Правдивая хроника Урфина Джюса. (джен)

Прочитав, VIII главу читатель наверняка недоумевает, как такая армия (в самом деле могучая) могла проиграть решающее сражение с фиолетовой армией, которая представляла из себя всего лишь ополчение ремесленников. М-мда! Превратности войны и опасности королевской профессии.

Конечно, хроникёры Чучела вовсю расписывали «мудрость» как его самого, так и всех его союзников. Прежде всего, одноногого моряка Чарли, который научил Мигунов делать пушки и стрелять из них. В англоязычной литературе ходит множество романов о том, как «мудрый» европеец, попав к дикарям, создаёт у них новую блестящую цивилизацию. И, что характерно, эти самые, случайно попавшие европейцы (конечно, прежде всего, англичане) оказываются глубокими специалистами буквально во всех областях знаний и, прежде всего, в военной, прямо-таки Наполеоны, не реализовавшие себя в Европах (там говорят конкуренция была большая). И теперь посмотрим внимательно на дядюшку Чарли. Это простой матрос, даже не боцман (было бы отдельное свидетельство), что он реально мог знать и уметь. Умный, внимательный и сметливый матрос мог научиться управлять парусами на корабле при любом направлении ветра не хуже офицера. В обязательном порядке он должен, хотя бы понемногу, обучиться многим ремёслам, но вряд ли бы сравнился с хорошими сухопутными ремесленниками-профессионалами. Впрочем, на корабле, посредственный универсал ценился много выше хорошего узкого спеца. Наверняка, на его службе бывали авралы и он знал, как там командуют, но опыта планирования у него не было. Возможно, ему приходилось стрелять из пушки или даже участвовать в абордажных боях (ведь где-то он потерял ногу). Но, если только ты не пират, то сражения на море бывают редко. В любом случае его знания о тактике и стратегии никакие. Сухопутной войны он не знает от слова совсем. Изготовление же самих пушек процесс крайне сложный, и для неспециалиста — непостижимый. Конечно же, морские байки. Кто из моряков XIX века не встречался с кракеном, кархадоном и морским змеем, кто из них не видел русалок и людоедов? И чуть не забыл, океанский моряк наверняка овладел международными морскими ругательствами. Особенно этому русскому-морскому: «Сто х…в тебе в рот и якорь в ж…у!» (Пардон, если это прочитает дама, но из песни слова не выкинешь) Мне встречалось утверждение, что вообще-то это выражение заимствовано русскими моряками то ли из английского, то ли из голландского, и в Россию его завёз сам Пётр I. В любом случае, на русском оно звучит несомненно ярче, чем на английском (вообще, крайне бедный и бесцветный язык — ни одной путной песни). И вот так этот человек постоянно ругался при женщине (своей сестре) и при маленькой девочке. Хорош учитель для дикарей.

Хронист Чучела написал всего про одну пушку, видимо он больше и не видел и решил, что и одной такой достаточно. Но, Чарли Блек, несомненно знал, что эффект достигается бортовым залпом, а не отдельным выстрелом. И даже при его ограниченном опыте было понятно, что фиолетовое ополчение, кое-как вооружённое и никак не обученное, не было реальной силой. Видимо, на пустоши было 10-12 орудий, может и больше. Возможна ли вообще деревянная пушка, не глупая ли фантазия? Отчего же, вполне возможна. В передаче «Разрушители мифов» было испытание деревянной пушки — вполне реально. Неизвестно, сколько выстрелов она бы сделала всего, но один удачный выстрел был точно. Правда, диаметр ствола у этой пушки был порядка одного метра при калибре дюйма три, тащить такие гиганты на пустошь было совсем невозможно. А можно сделать ствол поменьше? Можно, но тогда стрелять придётся не чугунными ядрами, а деревянными. Это объясняет, почему хронист написал про выстрел «огненной мелочью» (невозможно, далеко не полетит), а это были деревянные ядра, горящие в полёте.

А теперь вернёмся к королю Урфину I. Представив, как его дуболомы будут «работать» гёдендагами (отработанными на тренировках движениями) он испытал приступ тошноты и приказал генералу перевооружить армию обычными дубинками, для разгона хулиганов. Урфин понимал, что скорее всего сражение закончится после залпа деревянными шарами, ну или нескольких залпов, а потом будет преследование убегающих. Никакие янки своим волшебством не сделают из мирных людей стойких солдат. Но, убегут-то они в замок, а потом их оттуда выковыривать. Нужен был план. Нельзя сказать, что план был гениальным — это была компиляция из рассказов Гаумоколатокинта, знания филина казались беспредельными. «Чёрная» рота пряталась в засаде в кустах, а «цветная рота» заманивала противника. Потом взять атакующих в «клещи» и главное захватить всё их руководство (Чучело, Дровосека, Дин Гиора, Чарли и Элли).

План совсем не был плохим — это был хороший добротный план. Вот только ни один план не выдерживает столкновения с неприятелем. А, большинство планов не выдерживают даже столкновения с вышестоящим начальником. Но, у Урфина начальника не было и нагадить в его план мог только противник.

Хотя по-началу все шло по плану. Особенно после залпа орудий. Хронист писал, что испугавшись «огненной мелочи» дуболомы побежали в страхе перед огнём. М-мда! Хронист явно оценивал деревянных солдат по себе. Дуболомы не настолько умны, чтобы бояться. Всё, что они делали, делалось только по приказу. Дюжина горящих деревянных ядер (да даже бы и чугунных) большого урона нанести не могли — кого-то сбили с ног, кому-то оторвало руку или ногу (попадание в голову было практически невероятным). После этого генерал скомандовал отступление и «цветная» рота стала организованно отходить. «Фиолетовые» с визгом кинулись за ней. А навстречу «цветным» из садов выскочило около сотни «зелёных» повстанцев, вооружённых с/х инвентарём — называется преградили отступление. Ха! Их можно было и не заметить. «Фиолетовые» же оказались между «цветными» и «чёрными» — всё по плану. И вот тут появился «Чёрный лебедь». Урфин на медведе сидел в кустах позади линии «чёрных» и уже собирался скомандовать атаку и закончить всю эту кутерьму. И вдруг из кустов сзади выскочил огромный лев, сбил с ног Топотуна вместе с всадником, а затем, схватив Урфина за шею, выволок его на открытую пустошь. Чёрные дуболомы кинулись было вслед за ним. Но Чарли Блек поднял руку и зычно проорал: «Стойте! Ещё шаг и лев разорвёт вашего повелителя! Сдавайтесь!» И обе роты дуболомов остановились в нерешительности. Лев прижал Урфина лапой к земле так сильно, что тот не мог даже вздохнуть, а не то, что крикнуть. Громадные львиные клыки были в нескольких сантиметрах от его шеи, а слюна изо рта капала на лицо. Вдруг, в душе Урфина проснулись все его детские кошмары, когда ему сообщили, что родителей разорвали саблезубы. Спазм сжал его горло. Он задыхался и был бессилен что-либо сделать, только царапал землю пальцами, срывая ногти. И снова прозвучал крик Чарли Блека: «Сдавайтесь! Ваш повелитель в нашей власти. Будете биться — он умрёт!» Дуболому стояли, неуверенно оглядываясь друг на друга и на командиров, их не учили, что нужно делать в таких случаях.

И тут генерал Лан Пирот крикнул в ответ: «Мы сдадимся, если вы отпустите на свободу нашего повелителя! А иначе всем вам смерть!» И обе армии замерли в ожидании. Наконец предводители «фиолетовых», посовещавшись, приняли решение, угроза генерала была более, чем реальна. Лев убрал свою лапу и отступил назад, на несколько шагов. Не сразу Урфин смог встать и с трудом, пошатываясь, пошёл вдоль строя «чёрной» роты, а его длинная мантия волочилась сзади по грязной земле. Из толпы мигунов послышался свист, а потом улюлюканье. А потом и вовсе, какой-то мигун выскочил из толпы и прыгнул на мантию Урфина. Не ожидав рывка, Урфин упал в грязь под улюлюканье толпы. И тут «черные» безо всякой команды рванули деревянные шары из подсумков. Дружный залп унес этого мигуна в сторону, и больше он не встал. Улюлюканье сразу прекратилось. Мигуны вдруг разом осознали, рядом с какой силой они находятся. Урфин с трудом встал и двинулся дальше. И тут вся «чёрная» рота, снова без всякой команды, опустилась на одно колено и склонила головы, провожая своего создателя. А затем этот же жест повторила и «цветная» рота, насколько им позволяли их неуклюжие тела. В полной тишине Урфин покинул поле своего поражения. Хронисты Чучела этого не знать не могли, но не написали ни слова — жалкие лгуны и трусы.