Ты будешь жить (джен)

*

Высокая молодая женщина с модельной фигурой, миндалевидными карими глазами и роскошной копной каштановых волнистых волос увидела идущую по галерее торгового центра пару и прищурилась.

"Да, похоже, Велдон не солгал, Курт снова на взлете и имеет шанс вернуть потерянное. Рановато я смотала удочки. Но кто же знал? Мне казалось, что он повержен и больше уже не поднимется"...

Грета Уэстфилд, в прошлом — манекенщица, ныне — ведущая модель крупного рекламного агентства и "лицо" элитной косметической марки, поставила рекорд по продолжительности отношений с Куртом Бракусом. Они были близки два года. Постепенно Бракус начал доверять любовнице, посвятил ее во все нюансы своего бизнеса и по достоинству оценил то, что девушка отнеслась к тайнам "Колизея" с пониманием и почти ничего от нее не скрывал. Грета ходила с ним на арену клуба и смотрела поединки гладиаторов, проявляла к ним неподдельный интерес и закрывала глаза на то, что временами Курт позволяет себе приударить за какой-нибудь девицей, из тех куколок-старлеток, ищущих в клубе знакомств с успешными мужчинами. Она понимала: день-два — и Курту надоест кратковременная игрушка. Не стоит портить себе нервы выяснением отношений и сценами ревности. Любое проявление собственничества Бракус не терпел и сурово пресекал. Зато наблюдая ровное и рассудительное поведение Греты, он был с ней обходителен и ласков, не скупился на дорогие подарки и поездки на престижные курорты. А перед Днем Благодарения наманикюренный пальчик Греты украсился изящным колечком с россыпью мелких бриллиантов и девушка уже штудировала каталоги свадебных нарядов и подходящих для медового месяца курортов и отелей, а верный администратор Бракуса, Велдон Дардана, вел приготовления к свадьбе своего босса. После Рождества Грета готовилась стать миссис Бракус и переселилась в имение Курта. И если бы не эта досадная неприятность с индейским парнем, закатившим погром в клубе, так оно и было бы.

Грета уехала из имения, когда Курта отвезли в больницу, и на следующий же день отправила ему кольцо с письмом, в котором объясняла, почему отменяет свадьбу и расторгает помолвку, пожелав Курту (надо быть справедливой — от него она за два года ничего плохого не видела!) — скорейшего выздоровления.

Ей потом рассказывали, что, прочитав письмо, Курт изорвал его в клочья, кольцо выбросил в окно палаты и со словами из "Гамлета" — "Все женщины меняются, им лишь безумец доверяется!" — лег лицом к стене и весь день молчал, не реагируя даже на врачей, никого к себе не подпускал и наотрез отказывался от еды и лекарств, а персонал особо и не настаивал — после того, как Бракус выбросил в коридор поднос с ужином и расквасил нос одному из врачей. И только когда на следующий день в больницу приехала женщина из Австралии, Линда Келлар из УБРИ, он поддался на ее уговоры продолжать лечение и согласился поесть. Узнав об этом, Грета ощутила нечто вроде запоздалой ревности: только эта долговязая брюнетка могла приближаться к Курту, когда он бывал не в духе, не рискуя схлопотать тяжелой рукой или быть посланной витиеватым немецким матом далеко и конкретно. Отчего она пользуется таким расположением Бракуса?

И за этим пришли тоже запоздалые угрызения совести: кажется, она поспешила с разрывом помолвки, могла бы подождать, когда Курта выпишут из больницы, это было несколько жестоко. Но ей казалось, что надо быть честной, а Курт — сильный человек и выдержит ее объяснение.

Одного Грета не смогла понять за эти два года: отношения Курта и Линды Келлар. Специфика работы УБРИ была так далека от "Колизея" и мало интересовала Грету. Почему-то гидробиологическая научно-исследовательская корпорация имела филиалы практически по всему миру и пользовалась поддержкой политического истеблишмента. Девушка видела, как обходительно и галантно встречают Линду важные сановные гости клуба и на всякий случай тоже выказывала ей знаки уважения. Особенно после того, как одна дама шепнула Грете, что Линда — дочь премьер-министра Австралии, и мистер Келлар имеет все шансы на следующих выборах стать преемником мадам президента — правящая партия сделала на него серьезную ставку. По слухам, которые ходили в кулуарах, дела Ричи-Миномета, как его неформально давно прозвали, были на мази, и он уже мог готовить инаугурационную речь. Так что с будущей "первой дочерью Австралии" лучше поддерживать хорошие отношения. Пригодится на будущее.

Но Курт ведь не из-за этого так доверительно относится к этой сероглазой цапле. Внимательный женский взгляд Греты не видел признаков интимной связи между этими двоими. Однако стоило этой особе приехать в Лас-Вегас, где находился один из филиалов УБРИ в Америке, она тут же являлась вечером в "Колизей", или приезжала в имение Курта, и они очень тепло общались. Грете даже казалось, что Бракус уделяет внимания больше Линде, чем ей.

Насчет девчонок, которые ластились к Бракусу в "Колизее", Грета уже давно не беспокоилась, зная наперед, как все будет: одна-две ночи, дорогой подарок или определение в модельное агентство; на роль в кино, сериале или клипе; продвижение на эстраде или в модном кабаре и все. А миз Келлар радикально отличалась от этих юных дурочек. Она была старше их и при своей эффектной внешности и женском очаровании обладала несгибаемой волей, острым умом и не по-женски жестким характером. Ее суждения были точны и остры, как бритва. Во время боев на арене "Колизея" Келлар сидела в "королевской ложе" Бракуса; он специально приказал установить по обе стороны от своего кресла еще два — для Греты и Линды. Келлар не нужно было озвучивать свой заказ — ей сразу подавали бокал ее любимого вина и чашку кофе — черного, очень крепкого, с кубиком льда и ванилью. Все наизусть знали пристрастия этой женщины и никогда не ошибались.

Видно было, что бои гладиаторов не разжигают в ее крови такого азарта, как в других гостях "Колизея", Линда смотрела на сцену бесстрастно, с интересом исследователя и только бросив взгляд в вопящий от восторга зрительный зал, она иронически улыбалась. Ставок на тотализаторе она никогда не делала, и ей никогда этого не предлагали. Линда Келлар в клубе была на особом положении, и никому не приходило в голову сомневаться в том, имеет ли она право на это.

Грета не раз пыталась выяснить, в чем причина особого статуса этой женщины в "Колизее" и в жизни Курта, но в клубе никто не мог ответить на этот вопрос; даже Дардана, который все обо всех знал похлеще ФБР, лишь пожал плечами: "Сам гадаю!". И видно было, что, даже если он и покривил душой, то правды и под пытками не скажет. Когда Грета попыталась выспросить о Линде у Курта, он лишь нежно обнял и поцеловал любовницу и мягко сказал: "Ты можешь быть спокойна, Грета: Линда не претендует на твое место в моей постели. И это все, что тебе нужно знать".

К этому времени Грета уже научилась понимать Бракуса с полуслова и больше к этой теме не возвращалась. Да она и сама видела: женщину из УБРИ с Куртом связывает отнюдь не секс. Однако он почему-то выделяет ее в своем окружении и по словам Дарданы, "Линда была всегда". Со временем Грета рассчитывала обходными путями выяснить то, что не давало ей покоя: что связывает успешного бизнесмена и бывшего гладиатора Бракуса с Линдой Келлар, административным директором УБРИ. Заводить разговор с самой Линдой — этот вариант Грета даже не рассматривала. Скорее всего австралийка просто обдаст ее холодом, со своей обычной иронической улыбкой дав понять, что эту тему обсуждать не намерена. И это будет означать, что разговор окончен, не успев начаться.

А когда Курт проиграл бой с Томми Ли и лишился всего, только она с ним и осталась. Расчетливая, жесткая и циничная стерва, хищница, идущая по головам, Линда Келлар неожиданно проявила чудеса человеколюбия и верности, самоотверженную заботу, и не просто утешала проигравшего, помогая ему пережить трудное время, а нашла способ дать ему шанс вернуть все, что он потерял.

Как Линде это удалось, Грета не знала. Но факты налицо: просидев, как затворник, две недели в своем доме после выписки из больницы, Бракус неожиданно вступил в переговоры с новым хозяином клуба, Томми Ли, и они начали активно готовиться к бою-реваншу. И вот Курт идет с австралийкой по галерее, снова энергичный, подтянутый, жизнерадостный, они о чем-то весело беседуют, и Курт от души смеется, а его голубые глаза блестят как раньше, как будто он уже победил.

*

Линда первой заметила Грету. Их взгляды встретились. Келлар неприязненно сдвинула брови при виде этой холеной красотки в дорогом костюме и бриллиантах — именно ее письмо еще сильнее подкосило и без того раздавленного провалом и лежащего в больнице Курта, еще слабого после травм. Она помнила, в каком состоянии еще недавно был ее друг, и как трудно было вывести его из пугающей апатии. А эта мерзавка явно чувствует себя прекрасно. В руках несколько пакетов — Шанель, Гуччи, Вествуд... Кольцо вернула, а остальные подарки бывшего жениха забрала — цепочка с бриллиантами на шее, серьги из того же комплекта, часики "Тиффани". Только бы Курт ее не заметил. Неизвестно, как он отреагирует на эту встречу. А ему нужно все силы бросить на тренировки и сосредоточиться только на предстоящих трех боях и поединке-реванше с Томми Ли.

Келлар уже корила себя за то, что именно сегодня вытащила Курта в этот торговый центр, желая подыскать подарок к 35-летию свадьбы своих родителей. "Совсем забыла, что Грета обожает шляться здесь по бутикам!" — Келлар крепко чертыхнулась. И тут же стала искать возможные способы решения проблемы.

К счастью, в этот момент Бракус отвлекся на витрину магазина элитной мужской обуви. За его широкой спиной Линда прожгла Грету яростным взглядом: "Лучше не лезь ему на глаза! Если ты испортишь то, во что я вложила столько усилий, я тебя уничтожу. В лучшем случае ты будешь исполнять стриптиз в самом низкопробном кабаке на окраине Лас-Вегаса! Ты меня знаешь!".

Грета прочитала в потемневших глазах австралийки вызов и угрозу, и ответила ей спокойным насмешливым взглядом: "Так бы и убила, да? Не посмеешь... Сейчас, перед выборами в Австралии, дочь ведущего кандидата в президенты должна быть безупречна. Если ты оскандалишься, папочка тебя не похвалит, и ты это знаешь!".

Но все же Грета неторопливо — пусть Келлар не думает, что ее тут кто-то боится! — направилась к лифту. Все равно нужно зайти еще в пару магазинов в отделе косметики и парфюмерии на другом этаже, где должны были уже выставить новые плакаты с ее фото. Интересно посмотреть, как она выглядит на них... "Надеюсь, Келлар не заявится следом за своей любимой помадой оттенка "кровь из глаз", — ухмыльнулась уже в лифте Уэстфилд, — а то еще вообразит, будто я намеренно ее преследую! Лучше лишний раз не злить эту фифу..."

— Все в порядке, Линда? — спросил Бракус, не отрываясь от новой коллекции ботинок к вечернему костюму. Он обладал острой интуицией закаленного в уличных и гладиаторских битвах бойца и сейчас ощутил, как за его спиной нарастает напряжение, в воздухе буквально электрические разряды потрескивают. Линда глубоко вздохнула, возвращая на лицо прежнее выражение, и ровным голосом ответила:

— Все нормально, Курт. Прочитала одно неприятное сообщение по рабочему номеру. Но ничего срочного. Позже задам всем перца по дистанту.

— И все-таки, — Бракус отошел от витрины и вперил подозрительный взгляд в безмятежное лицо подруги, — что-то тебя сильно огорчило.

— Просто я проголодалась, — пожала плечами Келлар, — мы уже долго тут ходим. Как ты смотришь на то, чтобы пройти на фудкорт и перекусить, а потом продолжить поиски?

— Неплохая идея. Я тоже не прочь заморить червячка. Что закажем?

"Только бы Грета не приперлась туда -выпить смузи или съесть фруктовый салат! Пусть только попробует все мне испортить!"

Пока готовились стейки из оленины с картофельным мильфеем, Линда отправилась в комнату для курения и впервые порадовалась, что Бракус не курит. Стены были украшены рекламными плакатами, и с одного томно взирала Грета Уэстфилд, возлежащая на берегу моря в длинном бирюзовом платье, скульптурно облегающем ее фигуру. Если бы Бракус тоже пошел в курилку, он увидел бы с порога фото этой предательницы, и кто знает, как отреагировал бы. Грета ранила его до крови, едва ли не больнее, чем все остальные перебежчики. Похоже, он привязался к этой девице и начал доверять ей; от нее он удара в спину не ждал.

Келлар едва сдержалась от желания ткнуть в плакат зажженной сигаретой, чтобы выпустить пар. Это было бы слишком мелко, подростковый вандализм, да и только. Несерьезно. "Ладно... С плакатами я не воюю. Но если эта негодяйка попробует сорвать мой план, то на себе узнает, что значит — заполучить меня своим врагом! Будет рада, если ее возьмут в дешевую забегаловку — задницей у шеста перед шоферами грузовиков крутить!"

— Я знала, что найду тебя здесь... Здравствуй, Линда.

— Что тебе тут надо, Грета? Ты же не куришь.

— Я хотела поговорить с тобой, когда поблизости нет Курта. Вряд ли он сейчас обрадуется мне...

— Ты чертовски догадлива.

— Курт... Он очень переживал?

— Пережил, как видишь, — отрезала Келлар, — он и не такое преодолевал. Не надейся, что смогла вышибить его из колеи надолго.

— Линда, мне самой кажется, что я поступила не совсем порядочно по отношению к Курту... Тем более что тогда он был нездоров.

— Да неужели я от тебя это слышу?! Что, крысы, поняли, что корабль вовсе не тонет, и давай обратно на борт карабкаться? — презрительно усмехнулась Линда. — На днях Велдон передо мной юлил, умоляя повлиять на Курта, замолвить словечко, теперь ты заявляешься! Даже в курилку за мной пошла, надо же, и куда только девалась твоя аллергия на табачный дым! Не знаю, Грета, на что ты рассчитываешь, пытаясь убедить меня в своем раскаянии. Курт получил твое письмо, прочитал его и ЭТО уже не забудет. Он все правильно понял. Боюсь, что тебе придется искать себе нового богатого жениха. Правда, это может оказаться сластолюбивый старик; отталкивающий толстяк или заморыш; домашний тиран или даже любитель каких-нибудь сексуальных отклонений, который за свои деньги заставит тебя исполнять его самые извращенные капризы; будет жестко контролировать твои расходы, или еще что-то в этом роде... Совместить приятное с полезным больше не получится. У тебя уже был жених — красавец, преуспевающий, ласковый и щедрый, но ты от него отказалась. Все; разбитую чашку уже не склеить так, чтобы не было видно следов.

— Можно подумать, — парировала Грета, — что ты сама всегда поступаешь честно и человечно. Извини, но я знаю о твоей репутации — ты всегда прешь, как тяжелый танк, и горе всем, кто некстати сунулся под "гусеницы".

— А я и не отрицаю, что я — стерва, — пожала плечами Келлар, — но я хотя бы не лицемерка и не шлюха.

— Кто — я?! — изумилась Грета и выразительно указала взглядом на плакат со своим изображением.

— А как я должна о тебе думать после того, как ты слиняла от Курта, думая, что он подкошен и уже не поднимется? — жестко спросила Келлар. — А теперь, узнав, что он снова набирает высоту, ищешь к нему подход! Сразу видно достойную и верно любящую женщину! Ты уловила сарказм в моем голосе?

— Ты в своей личной жизни разобраться не можешь, — не удержалась Грета, которую вывел из себя уничижительный тон австралийки и ее хлещущие, как плеть, обличительные слова.

— А под чужое одеяло суешь нос.

— Неправильное поведение, Грета, если ты хочешь, чтобы я за тебя похлопотала, — улыбнулась Келлар и закурила вторую сигарету. — Не надейся, я не расстроюсь и не зарыдаю от твоих слов. А вот послать тебя по известному адресу могу запросто. Я ведь нужна тебе больше, чем ты — мне. И советую тебе хорошо запомнить это. И вытащить свой отшлифованный у пластического хирурга носик из-под моего одеяла.

Грета не нашлась, что ответить. А Келлар, глубоко затянувшись и выдохнув дым в ее сторону, раздавила окурок в пепельнице и заключила:

— Курту предстоит бой, на который поставлено ВСЕ. И до этого я не буду волновать его напоминаниями о тебе. И тебе не советую маячить перед ним в эти недели. Стань невидимкой и никак не напоминай о себе. И если поединок пройдет так, как мы рассчитываем... Я попытаюсь поговорить с Куртом. Но если ты ему все испортишь... Я тебя тогда на обочину отправлю, и ты останешься там на всю жизнь!

Уже с порога Келлар обернулась:

— Решать будет Курт. В таких делах человек должен разбираться самостоятельно. Хотя я на его месте больше ни на цент не верила бы тебе. Единожды предавшая — кто тебе поверит!

— Стейки сейчас принесут, — сказал Бракус, когда Келлар вернулась за столик. — Если ты не отбила себе аппетит курением... Да еще натощак, — поморщился он, — брр, вот гадость!

— Не отбила. Целого оленя готова съесть, — Келлар села напротив.

— Половину пришлось бы уступить мне. Я тоже зверски голоден.