В этот День Мёртвых (джен)

─ Коко, бежим, еда почти готова! ─ Подгонял девочку мальчик по имени Иден.

В компании местных деревенских детей Иден был самым старшим из всех, так что именно ему приходилось следить за своей малолетней бандой непосед. До начала праздничного ужина всем было велено выложить цветочные дорожки от кладбища до домов и ещё раз убраться на семейных могилах. Все дети уже давно закончили с цветами и чисто для галочки мельком забежали на кладбище, чтобы посмотреть всё ли впорядке. Даже под напором грозного взгляда Идена, который он применял, когда сорванцы отказывались слушаться приказов или не выполняли поручений, не все стали наводить хоть какой-нибудь порядок на могилах. Всё и так давно было сделано ещё утром их бабками и матерями, так что дети считали это поручение бессмысленным. В какой-то степени Иден думал также, но поручение есть поручение. По нему и не скажешь, но он был очень послушным ребёнком, хоть и выглядел, как типичный деревенский хулиган переросток, которому нравится обижать малышей и бить стёкла в школе, сваливая вину на других. Он был не таким. Добрый, весёлый, отзывчивый светловолосый мальчик с чистыми голубыми глазами и мухи не обидит, и все в Санто-Сицилии это знали, не зря же соседи доверяли ему своих детей, когда те собирались уходить погулять. Иден никогда не давал им вляпаться в неприятности и всегда выручал, если те всё же умудрялись в них влезть.

От нежелания что-либо делать, дети слонялись возле входа кладбища под пристальным присмотром Идена. Мальчик устроился на старой зелёной низкой ограде, которая была расположена по всему периметру кладбища, и наблюдал за всеми, как мать-несушка за своими цыплятами. Хотя сам Иден считал себя сыном пастуха, которому отец пастух доверил стадо только родившихся ягнят. Кладбище располагалось недалеко от улицы, на которой они все жили, так что услышать отсюда, как их всех зовут домой за праздничный стол не было проблемой, поэтому Иден и остальные мигом сорвались с места, когда услышали подозрительный крик тётушки Имельды, мамы Коко. Мальчик не спешил, так как был занят счётом всех бежавших домой ягнят и цыплят. Их было не так уж много, и всех Иден знал в лицо ещё с самого их рождения, так что заметить пропажу хотя бы одного было проще всего.

"10, 11, 12. Всего 13. Не хватает одного", ─ думал про себя Иден, пока считал детей по головам. Одной явно не хватало, но кого?

Коко сидела на корточках перед могилой своего покойного дедушки Ромула и суетливо приводила надгробие в более надлежащий вид, хоть оно и без того уже было украшено её матушкой пару дней назад, потому выглядело празднично. Но Коко всё равно сумела подметить самые незначительные недостатки в проделанной работе и решила завершить всё сама. Аккуратисткой она пошла однозначно в бабушку. Мама, конечно, тоже отличалась крайним чистолюбием и перфекционизмом во всем, но у Коко и Эсмиральды эти черты были выведены на какой-то совершенно иной уровень. Иден знал о об этом и совершенно не удивился, когда она единственная из всех осталась у могилы дедушки и принялась за выполнение матушкиного поручения.

Детвора уже давно разбежалась по дворам, но Иден никуда не торопился и терпеливо ждал, пока малютка Коко не закончит работу. Наблюдая за тем, как она усердно и сосредоточенно трудится, мальчик не мог не признать в очередной раз какая она милая, и какой станет хорошей хозяйкой в будущем. Странно, конечно, рассуждать о подобном 12-летнему ребёнку, но кому из нас в голову не приходили странные мысли, когда для них появлялась причина? Он медленно начал подходить к ней, как будто боялся спугнуть бабочку с цветка. Коко как раз закончила раскладывать цветы, когда Иден присел на корточки рядом с ней и сказал:

─ Расщедрилась ты, конечно, дедушке на цветы.

─ А что? Нельзя?

─ Нет, просто ему бы и на дорожку до дома не помешало бы оставить.

─ Не волнуйся, я позаботилась об этом. Дорожку я проложила в первую очередь, так что он не заблудится.

─ Хорошо.

Иден потрепал её по голове за сообразительность и поманил за собой, намекая, что им уже давно пора домой. Коко ещё немного задержалась у могилы, после чего быстро подбежала к Идену, который уже собирался выходить. Подбежав к нему, она взяла мальчика за руку, и они вместе медленным шагом направились к дому. Иден нравился Коко больше, чем какой-либо другой мальчик, но ей было слишком стыдно в этом признаться, потому что она боялась, что тем самым обидит либо кого-нибудь из их компании, либо самого Идена. Это поселит раздор между ними, а Коко этого вовсе не хотела. Все в её компании были ей дороги, но Иден особенно, оттого, в первую очередь, она и не хотела терять его. Приходилось довольствоваться такими короткими моментами, когда они были вдвоём и без страха и стеснения могли прогуливаться по уже знакомому городу, держась за руки. В голове ребёнка всё куда проще и в тоже время сложнее, потому что дети сами не знают, как контролировать собственные чувства и как здраво оценивать отношения с кем-либо, вот и Коко не знает, так что примерные её чувства я и попыталась передать более понятным нам языком, переведя всё в чувства и эмоции более зрелого человека, чем она.

Что же до Идена? Он просто хороший друг. Да, он выделял Коко на фоне других девочек её возраста, отмечая неординарность и крайнее трудолюбие девочки, но не более того. Всё-таки Иден влюблялся в девочек постарше, а на Коко всегда смотрел лишь как на младшую сестрёнку. На очень милую и красивую маленькую сестрёнку.

* * *

Улицы Санто-Сицилии уже целую неделю были пропитаны духом праздника, но самый пик достигался именно сегодня, когда наступил сам День мёртвых. Музыка доносилась из каждого дома, песни и танцы наполняли каждый сантиметр, а украшения и яркие наряды заполняли собой все прилавки и дома, и даже некоторых артистов и обычных прохожих. Везде кипела жизнь и буйство красок, и через это всё Идену и Коко нужно было пройти и не поддастся соблазну хоть где-то задержаться. Чем дальше по площади, тем больше людей, поэтому Коко ещё ближе прижалась к Идену, не выпуская его руки. Он тоже сжал её маленькую ладошку посильнее. Они пробирались через толпу к родной улице без проблем, пока вдруг где-то недалеко от них раздались звуки гитары, которые были так знакомы Коко. До этого, конечно, на площади играло множество гитаристов, но звуки именно этой гитары она могла узнать из тысячи и любила всем своим сердцем. Она вырвала свою руку у Идена и помчалась на зов музыки. Мальчик испугался и пулей рванул за Коко, попутно сталкиваясь с каждым встречным, в то время как девочке без труда удавалось протиснуться сквозь толпу за счёт маленького роста и гибкого тела. Иден немного отстал. Знакомая мелодия, родная и самая любимая, раздавалась по площади и в сердце Коко всё громче и громче. Толпа становилась всё плотнее и плотнее, но это не остановило Коко, она преодолела всё и наконец оказалась перед тем, кто играл эту чудесную мелодию, под которую в голове уже складывались слова. Коко пришлось пролезть через подол одной дамы, чтобы в итоге оказаться прямо перед исполнителем, устроившимся на ступеньках небольшой беседки, она наконец-то смогла его увидеть и…

─ "Не забывай, просто должен я идти", ─ начал напевать незнакомец чужим, наигранным и как будто не своим голосом.

─ "Не забывай!

Не плачь и не грусти!

Пускай в далеком я краю, любимая моя!

Ты знай, что песни я пою лишь только для тебя!

Не забывай!"

Довольно среднее, я бы даже сказала, стандартное для любителя исполнение, а публика уже рукоплещет. Маленькая Коко была в смятении, ей показалось, что она точно знает и слышала эту музыку раньше, что эти стихи её папа сочинял для неё с мамой, так почему же сейчас перед ней стоит совсем чужой незнакомый человек и без капли души, любви и старания поёт эту прекраснейшую песню о любви к самому дорогому человеку? Почему он поёт папину песню?

─ Коко!

Музыку прервал выкрик молодой испуганной женщины, пытавшейся отчаянно кого-то найти. Вместе с ней, расталкивая толпу слушателей, шли ещё 2 одинаковых лица молодых парней и один 12-летний такой же напуганный мальчик. Толпа расступилась, а Коко осталась стоять на месте, продолжая прожигать неизвестного ей музыканта взглядом. Тот уже давно отставил гитару и тоже обратил внимание на малютку, к которой тут же подлетела испуганная мать.

─ Ты так напугала меня! Так напугала Идена! Что случилось?

─ Музыка.

─ Что?

─ Папина музыка заиграла, и я…

─ Приветствую, сеньорита, ─ музыкант спустился с импровизированной сцены и поприветствовал Имельду.

Как только Имельда обратила внимание на того, кто перед ней стоит, тотчас же узнала.

─ Сеньор Эрнесто де ла Крус? Это Вы?

─ А мы знакомы?

─ Я Имельда Ривера ─ жена вашего покойного друга ─ Гектора. Вы должны помнить, Вы ведь были на нашей свадьбе.

─ Ах да, точно! Как я мог забыть! Вы уж простите меня за мою дырявую голову и никудышную память! ─ Странно, но Коко вновь почувствовала в его словах фальшь, как и тогда, когда он без единой эмоции и трепета спел "Не забывай".

─ Ох, нет, что Вы! Что привело Вас обратно в Санто-Сицилию?

─ Здесь проходят съёмки нового фильма с моим участием. Выдалась свободная минутка, вот и решил прийти на родную площадь, где впервые выступал когда-то. К тому же, нужно и фанатов радовать время от времени.

По толпе собравшихся прошёлся хвалебный гул. Они и вправду его обожают, вот только Коко он скорее пугал, чем восхищал, поэтому она как можно крепче вцепилась в подол маминого платья и наблюдала за Эрнесто, как будто из укрытия. Так ей было спокойнее и не настолько страшно смотреть на него.

─ Что ж, рада, что у Вас всё хорошо, ─ без особой радости ответила Имельда, косо смотря на всю эту собравшуюся толпу.

Ничего плохого она не думала ни о самом Эрнесто, ни о толпе его восхваляющей, просто ей не было дано этого понять. Неужели, это и есть всё то, чего так желают все музыканты, когда говорят, что покорят весь мир? Неужели, именно этого хотел Гектор? В этом не было ничего плохого, но откуда-то появлялось это чувство внутренней пустоты. Даже какую-то тоску, что ли, навевает.

─ Не хотите ли пройтись? ─ Предложил Эрнесто.

─ Хорошо. Иден, Филипе, Оскар, отведите Коко домой и скажите маме, что я скоро буду.

Иден чуть ли не силком оторвал Коко от юбки матери. Девочка была готова разрыдаться, но почему-то не могла этого сделать при нём. Как будто что-то извне подсказывало ей: "Только не перед ним, не смей!". Она долго не хотела уходить, пока Имельда сама не приказала ей послушаться и уйти. Разговор предстоял серьёзный и довольно долгий, Имельде не хотелось мучить родных и Идена подолгу, плюс, она бы не хотела, чтобы братья, дочь или тот же Иден видели её в совершенно ином свете, чем в том, в котором она ходила последние 2 года. Она очень долго искала встречи с Эрнесто, но за то время, что она растила дочь и своими руками ковала будущее семьи Ривера за башмачным станком, он успел покорить весь мир. Искала встречи, потому что он был единственным человеком рядом с Гектором перед его смертью, и именно он сообщил печальную весть, написав письмо. После этого они так и ни разу не заговорили, де ла Крус просто ушёл в музыку, а Имельде пришлось самостоятельно растить дочь. И вот, ей наконец выпал шанс объясниться и узнать от него хоть что-нибудь важное, к тому же, он сам пригласил на разговор, и она не собиралась упускать свой миг удачи.

Толпу разогнали по одному приказу Эрнесто его личная охрана. Дальнейший разговор происходил уже в закрытой зоне для съёмок, куда посторонним вход запрещён, так что им никто не должен был помешать. Огороженной зоной был небольшой парк недалеко от площади.

─ С тех пор как умер Гектор прошло целых 2 года. Столько всего изменилось.

─ Да, много воды утекло с тех пор.

Эрнесто явно не был одним из тех, кто был с состоянии поддерживать диалог. Пригласил он Имельду пройтись чисто из вежливости и чтобы хоть как-то отделаться от назойливого взгляда той маленькой девочки.

В разговоре с Эрнестом Имельда не услышала ничего нового. Все её догадки в очередной раз подтвердились, и теперь она была точно уверена в том, что Гектор даже не пытался вернуться домой, забыв о них с Коко.

─ Его так поглотил тур, что приходилось порой выступать сверхурочно. Я говорил, что это может сказаться на здоровье, и что хотя бы на праздник нужно увидеться с семьёй, но он не желал и слушать, ─ рассказывает Эрнесто. ─ Мне казалось, что семья для него важнее, но такую страсть к музыке не встретишь ни у кого. Ему было уготовано большое будущее. Прискорбно, что так сложилась его судьба.

Имельда слушала, не перебивая. Она знала обо всём наперёд, но молилась, чтобы это всё было неправдой. Неужели, годы счастья и семейного тепла он захотел променять на славу? И вся та любовь была ложью? Имельда больше не собиралась плакать из-за него, она предпочла просто забыть, вычеркнуть его из памяти и надеялась, что забудет и Коко. Может позже, может раньше, но главное ─ забыть и больше никогда не идти на поводу у своих эгоистичных желаний.

С Эрнесто они расстались там же, где и встретились, и это был их первый и последний разговор в мире живых.

* * *

─ Ты точно уверена, что мы идём в верном направлении?

─ Проводник никогда не ошибается.

─ Мы бродим по этому городку уже достаточно долго, куда он делся?

─ Не знаю! Не стой над душой, я пытаюсь настроить связь!

Эмили и сама была уже раздражена, так что Вэй Ин предпочёл умолкнуть и решил пока занять себя изучением всего вокруг. Это всё тот же мир живых, но при этом совершенно иной. В другой стране, да даже на другом материке Вэй Усянь ещё навряд ли побывает, так что нельзя было не воспользоваться такой возможностью. Интересно, а когда он наконец разделается с судом и убедит всех в своей невиновности, он сможет также свободно путешествовать по чистилищам? Было бы здорово. Такой уж был Вэй Ин ─ на одном месте его могли удержать только близкие люди, но если их больше нет, то почему бы и не попутешествовать. Хотя, постойте…

Одна мысль пришла ему в голову, когда он стоял у лавки с карамельными яблоками.

─ Дядя Цзян, госпожа Юй, Цзинь Цзысюань, шицзе… Они все тоже…

─ Вэй Ин! Я нашла его!

Он и не заметил, как Эмили уже давно скрылась в толпе. Вэй Усянь слышал её голос, но из-за гула не мог понять откуда он доносится. Туда-сюда брели обычные живые люди, не представляющие для Вэй Ина никакого препядствия и духи, которые уже становились проблемой. В конце концов из толпы он выбрался и подняв глаза на простирающуюся перед ним улицу, увидел в её конце горящие огоньки, кучу духов и людей, и Гектора с Эмили, склонившихся над каким-то странным камнем. Камень окружали резвящиеся дети и смуглая черноволосая женщина в красивом сиреневом платье. Эмили и Гектор стояли в стороне и молча наблюдали за ними. Вэй Ин прошёл через железную арку и направился к ним. Пока он шёл, он наблюдал: много людей и духов, склонившихся над теми самыми могильными камнями, которые он увидел в первый раз. Могилы. Он шёл по кладбищу, но оно не было похоже ни на то, где он очнулся и встретил Эмили, ни на то, где он был на похоронах дяди Цзяна и госпожи Юй, и где покоились ещё сотни адептов самых разных орденов. От этого кладбища не веяло смертью или тленом, никто не рыдал, стоя на могиле у близкого. Все веселились, радовались, на могилах лежала недавно приготовленная еда и стояла выпивка. Все надгробия были украшены свечками и цветами, среди которых всё равно на глаза мог попасться мертвоцвет. Это грело душу и не могло не вызвать искренней тёплой улыбки.

"Эти люди поняли всю суть смерти задолго до меня, поэтому их лица не полны печали. Для них с рождения смерть ─ это только начало", ─ думал Вэй Ин.

Наконец-то он присоединился к друзьям. Только завидев товарища, Гектор налетел на заклинателя и чуть не раздавил в объятиях.

─ Я боялся, что больше тебя никогда не увижу!

─ То же самое могу сказать и о тебе!

─ Я уже ввела его в курс дела, он готов помочь тебе, ─ сказала Эмили.

─ Ещё бы! Давайте вместе покажем этим китаёзам!

С взбудораженного и активного Гектора взгляд Вэй Ина переключился на тех, за кем друзья наблюдали. Они стояли позади той самой девушки, которую Вэй Усянь завидел с самого начала. Она склонилась над могилой и начала аккуратно поправлять все украшения и вещи, лежавшие и развешанные на ней. А на надгробии виднелась надпись: "Гектор Ривера. * * *

-* * *

гг. Любящий муж и отец".

Гектор успокоился и поймал взгляд Вэй Ина, устремлённый на девушку.

─ Это моя жена, ─ сказал скелет. ─ А вон там, ─ он указал на детей, играющих в салки, ─ моя дочь Коко.

─ Она и вправду красивая, как ты и говорил.

─ А ты сомневался? Я знаю толк в хороших девушках!

─ И в вине, ─ подмигнул ему Вэй Ин.

─ Алкоголики несчастные, ─ вздохнула Эмили.

─ Коко! ─ Позвала дочку Имельда. ─ Нам пора домой!

─ Иду, мама!

─ Да и нам уже пора, ─ сказала Эмили, и друзья не могли с ней не согласиться.

Времени оставалось не так много.

* * *

На лес близ горы Луанзан практически всегда в это время года спускался густой серый туман. Поговаривали, что именно он приносил с собой всех тех ужасных мифических чудищ и другие беды на земли Илина, хоть ни одного из тех самых чудищ никто не видел. Теперь после смерти старейшины Илин наверняка приплетут и его к загадочному туману, или того же Призрачного генерала, раз эти двое уже поросли всеми возможными слухами и легендами, чтобы остаться в памяти людей навсегда. И до этих слухов не было дело лишь одному человеку, возвращающемуся на гору Луанзан практически каждую ночь.

"─ Это против правил и мер твоего наказания, так что шансов у тебя немного".

"─ Будет достаточно и одного".

"─ Ты уверен? Их там уже сотни, а ты всего один. Думаешь, тебе удастся его призвать?"

"─ Если его нет в мире живых, то я попробую воззвать к его душе, но если он всё ещё жив, то…"

"─ То что? Что же ты будешь делать, если он окажется жив?"

─ Найду, чего бы это мне не стоило.