руки, — я не хотела тебя обидеть. Просто… это неожиданно.

Его кожа оказалась горячей под её пальцами. Джинни ощутила, как по руке пробежала дрожь, и невольно сжала его ладонь чуть крепче.

Драко молчал, глядя на неё сверху вниз. Джинни чувствовала, как её сердце бьется все чаще. Близость Драко, его молчание, этот странный вечер — все это будоражило её кровь, заставляя забыть обо всем на свете. Она словно попала под действие какого-то неизвестного зелья, которое опьяняло, лишало её воли, заставляя подчиняться каждому его взгляду, каждому жесту.

— Здесь, — наконец проговорил он, указывая на небольшую полянку, залитую лунным светом. Его голос прозвучал глухо, словно издалека.

Джинни ахнула от удивления, не веря своим глазам. Это место казалось сошедшим со страниц волшебной сказки. Поляна, на которой она оказалась, была окружена кольцом высоких, старых деревьев, их могучие стволы, покрытые серебристым мхом, уходили высоко вверх, словно стремясь достать до неба. Кроны деревьев переплетались, образуя над головой плотный зеленый купол, сквозь который пробивались лишь редкие лучи закатного солнца, окрашивая поляну в теплые, золотистые тона.

На поляне, среди густой зеленой травы и ярких цветов, летали сотни, тысячи бабочек. Они кружились в медленном, гипнотическом танце, мерцая, словно маленькие звезды, упавшие с неба. А их крылья… крылья были раскрашены всеми цветами радуги, от нежно-голубого до глубокого фиолетового, от ярко-красного до насыщенного изумрудного. Они кружились в воздухе, словно ожившие цветы, порхая с места на место, и их крылья, усыпанные мелкой серебряной пыльцой, мерцали и переливались в последних лучах заходящего солнца.

Она взглянула на него из-под ресниц и улыбнулась уголками губ. То, каким он был в бассейне. Как её подхватил, а потом приревновал. Тепло разлилось по её телу, стоило ей только вспомнить его прикосновения, жар его тела, прижимающего её к себе. И этот поцелуй… Он был похож на вспышку молнии, ослепляющую, пугающую, но в то же время невероятно притягательную. Джинни почувствовала, как щёки её наливаются румянцем, а сердце — её предательское сердце! — забилось где-то под горлом.

Но с ним что-то творилась. В его душе был разлад. То он по долгу смотрел на неё не мигая, то уводил взгляд и держал дистанцию. И казалось бы после ситуации возле бассейна у них будет брачная ночь, Малфой вдруг окончательно замкнулся в себе.

Джинни видела, как он борется сам с собой, словно дикий зверь, пойманный в ловушку. В глубине его серых глаз, обычно таких холодных и непроницаемых, она замечала проблески чего-то — страха? Неуверенности? — чего-то такого человеческого, уязвимого, что ей становилось его почти жаль. Почти.

— Это… волшебно, — прошептала Джинни, не веря своим глазам.

Драко молча наблюдал за ней. Её восхищение, неподдельное, детское, тронуло его до глубины души. В этот момент ему захотелось защитить её от всего мира, укрыть от всех невзгод, сделать её самой счастливой.

В груди неприятно заныло. Глупое, совершенно неуместное чувство для того, кто привык рассчитывать каждый шаг, продумывать каждое слово.

— Глупец, — прошептал он себе под нос, отводя взгляд.

Джинни удивленно на него посмотрела.

— Тебе нравится? — спросил он, желая убедиться, что не ошибся.

— Да, — Джинни кивнула, не отрывая глаз от мерцающего танца бабочек, — это самое красивое, что я видела в своей жизни.

Её голос, притихший, слегка дрожащий, показался ему слаще всех тропических ароматов. Драко сделал шаг навстречу, не в силах противиться желанию оказаться ближе, вдохнуть её запах, прикоснуться.

Джинни протянула руку, и красивая красная бабочка, словно огромный рубин, оживший в закатном свете, плавно опустилась ей на ладонь. Девушка задержала дыхание и посмотрела на Драко. Потом улыбнулась, открытой счастливой улыбкой. Зря она в нем сомневалась, это было воистину прекрасное и романтичное место.

Глаза Джинни сияли, отражая бабочек и закат, а на губах играла улыбка, от которой у Драко перехватило дыхание. Она была так прекрасна в этот миг, такая живая, настоящая, что он забыл обо всем на свете. О фиктивном браке, о прошлом, о боли, которая так долго преследовала его. Осталось только это чувство — острое, непонятное, неудержимое, — захватившее его целиком, без остатка.

Драко подошел к ней ближе и, прежде чем она успела что-либо понять, обнял её за талию. Джинни вздрогнула от неожиданности, но сопротивляться не стала. Она прижалась к нему спиной, чувствуя, как его тепло окутывает её, словно кокон. Они молчали, слушая пение цикад, шорох листьев и тихое дыхание друг друга.

Его руки были на удивление нежными, но в то же время сильными, уверенными. Джинни чувствовала, как его тепло проникает сквозь тонкую ткань платья, заставляя её кожу покрываться мурашками. Аромат его парфюма, кружил ей голову, смешиваясь с запахами ночных цветов и моря. Джинни закрыла глаза, наслаждаясь этим моментом, не желая думать ни о чем, кроме как об этих объятиях, об этом непонятном, но таком желанном чувстве защищенности и покоя.

Немного позже Джинни лежала в своей одинокой постели, застеленной прохладным шёлком, и не знала, что и думать. Мысли, словно испуганные птицы, метались из стороны в сторону, не находя покоя. Ночь на тропическом острове, была душной и жаркой. Тяжелый воздух, насыщенный терпкими ароматами ночных цветов и соленым дыханием океана, словно обволакивал её липким туманом, не давая дышать полной грудью. Ей отчаянно хотелось окунуться в холодную воду, смыть с себя остатки этого дня, эти противоречивые чувства, которые разрывали её на части. Джинни закрыла глаза, но перед внутренним взором продолжали мелькать яркие картинки прошедшего дня.

Похоже она задремала и ей приснился Драко в окружении веселых детей, и он сам похожий на ребенка, каким она его никогда не видела. Он запрокинул голову, громко смеялся, его светлые волосы были растрепаны, а в серых глазах, обычно таких холодных и расчетливых, танцевали искры шалости и беспечности. Потом появились девушки, их платья развивались яркими пятнами на фоне зеленой травы. Они смотрели на него с нескрываемым обожанием, их пальцы, словно случайно, касались его рук, плеч, груди, и Драко, казалось, совсем не против их внимания. На его губах играла лёгкая улыбка, он ловил восхищенные взгляды и отвечал на них с небрежной галантностью.

И вдруг сама Джинни оказалась среди них, словно кто-то невидимый перенес её в гущу этого праздника. Она тянулась к Драко, хотела прикоснуться к нему, остановить этот бесконечный хоровод, но что-то удерживало её. Она боялась тех чувств, которые стали зарождаться в её сердце. Девушка боялась полюбить по-настоящему, ведь когда ей придется оставить его, она не сможет. И это будет хуже, чем несостоявшаяся любовь с Гарри. Эта мысль пронзила её острой болью, заставив вздрогнуть. Но как же ей хотелось отбросить все сомнения и страхи, оказаться в его объятиях, снова ощутить на своих губах его жгучие поцелуи, которые он так умело дарил, играя роль влюбленного…

Жар пробежал по её телу при этой мысли. Ничего подобного Джинни не чувствовала с Гарри, таким уравновешенным и постоянным. С Гарри было безопасно и привычно, и Джинни была довольна своей жизнью.

Или убеждала себя в этом?

Она открыла глаза и поняла, что в коридоре громыхает голос Малфоя. Резкий, хлесткий, как удар кнута, он безжалостно разрезал ночную тишину, заставляя Джинни вздрогнуть. Девушку, словно огнем обожгло, по телу пробежала дрожь. Вскочив с кровати, неслышно ступая босыми ногами по холодному паркету, подбежала к двери и осторожно, затаив дыхание, приоткрыла её. Из щели вырвался обрывок фразы, произнесенной на повышенных тонах, в голосе Драко звучала угроза, которую невозможно было не распознать.

В коридоре был сквозняк, напоминавший о близости моря. Тяжелые бархатные портьеры на высоких окнах в конце коридора тревожно колыхались, словно пытаясь вырваться на волю и последовать за ветром. В полумраке коридора, освещенного лишь лунным светом, проникавшим сквозь окна, у лестницы, ведущей на второй этаж, зашипела белая кошка с очень пушистым, почти фантастическим хвостом, а потом торопливо затихла, прижимаясь к стене при появлении Драко. Он двигался бесшумно, словно ночной хищник, его светлые волосы отливали серебром в темноте, а в серых глазах, казалось, плясали отблески лунного света.

Малфой шел по узкому коридору, освещенному мерцающими настенными бра, к своей комнате напротив ее номера. Каждый его шаг отдавался в тишине гулким стуком, словно удары сердца Джинни. Интересно, что думает персонал отеля по этому поводу? Они ведь в курсе, что Джинни и Драко женаты. Наверное, посмеиваются над ними, перешептываются за спиной, делают ставки — сколько продержится этот странный, неестественный союз. Горькая улыбка коснулась губ Джинни.

Девушка сглотнула образовавшийся ком в горле и прижала руку к сильно бьющемуся сердцу. Сквозь тонкую ткань рубашки, цвета спелой вишни, она чувствовала, как бешено колотится пульс, отдаваясь в кончиках пальцев. С тех пор, как Драко неожиданно поцеловал ее на приветственном вечере в честь их помолвки, прямо перед толпой жадных, сверкающих вспышками фотокамер, журналистов, в душе девушки поселилась тревога, смешанная со странным ожиданием. Она всё чаще ловила себя на том, что думает, как изменить всю эту ситуацию с фиктивным браком. Сделать его… настоящим.

Драко остановился у своей двери, достал ключ, отпер дверь и вдруг обернулся и увидел Джинни. Парень пристально посмотрел ей в глаза.

Девушка чувствовала, как его взгляд медленно, словно лаская, скользит по ней с головы до босых ног. Он как будто обжигал ее, заставляя кожу гореть, а сердце биться чаще. Влажное после душа тело сделало её тонкую рубашку почти прозрачной, обрисовывая каждый изгиб, но Джинни не двигалась, боясь спугнуть момент. Она хотела, чтобы он пересек коридор своими неторопливыми, уверенными шагами и вошел к ней в комнату без приглашения. Отрезал ей пути к отступлению, и страстно поцеловал, стирая сомнения и страхи. Прижал к этой стене так сильно, чтобы она могла чувствовать биение его сердца, и сделал то, на что Гарри и ни один другой парень не решился. А она не сможет отказать, ведь Джинни его… жена.

Сердце странно ёкнуло, пропустив удар, и ноги стали ватными. Что это за мысли бродят в её голове? Откуда эта тревожная нежность, это желание прикосновения, которое казалось таким чуждым ещё пару недель назад? Хоть они давно знакомы, но вечно соперничали, стараясь уколоть друг друга побольнее при любом удобном случае. Она даже на него летучемышиный сглаз насылала, после которого Малфой целую неделю ходил с изодранным лицом, пряча следы проклятия под толстым слоем тонального крема. Этот нелепый фиктивный брак, заключённый по расчёту ради спасения их репутации, казался таким же нереальным, как и эти внезапные, непонятные чувства, пробудившиеся в ней. И теперь… вдруг… ей хотелось, чтобы этот фарс превратился во что-то большее.

Малфой резко замер у порога, словно наткнулся на невидимую стену. Он глубоко вздохнул, провел рукой по своим платиновым волосам, взъерошив их еще больше, и, словно приняв какое-то решение, тряхнул головой. Бросив на Джинни быстрый, нечитаемый взгляд, он вошел в свою комнату, и тут же захлопнул дверь. Щеколда громко щелкнула, словно поставив точку в их немом диалоге.

Джинни еще некоторое время стояла на месте, словно парализованная, боясь пошевелиться. Её тело, которое еще секунду назад пылало от желания, теперь пробивала дрожь. А глаза, до сих пор сияющие надеждой, жгли слезы, грозя пролиться в любой момент. Она медленно повернулась и, словно слепая, нащупала рукой холодную стену, опираясь на нее, чтобы не упасть. Зашла в комнату, бесшумно закрыв за собой дверь, и прижалась спиной к холодной стене. Слезы медленно скатывались по щекам, оставляя на разогретой коже влажные, блестящие дорожки. Девушка бессильно опустилась на пол, обняв себя за плечи, и прижала колени к груди.

После девушка, усталая и растерянная, легла в кровать и забылась тревожным сном. А глубокой ночью, когда за окном бушевала гроза, и ветви деревьев с шумом царапали стекло, Джинни проснулась от какого-то неясного ощущения беды. Сердце колотилось, словно птица в клетке, а ладони вдруг стали влажными и холодными. Она прислушалась. В доме царила тишина. И тут Джинни услышала этот шум — приглушенный, но отчетливый, доносившийся из номера Малфоя, расположенного напротив её комнаты. Это был не гром и не шум ветра. Это были голоса — шепот, прерываемый приглушенным смехом. Джинни сжала кулаки, чувствуя, как к горлу подступает волна тошноты. Значит, с собственной женой, пусть и фиктивной, спать он не хочет, а вот другую привести в свой номер — это нормально?

Ревность, острая, как клинок, вонзилась в сердце Джинни, разрывая её на части. Кровь зашумела в ушах, затмив разум, и, не долго думая, девушка, словно подгоняемая невидимым кнутом, понеслась к нему в номер. Злость и гнев заполнили всё её существо, превратив в бурю, готовую смести всё на своём пути. Она с размаху выбила дверь его комнаты, не обращая внимания на треск ломающегося дерева и, как разгневанная фурия ворвалась в спальню.

И тут же застыла на пороге. Да, Драко в спальне был не один, и среди его ночных посетителей действительно была и девушка. Но вся эта компания, состоявшая из семи человек, включая самого Драко, на «групповой секс», мягко говоря, не была похожа. Скорее, они напоминали стаю голодных гиен, окруживших одинокого льва. Они буквально навалились на Малфоя, пытаясь скрутить его, связать ему руки, заткнуть рот, чтобы он не кричал. И судя по их сосредоточенным, злым лицам, намерения у них были далеки от дружеских.

Время словно остановилось. В наступившей тишине Джинни казалось, что она слышит биение собственного сердца. Все застыли, словно фигуры в детском калейдоскопе, перед тем, как превратиться в новый узор. И тут Джинни увидела его лицо — бледное, с застывшей маской боли, по подбородку, оставляя багровые следы на белоснежной рубашке, стекала тоненькая струйка крови. Они его били! Эта мысль, словно удар тока, пронзила ее сознание.

— Джинни, беги! — прохрипел Драко, и в его голосе, несмотря на очевидную боль, звучала тревога за нее.

Но Джинни Уизли была не из тех, кто убегает, поджав хвост, перед опасностью. Кровь Уизли, горячая и неукротимая, забурлила в её жилах, подсказывая единственно верный в данной ситуации вариант. Она быстро оглядела комнату в поисках хоть какого-то оружия и схватила тяжелый серебряный подсвечник, украшенный изображениями рыцарей и драконов. Сжав его в руке, она с диким воплем, от которого, казалось, задребезжали стены, бросилась на обидчиков.

В пылу начавшейся потасовки, она узнала их — бывшие лучшие друзья Малфоя по Хогвартсу, Кребб и Гойл, которых она хорошо помнила по школьным временам. Правда, тогда они были просто глупыми громилами, выполняющими приказы своего хозяина, а сейчас… Их лица были искажены злобой, глаза горели фанатичным блеском. Те, кого, как все думали, давно уже поймали и надежно закрыли в Азкабане. Рука Джинни инстинктивно потянулась к палочке, но она тут же с ужасом поняла, что на ней лишь одна ночная рубашка, а палочка осталась лежать в комнате, под подушкой.

Пожиратели, словно разозленные хищники, очнулись от неожиданного нападения. Они бросились на Джинни и Драко, словно стараясь растоптать их, стереть в порошок. Кребб с хрустом скрутил руки Джинни за спиной, несмотря на отчаянное сопротивление девушки. Но Джинни, хоть и была без палочки, как следует врезала ему коленом в паховую область и с удовлетворением услышала его сдавленный вскрик. Врезала Панси и с наслаждением услышала, как хрустнул её нос. А так ей даже удалось выбить пару зубов Тео, прежде чем ее окончательно скрутили и отбросили в сторону, как сломанную куклу.

Малфой, несмотря на полученные травмы, дрался, как лев, с яростью обреченного. Он успел вывести из строя еще двоих друзей, прежде чем его, обессиленного и истекающего кровью, прижали к полу. Силы были слишком не равны, да и у этих мерзавцев были палочки, которые они не стеснялись использовать.

— Это ты во всем виноват, Драко! — прошипела Панси Паркинсон, морщась от боли и трогая распухший нос, — ты бросил нас! Кинулся играть в счастливую семью, прикрываясь этой… этой… — она не нашла слов, чтобы описать Джинни, и только презрительно фыркнула.

Малфой, связанный по рукам и ногам, с ртом, заткнутым грязным кляпом, только что-то грозно промычал в ответ, и в его глазах, блестевших на избитом лице, плескалась такая ярость, что Панси невольно отступила на шаг назад. Джинни тяжело дышала, прижимая руку к голове, из которой эта гадина, Паркинсон, выдрала целый клок рыжих волос. «Если бы палочка была при мне…», — промелькнула в голове злая мысль.

— Что будем с ними делать? — с скучающим видом поинтересовался Блейз Забини, привалившись к стене и разглядывая свои начищенные до блеска ногти.

— Есть у меня одна идейка, — прошипел Теодор Нотт, прижимая платок ко рту и с ненавистью глядя на Джинни, — они оттуда не сбегут. Пусть помучаются немного и сдохнут в один день.

— Как в сказке, — прошипела злобно Паркинсон.

Малфой резко вдохнул и, преодолевая боль, попытался приподняться, чтобы защитить Джинни, но тут же получил сильный пинок в живот. Из его горла вырвался хриплый стон, и он снова рухнул на пол. Джинни вскрикнула, забыв об осторожности, и это оказалось ошибкой. Забини, усмехаясь, словно хищник, поймавший долгожданную жертву, резко развернулся и приставил к ее горлу холодное лезвие кинжала. Девушка замерла, чувствуя, как острый металл впивается в кожу.

— Если бы ты, сидела у себя в спальне и не совала свой прекрасный носик не в свои дела, то мы бы тебя и не тронули, — прошипел он, и в его глазах, на мгновение, мелькнуло что-то очень не хорошее.

Джинни со злостью посмотрела на него, сжимая кулаки. Если бы взглядом можно было убивать, то этот напыщенный индюк уже давно бы валялся у её ног мертвым.

— Да пошел ты! — зло выплюнула она, не желая показывать ему свой страх.

Забини в ответ лишь усмехнулся, а в его глазах блеснула сталь, от чего Джинни обожгло холодом.

— Нужно вырубить их, — сказал мужчина, и Джинни не узнала его, — мы туда попасть сами не сможем, слишком рискованно. Придется посадить их в лодку.

Нотт мрачно кивнул, соглашаясь с планом, и, сплюнув кровь, со всей силы ударил Драко по голове. Тот только судорожно вдохнул и свалился на пол, как мешок с картошкой. Джинни вскрикнула, но Забини, прежде чем она успела что-то предпринять, извинительно пожал плечами и резким движением ударил её по затылку. В глазах потемнело, раздался тонкий, протяжный звон, словно где-то далеко ударяли в хрустальный колокол, и девушка провалилась в темноту.

Холодные, словно лед, капли дождя барабанили по лицу, заставляя Джинни вздрогнуть и приоткрыть глаза. Она застонала, пытаясь сесть, но тут же скорчилась от боли, пронзившей голову. Мир поплыл перед глазами, расплываясь разноцветными кругами.

— Тише, тише, не шевелись, — рядом с ней прозвучал знакомый голос, в котором теперь явно слышались тревожные нотки.

Джинни с усилием подняла голову и увидела Драко, который наклонился над ней и пытался развязать веревки, которыми были связаны ее руки. Лицо его было бледным, а губы плотно сжаты, но в глазах она увидела беспокойство. Настоящее, неподдельное беспокойство за нее. Эта мысль, словно луч света в темном царстве, согрела ее изнутри. Драко наконец справился с узлами и помог ей сесть, осторожно поддерживая за плечи. Джинни огляделась по сторонам. Они находились в лодке, которая раскачивалась на волнах, где-то в океане. Дождь лил как из ведра, холодные струи хлестали по лицу, промочили насквозь одежду, но Джинни была даже рада этому. Холод притуплял боль в голове и помогал яснее мыслить.

— Что… что произошло? — спросила она, с трудом шевеля одеревеневшим языком.

— Потом, — коротко бросил Драко, не отводя от нее взгляда, — тебе нужно согреться. Ты как? — он осторожно коснулся ее головы, осматривая затылок.

Джинни вздрогнула от боли и пожала плечами.

— Жить буду, — выдавила она с кривой улыбкой.

— Мерзавцы…

Джинни огляделась, сердце заколотилось с утроенной силой. Вокруг творилось что-то странное, непонятное и страшное. До нее только сейчас дошло, что они в лодке, маленькой, хрупкой щепке, которая беспомощно болталась среди бушующих волн. Их заливало холодной, соленой водой, которая промочила насквозь одежду, заставляя дрожать от холода. Вокруг стояла кромешная тьма, только изредка сквозь рваные тучи проглядывал бледный диск луны, освещая их призрачным, мерцающим светом.

— Нужно вычерпнуть воду, иначе мы пойдем ко дну, — рядом прозвучал резкий, отрывистый голос Драко, возвращая Джинни к реальности.

Он наклонился, достал со дна лодки жестяное ведро, в котором уже плескалась ледяная вода, и протянул его девушке.

— На, черпай!

Джинни молча взяла ведро, не в силах отвести взгляд от его лица. В полумраке оно казалось бледным и резким, как у статуи, но глаза… в них было что-то еще, кроме привычной холодности и равнодушия. Что-то непонятное, но от этого еще более пугающее.

— Зачем они это сделали? — спросила она, пытаясь, чтобы ее голос не дрожал.

— Потому что они считают меня предателем, — ответил Драко, и в его голосе послышалась горечь. — Разве ты еще не поняла?

Джинни молча кивнула. Она все понимала. Именно поэтому они сейчас находились в этой проклятой лодке, среди бушующего моря, вместо того, чтобы мирно спать в своих кроватях. Она продолжала вычерпывать воду за борт, чувствуя, как каждый мускул ее тела ноет от напряжения. Ее пальцы окоченели, покрывшись пупырышками, а руки дрожали от страха и холода. Но она продолжала работать, не останавливаясь ни на минуту. Она не могла себе позволить расслабиться, не сейчас, когда их жизни висели на волоске. Девушка с ужасом смотрела по сторонам, на пенные гребни волн, которые окружали их со всех сторон, словно стараясь поглотить. Раздавить.

— Где мы, черт возьми?! — в отчаянии закричала Джинни, ее голос тонул в завываниях ветра.

Но Драко лишь странно на неё посмотрел, и она не увидела в его глазах ни сочувствия, ни надежды. Лишь холодную, бездну равнодушия, которая пугала её больше, чем бушующая стихия вокруг.

А погода тем временем портилась всё сильнее, словно сама природа решила их испытать на прочность. Дождь уже лил одной сплошной серой завесой, застилая собой горизонт, стирая грань между небом и океаном. Стало очень холодно, пронизывающий, ледяной ветер пробирал до костей, заставляя зубы выбивать дрожь. Джинни упрямо продолжала вычерпывать воду, сосредоточив все свое внимание на этом деле. Она отчаянно молилась всем Богам, которых только знала, умоляя их о чуде. Ее пальцы так окоченели, что она с трудом удерживала жестяное ведро, но высокие, пенистые волны все так же яростно перехлестывали через низкий борт их хлипкого суденышка, и вода всё прибывала и прибывала, словно желая поглотить их без остатка.

Лодка, подхваченная гребнем огромной волны, взмыла высоко вверх, словно решила взлететь, а затем тут же с ужасающей скоростью упала вниз, в черную, зияющую пропасть между волнами. Джинни закричала, инстинктивно вжимая голову в плечи, и почувствовала, как ее желудок подскочил к горлу, грозя выпрыгнуть наружу.

— Черт! — рядом с ней прозвучал сдавленный голос Драко, и в нем, впервые за все время их знакомства, послышался неподдельный страх, — Джинни, я не знаю, сможем ли мы выбраться.

Джинни ничего не ответила. Она и сама это понимала. Сил уже почти не осталось, холод пробирал до костей, а волны становились все круче и выше. Девушка впала от холода и страха в такое оцепенение, что не могла даже пошевелиться. Она сидела на дне лодки, съежившись в комок, обхватив себя руками и пытаясь хоть немного согреться, чувствуя, как у нее трясутся поджилки. Мысли путались в голове, превращаясь в смутную, пугающую кашу.

Вдруг лодка снова резко накренилась. Чудовищных размеров волна, черная и грозная, словно разъяренный зверь, накатила на них, поднимая корму высоко вверх, к разрываемому молниями небу. От оглушительного грохота прибоя у Джинни заложило уши, и на мгновение ей показалось, что она оглохла. Она инстинктивно вцепилась в борт, стараясь справиться с дрожью в руках. Волна вздымалась все выше и выше, словно желая дотянуться до самого неба.

Джинни с ужасом видела, как внизу, всего лишь в нескольких дюймах от дна их хрупкой лодки, проносились острые, словно клыки чудовища, рифы, готовые в любой момент разорвать деревянный борт в клочья. Сердце девушки замерло в груди, она инстинктивно зажмурилась, боясь увидеть, как гигантская волна разбивает их о камни. Но волна, словно смилостивившись, пронесла лодку над ними, и вот уже Джинни заметила впереди узкую полоску песчаного берега. Еще мгновение, и грохочущая волна, словно устав от своей ярости, выбросила их на песок, далеко от бушующего моря. От неожиданного рывка Джинни не удержалась и улетела вперед, сильно ударившись головой о что-то твердое.

— Джинни! — услышала она рядом испуганный крик Драко, но повернуть голову уже не смогла.

Тело стало ватным и тяжелым, словно наполненное свинцом, а веки закрывались сами собой, не слушаясь её. Девушка еще какое-то время чувствовала холодные, дрожащие пальцы Драко на своем лице, слышала его отрывистое, сбивчивое дыхание, но сказать что-либо у нее уже не было сил. А потом её поглотила тьма, стирая страхи, боль и сомнения.