Правдивая хроника Урфина Джюса. (джен)

Вы все знакомы с этой историей по работам хроникёров Страшилы Многомудрого, которые сами многого не знали, многое не понимали, а многое намеренно исказили в угоду своему правителю Страшиле Многомудрому. Автор серии книг «Волшебник Изумрудного города», Александр Волков изложил в своих трудах позицию именно этих хроникёров. Мы раскроем Вам, каково было истинное течение событий, без славословия в адрес властьпредержащих и без заискивания перед «авторитетом» янки.

Начать надо с того, что жители Голубой Гингемии славились во всей Гуррикапии, как непревзойдённые мастера по обработке дерева. В этом нет ничего удивительного, так как каждая область Гуррикапии специализировалась на каком-то своём мастерстве. Среди жителей Фиолетовой Бастиндии были непревзойдённые мастера по металлу. Жители Розовой Стеллии изготавливали лучшие в Гуррикапии ткани. А в Жёлтой Виллинии умели обрабатывать самоцветные и драгоценные камни и вставлять их в золотую оправу.

Но среди всех столяров своей Голубой страны Урфин Джюс возвышался на целую голову, как своим ростом, так и своим мастерством. Однако это никак не прибавляло ему популярности. Мало того, что завидовали его мастерству, так ещё и его характер не способствовал добрым отношениям с соседями. Почему-то заказчики, приходя к нему, задавали ему вопросы не по его работе, а по его жизни.

— Почему мы все ходим в голубой одежде, а ты ходишь в зелёной?

— Почему у нас у всех бубенчики на полях шляп, а у тебя даже полей на шляпе нет?

— Почему у нас дома круглые, а у тебя дом квадратный.

— Почему мы все жуём кат, а ты нет?

И все эти вопросы повторялись с такой регулярностью, что нечего удивляться, что ответы Урфина вовсе не отличались вежливостью.

— Голубая одежда очень маркая, для работы не подходит.

— В широкополой шляпе с бубенчиками хорошо ходить бездельникам, а я работяга.

— Круглые дома строят из дерьма, а деревянный дом обязательно будет квадратный.

— Работа даёт мне больше удовольствия, чем жевание наркотика.

Да, мой уважаемый читатель. Жители Голубой Гингемии были поголовными наркоманами. Александр Волков тихо, на цыпочках, прошёл мимо этого факта, хотя даже он не смог обойти молчанием то, что настроение живунов менялось в мгновение ока в любую сторону — явное следствие нестабильной психики из-за потребления наркотика. Жители других областей Гуррикапии не были замечены в наркомании. Видимо кат произрастал только в стране Гингемы. Впрочем, в окрестностях Изумрудного города произрастало дерево нух-нух, орехи которого также обладали наркотическим воздействием.

Позднее, кто-то пустил поганый слух, что вещи, сделанные Урфином, приносят несчастье своим хозяевам. И Урфин лишился работы. Эти «добрые» люди, никогда не говорящие грубых слов в лицо, не стеснялись выдумывать гадости за спиной человека, и с превеликим удовольствием распространяли их.

И тогда Урфин Джюс пошёл служить Гингеме. По общему мнению живунов, она была злой волшебницей. Почему? Во-первых, она то и дело заставляла их работать, а живуны это дело сильно не любили. Во-вторых, она не стеснялась ругаться, а у живунов вежливость была, как религия. В-третьих, её называла злой добрая и вежливая волшебница Виллина, которая по каким-то своим волшебным надобностям постоянно, втайне от Гингемы, посещала Голубую страну. А Виллине можно было верить, ведь именно она, в своей великой доброте, научила аборигенов жевать листья ката, которые приносили им счастье.

Однако, сам Урфин не заметил, чтобы Гингема кого-то сильно наказывала, не говоря уж о том, чтобы лишить кого-то жизни. Да, она заставляла живунов собирать для неё мышей, лягушек, пауков, пиявок, змей, которые были нужны ей для экспериментов, но и только. Когда, Урфин приходил в деревни живунов с требованиями Гингемы, это всегда вызывало обильные слёзы и истерику. Да нет, живуны не боялись, но ведь нужно же было оторваться от жевания ката и идти что-то делать, а это-то и было для них страшной трагедией.

На вопросы Урфина Гингема всегда разражалась ругательствами, называя Урфина тупицей и неучем, а затем …. всегда отвечала на них. Ну, почти всегда. Иногда она говорила: «Спроси филина. Он это лучше знает». Филин Гаумоколатокинт жил у Гингемы в качестве то ли советника, то ли приживала. Питался он мышами, которые оставались от её экспериментов, так как сам по старости ловить их уже не мог. Он знал, кажется, что всё на свете, и всегда был рад поговорить.

Очень скоро Урфин узнал, что главным движителем деятельности волшебницы был страх. Страх перед вторжением в Гуррикапию великанов из-за гор и великой пустыни. Волшебница и филин называли их «янки». По их словам они были вдвое выше жителей Гуррикапии, смелы, находчивы, алчны и безжалостны. У Урфина холод шёл по спине от ужаса, когда он слышал, как они завоевали эти земли и расправились с миллионами аборигенов. Для этих чудовищ горстка жителей Волшебной страны была на один кус.

— Но, как же они преодолеют великую пустыню и непроходимые Кругосветные горы? А если и преодолею, то когда нам ждать вторжения?

— Ты что слепой? Вторжение уже идёт полным ходом. Гудвин в Изумрудном городе — это и есть янки. И пустыня и горы для него препятствием не стали.

— Но, ведь он же только один. Что он может?

— Открой глаза! Только один янки, попав к нам, сразу захватил область в самом сердце страны. А если их будет двое? Сколько зла они натворят? А когда их здесь будет много? Да, только десяток янки превратит Гуррикапию в пустыню.

Урфин Джюс был свидетелем и даже помощником, когда создавался «Сторожевой пояс Гингемы» — линия из камней вокруг Волшебной страны. Три сотни чёрных мегалитов, которые притягивали к себе любые посторонние предметы, кольцом опоясали Гуррикапию. Урфин был потрясён и восхищён масштабом и смелостью замысла.

— Ну теперь-то янки заказан путь в нашу страну!- восклицал он в восторге..

— Да, наверное, на какое-то время. — отвечал ему осторожный филин.

Урфин не знал, что нет ничего опаснее врага, внутри осаждённой крепости. Но, скоро наступили страшные времена.

В тот момент, когда Гингема была предательски убита своей сестрой Виллиной, Урфин отсутствовал, выполняя очередное задание волшебницы. Когда он вернулся, всё уже было кончено. Выслушав от филина всю историю, Урфин только усмехнулся. Когда он уходил, Гингема варила суп для обеда, а оказывается готовила ураган. Александр Волков, как и все гуманитарии, в ветрах не разбирался. Для него, что смерч, что ураган — всё едино. А для тех, кто хорошо учил географию, напомним, что на территории США, в штате Канзас находится «Аллея торнадо», территория, где каждый год в апреле проходят десятки смерчей. Смерчи или торнадо, а вовсе не ураганы. Ураган просто не способен поднять домик и перенеси его, а вот смерч это сделать может запросто. Похожих случаев пруд пруди. Каждый год торнадо убивают порядка двухсот американцев и к этому там все уже привыкли. Торнадо ходили по своей аллее задолго до Гингемы и продолжают ходить там после её смерти. Ничего не изменилось — волшебница явно была здесь не при делах. Ложь Виллины была налицо. А также налицо было преднамеренное убийство, вопреки требованию Договора Четырёх Волшебниц не нападать друг на друга.

Урфину Джюсу было жалко старую женщину, которая никому не мешала и занималась своей магической наукой. А ещё ему было жалко себя, свою жизнь. Ведь ещё вчера она имела какую-то цель — защитить родную Гуррикапию, а что осталось теперь. Казалось, что жизнь его закончилась. Безмолвно сидел он с поникшей головой и упавшими руками. А, вот Гаумоколатокинта прямо распирали эмоции. Он бегал по пещере и орал:

— Убийца! Предательница! Клятвопреступница! Тварь вероломная! Она же ещё и янки к нам в страну притащила! Нам всем конец!

— Это ты про девчонку? Да она даже до Великой реки не дойдёт. Её либо людоед съест, либо саблезубые. По этой дороге ходят только сильными отрядами.

— Да? Ты не знаешь янки. Вот увидишь, она сама сожрёт и людоеда и тигров, и не подавится.

Урфин на этот вопль только рукой махнул. Каково же было его удивление, когда позднее слухи донесли до них, что девчонка действительно пришибла людоеда, невредимая прошла через тигриный лес, как-то перебралась через Великую реку и добралась до Гудвина. Затем, по его приказу, «замочила» старушку Бастинду, предварительно наголову разгромив её армию. По своей наивности и невежеству Урфин Джюс считал эту армию непобедимой и главной надеждой Гуррикапии при вторжении янки. Ещё бы, у Бастинды были не только сухопутные войска, но и Военно-воздушные Силы. Страхи погибшей волшебницы обретали реальность. Если маленькая слабая девчонка способна победить сильную волшебницу и её армию, то что будет со страной, когда сюда явятся взрослые янки? Немного успокаивало известие, что девчонка всё-таки покинула Волшебную страну, а ещё раньше её покинул Гудвин. Однако власть в Изумрудном городе и в Фиолетовой стране перешла к ставленникам янки — Страшиле Мудрому и Железному Дровосеку. Теперь янки имели здесь плацдарм и союзников для полномасштабного вторжения.

Сделаем отступление от нашего повествования. Ведь необходимо понять откуда взялись в Волшебной стране Людоед и саблезубые тигры.

Когда-то его род Людоедов правил в Голубой стране. Людоеды не только выжимали из жителей все соки, но и питались ими, в полном смысле этого слова. 400 лет назад Гингема уничтожила Людоедов, разрушила их замки и захватила власть в стране. Остатки рода спрятались в одном из замков в глубине леса. До наших времён дожил только один из них. Казалось бы, живуны должны были век благодарить волшебницу за её благодеяние. Они и благодарили её всего один век, а затем благополучно забыли. А Людоед, который временами нападал на купцов, казался им обычным злым разбойником. Кстати, ведь хорошо заметно, что он сильно отличается от остальных живунов.

Внимательный и вдумчивый читатель, наверное, ещё в детстве, заметил, что в Волшебной стране в изобилии обитают животные, которых в Северной Америке нет, а саблезубых тигров сейчас и вовсе нет на Земле. Когда саблезубые появились в Северном лесу Урфин Джюс, как обычно, обратился с вопросом к Гингеме. И она ответила. Вот только Урфин из этого ответа не понял вообще ничего. Да что там говорить, филин Гаумоколатокинт, который слушал вместе с ним, тоже мало, что понял. «Пространственно-временной континиум, блуждающие хронопорталы, самопроизвольные выбросы хроноэнергии» — возможно какой-нибудь сверхобразованный читатель и сможет что-нибудь понять в этой магической белиберде, которую Гингема высыпала на голову Урфина. А когда он по-простому предложил устроить на тигров охоту, она отмахнулась:

— Времени жалко. Сами вымрут. У них здесь подходящей пищи нет и условия для охоты плохие.

— И когда же они вымрут?

— Скоро. Лет через 50.

На вопрос Урфина, чем же живуны не подходят для питания саблезубов, Гингема долго и непонятно говорила про сверхузкую специализацию некоторых хищников и тупиковые ветви развития. Волшебница была права. Саблезубы не распространялись по стране, и постепенно явно сокращались в количестве.

А между тем события в Гуррикапии стремительно развивались.

Историю с сорняком и превращение его в живительный порошок я пересказывать не буду. Она достаточно хорошо и подробно описана в Хрониках Страшилы Многомудрого, хотя и с негативными для Урфина подробностями. Но, возникает вопрос, почему никто до Урфина и после него не сталкивался с этим растением. Ответ будет до смешного прост — сталкивались многие и многократно. Вот только максимум до чего доходило — это оживление шкур домашних животных. То есть то, с чего начал Урфин, когда оживил шкуру ручного медведя. Но, все остальные на этом и закончили, а Урфин на этом только начал. А ведь было ещё множество таких, которые даже не поняли волшебного свойства порошка.

Урфин сидел и смотрел на стену своей мастерской, на которой висели непроданные игрушки, и думал на ком бы попробовать. Читатель, помнящий историю, знает, что следующим стал клоун. А вот дальше Урфин остановился. Зачем оживлять ещё одну игрушку? Пользы от неё будет немного. А была бы она побольше, то и прок бы появился. Взгляд Урфина упал на игрушечного солдата на стене, и вот тут его пронзила мысль, как молния. Деревянные солдаты! Армия, которая сможет остановить Вторжение янки! Против них будет бессильно даже огнестрельное оружие, о котором ему рассказывал филин. Гингема погибла от предательского удара, но её дело продолжалось. И прежде всего, деревянная армия должна была прогнать ставленников янки в Изумрудном городе. Жизнь снова обретала высокий смысл.

Весь его опыт был поддержкой в этом деле. Ведь придумывая деревянные игрушки, Урфин придумывал и шарнирное соединение конечностей. Конструкция деревянного солдата сразу же встала готовой в его голове, осталось только воплотить её в реальность. Решительности ему было не занимать, и Урфин схватился за инструменты. Он не остановился, пока не изготовил двух первых солдат, на большее в его мастерской просто не было заготовлено материала. Он слышал от Гингемы, что янки намного выше жителей Волшебной страны, поэтому его солдаты тоже были очень высоки, чтобы не уступать янки в бою. Оживлённые порошком солдаты послушно выполняли простейшие команды. Урфин был на седьмом небе от счастья. И тут его взгляд упал на нахохлившегося филина сидевшего на шесте.

— Ну и чем ты недоволен? — вырвалось у Урфина.

— Ты делал этих двух солдат две недели, почти не отдыхая. Чтобы идти на Изумрудный город надо не меньше сотни солдат. Тебе потребуется два года упорной, дьявольской работы, чтобы создать такую армию. А ведь нам ещё надо и кормиться.- филин промолчал о том, что эти две недели он перешёл с мышей на фрукты, что никак не улучшало его настроение.

Урфин надолго задумался. Филин был прав, такие темпы создания армии ему никак не подходили. А если прикинуть изготовление офицеров, о которых Урфин уже думал, да и дерево из леса надо было доставлять. Создание армии утягивало на много лет в будущее. И Урфин стал создавать лесопилку. Работать на ней должны были его солдаты. Хотя они были на удивление тупы, но, простейшие движения делать могли. Также солдаты доставляли деревья из леса. Каждый новый солдат тут же включался в работу. Теперь Урфин делал только шарниры-суставы и головы. На одного солдата уходил один день работы и это уже было вполне приемлемо.

Для нас, дорогой мой читатель колонна в два десятка солдат, да ещё и вооружённых простыми дубинами, никак не покажется чем-то очень уж угрожающим. Даже бойцы ОМОНа с дубинками и щитами выглядят более внушительно. Но для Волшебной страны, не избалованной войнами и парадами два десятка солдат идущих в ногу и строем было нечто невообразимое.

Подойдя к дому Према Кокуса, армия взяла его штурмом, то есть первый ряд солдат разом стукнул дубинками в ворота дома, и ворота упали, а вместе с ними пала и власть Према Кокуса.

На требования Урфина передать ему власть в стране тот что-то утвердительное промямлил в ответ, после чего был заперт в погребе под замок на целую неделю. Урфин объявил, что в это время будет решать его судьбу. Хотя уже заранее решил, что недельной отсидки хватит Кокусу за глаза. Еду ему передавали родные через окно, так, что бывший правитель за это время не отощал, а даже немного поправился. Однако это не мешало ему говорить об узурпации власти и жестокости нового правителя.

Власть в Голубой стране нужна была Урфину не сама по себе. Он хотел использовать ресурсы страны для создания своей армии. По его указу каждый день 30 мужчин должны были заготавливать дерево в лесу и распиливать его на лесопилке. На следующий день люди менялись. И так должно было быть в течении двух месяцев. Поработать один день в месяц живуны восприняли, как тяжкую повинность, отвлекающую их от бытовых дел, созерцания звёзд и жевания листьев. Гингемия огласилась бессильным плачем и стенаниями. Впрочем, на работу все выходили послушно и регулярно — ссорится с деревянными солдатами никому не хотелось. Особенно после того, как нескольких «уклонистов» дуболомы выловили в кустах и прилюдно выпороли ивовыми прутьями.

В это же время произошла знаменитая «покраска» армии. Местные маляры выкрасили солдат в жёлтый и голубой цвета, нарисовали у них перекрещивающиеся белые ремни, и номера от 0 до 9. Удивительно, но после этого дуболомы резко и неожиданно поумнели. Урфин привычно обратился за разъяснениями к филину. Гаумоколотокинт подумал пару минут, а потом выпалил:

— Регалии!

— Что, регалии? — отозвался Урфин.

— Изначально твои солдаты никаких военных регалий не имели и были тупыми, как пробки.

— Ну да. А зачем им эти регалии?

— А вот твои капралы регалии имели и были умнее дуболомов. Сейчас ты добавил регалии и солдатам, и они сразу поумнели.

— Значит, если я пририсую дуболомам ещё чего-нибудь, например медали, они будут ещё умнее?

— Да, будут. Но, я бы тебе этого не посоветовал.

— Почему?

— Зачем тебе такие умные солдаты? А вот времени на разрисовывание ты потратишь много. Вот офицерам да, ума можно и прибавить. И не забудь, тебе ещё и генерала делать — вот он-то точно должен хорошо соображать.

Подумав над советом филина, Урфин не стал делать умной всю армию, но двум своим помощникам он добавил и погоны и медали. После этого они стали легко справляться с довольно сложной работой по изготовлению шарниров-суставов для солдат. Сам Урфин занимался только и исключительно изготовлением лица.

Старая истина: "В человеке всё должно быть прекрасно: погоны, кокарда, исподнее. Иначе это не человек, а млекопитающее." Она и в Волшебной Гуррикапии осталась истиной.

Кроме этого, Урфин собрал всех кузнецов Гингемии, их оказалось ровно дюжина. Кузнецам было дано задание сделать сабли для капралов. Хроникёры Страшилы отметили этот момент, но упустили самое важное. Сделанные сабли были настолько плохи, что только две из них можно было использовать в качестве декорации. Остальные либо гнулись под собственным весом, либо ломались от слабых ударов.

Посмотрев на результат их труда, Урфин разразился целым потоком ругани, но вскоре замолк. Он понял, что это не результат преднамеренного саботажа, а просто для сельских кузнецов работа была непривычная и непосильная. Мы же добавил, что в Средние века в Европе знаменитые каролингские мечи делались всего в нескольких мастерских в Баварии, около Рудных гор. Для кузнецов всей остальной Европы это искусство было недоступно. Длинноклинковое оружие — это вам не подковы тяп-ляпать.

И снова новый правитель страны обратился к филину. Он спрашивал не только про оружие для офицеров, Урфин и солдат хотел вооружить чем-то посолиднее дубин. Отъевшийся на мышах, и поэтому благодушный, Гаумоколотокинт сразу выпалил:

— Гёдендак!

— А это что значит?

— Это значит «Добрый день».

— Какой, к дьяволу Добрый день? ….

— Дослушай до конца.- филин был на удивление спокоен и уверен в собственной непогрешимости.

Впрочем, когда Урфин таки выслушал его, он пришёл в полный восторг. Это было именно то, что требовалось для его армии. «Дёшево и сердито!» Нечто среднее между дубиной и копьём. Такое простое оружие смогут осилить и местные кузнецы, а вот его эффективность была явно выше дубовых палок. Рассказы же филина о том как некие голландцы этим оружием когда-то гоняли неких французов его никак не впечатлили. Те из моих читателей, кто не знаком с военной историей, могут прогуглить и посмотреть, как выглядело это чудо-оружие. А те, кто не поверит в его эффективность, может сам прочитать про знаменитую «Битву шпор»- сражение при Куртре и пожалеть несчастных французских рыцарей, которых жестокие голландцы безжалостно лупили этими самыми гёдендагами.

Всего два месяца потребовалось на изготовление деревянной армии и её вооружение. Все дуболомы получили гёдендаги, а у капралов на конце были ещё и зубцы. Генерал получил настоящую булаву. Девять взводов по 10 дуболомов, раскрашенные в разные цвета (голубой, синий фиолетовый, розовый, красный, бордовый, жёлтый, зелёный и серый), плюс к этому девять капралов и всего 99 солдат.

Самым последним сотым был сделан генерал Лан Пирот, с многочисленными военными регалиями, какие только можно придумать. Генерала Урфин делал сам, тем более, что палисандр, который он выбрал для его изготовления, требовал очень сложной обработки. Генерал сразу же начал командовать и показал, что регалии на нём висят не только для красоты. Урфин смотрел на свою армию, которая чётко и слаженно выполняла военные экзерциции, на утоптанном поле и сердце его обливалось мёдом. Его мечта воплотилась в реальность.

Поход на Изумрудный город можно было начинать хоть завтра.

— Ты ещё не готов идти на Изумрудный город — сказал Урфину филин.

— И чего ещё нет у моей армии?

— У тебя нет герба, а у твоей армии нет знамени. Знамя это душа армии. Без знамени управлять армией невозможно. Даже при разгроме солдаты собираются под своё знамя — Гаумоколотокинт ещё долго разглагольствовал о значении знамени, приводя разные примеры от римских орлов до знамён последних времён. Урфин слушал его в пол уха. Он уже понял, зачем нужно знамя и теперь в его голове крутились разные варианты. Наконец прямо посреди речи филина, не говоря ни слова, он встал и вышел из дома. Гаумоколотокинт обиженно замолк, а Урфин пошёл работать, знамя уже было готово… оставалось только его сделать.

Прошла целая неделя, когда Урфин снова появился перед филином.

— Хватит сидеть в сырости, перья вылезут. Иди на солнышке погрейся.

Гаумоколотокинт знал, что просто так Урфин сгонят его с насеста не будет. Если гонит на улицу, значит, на то есть причина. Он спланировал с насеста, в развалочку, вышел на крыльцо., и…застыл. Перед крыльцом стоял капрал Абрам с новым штандартом. Урфин решил сделать знамя не матерчатым, а деревянным, по образцу римских орлов. Вот только птица на штандарте была другая. Раскинув широкие крылья, на штандарте летел филин, а в когтях он держал щит с двумя золотыми буквами UD — Урфин Джус. Сам же Урфин, прислоняясь к косяку, с доброй усмешкой, наблюдал за реакцией филина. И вдруг Гаумоколотокинт кинулся к Урфину обхватил крыльями его ногу и зарыдал.

— Урфин, ты сделал меня своим гербом и штандартом армии!

— А, что! Эта армия создана моими руками и твоими мозгами. Ты вполне достоин того, чтобы лететь над нею во время похода. — Урфин говорил громко и уверенно, хотя у самого глаза были мокрые от избытка чувств.

И на следующий день армия отправилась в поход, по дороге, вымощенной жёлтым кирпичом. А над рядами дуболомов гордо реял деревянный филин, в самый разгар дня, хотя филин вообще-то птица ночная.

Утром следующего дня Урфин сделал смотр своей армии. Он внимательно, не жалея времени осматривал каждого солдата. Результат был неутешительный. При маршировках по земляному полю ноги солдат снашивались незначительно, совсем незаметно. А всего один день маршировки по кирпичной дороге сказались трагически. Пятки солдат были сильно изношены. По прикидке самого Урфина, за неделю ноги придут в полную негодность. Великий поход рисковал окончиться, даже не начавшись. Как раненый зверь взад и вперёд метался Урфин перед строем своих солдат.

— В большом мире солдат специально учат вытягивать носок ноги вперёд. Тогда нога встаёт на полную ступню, а шаг получается длиннее.- встрял «символ» армии.

— А ты не мог сказать об этом чуть раньше, тупая птица?! — Взорвался Урфин. — Когда дуболомы маршировали перед домом, или когда я делал им ноги?! Чудо в перьях! Недоразумение крылатое!

Нахохлившийся Гаумоколотокинт обиженно замолк.

Между тем, нужно было принимать решение, и Урфин объявил:

— Генерал поворачивайте армию назад, домой! — и тише добавил — Будем переделывать ноги.

Весь день Урфин сидел на спине Топотуна и молчал с угрюмым видом. А на спинке сиденья сидел нахохлившийся и молчаливый Гаумоколотокинт.

К вечеру, когда армия подходила к дому, филин всё-таки нарушил молчание:

— Урфин! Ты не уберёшь меня со своего штандарта?

— Нет! И вообще прости меня. Я погорячился. Нельзя всё предусмотреть заранее. А твоё замечание было к месту. Теперь я знаю, как переделать ноги дуболомам.

И ещё две недели ушли на замену ног у всей армии. А те, кому ноги уже переделали, тут же начинали отрабатывать новый шаг с вытягиванием носка. Урфин не только сделал солдатам ступню на шарнире, ещё он приклеил на ступню дубовую подошву, толщиной в два дюйма. Раскрашенные дуболомы удивительно быстро освоили новый шаг и теперь при ходьбе «в ногу» армия издавала устрашающий грохот, когда сотня ног разом хлопала плоскими подошвами о кирпичи дороги. Урфин заметил странную особенность. Когда он только сделал своих солдат, то легко обгонял их обычным шагом. Но, когда его солдаты освоили движение «в ногу», то их движение заметно ускорилось и он шагом уже не успевал за ними. А теперь, когда они освоили новый шаг, то не только он, но даже и Топотун успевали за строем солдат только бегом.

Филин в ответ на вопрос о скорости солдат, привычно пожал плечами и ответил:

— Так и есть. Организованная армия движется в два раза быстрее, чем одиночные пешеходы.

Теперь перед походом Урфин устроил парад. Его армия прошла организованным строем по самым крупным поселениям живунов. Живуны спрятались, но из-за укрытий они смотрели с ужасом на марширующую армию.

А армия Урфина снова пошла по дороге, вымощенной жёлтым кирпичом, на север, на Изумрудный город!

Хроникёры Страшилы постарались расписать поход Урфина на Изумрудный город, как некое смешное и забавное действие, чтобы представить дуболомов, как сборище дебилов, а самого Урфина, как недоумка.

Однако, во-первых, не только сами хроникёры не были свидетелями похода, но кроме самого Урфина в этом походе вообще людей не было, то есть и свидетельствовать было некому.

Во-вторых, если бы часть армии упала в пропасть, как это изображено на иллюстрации, то её починка заняла бы невесть сколько времени и поход просто бы не состоялся. Ремонт в походе вещь многотрудная и поломанных солдат пришлось бы нести обратно в мастерскую, в Голубой стране.

В-третьих, если бы армию унесла Великая река, то, несомненно, хотя бы часть солдат было унесено вниз по течению, а мы знаем, что реальная численность армии нисколько не уменьшилась. Поэтому, откинув злые и нелепые фантазии предвзятых хроникёров, мы обопрёмся на достоверные свидетельства Гаумоколотокинта, который в течении всего похода был рядом с Урфином и делил с ним и удачи и тяготы долгого пути.

Ширина дороги, в разных местах различалась. Но, даже в самом узком месте она позволяла армии идти в колонну по три и именно так армия и двигалась. Впереди армии шёл генерал Лан Пирот, за ним капрал со штандартом, а дальше двигалось три взвода, в колонне по три, во главе с капралами. За этой колонной ехал на медведе сам Урфин, он на голову возвышался над колонной и видел то, что было впереди. За ним помощники-плотники несли на жердях ящик с инструментами и продуктами. А уже в хвосте двигались ещё две колонны солдат по три взвода. Вся колонна армии была невелика, и от Урфина до генерала было всего-то 15 метров — докричаться нетрудно.

Мерный топот ног дуболомов, завораживал и успокаивал, а целый лес сверкающих наконечников гёдендагов над строем солдат вселял уверенность в победе.

К вечеру, увидев впереди тёмно-зелёные деревья, Урфин окликнул генерала, и армия остановилась на ночлег, не доходя до тигрового леса. Армия встала в каре, в центре которого спал на медведе Урфин Джюс. Проснулся он от громкой команды: «Корни, втя-януть!».

Целых два дня ушло на изготовление моста с поручнями и решётками, а также заготовок для второго моста. Сердце Урфина рвалось вперёд, но сильно ускорить мостовые работы не представлялось возможным.

— Надо будет сделать целый взвод обученных плотников-дуболомов, — сказал он филину.

— Идея хорошая. Во внешнем мире у каждой армии есть инженерные или пионерские части, которые прокладывают дорогу всей армии, — отозвался Гаумоко.

— И почему я обо всём этом узнаю только тогда, когда мы упираемся лбом в препятствие? — привычно ругнулся Урфин. А филин, в ответ, только скромно промолчал.

Через мост солдаты проходили в колонне по одному, во избежание неприятностей.

Урфин понимал, что преодоление тигрового леса — всего лишь один из этапов его похода. Но, это был реально опасный этап. Уже много лет попасть в Изумрудный город было практически невозможно из-за поселившихся здесь саблезубов. Собственно, даже родители самого Урфина погибли в этом лесу, на пути в Изумрудный город. Всё ёго детство это был самый сильный кошмар. Настало время преодолеть детские страхи.

Теперь уже Урфин не гарцевал на Топотуне, а забрался на ящик с инструментами, ниже уровня солдатских голов. А справа и слева шло по две плотные линии солдат. В правой руке у каждого дуболома был гёдендаг, а левой они несли жерди для второго моста. Эти жерди «связывали» строй солдат в единое целое.

Атака саблезубов была внезапной. Два гигантских зверя прыгнули, целясь между рядов солдат в Урфина, туда, где они чуяли живую плоть. Если бы солдаты не были «связанны» жердями, то смилодоны просто опрокинули бы пару солдат перед ними, но опрокинуть два десятка солдат, сцепленных друг с другом, силы у них не хватило. Они бессильно повисли на остриях гёдендагов. Те солдаты, острия которых не воткнулись в смилодонов, тут же начали работать в режиме дубин, перемалывая кости саблезубам.

— А шкуры потом можно было бы оживить, — высказался филин.

— Эти твари растерзали моих родителей, — ответил Урфин, — пусть отправляются вслед за ними.

Ни сам Урфин, ни филин не потеряли присутствия духа во время нападения. Поэтому спокойно обсуждали происшествие. Оба были абсолютно уверены в силе и непобедимости деревянной армии. Два трупа, истыканные остриями гёдендагов с переломанными костями, бросили у обочины для острастки. Другие тигры отползли вглубь леса, подальше от такой опасной добычи.

Второй мост, на выходе из тигрового леса, был собран всего за два часа из готовых и подогнанных частей. На ночёвку армия встала уже за пределами опасного леса.

На следующий день армия вышла из леса. Впереди простиралась Великая река. Для нас, людей видевших много рек, она таковой бы не показалась. Всего-то, какие-то 200 метров ширины (у меня Волга за окном 800 метров). Однако, вброд такое препятствие не преодолеешь.

Урфин, конечно же, думал о том, как его армия преодолеет реку, и решение у него было. ПЛОТ. Гигантский плот из солдат, которые держатся за перекрёстные жерди, сцепляющие конструкцию. А те, которые оказались на внешней кромке плота, одной рукой должны были грести. Отработав этот порядок на земле, Урфин стал собирать плот на воде. Без казусов не обошлось. Готовая часть плота чуть было не поплыла сама по себе. Но, Урфин был наготове. Зацепив плот верёвкой, он продолжил сборку. Конечно, этот плот не был кораблём или даже лодкой, в том смысле, что управлялся он плохо, но он хотя бы не тонул. К берегу плот пристал много ниже того места, где отправился в плавание. Ничего, — решил Урфин, — лишний день пути нас не остановит.

До Изумрудного города было уже рукой подать, а около реки виднелись фермерские хозяйства, выкрашенные в зелёный цвет.

Первоначально, при штурме города Урфин решил выбить ворота тараном. Но когда мощные удары тарана не принесли успеха, он остановил штурм. Ворота не поддавались и даже не прогибались, потому, что с задней стороны они были заложены толстым слоем кирпичей. Камни, которые защитники города кидали в дуболомов со стен, большого вреда не наносили, а дуболомы не умели бояться. Больше боялся сам Урфин и он приказал отступать. Хроникёры Страшилы нагло лгут, никакого бегства дуболомов не было, а было организованное отступление по команде начальников.

Придя в себя, после неудачи Урфин устроил смотр своей армии, чтобы выявить и исправить повреждения. Однако, никаких повреждений не оказалось — в местах, где от ударов образовались трещины, уже через пару-тройку часов сверкала свежая древесина. Солдаты восстанавливались сами, их живучесть была просто поразительная.

Тем не менее, для второго штурма он изготовил солдатам щиты, разобрав ближайшую деревеньку и вооружив головную группу топорами. Они должны были под прикрытием щитоносцев просто порубить ворота в щепки, благо никакой железной отделки на воротах не было (непростительное легкомыслие руководства города, надо сказать). Однако в этот раз защитники города встретили дуболомов огнём. Эта опасность была гораздо серьёзнее камней и Урфин серьёзно задумался.

Хроникёры Страшилы многомудрого писали о том, что Изумрудный город взяли предательством, усыпив всех защитников. А виновником этого называли Руфа Билана, сбежавшего после падения Урфина Джюса. Легко обвинять отсутствующего человека во всех возможных грехах. Но, если бы это было правдой, то в плену у дуболомов оказались бы десятки горожан, участников обороны, а по факту пленных было только трое. Значит, остальные просто сбежали во время штурма, уже не надеясь на победу. Да и как напоить усыпляющим зельем несколько десятков человек, которые не брали еду из чужих рук, а покушать бегали домой (дома-то рядом)? Да и откуда было бы Руфу Билану взять столько усыпляющего зелья, он же не знахарь какой? Да и просто физически не мог Руф Билан открыть дуболомам ворота, ведь по свидетельствам тех же хроникёров ворота были заложены кирпичом. Всё это было придумано только затем, чтобы принизить высокие боевые качества армии Урфина Джюса.

Способ, который Урфин придумал для преодоления стены, был прост. Два взвода дуболомов встав парами держали в руках доски на разной высоте с постепенным повышением. Эти доски стали ступенями для дуболомов второго уровня тоже с досками-ступенями в руках. Всего в составлении «лестницы» участвовало 6 взводов, а высота этой «лестницы» достигала 4,5 метров. При высоте городской стены в 5 метров, это было вполне достаточно. Остальные четыре взвода должны были стать штурмовым отрядом. Тренировать солдат было сложно потому. что в окрестностях не было домов нужной высоты. Но был найден глубокий овраг необходимой глубины. Раза с 20-го дуболомы научились быстро подбегать к стене, образовывать лестницу, а штурмовые группы прямо-таки взлетали наверх из глубины оврага.

Для штурма был выбран участок несколько в стороне от ворот, где было мало защитников. Ранним утром, когда роса на траве ещё не испарилась, а ночная тьма только-только начала таять, дуболомы внезапно из темноты ринулись к стене города, встали «лестницей», а четыре штурмовых взвода взлетели на вершину стены. Горожане даже не пытались сопротивляться, они прыснули со стен, как мыши от кошки. Единственные, кто не ушёл со стены, были Страшила многомудрый, генерал Дин Гиор и страж ворот Фарамант — они втроём и попали в плен. Урфин не спешил. Дуболомы разобрали завал у ворот, открыли их, и только тогда он вступил в город.

Армия ровным строем, в ногу шла по улице к беззащитному дворцу, а грохот её подошв разносился по всему городу. И все горожане слышали, что город взят. Урфин сидел на спине медведя и гордо оглядывался вокруг. Почему-то он не узнавал города. Вместо изумрудно-зелёных стен со сверкающими между камнями домов и мостовых изумрудами, которые он помнил с юности, его встречали угрюмые серые стены.

— Гаумоко! Куда подевались изумруды?

— А ты очки надень и сразу их увидишь,— ехидно хихикнул из-за его спины филин.

Осенённый догадкой, Урфин подскочил к связанному Фараманту, сорвал у него с пояса очки, и приложил их к глазам. И тут же серый и угрюмый город засверкал изумрудами и зелеными стенами. К одному из сверкающих изумрудов и кинулся Урфин. Ножом он попытался выковырнуть изумруд из стены, но тот рассыпался от сильного нажатия лезвия. Урфин откинул прочь очки, у него на ладони лежало то, что осталось от «изумруда».

— Да это же обычная стекляшка, даже не зелёная!

— А чего же ты ожидал? — фыркнул в ответ филин. — Этот город построил Гудвин Великий и Ужасный. А Гудвин был типичным янки. Главное оружие янки — это ложь и обман. Совсем не обязательно строить город из изумрудов, достаточно просто рассказать всем о том, что ты его построил, и ещё заставить всех жителей носить зелёные очки. Подожди немного, и янки придумают, что они долетели до Луны.

— Но, зачем?

— А они будут торговать земельными участками на Луне.

— Но какой идиот будет покупать землю, до которой невозможно добраться?

— Дураки и легковерные найдутся всегда, а кому-то эта афера окажется очень-очень выгодной.

— Нет, я этого так не оставлю! Я всем открою глаза на этот обман. Первым моим указом в Изумрудном городе будет запрещение носить зелёные очки.

— А розовые очки носить будет можно? — ехидно прокомментировал филин.

— Никаких цветных очков, кроме тех, которые помогают зрению.

— Ну-ну. Будем посмотреть, что у тебя получится.

Армия вошла во дворец, и только тут Урфин увидел изумруды, вделанные в трон повелителя города — они были настоящие, а не стекляшки, как на улицах. Обман-обманом, но сидеть на троне, украшенном стекляшками Великий и Ужасный Гудвин всё же не захотел. Осторожно, Урфин присел на край трона. А Гаумоколотокинт, перелетевший на спинку трона, подбодрил его.

— Не робей! Этот трон теперь твой по праву Силы! Садись смелее.

Дуболомы по приказу Лан Пирота прокричали троекратное «Ура! Ура! Ура!», при этом дружно взмахивая гёдендагами. А, Урфин, поглаживая руками подлокотники трона, уже стал думать с чего он начнёт своё царствование. Его деятельный мозг не знал, что такое «отдых» и «покой».

Уже в походе на Изумрудный город Урфин понял, что созданная им армия была далека от идеала. Сев на изумрудный трон, он получил возможности, которых ранее не имел и не замедлил ими воспользоваться. Главная проблема в походе на Изумрудный город было отсутствие разведки впереди его армии. И первое, что он создал, были разведчики, которых, по совету филина, назвали скаутами. Почему-то хроникёры Страшилы называли их полицейскими. Почему? Иногда их логику просто трудно понять. Скауты изначально были приложением к дуболомам, и каждому взводу полагались два разведчика. На две роты дуболомов потребовалось 40 скаутов, включая их командира. Лёгкие, максимально простые тела с длинными и прочными ногами. Самые сложные элементы в их изготовлении оказались уши и глаза. Поэкспериментировав с вырезанием ушей, Урфин стал делать их на токарном станке, найденном в подвале дворца — процесс резко ускорился. А глаза ему сделали местные стеклодувы. Получилось просто великолепно. Громадные глаза скаутов видели и в даль, и в темноту. Вот только вооружить их было сложно, ведь их слабый корпус не выдерживал даже собственные удары по врагу. В конце-концов Урфин решил дать им рогатки для самообороны. К тому же он не забыл нападение стаи птиц на подходе к Изумрудному городу — скауты должны были защитить и себя и дуболомов.

Хроникёры Многомудрого писали о том, что у короля Урфина Джюса внезапно кончился живительный порошок, и именно это остановило рост его армии. В доказательство приводят, во-первых, слова самого Урфина, во-вторых, численность его армии в битве на пустоши 163 солдата, 17 капралов и генерал — число явно неровное, а в-третьих, части деревянных солдат, найденные в подземелье дворца, и якобы недоделанных. Между тем этот миф легко опровергается с помощью арифметики. Общая численность деревянной армии была 163+20=183 солдата, 17+2=19 капрала, включая два взвода, располагавшиеся в голубой Гингемии и фиолетовой Бастиндии. Изначальная численность роты в армии Урфина была 90 солдат и 9 капралов = 99 дуболомов. То есть Урфин создал две полноценные роты по 99 дуболомов + 1 капрал-знаменосец + 3 дуболома-столяра, которые не входили в общую структуру. Создавать третью роту Урфин Джюс, видимо, пока не планировал. А создавать отдельных солдат было занятием бессмысленным. Живительный порошок у него совсем не кончался, да оставались ещё и зёрна растения, которые он высушил и носил в мешочке на шее. Но рассказывать победителям про это он совсем не собирался. А части солдат, найденные во дворце были не заготовками, а опытными образцами.

Урфину вовсе не требовалась большая армия, но чтобы это понять надо знать, что из себя представляла вторая рота дуболомов.

Сначала он хотел сделать новых солдат целиком из дуба, но быстро сообразил, что «дубовые» дуболомы будут слишком тяжёлыми, они не смогут плавать, да и износ при ходьбе будет чрезмерным из-за возросшего веса. Решение, которое он принял, было гениальным — он сделал солдат с дубовыми доспехами. То есть корпус солдата, как и раньше был сосновый, но обклеенный со всех сторон толстыми дубовыми пластинами. Да не просто дубовыми, а из морёного дуба, прочного почти, как железо. А кивер, который клеился на голове и вовсе был из комля дуба, в котором слои дерева идут не параллельно, а перекручиваются, и никакие удары не давали в нём трещин.

На этом модернизация не закончилась. Защита была усилена железными полосами. Кольцо на голову, полосы на плечах, полосы наискосок корпуса и полосы снаружи вдоль рук и ног. По советы Филина все эти полосы, для защиты от ржавчины были покрыты оловом и выглядели на фоне чёрного дуба, как военные регалии — ремни, погоны и лампасы. Красить новых солдат Урфин не стал — они и так выглядели великолепно — чёрные тела с яркими белыми лентами. Красиво и устрашающе. Даже номера он приказал сделать из железа, покрытого оловом.

Но Урфин и на этом не остановился. Если тела дуболомов из первой сотни были цилиндрические для простоты изготовления, то у второй сотни тела были плоские, но и более широкоплечие. А в поясе у них появился шарнир, позволяющий разворачивать корпус. Благодаря этому шарниру и широким плечам, новые дуболомы быстро сами освоили «плечевой удар», когда весь корпус разворачивается вслед за ударяющей рукой. Такой удар сразу уносил старого дуболома в нокаут. В шее новых солдат, вместо простого горизонтального шарнира, появился шаровой шарнир. Теперь солдаты могли смотреть в небо или в землю по необходимости. В бёдрах тоже появился новый шаровой шарнир, позволяющий не только сгибать ноги, но и разворачивать их. Благодаря этому новые солдаты в спаррингах со старыми легко уворачивались от ударов, сами нанося могучие удары с разворота. Такие же шаровые шарниры появились и в плечах. Теперь кроме обычных ударов сверху вниз, дуболомы могли бить с любого направления, включая вращение дубиной. Шаровые шарниры появились благодаря всё тому же бесхозному токарному станку в подвале замка. Это было значительно сложнее, но результат себя оправдывал.

Гёдендаги, которые прекрасно показали себя во время похода, Урфин Джюс решил не менять, только сделаны они теперь были не сельскими кузнецами, а мастерами из Фиолетовой Бастиндии.

Капралы новой роты были той же конструкции, что и простые солдаты. Потому, что старые капралы, сделанные из красного дерева, значительно уступали по прочности чёрной роте. От простых солдат капралы отличались более крупным корпусом, традиционными рогами на голове, а железные ленты на корпусе были двойными. Имен капралам в «чёрной» роте Урфин давать не стал, солдаты имели двойные цифры, а капралы одинарные.

Новая конструкция солдат позволила реализовать и другое нововведение. Помня, как плохо было не иметь никакого метательного оружия при осаде Изумрудного города, Урфин решил, что у новых солдат этой проблемы не будет. Сложным был выбор этого оружия. Сначала Урфин терпеливо прослушал лекцию филина Гаумоколатокинта по этому поводу. Луки, дротики, арбалеты, пращи всё это не очень-то подходило его дуболомам. Посмотрев очередной спарринг, Урфин понял, что ему нужно. С обоих боков каждого чёрного дуболома он привернул по небольшой сумке с метательными шарами. Идеально, если бы шары были железные, но такой боезапас было трудно возобновить. Прекрасный результат показали шары из обожженной глины. Взвод солдат во дворе дворца обстрелял противоположную стену. Плотность «огня» и скорострельность поразили Урфина. А разлетающиеся на осколки шары убедительно свидетельствовали о силе ударов. Впрочем, повелитель изумрудного города не был жестоким человеком, и изначально в сумки были положены шары из мягкой липы и осины. И когда в очередной раз изумрудные хулиганы стали кидать с крыш домов в строй его солдат камни и грязь, только четверо новых дуболомов, бывших в строю, дали ответ, полный весомого достоинства. Почёсывая свежие синяки, хулиганы мигом исчезли с крыш и больше не беспокоили повелителя Изумрудного города.

Преимущество новых — чёрных дуболомов перед старыми было тотальным. Но, насколько именно? И Урфин пошёл на рискованный эксперимент. Он устроил бой одного чёрного дуболома против целого взвода старых. И старые и новый были вооружены только дубинами. Довольно быстро бой пришлось прекратить, когда у одного из солдат треснула голова. К этому времени половина взвода уже были небоеспособны из-за поломанных рук и ног. А «чёрный» не имел никаких повреждений, кроме нескольких вмятин. Получилось, что один новый дуболом сильнее целого взвода старых. И Урфин решил, что чрезмерно увеличивать свою армию бессмысленно, лучше довести до ума «чёрную» роту. Надо сказать, что он не особенно верил филину, когда тот рассказывал об армиях в десятки тысяч человек. Урфин ожидал, что против его дуболомов выйдет несколько сот солдат и главное сделать своих дуболомов покрепче.

А теперь представьте, как на этом фоне выглядят фразы хроникёров Страшилы Многомудрого о том, что новые дуболомы Урфина были просто страшнее и свирепее старых. Впрочем, вряд ли тут был злой умысел. Никто, во всей волшебной стране, кроме разве что многознающего филина Гаумоколотокинта не понимал того, какое чудо сотворил Урфин Джюс, и не столько волшебством, сколько своей головой и руками.

Теперь новую армию ждало испытание в бою.

На приём к Урфину напросился местный хранитель архива. На аудиенции он прямо заявил, что по имеющимся у него документам, Урфин является прямым потомком короля Аграната*, когда-то владевшего всей Гуррикапией. А воцарение Урфина на Изумрудном троне является не узурпацией власти, а законным актом наследования. Хроникёры Страшилы, позднее, немало позабавились над этой историей, однако в документы архивариуса никто из них не заглядывал. А Урфин Джюс вовсе не был дураком, а ещё больше он не хотел выглядеть дураком в глазах своих подданных. Поэтому он сразу потребовал у архивариуса эти документы и, о удивление, тут же их получил. По документам и впрямь выходило, что он потомок Аграната*, а рассказы его отца вовсе не были фантазиями.

— И сколько ещё таких «претендентов», кроме меня найдётся в Волшебной стране?- и Урфин пронзил архивариуса своим проницательным взглядом. Тот помялся, но всё же сказал.

— Достоверно известно порядка 20-ти человек. Но, судя по всему, их наберётся, как минимум, вдвое больше.

— Ха-ха-ха! — расхохотался Урфин. — И что стоит тогда эта родословная при полусотне претендентов?

— Ну, одной родословной действительно мало, чтобы захватить власть. Нужно ещё смелость, чтобы заявить о своих правах, а ещё и реальные возможности удержания власти. Ваш отец Дофин Джюс*, проживая в Зелёной стране, неоднократно заявлял о своих правах, но подкрепить свои претензии ему было нечем.

— А, имея под рукой сотню деревянных солдат, можно легко обойтись и без пышной родословной.

— Думаю, что Вы, повелитель, недооцениваете силу своей родословной. В Изумрудном городе найдётся немало людей, для которых факт родословной вовсе не пустой звук.

Впрочем, Урфин вполне достойно наградил архивариуса и отпустил его. А потом привычно обсудил ситуацию с Гаумокотолакинтом.

— Старик-архивариус прав. — сказал филин, — это совсем не лишнее подкрепление легитимности твоей власти.

И тут надо вспомнить, что легитимность самого Страшилы Многомудрого была под большим вопросом. Она проистекала из трёх источников. Во-первых, на то было распоряжение самого Гудвина Великого и Ужасного. Во-вторых, Страшила сопровождал Элли в её походах, а легитимность девочки даже не обсуждалась. В-третьих, он имел в друзьях правителей соседних королевств — Железного дровосека и Смелого льва.

А, вот против Страшилы тоже было три фактора. Во-первых, он откровенно был чучелом. Признать своим правителем огородное Чучело, многим жителям города казалось оскорбительным. Даже если это Чучело временами изрекает неглупые банальности. Во-вторых, немаловажной функцией правителя была представительская, а какая представительность могла быть у Чучела, которое и передвигалось-то с трудом. В-третьих, он был сельским Чучелом и в жизни городского хозяйства понимал очень мало. Подряды на уборку мусора, тарифы на ЖКХ, распил городского бюджета, откаты — всё это было для него пустым звуком. Да и что толку в его "мудрости", если он не читать не писать не умеет, ни прочитать документ, ни написать документ — хорош правитель! Хорошо хоть у него хватило ума не ломать систему, созданную Гудвином и не смещать людей сидевших на денежных потоках.

И тут надо вспомнить, что никакого города Гудвин не строил. Собственно, чтобы его построить ушла бы вся жизнь Великого и Ужасного. А ведь он даже строителем не был — просто балаганный шут, необразованный и невежественный, но с претензиями на величие. Гудвин собирался «стричь купоны», а не строить что-либо кому-либо. Город, вместе со стенами и башнями, стоял здесь очень давно и назывался просто Город — ведь в Волшебной стране он был единственный. А заслуга Гудвина в том, что он назвал его Изумрудным городом, украсил изумрудами башни и стекляшками улицы, да ещё заставил всех жителей ходить в зелёных очках. И после этого торжественно объявил о постройке города, а себя обозвал его строителем.

Жители Зелёной страны были не искушёнными информационными технологиями и не знали Интернета, но и идиотами они тоже не были и понимали, кто и что именно построил. Поэтому верить Великому и Ужасному на слово никто не собирался, но его терпели. Терпели Гудвина потому, что отблеск фальшивых изумрудов бросал блики славы не только на правителя города, но и на всех его жителей. А структура управления города сложилась давно и исторически — это была республика со всеобщим избирательным правом, то есть управлялась маленькой группой олигархов. Гудвин только добавил туда современную ему американскую коррупцию.

Поэтому появление у стен города потомка древнего правителя Аграната*, с волшебными способностями и могучей деревянной армией многие жители восприняли, как знак Гуррикапа — создателя Волшебной страны. На призывы Страшилы и Дин Гиора защитить город от захватчиков откликнулось едва ли несколько десятков человек. Это при том, что при полной мобилизации город мог выставить на стены 5-7 тысяч мужчин, а Гудвин в свою бытность правителем города собрал без особых проблем 1.000 воинов для похода на Бастинду. Большая часть населения города вовсе не была на стороне Чучела. Реальный рейтинг поддержки Страшилы Многомудрого составлял от силы 1-2%. Основная же масса населения просто ожидала исхода боевых действий, не желая вмешиваться в чужую борьбу за власть. А быстрая осада и решительный победный штурм стали прологом к легитимности Урфина Джуса и признания за ним права на власть.

Тех, кто пошёл служить Урфину Джюсу, хроникёры Чучела презрительно именовали предателями и ренегатами. Однако, служили Урфину те же самые люди, которые служили при Гудвине, потом при Страшиле и даже потом, после Урфина снова Страшиле. Сам Урфин Джюс не имел ни опыта, ни знаний для управленческой работы и тоже, как и Страшила, не мешал внутренней жизни города. А если в ходе своей работы он и натыкался на какие-то коррупционные схемы, то у Урфина хватало ума не ломать то, что работает. Собственно, отказались ему служить всего только четверо: Страшила, Дровосек, Фарамант и Дин Гиор. Что вообще-то было естественно — эти четверо единственные, кто гарантированно терял свою работу при новой власти.

Из вышесказанного следует, что поддержка населения в Изумрудном городе у Урфина была ничуть не меньше, чем у Чучела, если не сказать больше. Для многих жителей города он вообще казался идеальным правителем — сильный и волевой, но без жестокости, умный и проницательный, но без мудрствования, честный и прямой, но без фанатизма. Мягкотелое и умом и силой Чучело по сравнению с ним казалось отсталой деревенщиной. И здесь действительно, к месту оказалась его родословная. Древние изображения Агроната в Городе сохранились и они были, на удивление, похожи на облик реального Урфина Джюса, что конечно же добавляло ему популярности.

Однако действительность во внутригородской политике была много сложнее, чем родословные расклады. Когда Урфин, как и обещал, запретил ношение зелёных очков в городе, его указ встретили молчаливым недовольством. Когда Урфин спросил у Руфа Билана, как жители реагируют на этот указ, ответ его полностью обескуражил.

— Весь город судачит о том, что Вы, повелитель, приказали изъять изумруды внутри города и сложить их в свою казну. Поэтому изумрудов в городе и не видно. И буквально сотни людей свидетельствуют о том, что видели, как Вы лично выковыривали изумруды из стен города.

— Как это возможно? Ведь я же открыл им глаза на обман. И в награду за это они обливают меня грязной клеветой.

— Этот обман был выгоден многим в этом городе. А остальным было приятно купаться в славе города. Это как наркотик. А ты лишил их удовольствия. Верни им их очки. Или введи новые очки — розовые. Тогда город станет не Изумрудным, а Рубиновым. Кха-ха! — Это вставил мудрый филин, сидящий на спинке трона.

— Ну, уж нет! Пусть привыкают жить без наркотика лжи. Это только сначала тяжело, потом будет легче. Для янки оружием стала ложь, а для нас оружием будет Правда.

— Сильно сказано! Но, будем посмотреть, как это у тебя получится.

Сидеть на Изумрудном троне оказалось совсем не так приятно, как казалось из глубинки Голубой страны. И только создание новой Чёрной роты дуболомов оправдывало все неприятности власти.

*Король Агранат, Дофин Джюс — персонажи из Фанфика Даниила Алексеева «Тайны Урфина Джюса».

Все герои истории о Волшебной стране привычно для нас разделены на добрых и злых. Но, это разделение сделано по каким-то детским принципам. Кто для ребенка добрый? Тот, кто улыбается, вежливо разговаривает и приятно выглядит. А кто для ребёнка злой? Тот, кто угрюмый, ругается и выглядит неопрятно. А то, что угрюмый ругатель кого-то спас, а вежливый улыбатель избивает дома свою собаку — это остаётся за кадром. Давайте попытаемся разобраться, кто в Волшебной стране действительно добрый, а кто не по детски злой. В начале нашего повествования уже было сравнение Гингемы и Виллины. Добавим сюда Бастинду и Стеллу.

Почему-то в хрониках Волшебной страны их часто называют феями, что в корне не верно. Феи — это разновидность больших бабочек, принявших человеческий облик. Да они тоже обладали способностью к волшебству, но на этом их сходство с четырьмя волшебницами и заканчивались.

Вспомним, что четыре волшебницы появились в Гуррикапии совсем недавно, всего-то 400 лет назад. Это были времена, когда янки ещё не знали, что они янки и никто этого не знал. Но, английские, французские и немецкие поселенцы на американском побережье Атлантики уже тогда отличались неуёмным аппетитом. И если их южные соседи: испанцы и португальцы признали местных аборигенов такими же людьми, как и они, с такими же правами на жизнь и счастье, то будущие янки считали индейцев разновидностью местных животных, не имеющих никаких прав. А, значит, можно охотиться на них, как на зверей. Можно обманывать их в торговых сделках (благо аборигены в торговле ничего не смыслили). А, ещё хитрее, можно натравливать одни племена на другие и потешаться, глядя, как они убивают друг друга. Да, ещё можно продавать им одеяла, заражённые оспой (первое в истории сознательное применение биологического оружия).

И, видимо, волшебницам стало неуютно рядом с такими соседями. Тут тебе и волшебство не поможет, прирежут за милую душу и скальп снимут (снятие скальпов у янки было поставлено на коммерческую основу). Стали они искать место для жительства поспокойнее. И, глядь. За бескрайней пустыней, за кольцом неприступных гор маленькая страна с добродушным населением. Естественное укрытие, неприступная крепость. То, что укрытие не естественное, а сотворено волшебником Гуррикапом, им тогда было невдомёк.

Гингема —«злая» волшебница (со слов Виллины). Ругается и крайне неопрятна. Но, по факту, всё её зло заключается в том, что она заставляет живунов ловить для неё пиявок и лягушек — ну прямо зло в полный рост. Смешно! Является ли «Чёрный пояс Гингемы» (300 чёрных волшебных каменных монолитов вокруг всей Волшебной страны) добром или злом вопрос крайне спорный. Явно то, что он является защитным сооружением, а отнюдь не агрессивным. Временами она посылает ураганы во внешний мир — но это опять только со слов Виллины. Однако смерчи (по-местному торнадо) в апреле, в Канзасе — это привычное природное явление, которое было всегда и видимо ещё долго будет, на радость американцам. И, видимо, волшебница на это никак не влияла и была здесь явно не приделах. Кстати, тот весьма неприятный внешний вид Гингемы, к которому мы все привыкли нарисован художником Владимирским со слов Александра Волкова, а тот в свою очередь руководствовался хроникёрами Чучела, правившего в Изумрудном городе. Между тем, благодаря помощи многознающего филина Гаумоколатокинта, у нас есть несколько прижизненных изображений волшебницы, включая фотографии и рисунки-портреты. Откинув те изображения, где она в начале своего творческого пути и очень молода (в то время она была не хуже Стеллы), мы видим как она выглядела во времена Урфина. Да, конечно, она не юная, как Стелла, но смотрится вполне достойно и мало похожа на ту карикатуру, которую мы видим на заставке.

Бастинда — «злая» волшебница, правительница Фиолетовой страны. Как доказательство её агрессивности является её армия: жуткие волки с железными головами (Сухопутные силы), боевые пчёлы (первое документальное применение боевых дронов), и летучие обезьяны (ВВС). Вот только применяются эти силы в ситуациях, когда Фиолетовой стране грозит вторжение врага. Нам неизвестно ни одного применения этих войск за пределами Фиолетовой страны. Собственно, пчёлы и не способны летать далеко, это вам не перелётные птицы — явное оружие только для обороны. Конечно, с точки зрения янки и других нагло-саксов защита собственной территории как раз и является актом агрессии по отношении к силам вторжения и никак не наоборот. Так и слышится: "Мы с абсолютно мирными намерениями посылаем к Вашим берегам свои авианосные группы. Нам непонятны причины Ваших агрессивных действий по отношению к нашим ракетам, которые летели к Вам с миссией доброй воли!" Да, Бастинда довольно жестоко поступила с командой Элли, после своей победы. Однако вспомним, что Элли и Ко изначально шли в Фиолетовую страну с целью «замочить» старушку Бастинду, хотя она им ничего плохого тогда ещё не сделала. Мне думается, что правительница Фиолетовой страны была здесь совершенно в своём праве и нет никаких оснований упрекать её в чём-либо. И опять таки, её неприятный карикатурный внешний вид полностью опровергается прижизненными фотографиями, как в молодости, так и в зрелости.

Виллина — «добрая» волшебница, которая сама, без всякого стеснения, призналась в убийстве своей сестры Гингемы. Между тем существовал договор о ненападении между четырьмя волшебницами. И, надо сказать, что остальные три волшебницы этот договор соблюдали. Они не ходили друг на друга войной, не пытались организовать враждебное подполье на территории соседей, да и сами к соседям без спроса не являлись. Чихать хотела Виллина на договоры, а может быть плевела на них, а может быть даже ср...а на договоры. "Договоры существуют только пока они выгодны мне!" Ну да, как можно было 400 лет жить на территории США и не впитать в себя психологию янки. Характерно то, что её появление над телом убитой ею сестры не вызвало никакого удивления у местных жителей. Она явно появлялась здесь неоднократно и живуны к её появлениям привыкли. Зачем она появлялась в чужой стране, без ведома её правительницы? Ответ однозначен — чтобы подготовить убийство Гингемы. Чтобы удар домиком по голове стал смертельным с первого же раза, необходима была система наведения летающего домика и система слежения за Гингемой, а ещё нужно было корректировать полет домика по ходу операции. Итак, мы имеем благообразного вида вежливую старушку с большой волшебной книгой, которая долго и тщательно готовила убийство своей сестры, а потом хладнокровно его совершила. Что за книгу она всё время читает и не даёт туда никому заглядывать? Я полагаю, что это "Поваренная книга анархиста" или что-то очень похожее — пособие для убийц. Характерно, что в книгах Волкова нет никаких сведений о Жёлтой стране. Как будто бы её и нет, или она закрыта от всех «железным занавесом». Что там происходит и как волшебница ею управляет, остаётся загадкой для читателя. Почему-то мои предположения самые что ни на есть плохие — хорошее-то прятать никто не будет.

Стелла — «добрая» волшебница, правительница Розовой страны.

«В Волшебной стране редко бывают ураганы, но когда они бывают, то достигают ужасающей силы.» — это цитата из книги. Можно удивляться ещё и тому, что жители Голубой, Фиолетовой, Зелёной и Розовых стран как-то никак от этих ураганов не страдали, да видимо даже и не знали о них. А проходили эти ураганы только в одном месте, в низовье Великой реки, над долиной марранов. Они сопровождались грозами с многочисленными молниями, которые массово сжигали шалаши местных жителей.

А теперь о землетрясениях. Нигде в Гуррикапии читателю не показывают каких-либо разрушений и не вспоминают о них. Однако есть две трещины — последствия землетрясения, которые тоже тянутся из страны марранов.

Странное место — эта долина марранов, прямо-таки притягивает к себе неприятности. Не мудрено, что народ марранов пребывает в дикости и варварстве, даже огонь добывать не умеют. Каким же жестоким испытаниям они подверглись? Сколько же раз за их историю у них разрушались жилища, если даже шалаши у них недолговечны? Что можно вообще сохранить в таких условиях? Но, они сумели сохраниться, как народ и даже сохранили свои боевые навыки.

А совсем рядышком, буквально за горой благоденствует Розовая страна с «доброй» правительницей, волшебницей Стеллой, не зная ни ураганов, ни землетрясений. И конечно же добрая Стелла не имеет никакого, ну совсем никакого отношения к этим неприятностям у своих соседей. Да, она наверняка даже и не знала про их беды, а то бы наверняка помогла, по доброте своей душевной. Вот только не знать об этом Стелла ну никак не могла, ведь она же владелица эксклюзивного волшебного телевизора, который показывает все новости Волшебной страны. Видимо, марранам положено терпеть беды, ведь они же «злой» народ, который не хочет быть под властью «доброй» Стеллы. Вот и применяют к ним превентивную профилактику агрессивности, и применяют безжалостно и неумолимо, в прямом смысле, выжигая огнём любые ростки цивилизованности. Не знаю, как у тебя мой читатель, а вот у меня мороз продирает по коже, когда я вижу эту величественную и прекрасную блондинку на троне с милой улыбкой на розовых губах и холодным каменным сердцем.

Храни нас Гуррикап от добрых волшебниц, а уж со злыми мы как-нибудь договоримся.

Джеймс Гудвин, Великий и ужасный, правитель Изумрудного города и всей Зелёной страны.

"Да ведь он же не волшебник!" — скажет мой многознающий читатель. Да, не волшебник, но долго числился таковым. Да и в Гуррикапии со времён Гуррикапа была добрая традиция — правителями областей страны становились волшебники. Вполне может быть, что вышеименованные волшебницы были не первыми, ведь со времён Гуррикапа прошло много лет, и кто-то ведь там правил.

Что же нам поведали хроникёры о сём персонаже? Он построил Изумрудный город! Город у которого окружность в 4 мили (по словам писателя Волкова) должен иметь площадь чуть более 3-х квадратных километров и население от 30 до 40 тысяч человек. Это примерно, как Господин Великий Новгород на Руси. Сколько лет нужно на его постройку?. Вообще-то города растут столетиями. Ведь нужно не только набрать население, нужно ещё, чтобы это население освоило городской образ жизни и городские профессии и ремёсла. Да что там говорить, только, чтобы построить стену в 6,5 км длиной требуется несколько лет упорного труда.

Наверное Гудвин в большом мире был очень хорошим архитектором, что смог спроектировать и организовать такой труд многих тысяч людей? Нет, как выясняется, в Большом мире он был всего лишь ярмарочным клоуном, который сумел освоить полёты на воздушном шаре. Вы, мой дорогой читатель верите, что можно построить город с крепостной стеной, не обладая абсолютно никакими знаниями и навыками в строительстве? Если Вы в это верите, тогда надо признать за Гудвином не просто владение магической силой, а именовать его самым сильным волшебником Волшебной страны со времён Гуррикапа.

Конечно же город стоял здесь задолго до Джеймса Гудвина. Доказательством тому наличие сторожевой башни, на вершину которой Урфин в своё время заточил Чучело вместе с Терминатором. Сторожевая башня за городом — это нонсенс и видимо, до Гудвина она входила в городскую черту. Впрочем, видимо, какие-то строительные работы новоявленный волшебник всё-таки организовал. Возможно, это был ремонт крепостной стены. И уж наверняка именно он сделал город изумрудным, то есть приказал: вставить изумруды в башни, вставить стекляшки в мостовые и стены, и заставил всех жителей носить зелёные очки.

Конечно, создание культа личности Великого и Ужасного, сотворённого из чистейшего воздуха — это не самое красивое деяние, которое можно совершить в своей жизни. Однако, он не охотился на правителей соседних стран, как Виллина и не совершал геноцида соседних народов, как Стелла. спасибо ему и на этом.

А как же нам быть с общим правилом, что в сказках добро всегда побеждает зло? Ну цикл "Волшебной страны" это уже не сказка, а детское фэнтези, здесь уже и законы совсем другие. Кто победил, тот и добрый! Вот так, мой читатель.

Прочитав, VIII главу читатель наверняка недоумевает, как такая армия (в самом деле могучая) могла проиграть решающее сражение с фиолетовой армией, которая представляла из себя всего лишь ополчение ремесленников. М-мда! Превратности войны и опасности королевской профессии.

Конечно, хроникёры Чучела вовсю расписывали «мудрость» как его самого, так и всех его союзников. Прежде всего, одноногого моряка Чарли, который научил Мигунов делать пушки и стрелять из них. В англоязычной литературе ходит множество романов о том, как «мудрый» европеец, попав к дикарям, создаёт у них новую блестящую цивилизацию. И, что характерно, эти самые, случайно попавшие европейцы (конечно, прежде всего, англичане) оказываются глубокими специалистами буквально во всех областях знаний и, прежде всего, в военной, прямо-таки Наполеоны, не реализовавшие себя в Европах (там говорят конкуренция была большая). И теперь посмотрим внимательно на дядюшку Чарли. Это простой матрос, даже не боцман (было бы отдельное свидетельство), что он реально мог знать и уметь. Умный, внимательный и сметливый матрос мог научиться управлять парусами на корабле при любом направлении ветра не хуже офицера. В обязательном порядке он должен, хотя бы понемногу, обучиться многим ремёслам, но вряд ли бы сравнился с хорошими сухопутными ремесленниками-профессионалами. Впрочем, на корабле, посредственный универсал ценился много выше хорошего узкого спеца. Наверняка, на его службе бывали авралы и он знал, как там командуют, но опыта планирования у него не было. Возможно, ему приходилось стрелять из пушки или даже участвовать в абордажных боях (ведь где-то он потерял ногу). Но, если только ты не пират, то сражения на море бывают редко. В любом случае его знания о тактике и стратегии никакие. Сухопутной войны он не знает от слова совсем. Изготовление же самих пушек процесс крайне сложный, и для неспециалиста — непостижимый. Конечно же, морские байки. Кто из моряков XIX века не встречался с кракеном, кархадоном и морским змеем, кто из них не видел русалок и людоедов? И чуть не забыл, океанский моряк наверняка овладел международными морскими ругательствами. Особенно этому русскому-морскому: «Сто х…в тебе в рот и якорь в ж…у!» (Пардон, если это прочитает дама, но из песни слова не выкинешь) Мне встречалось утверждение, что вообще-то это выражение заимствовано русскими моряками то ли из английского, то ли из голландского, и в Россию его завёз сам Пётр I. В любом случае, на русском оно звучит несомненно ярче, чем на английском (вообще, крайне бедный и бесцветный язык — ни одной путной песни). И вот так этот человек постоянно ругался при женщине (своей сестре) и при маленькой девочке. Хорош учитель для дикарей.

Хронист Чучела написал всего про одну пушку, видимо он больше и не видел и решил, что и одной такой достаточно. Но, Чарли Блек, несомненно знал, что эффект достигается бортовым залпом, а не отдельным выстрелом. И даже при его ограниченном опыте было понятно, что фиолетовое ополчение, кое-как вооружённое и никак не обученное, не было реальной силой. Видимо, на пустоши было 10-12 орудий, может и больше. Возможна ли вообще деревянная пушка, не глупая ли фантазия? Отчего же, вполне возможна. В передаче «Разрушители мифов» было испытание деревянной пушки — вполне реально. Неизвестно, сколько выстрелов она бы сделала всего, но один удачный выстрел был точно. Правда, диаметр ствола у этой пушки был порядка одного метра при калибре дюйма три, тащить такие гиганты на пустошь было совсем невозможно. А можно сделать ствол поменьше? Можно, но тогда стрелять придётся не чугунными ядрами, а деревянными. Это объясняет, почему хронист написал про выстрел «огненной мелочью» (невозможно, далеко не полетит), а это были деревянные ядра, горящие в полёте.

А теперь вернёмся к королю Урфину I. Представив, как его дуболомы будут «работать» гёдендагами (отработанными на тренировках движениями) он испытал приступ тошноты и приказал генералу перевооружить армию обычными дубинками, для разгона хулиганов. Урфин понимал, что скорее всего сражение закончится после залпа деревянными шарами, ну или нескольких залпов, а потом будет преследование убегающих. Никакие янки своим волшебством не сделают из мирных людей стойких солдат. Но, убегут-то они в замок, а потом их оттуда выковыривать. Нужен был план. Нельзя сказать, что план был гениальным — это была компиляция из рассказов Гаумоколатокинта, знания филина казались беспредельными. «Чёрная» рота пряталась в засаде в кустах, а «цветная рота» заманивала противника. Потом взять атакующих в «клещи» и главное захватить всё их руководство (Чучело, Дровосека, Дин Гиора, Чарли и Элли).

План совсем не был плохим — это был хороший добротный план. Вот только ни один план не выдерживает столкновения с неприятелем. А, большинство планов не выдерживают даже столкновения с вышестоящим начальником. Но, у Урфина начальника не было и нагадить в его план мог только противник.

Хотя по-началу все шло по плану. Особенно после залпа орудий. Хронист писал, что испугавшись «огненной мелочи» дуболомы побежали в страхе перед огнём. М-мда! Хронист явно оценивал деревянных солдат по себе. Дуболомы не настолько умны, чтобы бояться. Всё, что они делали, делалось только по приказу. Дюжина горящих деревянных ядер (да даже бы и чугунных) большого урона нанести не могли — кого-то сбили с ног, кому-то оторвало руку или ногу (попадание в голову было практически невероятным). После этого генерал скомандовал отступление и «цветная» рота стала организованно отходить. «Фиолетовые» с визгом кинулись за ней. А навстречу «цветным» из садов выскочило около сотни «зелёных» повстанцев, вооружённых с/х инвентарём — называется преградили отступление. Ха! Их можно было и не заметить. «Фиолетовые» же оказались между «цветными» и «чёрными» — всё по плану. И вот тут появился «Чёрный лебедь». Урфин на медведе сидел в кустах позади линии «чёрных» и уже собирался скомандовать атаку и закончить всю эту кутерьму. И вдруг из кустов сзади выскочил огромный лев, сбил с ног Топотуна вместе с всадником, а затем, схватив Урфина за шею, выволок его на открытую пустошь. Чёрные дуболомы кинулись было вслед за ним. Но Чарли Блек поднял руку и зычно проорал: «Стойте! Ещё шаг и лев разорвёт вашего повелителя! Сдавайтесь!» И обе роты дуболомов остановились в нерешительности. Лев прижал Урфина лапой к земле так сильно, что тот не мог даже вздохнуть, а не то, что крикнуть. Громадные львиные клыки были в нескольких сантиметрах от его шеи, а слюна изо рта капала на лицо. Вдруг, в душе Урфина проснулись все его детские кошмары, когда ему сообщили, что родителей разорвали саблезубы. Спазм сжал его горло. Он задыхался и был бессилен что-либо сделать, только царапал землю пальцами, срывая ногти. И снова прозвучал крик Чарли Блека: «Сдавайтесь! Ваш повелитель в нашей власти. Будете биться — он умрёт!» Дуболому стояли, неуверенно оглядываясь друг на друга и на командиров, их не учили, что нужно делать в таких случаях.

И тут генерал Лан Пирот крикнул в ответ: «Мы сдадимся, если вы отпустите на свободу нашего повелителя! А иначе всем вам смерть!» И обе армии замерли в ожидании. Наконец предводители «фиолетовых», посовещавшись, приняли решение, угроза генерала была более, чем реальна. Лев убрал свою лапу и отступил назад, на несколько шагов. Не сразу Урфин смог встать и с трудом, пошатываясь, пошёл вдоль строя «чёрной» роты, а его длинная мантия волочилась сзади по грязной земле. Из толпы мигунов послышался свист, а потом улюлюканье. А потом и вовсе, какой-то мигун выскочил из толпы и прыгнул на мантию Урфина. Не ожидав рывка, Урфин упал в грязь под улюлюканье толпы. И тут «черные» безо всякой команды рванули деревянные шары из подсумков. Дружный залп унес этого мигуна в сторону, и больше он не встал. Улюлюканье сразу прекратилось. Мигуны вдруг разом осознали, рядом с какой силой они находятся. Урфин с трудом встал и двинулся дальше. И тут вся «чёрная» рота, снова без всякой команды, опустилась на одно колено и склонила головы, провожая своего создателя. А затем этот же жест повторила и «цветная» рота, насколько им позволяли их неуклюжие тела. В полной тишине Урфин покинул поле своего поражения. Хронисты Чучела этого не знать не могли, но не написали ни слова — жалкие лгуны и трусы.

Урфин не осознавал, куда он идёт. Он ничего не видел вокруг, потому, что в глазах его стояли слёзы. Перед его внутренним взором неотступно стояли его дуболомы, провожающие его, встав на колено и склонив головы. Что могло ждать их теперь? Для янки и их ставленников они были не нужны и опасны. Получалось, что у дуболомов была теперь одна дорога — в печь. То есть они отдали свои жизни за его жизнь, в которой он теперь не видел никакого смысла. А, сохранив свою жизнь, он предал дуболомов — своих детей в руки янки, не знающих жалости и пощады.

Вслед за ним, на некотором расстоянии шёл верный медведь Топотун, на спине которого сидели филин Гаумоколатокинт и клоун Эот Линг — всё, что осталось от его свиты.

Урфин сам не помнил когда и как он пересёк Великую реку и очнулся он только в тигровом лесу. Очнулся он от утробного рычанья саблезуба, который не торопясь выползал из леса на кирпичную дорогу и сладко облизывался. И тут вся скорбь Урфина внезапно разом превратилась в пылающую ярость. Он не помнил, откуда в его руках оказалась дубина. Может, он подобрал её по дороге, а может, тащил с собой от самой пустоши. Как молния он ринулся на саблезуба и изо всех сил двумя руками саданул того между глаз. А потом, схватив тигра левой рукой за длинный язык, он начал бить его по голове с разных сторон. Саблезуб, присев от первого удара, не сразу понял, что происходит — на него напала его добыча, которую он мысленно уже разделывал своими длинными клыками. Вырвав, из руки человека свой язык он длинным прыжком рванул обратно в лес. И там нос к носу столкнулся с другим тигром.

— Это не добыча. Пропустим этого бешенного, — прошебуршал он распухшим языком.

— Да, — согласился с ним второй саблезуб, который был не меньше его ошарашен увиденным, — медики говорят, что бешенство заразно.

И оба тигра на мягких лапах отползли в глубину леса. А Урфин, потеряв из глаз тигра, хотел было рвануться за ним в чащу леса, но его удержала мантия, которую он так и не снял. Оглянувшись, Урфин увидел что конец мантии держит в пасти его медведь, не пуская его в лес. Урфин было замахнулся на него дубиной, а медведь закрыл от страха глаза, но мантию из зубов не выпустил. Урфин так и не ударил, ярость уходила из него так же быстро, как и пришла. Он отбросил дубину в сторону, сорвал с плеч мантию, и пошел дальше по кирпичной дороге, а верный Топотун затрусил вслед за ним, с мантией в зубах.

Итак, Урфин Джюс вернулся к себе домой в Кокиду, в свой родной дом. Местная власть у него не появлялась, но почти каждый день Урфин видел около своего дома соглядатаев в своих голубых кафтанах с широкополыми шляпами. Его самого не трогали (скорее из страха), но держали под стеклянным колпаком, как Мюллер.

Всё это время Урфин молчал. Он не разговаривал не только с местными жителями, когда всё-таки с ними встречался, но и со своей маленькой «свитой». Филин, медведь и клоун пытались с ним заговорить, он отвечал односложно, но разговор не поддерживал.

— Уж не тронулся ли умом наш повелитель? — спрашивал Топотун.

— Он горюет о гибели своих дуболомов,- отвечал Гаумоколотокинт.

Клоун Эот Линг при этих разговорах помалкивал, но было видно, что ему тоже не по себе.

Где-то через месяц, филин, прилетев из леса, окликнул Урфина.

— Урфин! Птичья почта принесла новости из Города. Дуболомы живы. Чучело приказало вырезать им новые лица и отправило вылавливать саблезубов из тигрового леса.

С души Урфина упал не камень, а целая скала. Всё-таки живы. С этого дня он стал разговаривать, а потом вдруг начал строительство нового дома. Новый дом отличался очень крепкой конструкцией, как будь-то рассчитанный на землетрясение.

В одну из тёмных ночей новый домик поднялся на шести длинных ногах и вышел за забор усадьбы.

Старый дом был уже пуст и обложен вязанками хвороста. Всё, необходимое для жизни уже было сложено в новом доме — инструменты и продукты. Урфин, в окружении своей свиты, с горящим факелом в руках, постоял, глядя на дом, где он прожил всю жизнь, а потом решительно бросил факел на хворост. Пламя рвануло вверх, к чёрному небу.

Новый домик опустился на колени, принимая жильцов, а затем встал и неторопливо пошёл на запад, в сторону гор. Даже при неторопливой ходьбе, длинные ноги позволяли развить немаленькую скорость. К тому времени, когда соседи увидели пламя и прибежали к его усадьбе, Урфин был уже очень далеко. Он решил начать новую жизнь на новом месте.

Вам нравится орёл Карфакс? А, теперь представьте себе, что его никогда не было. Да, да, да! Вся история с гигантским орлом выдумана от начала до конца. Начнём с того, что наша история не какая-то сказка, а фэнтези. А, в фэнтези всё взаправду, даже магия. А, взаправду, таких больших орлов не бывает, им просто не прокормиться. Какие там горные козлы? Таким птицам впору охотиться на слонов и носорогов. И, как бы смог Урфин прокормить такого раненого орла? Ловил бы для него гиппопотамов?

Во-вторых, в природе горных орлов не бывает вообще. То, что там летает — это разного рода стервятники. А орлу для охоты нужно открытое пространство типа степи. Правда, орлы селятся в предгорьях, чтобы гнёзда были на недоступных скалах, а охота в степи.

И в третьих, как мог Урфин с лопатой отогнать от Карфакса двух гигантских орлов? Да даже просто крупные орлы запросто заклевали бы его насмерть. Тем более, что добить Карфакса им было абсолютно необходимо. А, вот небольших орлов, чуть крупнее вороны, действительно можно отогнать, размахивая лопатой. Но, и в этом случае, человек должен быть очень храбрым. Ну и прокормить небольшого орла для Урфина было вполне возможно.

Кем и когда придумана история с гигантским орлом, мы доподлинно не знаем, также не знаем, зачем она позже была вставлена в историю Урфина. Наверное, это было сделано теми, кто сам его жизнь не видел, но взялся её описывать. Чего только не выдумаешь ради гонорара. А, вот филин Гаумоколатокинт, в личной беседе, эту историю рассказывал нам совсем по-другому. Мы склонны больше верить мудрому филину, тем более, что в отличии от гигантских орлов, говорящий филин это вполне себе возможное и реальное явление.

Итак, ходячий домик Урфина остановился в небольшой долине, где в центре высился старый гигантский замок. Урфин наконец-то избавился от соглядатаев Према Кокуса и теперь был свободен в своём творчестве. Сначала, он хотел было, восстановить деревянную армию, но его отговорил филин.

— Сколько времени тебе для этого потребуется? Пара десятков солдат погоды не сделают. А, чтобы создать реально сильную армию, нужны ресурсы целой страны и много времени. И даже, если бы у тебя это получилось. Представь себе, кого выпустят против новой деревянной армии?

Да, против новых дуболомов могли выставить только старых дуболомов. Когда Урфин представил себе эту картину, ему стало дурно.

Другой идеей было создание летающей армии, чтобы захватить Изумрудный город внезапно и не дать врагам задействовать дуболомов. Однако, все попытки создать летающее существо успехом не увенчались. И, советы филина в этой ситуации помочь не могли. В вопросах аэродинамики, авионики и сопромата Гаумоколотокинт был полным профаном, даром, что сам летать умел. Но, совет он всё-таки дал.

— Гудвин прилетел из-за гор на воздушном шаре. Их там уже лет сто делают. Попробуй.

— На таком шаре можно лететь только по ветру, сомнительное удовольствие.

И, вот тут-то подал голос раненый Карфакс.

— На разной высоте ветер дует в разном направлении. Меняя высоту шара, можно менять и направление полёта.

— Но, ведь заранее не знаешь, где какой ветер.

— Когда я смогу лететь, я буду показывать тебе направление ветра на разной высоте.

Карфакс и Урфин с жаром стали обсуждать, как можно сообщаться в воздухе, но из угла фыркнул филин.

— Чего тут думать. Пусть возьмёт в лапы длинное матерчатое полотно и по его отклонению ты Урфин поймёшь и направление и силу ветра.

— Действительно! Всё просто! Здорово ты это придумал! — Урфин, да и Карфакс были от его идеи в восторге.

— Это не я придумал, — самокритично буркнул Гаумоколатокинт, — люди из-за гор используют такую приспособу на морских кораблях. У них это называется «вымпел».

Однако, все эти обсуждения не касались главной темы — что везти по воздуху? Ведь никакую армию на воздушных шарах не перебросишь.

Решение пришло во сне. Урфину Джюсу приснилось, что он летит на шаре, но не в Изумрудный город, а в сторону Розовой страны волшебницы Стеллы. И, когда он перелетает горный хребет, перед ним расстилается долина Марранов с их жалкими лачугами.

Сон был в руку. Урфин хорошо помнил, то, что он читал о марранах, пока хозяйничал в Изумрудном городе. Он ещё тогда возмущался тем, как Стелла поступила с этим достойным народом. Решение пришло сразу — Урфин придёт к ним, как освободитель. Создать из марранов армию и научить их, как преодолеть Великую реку. А, дальше, пусть ставленники янки дрожат при имени Урфина. Подготовка заняла немало времени, создание шара и раскраска его и костюма в красный цвет. Всё это время клоун проводил разведку в долине марранов.

В один из редких ясных дней мараны увидели странное зрелище. Солнце встало на западе. Это красный шар Урфина светился отражённым солнечным светом. В самый ответственный момент шар лопнул и начал резко снижаться. Филин сидящий на стене корзины завопил:

— Песок!! Скорее песок! — и сам начал развязывать горловины мешков с песком, привязанные снаружи к корзине.

Урфин поддержал его действия, мешки освободились, и падение шара превратилось в спокойное снижение. Когда до земли оставалось пространство в человеческий рост, Урфин спрыгнул вниз. Вслед за ним вспорхнул филин. А шар, лишившись груза, взмыл в воздух и понёсся на восток, сопровождаемый Карфаксом.

Как будь-то ему только что не угрожала смерть, Урфин разыграл перед марранами свой спектакль, многократно отрепетированный в изгнании. Всё прошло, как по маслу.

Вечером вернулся Карфакс.

— Твой шар швырнуло ветром на острые скалы. Восстановить его уже не получится, — орёл всерьёз был расстроен.

— Не бери в голову. Шар свою работу уже сделал, и сделал отлично, больше он не нужен. — Признаться, Урфин с дрожью вспоминал, как его шар резко пошёл вниз, и желания летать у него больше не возникало.

— Но, тогда тебе не нужен и я. Моя жизнь в небе, а ты больше летать не хочешь.

— Я тоже тебе не слишком нужен. Теперь ты кормишься сам. Ты мог бы вернуться к своему народу, но, боюсь, это будет стоить тебе жизни.

— Не бойся. В тот раз враги напали на меня неожиданно. А, в этот раз неожиданно нападу я.

— Тогда, прощай друг! И пусть удача будет с тобой.

— И ты прощай Урфин! Пусть тебе повезёт, и ты защитишь нашу родную Гуррикапию от янки.

Они обнялись, и Карфакс улетел в сторону гор.

Свидетелей того, как Урфин готовил марранов к походу, было много, и мы не будем останавливаться на этом. Но, тёмным местом у хроникёров Страшилы многомудрого была переправа через Великую реку. Как будь-то бы, вся армия марранов по волшебству оказалась на другом берегу. Но, волшебство Урфина всегда заключалось в его воле, уме и умелых руках.

Великая река всегда была для марранов непреодолимым препятствием, ведь они не умели делать ни лодки, ни даже плоты, да и плавать они не умели.

В тот день мараны пришли к реке неся с собой сотню двухметровых плотов из дерева и тростника. Они опустили плоты на воду и стали соединять их между собой. Урфин, не торопясь, проверил все соединения. Потом один конец этого длинного плота привязали к берегу. На другой конец, против течения, встал сам Урфин. Шестами этот конец оттолкнули от берега, а далее Урфин опустил в воду доску с широким концом, и само течение воды развернуло плот поперёк реки. Урфин спрыгнул на берег и верёвкой закрепил конец наплавного моста.

Для марранов всё происходящее казалось чудом. Много поколений они смотрели на реку, как на абсолютную преграду. И, вот эта преграда преодолена без особых даже трудов, действительно, как по волшебству. Никогда над Великой рекой не звучал такой громкий, побёдный рёв. У другого конца моста стоял Топотун и пропускал воинов на мост по одному, чтобы не было перегруза. Всего лишь за один час, не слишком торопясь, вся двухтысячная армия под предводительством своего бога переправилась через реку. Урфин, стоя на берегу, не давал воинам разбегаться, а приказывал им собираться по сотням.

Великий поход начался.

Дорогой мой читатель! С горечью в душе приступаю я к написанию этой главы. Слёзы застилают мой взор, а гусиное перо дрожит у меня в руке и выводит неровные буквы, оставляя на пергаменте многочисленные кляксы. За долгое время написания этого эпоса я сжился со своим героем и разделяю все его душевные порывы. И сейчас я разделяю его глубокую скорбь.

Армия марранов катилась вперёд, как шар. Она быстро захватила Фиолетовую Бастиндию. Отважные марраны легко справились с терминатором местного разлива и рвались к новым подвигам. Урфин сидел на медведе впереди своей армии и до рези в глазах вглядывался вперёд. Он ждал, когда Страшила выпустит навстречу марранам деревянную армию. Это должен быть «момент истины» — удастся ли ему вернуть власть над дуболомами или будет жестокая битва. Но, ничего этого всё не происходило.

Вот, наконец, на горизонте показались сверкающие изумруды на башнях Изумрудного города. И, тут вдруг Урфин не соскочил, а слетел со своего медведя и кинулся к ближайшей роще, стоящей около дороги. Мараны, идущие сзади, с удивлением смотрели на своего бога и повелителя, который всегда сохранял холодное спокойствие, сейчас рыдал навзрыд, обнимая небольшие деревья. Да, мой дорогой читатель, это были не деревья — это были они, его любимые дуболомы.

После знаменитой истории с семью королями подземных рудокопов, где деревянная армия, одним лишь своим появлением, переломила ход события, дуболомы стали не нужны. И, правящее Чучело не нашло ничего лучшего, чем просто поставить их у ворот Изумрудного города, а потом забыть о них. Каждую ночь, стоя на голой земле деревянные солдаты пускали корни, а утром, по команде, втягивали их обратно. Но, в этот раз, команды двигаться не было и корни так и остались в земле. Не было её и на следующий день, и через неделю, и через год. За это время корни из маленьких корешков превратились в громадные корни. Мало того, головы дуболомов покрывала поросль зелёных веток — все они превратились в настоящие деревья. Некоторые из них ещё были живы — они вращали глазами и пытались поднять руки, приветствуя Урфина, но большинство стояли полностью безучастные и бездвижные — дерево- деревом!

Солдат может погибнуть в бою — это для него самая достойная смерть. Он может износиться и рассыпаться в походе. На худой конец он может быть казнён победителями. Но, погибнуть от того, что правящее Чучело просто забыло о деревянной армии и бросило её по дороге, как надоевшую игрушку, это было …. несправедливо. И, это разрывало сердце Урфина Джюса. Не о такой судьбе мечтал он для своих дуболомов, которые были для него дороги, как родные дети.

— Урфин! 2.000 марранов сейчас стоят и ждут твоего приказа. А Изумрудный город ждёт своего короля. Ты сейчас не один и не можешь предаваться скорби бесконечно. — Это в события вмешался филин Гаумоколатокинт.

Урфин поднял своё разом посеревшее и постаревшее лицо, но глаза на этом лице горели не хуже, чем у настоящего бога огня. Он вытянул руку в сторону Изумрудного города.

— Вперёд! На штурм! — и его армия покатилась к городу.

Впрочем, перед рвом армия остановилась. Урфин слышал об этом проекте Страшилы многомудрого, а сейчас он видел его перед собой. Только тупое Чучело могло придумать такое Чудо, выкопать широкий защитный ров, а затем засадить деревьями пространство между рвом и городской стеной. Понимание того, что эспланада должна быть чистой для возможности стрелять со стен, было выше понимания Чучела.

На следующее утро армия марранов снова подошли ко рву. Они несли с собой две сотни метровых плотиков. Связать эти плотики в мостики длиной по 20 метров было делом получаса. А, затем по десяти мостикам армия кинулась к городу. Мараны тащили с собой качалки для закидывания передовых бойцов на стены.

И, здесь мы снова должны вернуться к вопросу о легитимности Чучела. Изумрудный город мог без труда выставить на стены 5-6.000 вооружённых мужчин. Более, чем достаточно, чтобы встретить и развернуть обратно всю армию марранов. А, сами мараны могли закинуть на стены никак не более 500 человек. Так сколько же человек стояло на защите стен? Меньше 500? Выходит, что даже в ситуации, когда городу грозило разграбление, Страшилу многомудрого поддерживало не более 10% горожан. И, где бы мы не посмотрели, ставленники янки не имеют широкой народной поддержки — это норма.

Урфин прекрасно понимал, что пустить марранов грабить город — это заставить воевать против себя всех без исключения горожан, и тогда взятие стены не будет иметь решающего значения. Но, и оставить армию совсем без добычи тоже было невозможно. По приказу Урфина, марраны заставили, пленённых на стенах, горожан, вести победителей к себе домой. И именно их жилища и были разграблены, в наказание за поддержку Страшилы. А, на остальных граждан отсутствие поголовного грабежа произвели крайне благоприятное воздействие, и укрепило их в мысли, что титул Мудрый надо было дать Урфину, а не Чучелу.

Сам же Урфин с отрядами самых дисциплинированных бойцов шёл захватывать королевский замок. И именно там его ждал большой сюрприз.

В тронном зале Урфин заметил незнакомую вещь — ящик розового цвета.

— Что это? — спросил он у прислуги.

— Это называется телевизор — подарок Страшиле Мудрому от волшебницы Стелы, правительницы Розовой страны. Его принесли летучие обезьяны.

— И зачем он тут?

— С его помощью Страшила мог видеть всё, что ему захочется в Волшебной стране.

— И как заставить его это показывать?

— Это тайна. Страшила говорил, что какое-то сложное заклинание.

— И что Чучело могло запомнить это сложное заклинание? Посмотрим.

Осмотрев внимательно ящик, Урфин нашёл несколько квадратиков, выделяющихся на гладкой поверхности. Он нажал на первый из них.

Экран телевизора засветился розовым светов, а затем внезапно пропал, а на его месте появилось окно в комнату, перед которым сидела красивая молодая женщина в розовой одежде с длинными золотыми волосами и добрыми голубыми глазами. Некоторое время они смотрели друг на друга. Затем Урфин Джюс прервал молчание:

— Я, Урфин Джюс, повелитель Изумрудного города приветствую тебя, волшебница Стелла.

— Я, Стелла, правительница Розовой страны, приветствую тебя Урфин. Что ты хочешь от меня?

— Я воюю с янки и их ставленниками в Гуррикапии. Поэтому, если ты и Виллина не будете вмешиваться в эту войну, я не трону ваши страны. Кроме того, с этого самого момента ты навсегда прекратишь терроризировать долину марранов.

— Воюешь с янки? — Стелла улыбнулась уголками губ, — Помнится, у моей сестры Гингемы была эта идея-фикс. Значит, у неё нашёлся достойный наследник. Нас с Виллиной это не касается. Я передам ей твои слова. Что же касается террора марранов, то я не понимаю, о чём ты говоришь.

— Я говорю о грозах, ураганах и землетресениях, которые с этой минуты должны навсегда прекратиться.

Голубые глаза волшебницы вдруг превратились в две холодные синие льдинки и как острия двух кинжалов уткнулись в лицо Урфина. Однако Урфин выдержал её пронзительный взгляд, не отводя своего взгляда, и продолжил.

— Ещё хотя бы одна гроза с молниями и моя армия попробует на зуб и на вкус, насколько прочна «Завеса Стелы» и насколько смелы летучие обезьяны.

Глаза повелительницы Розовой страны снова стали добрыми-добрыми.

— Не знаю, почему ты решил, что я имею какое-то отношение к этим бедствиям, это ведь стихия. Но, я попытаюсь защитить от них долину марранов.

— Значит, мы договорились. — Урфин нажал кнопку выключения телевизора и встал из-за стола. Только тут он заметил князя Торма, княгиню Юму и их приближённых Грема, Лакса и Венка, которые стояли в дверях и с суеверным ужасом смотрели на него.

— Повелитель, Вы сейчас говорили с волшебницей Стелой?

— Да, говорил.

— С той самой, с правительницей Розовой страны?

— Ну, да. Конечно, с той самой, другой ведь нету.

— Повелитель, с ней нельзя так разговаривать, ведь она в силах стереть всю нашу долину с лица земли.

— Могла бы, давно бы уже стёрла. Всё, что она могла, она к вам давно уже применила, а вы выжили, выстояли и сейчас вы здесь со мной, в Изумрудном городе, в тронном зале.

— Да, конечно, повелитель. Но, неужели Вам нисколечко не страшно. Мы пугаем её именем своих детей, да и сами дрожим от страха, когда его слышим.

— Дьявольщина! — Урфин со всего маху грохнул кулаком по столу, так, что телевизор подпрыгнул. — Это она должна боятся меня и нашей армии. Помните, что вы марраны — дети огня. Время страха для вас кончилось, забудьте о нём. Вы сами слышали, что Стелла обещала — ураганов и землятресений больше не будет.

— Что для неё это слово? Она его дала, она же заберёт его обратно.

— А, не надо его обратно отдавать. Не бывает неприступных крепостей. Насколько крепок Изумрудный город, а я уже второй раз взял его приступом. Я не знаю сейчас, где есть прорехи в «Завесе Стелы», но я уверен, что они есть и их можно найти. И это пусть Стелла боится, что мы передумаем соблюдать наш договор.

— Повелитель, а Вы можете передумать?

— Нет никогда. Я соблюдаю любое слово, которое я когда-либо кому-либо давал. Но, пусть только она попробует нарушить наш уговор — и Урфин потряс кулаком в воздухе, — тогда мой гнев будет беспощаден и Розовая страна станет красной от пожаров и крови.

На другой стороне экрана волшебница Стелла от страха прикусила свой нежный кулачок. В отличие от Урфина, она не выключила телевизор и слышала весь его разговор с князем Тормом. Стелла уже и забыла, когда ей было так же страшно. Да, это вам не обманщик Гудвин. Да что там Гудвин, Гингема и Бастинда этому человеку в подмётки не годятся, даром, что обладали волшебством. Великая глупость оказаться у него на дороге, если он собрался куда-то идти.

А князь Торм и его соратники задом-задом выползли из тронного зала. И только тогда со стороны трона раздалось многозначительное — Кхм!

— Чего тебе пернатый? — Урфин всё ещё не отошел от взрыва своих эмоций и продолжал взад-вперёд ходить по тронному залу.

— Ну, знаешь Урфин, ты силён! Конечно, я тебя хорошо знаю, ты мужик крутой, но такого даже я не ожидал. Только, что ты выиграл немаленькую дипломатическую битву. Даже не одну, а две. Стелла и Виллина теперь носа не высунут из своих земель, как бы не пошла война. Ты их капитально запугал и даже не словами, а реально возможной перспективой. А мараны, эти тебя теперь просто боготворят. Ты, походя, разрушил главный их страх за последние столетия.

— А пустое. — Смутился Урфин. — Я у них и так на правах бога.

— До сих пор это были только твои слова и фокусы, а теперь они убедились в твоей реальной силе, а сила-то у тебя немаленькая.

Падение власти Урфина Джюса началось с неудачного похода на страну Подземных Рудокопов. И, именно с ней нам и нужно разобраться. Чудеса чудесами, а многое в описании этой страны невероятно. Во-первых, гигантская пещера. Наблюдая со стороны Элли сумела разглядеть у реки шестилапого, крутящего водяное колесо. Можно оценить, что от стены до города было порядка 500 м. Включая сам город и противоположную сторону пещеры, мы получаем пещеру в полтора километра. Не бывает таких пещер, даже в сказках не бывает. Свод такой пещеры давно бы рухнул от землетрясений. Волшебство? Но, чьё оно? У самих рудокопов никаких волшебников не было.

А, давайте предположим, что это не пещера, а небольшая долина, небо которой постоянно закрывают тучи то ли дыма, то ли газа, то ли пыли. Знали ли об этом сами рудокопы? Вне всякого сомнения, знали. Они ведь даже летали по этой «пещере». А, вот знали ли об этом хроникёры Чучела? Вопрос очень интересный. Вполне могли и не знать. Даже те, кто изредка посещал пещеру, могли не иметь об этом никакого представления.

Во-вторых, драконы. Здоровущие летающие животины, которые неизвестно чем питаются (ну нет в пещере для них пищевой базы). И, не понятно, почему они не вылезли на поверхность, (ходы-то туда были) где пищи явно было больше. Любовь к родной пещере, где даже крылья расправить негде? А, вот когда рудокопы переселились на поверхность, эти стаи драконов таинственным образом исчезли. И, мы видим одного единственного дракона — Ойххо, который их и от марранов спас и в Канзас за Энни слетал, а потом ещё и на Арахну напал. Видимо, остальные драконы не вынесли солнечного света и разом вымерли. Или их просто никогда не было. А, что же там было?

Можно было бы предположить, что дракон был, но только один. Попал в Гуррикапию через «блуждающий хронопортал», бог весть откуда, как саблезубы. Как его сумели оприходовать рудокопы и приспособить для своих нужд, они, конечно, никому не рассказывали. Но тогда почему этот дракон не участвовал в решающей битве с Арахной?

Вспомним драконов из других книг фэнтези. Для них всегда нужны громадные пространства и могучую пищевую базу. Громадные пещеры тут тоже присутствуют, но только, как логово драконов. Даже если предположим, что мы имеем дело не с пещерой, а с долиной, то драконы рудокопов были бы размером с летучих мышей и никакого влияния на события не имели.

Итак, решено, драконов не было! Но, рудокопы охраняли с неба свою долину, атаковали с неба марранов, а потом ещё и летали в Канзас. И мы снова приходим к единственному, возможному летательному средству — воздушным шарам. Нарисуем на них драконов, назовём их драконами, и… получим драконов. Мы будем не первые на таком поприще. Когда-то греки, осаждающие Трою, приладили на носы своих кораблей головы коней, назвали корабли «конями Посейдона» и вот уже три с лишним тысячи лет непонятливые читатели не могут понять, что за конь взял многовратную Трою штурмом. А, у греков появился прекрасный фэнтазийный эпос, который никто не может правильно прочитать.

Были ли эти драконы огнедышащими? Конечно, да. Ведь ни водорода, ни гелия в Гуррикапии производить не умели. Да, и, в большом мире, в то время, их производить не могли. Значит, воздушные шары были монгольфьерами, то есть поднимались силой горячего воздуха и газовые горелки были их обязательным атрибутом.

Посылая полк марранов в сторону Голубой Гингемии, Урфин не мог заранее знать ни о том, что его воинов атакуют с неба, ни вообще о появлении укреплённого селения рудокопов на жёлтокирпичной дороге. Ведь у него не было ни разведки, ни какого-то другого способа сбора информации о противнике. Всё-таки отсутствие, как специальных военных знаний, так и военного опыта нельзя полностью возместить одним талантом.

Мятеж в Фиолетовой Бастиндии упал, как снег наголову и поставил его молодое государство на грань существования и здесь Урфин снова сплоховал — он упустил время. А, вот его противник времени не терял. Мятежники Чучело и Терминатор при поддержке янки не только успели организовать армию из мигунов, но и создали защитный вал на границе. Не имея серьёзного численного преимущества вести войну в этих условиях было нельзя, а начать мобилизацию в Городе Урфин всё же не решился. Развал недисциплинированной армии прыгунов на самом деле был только вопросом времени и их реакция на баскетбольный матч всего лишь ускорил трагический конец.

Напрасно филин советовал Урфину вернуться в Город и обратиться к горожанам. Ещё не всё было потеряно.

— Верный мой друг Гаумокоталокинт, я захватил Изумрудный город, чтобы защитить Гуррикапию от кровожадных янки. Но, чем я буду лучше их, если развяжу кровопролитную междоусобную войну. Я проиграл во второй раз и это необходимо признать. Поедем разыскивать нашу избушку, она спряталась где-то здесь, в окрестностях Изумрудного города.

Итак, Урфин признал своё поражение и удалился в добровольное изгнание. Единственное, что он взял с собой из города, был розовый телевизор.

Урфин Джюс полагал, что удаляется в изгнание навсегда. Он считал, что его шансы на Победу исчерпаны полностью. Однако Судьба распорядилась иначе и его время всё же пришло.

Волшебница Стелла наладила мелкосерийный выпуск розовых телевизоров. Теперь в Гуррикапии их было, аж целых семь штук:

1). У Страшилы в Изумрудном городе, в Гудвинии.

2). У Терминатора в Фиолетовой Бастиндии.

3). У Према Кокуса в Голубой Гингемии.

4). В зале Совета у рудокопов.

5). У волшебницы Виллины.

6). У самой Стелы.

7). У Урфина Джюса тоже был свой персональный телевизор, который он «скоммуниздил», отступая из Изумрудного города после своей неудачной войны марранов.

Регулярно пользуясь этим прибором, Урфин выявил интересные вещи. Телевизоры были не только системой связи, но системой защиты. То есть наличие телевизора у какого-нибудь пользователя не давала возможности «подглядывать» за ним с других телевизоров. Увидеть пользователя другого телевизора можно было только в том случае, если тот сам этого захотел. Поэтому, следить за Урфином с помощью телевизора было невозможно, так же, как он сам не мог следить за шестью другими телевизорами. Однако, Урфин быстро выявил, что остальные шестеро пользователей раз в неделю проводят совещание и сообщают друг другу о наиболее важных новостях. Он подключался к этому совещанию и узнавал все новости Гуррикапии из первых рук.

Впрочем, Урфин не особенно-то и скрывался. Странное ощущение собственной неуязвимости и безопасности не покидало его с тех самых пор, как он «навалял» по зубастой морде саблезубу в тигровом лесу. Он снова поселился в Кокиде. Удивительно, но шпионов, в этот раз, около его домика не было заметно. Урфин завёл огород, а на волшебной почве Гуррикапии всё росло, «как на дрожжах», давая несколько урожаев в год. В умелых руках Урфина любой труд быстро давал результаты. Вот и его огород быстро стал лучшим огородом во всей Гингемии. Соседи, смотревшие из-за забора на его урожаи, захлёбывались слюнями от зависти. По всей стране распространился слух, что Урфин стал могучим волшебником, сильнее самой старухи Гингемы, и поэтому его урожаи десятикратно превосходят обычные. Для ленивых и руками и умом живунов было не понятно, что упорный и регулярный труд может творить чудеса не хуже волшебства.

А, у Урфина быстро образовались избытки урожаев, которые он отдавал соседям в праздник урожая. Это сладкое слово «халява». Почему-то живунам очень нравился «Праздник Урожая» и никто из них не заикался о том, что урфиновы овощи и фрукты приносят несчастье, как когда-то, сделанная им мебель. Неожиданно для самого Урфина, он стал для всех «добрым». Хотя характер у него не изменился и он всегда готов был к язвительному замечанию.

Надо признать, что если в начале нашего повествования Урфин Джюс был для живунов одним из них, то теперь за его спиной незримо стояли две армии, а на его голове также незримо сверкала изумрудами корона повелителя Изумрудного города. Положение Урфина Джюса можно смело сравнить с положением Наполеона Бонапарта после его разгрома. Масштаб конечно сильно меньше, но ситуация очень-очень похожая.

Наверное, именно это уважение к его личности по всей Гуррикапии, а не только в Гингемии, защищало его от возможного преследования со стороны победителей. Ореол самого могучего волшебника в стране и самого толкового политика осенял его голову. Хроникёры Чучела могли писать про него всё, что угодно, но общее мнение изменить они не могли. Точно также у нас в России простые люди уважают царя Ивана Грозного за совестливость и мудрость даже спустя 500 лет. И никакие измышления «историков-хроникёров» не способны поколебать это народное мнение.

Поэтому неудивительно, что Арахна, проснувшись от долгого сна, обратила на него своё внимание. Урфин отказался ей служить, а главная причина была в том, что он тоже осознавал свой политический вес, и служить кому-либо ему было зазорно и унизительно (зап…дло, проще говоря).

Неудачи Арахны в попытках захватить власть хоть где-то в Гуррикапии были предсказуемы. А, далее, Урфин с интересом наблюдал, как Чучело и Ко пытаются справиться с проблемой Жёлтого тумана. Больше всего это напоминало стучание головой о стенку. Еженедельный просмотр новостей в телевизоре превратился для Урфина в забавный телесериал, местный вариант «Санта Барбары». Каждую субботу он садился в кресле, напротив телевизора с чашкой кофе и гамбургером. На спинке кресла сидел неизменный Гаумоколатокинт. И они с Урфином на пару, вовсю забавлялись, комментируя неумелые и нелепые действия местных властей.

Так длилось довольно долго. Пока однажды филин не высказался.

— Урфин, тебе пора возвращаться и брать это дело в свои руки.

— Да ну! Меня кто-то зовёт на помощь? Почему я этого не слышу?

— Ну, положим, тебя уже неоднократно вспоминали. Урфин, нельзя так долго позволять им стучать головой об стенку — стенка может не выдержать и рухнуть. Без тебя с проблемой им не справиться.

— Да ладно! Чучело уже трижды мудрое. Или уже четырежды? Вот никак не могу запомнить.

— Из Гудвина был очень плохой волшебник. Он мог бы найти Чучелу мозги и получше.

— Зато смелость для льва он нашёл вполне подходящую. — И Урфин потёр на шее старый шрам, напоминание о трагической битве на пустоши.

— Сейчас нужен тот, кто сможет определить стратегию войны с Арахной и сможет связать вместе усилия всех участников. Ну не Чучелку же это делать, — не унимался филин.

Кончились все эти разговоры тем, что однажды утром, Урфин, верхом на своём медведе, появился у ворот Изумрудного города.

Фарамант тут же полез в свою сумку за очками.

— Мы не будем надевать зелёные очки. — остановил его Урфин.

— Без очков вход в город запрещён.

— Ну, если я в городе не нужен без очков, то могу вернуться домой, в Кокиду.

— Ага, совсем-совсем не нужен. Ещё в прошлую субботу об этом вспоминали. — это съязвил филин, сидящий на спинке сиденья.

Фарамант с Дин Гиором были неизменными участниками всех субботних телесовещаний, как самые верные и лояльные подданные Страшилы. Он был в курсе всех обсуждений и понимал, что развернуть Урфина назад он не может.

— Ладно. Проезжайте, — буркнул Фарамант и открыл ворота.

Не торопясь, поехал Урфин Джюс по главной улице.

Как будь-то вихрь, пронёслась по городу весть: «Король Урфин вернулся!». И, люди, бросая свои дела, стали подтягиваться к главной улице. Урфин, увидев собирающийся народ, почувствовал себя неуютно до тех пор, пока из толпы не раздались выкрики.

— Да здравствует Урфин Джюс!

— Слава королю Урфину!

— Слава потомку Аграната!

— Урфин! Урфин! — Скандировала толпа. А, потом ещё, — Шайбу! Шайбу!

По некоторым чисто техническим причинам хоккей с шайбой не получил в Волшебной стране должного распространения и жители Изумрудного города не могли знать, что значит слово «шайба». Однако же, неизвестно откуда, наверное по какому-то волшебству (страна-то волшебная), они это слово знали. А, также они знали, что это слово направлено против янки и их ставленников. Шествие Урфина Джюса к королевскому замку стало триумфальным. Несколько тысяч людей шли вслед за ним и в знак поддержки, срывали с себя зелёные очки — символ лжи, в которой город жил со времён Гудвина.

Филин, сидя над головой Урфина, только посмеивался, глядя на его растерянное лицо.

— А ведь, я говорил тебе, что у тебя в городе поддержка неслабая. Надо было на неё опираться, а не удаляться в изгнание.

Замковый мост опустился, едва лишь Топотун ступил на площадь, и Урфин беспрепятственно проехал в ворота замка. А, народ ещё долго толкался на площади. Люди судачили итак и эдак, но теперь все были уверены, что Арахне не сдобровать, каким бы волшебством она не пользовалась.

Верховный военный совет свободных народов Гуррикапии собрался на следующий день после приезда Урфина Джюса в Изумрудный город, это как раз была суббота. Такое длинное и цветистое название придумал Страшила Многомудрый — это и был его главный вклад в борьбу с Арахной. Вообще-то сначала он предложил чтобы называние звучало, как совет Гудвинии, но Урфин в ответ фыркнул и спросил, какое отношение янки Гудвин имеет ко всем народам Волшебной страны. После долгой дискуссии остановились на имени Гуррикапа.

Пять телевизоров стояли по кругу экранами внутрь, а между ними сидели люди: Страшила, Дин Гиор, Фарамант, Урфин и несколько горожан. Селекторное совещание открыл Страшила Многомудрый. Он представил всем присутствующим Урфина Джюса (как будь-то его кто-то не знал) , как нового союзника в борьбе с Арахной. После этого присутствующие стали делиться своими успехами в производстве защитных масок из листьев. Оказалось, что наибольшие проблемы в этом деле были у Изумрудного города. Что естественно, ведь деревья в самом городе не росли, а ходить в лес в тумане горожане боялись. Урфин сначала немного вздремнул, но когда горожане стали жалобно причитать, он не выдержал.

— У вас ведь остались деревянные скауты, которые сейчас разносят почту. Им туман не страшен и в лесу они не заблудятся. Повесьте им корзины на спину и пошлите в лес. За одну ходку они принесут в город листьев на целую неделю.

— Действительно, — согласился Страшила, — Я отдам такое распоряжение.

Затем выступил Страшила и предложил призвать на помощь Элли и великана из-за гор. Он выступал с этим предложением каждую субботу и никто ему не возражал. Но, ведь мало позвать на помощь, надо, чтобы эта помощь дошла. Дойти по суше было невозможно из-за «Пояса Гингемы». Прошлый раз Чарли Блек и Элли чуть не погибли на подходе к Волшебной стране. Поэтому после реплики Фараманта о мудрости предложения Страшилы, все приготовились расходиться, но тут встал Урфин.

— Разве мудрость заключается в том, чтобы жалобно звать на помощь? А, с какого бодуна, вы решили, что янки смогут вам помочь? Свою судьбу надо решать самим.

— Что мы можем сделать с волшебницей ростом в 30-ть локтей?

— 30-ть локтей? Она здорово подросла с нашей с ней встречи. Я бы определил её рост локтей в 7-мь. Я ей почти по пояс был.

Завязался спор, и тут выяснилось, что непосредственно на улице, никто из присутствующих Арахну не видел. Большинство видело её только на экране телевизора. На Изумрудный город она вообще напала ночью. Лестар и Терминатор видели её через бойницы замковых стен. И, откуда взялось 30 локтей её роста никто не знал.

— 7-мь локтей тоже очень много, — грустно промолвил кто-то из горожан, — Она всё равно втрое выше большинства наших людей. И, намного их сильнее. Никто не решится напасть на такую громадину.

— Можно сделать деревянных солдат такого же роста, которые не испугаются битвы с Арахной.

— Сколько времени потребуется, чтобы сделать таких солдат? — промолвил Страшила, — Ведь, кроме тебя никто их делать не умеет. За это время все наши люди погибнут.

— А, не надо делать целую армию. Хватит даже и одного солдата, если он сильный, смелый, хорошо вооружён и защищён. И делать его буду не один я, помощники в городе найдутся. А оружие и доспехи ему сделают мигуны.

— Что именно, мы должны сделать? — это спросил Лестар, который вместе с Железным дровосеком смотрел совещание через телевизор.

— Надо покрыть всё его тело листами железа, миллиметра в 3-и толщиной. Я уже посчитал, общая площадь тела будет 6-ть квадратных метров и потребуется килограмм 200 хорошего железа. Шлём сковать ему надо отдельно.

— Для одного мастера — это работа на несколько лет, но мы привлечём к работе сотню кузнецов со всей страны и сделаем всё за неделю. Хорошее железо найдём, перекуём старые изделия. Нам потребуются чертежи отдельных элементов доспеха.

— Чертежи вы сделаете сами и лучше меня, а я пришлю вам рисунок солдата со всеми размерами. Всё равно первые дни вы будете заняты расплющиванием железа в листы. Ещё потребуется щит и меч, длиной в четыре локтя.

Лестар покрутил головой.

— Сложная задача. Шлём и меч придётся ковать мне самому. Даже с помощниками такую работу быстро не сделать. Но мы будем работать день и ночь, сменяя друг друга у наковален. Сделать непробиваемый доспех — это дело чести для нашей страны.

— Откуда вы возьмёте хорошее железо в таком количестве? — Это из другого телевизора заговорили подземные рудокопы. — В кузнечном деле с вами никто не сравнится, но лучшие металлы, это у нас. И искать не надо, запасы у нас большие.

— Да ведь, чтобы доставить металл от вас в Фиолетовую страну потребуется ещё две недели, это вступил в разговор Фарамант.

— Нет! Не потребуется, — воскликнул Урфин. — По Великой реке на простейших плотах металл можно привести за пару дней. Два лишних дня, но доспех будет из лучшей стали в нашей стране.

Все сразу оживились. План Урфина на глазах обретал плоть и кровь.

— Но как ты будешь оживлять этого солдата, ведь у тебя же нет волшебного порошка? — вдруг вспомнило Чучело.

Урфин даже отвечать не стал, а только отмахнулся от него, как от мухи. И продолжил говорить.

— Мы можем управиться за неделю, или за две, но рассчитывать надо на то, что не всё получится сразу. Разыскать Арахну и навязать ей бой тоже время потребуется. А, люди всё это время будут бедствовать и терять веру.

Разговор потёк по-новому руслу. Ещё несколько часов обсуждали и решали вопросы выживания людей в период войны.

И, в самом конце, Страшила вдруг вспомнил.

— А, как же насчёт того, чтобы призвать Энни и Чарли Блека?

— Гудвин прилетел сюда на воздушном шаре и на нём же улетел обратно. Я тоже летал на шаре к марранам. Сделайте шар и летите на ... — Урфин чуть было не добавил к своей фразе неприличное слово, но вовремя сдержался.

— Не надо ничего делать. Воздушные шары охраняют нашу долину. — Снова заговорили Подземные рудокопы, — На них нарисованы драконы и мы их драконами и называем. Мы делаем их давно, они у нас надёжны. Но, как лететь, ведь нужен попутный ветер?

— Ветер можно поймать, для этого нам в помощь потребуются птицы, — это Урфин вспомнил уроки орла Карфакса.

— Кагги-карр — воскликнула ворона Кагги-карр, присутствующая здесь же на совещании, как придворная двора Страшилы Многомудрого.

Урфин оглянулся на неё и с сожалением сказал,

— Лучше бы это были орлы, они легче держатся в воздухе.

— Орлы будут с вами! — Раздался зычный голос с высоты.

Все подняли глаза. На окне, под самым потолком сидел орёл Карфакс. Видимо он сидел здесь всё совещание и всё слышал.

— Народ орлов почтёт за честь вступить в общую борьбу с волшебницей Арахной!

Наконец- то все вопросы были решены. Обычно, субботние селекторные совещания длились меньше часа, но не в этот раз. На улице уже были сумерки. Группа горожан — участников селекторного совещания вышла из дворца при свете факелов. С удивлением они увидели, что вся площадь перед дворцом полна народа. С самого утра люди стояли и ждали окончания совета. Все знали, что именно сейчас решается судьба Волшебной страны и их судьба.

Главный городской смотритель крыс, мышей и тараканов робко оглянулся на уставшие лица своих товарищей, потом на лица горожан, светившиеся надеждой. Откашлялся и сказал:

— С сегодняшнего дня вся Гуррикапия объявляет войну волшебнице Арахне. Нас ждут тяжёлые лишения и изнурительный труд, но мы, уже победили!

Громогласное «Ура» было ему ответом. В воздух полетели зелёные шапки, исчезая в ночной темноте. Народ Изумрудного города был готов к войне.

В дальнейшем этот человек получил почётный титул Провозвестника Победы и с честью и гордостью носил его до конца своей жизни.

Создание рыцаря Тилли Вилли окружено легендами и мифами. В этом деле хорошо постарались хроникёры Страшилы Многомудрого, запутав истину в облаке лжи и фантазий, так же, как дневной свет таял в Жёлтом тумане волшебницы Арахны. Мы же будем опираться не на эти пустые россказни, а на правдивые рассказы честного, мудрого и многознающего филина Гаумоколатокинта.

Урфин Джюс приступил к созданию рыцаря. Весь его прежний опыт оказался лишним, и выдумать всё пришлось заново. Впрочем, работа Урфина не пугала.

Обычное дерево может от сильного удара треснуть. Это не страшно, если у тебя есть сто дуболомов. А если у тебя только один воин — он треснуть не должен. К тому же, воин трёхметрового роста, сделанный целиком из дуба, будет очень тяжёлым. Решение, которое нашёл Урфин, было революционным не только для Гуррикапии, но и для всего человечества того времени — он изобрёл фанеру. Уже изготавливая «чёрную» роту дуболомов, он клеил вместе деревянные доски с разным направлением волокон. Теперь вместо досок был тонкий, в 1 мм, дубовый шпон, который клеился, в несколько слоёв, на каркас. А, каркас изначально был сплетён из гибких ивовых веток мастерами-корзинщиками из Голубой Гингемии. Эта единственная работа, которая была освоена ими очень хорошо, несмотря на природную лень. Причём, Урфин проклеил первый слой, а дальше работать стали местные столяры Изумрудного города. А, Урфин сосредоточился на изготовлении шарниров для рук и ног. Эту работу он не мог доверить никому. Но, ему ещё приходилось следить за работой других мастеров и координировать их деятельность, а их было 40 человек, работавших сменяя друг друга. Спать ему приходилось урывками.

В это же время ещё столько же мастеров в Фиолетовой Бастиндии, сменяя друг друга, непрерывно расковывали сталь из Страны рудокопов в пластины толщиной в 3 мм и придавали им нужную форму. Лестар, в эти дни не спал, так же, как и Урфин. Мало того, что ему приходилось следить за общим процессом, он ковал рыцарю булатный меч. Технология изготовления булата нашлась в старинных бумагах в Фиолетовом замке. Откуда она взялась в Гуррикапии, мы обсуждать не будем, ибо это будут досужие мысли. А, вот о самой технологии сказать надо отдельно. Чтобы изготовить лезвие меча, Лестар расковывал металл в тонкий слой, плотно посыпал его порошком из страны рудокопов, а затем сгибал пополам. Так он проделал 9 раз. Полученная заготовка, толщиной в 10 мм, имела тысячу слоёв металла, пересыпанного сверхтвёрдыми частицами. Боковые части меча делались по-другому. Тонкие прутья из разных сортов стали разогревались в горне и перекручивались в что-то напоминающее стальной канат, а потом плющились. Полученная пластина при любых ударах не давала трещин. И это лезвие и боковины Лестар приваривал на мягкую, вязкую основу меча. Лезвие у меча было только одно, что значительно упрощало работу, а длительная война рыцарю не предполагалась. Готовый меч закаливали в два приёма. Сначала его охладили в кипящем масле и только затем бросили в холодную воду. Лестару удалось сделать шедевр. Меч, длиною в рост взрослого человека, (или взрослого дуболома) смотрелся великолепно. Вот только испытать его было невозможно. Он весил полпуда и был абсолютно неподъёмным для своих создателей.

И, в Изумрудном городе и в Фиолетовом замке работа спорилась, и уже был виден финал.

Проблема, как обычно и бывает, возникла там, где её не ждали. Урфин Джюс приступил к изготовлению головы рыцаря, и…дело не пошло. Раньше он легко делал головы и дуболомам и капралам, даже с головой генерала особых проблем не возникло. А, здесь, то ли из-за большого размера, то ли из-за сложности предполагаемого характера рыцаря, но лицо у него никак не получалось. И, тут самое время вспомнить, что воздушный шар с изображением дракона за помощью к янки всё же полетел и даже успел вернуться обратно. Когда Чарли Блек с Энни появились в Изумрудном городе Урфин даже не заметил — работы было выше крыши. Но, на очередном Верховном Военном совете он отчитывался о готовности рыцаря. Почти всё было готово, оставалось оживить его и начать подгонять доспехи. Но, не было головы. И, вот тогда на середину вышел матрос Чарли и вытащил из своего мешка фигурку языческого божка. Морда лица у этой фигурки была такой «симпатичной», что весь Совет сразу принял решение, что это и будет головой рыцаря. Урфин не возражал — сделать увеличенную копию божка было проще простого, и выдумывать ничего не надо. А, Энни тут же придумала для рыцаря имя — Тилли Вилли. Собственно на этом участие янки в создании рыцаря и закончились. Что не помешало хроникёрам Страшилы приписать создание рыцаря именно Чарли Блеку.

Да, ещё Чарли Блек предложил, для секретности, не распространять информацию о конструкции рыцаря, а придумать «альтернативную» версию о якобы заводном механизме и заводе правой стороны фигуры от движения левой и наоборот. Для любого технически грамотного человека всё это звучит бредом, но хроникёрам Чучела можно было впарить и не такую чушь. А, когда эта чушь заносилась в хроники, то самым волшебным образом она вдруг превращалась в истину и источник знания. Почему это происходило можно только гадать. Но, это злое волшебство никак не было связано с Волшебной страной. Потому что, и в нашем большом мире происходит абсолютно то же самое. И, абсолютная чушь и бред, занесённые в хроники, вдруг, превращаются в истинные знания. И, даже, казалось бы, неглупые люди, вроде бы совсем не лишённые здравого смысла, начинают в это верить. И, гуляют по страницам хроник стотысячные армии, целые народы на щепочках переправляются через моря и океаны и совершается ещё много других чудесных и волшебных вещей, совершенно немыслимых в реальности. На фоне этого факта странными выглядят заявления некоторых людей о том, что магии якобы не существует. Найти в нашем мире добрую магию действительно очень трудно, а вот злая магия даже не пытается спрятаться.

А ещё, надо вам сказать, что у янки есть старая народная традиция приписывать себе чужие достижения и ничего удивительного в том, что придумал и сделал рыцаря Урфин Джюс, а числится его создателем Чарли Блек, мы не видим. Если вспомнить, как в те же времена некий янки погуляв по лабораториям русских учёных вдруг «изобрёл» лампу накаливания, назвал её своим именем и с большой выгодой продал, то удивительного в этом действительно ничего нет.

Но, мы с вами забыли о том, что вторым вопросом на Верховном Военном Совете Свободных народов Гуррикапии был вопрос о выживании жителей Волшебной страны. Идея Урфина Джюса о том, что дымом можно очищать воздух в помещении была принята с восторгом. И, это было единственное, что хроникёры признали-таки за Урфином Джюсом. Но тут, против встал главный городской смотритель печей и очагов. Он заявил, что использование открытых очагов для задымления и обогрева жилищ неизбежно вызовет пожары в городе, ведь жилые дома не были для этого приспособлены. После жаркого обсуждения решили всё население переселить в дома, стоящие около дворцовой площади, уплотнив, на сколько это возможно. И, только в этих домах сложить печи, которые можно контролировать. Это было разумно и с точки зрения экономии дров. А, детей и вовсе решили завтра же собрать в королевском дворце, где быстро можно и воздух очистить и помещение согреть. Кроме того, для них там предусмотрели обучение и развлечения. Лан Пирот обучал их коллективным танцам в тронном зале дворца.

Слушая обсуждение и, время от времени, добавляя в него свои мысли, Урфин понимал, что всё это хорошо, но этого мало. И, он бросил в обсуждение свою идею, которая не раз приходила ему в голову, когда он был правителем Изумрудного города, но до реализации которой руки никак не доходили. Сначала его идею приняли в штыки и даже восприняли, как оскорбление, но постепенно смирились и согласились. На следующий день зеваки, околачивающиеся на дворцовой площади, увидели, что несколько штукатуров стали покрывать штукатуркой самую большую стену дворца, обращённую к городу. Штукатурка была не обычного серого цвета, а насыщенного зелёного. Зачем они это делали, люди узнали только после обеда, когда из стекольных мастерских привезли битое зелёное стекло. По свежей штукатурке набросали мелкого битого стекла, которое засверкало в лучах заходящего солнца. Даже сквозь Жёлтый туман было видно, что стена превратилась в изумрудную. Очень скоро вся дворцовая площадь была забита народом. Сняв очки, как завороженные, люди смотрели на сверкающую стену. В толпе говорили, что скоро весь город будет таким же изумрудным, и очки тогда уже не понадобятся. Чтобы сделать таким весь город потребовалось бы не менее 10 лет. Да, и ставленники янки вовсе не горели желанием отменять зелёные очки и отдавать свою власть. Однако сейчас изумрудная стена, сверкала, как знамя, зовущее к Победе и вселяла в души людей веру и надежду.

Читатели, хорошо знающие книги Волкова, должны помнить, что в войне с Арахной присутствовал передвижной домик-крепость, который перетаскивали дуболомы. Создание домика хроникёры естественно приписали янки Чарли Блеку. К тому, что всё хорошее в Гуррикапии приписано талантам янки мы могли бы уже и привыкнуть. На самом же деле реальный вклад янки был такой же, как и в реальном мире, то есть крайне малозаметный. А, вот пиар-эффект этого малозаметного вклада будет обязательно гигантским. Понятно, что домик-крепость — это был домик Урфина Джюса, который не требовалось перетаскивать, он ходил сам по себе. Влияние Чарли Блека здесь одно — он в этом домике ездил, вместе со всеми. Для янки вполне достаточно, чтобы объявить его создателем и хозяином домика.

Однако, помощь дуболомов для передвижения домика, всё-таки требовались, в тех местах, где просто ногами было не пройти. Урфин хорошо помнил опыт своего первого похода на Изумрудный город. И, естественно, он помнил своё решение о создании отряда сапёров-пионеров, прокладывающих дорогу всей армии. И, хотя для войны с Арахной большой армии не было, но вопрос логистики был ещё более важным, потому, что война шла в совершенно дикой местности, без дорог. Поэтому было решено сделать отряд новых дуболомов-сапёров в два десятка воинов.

Конструктивно они были похожи на рыцаря Тили-Вили, только гораздо меньше, проще и дешевле. Корпус новых дуболомов был из фанеры, наклеенной на плетёную основу с дубовыми шарнирами, точёными на токарном станке. По прочности они превосходили даже «чёрную роту». Тем не менее корпус воинов, также, как и у Тилли-Вилли были целиком защищены железными доспехами. Не такими толстыми и прочными, как у рыцаря, всего-то толщиной в 1 мм, из обычного железа, но достаточно надёжными. Для защиты от ржавчины, доспехи были покрыты оловом и, благодаря этому весь отряд именовался «белым», в отличии от погибшей «чёрной» роты дуболомов.

По ходу движения проводились военные учения. И, Тили-Вилли и дуболомы тренировались в поражении цели метательными шарами, а также в пользовании холодным оружием. Дин Гиор был тренером по рукопашному бою, как лучший специалист в стране. Слаженность действий дуболомы отрабатывали под командой Лан Пирота. А, действиям шанцевым инструментом, то есть топорами и лопатами, их обучал сам Урфин. Сердце Урфина Джюса обливалось мёдом. Снова он шёл в поход во главе армии, созданной его умом и его трудом. И, вся Гуррикапия с надеждой следила за движением его армии через волшебные телевизоры, оценивала и обсуждала степень подготовки рыцаря Тили-Вилли и дуболомов к предстоящему сражению.

Наконец армия достигла горного массива. И, вот тут неоценимую роль сыграли орлы Карфакса. Выдумки хроникёров об участии Карфакса в последней битве выдумками и остались. Орёл мог нанести ущерб волшебнице не больше, чем воробей обычному человеку, а вот ответка волшебницы могла стать для него смертельной. Не для того, создавался рыцарь и дуболомы, чтобы потом бессмысленно рисковать живыми птицами. Боевая задача была в том, чтобы реализовать преимущество в военной силе, созданное мастерами Гуррикапии. Орлы были нужны совсем для другой цели. Это была воздушная разведка. Орлы нашли логово Арахны и после этого над её головой постоянно «висел» один из орлов с красным вымпелом в когтях, указывая её местонахождение для наступающей армии.

В качестве оружия, отряд вооружили стальными глефами, гвизармами, люцернами и алебардами, сделанными по рисункам из книг Дина Гиора, отточенными до бритвенной остроты. Необходимые для работы шанцевые инструменты хранился в ходячем домике, а для удобства и быстроты пользования, они все были закреплены снаружи, на стенах домика. Для того, чтобы поменять оружие на инструмент или обратно требовалась всего одна минута. Не забыли и о метательном оружии. На поясе каждого «белого» дуболома было несколько кожаных сумочек для чугунных шаров, а запас этих шаров хранился всё в том же домике.

Количество военных регалий на воинах было максимальным — эполеты, кокарды, шевроны, портупея, и даже награды. Это было сделано, чтобы солдаты были максимально умными и могли бы выполнять самые сложные работы. Командовали новыми дуболомами два капрала, а общее командование возложили на генерала Лан Пирота, которому, по этому случаю, снова поменяли лицо, на соответственно более решительное. Помня мудрое изречение: «Не делайте умное лицо. Вы же офицер». Исходя из такой мудрости, что офицеру полагается лицо простое и неумное, а вот генералу полагается лицо и умное и непростое.

«Белый» отряд мог бы самостоятельно дать успешный бой Арахне. Хотя все воины были вдвое ниже самой Арахны, но все вместе они были очень внушительной силой. Всё-таки, основная боевая нагрузка должна была лечь на плечи рыцаря Тилли Вили, а отряд дуболомов имел всё-таки вспомогательное значение и мог выступать только в качестве резерва.

Если дуболомов сварганили довольно быстро, то с рыцарем возиться пришлось долго из-за его большого размера. Учитывая, что пройти через ворота дворцового замка он в принципе не мог, собирать его пришлось на предзамковой площади. Там же его оживляли. Навешивать на него доспехи пришлось уже после оживления, чтобы можно было обильно просыпать живительным порошком по всему корпусу. Главным оружием рыцаря были щит и меч, но о метательном оружии тоже не забыли. Так же, как и у дуболомов, у него на поясе висело 10-ть сумочек под чугунные шары. Вот только шары соответствовали гигантскому росту рыцаря. Каждый из них был в диаметре 12 сантиметров и весил полпуда. Чтобы шары случайно не выскользнули из руки, у них были углубления для пальцев. Выход Тили-Вилли из города тоже был проблемой — ворота были ниже его роста. Впрочем, выползать через ворота он всё-таки не стал, но согнуться ему пришлось сильно. Великий поход на Арахну начался.

По ходу движения проводились военные учения. И, Тили-Вилли и дуболомы тренировались в поражении цели метательными шарами, а также в пользовании холодным оружием. Дин Гиор был тренером по рукопашному бою, как лучший специалист в стране. Слаженность действий дуболомы отрабатывали под командой Лан Пирота. А, действиям шанцевым инструментом, то есть топорами и лопатами, их обучал сам Урфин. Сердце Урфина Джюса обливалось мёдом. Снова он шёл в поход во главе армии, созданной его умом и его трудом. И, вся Гуррикапия с надеждой следила за движением его армии через волшебные телевизоры, оценивала и обсуждала степень подготовки рыцаря Тили-Вилли и дуболомов к предстоящему сражению.

Наконец армия достигла горного массива. И, вот тут неоценимую роль сыграли орлы Карфакса. Выдумки хроникёров об участии Карфакса в последней битве выдумками и остались. Орёл мог нанести ущерб волшебнице не больше, чем воробей обычному человеку, а вот ответка волшебницы могла стать для него смертельной. Не для того, создавался рыцарь и дуболомы, чтобы потом бессмысленно рисковать живыми птицами. Боевая задача была в том, чтобы реализовать преимущество в военной силе, созданное мастерами Гуррикапии. Орлы были нужны совсем для другой цели. Это была воздушная разведка. Орлы нашли логово Арахны и после этого над её головой постоянно «висел» один из орлов с красным вымпелом в когтях, указывая её местонахождение для наступающей армии.

Жалкие попытки волшебницы навязать противнику дистанционный бой тут же были пресечены несколькими меткими попаданиями и рыцаря и дуболомов. Один из дуболомов даже попал Арахне прямо в лоб. Шар, диаметром в 6-ть см и весом в два с половиной фунта чугуна, конечно, не мог убить рослую волшебницу, но попадание было очень и очень болезненным. Если бы такое же меткое попадание было от рыцаря, то сражение сразу же и закончилось бы. Остальные попадания были не столь успешными, но тоже крайне неприятными. Арахна стала отступать, а армия Гуррикапии неотступно следовала за ней. В рукопашный бой она даже не пыталась вступать — длинный сверкающий меч в руке Тили-Вилли не давал ей никаких шансов. Отступление превратилось в бегство. В ужасе от неминуемого конца она бросилась в пропасть. Война с Арахной закончилась победой.

Однако, ядовитый Жёлтый Туман так и продолжал висеть над страной. Маленькие гномы помогли найти волшебную книгу Арахны. Вот только, когда заклинание о снятии тумана прочитала Энни ничего не произошло. Затем его прочёл Чарли Блек и снова ничего. Впрочем, ожидать результата от заезжих янки было бы неразумно. Затем его по очереди прочитали все присутствующие люди: Лестар, Дин Гиор, оба учёных рудокопа, даже Страшила и Дровосек — результат был никакой. Видимо, для действия заклинания требовалось не только само заклинание, но и какая-никакая волшебная сила. И, тут встрял филин Гаумоколатокинт:

— Когда мы с Урфином возвращались в Кокиду, после первого похода, в тигровом лесу на нас напал саблезуб. И, в этот момент у Урфина в руке неизвестно откуда появилась дубина, которой он саблезуба и долбанул по башке.

Присутствующие с уважением посмотрели на Урфина Джюса. Далеко не каждый из них мог бы поручиться, что не наложил бы в штаны от страха, увидев перед собой саблезуба, а тут такая отвага. А, Урфин скромно ответил:

— Да, я, наверное, тащил эту дубину от самой пустоши. Только тогда не думал ни о чём.

— Счас! Я с Топотуном двигались сразу за тобой и видели, что никакой дубины у тебя в руках и в помине не было. Она появилась у тебя в руке сама-собой в тот самый момент, когда ты кинулся на саблезуба.

— И, что ты хочешь этим сказать? — спросил Урфин.

— Я хочу сказать, что у тебя есть волшебная сила. В своё время об этом говорила и старушка Гингема. Она собиралась обучить тебя волшебству, но не успела. Ты призвал эту дубину, и она оказалась у тебя в руках. Попробуй-ка ты прочитать заклинание.

Попытка не пытка, и Урфин взял книгу в руки и прочитал заклинание вслух. И, о чудо! Жёлтый туман исчез разом и навсегда. Не прошло и пары секунд, а Чарли Блек уже выхватил из рук Урфина Джюса волшебную книгу.

— Эту вредную и опасную книгу необходимо сейчас же сжечь!

Ну да. Книга, которой мог бы пользоваться только Урфин, была бы очень вредной и опасной … для янки и их сторонников.

Книга отправилась в костёр, вместе со всеми древними знаниями о магии и волшебстве. А, Урфин снова отправился в своё самовольное изгнание.

«Белые» дуболомы стали парадной стражей в Изумрудном городе. Они стояли на страже у городских ворот, у замкового моста и даже изредка патрулировали стены города. Ежедневный торжественный развод караула на площади перед замком стал визитной карточкой города и неизменно привлекал внимание туристов и других праздношатающихся бездельников. Для рыцаря Тили-Вилли работы в мирной жизни так и не нашлось. Работать охранником он посчитал ниже своего достоинства и стал бездельником и наркоманом.

На этом историю Урфина Джюса и его армии можно было бы и закончить. Однако, спустя полгода, утром, перед крыльцом его дома оказался небольшой ящик. В ящике лежала изящная золотая корона украшенная зелёными изумрудами.

— Ну что? — поддел его мудрый филин, — Примеришь?

— Нет, Гаумоколатокинт, — отвечал ему Урфин, — даже примерять не стану.

— Однако, вернуть корону не получится, ведь отправитель неизвестен.

— Ну и пусть себе лежит в ящике, в углу. А, я останусь королём в изгнании.

И, вот на этом нашу историю про короля Урфина Джюса и его деревянную армию пожалуй можно и закончить.