Реченька (гет)

Во рту кислый, знакомый по родному миру привкус — похоже меня рвало. Тело болело, будто меня раздавили, как жалкий лимон. Хотелось расслабиться и уснуть снова, но я заставила себя открыть глаза.

Гостевая комната в доме Дилюка. Сколько мне было плохо? Я действительно заболела или просто отравилась?

— Госпожа Барбара, я рад, что вам полегчало.

Я дернулась в сторону незнакомого голоса и удивлённо вытаращилась на явно не местного мужчину.

Его выдавала одежда: темные узкие штаны с яркими вставками, короткая кофта на застежках и красивый пояс, от которого клиньями спускалась ткань зеленых оттенков. Удивительным было и то, что волосы у мужчины тоже зеленые. Они были заплетены в косу и красиво лежали на плече.

— У вас удивительные глаза, — ляпнула я, не подумав. — Как расплавленное золото.

Мужчина тихо засмеялся.

— Спасибо, госпожа. Меня зовут Бай Чжу, мы переписывались с начала болезни.

Да, я уже узнала его. Сложно не узнать такого яркого человека. Вот только змеи на плече почему-то не видно. Я покосилась по сторонам — Чан Шэн спала на отрезе ткани, который лежал на столе. Змейка забавно посапывала, прикрыв нос кончиком хвоста. Также спала моя кошка.

— Вы вроде не хотели покидать Ли Юэ.

Бай Чжу помрачнел.

— Так и есть. Но ваша сестра, вернее ее люди, убедили меня приехать. Вы заболели, и никто в Мондштадте не смог помочь.

Прикрыла глаза. Да, помню. После лечения Таннера я осталась на ночь на винодельне, где почувствовала себя плохо. Металась как сумасшедшая в попытке вылечить себя хоть чем-нибудь, и, судя по всему, толку было мало. Но…

— До Ли Юэ путь не близкий.

Бай Чжу кивнул.

— Мы спешили как могли. Прошло в общей сложности пять недель.

— Сколько?! — вскрикнула я.

Боже, это же ужасно долго! Конечно, наши больные лечились еще дольше, но дома, когда зараза уже отступила. Да и вообще! Мне нельзя столько болеть.

— Не волнуйтесь, вы скоро поправитесь и мы найдем решение проблемы.

В комнату зашли двое: Дилюк и Джинн. Последняя неожиданно шмыгнула носом и, упав на колени рядом с кроватью, сжала меня в крепких объятиях.

— Не смей больше болеть, поняла? — прошептала она на ухо.

— Я-то постараюсь, но, боюсь, болезням будет все равно.

Любым причем.

— Ты не бережешь себя! — шепот сменился злым шипением. — А я просила!

Я аккуратно приобняла ее в ответ, чувствуя себя совсем уж неловко. Джинн удивительная девушка, но все же не моя сестра. Сложно понять насколько сильно она волновалась и еще сложнее ответить так, как стоило бы ответить Барбаре. Я покосилась на Дилюка — тот молча ел шоколад. Он отламывал по маленькому кусочку, после чего изящно закидывал в рот. Выглядит зна… Шоколад! Точно! Меня потрясла внезапная догадка.

— Положи шоколад, быстро!

— Ты чего? — обеспокоено спросила Джинн, отстраняясь.

Дилюк даже не остановился жевать, и я кинула в него подушку. Конечно, промахнулась, но мистер Каменное лицо лишь сделал шаг в сторону.

Как же меня раздражало его равнодушие.

— Я кажется, понимаю в чем дело. Но мне нужно проверить свою догадку в… Церкви. До этого нельзя есть продукты из Натлана. — Я повернулась к Бай Чжу. — Я думаю то, что травит нас, имеет накопительный эффект. И это что-то находится в продуктах питания — в частности в последнее время я ела много шоколада и пирожен, а Дилюк постоянно ест шоколад, при этом он болел дважды.

Дилюк фыркнул, но жевать шоколад не перестал. Глупый, самовлюблённый индюк! Ну хоть прервись на секундочку, речь идет о твоей шкуре в конце концов!

Впрочем, моя идея не впечатлила ни Бай Чжу, ни Джинн.

— Ты думаешь, кто-то специально травит регионы?

— Да… То есть нет… Дайте мне проверить, тогда я отвечу кто и зачем травит.

— Никогда не слышал о ядах с таким эффектом, хотя закономерность и правда подозрительная.

— Отравление началось с детей, — напомнила я.

— Это, действительно, нужно проверить, — признал Бай Чжу.

Звучит странно, согласна. Но если я права, то пазл сложится. Нужно всего лишь несколько экспериментов, желательно вдали от чужих глаз. Потом все равно придется раскрыть карты — иначе мне просто не поверят — но пускай это будет уже потом. Например, когда я попаду домой.

— В любом случае мне нужно в церковь.

Я попыталась привстать, и это даже получилось, но слабость была неимоверная, будто я всю ночь таскала мешки.

— Лечение еще не закончено.

Я вздохнула. Да что ж такое! Но если задуматься, эффект от наших с Бай Чжу способностей интересный. Действуют ли они так же как отвары, раз не лечат сразу? Мне бы практики побольше, причем такой, очевидной. А то легкая простуда лечилась сразу, а вот по Таннеру не поймешь насколько я помогла. Попадались бы раненные, можно было бы отследить скорость лечения. Впрочем, она вряд ли одинаковая.

А ну цыц! Экспериментов мне хватило по горло. Но, чёрт возьми, как же хочется в лабораторию! Если я не права, удавлюсь от разочарования. Но если… Если… Если права, то лечить-то нечем! Только убрать из рациона и ждать, попивая отварчики.

— И хелатотерапии у вас, конечно же, нет, — пробубнила себя под нос, и тут же ойкнула. Когда-нибудь я научусь держать язык за зубами, да? Не давая возможности расспросить меня об этом странном для них слове, я воскликнула: — Да заберите уже у него шоколад!

Дилюк не сдался. Завернул плитку в темную бумагу и спрятал за спину.

— Что не так? Вам же нужен подопытный?

— С ума сошел? Нет!

Тут бы мне сделать втык — все же лечила-то я группами, практически проводя эксперимент. Но это другое! Честно другое! Травить намеренно я никого не буду.

— Как тогда ты собралась проверять догадку?

Как-как, точно так же, как и до этого. Просто аналит немного другой. Зато какой другой! В этом «другой» весь прикол и есть!

— Я объясню, если получится, хорошо? В любом случае никого травить я не буду.

— Не вздумай пробовать сама, — строго сказала Джинн. — Если нужно, я могу…

— Джинн, успокойся. Тебе еще Мондштадтом управлять, — оборвала я, теряя терпение. — И вы, господин Бай Чжу, тоже не вздумайте. Насколько я слышала, у вас слабое здоровье.

Бай Чжу задумчиво почесал переносицу.

— Что ж… Видимо слухи о моей болезни распространились дальше, чем я предполагал.

После его слов в комнате повисла тишина. Меня откровенно говоря бесила эта ситуация. Ни за что не поверю, что химика просто так занесло в отравленный город. Но, допустим, я права, что дальше? Просто настоять на запрете товаров из Натлана? Это же бизнес. Джинн меня, может, и послушает. При наилучшем раскладе все в Монде дружненько откажутся от получаемой прибыли, а что с остальными регионами?

А, бог с ними! По крайней мере пока.

— Ну раз мы все порешили, — Дилюк зашелестел упаковкой от шоколадки, — я пошел страдать во имя Мондштадта.

— Дурак, — прошипела я вслед и завалилась обратно в кровать.

* * *

Бай Чжу предложил обменяться опытом. Сначала я при нем спела, в который раз надеясь на слепую удачу и веру в магию. Потом он притащил сонную Чан Шэн и положил ее мне на грудь. Стоит сказать, что лечение Бай Чжу тоже не было красочным. Он нажимал на какие-то точки, Чан Шэн ползала по мне и тихонько ворчала. Кажется, особенно сильно ей не нравилось обвиваться вокруг шеи — мол волосы мешают, да и я дергаюсь. Но при всей ее красоте, она ощущалась как бечевка на шее, из-за чего по плечам и спине пробегали волны мурашек.

— Это все? — спросила я, когда Чан Шэн сползла ему на руку. — Не будет дендро всполохов? Цветочков?

— Настоящей магии не требуется представление, — ответил он.

И мне эта фраза понравилась, но лечение на этом не кончилось. Меня уже не рвало, принятая за усталость дрожь и головная боль прошли. Бай Чжу что-то говорил про нарушение в печени, на что я кивала, хотя мои познания о ней заканчивались фразой: «Удар в печень — никто не вечен».

Мы продолжали лечение, сменяя друг друга. Он уверял, что мой дар работает и по отношению ко мне тоже. Я подозревала, что он провел параллель с Чан Шэн, но почему нет? Я же как-то дотянула до его приезда?

Джинн тем временем без дела не сидела. Она потребовала собрать весь шоколад и пирожные с красителями в городе и притащить в Ордо Фавониус. Я попросила захватить еще по баночке каждого красителя.

В конце концов лечение шло быстро, и эксперимент не за горами.

* * *

Бай Чжу отпустил меня неохотно, но я уже чувствовала себя неплохо. К тому же я торжественно пообещала петь себе самостоятельно и пить отвары по расписанию.

Скорость лимитирующей стадией в этот раз была пробоподготовка, которая проходила по тому же алгоритму, что в прошлый раз. Я растворила красители в небольшом количестве воды, добавила концентрированной кислоты и поставила на плитку. Шоколад пришлось перетереть, залить кислотой и в таком виде оставить на ночь, чтобы с утра поставить на плитку. И ждать полдня, да. Был, конечно, вариант провести сухое озоление — просто греть пока от пробы не останется белая зола, но там бы плитку посерьезнее, да и я к своему стыду проводила на практике только мокрое озоление, поэтому решила идти по протоптанной дорожке.

Хорошо хоть необходимые реактивы для качественных реакций⁽¹⁾ уже были готовы.

Но я все равно нервничала и не выходила из кельи. Наворачивала круги по комнате, то и дело поглядывая, что там с пробами. Сестры звали меня на завтрак и обед, но какая еда, когда все вот-вот будет готово? Когда разгадка — пускай и невероятно странная — будет на руках.

Я не хотела думать о неудаче. Но думала.

Наконец, когда пробы были готовы, я начала проверку. Начала с красителя — тут по идее проще всего, так как проба состоит из одного окрашивающего вещества. Это не шоколад, пробу которого пришлось фильтровать через марлю от жироподобных веществ.

Первая порция пробы попала в пробирку. Я мысленно вдохнула-выдохнула и скрестила пальчики, после чего добавила реактив. На дно пробирки осел голубой осадок.

С трудом сдержала визг. В груди все сдавило, на глаза навернулись слезы.

«Но это еще не все! По одной реакции судить нельзя!»

Я зажгла спиртовку и прокалила в ней проволоку, проверила в нижней части пламени — окраску не дает, можно пробовать. Окунула в пробу и вернула проволоку в нижнюю часть пламени. Оно вспыхнуло зеленым.

— Да! Боже! Да!

Дрожащими от волнения руками я повторила тоже самое с пробой шоколада. Осадок выпал аналогичным, только с мелкими примесями, также и пламя хоть и вспыхнуло ярко-зеленым, показало несколько разноцветных искр. Это логично — краситель по сути конкретное вещество, а в шоколаде есть и другие компоненты.

Я присела на стул. Неужели я права и Тейват травит медь?..

Отравление металлами — сложная задача сама по себе, от того они и коварны. Пока врачи лечат следствие, тяжелые металлы накапливаются в организме, часто вызывая необратимые последствия. К тому же из-за низкой концентрации их достаточно сложно обнаружить. Это здесь — я могу играть объемом пробы исходного продукта. А была кровь, моча или волосы — вряд ли бы что-то вышло.

Я усмехнулась. Вспомнила продавца из Натлана с медной посудой. Уже тогда можно было догадаться… Но ведь медью редко травятся — ее нужно слишком много, чтобы почувствовать недомогание. Это не мышьяк, не свинец, не кадмий.

Вот и ответ. Пока люди ели еду с повышенным содержанием меди, она копилась в их организмах (все же одно из свойств тяжелых металлов это биоаккумуляция) — от того и не разберешь, что послужило отсчетом. У кого-то медь накапливалась в большей степени, у кого-то — в меньшей. Питание и индивидуальные особенности сыграли свою роль. Так или иначе Мондштадцы пострадали от хронического отравления. Оно, как и медь, коварно — не убивало быстро, что с одной стороны дало фору во времени, с другой — запутало, заставив думать о болезни.

Вспомнилась умершая девочка. Но… Она же маленькая?.. Вдруг на карманные расходы покупала пирожные? Они же не дорогие. Да и мондштадцы во многом добрые люди — заплатили бы за нее. А она еще и болела чем-то по словам родственников.

Я полезла за именами погибших. Они все были в той или иной степени болезненными — их организмы просто не справились… Я сама окончательно свалилась после того, как промерзла. А до этого вполне себе игнорировала нарастающую усталость и головную боль.

Попыталась себя успокоить — нет смысла сожалеть о том, что уже не исправить. К тому же я не виновата. А вот Венти пора исполнять обещание.

Но было бы неплохо оставить на всякий случай информацию — вдруг Венти вернет домой прямо сейчас? Он же столько времени искал как мне помочь.

Я отодвинула химические принадлежности и начала записи.

* * *

Я прибежала на то же место, где виделась с Венти в последний раз. Сердце бешено стучало от мысли, что еще немного и я вернусь домой. Еще немного и все будет хорошо. Я справилась! И мне было абсолютно все равно, что выбегать вот так, в дикую местность, пусть и неподалеку от города, опасно. Ещё слишком рано — Венти нет в «Доле ангелов», а ждать до вечера просто нет сил.

— Венти! Я нашла причину! Нашла, слышишь?!

— И что же это?

Он появился так же неожиданно, как исчез в прошлую встречу. На этот раз, он завис прямо в воздухе — как будто разлёгся на невидимом гамаке. Он задрал ноги в белоснежных колготках и изящно вытянул, как самая настоящая модель.

— Медь.

— Медь?

— Это металл, — пояснила я. — Человеческий организм нуждается в нем, как и во многих других веществах. В основном медь попадает из продуктов. Но если по какой-то причине меди будет слишком много, человек почувствует симптомы отравления. Но проблема в том, что для острого отравления нужна большая доза, но ей свойственно накапливаться в организме, что дает непредсказуемый результат. — Венти нахмурился, и я решила, что нужно попроще. — Понимаешь, здесь сыграло огромное количество факторов: возраст, вес, привычное питание, количество съеденных продуктов из Натлана, неправильное использование медной посуды. Последствия у всех разные: у кого-то лёгкое недомогание, у кого-то рвота, у кого-то… — Я запнулась. — В общем, это не болезнь как таковая. Медь накапливается в организме постепенно и так же постепенно выходит. В вашем мире нет лекарств, поэтому лечение с помощью фруктов и ягод идёт дольше. Но так или иначе нужно просто изъять продукты из Натлана и продолжить терапию.

По хорошему, конечно, проверить остальные продукты, чтобы банально не отказываться от всех товаров зря. Но я записи сделала — уж алхимики как-нибудь разберутся.

— Значит, источник — Натлан? Но почему сами натланцы не узнали об этом первыми?

— Не могу сказать. Может, повышенное содержание меди не во всех продуктах или дело в диете. Если у них принято каждый день употреблять продукты с высоким содержанием танина или пектина, да даже обычное молоко, казеин тоже связывает медь, то результат будет другим. Да и продукция Натлана для других регионов экзотика по невероятно низкой цене. Как тут не закупиться кучей сладостей? Как не использовать дешёвые, но очень яркие красители? Или посуду, которые разрекламировали как обеззараживающую в период неизвестной болезни? Может, натланцы этим всем вообще не пользуются, откуда мне знать?

Венти кивнул, но будто бы не мне, а своим мыслям.

— Я понял. Ты хорошо справилась.

Я заулыбалась. Вот-вот на ресницах выступят слезы. Я так соскучилась по дому. Я так устала пытаться выполнить то, что на меня повесели, и при этом не сойти с ума. И тут дело не только в Венти. Само попаданство в единственного работающего в сложившейся ситуации лекаря — ответственность. Да, я могла от нее отмахнуться, но не отмахнулась.

Ха, корыстные намерения тоже были — уберечь свою временную тушку и Венти угодить — но все же, бросить всех и уйти слишком жестоко.

— Ты уже знаешь как вернуть меня домой?

Венти почесал затылок. Его неловкое хихиканье и покрасневшие щеки, мне совершенно не понравилось.

— Ты же поможешь мне вернуться домой, да?

Он отвел взгляд.

— Ммм, тут возникла небольшая проблема.

Сердце ухнуло вниз.

— Какая?

— Я ничего не нашел. Я не знаю, как ты сюда попала и как вернуть тебя обратно. Я даже склоняюсь к мысли, что это невозможно.

— А ты искал?

— Конечно!

Мои руки задрожали. Грудь сдавило от гнева.

— Врешь! Я же вижу по твоим наглым глазам, что ты ни черта не искал!

— Искал. Правда, искал. Ты злишься, и это не удивительно, но, возможно, я найду решение. Со временем.

— Ты меня использовал!

— Не кричи, не-Барбара. Ты же сама видишь: город нуждался в Барбаре как в лекаре и в тебе как… Как говоришь, называют таких как ты?

Я заскрипела зубами.

— Не переводи тему: ты меня обманул.

— Да кто же обманывал? Скажи мне, не-Барбара, что я тебе обещал? Разговор. Я с тобой разговариваю прямо сейчас, а ты кричишь.

— Но это не честно, — выдавила я.

— Я обещал вернуть тебя обратно?

Я осела на траву, прикрывая лицо руками, и сдавленно застонала.

— Нет. Не обещал.

— Но я сказал, что попробую помочь. И я от своих слов не отказываюсь.

Какая же я дура! Да с чего я вообще решила, что на него можно надеяться?! Хотел бы помочь, не исчезал бы. Да он даже не спросил ничего про мой мир! Что он там вообще искал и как?!

— Возвращайся в город, не-Барбара. Сегодня ночью обещают грозу — не стоит оставаться на улице.

Да какая уже разница?

* * *

Я вернулась в церковь ближе к вечеру. Если бы не здравый смысл, осталась бы прямо там, где встретила Венти. Просто потому что сил двигаться вмиг не осталось. Хорошо еще, что не сильно промокла — дождь начался, когда я уже плелась по площади, посвященной Венти. Была бы у меня магия, уничтожила бы статую до самого основания. Хотя ему наверняка все равно.

Грейс, завидев меня, встала с кушетки и попросила больного подождать.

— Барбара, что с тобой? Тебе нужна помощь?

Я покачала головой. Нужна, но не от Грейс.

— Ты вся дрожишь. Давай я помогу дойти до кельи и принесу сухую одежду. Тем более тебя ждет сестра.

До меня не сразу дошло, что сестра не церковная, а Джинн.

— Она уже у меня?

— Конечно, ты же просила ждать там.

Просила не я, а настоящая Барбара. Я лишь приняла этот порядок, ибо Джинн приходила очень редко и до недавнего времени скрывать было нечего. Ключевое слово здесь, конечно, «было».

— Оставь, я сама.

Грейс неуверенно кивнула, но послушалась. Нечего ей видеть то, что сейчас произойдет. Я знала, что произойдет. И внутри все сжималось от странного предвкушения, смешанного со страхом.

В конце концов сколько можно волноваться на эту тему?

Джинн сидела на кровати. Она медленно отложила мои записи и повернулась ко мне. Ее голубые глаза казались почти серыми, будто ясное небо заволокло грозовыми тучами.

Когда же в таком случае ударит молния?

Она указала рукой на заваленный реактивами и колбами стол, на небольшую плитку, спиртовку, позолоченные весы и ступку с пестиком. Все лежало так, как я оставила несколько часов назад.

— Моя сестра никогда не занималась алхимией.

— Это химия, — ответила я, прикрывая за собой дверь. — Это наука, а не ваши игры с магией.

Джинн прикрыла глаза.

— Что ты имеешь ввиду?

— То, что сказала. Это не алхимия. В алхимии я ничего не понимаю, да и не хочу, если честно.

Я не для того училась четыре года, чтобы жаб с цветами смешивать. Это даже звучит глупо.

Джинн молча уставилась на меня, сжав губы в тонкую ниточку. Сомневалась? Господи, да скорее уже! Я чувствую себя Эдвардом Калленом, который косится на Беллу и приговаривает: «Скажи! Громче!»

— И что ты делала с помощью этой химии?

— Искала причину болезни. Ты все прочла? Отлично, значит, уже знаешь результаты. Добавить мне нечего.

Я же даже рекомендации оставила. Ха-ха, не то чтобы я была гением контроля пищевой промышленности, но что смогла. Да и если серьезно, в идеале методики составить, чтобы определить содержание меди количественно. Пока это тыканье пальцем в небо — меди явно больше, чем нужно. А вот насколько — уже вопрос.

— Я знаю, что ты не Барбара.

— И кто же я, по-твоему?

Ей-богу, Эдвард Каллен на минималках. Только блестками меня никто не осыпал.

Джинн усмехнулась. Она потянулась к мечу — к горлу подступила тошнота. Что она сделает? Сразу убьет? Что-то подсказывало мне, что одним ударом, который принесет мгновенную смерть, тут не обойдется. А страдать не хочется.

Нет. Я зря переживаю. Не убьет. Тело сестры все же. Опять драматизирую.

— Ты мне скажи, кто ты. Злой дух? Призрак? Слуга Бездны?

— Просто девушка из другого мира. Скорее всего из параллельной реальности.

Она отпрянула, помотав головой из стороны в сторону.

— Какого другого мира? Какой реальности? О чем ты говоришь?

— Мира, в котором Тейват всего лишь фантазия китайской компании, занимающейся разработкой компьютерных игр. У них кстати мультивселенная. — Хмыкнула. Объяснять а-ля магическому средневековью, что такое компьютерные игры безнадежная затея. — Не бери в голову. Суть в том, что я не отсюда и не знаю, как сюда попала. Подозреваю, что Барбара случайно упала и ударилась головой о столешницу. — Я подошла к столу и указала на вмятину. — Вот здесь. Видимо, она умерла, а местному мирозданию уж очень была нужна девушка с исцеляющим даром. Вопрос правда кто настолько силен. Но, увы, у меня нет ответа.

— Хочешь сказать, моя сестра мертва?

Я пожала плечами. Читательский опыт, конечно, подсказывает, что мы могли поменяться местами и все такое. Но… Сомневаюсь я, в общем.

— Ты врешь. Барбатос выведет тебя на чистую воду.

— Венти? Не смеши, Джинн. Он знал все с самого начала. Венти пообещал мне, что если я разберусь с болезнью, он поможет вернуться домой. Вот только Венти неизвестно как вернуться в мой мир, а на Барбару ему вообще плевать. Думаешь, почему я так взялась за церковь Фавония? Зачем мне ограничивать свою жизнь ради такого архонта? Ради чего?

— Когда? — выдавила она, не уточняя, но я сразу поняла.

— Помнишь тот день, когда недовольные собрались перед церковью, а я вышла их утихомирить? В тот день я и оказалась здесь.

Джинн ударила кулаком по кровати.

— Столько времени ты притворялась моей сестрой?! Да как ты посмела?

— А что мне было делать? Вывесить плакат с надписью «я не Барбара»? Пойми, я оказалась в чужом мире. Испуганная, ничего не понимающая и одинокая. Я скучала по своим родным, и единственное, что имело для меня смысл — это возвращение домой. Мне жаль тебя, Джинн. Ты хороший человек, но я не могла поступить иначе. Это было слишком опасно, да и зачем? Барбару уже не вернуть.

— Затем, что я думала, ты моя сестра! Я волновалась за тебя, как за родную!

Я не нашлась, что ответить. Все, что приходило в голову, казалось циничным, слишком жестоким или попросту бессмысленным. Да, я откровенно говоря пользовалась ее отношением и приняла заботу о себе как должное. Но как есть.

— И когда ты собиралась признаться?

Я снова пожала плечами. Не собиралась вообще. Не до этого просто было. Думала, вернусь как можно быстрее домой — и необходимости в признании не будет. А оно вон как сложилось — через жопу. Впрочем, как всегда. Уж лучше бы призналась.

— Убирайся, — проскрипела она не своим голосом. — Слышишь меня?!

Я осторожно покосилась на Джинн. Судя по тому, как ее трясет от злости, она не шутит. Но Джинн на эмоциях — это понятно.

— Ты дашь мне время до утра?

— Нет!

Джинн схватила подушку и швырнула в мою сторону. Не попала. Подушка влетела в стол: весы упали на колбы, те разлетелись по частями, и остатки реактивов растеклись по столу. Пятно быстро дошло до края — и разноцветные струйки потекли на пол.

— Это нужно убрать правильно. Дай я уберу, заберу свои вещи и уйду, — как можно спокойнее сказала я.

— Здесь нет твоих вещей! Здесь все её!

Она снова схватилась за меч. На этот раз так с таким огнем в глазах, что я поняла — вот теперь точно хана. Я сдернула с дверцы шкафа плащ и выбежала в коридор.

— Не смей появляться в Мондштадте!

* * *

Я дрожала от холода. Ледяные капли стекали по волосам, плечам и впитывались в несчастное платье. Мне определенно стоило найти укромное место. Хотя бы пещеру. Но у меня не осталось сил — пошло все к черту.

Я старалась.

Я пыталась.

Я боролась.

И все зря.

Венти меня обманул, и, боже, это было очевидно! Он с самого начала ничего конкретного не обещал. Он прятался от меня все те месяцы, которые я потратила на лечение мондштанцев. Венти просто тянул из меня все, что можно, пока я наивная верила, что он странный божок со своими причудами. Да и с Джинн… Ох, я понимаю ее и не собираюсь строить иллюзии, но я успела к ней привязаться за это время. А теперь я на улице. Под дождем. Уж не знаю замерзну ли я или мною отобедают хиличурлы, но идти мне просто некуда.

— Чего грустишь? — раздался задорный голосок рядом.

Я сжала до боли зубы. Венти.

— Пришел позлорадствовать? — прошипела я и после небольшой паузы добавила: — Гаденыш.

Плевать. Пусть лучше уж добьет. Что толку, если я домой не вернусь?! Что мне здесь делать? Играть до старости Барбару? Да я уже провалилась! Можно, конечно, начать жизнь с чистого листа, уехать куда угодно. Но зачем?

— Я сделаю вид, что этого не слышал, — уже спокойнее ответил Венти.

Он сел прямо на мокрую траву, но отчего-то я уверена, что его белоснежным колготкам ничего не грозит.

— Я обещал помочь, и свое обещание я сдержу, пускай и не так, как ты хочешь.

Я молча скривилась. Ага, взяла и поверила.

— Ты можешь посетить Ирминсуль. Ничего не гарантирую, но есть вероятность, что в древе хранится необходимая тебе информация.

— Как будто бы я без тебя о нем не думала, тоже мне помощь.

— Но, согласись, хрупкой девушке будет сложно пересечь незнакомый мир в одиночку.

— Хочешь сопроводить?

Венти бархатно рассмеялся.

— Нет. Но я нашел человека, который тебя сопроводит. Ему нужно в Сумеру по личным делам, и он мой должник.

— О ком ты?

— Скоро узнаешь. Он скоро придет за тобой.

Венти исчез, рассыпавшись искрами. Они растаяли так быстро, что на секунду я испугалась. Вдруг его вообще здесь не было? Но галлюцинациями я никогда не страдала.

Не знаю, сколько пришлось ждать. В какой-то момент я отключилась и проснулась лишь от того, что кто-то аккуратно бил меня по щекам. С трудом сфокусировав зрение, разглядела в темноте длинные рыжие волосы.

— И за что мне это наказание… — услышала я и опять потеряла сознание.

* * *

Мне было плохо. Тело ломило, хотя воздух плавился от жара. Нос не дышал. Я хотела, очень хотела проснуться, но едва ли могла связать пару слов. Казалось, я просыпалась и засыпала раз за разом. Но я не была не уверена, что не один бесконечно тяжелый сон.

Пробуждение настало внезапно. Я просто открыла глаза и увидела знакомый потолок. Это винодельня — вернее та комната, где я останавливалась, когда приезжала лечить Дилюка.

Просыпаться вот так в чужом доме уже привычно.

Мягкая постель была столь приятной, что мне не хотелось вылезать из-под тяжелого одеяла. Да и вообще вылезать не хотелось, но, наверное, стоило — судя по темноте за окном, уже вечер.

Меня еще и кто-то переодел в большую мужскую рубашку — надеюсь, Дилюк просто подкинул свою одежде горничным, иначе вместо благодарностей за спасение, он получит одну злую очень злую меня. Ибо нечего руки распускать.

Опустила ноги на пол — ковер такой же мягкий как постель. Интересно, а как его чистят без пылесоса? Он же огромный, чтобы таскать его на улицу мыть, а потом еще сушить.

Ааа, какой к черту ковер? Я потерла виски. Нужно собраться. Венти обещал помощника, верить ему — себе дороже, но я ведь сама думала о древе и отказываться от приличного сопровождающего глупо.

Я встала и, пошатываясь от слабости, пошла к креслу в углу комнаты. На подлокотнике лежало платье. Оно довольно-таки сильно болталось на груди, зато хорошо село на талии и было узковато на бедрах. Миры меняются, а проблемы с маленькой грудью и необъятной попой все те же. Мда.

На несколько мгновений зависла. Начинается! Сейчас я упаду и буду валяться пару дней без сил просто потому что меня одолела грусть. Плавали знаем — я ударила себя по щекам и вышла в коридор.

Внизу было тихо. Только сейчас до меня дошло, что я проснулась посреди ночи — горничные явно спали. Сомнения о том, что делать дальше, прервало протяжное бурчание в животе.

На кухне я поняла насколько голодна. Неужели я валялась еще дольше, чем думала? В любом случае извинюсь перед Дилюком завтра, а пока, заткнув совесть, загребу опрометчиво оставленный на столе хлеб, фрукты и баночку с чем-то вроде тушенки.

Во рту стало сухо — пришлось вставать на стул за соком. Только после этого я почувствовала себе более или менее живым человеком. Но проклятая тоска! Как же я ненавижу себя за такие частые порывы лежать и страдать, особенно тогда, когда надо вставать и делать.

Я умылась холодной водой. Глубоко вздохнула и выдохнула. Что-то все равно не помогает.

Но в гостиной к моему удивлению сидел Дилюк. Уверена, он слышал, как я шуршала на кухне — в этой мертвецкой тишине просто невозможно было не услышать, как я открывала и закрывала шкафчики, пыхтела над крышкой банки с мясом и ударилась бедром о стол.

— Тебе лучше? — спросил он так, как будто ему абсолютно все равно лучше мне или хуже. Впрочем, когда мне грустно, я не уверена, что правильно воспринимаю поведение других людей.

Мне кажется, я становлюсь не нужной. Жалкой брошенкой, которая всем надоедает.

— Да, мне лучше.

Я села на соседнее кресло и подтянула ноги к себе. Треск, доносившийся из камина, вызывал приятные чувства: было в нем что-то, что успокаивало то ли своей стабильностью, то ли деликатностью.

— Венти сказал, что тебя нужно сопроводить в Сумеру.

Поежилась. Странно, что Дилюк задолжал что-то Венти, но если я начну его расспрашивать, то он заинтересуется мной. А мне этого не надо. Было бы славно, если бы и Джинн промолчала.

— Да, я буду очень признательна.

Дилюк даже не повернулся в мою сторону. Но зато я могла с чистой совестью рассматривать его волосы — из-за отблесков пламени они казались такими же огненными. А его хвост и вовсе напоминал растекшуюся по плечу лаву.

— Договорились.

Я кивнула. Не знаю радует меня или нет, что сопровождающим будет Дилюк. Он вызывал странные чувства, которые мне сложно понять. Мы вроде бы не ладили, хотя должны были.

— Тогда как ты восстановишься, отправимся в путь. Скажем… послезавтра?

Я встрепенулась.

— Так скоро?

— Тебе нужно больше времени?

— Нет. Но неужели ты так легко можешь оставить винодельню?

— А в чем проблема?

Я промолчала. Да ни в чем… Наверное. Гай, насколько я слышала, остался с Таннером.

— А ты не хочешь составить маршрут, собрать продукты и одежду?

— Я возьму деньги, все купим в дороге.

— А если нас ограбят?

— Думаешь, если нас ограбят, возьмут только деньги?

Да откуда мне знать? Не разденут же догола. Поежилась. Девушку может и не только разденут… Хватит ли у Дилюка сил, чтобы защитить меня в одиночку? Да и защитит ли он меня вообще?

— Послезавтра из Мондштадта выдвенется торговый караван в Ли Юэ, я уже заплатил им за два места. Бай Чжу поедет с нами. Он сказал, что поможет с транспортом до Сумеру, а там уже разберемся сами.

Я мысленно успокоилась. Как раз закончим лечение. Да и в каноне было достаточно женщин, которые так или иначе путешествовали. И я смогу, особенно с караваном. У них же явно должна быть какая-то защита от разбойников. Да и уверенность и спокойствие Дилюка подкупали.

— Значит в путь, — прошептала я.

— Значит, выспись и подготовь все, что нужно. Но не набирай много. Ни к чему.

Я хмыкнула. Да у меня, кроме нескольких платьев и туфель ничего и нет. И те остались в церкви, куда я точно ни ногой.

* * *

Время пролетело быстро. Горничные выдали мне чистой запасной одежды, правда за бельем все равно пришлось послать одну из девушек в город — возвращаться в Мондштадт я не решилась, хотя и отправила весточку о том, как правильно смыть все то безобразие, что разилось по полу кельи. У тех же горничных же взяла холщовую сумку, набросала туда мелочей и парочку лекарств, найденных на винодельне.

В день Х Дилюк проспал. В общем-то выяснилось, что не спать до поздней ночи — его новая норма. Да и шутка про то, что он просто не ляжет спать, чтобы не проспать, была недалека от истины. Подняли мы его с трудом — Дилюка пришлось облить холодной водой из тазика, отчего Таннер схватился за сердце. Но, к счастью, это был лишь эмоциональный порыв.

Порыв же Дилюка ограничился яростным взглядом, скупой благодарностью и просьбой дать переодеться в гордом одиночестве.

Так что в назначенное время мы встали на дороге — вдалеке уже показались телеги, запряженные волами. Но к моему удивлению рядом с ними ехал Кэйа. Он ударил вожжами по спине лошади, чтобы та ускорилась, и помахал нам рукой.

— Ты позвал его с нами?

Дилюк закатил глаза.

— Нет.

Разговаривать с ним не хотелось. Он явно встал не с той ноги, но мне не было стыдно — чтобы его разбудить пришлось потратить полчаса! Хорошо еще, что я все собрала с вечера и встала пораньше.

Кэйа остановился рядом с нами.

— Думали, сможете сбежать по-тихому, голубки?

Я почувствовала, как потеплели щеки.

— Мы не!..

— Запрыгивай, — коротко бросил Дилюк.

Он шутку Кэйи не оценил, но и не прокомментировал. Еще и забрался в повозку и туда же кинул мою сумку. Я скривилась и села к Кэйе. Он хотя бы не будет ерничать. Впрочем, после голубков не уверена…

— Не волнуйся. Не знаю, почему вы поругались, но Джинн остынет со временем. Хотя вспылила она, конечно, жутко. Я впервые видел ее такой.

Я мысленно выдохнула. Значит, Джинн не рассказала подробности нашего разговора. Уже неплохо.

После недолго молчания, в течение которого Кэйа повернулся в мою сторону аж пять раз, он все же спросил:

— Не расскажешь о причине ссоры?

— Не-а, — довольно ответила я, но на всякий случай добавила: — Но Дилюк здесь не причем. Он вообще едет по личным делам.

— А что за дела?

— Дела винодельни, — скупо ответил Дилюк.

— Ай! У меня было единственное предположение!

— Причем абсолютно необоснованное, — припечатала я.

Не надо мне тут романов. Привязаться легко, а вот вернуться потом с такой привязкой — гораздо сложнее. Да и пускай я не была замужней, верность в отношениях — обязательное условие во всех мирах. А молодой человек в родном мире у меня был.

Позади раздалось тихое шипение. Дилюк положил под голову мою сумку и, видимо, нащупал затылком маленькую кастрюльку. Ну а что? Вдруг понадобится? И вообще — спрашивать надо.

— Так значит ты поедешь с нами? Зачем?

— Цитирую: «Как я могу отпустить в путешествие сестру, которая никогда не покидала Мондштадт? Я бы поехала за ней сама, но я не могу бросить город».

Что-то я не уверена, как к этому стоит относиться. Может, Джинн и правда привязалась? Или не поверила в переселение души?

Или она специально послала шпиона?

— А Дилюку, значит, вы не доверяете?

— Два сопровождающих лучше одного.

Будем считать, я поверила тебе, Кэйа. Впрочем, даже если Дилюку не доверяли из-за странного поведения, ему всё равно — рыжий-бесстыжий уже тихо похрапывал.

---

1) Качественными называются реакции, позволяющие идентифицировать в исследуемом объекте определенные атомы, молекулы, функциональные группы и т. д. Идентификация происходит по внешним проявлениям: выделению газа, изменению цвета раствора, образованию осадка, появлению специфического запаха и др.

Вернуться к тексту