Мы бросим вызов всем законам (гет)

Каз прислал ответ в Ос Керво, как Инеж и просила, поскольку в этом порту они останавливались чаще всего. Нетерпеливо вскрыв письмо, она принялась его читать, не отходя от почты. Отчет о деле Ван Худен переполнил ее восторгом — наконец-то эта ужасная женщина получила по заслугам. Но почему-то еще больший восторг вызвала короткая приписка в конце письма:

«Приезжай, когда сможешь. Мы все будем рады повидаться с тобой».

— Аша, — Инеж повернулась к кузине, которая пошла на почту вместе с ней, просто чтобы размяться. — Как ты смотришь на возвращение в Кеттердам? Я знаю, этот город связан с плохими воспоминаниями, но Ван Худен посадили в тюрьму, так что она больше не опасна для тебя. И мне хотелось бы повидаться с друзьями.

Аша застыла на месте, словно испуганная лань, и Инеж поспешно добавила:

— Если не хочешь, ты можешь пожить пока в караване, а я заберу тебя, как только вернусь.

Аша отмерла и медленно покачала головой.

— Нет, я поеду. Я хочу справиться со своим страхом. А кроме того, я так и не поблагодарила тех ребят за свое спасение.

Инеж солнечно улыбнулась и осторожно сжала ее ладони. Аша уже перестала дергаться при каждом прикосновении, но всё еще напряженно воспринимала вторжение в свое личное пространство. Однако на этот раз она улыбнулась в ответ и в свою очередь сжала пальцы Инеж.

Когда шпили Кеттердама показались на горизонте, сердце Инеж забилось быстрее. Она сообщила Казу, когда приплывает, и теперь гадала, будет ли он встречать ее в гавани. Нина придет точно. Скорее всего придет Джеспер — он сразу всех новых знакомых записывал в друзья. А вот насчет Каза она не была уверена. Хотя, с другой стороны, он ведь сам позвал ее в гости, и это внушало надежду.

Стоя у штурвала, Инеж не отрывала глаз от медленно приближающегося города, который на этот раз встретил их солнцем и теплом, пока не вспомнила про стоявшую рядом Ашу, и покосилась на нее. Та смотрела вперед с застывшим лицом, потерявшись среди преследовавших ее кошмаров.

— Аша? — осторожно позвала Инеж.

Наверное, все-таки не стоило брать ее с собой. Инеж боялась даже представить, что она сейчас чувствует. Аша отмерла и повернулась к ней со слабой улыбкой.

— Всё хорошо, — неубедительно заверила она. — Я справлюсь.

— Может, тебе лучше остаться на корабле? — предложила Инеж.

Аша решительно помотала головой и повторила гораздо тверже:

— Я справлюсь.

Друзья ждали на причале — всей компанией. Как только Инеж закончила с делами — с таможней и подготовкой корабля к длительной стоянке, — и они с Ашей сошли на берег, на нее тут же налетела Нина и стиснула в крепких объятиях, чуть не задушив. Инеж засмеялась, в свою очередь обнимая подругу. Джеспер практически выдернул Инеж из рук Нины, чтобы подхватить ее и закружить по причалу. Остальные поздоровались гораздо сдержаннее, хотя и не менее радостно. Ашу, конечно, обнимать никто не стал — даже Джеспер понимал, что ее лучше лишний раз не трогать.

А потом Инеж встретилась взглядом с Казом и на несколько мгновений выпала из реальности. Он смотрел на нее с такой теплой и радостной улыбкой, что перехватывало дыхание. Инеж сама не заметила, как начала улыбаться в ответ. Безумно захотелось обнять его, но она не решалась, и от этого возникло чувство неловкости. Он шагнул к ней, но остановился, будто ему пришла в голову та же мысль и он точно так же в последний момент не решился. В итоге Каз протянул ей руку, которую Инеж смущенно пожала. Под любопытными и веселыми взглядами остальной компании.

Нина громко страдальчески вздохнула и пробормотала что-то неразборчивое. Инеж решила, что не хочет знать, что это было. Джеспер ухмылялся как ненормальный. Да и Маттиас с Уайленом улыбались, хотя и не так ехидно. Каз одарил всех мрачным взглядом, чем развеселил их еще больше, и предложил убраться из порта в какое-нибудь более спокойное место.

Они отправились в кафе отпраздновать встречу вафлями.

— Кто бы сомневался, — пробормотал Каз, когда Нина это предложила.

Нина показала ему язык, и Инеж засмеялась. Святые, кто бы мог подумать, что она так соскучится по этим людям, которых и знала-то всего ничего.

В кафе, когда все устроились за столиком, Инеж каким-то образом оказалась сидящей рядом с Казом. Она сильно подозревала, что это дело рук суетившейся больше всех Нины, но доказать не могла. Впрочем, она не возражала. Хотя каждой клеточкой своего существа чувствовала его близость, и ей постоянно хотелось то ли придвинуться еще ближе так, чтобы их плечи соприкоснулись, то ли наоборот отпрыгнуть подальше. И всё равно она наслаждалась, украдкой рассматривая его точеный профиль, ловя его теплые взгляды и задорные улыбки, слушая его голос. Нина посматривала на нее с таким хитрым выражением, словно была в курсе всех ее чувств. Хотя почему словно? Она же Сердцебитка, вдруг поняла Инеж, наверняка всё давно поняла. И тут же появилась крамольная мысль позже расспросить ее насчет Каза — его сердцебиение она ведь тоже чувствовала, а значит, могла подсказать Инеж, есть ли ей на что надеяться.

Ребята, перебивая и дополняя друг друга, рассказывали о том, как разделались с Ван Худен, и Инеж заставила себя сосредоточиться.

— Это так здорово! — воскликнула Аша, когда дошли до момента, где всех девушек из «Зверинца» освободили, аннулировав контракты. — Спасибо вам огромное! Я так и не поблагодарила вас за себя, а теперь еще это! Спасибо за всё — вы невероятные.

Джеспер самодовольно ухмыльнулся и приосанился. Нина отмахнулась:

— Не стоит благодарностей.

Маттиас согласно кивнул:

— Эту ужасную женщину следовало остановить.

— Кстати, мы можем объединить усилия, — Каз посмотрел прямо на Инеж, и до нее не сразу дошел смысл его слов, а когда дошел, она озадаченно нахмурилась.

— Каким образом?

Губы Каза изогнулись в едва заметной улыбке, и Инеж поймала себя на мысли, что хочет поцеловать эту улыбку. Она поспешно прогнала странную мысль и сосредоточилась на его словах.

— Я всегда хотел найти способ уничтожить контрактную систему. Сейчас, пока я еще учусь, я не могу сделать ничего существенного, — он сделал театральную паузу, и его улыбка стала шире. — Но я могу подготовить почву. Мы можем разузнавать про корабли работорговцев, которые ведут дела с купцами, владельцами борделей и прочими, и давать тебе наводки на них. Ты будешь уничтожать их, поставщиков станет меньше. Этот рынок начнет затухать. И Торговый совет легче согласится на реформы, когда придет время.

— Отличная идея! — воодушевленно воскликнула Инеж.

Конечно, работорговцы сбывали свой живой товар не только в Кеттердаме, но на Кеттердам приходилась львиная его доля.

— И вы сможете чаще видеться, — невинно вставил Джеспер.

Инеж с Казом одновременно пронзили его сердитым взглядом и, не сговариваясь, в унисон сказали:

— Заткнись, Джеспер.

Тот удивленно моргнул, а вот Нина откровенно расхохоталась. Даже застенчивый Уайлен широко улыбался, а Аша приподняла бровь, бросив на Инеж веселый взгляд. Инеж почувствовала, как вспыхнули щеки, и агрессивно ткнула вилкой в свои вафли.

— Как долго вы останетесь? — великодушно прервал ее мучения Уайлен.

Инеж незаметно перевела дыхание и бросила на него благодарный взгляд.

— На несколько дней, пока пополняем запасы, — и после паузы добавила: — Разве что вы хотите предложить интересное дело?

Инеж сама не знала, зачем это сказала. Наверное, в надежде найти предлог задержаться в Кеттердаме подольше.

— Вообще-то хотим, — вдруг ответил Каз.

И сердце Инеж замерло в предвкушении.

* * *

Мысль о том, чтобы вернуть Уайлену наследство, не давала Казу покоя со времени суда над Ван Худен. Парня было жалко, его отца хотелось наказать. А кроме того, Каза начал утомлять второй сосед. Их квартира была рассчитана на двоих, и втроем в ней было тесновато. Не говоря уже о том, что Уайлен имел привычку играть на флейте по утрам, устраивая им с Джеспером раннюю побудку, а из-за его опытов (хотя и полезных для дела) постоянно что-нибудь взрывалось.

Однако засудить Ван Эка старшего было проблематично. Покушение на убийство доказать было нечем — вряд ли Уайлену поверят на слово, Ван Эк запросто может выставить его больным, умственно неполноценным и так далее. Но человек, способный на такое, наверняка скрывает и другие преступления. Так что доказательства можно поискать в его особняке.

Каз поделился идеей с Джеспером, когда они после лекций выходили из университета — чтобы не обсуждать это при Уайлене. Джес идею горячо поддержал.

— Засадить старого гада в Хеллгейт! — сказал он. — А всё имущество отдать Уайлену, а не этому его новому наследнику.

Джеспер возмущенно сверкнул глазами.

Кстати, о новом наследнике. Молодая жена Ван Эка должна была вот-вот родить. И если подумать, он попытался убить Уайлена, видимо, как только узнал, что его жена беременна.

Сам Уайлен их энтузиазм не поддержал.

— Во-первых, сейф отца очень сложно вскрыть — я бы даже сказал невозможно. Во-вторых, большинство документов хранится у его адвоката господина Смита.

— Значит, надо проникнуть к нему, — пожал плечами Каз.

Уайлен покачал головой со скептичным выражением лица.

— Слушай, купчонок, ты хочешь вернуться домой или нет? — спросил Джеспер.

Уайлен одарил его странным взглядом и после долгого молчания твердо произнес:

— Я не хочу, чтобы у вас из-за меня были неприятности.

— Мы позаботимся, чтобы их не было, — усмехнулся Каз. — А если ты так за нас беспокоишься, можешь помочь.

— Чем?

— Ты знаешь дом и его планировку. Наверняка бывал и у адвоката. Подскажешь нам, чего ждать и чего опасаться. Начнем, пожалуй, с господина Смита — неприступный сейф оставим на крайний случай.

Уайлен поморгал, переводя взгляд с одного на другого.

— Вы чокнутые, — сделал он вывод.

Джеспер ухмыльнулся:

— Возможно. Но признайся: тебе это нравится.

И вот теперь, когда они сидели в кафе и поедали праздновательные вафли, как выразилась Нина, Каз принялся рассказывать об их идее Инеж.

— Дом поверенного Ван Эка — Корнелиса Смита — находится на темной улице, по которой мало ходят. И это плюс. Особенно учитывая, что после десятого колокола большинство добропорядочных соседей ложатся спать. Проблема состоит в том, что мы не можем просто зайти в дом — его охраняет свора собак. Днем их держат в конуре, но ночью они свободно бегают по дому и разорвут на кусочки любого попытавшегося проникнуть внутрь.

Инеж задумчиво кивнула.

— Ты хочешь подняться по стене прямо в кабинет, чтобы не ходить по дому.

Каз улыбнулся. Он сразу понял, что Инеж — умная девушка.

— Да, но там такая стена, что я не смогу по ней подняться. Ну, или, может, смогу, но это будет долго, и я рискую произвести слишком много шума. Есть еще вариант — пробраться в соседний дом и забраться в окно Смита оттуда. Дома там стоят достаточно близко друг к другу. Но это двойной риск. И я подумал, что, возможно, ты, будучи акробаткой, сможешь подняться по стене куда лучше меня.

— Мне надо посмотреть на дом, но скорее всего я справлюсь, — согласилась Инеж. — Но я не смогу открыть замок на окне. И я плохо и медленно читаю по керчийски, так что документы буду просматривать о-очень долго и вряд ли смогу заметить что-то полезное.

— Я подумал об этом, — довольно заявил Каз — то, что язык Инеж учила в основном в устном варианте, было заметно по ее письму. — Я собираюсь напроситься к Смиту вроде как на практику. И в процессе открою замок на окне, оставив его прикрытым, чтобы он ничего не заметил. Заодно узнаю расположение комнат, чтобы мы наверняка могли определить окно его кабинета. Ты забираешься по стене, открываешь окно и сбрасываешь мне веревочную лестницу.

Инеж приподняла брови, в ее темных глазах сверкнуло восхищение. Или ему показалось?

— Наш генератор гениальных планов, — насмешливо заметила Нина.

Каз проигнорировал ее, не отрывая взгляда от Инеж. Она улыбнулась, и дыхание перехватило.

— Хорошо. Я согласна.

Каз не мог не улыбнуться в ответ. Несколько мгновений они смотрели друг на друга и улыбались, пока Джеспер не покашлял многозначительно. Опомнившись, Каз немедленно отвернулся, сделав вид, будто ему срочно необходимо полить вафли огромным количеством кленового сиропа. Но успел заметить, с каким одновременно насмешливым и умиленным выражением наблюдает за ними Нина. Каз очень надеялся, что не покраснел.

К счастью, Уайлен отвлек всех тем, что спросил Ашу про ее встречу с семьей, а потом про работу с Инеж. Если на первый вопрос она ответила не слишком охотно, то на второй обе принялись с увлечением рассказывать о своих морских приключениях. Всеобщее внимание переключилось на них, и Каз мог уже спокойно любоваться Инеж: нежными чертами лица, которые становились жесткими, когда речь заходила о работорговцах; невероятно прекрасной улыбкой — он еще ни у кого не видел такой улыбки; светом в больших глазах. И неожиданно поймал себя на мысли, что мог бы смотреть на нее вечно.

Когда они вышли из кафе, Каз предложил:

— Пойдем сразу посмотрим на дом Смита?

— Конечно, — легко согласилась Инеж.

— Удачного свидания! — крикнул им вслед Джеспер, и Каз, не поворачиваясь, ответил ему экономящим время жестом, заслужив хохот всей компании.

Посмотрев на Инеж, он обнаружил, что ее щеки окрасились очаровательным румянцем. Высказывание Джеспера она никак не прокомментировала. Воодушевленный, Каз протянул ей руку, как только они отошли от друзей достаточно далеко, и после секундного колебания Инеж взяла его ладонь и осторожно переплела их пальцы. Ее теплая мозолистая ладошка чувствовалась в его руке так естественно, будто была предназначена для него.

Инеж прочистила горло, явно пытаясь справиться с неловкостью, и спросила:

— А чем еще ты занимался, кроме восстановления справедливости?

Каз пожал плечами:

— Учился в основном.

Инеж посмотрела на него с вопросом в глазах, и Каз принялся рассказывать об университете и лекциях, но быстро прервался, чтобы спросить:

— Тебе правда это интересно?

Инеж кивнула с легкой улыбкой:

— Мне всё про тебя интересно.

Каз на мгновение замер, осознав подтекст этого высказывания. Значит, он действительно нравился ей — достаточно, чтобы интересоваться его жизнью. Это осознание переполняло сердце теплом и ликованием.

Правда, особенно много он рассказать в любом случае не успел: до округа Зельвер они добрались как-то слишком быстро. Этот район не был по-настоящему богатым. Здесь жили успешные ремесленники, бухгалтера и адвокаты. Дома теснились близко друг к другу и не имели личных причалов и больших садов, а многие и вовсе никаких садов не имели.

Сделав вид, будто они просто гуляют, Каз с Инеж обошли нужный дом, внимательно осмотрев его. В итоге Инеж кивнула:

— Я смогу залезть по этой стене.

Каз довольно улыбнулся:

— Отлично. Значит, приступаем к операции.

Он пошел проводить ее до квартиры Хельваров: Нина предложила Инеж и Аше жить у них, пока они в Кеттердаме.

— У нас не самая большая квартира, — сказала она, — но есть гостевая комната, а главное — ванная.

Каз подозревал, что именно этот последний пункт убедил девушек принять предложение, вместо того чтобы оставаться на корабле.

На обратном пути уже он расспрашивал Инеж о ее жизни — ему тоже было интересно про нее всё.

— Что ж, до завтра, — сказал Каз, когда они добрались до места — расставаться ужасно не хотелось.

— До завтра, — ответила Инеж.

И пока он колебался, размышляя, не будет ли слишком большой наглостью поцеловать ее на прощание, она вдруг привстала на цыпочки и чмокнула его в щеку. После чего тут же убежала, скрывшись в подъезде.

Всю дорогу до университетского округа Каз улыбался как идиот.