Моя Маргарита (гет)

Вскоре настало утро. Ребята позволили себе подольше поваляться в честь выходных, но потом стали собираться за завтраком.

— Всем доброе утро, — потирала глаза Гретта. — Как спалось?

— Очень даже хорошо! — просиял Гаара. — С близкими людьми всегда хорошо отдыхается.

— Народ, а вы? — спросила Гретта у остальных.

— Я хоть на потолке высплюсь, — засмеялся Наруто.

— Аналогично, — кивнул Шикамару, потягиваясь и зевая.

— Анал, логично, — засмеялась Темари.

— И я хорошо выспалась, — улыбнулась Хината.

«А я — как всегда о еде размечтавшись», — подумала Гретта, накладывая себе в тарелку гречневую лапшу с рисом. Желудок урчал так, словно она не забивала его вчера лапшой, чипсами и моти.

— Сегодня пройдёмся по лесу? Правда, с лагерем нашим надо делать что-то. Сторожить никого оставлять не будем, проще просто собрать всё в рюкзаки, отнести в машину и пойти всем вместе.

— Да, звучит логично, — кивнула Темари. — Можно погулять, а потом нам ведь надо доставить тебя домой в целости и сохранности.

— Да, — с грустью выдохнула Гретта. Этот поход подарил ей часы такого блаженного покоя, что возвращаться совершенно не хотелось.

— Понимаю, грустно расставаться, — вздохнул Гаара. — Но мы скоро все равно увидимся в школе. А на неделе, может быть, получится сходить с нами в чайную, — он посмотрел на Темари.

— Правда? А можно? — с надеждой спросила Гретта.

— Думаю, что можно, — улыбнулась Темари.

— А это далеко от школы? — забеспокоилась Гретта.

— Нет, совсем недалеко, — успокоила ее Темари.

— Нужно будет предупредить нашего водителя Фрида. Но тогда в библиотеку мы не пойдём в тот день, Гаара. Дома позаниматься придётся, — решила Гретта.

— Хорошо, но чайная тоже помогает концентрации внимания, — улыбнулся Гаара.

— Но там нам точно не до учебы будет, — заметила Гретта.

— Лучше день потерять, потом за час долететь, — улыбнулась Темари.

Гретта согласно кивнула.

— На выходных можем ещё где-то погулять, если Гаара не против.

— Можно на концерт сходить, помнишь, мы собирались? — предложил Гаара.

— Да, ты говорил, — Гретта улыбнулась. — Но не знаю, какие группы выступают, я ведь не слушала раньше рок.

— Не страшно, я знаю, расскажу все, — успокоил ее Гаара.

— Я с радостью пойду с тобой на концерт, но придётся снова у родителей отпрашиваться, — Гретта неловко понизила голос, чувствуя себя маленьким ребенком — было стыдно перед всеми, а особенно перед Гаарой, что с ней приходилось нянчиться. Хваён к тому же любила сначала контролировать и критиковать каждый ее шаг, не давать что-либо делать, а в другой раз с великим недоумением спрашивать: «А ты что, сама не знаешь, как это делать? Как это ты не можешь?». После этого Гретте уже страшно было что-то начинать, на что-то решаться, каждый раз во всём теле поднималось напряжение, что за любую ошибку сейчас будет бесконечная громкая брань и чрезмерное преувеличение одной ошибки. И потому она не могла не попросить другого человека выпросить её у родителей, потому что иначе они без лишних размышлений отказали бы ей. Сильно нуждаться в посторонней помощи и при этом ненавидеть себя за то, что смеешь в ней нуждаться -ужасно мерзкое ощущение. Представлять, как Гаара мысленно смотрит на неё с таким же презрением, как мать — ещё тяжелее.

Гаара, напротив, относился к этому с пониманием, вопреки опасениям Гретты. Он прекрасно понимал, что такое токсичная семья, но с облегчением вздохнул, когда понял, что родители Гретты не будут запрещать им общаться — по крайней мере, пока что.

— Ничего, все хорошо, я все понимаю, — заверил Гаара Гретту. — Главное, что они вроде бы не против меня — уже отраднейшая перемена.

«Пока я терплю и не проявляю бунтарских действий, они ни слова плохого о тебе не скажут, — хотелось сказать Гретте. — Они теперь знают, что ты — моё слабое место, и им теперь известно, куда надавить, когда подвернётся удобный случай. Даже когда они в самом хорошем настроении и изображают самую благополучную и дружную семью, я должна быть начеку».

— Да, всё будет хорошо, — сказала она, что могла. — С тобой нестрашно идти хоть куда.

— Спасибо, мне очень важны твои слова. Нечасто меня так кто-нибудь ценит. Отец вообще считает, что я слабак, — признался Гаара.

— В его понимании сильный только тот, кто похож на него, «прекрасного»? — скептически спросила Гретта.

— Тот, кто стремится к власти любой ценой, а я к ней не стремлюсь. Я хочу быть счастливым, и чтобы рядом были мои близкие, — вздохнул Гаара.

— Вы как два противоположных полюса, — улыбнулась Гретта. — И мне нравится, что ты на него не похож.

— Спасибо, — Гаара прямо-таки расцвел. — Мне никто не говорил таких слов. Для меня бесценно, что кому-то это нравится, что ты поняла и приняла меня таким, какой я есть.

— Мне кажется, твои ценности могут понравиться гораздо большему количеству людей, чем ценности твоего отца. При власти довольно одиноко, холодно и там не на кого положиться. Но это лишь моё мнение, — добавила Гретта на всякий случай.

— Мне очень важно твое мнение, — тепло улыбнулся Гаара.

Гретта не сдержала своего смущения, опустив взгляд в опустевшую тарелку. Дома она привыкла быть пустым звуком, в её мнении нуждались очень редко, только в крайних случаях. Ей либо не отвечали, либо отметали в сторону и делали всё по-своему, а в важных дискуссиях иногда и переворачивали её мнение наизнанку, выставляя её совсем дурой. Часто она ловила себя на мысли, что если бы она исчезла, в жизни её родственников не изменилось бы ровным счётом ничего.

Но то, как Гаара всегда внимательно слушал её, не перебивая, не споря, не критикуя и не осуждая, приносило её душе незнакомое, но такое желанное тепло. Она ещё не была у него в гостях, но в такие моменты словно чувствовала, что она действительно дома. И ни один человек, связанный с ней кровными узами, не обнимал её так бережно и крепко, как будто от этого зависела её жизнь. Мозг, что изводился тревогой от отсутствия привычной дистанции между ней и её симпатией, всё ещё немного сопротивлялся, но Гаара, сам того не ведая, чудесным образом заставил растаять один из барьеров в её голове. Ей хотелось ему верить.

— Спасибо, мне тоже таких слов никто не говорил, — честно призналась Гретта.

— Я очень рад, — просиял Гаара. Он не мог передать словами, как важно для него было понимание и принятие Гретты, особенно после вечного унижения, придирок и требований со стороны отца. Только Темари по сути и поддерживала его до появления друзей, ну а Гретта стала совсем особенным другом. Накануне Гаара долго говорил с Наруто, рассказывал ему о своих сомнениях, достоин ли он Гретты, а Наруто давал ему душеспасительных лещей, фигу-фигу-фигурально говоря, пинал для скорости, чтобы тот решился и не упускал такую замечательную девушку. Было над чем подумать. Однозначно стоило пойти на сближение вопреки своему вечному страху.

Поболтав ещё немного о всякой ерунде, компания не торопясь собрала палатки, отнесла в машину, оставив при себе мобильники, и отправилась покорять горные скалы. Каждый нашёл себе свою импровизированную трость из лежавших деревянных палок и веток, чтобы можно было на них опираться. Гретта хоть и знала заранее, что грибов здесь не водится, но всё равно на всякий случай с любопытством осматривала каждый пенёк, деревце или неровности под листвой.

— Здесь вообще есть животные? — спросила Гретта.

— Может быть, есть девятихвостые лисы, — страшным шепотом произнесла Темари и засмеялась.

— У Наруто есть хвосты, правда, они по учёбе, — Гретта тоже засмеялась.

Все дружно засмеялись, и громче всех Наруто.

— Да, я тот ещё девятихвостый лис!

— А ты ещё какой-нибудь магией владеешь, кроме кулачных боёв и щедрой раздачи лещей? — улыбнувшись, спросила Гретта.

— Ага, магией списывания, — рассмеялся Наруто.

— Но ты прав, беспалевно списывать действительно надо уметь, — кивнула Гретта.

— Лучше учиться самостоятельно, так Неджи говорит и мой отец, — смущённо заметила Хината. — Если ты в чем-то не можешь разобраться, я всегда помогу... — и пунцово покраснела.

— А если я и не хочу разбираться? — засмеялся Наруто. — Я лучше у Гаары спишу.

— А почему не хочешь? Какие предметы тебе вообще интересны, помимо занятия спортом? — поинтересовалась Гретта.

— А что в них может быть интересного? Большая перемена на завтрак! — отозвался Наруто.

— Ну как, хотя бы вот история, биология, языки... — начала перечислять Гретта.

— Ну история может быть, — снизошел Наруто, — про самураев.

— Моя подруга раньше шутила: «У самурая нет цели, есть только путь», когда я её спрашивала, сколько можно кофе и энергетиками напиваться, — вспомнила забавную историю Гретта.

— Таков мой путь ниндзя! — провозгласил Наруто и выбросил кулак вверх.

— Осторожно, деревья только не повали невзначай, — отшатнулась Гретта инстинктивно.

Наруто только рассмеялся, а вслед за ним и все остальные.

— Вспоминаю Баварский лес, на юге Германии, — с ностальгией вздохнула Гретта. — Мы ездили туда с родителями и родственниками со стороны отца и его сестры. Одна бабуля даже научила меня, что если обнять дерево и хорошенько прижаться к нему, то можно отдать ему все тяжёлые чувства.

— Ну-ка попробую. Интересно, поможет ли, — протянул Гаара с сомнением и обнял дерево.

— Лучше обними Гретту, — засмеялась Темари. — Это точно поможет.

— Все волнения, всю печаль

Твоего смятенного сердца

Гибкой иве отдай, — процитировала Гретта своё любимое хокку, со смешком глядя на Гаару, пытающегося обнять дерево так, чтобы на него не полезли какие-нибудь насекомые. Потом повернулась к Темари и шутливо возразила:

— Я же не дерево, меня-то зачем?

«Зато если бы я была персонажем, наверняка была бы типичным бревном», — с досадой на саму себя подумала она.

— Потому что ты милее любого дерева! — рассмеялась Темари, а Гаара жутко смутился.

— Ну спасибо, однако, что я лучше дерева, — всплеснула руками Гретта, уже напрочь забывшая, что она там подумала секунду назад.

— Ну что, обнимешь Гретту? — все ещё веселилась Темари.

— Да ладно тебе, — смущённо пробормотал Гаара.

— Не смущай брата, — заступилась Гретта, потом обратилась к Гааре. — Ну и как оно?

— Не знаю. Жаль, что оно не может обнять в ответ, — вздохнул Гаара.

— Вот, а я о чем говорю, — усмехнулась Темари.

— Но ни один человек не сможет забрать на себя весь человеческий негатив, — пожала плечами Гретта. — Когда я в детстве ездила в тот лес с родственниками, та бабуля прямо-таки уверяла меня, что ни один церковный храм не заберёт столько негатива, сколько природа. Но когда я прижималась, то тоже особо ничего не чувствовала. И я думаю, может, нужно делать это в минуты, когда совсем уже отчаялся?

— Человек, конечно, не бог и не природа, но зато может оказать живую поддержку, сказать нужные слова, дать понять, что ты нужен, важен и любим. Человеку нужно человеческое тепло. А с этим у тебя все в порядке, — заметила Темари уже серьезно.

— Это правда, — так же серьезно кивнул Гаара. — Человек не может один.

Даже Наруто стал серьезным.

— А Конфуций говорил: «Когда тебе плохо — прислушайся к природе. Тишина мира успокаивает лучше, чем миллионы ненужных слов», — задумчиво произнесла Гретта.

— Тут, наверное, кому что помогает. Тебе бы чего хотелось, когда тебе плохо? — спросила Темари.

— Ящика с едой! — засмеялась Гретта.

— Тоже вариант, — засмеялась и Темари.

— Особенно если это рамен! — Наруто вновь воинственно выбросил руку вверх.

— Рамен тоже входит в состав, — согласилась Гретта. — Но особенно суши. Ради них и умереть не жалко.

— Рамен и суши — это самое главное! — горячо согласился Наруто.

— Только ты живи, — внезапно с беспокойством сказал Гаара. — Жизнь ещё пригодится тебе для великих свершений.

— Конечно, иначе как я рамена и суши наемся? — коротко просмеялась Гретта.

— Действительно, — в тон ей засмеялся и Гаара.

Оставшиеся часы прогулки прошли под тишину, изредка обрываемую смешками от шуток Темари и её парня, и щебетание суетящихся птиц. Вдоволь напитавшись лесной атмосферой и чистым кислородом, компания вернулась к машине и поехала назад в город, чтобы отвезти в первую очередь Гретту. Чем ближе они приближались к нужной улице, тем тоскливей становилось лицо девушки. Будь её воля, она бы с радостью осталась в том лесу, живя в палатке или найдя себе даже какую-нибудь пещеру, однако единственное, что утешало — возможность сходить в душ и упасть в объятия своей тёплой постели.

Когда машина припарковалась у ворот семьи Винтеров, Гретта с обречённым вздохом вылезла наружу и подошла к багажнику, ожидая, когда ей помогут.

Гаара тут же подхватил вещи Гретты и поспешно помог их выгрузить, ему помогали Наруто и Шикамару. Девушки вышли из машины налегке.

Гаара тоже жалел, что поездка так быстро закончилась, и придется возвращаться в суровую реальность. Впрочем, они с Греттой ещё не раз увидятся, верно?

— Ребята, спасибо вам за эту ночёвку, — Гретта с благодарностью глубоко поклонилась. — Давно я так всей душой не отдыхала.

— И тебе спасибо, — улыбнулась Темари. — Впервые вижу Гаару таким воодушевленным.

А Гаара жутко смутился.

— Ладно, мне пора... — Гретта сначала хотела было повернуться к воротам, но замешкалась, сделала неуверенный шаг, за ним ещё один, и через мгновение её руки сомкнулись за спиной Гаары в замочек, а её голова доверчиво приникла к его груди, из-за небольшого роста с трудом достигая до его плеча. «На удачу, — подумала она, — пока к своим удавам не вернулась». — Ты как та ива из хокку, мне было приятно провести с тобой время, спасибо.

— Это лучший комплимент, который мне делали! — просиял Гаара, в свою очередь нежно обнимая ее. — Мне тоже было очень приятно провести с тобой время.

— Отпишитесь, когда домой доедете, ладно? — договорилась Гретта с друзьями и, взяв свой походный рюкзак, скрылась за воротами.

— Обязательно, — заверил ее Гаара. Они с Темари завезли домой Наруто и Хинату по очереди, а затем Шикамару высадил Темари и Гаару у их дома и уехал. Дома Гаару ждал очередной мозговынос от отца.

— Какого черта ты сказал отцу своей девки, чтобы поговорил со мной, чтобы я не тянул тебя в политику? — бушевал Раса. — Это наше семейное дело. Я для того тебя растил секретным оружием, чтобы ты позорил семью своим нытьем и слабостью? Мы можем подарить Японии великое будущее!

— Во-первых, она не девка, — отрезал Гаара. — Во-вторых, я никого ни о чем не просил. И в-третьих, нет величия в том, чтобы отправлять детей на смерть, чтобы идти по трупам, уничтожать города и группы людей.

— Умный слишком, как я посмотрю, — фыркнул отец. Гаара, чувствуя, что вот-вот потеряет контроль над собой и превратится, поспешил скрыться в своей комнате и отписаться Гретте, что благополучно добрался.

В это же время Гретта вошла в дом и сходу почувствовала в воздухе смесь алкоголя и напряжения. Стояла звенящая тишина, но где-то кротко тикали часы. «Как странно, родители должны быть дома. Я думала, меня хотя бы мама встретит», — пронеслось в голове у Гретты.

Девушка приволокла рюкзак на всякий случай наверх в спальню, затем аккуратно спустилась и на носочках прокралась к кухне, пока из гостиной до неё не донёсся хмельной тяжёлый голос отца:

— Вернулась наконец.

— Зайди сюда, — попросила мать, но по её голосу не было понятно, в каком она настроении, разве что стал чуть тоньше.

Гретта почувствовала, как живот неприятно скрутило. Холодок пробежался по коже. А вместе с этим накатило отвращение, когда опьяневший владелец уже более пафосного голоса поторопил её:

— Я сказал, подойди сюда.

Гретте не оставалось ничего, кроме как подойти и сесть на диван, куда ей указал отец, недалеко от себя.

— Ну рассказывай давай, куда ходила, что вы там делали, почему со мной вчера не попрощалась.

— Ты занят был, — хриплым голосом ответила Гретта, глядя перед собой в одну точку. Несмотря на то, что ничего криминального она не сделала, ей почему-то тяжело было на него смотреть. Раньше она пыталась поднимать на него взгляд, но его обычно тёмно-карие и холодные глаза, чаще всего сами отворачивающиеся, в такие моменты вдруг начинали гореть каким-то лихорадочным янтарным огнём и производили очень давящее впечатление.

Иногда Гретте казалось, что там просыпается какое-то давно дремавшее в нём безумие, которое он тщательно ото всех скрывал, что-то болезненное, ядовитое. И она словно боялась, что если будет смотреть на него дольше минуты, то он заразит её этим своим ядом, не говоря уже о том, что у неё при этом ещё начинала болеть голова. «Как странно, что мама этого никогда не замечала, — подумала Гретта. — Или давно замечала, но делала вид, что этого нет? Она всегда смотрела на него, как собачка на хозяина: вот он ругается, она или молчит, или ворчит в ответ, а потом через время они оба смеются и шутят, как будто ничего и не происходило. Вот и сейчас им стало скучно, а лежать с истощением потом мне».

— Могли бы и меня дождаться, — фыркнул глава семьи, сделав глоток из рюмки.

— Ну, ребята ждали Гретту, не хотели идти по лесу в темноте, — ответила Хваен, на что Гретта поморщилась — а эта, оказывается, уже еле языком ворочает. — А ты пока бы закончил свои дела...

— Я Гретту спрашивал, а не тебя, — прервал её Астор и уставился на дочь. — Ну, чем занимались? Кто где спал?

— Истории рассказывали, — пожала плечами Гретта, стараясь не выглядеть слишком грубо и контролируя каждое своё движение и интонацию. Дом в очередной раз превратился в минное поле. — Припасы ели. Потом мы с Хинатой пошли спать, Гаара с Наруто во вторую палатку, сестра Гаары и её парень в другую.

— И как, вкусно было? — непонятно для чего допытывался Астор, который в обычное время ленился устраивать допросы.

— Да. А... Что-то случилось? — максимально вежливо спросила Гретта, мысленно молясь небесам, чтобы её отпустили наконец с миром, но что-то не давало ей покоя. Они позвали её не для того, чтобы разузнать, как прошёл её поход.

— Мать твоя случилась, — неожиданно металлическим голосом произнёс судья и Гретта вздрогнула, что, конечно же, не ускользнуло от его придирчивого внимания.

— Что такое? — грубо и едко спросил он. — И для тебя папка такой плохой? Папка же у вас...

— Прекрати, — осмелилась вмешаться Хваён.

— А ты не лезь! — рявкнул её благоверный. — Что? Я же у вас агрессивный, да?! Я монстр, чудовище! Или как ты там, Гретта, однажды прошептала, якобы я не услышу? Ах да, псих! Я у вас психопат!

— Астор, прекращай! — прикрикнула Хваён, не выдержав. — Напился, так веди себя прилично!

— А ты меня не затыкай!

На какое-то время звуки вдруг пропали и было слышно только собственное сердцебиение. Гретта изо всех сил взмолилась, чтобы небеса превратили её в крошечный атом или букашку, лишь бы испариться у них на глазах навсегда. К горлу подступила тошнота. Тело стало каким-то ватным.

— Ты думаешь, мне приятно приходить домой после проигранного дела, а дома такой бардак?!

— Ты был с коллегами в кафе, мы тоже были заняты, если ты не заметил, — не сдавалась Хваён. — Ничего страшного, если Гретта уберётся попозже. Дай ей перевести дух с дороги.

— Порядок в доме должен быть каждый день, — раскрасневшийся глава семьи яростно тыкал пальцем в журнальный столик. — Убираться нужно каждый божий день, чтобы пыль эта не скапливалась! Две бабы в доме, а такие элементарные вещи должен говорить им мужик! Хваён, ты же из семьи корейцев, уж ты-то должна понимать, что к чему, я потому женился на тебе. Моя мать родила четверых детей, папка мой пропал, когда я был маленьким, так она сама прекрасно со всем справлялась. Я даже отца своего не помню, а вы должны быть благодарны, что я у вас есть, — наговорившись, он выпил залпом ещё рюмку.

— Может, не стоит больше... — рискнула подать голос Гретта, но Хваён её перебила:

— Не лезь, — прошипела она.

«Он же сегодня точно не успокоится, — с отчаянием мысленно простонала Гретта. — Надо его остановить и уложить спать».

Она поджала губы и с опаской потянулась к бутылке и двум рюмкам, но мать шлёпнула её по руке.

— Не трогай, я сама уберу.

— Как ты уберёшь? — беспомощным и полным смертельной усталости голосом ответила ей Гретта. — Ты сама на ногах еле держишься. Я отнесу.

— Мы не закончили, оставь посуду и иди, — пробурчал Астор.

Гретта, испытав огромное облегчение, тут же бесшумно прошмыгнула к своей комнате, но через несколько минут затишья послышался звон разбивающейся посуды. Сердце снова подскочило и ухнуло куда-то вниз. Гретта побежала назад с криками: «Остановитесь! Хватит!», но внезапно остолбенела на входе. Двое взрослых людей атаковали друг друга, почти как тогда, в детстве, только ещё не дрались, но очень опасно размахивали руками, что-то с ненавистью выкрикивая друг другу. Заметив застывшую на пороге дочь, Астор зло хлопнул дверью у неё перед носом.

Гаара заперся в комнате. После стычки с отцом гнев накатил удушливой волной, бороться с которой у него никогда не получалось. Кровь стучала в ушах, сердце колотилось как бешеное, хотелось наорать в ответ или даже ударить отца, но Гаара помнил, как в далёком детстве дал волю своему гневу, своему внутреннему демону, выпустив его против своего дяди, и это не принесло ничего, кроме страшной трагедии и не менее страшных мук совести. Он лишь ударил кулаком по ладони, вспоминая отчаяние и беспомощности на лице Темари, всегда сильной и уверенной — она боялась вмешаться, чтобы не сделать хуже. Все мы сильные, пока не встретим свою слабость — и для кого-то это роковая любовь, для кого-то семья, которая хоть и должна быть крепостью, но по факту часто ранит в самое уязвимое место, а для кого-то — он сам, собственное тело или дух, что подводит в самый ответственный момент, парализующая болезнь, телесная или душевная. Масла в огонь подлило и отсутствие сообщения от Гретты — умом Гаара понимал, что она, скорее всего, просто занята, но ведь она так просила отписаться... Но кому нужен демон? Кто может полюбить чудовище?