Хрупкие дети Земли (гет)

Когда Мор открыл Уильяму дверь, чтобы пропустить его в уже закрытый для обычных посетителей медицинский центр, над жарким Пало-Альто лежала плотная, ночная тьма. Андроид, мельком посмотрев на Роберта, зашел внутрь, и молча кивнул человеку, вытянувшему руку вперед, как указатель пути. Их шаги дробились гулким эхо по зеркальной плитке, пока они шли через холл, поднимались по лестнице и — далее, на третий этаж, где в прошлый раз состоялся разговор, — если произошедшее можно было так назвать, — между Уильямом, Робертом и внезапно возникшей Авой Полгар.

В этот раз появление девушки было еще менее вероятным, чем в тот вечер, и теперь ни Мор, ни Блейк не вели никаких разговоров. При встрече они лишь кратко и молча кивнули друг другу и поднялись в кабинет Мора, рядом с которым располагалась операционная, где сегодня должна была пройти малоприятная процедура по смене телесного протеза Кэтрин Мор.

— Она отдыхает перед операцией… спит. Я разбужу ее позже, после того, как осмотрю тебя, — пояснил Мор, закрывая за Уильямом дверь своего рабочего кабинета.

Андроид снова кивнул, все так же молча прошел за ширму, и начал раздеваться, делая все настолько естественно, словно он бывал на осмотре у human-инженера великое множество раз. Мор, которого никак не отпускала громадная тревога, связанная со скорой операцией Кэт, чтобы хоть как-то успокоить себя и разбавить гнетущую тишину, перебиваемую только негромким шорохом одежды Уильяма, с шумом переставил на столе подставки со стеклянными колбами, и подошел к раковине, чтобы тщательно вымыть руки.

Сенсорный датчик воды, среагировав на движение, отключился. Убирая оставшуюся на руках влагу одноразовым полотенцем, Роберт повернулся и вздрогнул, не ожидая увидеть перед собой готового к осмотру андроида, который, кажется, умел двигаться не только по-кошачьи плавно, но и совершенно бесшумно. Сглотнув, Мор обошел Уильяма, цепляя боковым зрением глубокие шрамы, которыми были иссечены спина, грудь, плечи и внутренняя сторона рук робота. 

Встав за спиной андроида, Роберт поднес руку с зажатым в ней стилусом к точке, расположенной между лопаток Уильяма, и точным, выверенным движением нажал на нее. Как и в первый раз, — в день знакомства Роберта и Уильяма в доме Авы, —  лицо Мора осветилось ярким синим светом. После нескольких нажатий на опции выпавшего меню, свет изменился на зеленый. Это означало, что проверка работы операционной системы андроида модели RD-8 ведется корректно и проходит в плановом режиме. Убедившись, что все идет так, как нужно, Роберт, задумавшись о чем-то своем, перевел невидящий взгляд на спину Уильяма, и поперхнулся воздухом, пораженно, — теперь уже прямо и сосредоточенно, — рассматривая кожу андроида, изрезанную шрамами так плотно, что на ней почти не осталось свободного от ран участка. Длинные, глубокие, страшные  шрамы, берущие начало от основания шеи и доходившие до поясницы Уильяма, были похожи на обезвреженные кратеры спящего вулкана, и поразили Мора настолько, что он не мог отвести от них испуганного взгляда.

— Бо….что это???...

Прошептал Роберт срывающимся голосом, переводя взгляд от одного шрама к другому, и к следующему, и еще к одному, и так —  снова, снова и снова.

— Что это, Уильям?? Кто это сделал? 

Мор обошел андроида и остановился перед ним, глядя в его отстраненное, замкнутое лицо взглядом, полным изумления и неверия.

— Кто это?

Не произнося ни слова, андроид отступил на два шага от Мора, и вытянул руки вперед, поворачивая их так, чтобы тонкая кожа на внутренней стороне, испещренная то мелкими, то глубокими шрамами разной длины, была тоже хорошо видна Роберту. Мор быстрым взглядом осмотрел грудь и руки Уильяма, и снова сглотнул, — резко и сухо, — все еще не до конца веря тому, что видит. И понять его было не сложно, потому что чистой, не изрезанной шрамами кожи на спине, груди и руках андроида почти не осталось.

— Но как ты?.. Как ты… скрывал? Ава знает? — все тем же севшим голосом спрашивал Мор, упуская из виду то, что ни на один из его прежних вопросов Уильям так и не ответил.

— Я умею. Скрывать.

На этих двух фразах голос Уильяма, потеряв свои прежние выразительность и глубину, зазвучал монотонно и механически, как… у настоящего робота. Прочистив горло, андроид едва повернул голову в сторону Мора, задержал отстраненный, страшный в своей пустоте взгляд на его испуганном лице, и, помолчав еще несколько секунд, медленно произнес прошлым, привычным тоном:

— Ава Полгар ничего не знает. И…— Уильям замолчал, может быть, обдумывая дальнейшую фразу, — …я настоятельно прошу вас ничего не сообщать ей об увиденном.

— Но она должна знать, она твоя…

— «Хозяйка»? — насмешливо уточнил Уильям.

— Если кто-то над тобой издевается, то…

— Нет, Роберт Мор. Это уже исключено. И я не допускаю возможности того, чтобы Ава Полгар знала о моих… повреждениях. Сейчас я вынужден настаивать на сохранении вами принципа врачебной тайны… и мне безразлично, если по человеческому закону она не распространяется на таких, как я.

— Не распространяется…

Мор согласно кивнул и замолчал, возвращаясь за спину андроида, чтобы проследить за тем, как проходит анализ операционной системы.

— Проверка завершена, Уильям, — глухо отозвался Роберт, все еще чувствуя, как в ушах стучит разгоряченная увиденным кровь. — Никаких сбоев не обнаружено. Никаких проблем, нарушений или внештатных ситуаций. Ничего, что бы указало на причину того, почему в иных обстоятельствах у тебя резко нагревается точка солнечного сплетения.  Сделав еще несколько мягких нажатий стилусом, Роберт осторожно закрыл панель управления, и вернулся к раковине, чтобы снова вымыть руки. Но прежде, остановившись перед Уильямом, он тихо сказал, рассматривая свои ладони с чистой, загорелой кожей:

— Я не могу обещать, что не скажу Аве о… потому что она обязана знать, но мы не… так что…

— Прошу заметить, что увиденное вами Аву Полар не касается. К тому же, у нее сейчас слишком много других дел.

Мор кивнул, низко наклоняя голову. У него едва не вырвалась фраза о том, что он не знает, что ему делать, чтобы вернуть Аву,  но его неожиданное признание заглушил вопрос Уильяма, прозвучавший уже из-за ширмы.

— Как вы полагаете, с чем может быть связана такая внештатная работа моего солнечного сплетения, с условием того, что проведенная вами диагностика не выявила каких-либо нарушений?

Мор посмотрел в ту сторону, откуда доносился голос андроида.

— Честно? Не знаю. Может быть, стоит вспомнить, когда это жжение появилось впервые? Чтобы понять причины…

— Может быть. Благодарю, Роберт Мор. Позвольте сказать, что я удивлен.

— Чему?

— Я не предполагал, что после всего произошедшего мы можем говорить не агрессивно, без оскорблений или угроз физической расправы.

— Физической расправы? — переспросил инженер, в котором все еще не утихал шок от шрамов Уильяма. — Это не… Ава, конечно, права: мои слова могли привести к фатальным последствиям для вас обоих. Ревность… я… мне очень жаль. Не знаю, как…

— Здесь я вряд ли смогу вам помочь.

— Да-а-а… знаешь, — Мор не выдержал, — … все начиналось так… она сразу мне понравилась, с первого взгляда. Мы подъехали к светофору одновременно, остановились на соседних полосах. Я посмотрел на нее, и она показалась мне такой печальной!.. На ней была черная кожаная куртка с кучей нашивок, карманов и кнопок, а волосы распущены… она почувствовала, что я смотрю на нее, подняла глаза, дерзко улыбнулась, и сказала, что готова спорить на что угодно, — обгонит меня еще до следующего поворота.

Мор мучительно улыбнулся давним воспоминаниям.

— И оказалась права…

Уильям прочистил горло, и этот звук вернул Роберта к реальности. Тряхнув головой, он резко развернулся на месте.

— Да!.. Кэт! Идем!

* * *

Кэтрин Мор встретила брата и Уильяма радостной, дрожащей на губах улыбкой. Когда они подошли ближе, девочка быстро, и, — как ей казалось, — незаметно посмотрев на андроида, покраснела и натянула одеяло до подбородка, но тут же резко поднялась и села на больничной кровати.

— Роб? Уже?

— Да. Уильям… — Роберт сделал жест в сторону блондина.

— Пришел поддержать Кэтрин, — ответил за Роберта Уильям.

— Меня? Ты?! — девочка перевела радостный взгляд с брата на андроида. — Ты останешься, пока я не проснусь после операции? Пожалуйста!

— Конечно, — заверил андроид с улыбкой. — Все пройдет благополучно. Надеюсь, вы не будете против, если я поприсутствую в операционной?

— Нет… да… я не против! — с восторгом глядя на Уильяма, подтвердила Кэт, устраиваясь на подушках. — Роберт, поехали! Скорее, на операцию! Я хочу самый красивый протез!

Мор нервно улыбнулся и взялся за специальные поручни для перевозки кровати.

— Хорошо, Кэт.

Андроид предупредительно открыл дверь, пропуская брата и сестру вперед, и чувствуя на себе взгляд Кэтрин, глаза которой буквально горели счастьем от того, что Уильям был рядом. Но этот настрой продлился недолго, — ровно до того момента, пока Роберт не занес руку над клавишами прибора для подачи наркоза.

— Нет! Нет! Не хочу!

Кэт заплакала, мотая головой из стороны в сторону, и пытаясь встать с операционного стола.

— Кэт! Что с тобой? — Роберт подошел к сестре, удерживая ее за плечи. — Тебе больно?

Кэтрин посмотрела на Уильяма, который стоял по другую сторону от нее, и снова заплакала.

— Нет, не так! Неправильно! Хочу свои… свою руку и ногу! Дайте мне!

Кэтрин с силой оттолкнула от себя брата, и села на операционном столе, откидывая белую простынь в сторону. Сорвав часть датчиков, подключенных к ее телу, она отшвырнула их от себя, и посмотрела на Уильяма, сидя перед ним в длинной, больничной рубашке.

— Уходи! Уходи отсюда! Нельзя! Я запрещаю тебе смотреть!

Мор, растерянный от всего происходящего, выпустил Кэтрин, и молча застыл на месте. Посмотрев на него, Уильям решительно вышел вперед, подошел к девочке, и заговорил мягким, но твердым голосом:

— Тише, Кэтрин, тише… посмотри на меня… на меня! Так. Операцию нужно сделать, ты  это знаешь. Знаешь?

Кэт кивнула. По ее щекам побежали крупные слезы.

— Мне страшно…— едва слышно шепнула она, судорожно сжимая руки андроида. — Так страшно!

— Знаю. Мне тоже иногда бывает страшно.

— Правда? Сильно?

— Очень, — андроид кивнул.

— А-а-а… потом?

— Страх оказывается напрасным, и уходит. Наверное, потому, что однажды я просто решил, что буду сильнее всего, что может произойти. А потом понял, что не стоило тратить на страх свои силы.

— Правда?

— Правда. Ты тоже можешь принять такое решение.

Уильям мягко улыбнулся, глядя на Кэт, которая после его слов стала задумчивой и серьезной.

Помолчав еще немного, он осторожно добавил:

— Давай сделаем операцию?

— Ты увидишь меня такой!...

Кэтрин закачала головой, стараясь оттолкнуть Уильяма.

— Увидишь, какой я урод! Я не хочу!

— Во время операции твое тело будет закрыто специальным куполом. Никто не увидит тебя без одежды.

— А замена протезов? — все еще не веря словам андроида, уточнила девочка.

— Будет проходить в порядке очереди, постепенно. Мы будем видеть только определенные участки, на которых необходимо заменить протезы и поставить крепления. 

Все, что нам нужно, — это проверить, чтобы новый протез был установлен правильно, а крепления — корректно.

— И ты… не увидишь меня уродливой и голой?

— Нет. Обещаю.

Девочка долго смотрела на Уильяма, и, наконец, кивнула, опуская голову вниз, и пытаясь скрыть от него свое заплаканное лицо.

— Я могу остаться? — тихо уточнил андроид.

— Чтобы поддержать меня?

— И чтобы помочь твоему брату. Он очень за тебя переживает.

— Роб! — Кэтрин снова заплакала, поворачиваясь в сторону Роберта. — Роб! Роб!

— Да-а?... — Мор, уже очнувшийся от ступора, медленно подошел к Кэт.

— Прости меня! Пусть Уильям остается, я разрешаю.

— Хорошо, хорошо, Кэт… все будет хорошо, — заговорил Мор, снова укладывая сестру на операционный стол.

Уильям оказался быстрее Роберта. Обойдя стол с другой стороны, он расправил сбитую простынь прежде, чем Мор снова уложил на нее сестру. Наблюдая за тем, как уверенными, точными движениями андроид подсоединяет к ее телу нужные провода, Кэт расслабилась и даже немного улыбнулась, все время смотря только на Уильяма. Когда последний проводок, идущий от аппарата по стабилизации дыхания был подключен к ней, из уголка глаза Кэтрин скатилась слеза.

— Спасибо… прости, что я рылась тогда в вещах Авы. Я знаю, тебе это не понравилось.

Уильям ничего не ответил, делая вид, что сосредоточен на своем занятии, и девочка, не дождавшись от него никакой реакции, повернула голову в ту сторону, где был Роберт.

— Я извинюсь перед Авой. Потом, после этого.

Роберт нахмурился, непонимающе глядя на сестру, но она уже закрыла глаза, и приготовилась к операции, которая началась через несколько секунд с подачи глубокого наркоза.

* * *

Все процедуры по замене протезов вошли в финальную стадию, когда возникла эта нештатная ситуация. Операция, проходившая под глубоким наркозом, завершалась: Роберту оставалось проверить крепление последнего, тазобедренного протеза. И для этой процедуры у него, согласно таймеру, было еще две минуты. Взглянув в специальный микроскоп, с помощью которого проходила проверка, и в котором тело Кэт, и то, что она сама обозначала как ее «уродство», действительно не были видны так, как она опасалась, Мор заметил, что один из крошечных крючков, невидимых человеческому глазу в обычной жизни, плохо соединился с той частью протеза, которая образовывала часть туловища Кэт. Роберт взглянул на часы, отмечая про себя, что у него остается совсем мало времени, и снова завис над микроскопом. Просунув руки в специальные стерильные отверстия, через которые проводились подобные манипуляции, он еще раз осмотрел незакрепленный крючок, и нервно сглотнул, пытаясь зацепить его специальным инструментом.

Осечка.

Мор снова сглотнул, чувствуя, как из-под медицинской шапочки по вискам быстрыми каплями стекает пот.

«Давай, еще… раз… черт!».

Взгляд светло-карих глаз Мора метнулся к циферблату настенных электронных часов, — двадцать пять секунд до окончания операции, продлить которую нельзя потому, что так они выйдут за максимально допустимый предел глубокого наркоза, который можно безопасно подать для такого молодого организма, как у Кэт. Мор крепко сжал в дрожащей руке электронно-тактильный стилус для фиксации протезных креплений. Рука, не слушаясь его, сорвалась, дернулась в сторону. Глядя на нее расширенными от страха глазами, — как на неведомое ему существо, — Роберт застыл на месте.

— Позвольте мне, Роберт Мор.

Учтивая фраза раздалась совсем близко, и Мор, отклонившись от микроскопа, посмотрел на Уильяма и его руку, вытянутую вперед для того, чтобы забрать у Роберта стилус.

— Не получается, мало…

— Еще есть двадцать секунд, Роберт Мор. Я успею. Если вы позволите.

Human-инженер, взвинченный до предела, не стал спорить, и, вытянув руки из отверстий купола, под которым лежала спящая Кэт, поспешно отошел в сторону, останавливаясь так, чтобы видеть все движения Уильяма.

— За предшествующее время операции я успел детально рассмотреть механизм этих креплений. Вероятно…

Уильям, как прежде и Мор, склонился над увеличительными линзами микроскопа.

— Вам не особенно привычно с ним обращаться.

Андроид замолчал, вытягивая губы трубочкой, и поднося стилус к вершине капризного крючка.

— Потому что….

— Что? — одними губами, без звука, шепнул Мор, не выпуская из виду ни одного движения Уильяма.

Двенадцать секунд…боже…

— …Потому что они изготовлены иначе, с небольшой, практически незаметной нишей.

Не дождавшись от Мора какой-либо вербальной реакции, Уильям оглянулся на инженера, и нашел его внешний вид практически таким же белым, как тот халат, в который он был одет.

«Или зеленым, в цвет шапочки», — беззлобно усмехнулся андроид про себя.

— Это нужно для наилучшего, более прочного крепления протеза к телу пациента, — пояснил андроид с улыбкой, спокойно посмотрев на часы, светившие со стены четырьмя секундами оставшегося времени. Сделав последнее, едва уловимое движение, Уильям выпрямился и застыл на месте.

— Время! — выкрикнул Мор, не понимая, почему андроид ничего не делает, хотя у них еще есть последняя пара секунд. — Время!

— Все сделано, Роберт Мор. Операция завершена успешно.

Андроид оттолкнулся от края стола и проехал полкруга на крутящемся стуле.

— Когда ты успел?!

Роберт подошел к микроскопу, чтобы рассмотреть закрепленный крючок.

— У меня было целых двадцать секунд, — пояснил андроид невозмутимо. — Я знал, что успею.

— И успел… успел! — дрогнувшим голосом подтвердил Мор, все еще не веря до конца, что у них все получилось.

Андроид кивнул, стягивая белую медицинскую шапочку с головы.

— Вам помочь вывести Кэтрин Мор из состояния наркоза?

— Я сам, сам…Уильям, спасибо! Я…

Роберт долго подбирал подходящие слова, а когда оглянулся, андроида в операционной уже не было.

* * *

Сегодня. Во время ночной смены Вольта. Медлить больше нельзя.

И не только потому, что старина Нил что-то подозревает, — пусть пока ему никто из друзей не верит,  — Уильям знал, что это временно, — но и потому, что жажда мести огнем разъедает его изнутри, становясь неотвязной, навязчивой идеей, требующей воплощения. Она не сжигает Уильяма дотла только потому, что существует препятствие: помехи в точке солнечного сплетения. Но теперь и этот вопрос был отчасти решен, и, значит, пора отправляться в бой. Что же до Нила Рэдвика, то рано или поздно все равно настанет тот день, когда он будет непривычно для самого себя трезв. А значит — зол.

Злой, дотошный, трезвый Нил Рэдвик. Уильям придерживался мнения, что легче перевернуть Землю или переселиться для постоянного места жительства на одно из колец Сатурна, чем вынести отпущенного алкогольными и наркотическими парами старину Нила.

Поэтому сегодня. И время более, чем подходящее: ночная смена Рэдвика, которую Вольт обещал разделить с ним в каморке охраны, заброшенной на край пустыря. Представление начнется через час. Этого времени вполне достаточно для того, чтобы приехать к посту охраны Ambassador Robots, оставить машину в тихом, неприметном месте и приготовиться к встрече очень долгожданных гостей. Уильям радостно улыбнулся, чувствуя легкость и кураж. Он не знал, сколько может уйти времени на все… мероприятия, к тому же, в любой ситуации всегда есть непредвиденный фактор, так называемая «слепая зона». На это он тоже заложил определенный промежуток времени. Но даже если он провозится всю ночь, то что в этом такого? Он никому ничего не должен, а число тех, за кого он отвечает, сводится к одному, очень небольшому хамелеону, которому Уильям, — на случай своего слишком долгого отсутствия, — оставил побольше сверчков. 

Блейк увидел, как у здания, где располагался пост охраны, остановился автомобиль Марка Вольта. Минуту спустя двое мужчин вышли из машины, шумно, — не слишком старательно поднимая ноги при ходьбе, — протащились по шуршащему гравию, и остановились у главной двери. Той самой, на которой был замок с усиленной защитой и дополнительный засов. И пусть в первый раз Уильям не решился взламывать ее, сегодня он зайдет в эту каморку, скрывающую под землей обширные подвалы, заполненные пленными андроидами, именно через парадный вход. Андроид вышел из полумрака, и мягкими, неслышными шагами, которые совсем недавно так сильно испугали Роберта Мора, пошел со спины к Рэдвику и Вольту. Старина Нил открыл дверь, и, выискивая на стене выключатель, бросил Марку через плечо:

— Заходи, скоро начнем!

Эти несколько движений и одна фраза во временном промежутке уложились всего лишь в несколько невесомых секунд, но их было вполне достаточно тому, кто, стоя позади уже обмякшего Вольта, весело произнес:

— Рад тебя видеть, Рэди.

Редкие сальные волосы на голове Рэдвика отъехали назад, знаменуя тем самым немалое удивление, которое в данную минуту испытывал их хозяин. Нил оглянулся, но и это движение было недостаточно быстрым для противостояния неожиданному гостю, который толкнул в сторону онемевшего Рэдвика тело Вольта, и зашел на пост охраны, аккуратно закрывая за собой толстую входную дверь. Марк, даже будучи в отключке, легко повалил друга на пол, но, к сожалению, —  опять же, по причине своего бессознательного состояния, — не мог видеть, как нелепо Нил, прижатый им к полу, пытается выбраться из-под него, кряхтя и взвизгивая, — причем, довольно натурально, — судя по звукам, будучи где-то между свиньей и жирной чайкой, если измерять эти блеяния по какой-нибудь звукообразущей шкале. Уильям повернулся к двери спиной, и, скрестив руки на груди, с интересом наблюдал за тем, как Рэдвик, — да, медленно, но все-таки верно, — выбирается из-под Вольта.

— Что-о-о-о… ты убил его! Убил! Убил!!!

Рэдвик вопил как обезумевшая сирена, должно быть, вкладывая в крик всю силу своих легких и голосовых связок.

— Вовсе нет, Нил. Я просто выключил его. На время.

Уильям дождался, когда Рэдвик, взволнованный неожиданной встречей, стихнет, а затем медленно, шаг за шагом, пошел на него, вгрызаясь в хорошо знакомое, потное, безумное лицо блестящим взглядом слишком ярких глаз.

— Хочешь, выключу и тебя?

Нил замотал головой, разбрызгивая слюну в стороны.

— Судя по всему, не хочешь. Ладно. Это тоже годится. Проводи своего друга вниз.

— К-к-к-у-д-а?

— В подвал. В кабинет главного охранника, где ты наверняка уже запер кого-нибудь из андроидов для своей «жатвы», правда? Ведь сегодня — пятница. Вечер. Самое время пуститься во все тяжкие, и-и-и-и…как вы говорили, «повеселиться, как следует»?

Нил усердно закивал головой и покосился на Вольта, очевидно, думая над тем, сможет ли он протащить Марка, который был вдвое больше него самого, вниз по крутой лестнице, и при этом не свернуть себе шею. Посетитель, словно прочитав его мысли, картинно вздохнул, вытащил из-за спины небольшой пистолет, взвел курок.

— Узнаешь? Хотя нет, вряд ли. Но он бы тебе понравился. Бесшумный, самозарядный… А  знаешь, что самое чудесное? Его выстрел звучит тише шелеста аплодисментов. И я, — глаза человека блеснули сквозь прорези маски, — прострелю тебя, если ты за тридцать секунд не спустишь своего друга в подвал. Время пошло.

Судя по движению, скрытому плотной тканью черной маски, мужчина улыбнулся. А Рэдвик, сглотнув, то падая, то поднимаясь, с каким-то неясным писком, подтащил Вольта к люку, скрытому в полу, и заторопился вниз так быстро, как только мог.

Не удержав Марка, Рэдвик сбросил его со своих дрожащих от напряжения плеч на пол. От сильного удара Вольт начал приходить в себя, медленно открывая глаза, а Нил, кажется, окончательно выдохся. Иначе как объяснить тот причудливый факт, что он хрипел и задыхался привалившись к стене даже тогда, когда незнакомец помахав перед ним пистолетом, приказал ему подняться.

— «…Потому что возможность сидеть во время «жатвы» еще надо заслужить», — не так ли ты говорил, Нил?

— О-о-о…

Мужчина в черном костюме рассмеялся:

— Одно из двух: ты или поешь, или пытаешься мне что-то сказать? И то и другое, надо признать, выходит у тебя довольно скверно.

Рэдвик посмотрел на незнакомца исподлобья, и сплюнул в сторону, утираясь рукавом и без того не слишком опрятной формы. Весельчак с пистолетом наклонился к нему и с любопытством заглянул в глаза:

— Так-так-так… надо же! Судя по взгляду, в тебе, Рэди, назревает целый бунт. Любопытно, что из этого выйдет, — я никогда не думал, что в тебе заключена хотя бы малая толика протестных настроений.

— Учено говоришь, урод! — подал сиплый голос Вольт, держась за голову. — Проваливай отсюда, пока гребешь ногами!

Ответом стал раскатистый долгий смех весельчака в черном костюме.

— «Гребешь ногами», Марк?

Теперь мужчина подошел к Вольту, и присел перед ним, с сожалением разглядывая его лицо с крупными чертами и большую голову, разбитую ударом о подвальный пол.

— Ты всегда был грубым.

— Чешешь так, будто мы знакомы.

Вольт приподнялся на локтях и начал отползать к стене. Черный довольно улыбнулся, вытянул руку вперед, достал из нагрудного кармана Вольта сигареты, и засунул одну из них ему в рот. На лице Марка появилась косая, не слишком веселая, усмешка.

— Что ты за грабитель такой, раз даешь мне покурить?

Марк жадно затянулся дешевой табачной палочкой, которую мужчина уже поджег, и с удовольствием запустил в себя никотин.

— Ну-ну-ну, — Черный погрозил Вольту пальцем, и вытянул из его рта сигарету. — Не увлекайся так, мне она сегодня еще пригодится. И какой же из меня «грабитель»? Что у вас можно украсть?

— Не знаю, милый, это ты мне скажи, — сально, прищелкнув языком, отозвался Марк. — Судя по голосу и фигуре ты можешь быть совсем неплох.

Незнакомец, который в эту секунду оглянулся на хрипящего у противоположной стены Рэдвика, услышав эти слова, резко повернулся к Вольту.

— Так давай проверим, «милый», — со смехом поддержал он Марка, снова наклоняясь над ним.

Черный поднял маску вверх и улыбнулся.

— Ну, как я тебе? Сойду для «жатвы»?

Вольт чмокнул губами, вытягивая их в трубочку, но потом, вглядевшись в лицо мужчины, побледнел.

— Ты?!

— Мне почти приятно, что ты меня помнишь.

— Я же говорил, что этот урод остался жить!.. — начал Вольт, очевидно, обращаясь к Нилу, но Уильям перебил его.

— Где тот андроид, которого вы приготовили для сегодняшнего вечера?

Марк рассмеялся, глядя в лицо андроида.

— Мало мы вас, сук, ловили. Тебя вот упустили…

— Где он?

— А ты попроси меня,— продолжил охранник все тем же сальным тоном, — получше.

Но попросил сам Вольт, заревев от боли после того, как пуля, выпущенная Уильямом из пистолета, — причем, вышла из ствола она действительно бесшумно, как андроид и сказал Рэдвику, — пробила ему ногу чуть выше колена.

— Где андроид?

— Там, во второй клетке! — закричал Рэдвик, пытаясь остановить расправу и перекрыть своим голосом вопли Вольта, упавшего на бок, и обнявшего обеими руками свою ногу.

Не глядя на Нила, блондин пошел к тому подвальному отсеку, где стояли несколько клеток. Тесные, выполненные так, чтобы в них едва мог поместиться человек, они все были пусты. За исключением одной. Уильям подошел к двери, за прутьями которой жался полуголый, — судя по отметинам на теле, давно и постоянно битый андроид,  — и взвесил на руке тяжелый замок, продетый в железную петлю двери. Идти обратно, обыскивать охранников в поисках ключа и наверняка снова бить их для того, чтобы получить нужные ответы, показалось андроиду слишком утомительным мероприятием. Гораздо быстрее было открыть дверь отмычками, с помощью которых открывались если не все, то почти все замки. Облезлая дверь клетки со скрипом отъехала в сторону через несколько секунд. Уильям поморщился от зубодробительного стона железа, и кивнул андроиду:

— Выходи.

Часто поморгав, робот, — на вид он был совсем юным, и его функции по воле людей, зашитой в программное обеспечение, замыкались, насколько помнил Уильям, несколько раз видевший их здесь во время своего заключения, на круге сексуального рабства, — резко выпрямился и поспешно вышел из клетки, может быть, опасаясь, что этот новый хозяин, пришедший за ним, устанет ждать, а это грозит…

— Руки, — негромко сказал Уильям, кивая в сторону запястий робота, скованных наручниками такой ширины, что идея протащить их сквозь кованые кольца с электронными датчиками была настолько соблазнительной, что от нее невозможно было отказаться.

Но когда робот пытался освободиться, и смещал наручники с заданных на руках промежутков, его било током. Каждый раз, как он пытался освободиться.

Мальчик вздрогнул и покачал головой, промычав что-то нечленораздельное. Тогда Уильям, сжав его тощие запястья, поднес к электронному замку наручников специальную отмычку в виде магнитной таблетки, и оба замка распахнулись одновременно, освобождая мальчишку. Уильям вытянул руку вперед, показывая в направлении комнаты, где были Рэдвик и Вольт.

— Туда. Идем.

Андроид отчаянно покачал головой, слабо упираясь в пол голыми, со следами свежих шрамов, ногами, и Уильям, чувствуя, как уходит драгоценное время, а вместе с ним и его терпение, объяснил:

— Я не причиню тебе вреда. И эти ублюдки, — тоже. Идем!

Мальчик задвигался только после последнего слова, которое Уильям произнес резко и громко, и неровно зашагал вперед.

Войдя вслед за ним в первую комнату, Уильям увидел, как Нил, достаточно оживший за время его отсутствия, услышав приближающиеся шаги, обернулся на звук, и нацелил на вошедших пистолет.

— Напомни мне, чтобы в следующий раз я тебя обыскал. Во избежание таких драматичных сцен, — невозмутимо и устало заметил Уильям, выступая вперед, и закрывая собой мальчишку.

— Не подходи, убью! — крикнул Рэдвик, наводя пистолет, зажатый в дрожащей руке, на Уильяма.

— Вероятно, — согласился блондин. — Но я забыл тебе сказать: следующего раза не будет.

— Что? — непонимающе прошептал Рэд, то поднимая, то опуская пистолет.

Движением, очень похожим на то, каким он несколько минут назад сжал руки найденного андроида, Уильям схватился за оружие, вывернул его из рук Нила и замахнулся, чтобы ударить охранника прикладом по голове, но вдруг остановился, привлеченный какой-то новой мыслью, яркой искрой пробежавшей в его взгляде.

Схватив Рэдвика за ворот форменной куртки, Уильям без особого усилия оттащил его на прежнее место у стены, и обернулся на Вольта.

— Марк, дружище, ты что-то притих, — с сочувствием заметил блондин, осматривая грузную фигуру охранника. — Ну-ка, подскажи мне, где та сигарета, которую я дал тебе?.. А-а, вот!

Уильям с торжественным видом поднял почти целую, еще тлеющую сигарету, которая валялась рядом с Вольтом, все больше исходившим собственной кровью, и, вернувшись к Рэдвику, снова разжег мягким язычком зажигалки сигарету.

— Ну Нил, а что скажешь ты после неудачного покушения? Испытываешь ли ты муки совести от сделанного сейчас? Или от того, что делал с ним? — Уильям кивнул в сторону онемевшего, застывшего на одном месте, мальчика-робота. — Или со мной?

— Да пошел ты! — свирепо проорал Рэд в лицо андроиду, стараясь не выдать свой страх. Но голос его все-таки дрогнул и сдал Нила, как говориться, «с потрохами». — Тварь! Твари! Все! Твари! Вас надо убить! Всех!

— Так я и думал,— улыбаясь, ласково заметил Уильям. — Нил, будь другом, раскури сигарету.

Рэдвик плотно сжал обкусанные губы, но андроид, схватив охранника за подбородок, силой вынудил его открыть рот. Янтарно-огненное зернышко сигареты ярко вспыхнуло, и Уильям расплылся в улыбке.

—  Ну вот!

— Мы все равно тебя убьем! А ты, молокосос, сдохнешь прямо сегодня, после того, как мы порешим твоего друга-а-а-а-а-а-а-а-а-а!...

Своды подвала оглушил вопль Нила. Сигарета оставила на его шее первый след.

— Это за попытку покушения, Рэди. А это, — голос Уильяма снизился до шепота, и он снова прижег кожу охранника сигаретой,  — за плохое поведение.

— А-а-а-а!…что ты!… что ты… садист! — в  интонациях Нила послышались слезы.

— Это как посмотреть, Рэди. Некоторые, например, уверяют, что в мире все довольно относительно.

Уильям выпрямился и закинул голову вверх, рассматривая облупившийся неровными осколками белой извести, потолок. Когда он снова перевел взгляд на Нила, лицо его утратило былой азарт. На нем вдруг, в один миг, проступила невероятная усталость и пустота. Просвистев какой-то мотив, Уильям оскалился, и еще раз осмотрел комнату, — так, как искалеченный боксер, собирая всю свою волю для последней секунды и финального удара, с отчаянием оглядывается по сторонам, — то ли в поисках помощи, то ли больше всего на свете желая услышать разрешение покинуть ринг и не заканчивать бой.

Не бить и не быть битым.

Не калечить и не убивать.

Уильям тяжело вздохнул, оглянулся сначала на скулящего Вольта, а затем на мальчика-андроида, который стоял все на том же месте, и неотрывно смотрел немигающим, полным ужаса взглядом то на Рэдвика, то на Марка. Блондин поднял за шиворот сначала Нила, а затем — Вольта. Последнему было совсем плохо, — казалось, все, на что он теперь способен, — это скулить и плакать. Из-за раненой ноги, пробитой и развороченной запрещенной пулей дум-дум, которая, попадая в тело, раскрывалась внутри громадным цветком, нанося необратимые повреждения, стоять прямо Марк уже не мог. И потому Уильям просто прислонил его к стене. Затем он дал знак Рэдвику, показывая, чтобы тот подошел ближе. Наблюдая за его шаркающими шагами, Уильям сухо бросил:

— Десять шагов, Нил.

Рэдвик растерянно осмотрелся, пытаясь сообразить, сколько еще ему нужно пройти, а Уильям пояснил:

— У нас будет дуэль ублюдков.

Услышав это, Рэдвик затрясся всем телом, и андроид напомнил без тени улыбки:

— Еще два шага, Нил.

Ботинки охранника шаркнули по каменному полу, и все стихло. Несколько минут прошли в абсолютной тишине, нарушаемой лишь слезливым бормотанием Вольта.

— Стой прямо, Марк, иначе для равновесия я прострелю тебе вторую ногу, — предупредил Уильям, и сунул в руки каждому из дуэлянтов по пистолету.

— Уверен, правила этого развлечения, придуманного вами, вы помните. Стреляете одновременно, как только я досчитаю до трех. Тот, кому повезет меньше, умрет, а раненого ждет счастливый джек-пот. Если кто-то из вас вздумает шутить и стрелять в меня или в того мальчишку, — того я убью сам.

— Но… — протянул Рэдвик, видимо, желая обсудить предстоящую программу развлечений.

Не обращая на него внимания, Уильям начал счет.

— Один…

Вольт изо всех сил сжал в руке пистолет, пытаясь держаться как можно ровнее.

— Ну и ублюдок же ты…

— Два…

— Жаль, что мы тебя упустили. Надо было добить тебя тогда битой…

— Три!

Прозвучали выстрелы, и Уильям успел заметить, как от отдачи рука Рэдвика сильно дернулась. Как потом оказалось, в последний раз. Старина Нил был мертв. Вольт, даже с пулей в ноге, оказался проворнее него. И хотя сам Марк после выстрела друга раненый в левое плечо, завалился на то же место у стены, где он был до того, по его лицу плыла улыбка, полная радости. Не только оттого, что он выжил, но и от абсолютной уверенности в том, что он будет жить дальше: победителю был обещан джек-пот. Убедившись, что Рэдвик мертв, Уильям склонился над Вольтом.

— Давай, ты, сука, освободи меня! — прорычал Марк, с ненавистью глядя на серьезного андроида. — Ты обещал!

— Я обещал джек-пот, Марк, а не свободу.

Вольт дернулся и замер, пытаясь понять услышанное. С трудом подняв руку с пистолетом, который после дуэли он все еще сжимал в руке, Марк навел его на Уильяма, и спустил курок. Эхо холостого выстрела пронеслось по сырому подвалу, и андроид с грустью в голосе, будто ему приходилось вынужденно говорить с сумасшедшим, произнес:

— Я тебя предупреждал.

Махнув рукой, Уильям подозвал к себе мальчика-андроида, и, глядя в его юное лицо с еще не оформившимися чертами, спросил, не хочет ли он отомстить одному из своих мучителей. Вместо ответа мальчишка, как и прежде, только застыл на месте, смотря на Вольта огромными глазами, из которых снова и снова катились бесцветные слезы.

— Что он с тобой делал? — спросил Уильям как можно спокойнее.

Тишина.

— Ты можешь отомстить ему. Можешь сделать с ним все, что захочешь. Он больше не причинит тебе никакого вреда.

Мальчик медленно повернул голову в сторону Уильяма, и спросил едва слышно, после очень долгого молчания:

— Я могу?

— Да. Ты можешь. Можешь отомстить ему.

— А как?

— Давай, скажи ему! Скажи ему, как мы  опустили тебя в прошлый раз!

Вольт сплюнул кровью на пол и засмеялся, скаля кровавые зубы. Мальчик дернулся как от прицельного удара, и снова посмотрел на Вольта, который все не унимался.

— Если хочешь отомстить мне тем же, я буду только счастлив, пацан!

Уильям поморщился, крепче сжимая в руке пистолет с глушителем.

— Заткнись, Вольт! Иначе я прострелю твою глотку.

Марк рассмеялся и захрипел:

— «Иначе!» Ты? Да ты только угрожаешь! Это я найду тебя! Землю выгрызу, а найду! И сделаю с тобой то, что не успел!

Вольт захохотал, дико озираясь на андроидов.

— Мрази! Как мне нравится вас убивать!

Рука Уильяма вытянулась, дуло пистолета посмотрело на грудь Вольта. И тут произошло то, чего Уильям не мог предвидеть, и что с той минуты запомнил навсегда. Мальчик, молниеносно выхватив пистолет из пальцев взрослого андроида, навел его сначала на охранника, а затем, — резко срезав угол, — поднес его к своему виску и выстрелил, падая позади Уильяма и едва ощутимо задевая его своим плечом. Послышался глухой стук упавшего тела, а за ним жалко звякнул о бетонный пол вылетевший из руки мальчишки пистолет, — звук игрушечно-детский и жалкий. Уильям дернулся, наклонился к мальчику, и, не удержав равновесие, опустил руку в теплую, белую кровь андроида. Его тонкие губы зашевелились, зашептали. Из груди Уильяма вылетел крик, тут же ставший эхо:

— Нет! Нет!

Вольт рассмеялся и захрипел, очень довольный увиденным.

— Как мы тебя обставили, парень! Как мы тебя!..

Услышав голос Марка, Уильям поднял голову и вытянулся в полный рост.

— Как ты будешь… жить? С этим? Белая кровь ребенка — на твоих руках… по-по-думать только…а корчил из себя лучшего, чем мы… а сам…

Вольт закудахтал от прерывистого смеха, оседая ниже. Он попытался зажать хотя бы одну из ран рукой, но ладонь скользнула в сторону, и мертвым грузом упала рядом с его толстым телом.

— Если не сдохну, найду тебя…

Андроид забрал свой пистолет из пальцев мертвого мальчика и подошел к Вольту, удерживая его на прицеле. Один точный выстрел в голову, и тот, чья плеть оставила на теле Уильяма бессчетное множество шрамов, наконец, замолчал.

* * *

— Как это «нет»?

Ава обвела взглядом своего заместителя, директора контрольного отдела и PR-менеджера.

— Так. Мы против, — прочистив горло, ответил Аллес, заместитель Авы.

Девушка в изумлении приподняла брови и осмотрела присутствующих.

— Ты отошла от дел, занимаешься непонятно чем, пропадаешь, а теперь вдруг собираешь нас на ночное совещание, чтобы сказать, что с завтрашнего дня мы будем выпускать портативную модель «Спайдер», в то время, как вокруг нашей компании бродят разные слухи, не украшающие ее репутацию, а основные конкуренты хотят нас прикрыть?! Ты в своем уме, Ава?

Ава недобро усмехнулась, может быть, научившись этому у одного высокого блондина, и спросила, обводя указательным пальцем узор на письменном столе:

— Вы все против? Все трое?

Директор отдела и пиарщик кивнули, молча отвечая на вопрос.

— И все согласны с Аллесом?

Две головы снова согласно закачались.

Ава вздохнула, и встала из-за стола.

— Завтра мы начинаем выпускать портативную модель «Спайдер» по тому проекту, который был подготовлен несколько месяцев назад.

— И остановлен, потому что Yut-stereo, наши основные конкуренты, подали судебный иск!

— А мне плевать на них и на иск. Хотят суда? Хорошо, они его получат.

— Ава, пойми, это неразумно! Выпускать новую модель в такой горячий момент! Люди…

— …Очень любят горячее, Рут. Как пиарщик, ты должна это знать. Вместо того, чтобы учить меня, как мне работать, лучше придумай новую рекламу. Даю тебе на это сутки, начиная с этой минуты. 

Ава посмотрела на часы, показывавшие половину третьего утра.

— Да что с тобой стало? Раньше ты никогда… Ава!

— Надоело! Я не собираюсь идти на поводу у тех, кто пытается меня засудить!

Девушка повысила голос, зло рассматривая мятое лицо Аллеса.

— А если ты, мой заместитель, против, можешь проваливать отсюда. Я, — Ава оглядела всех сотрудников, — никого из вас здесь не держу. И с тем, как мне руководить моей компанией, когда и как мне «отходить от дел», и сколько заниматься «непонятно чем», я разберусь сама. Мы будем выпускать портативную модель Spider, и не важно, нравится вам это или нет.

С этими словами Ава вышла и конференц-зала, на ходу слушая звуковое сообщение от Келса, который, извинившись за поздний час, сообщал, что этот день, который уже успел закончиться, принес отличную новость — сотрудник Ambassador Robots, подавший судебный иск против мисс Полгар, и обвинивший ее в ущемлении личных прав, остался ни с чем: доказать, что он приобрел стационарную модель «Спайдер» незаконно, на черном рынке, оказалось проще простого. «Дело закрыто, Эв. Но… видела бы ты лицо этого сотрудника… когда судья зачитал постановление, и стало понятно, что он проиграл… думаю, если бы мог, этот мужик порвал бы тебя в клочья. Но дело выиграно, это главное».

* * *

Они столкнулись на лестнице. Ава вернулась домой после ночного совещания, а Уильям… Перед тем, как выйти из подвала, где остались тела двух мертвых охранников и одного андроида, он тщательно проверил и осмотрел место перестрелки, — именно так это теперь выглядело, — несколько раз. Ничто не говорило о том, что он был там, никаких улик против него не осталось: ни отпечатков пальцев, которые могли бы вывести на Уильяма Блейка, — если предположить, что у людей еще сохранилась база данных с отпечатками устаревших моделей андроидов, — ни следов его пистолета. Только мертвые охранники, отчего-то перестрелявшие друг друга, их табельное оружие, выданное компанией Ambassador Robots для охраны громадного офисного здания, и мертвый андроид. Тот самый мальчик, которого Уильям вытащил из клетки, и чье лицо, кажется, навсегда отпечаталось в его памяти. Да, свойство его памяти было таким, что ни одно мгновение, или событие, прожитые им, случившись однажды, никогда больше не исчезали из памяти андроида. Но теперь ему казалось, что лицо мальчишки, который застрелился из его пистолета, — даже если бы он мог забывать, — все равно никогда бы не ушло из его памяти. Уильям и предположить не мог, что все произойдет именно так. Но, даже обнаружив другого андроида в подвале, он был уверен, что тот, как и сам Уильям, непременно захочет отомстить тем, кто его мучил. Захочет убить их так же, как того хотел сам Уильям. Но… здесь в мыслях андроида наступала растерянность. Снова, снова и снова, — сколько бы раз он ни думал об этом, и какими бы скрытыми путями ни пытался найти ответ на вопрос о том, что произошло.

Почему мальчишка убил себя? Первое время Уильяму даже казалось, будто его рассудок повредился, и играет с ним в темные игры. Может быть, он сказал найденному андроиду «ты можешь убить себя» вместо «ты можешь отомстить ему»? Но нет, все было точно: он перепроверил данные своей памяти о том моменте несколько раз.

Уильям четко сказал, что мальчик может отомстить Вольту, если хочет. Но он убил себя. И здесь в воздухе повис один и тот же вопрос без ответа. Почему?

Почему?

Почему?

Почему?

Андроид задавал себе этот вопрос тысячи раз, не находил ответа, и возвращался к одному и тому же заключению: он, Уильям, никогда бы так не сделал, он никогда бы не убил себя. Тем более, — перед этими тварями. Он скорее перегрыз бы им глотки, чем лишился бы жизни добровольно, на глазах у тех, кто его истязал. И тогда…. снова этот проклятый вопрос. Почему мальчишка убил себя? Какие-то слова зависли на краю его сознания. Слова, значение которых он знал и понимал. Но боялся осознать их.

Ава Полгар не ожидала, что столкнется с Уильямом. Она заметно вздрогнула, когда почувствовала рядом с собой какое-то движение. И только позже, через несколько секунд, наполненных страхом, Ава поняла, что это Уильям. Тогда ее правая рука коснулась горла, и она посмотрела на андроида. А он ждал. Ждал, что вот сейчас она начнет говорить. Скажет какую-нибудь ерунду. Например, про тот поцелуй, которому уже уделили слишком много внимания, и разговоры о котором бесили Уильяма, и который, — по словам самой Авы Полгар, — ничего не значит. Или Ава о чем-то спросит? Еще большую, невероятную чепуху. О том, где он был, или как посмел ослушаться ее, нарушить их договор, заключенный совсем недавно? Ведь она его «хозяйка», и должна знать о том, где он находится. Уильям почти терпеливо ждал ее реакции, но, к его немалому удивлению, ничего не происходило.

Ава Полгар продолжала молча смотреть на него своими черными глазами. А ее правая рука по-прежнему сжимала тонкое горло. Уильям был рад, что она не нарушила момент тишины. Ему казалось невероятным, абсурдным, говорить о чем бы то ни было после того, что он сделал. «Перестрелка охранников закончилась массовым убийством» — так, должно быть, расценят СМИ увиденное в подвале. Репутации компании по производству андроидов будет нанесен мощный удар. Начнутся разборки и поиски…

Уильям устало посмотрел на Аву. «Хорошо, что ты молчишь», — подумал он, чувствуя такую усталость и опустошение, с которыми ему еще не приходилось сталкиваться, и которые позже он обязательно проанализирует. После смерти двух из пяти ублюдков, он ожидал от себя радости и удовлетворения, а теперь внутри была только одна пустота напополам с молчанием. Почему? Повернув налево, к своей комнате, Уильям остановился на месте от мысли, сбегать от которой он больше не мог. Они сломали его. Поэтому мальчишка застрелил себя.

* * *

…В ту секунду, когда боковым зрением она зацепилась за промелькнувшую слева тень, ее тело инстинктивно дернулось, предупреждая о возможной опасности. Но за испугом и гулким стуком забившегося в страхе сердца ничего не последовало. Только рука Авы нервно сжала горло, а когда выяснилось, что она испугалась Уильяма, рука ослабила хватку, и девушка сухо сглотнула, делая глубокий вдох. Ее глаза, огромные от страха, продолжали напряженно всматриваться в ту сторону, где в темноте был андроид. 

Но за первой волной страха последовало успокоение. И Ава покачала головой, безмолвно отвечая самой себе на вопрос. Да, она испугалась, но не удивилась. Ни тому, что это был Уильям, ни тому, что он нарушил их договор. И, если быть честной с самой собой, то в тот момент, когда Ава заключала с Уильямом соглашение, она и сама не верила, что из этого что-то получится.

Для соблюдения правил у андроида должен быть другой характер. Но правда была в том, что они оба, с первого дня, знали: Ава может установить и проговорить вслух правила, но это не значит, что они будут соблюдены Уильямом. В этом и заключался один из самых больших страхов Авы, когда дело касалось андроида. Он был безбашенным, и она не знала, как сделать так, чтобы это не нанесло вред ему или окружающим людям. Потому, смотря сейчас на Уильяма, который тоже молча разглядывал ее из своей части ночной тьмы, поглотившей дом, она не удивилась тому, что это именно он. И то, что она сама его поцеловала, тоже ее больше не удивляло. Ава все вспомнила. До последней детали: от того момента, как зашла в дом, до той секунды, когда поцелуй прервался, и они потрясенно посмотрели друг на друга.

Все стало ясно.

Ей хотелось бы и дальше не признавать очевидную правду, состоявшую в том, что она хотела этого поцелуя, но это было бы слишком. А еще Ава хотела знать, как теперь ей общаться с Уильямом. Но и здесь вместо ответов был чистый лист без единого варианта.

И потому она не стала говорить. Ни о чем. Все снова предстояло обдумать и решить заново. А пока решения нет, незачем сотрясать воздух пустыми вопросами о том, как у него, андроида, идут дела. Еще худшим было бы чтение нотаций за нарушение их договора. Поэтому Ава ничего не сказала. Просто прошла вверх по лестнице и ушла к себе, в большую спальню, где не было ни одного дневника с ее воспоминаниями.