Ye be warned/ будьте предупреждены (джен)

На мгновение наступила тишина, пока Уилл не пошёл к Элизабет, а Джек побрел прочь, собирая какие-то сокровища. Гарри подошел к Джеку:

— Возьми все, что сможешь унести, кроме медальонов, конечно, больше здесь ничего не должно быть проклято. Сейчас мы нагрузим все, что сможем, а когда вернемся на "Жемчужину", нагрузим ее так сильно, как только сможем.

Гарри кивнул и собрал несколько предметов, несколько золотых монет, ожерелье и разные другие безделушки, нашел корону, взял ее и направился к Джеку:

Для вас, капитан, — сказал он, улыбаясь. Джек криво ухмыльнулся, золотые зубы сверкнули в тусклом лунном свете, когда он надел корону, нарочито криво. Тут они заметили, что Элизабет отходит от Уилла. Джек направился к ней:

— Если ты ждал благоприятный момент, это был он. А теперь не сочтите за труд, забросить меня на мой корабль.

Оба пирата отправились к лодке с полными руками добычи, а Уилл и Элизабет остались ни с чем. Уилл греб несколько минут, и когда они вышли из туннеля, их встретил вид пропавшей "Черной жемчужины". — Мне жаль, Джек, — пробормотала Элизабет. Джек уставился вдаль, где уже не было никаких признаков Жемчужины.

— Сделали как лучше им. Что ещё от них ждать.

— Что вы теперь будете делать?- спросил Уилл, — Вам некуда идти.

-Теперь?- спросил Джек, вздыхая, когда снял корону и уставился на нее, — Меня арестуют и я буду надеяться, что мне повезет сбежать до того, как меня повесят.

-Это неправильно, ты помог нам, ты хороший человек, — сказала Элизабет, положив свою руку поверх руки Джека, чем вызвала легкое поднятие бровей со стороны Уилла. Джек пожал плечами, подняв руку, чтобы отмахнуться от ее слов, но при этом убрал ее руку со своей:

-Все так и есть, красотка. Отведи нас к нашим надзирателям.

Поездка на "Разящего" прошла в молчании, и вскоре на них направили оружие. Опять. Почему на них всегда наставляли оружие? Один из мужчин встал перед Гарри, сузив глаза:

-Как ты сбежал из камеры Воробей?

Гарри знал, что парень говорит с ним, но поскольку его звали не Воробей, он посмотрел на Джека. Джек встретил его взгляд, слегка ухмыляясь.

-Отвечай!

-Я понятия не имею, о каком побеге ты говоришь, приятель, — сказал Джек. -Я сбегал из многих камер.

-Не ты!- почти прорычал мужчина, жестом руки указывая на Гарри, — Твой мальчик! Он сбежал из камеры.

Гарри пожал плечами:

-Что я могу сказать, это была паршивая камера.

Мужчина выпустил воздух с шипением, даже когда Джек рассмеялся, и обоих повели в камеру, после того, конечно, как с них сняли все вещи. На этот раз за ними наблюдал охранник, чтобы убедиться, что они не сбегут.

-Так как же ты сбежал?-спросил Джек, прислонившись спиной к корпусу корабля. Гарри потер затылок:

-Я ударил ногой в дверь, и это каким-то образом отперло ее.

Ему было немного неловко врать Джеку, но он не хотел прослыть волшебником, он знал об охоте на ведьм и предпочел бы, чтобы его не сожгли на костре.

-Правда? Может быть, стоит попробовать пнуть дверь камеры, может быть, это снова сработает.

— Сделайте это, и я ускорю вашу казнь, — сказал охранник, направив на них пистолет.

— Полагаю, тебе не удалось оставить при себе ром?- спросил Джек шепотом.

-Нет, извини, они забрали у меня все с первого раза, хотя их лица были довольно забавными после четвертой бутылки.

Джек рассмеялся:

-Еще бы.

-Я забыл сообщить им, что единственная причина, по которой он у меня была, — это ты. — сказал Гарри, краем глаза наблюдая, как дернулась бровь охранника. Некоторое время было тихо, прежде чем Гарри тихо спросил:

-Почему ты никогда не отрицаешь, когда они называют меня твоим сыном?

Джек посмотрел на него, наклонив голову:

— Почему я должен это делать? Если они хотят верить, что ты мой сын, я не против, мне нравится представлять, как у них болит голова от мысли, что я оставил потомство.

-Ах, — сказал Гарри, так что, в сущности, Джек позволял этому быть огромным розыгрышем. Что... в общем-то, вполне соответствовало тому, что он знал о Джеке. Похоже, этому человеку нравилось устраивать хаос везде, куда бы он ни пошел. Снова стало тихо, и через несколько мгновений Джек заговорил:

-Если тебя это беспокоит, я начну это отрицать.

Джек смотрел на него, его лицо было необычайно серьезным. Гарри на мгновение задумался, размышляя, действительно ли его беспокоит то, что его называют сыном Джека. Честно говоря, его больше раздражало, что люди предполагают это, вместо того чтобы спросить его, кто он такой, но, кроме этого, он обнаружил, что не возражает против того, чтобы его называли Воробьем. Гарри Воробей. Это было, безусловно, необычно, но с той скоростью, с которой его называли Воробьем разные люди, он быстро привык бы к этому. Хотя он должен был признать, что было забавно видеть их шокированные выражения, когда они принимали его за сына Джека, за которыми следовало краткое выражение ужаса или гнева, в зависимости от того, кто это был.

— Нет, не думаю, — в конце концов сказал Гарри, нарушив тишину, которая наступила, пока Джек давал ему подумать. Джек усмехнулся, золотой зуб сверкнул в свете свечи.

— Хорошо, теперь, если на этот раз нам удастся избежать виселицы, мы должны будем продолжить работу над тем, чтобы ты стал настоящим пиратом.

Гарри рассмеялся:

— Сначала нам придется снова сбежать.

— Что ж, надо отдохнуть, пока есть возможность.- сказал Джек, откинувшись на пол и подложив руки под голову в качестве подушки.

Гарри кивнул и лег на бок, тоже подложив правую руку под голову. Это было неудобно и заняло некоторое время, но в конце концов Гарри удалось заснуть. Ему снилось, что его левая рука горит, и когда он проснулся, ему показалось, что она горит. Поморщившись, он огляделся и увидел, что порез, который он получил, кровоточит, а он забыл его прикрыть. Схватив кусок рубашки, он разорвал его, пытаясь обвязать вокруг плеча, но безуспешно. Через несколько минут он сдался и подошел к Джеку и разбудил его, и прошло несколько минут, прежде чем он проснулся настолько, что издал вопросительное ворчание.

— Не мог бы помочь перевязать мне плечо?

— Да, — сказал Джек, садясь и забирая ткань из рук Гарри. Затем он осторожно взял руку Гарри и начал перевязывать ее вокруг раны.

— Это неприятный порез, парень, скорее всего, останется шрам.

— Мой первый шрам в роли пирата, — сказал Гарри, скорчив гримасу, когда его рука вспыхнула от боли.

— Да, это так, парень, и какую историю ты можешь рассказать про него.

Гарри хихикнул и лег рядом с Джеком. Несколько минут было тихо, пока Джек не начал тихонько похрапывать, и, послушав его храп, он заснул под легкое покачивание лодки.

— Просыпайтесь, пираты!- крикнул им голос. Гарри проснулся, почувствовав удар сапогом в бок. Он застонал, сел и посмотрел на красного плаща, который стоял над ним, держа меч наготове. -Вставай!- снова громко крикнул охранник. Джека тоже разбудил офицер, пиная его. Гарри встал, слегка потягиваясь:

-Вас переводят в камеру, а встреча с виселицей назначена на полдень — сообщил им офицер, когда их выводили из камеры. Когда они поднялись на палубу, Гарри увидел, что уже рассвело, солнце только-только выглянуло из-за края. Их вели по городу, прохожие глазели на них и испуганно перешептывались друг с другом. В конце концов, марш через город привел их в форт и в камеру, которую не тронули ни пушки, ни Уилл, снявший дверь. К несчастью для них, в камере не было скамьи, с помощью которой можно было бы поднять дверь. Прошло всего несколько минут, когда Норрингтон вошел в камеру в сопровождении пары красных мундиров.

— Ты, мальчик, вставай.

Гарри сглотнул, вставая, и один из охранников отпер камеру:

— Иди за мной.

-Куда мы идём? — спросил Гарри, сердце бешено колотилось в его груди. Никто ему не ответил. Он почти вздохнул с облегчением, когда они прибыли в офис Норрингтона. Почти.

-Почему я здесь?-Гарри спросил.

-Встаньте снаружи, — приказал Норрингтон. Два офицера вышли.

— Я должен признать, я сожалею о том, что собираюсь сделать, но правила и предписания должны соблюдаться,- сказал он, голос стал немного мягче теперь, когда охранники ушли. Гарри нахмурился:

-Что вы имеете в виду?

— Ты решил заняться пиратством, поэтому ты будешь помечен как пират, — объяснил Норрингтон, указывая на камин, где Гарри мог видеть, как разогревается кочерга. Глаза Гарри расширились, когда он вскочил на ноги:

— Ты планируешь заклеймить меня!?!

Предметы начали трястись по комнате, заставляя Норрингтона оглядываться вокруг широко раскрытыми глазами. Гарри сделал пару глубоких вдохов, пытаясь отогнать панику, потому что клеймение было ужасным, и да, его собирались повесить, но лучше быть повешенным, чем сожженным. К счастью, это сработало, так как предметы перестали трястись. Норрингтон нахмурился, оглядываясь вокруг еще на мгновение, но в конце концов решил не обращать на это внимания.

-Хочешь чего-нибудь? Может быть, выпить?

Гарри нахмурился:

-Разве алкоголь не притупляет боль?

-Так и есть.

-Тогда я выпью немного рома, — сказал Гарри, поморщившись, в конце концов, у него не было никаких зелий, и он предпочел бы максимально притупить боль. Он принял бы любой нагоняй, который устроила бы ему Гермиона, если бы он когда-нибудь сказал ей об этом. Что, если он действительно вернется, он определенно не собирался рассказывать ей ни о чем, связанном с ромом. Норрингтон кивнул, наливая стакан.

— Почему меня клеймят, если меня собираются казнить? — спросил Гарри, забирая стакан у коммодора.

— Потому что ты сын Воробья, и ты уже доказал, что ты такой же упрямый, как и он, сбежав из своей камеры на лодке, на что коммандер Джиллет довольно часто жаловался за последний день во время нашего обратного путешествия. Если ты все-таки сбежишь, тебя всегда смогут опознать как пирата.

Гарри проглотил остаток рома, голова у него была почти легкой, хотя в горле было немного горячо. И его рука чувствовала себя не так плохо, как минуту назад, так что он предположил, что это работает. — Сейчас я заткну тебе рот кляпом, чтобы ты не прикусил язык, а потом, когда тебя заклеймят, ты сможешь выпить еще один стакан рома, прежде чем охранники заберут тебя обратно, — сказал Норрингтон.

По крайней мере, коммодор был несколько добр по этому поводу. Вероятно, ему не нужно было предлагать Гарри выпить или затыкать ему рот кляпом, чтобы он случайно не покончил с собой. Гарри кивнул, его зрение немного поплыло, когда он это сделал, когда почувствовал, как что-то попало ему в рот. Вскоре он увидел приближающуюся к нему раскаленную докрасна кочергу, воздух над которой искривлялся от исходящего от нее жара. Гарри инстинктивно попытался отодвинуться, но Норрингтон схватил его за правую руку: -Мне жаль, — сказал он, крепко держась, прежде чем прижать клеймо к руке. Гарри закричал. Казалось, печать была на его руке целую вечность, но оно было удалено всего через пару секунд. Гарри чувствовал, как слезы текут по его лицу. Это было больно, так больно, ему еще никогда не было. Норрингтон встал, убирая печать, прежде чем схватить еще один стакан и передать его в левую руку Гарри, пока тот вытаскивал кляп. Гарри залпом выпил ром.

— Ты всего лишь мальчик, ты этого не заслуживаешь, но тебе не следовало следовать за Джеком.

-Мне никогда не позволяли вести нормальную жизнь, — прошептал Гарри, когда его проводили к двери.

-Отправьте его обратно в камеру.

Его отвели обратно в камеру. Ну, это было больше похоже на то, что он, спотыкаясь и покачиваясь, шел к камере. Глаза Джека расширились, когда Гарри практически рухнул в него.

-Парень, ты в порядке?- спросил он, подходя к нему, обхватывая его под руку и подводя к каменному ложу. Гарри просто подавил наполовину всхлип, наполовину смех, протягивая руку. Джек осторожно схватил его, карие глаза вспыхнули:

— Они заклеймили тебя? Ты всего лишь ребенок, они не имели права клеймить тебя! — сказал он серьёзно.

— Они сказали, что это потому, что я сбежал из своей камеры, и последовал за тобой как пират, — сумел сказать Гарри, пока Джек осторожно перевязывал рану. Он усмехнулся:

— Я не получил свою метку, пока напрямую не предал Ост-Индскую компанию и не освободил пару сотен их рабов.

Гарри издал какой-то звук подтверждения из своего горла, хотя он и не был уверен точно, что именно, его мозг был действительно затуманен.

— Он сделал с тобой что-нибудь еще?

-Он предложил мне ром от боли, — сказал Гарри, опустив глаза, так как внезапно почувствовал сильную усталость. Губы Джека опустились: -Ну, по крайней мере, он проявил немного милосердия. Спи, через несколько часов нас повесят, а если повезет, то может и спасут.

-Есть, капитан, — пробормотал Гарри, закрывая глаза.