Гарри Поттер и Круг пятерых (джен)

Джордж Уизли не отмечал свой день рождения вот уже шесть лет. Братья и родители, конечно, навещали его в этот день, чтобы обнять и пожелать чего-нибудь хорошего, подарить какую-нибудь безделицу или выпить чаю с чудесными сладостями, в изготовлении которых Анджелине не было равных. Но все приходили в разное время, ненадолго и безо всяких формальностей. Каждый из них знал: в начале апреля больше никогда не будет общего праздничного ужина, и семью больше не соберут на привычное для Уизли мероприятие с шумной возней, шутками и весельем. Теперь это было тревожное время, когда Рон ни на шаг не отходил от брата, иногда даже переселяясь на недельку в их с Анджелиной небольшой домик. Все ощущали лишь тягучую и безысходную печаль, исходящую от Джорджа.

Шесть лет, прошедшие с момента гибели Фреда, для осиротевшего близнеца почти ничего не изменили. Горе, утратив невыносимую остроту, отнюдь не стало меньше. Оно спрессовалось, лишь немного сгладило углы и легло на сердце тяжелым камнем. Бывали периоды, и довольно длительные, когда этот камень был неподвижен и позволял Джорджу вполне спокойно жить, работать, даже шутить и испытывать радость. Но никто, даже он сам, не знал, в какое мгновение и по какой причине эта черная, холодная глыба может сдвинуться с места, чтобы заслонить весь белый свет. Это всегда было внезапно, нежданно и очень тяжело...

Умная и предусмотрительная Анджелина, переезжая в новый дом после свадьбы, заранее позаботилась о том, чтобы в нем было как можно меньше зеркал. И чтобы их в любой момент можно было незаметно убрать. Она вообще была не из тех девушек-кокеток, которые часами любуются на свое отражение, так что эту особенность интерьера переносила вполне спокойно. Да и Джордж любил жену совсем не за умение наряжаться. «Мой ангел», — нежно называл он свою ненаглядную половинку. И это была правда: ее сила и железная воля, ее невозмутимость и честность стали для него настоящим спасением. Она вела его за руку через любую тьму. Анджелине ничего не нужно было объяснять и доказывать. В самые тяжелые мгновения, когда тот жуткий, черный камень начинал шевелиться, и умница Джордж внезапно гас, как свеча в вакууме, она всегда была рядом. И спокойно, терпеливо, неустанно помогала ему выбираться на поверхность...

Гарри почти никогда не беспокоил Джорджа в этот день. Он знал, какая мука терзает беднягу. И это нельзя было излечить ни знаками внимания, ни поздравлениями, ни пирушками... И надо сказать, что Джордж был ему даже благодарен за эту деликатность. Иногда Гарри заглядывал к нему на следующий день или наоборот, чуть раньше, чтобы выпить рюмку огненного виски и перекинуться парой слов. Они никогда не говорили о Фреде. Они вообще почти не разговаривали — лишь о каких-то незначительных пустяках или о детях... Достаточно было встретиться взглядами, чтобы понять друг друга. Джордж ценил эту молчаливую поддержку и знал, что Гарри видит всё, что творится в глубине его сердца. Видит и понимает, как никто другой...

Так было и сейчас.

Утром Гарри остался дома с малюткой Джеймсом, пока Джинни сопровождала родителей на Аллею павших. Потом они вместе вернулись на площадь Гриммо, бабушка и дедушка принялись крутиться вокруг обожаемого младшего внука, а Гарри засобирался, наконец, на работу. Однако, ему предстояло отправиться не в министерство, а несколько дальше, в Саутгемптон. Он собирался, наконец, навестить пропавшую мисс Элинор Фокс.

Через пару тягостных секунд в давящей темноте Гарри уже стоял на небольшой безлюдной улочке. Вокруг были аккуратные двухэтажные домики, выкрашенные в одинаковый цвет. Гарри, убедившись в том, что его никто не видит, снял мантию-невидимку и, озираясь, медленно пошел по тротуару, ища нужный адрес. Сначала повернул не туда, потом вернулся к небольшому перекрестку и снова огляделся. Темный указатель слегка скрипел на ветру. Гарри повернул на нужную ему дорожку, быстро пошел вперед. Когда до нужного ему коттеджа оставалось всего несколько номеров, он вдруг увидел впереди до боли знакомую фигуру. Человек, стоявший к нему спиной, в нерешительности замер посреди тротуара. Гарри подошел поближе, чтобы удостовериться, что его догадка верна, что он не обознался... Сердце у него сжалось и ушло в пятки.

— Могу я спросить, что ты здесь делаешь? — мягко спросил он, подходя и крепко беря человека за плечо.

Джордж Уизли вздрогнул от неожиданности, стремительно повернул голову и, увидев пристальный взгляд зеленых глаз за стеклами очков, смешался и отвернулся.

— Решил навестить старую знакомую, — попытался соврать он нарочито бодрым голосом. — А что ты здесь делаешь, Гарри?

Гарри молча и серьезно смотрел на него. Тяжело вздохнул и отчаяньем произнес:

— Я должен, должен был это предвидеть... Джордж! Прошу тебя!

Тот, чуть помедлив, бросил на Гарри быстрый взгляд и проговорил глухо:

— Отлично, раз ты сам все понял, тогда отпусти меня и позволь пройти.

Гарри только еще крепче сжал пальцы.

— Ни за что, — тихо и твердо ответил он. — Пожалуйста, пойдем со мной.

— Пусти меня, Гарри, — глухо отчеканил Джордж. — Куда и зачем я иду, это мое дело, ясно? Тебя это не касается! От Рона еле отвязался, теперь ты!

— Я уже по уши увяз во всем этом, — так же тихо произнес Гарри. — И то, что ты пришел сюда сегодня, целиком моя вина. Потому что я безмозглый кретин и трепло. Но я ни за что тебя не пущу!

Джордж сердито дернулся, вытаскивая из рукава волшебную палочку и поднимая ее, целясь в лицо Гарри. Тот, ни на мгновение не ослабляя пальцы и не делая никаких попыток достать свою палочку, не отрываясь, не шевелясь, с болью смотрел на беднягу Уизли.

— Хочешь оглушить меня? — тихо спросил он. — Ну, давай! На уроках ОД, помнится, у тебя отлично получалось.

— Гарри! Пожалуйста!

— Я не позволю тебе сломать свою жизнь, Джордж! — снова проговорил Гарри, продолжая смотреть ему прямо в глаза. — Можешь даже прикончить меня прямо здесь, если тебе хочется, но я не пущу тебя, понял?

Джордж опустил палочку и дернулся изо всех сил. Потом еще раз. Но мракоборцы не зря много времени посвящают тренировкам — хватка у Гарри была железная. Они долго стояли, обмениваясь испепеляющими взглядами, а потом будто что-то хрустнуло и надломилось. В глазах бедняги Уизли словно свет выключили и выпустили весь воздух. Он даже будто стал на пару дюймов ниже. Гарри крепко прижал его к себе.

— Уйдем куда-нибудь с улицы и поговорим, — прошептал он. — Здесь красивое море, пойдем.

Джордж кивнул.

Посмотрев на окна ближайших домов и убедившись, что вокруг нет никого, кто бы мог сейчас их увидеть, Гарри достал из-за пазухи мантию-невидимку, набросил на них обоих и трансгрессировал.

Через секунду они уже стояли на пристани и вдыхали свежий морской воздух.

— Репелло маглетум, — прошептал Гарри и через несколько секунд сбросил мантию-невидимку, снова заталкивая ее за пазуху.

Вокруг никого не было. Все маглы, которые были в радиусе сотни метров, вдруг вспомнили о неотложных делах, встревожились о забытом дома включенном утюге и незапертой двери или просто немедленно захотели узнать, исправен ли ближайший туалет...

Пройдя немного, они нашли место, откуда был прекрасный вид на море и небо, и остановились. Повисло молчание, неловкое и гнетущее.

— Ты был у нее раньше или сегодня в первый раз? — наконец тихо спросил Гарри.

— Первый, — выдохнул Джордж. — Ты... Это... Прости. Я ни за что не стал бы...

— Знаю, — ответил Гарри. — Не бери в голову. Я сам виноват, меньше надо было трепать языком. Я сам все это заварил, мне и расхлебывать.

— Ты тут ни при чем, — заговорил Джордж. — Я...

Он нервно кашлянул, запустил ладонь в свою роскошную рыжую шевелюру и с усилием произнес:

— Я не знаю, что делать, Гарри. Я просто не знаю, что мне делать. Я больше не могу...

Он задышал вдруг глубоко и часто,и слова вырывались будто помимо воли, тихие, обжигающие, как брызги раскаленного металла.

— Иногда кажется, что все в порядке. Правда! Но в такие дни, как сегодня... Я не могу, Гарри. Ни дышать, ни говорить, ничего. Если бы кто-то дал мне хоть минуту... С ним... А потом пообещал сжечь меня живьем, я бы сгорел, хохоча от счастья. Хоть ненадолго... Столько лет прошло, а все будто вчера... Мы ведь с ним всегда... Будто одно целое. Я все понимаю! Что это не конец, что однажды... Но почему-то от этого не легче.

Джордж снова вздохнул.

— Когда ты сказал про Элли, я подумал, что она, возможно, и правда умеет... Она ведь волшебница, Гарри! И если она сможет, если я еще раз...

Он закрыл лицо ладонями и звонко проговорил:

— Я просто хочу увидеть его еще раз! Только еще один раз! О, Господи...

Гарри обнял его, чувствуя, что слезы предательски поползли по его щекам. Сдерживаться не было никакого смысла. Бедняга Джордж вздрагивал и всхлипывал, изредка переводя дух, задыхаясь от боли и отчаянья. Плечо, в которое он уткнулся, стремительно намокало...

Наконец, буря немного утихла. Джордж принялся вытирать лицо рукавом, стараясь не смотреть на своего спутника. Потом судорожно вздохнул, сглотнул и проговорил еле слышно:

— Фредди наверняка презирает меня за мою слабость.

— Он ни за что не стал бы презирать тебя, — тихо ответил Гарри. — И будь он на твоем месте, он горевал бы точно так же. Он знает, как тебе плохо.

Джордж наконец поднял на него глаза и потрясенно наблюдал, как Гарри вытирает пальцами мокрые щеки.

— Послушай меня! — тихо начал Гарри, взяв Джорджа за плечи. — Что бы ни показала бы тебе мисс Фокс на этом своем сеансе, это был бы не Фредди. Поверь мне, пожалуйста! Да, оно может принимать точно такой же облик, оно будет говорить его голосом, но это будет не он... И потом... Никто не знает, какими последствиями обернется все это наваждение. Все это очень темные вещи, Джордж. Мы ничего не знаем о смерти, о том мире. Как этим управлять, как отличить обман... А если выяснится, что цена за этот обман слишком высока? Что из-за того, что ты влезешь не туда и заблудишься в этих красивых иллюзиях, ты рискуешь вообще больше никогда не встретиться с Фредди? Тебе ведь не нужно, чтобы тебя обманывали, прикрываясь его личиной, правда? Тебе нужен именно он. Настоящий. А через эти дурацкие сеансы ничего не получится.

Джордж слушал его, едва дыша. Приступ отчаянья отнял у него почти все силы, но то, что говорил Гарри, имело на него какой-то странный, будто исцеляющий эффект. Он не сводил с него глаз и впитывал каждое слово, как сухая губка впитывает воду.

— То, что ты говоришь, — заговорил он осторожно. — Откуда ты все это знаешь, Гарри? Ты что, сам тоже пробовал? Со своими... Скажи мне!

Гарри вздохнул, посмотрел на бескрайнюю синеву неба, на горизонт, где оно сливалось с морем в сияющую золотую полосу.

— Нет, я не пробовал, — ответил он. — Но я знаю, насколько сильно это желание. Насколько непереносимым бывает искушение. Иногда мне хотелось выть и биться об стену, настолько мне этого хотелось. Прошло два года, прежде чем я смог найти опору и выбраться из этого. А еще... Мы с Роном однажды видели, каким может быть зло. Когда прятались в лесу от пожирателей смерти. Когда он уничтожил медальон Волдеморта. Я видел призрак самого себя, Джордж. Такой похожий, такой страшный... Говоривший моим голосом такие жуткие вещи... Оно может принимать любое обличье и говорить что угодно. А мне не это нужно. И тебе, я уверен, тоже.

— Это, видимо, означает, что я никогда его не увижу, — с бессильным отчаяньем произнес Джордж. — И эта пытка не кончится до тех пор, пока я окончательно не рехнусь...

— Джордж, послушай меня, — ответил Гарри. — Ни ты, ни я не знаем, что нас ждет в будущем. Нельзя сдаваться. Все может измениться прямо завтра, а ты не дошел до этой развилки буквально два шага... Я хочу, чтобы ты знал. И хорошенько запомнил. Если будет хоть какой-то действительно реальный шанс, если я смогу когда-нибудь... По-настоящему, без обмана. Ты узнаешь об этом первым. Я клянусь тебе.

— Знаешь, Гарри, — вдруг бросил Джордж, пристально глядя на него. — То, как ты это говоришь... Кажется, будто ты и вправду имеешь такую власть. Безумие, конечно. Я сегодня вообще слегка не того...

— Больше всего на свете я хотел бы тебе помочь, — выдохнул Гарри, глядя на него. — Я знаю, что не могу заменить тебе Фредди, этого никто не сможет. Но если я могу хоть как-нибудь. Хоть что-то... Скажи мне. Пожалуйста. Как брату.

— Ты уже помог, Гарри, — тихо ответил ему Джордж. — Ты... Ты плакал сегодня вместе со мной. И дал мне надежду. И не дал мне совершить ужасную глупость.

И он сгреб Гарри в охапку.

— Прости меня, что я вначале так на тебя... Спасибо, братишка! — проговорил он шепотом.

Гарри почувствовал знакомую волну обжигающего, ослепительного света. На одно мгновение перед ним возник Фред. Погибший близнец, улыбаясь, несколько раз кивнул головой, с восхищением поднял большой палец. Мол, все отлично... Гарри, чувствуя, что сердце у него вот-вот разорвется, одними губами беззвучно взмолился:

— Помоги мне, пожалуйста!

Фред снова закивал головой, сцепил ладони и потряс ими в воздухе. И исчез.

Джордж, ничего не подозревая о произошедшем, наконец выпустил его из объятий. Гарри, сияя переполняющим его светом, проговорил:

— Джордж, ты обязательно его увидишь! Клянусь тебе. Просто жди, ладно! Я найду способ... Только пообещай мне больше никогда не лезть в эти дебри.

— Хорошо, — буркнул Джордж, слабо улыбнувшись. — Но учти, я ловлю тебя на слове, Гарри Поттер.

— Прекрасно! — улыбнулся Гарри. — А теперь давай двигай домой, к жене и сыну. А мне давным-давно пора заняться работой.