Мрак. Нанапрасная надежда (джен)

— Нана! Нана!

Я включилась. И долго, долго моргала, стараясь заново сфокусировать зрение. Вадим был слишком близко.

— Я в порядке, — но голос все ещё немного сбивается. Нужно ещё немного времени.

Вадим выдохнул и отстранился.

— Что с тобой произошло?

— Я не знаю. Я вдруг выключилась. Я долго была отключена?

— Десять минут, около того… Не знаю.

Это нехорошо.

— Где Эля? — разбираться с техническими неполадками сейчас не следует. Так мы можем все пропустить и упустить возможность закончить дело.

— Она была здесь?!

— Да. Я увидела её, а потом выключилась.

Вадим сдвинул брови, а я медленно поднялась с травы.

— Не знаю, что хуже: если ты сама выключилась из-за какой-то ошибки, или если она знает о тебе, и как-то повлияла на твоё выключение.

— Но почему ты думаешь, что она знала? — на самом деле, в этом был смысл. После признания Герды, учитывая и моё существование, и безусловную связь между погибшими, можно допустить, что существуют ещё роботы. А это значит, кто-то мог бы знать об их существовании тоже. Но тогда почему, если я раскрыта, ещё никто об этом не говорил и никак не использовал?

— Потому что твоё устройство прежде не выдавало таких сбоев, и я больше верю в злонамеренность. Её легче объяснить. Особенно потому, что ты включилась без серьёзного вмешательства.

Я неохотно кивнула. Это опасно. Когда о роботах известно людям без морали, это часто вредит.

— Возможно, мы ещё успеем её поймать в доме. Скорее всего, она вернулась за чем-то из вещей, — прежде, чем он стал говорить об осторожности, решила я, и выбралась из куста.

— Ты уверена, что стоит? — как будто совсем не понимая ситуацию — ни мою, ни общую — спросил Вадим. Если он станет подвергать сомнениям все мои решения, его присутствие и правда может стать проблемой и наказанием. — Это может быть опасно, лучше оставить дело полиции и детективу.

— Твой отец велел мне вести дело самой, — отрезала я. И если бы у меня была возможность не делать так, как он требует… Теперь уже все равно. Теперь уже я сама не могу бросить этого дела.

— Это не значит, что ты нужна ему сломанной.

— Все будет в порядке, — настойчиво возразила я.

У дома уже стояла полицейская машина. Но вместо встречи с самими полицейскими, мы встретились с Ярославом. На этот раз было очень хорошо видно, что он бежал, бежал долго и упорно, и ещё не отдышался. А по агрессивной веселости понятно, что он никого не поймал. Конечно. Если Эля перебралась через забор, он не мог её поймать за воротами. Но почему Серебряный не с ним я плохо понимаю.

— Надо же, единственные, у кого в этом доме была совесть, — так, словно точно знал, что остальные сбежали, как планировали, протянул он. И правда, кроме полицейской машины осталась только машина Вадима. Но даже он прав, я не считаю, что оставшись мы поступили по совести. Скорее, это рациональное решение. Было бы им даже если бы я не должна была ничего расследовать. Проблемы с законом это вовсе не терзания совести. — Приятно. Только какие-то вы помятые.

— Дело не в совести, — решительно возразила я. — Я тоже заинтересована, я веду журналистское расследование, и надеюсь, что смерть моего друга будет раскрыта.

— А я потворствую желанию отца знать правду о деле, — сказал Вадим. Я не знаю, правда ли это. Есть ли у него другая причина быть здесь? Только желание заставить меня изменить решение и послушать, что он хочет мне сказать. Это упрямство даже чрезмерное.

— Тогда, после разговора с полицией, как насчет обсудить сотрудничество? — промедлив лишь несколько мгновений, предложил Ярослав.

Николай Степанович сказал мне вести дело самой. Но, с другой стороны, попасть к таким, как господа Трифат, очень тяжело. Если же этому поможет их детектив, надежды станет куда больше. И несмотря на его агрессивную наглость, все же, он попал в точку. Госпожу Снокавин убили. И совсем не похоже, что она знала что-то важное и собиралась рассказать. Значит, теория о мести ближе к правде.

А еще, пусть это не совсем верно, его присутствие будет мешать посторонним разговорам.

— Хорошо.

— Наверное, вы хотите, чтобы мы молчали о том, что Трифат и их наследники были здесь? — предположил Вадим. Я не уверена, что это было бы правильно: сокрытие может запутать следствие. С другой стороны, Николай Степанович не хотел и того, чтобы разобралась полиция.

— Да нет, — безразлично отмахнулся Ярослав. — Полиция ничего им не сделает. Еще сама от них пострадает, если что. Так что, вполне можно рассказать все, как было. Ну, разве что… — по улыбке и по паузе было похоже, что он что-то вспомнил. — Слишком много про Герду говорить, наверное, лишнее…

Не уверена, что именно он имел в виду, но в то же время, согласна. Лучше не выдавать полиции, что она — робот. Возможно, это сделают другие, тогда придётся признать. Но в ином случае лучше оставить информацию при себе. Не хотелось бы выдавать её даже Николаю Степановичу.

Когда мы вошли в дом, Элинор уже говорила с полицией. Кажется, она так и не успокоилась до конца, но слезы больше не текли по её лицу. А еще… Похоже, другие гости и правда уехали. Никого, кроме Элинор и полиции.

— И все три похитили все документы, касавшиеся их. Но если нужно, я прекрасно помню их имена, фамилии, адреса проживания и прописки тоже.

Это очень удобно, что она все запомнила, хотя не вполне уверена, что понимаю до конца почему и как. А так же и то, кто именно. Помимо Эли ещё двое? Из всех возможных вариантов, наиболее подлежат объединению служанки. Олли и ещё одна, в светло-зеленом. Но был ли смысл в сговоре с ней, с последней? Она точно оставалась снаружи. Если же сговора не было, для чего ей похищать документы?

— А сбежала она только что? У нее была машина?

— Нет. По крайней мере, она не приехала на ней.

Из этого полиция сделала вывод, что ещё может успеть перехватить Элю, если она побежит к себе домой.

Так как я уже была в комнате, где осталась госпожа Сноквин, было бы лучше тоже поехать туда, оставаясь рядом с более актуальными событиями.

— Не возьмете и нас с собой? — очевидно, Ярослав хотел того же. — Поможем в опознании.

— А вы кто?

— Свидетели. Мы были гостями госпожи Сноквин. Кроме того, я детектив господ Трифат… Они будут очень огорчены этим убийством, и, несомненно, будут рады, если убийцу тут же поймают.

Мне показалось, что полицейскому эта идея не совсем по душе.

— В машине нет места, с нами поедет мисс Канинг, — вероятно, мисс Канинг это и есть Элинор. Логично, что именно она — она видела всех служанок без формы, в естественных цветах и легче узнает их.

— Мы сами на машине, — вмешалась я, поскольку полагала, что Ярослав приехал с хозяевами.

Вадим кивнул, хотя и поджав губы.

Неохотно, но все же, на такой вариант нам дали согласие.

* * *

— Конечно, жаль, что нельзя послушать, что она им рассказывает, — как только мы двинулись с места, признался Ярослав, хотя по его тону было трудно понять, что ему жаль. — Но взамен хочу спросить, что все-таки случилось? Зачем вы валялись в кустах?

— Взамен чему? Мы не имеем отношения к тому, что вы этого не слышите, — правда, я сама могла бы настроить слух и узнать, но даже в таком случае, я не могла бы поделиться. — А в кустах мы оказались, потому что я думала догнать Элю, срезав путь. Но она перебралась через забор первая.

— Что? — мне показалось, что Ярослав разозлился, хотя он ещё не сдвинул бровей. — Она… Вернулась? Прыгнув через забор?

— Я не уверена, как именно она преодолела забор. Перепрыгнуть его даже с разбега было бы тяжело.

— Нет, ну естественно, — да, и правда, естественно, что сделать это трудно. Забор соответствовал дому, был неровным, высоким и имел множество выступающих острых частей. — И что она дальше сделала?

— Я не знаю. Я потеряла сознание, — иначе длительное время в кустах все равно объяснить не получится, и лучше быть ближе к правде.

— То есть, она напала на вас? — напряжённо и даже раздражённо спросил Ярослав.

Я помедлила. Случайные обмороки могут быть тревожными признаками, и с таким нужно идти к врачу. Будет неестественно, если я скажу, что со мной случился такой.

А если сказать, что было нападение, это может оказаться ложью. Но с другой стороны, Вадим предполагал примерно это, пусть с воздействием на робота, а не на человека.

— Мне кажется, что да. Я почти ничего не успела заметить.

— Не нравится мне её талантливость в связке с неподготовленностью и непредусмотрительностью. Тогда, пожалуй, вернёмся к госпоже Сноквин. Я много пропустил, пока бегал?

Что ж, теперь вполне актуальным стал совет не говорить о Герде слишком много. Возможно, это ещё будет озвучено, но пока можно избежать оглашения.

— Все оставались во дворе, насколько я могу судить. Я не следила специально. В доме были только Олег и Сергей, но мистер Урри утверждает, что Сергея видел в окно до момента, когда закричали. Ещё в дом вернулись служанки: в синем, красном и фиолетовом. Они искали госпожу Сноквин и одежду для Герды. Чуть позднее раздался крик, и нам сообщили о смерти. Потом Эля спустилась с платьем… — но на этом моменте Ярослав меня перебил:

— Именно Эля спустилась с платьем?

— Да. Она. Это точно, — для надёжности я воспроизвела этот момент в своей памяти. — Элинор была не в себе, а Олли в красном, её не спутать с другими.

— Ну это мило, потому что комната Герды и Кая на третьем этаже. Успела бы она и убить, и за платьем сходить? Нужно это запомнить.

Я кивнула, но не была так уверена. На самом деле, в доме Нины найти её одежду можно во многих местах. Не все поддерживают хороший порядок. Кроме того, возможно, что лишь комната Кая на третьем этаже. Герда вовсе не говорила, что будет ждать его в своей личной комнате, просто сказала, что с Каем и на третьем этаже.

— Потом мы вошли и увидели госпожу Сноквин, — продолжила я. — По её коленям был рассыпан порошок, а под ногами был разбитый бокал.

— Хуево… — видимо, лишь нецензурные выражения могли передать настоящее настроение Ярослава.

— Что именно?

— Вообще все, но конкретно вот что: три служанки, охранник и всего лишь один человек, у которого был прямой мотив, если принять версию о мести за учёных. И — у него алиби. Остальные четверо — прислуга. Трое из них сбежали. Двое из сбежавших прислуга совсем новая, третий — вообще не из этого дома, зато точно был в момент преступлений и там, и тут. Никто из них или не связан с учеными, или ещё не выдал эту связь. У меня напрашивается вывод о наемниках. Если судить по действиям Эли, о неопытной и дешевой, какую, может быть, даже бедная Бэт… Лиза могла бы себе позволить. Но если это была не Эля… Вопрос уже другой. А наёмники при поимке, в зависимости от своих обстоятельств, могут лгать, что это они и мстили. И пока мы будем выяснять, заказчик наймет кого-то ещё и ещё один важный человек погибнет.

Действительно, это можно охарактеризовать словом «хуево». Или, точнее — «очень печально». Не только из-за сложностей в расследовании, но и из-за того, что кого-то можно толкнуть на убийство за небольшие деньги. И действительно, поступки Эли как будто не говорят о стоящем опыте: прятаться за шторами, убегать, пока еще ничего не доказано, а затем возвращаться, хотя в доме могли остаться вообще все… Даже полиция могла уже приехать.

— Когда убивают таких, как госпожа Сноквин и мистер Стамп, наемные убийцы довольно распространённый вариант. Но, получается, что все равно, наша задача найти того, кто решил отомстить, — просто не своими руками, что как будто делает его поступок морально неприятнее в разы.

— Только вот горящего местью поймать легче, чем хладнокровно решивгего отомстить, стоящего за кулисами. И ещё…

Он не успел окончить свою мысль, хотя мне почему-то казалось, она может быть действительно важной.

Но машина остановилась, а полиция уже вбегала в дом. Ярослав поспешил за ними, и мы с Вадимом тоже — Николай Степанович, по счастью, выделил нам не только машину, но и водителя.

Четвёртый этаж мрачного и грязного подъезда наводил на мысли о том, что Ярослав близок к правде. Если Эля живёт в таком месте, возможно, её потребность в деньгах достаточно высока, чтобы переступить через нормы морали.

Слабая дверь легко открылась, ещё до попыток её выбить.

Квартира оказалась пустой. Никаких личных вещей, все старое и посеревшее. И только на столе белоснежно сиял лист бумаги, придавленный связкой ключей. А на листе бледной синей ручкой было выведено четкое:

«Прощайте. Вот плата за последний месяц и ключ.

Мила Р.»