Запятнанная совесть (гет)

Звук проснувшегося радио оглушил уши Беллы.

«Говорит Москва. Столица Союза Советских Социалистических республик.»

— О, уже шесть утра, Ириш, — подметил Крысин и глянул на ладонь подруги, в которой лежала находка. — Ах, это мой ремень что-ли?

Мужчина заулыбался, потерев ладони, затем встал с места. Тут же из радиоприемника заиграл гимн, свидетельствовавший о начале нового рабочего дня. Белла, видимо, не ожидая такого звука, чуть не свалилась со стула.

«Союз нерушимых…»

— Эй, артистка, не падаем! — Ира передала другу ремень, — У кого автографы потом-то брать?

— Очень смешно! В общежитии он так громко не играл.

— О, а откуда Вы? — невзначай спросил Крысин.

— Почти у «Динамо» живу. А что?

— Ничего. Надо Вас проводить будет, а то неприлично как-то.

— Думаете, что я сама не дойду?

— Не отказывайся, девочка, — Ира хмыкнула.

— Ириш, зачем ты так называешь Беллу? — Крысин приподнял брови.

— Звучит более деловито. Лидер должен выделяться, крысеныш, — Стрелкина подмигнула другу.

Белла похлопала глазами. Несмотря на доброе отношение новых знакомых к ней, девушка считала их немного подозрительными.

— А я могу отказаться от экскурсии?

— Да, можете, — Вениамин успокаивающе махнул рукой. — Только… Ира, можешь пойти без меня? Не заблудишься?

Стрелкина хмыкнула.

— Ну тут надо постараться! Веня, я столько раз была в Москве… А вообще в летчики не берут людей с топографическим кретинизмом!

* * *

Примерно три часа дня. Подступавший август не давал надежд на более знойные дни. Чуть пожелтевшие листья молили хотя бы о капле влаги. На скамейках у общежития сидели юноши и девушки, о чем-то задорно болтавшие и перешептывающиеся. Когда Белла почти была у двери, то голоса стали намеренно тише. Раймондовна обернулась, пытаясь уловить хотя бы крупицу слов. Ира сжала плечо знакомой сильнее.

— Идем-идем. Потом узнаешь.

— Вы мне не мама и не подружка, — недовольно буркнула Манежная, идя по коридору.

— Но мы с Вениамином не оставили тебя в беде! Значит мы уже не незнакомцы!

— А кто? Фанаты?

— Товарищи, Белла, — с легкой улыбкой на губах ответила Ира. — Или друзья, как хочешь.

Идя обратно, Ирина постаралась вслушаться в разговоры. Смех перепрыгивал с одного на другого.

— Пусть знает, как больно падать на землю! Нашлась, звездочка, — протянула одна из девушек, прикрывая рот ладонью.

Стрелкина вышла к тротуару. Напротив девушки стоял Вальдемар: юноша был молчалив. Ира, из-за любопытства, решила влезть в откровенную лужу сплетен.

— Извините, товарищ! — с приятной улыбкой обратилась Сириусовна. — А Вы не знаете, что они так бурно обсуждают?

Вальдемар удивленно похлопал глазами: он не ждал какого-либо разговора. Чуть замешкавшись, юноша ответил:

— Да артистку одну… Беллу… Это для своих кругов, Вам, наверное, не понять.

Стрелкина почесала затылок.

— Как не понять? Я все пойму!

— Уверены?

— Более чем, товарищ! Я частично знакома с ней!

Вальдемар не хотел делиться актом позора своей подруги с Ириной.

— И я… помогла ей! Мне можно довериться! — Стрелкина сложила руки у груди.

Юноша подошел к Стрелкиной и, чуть отведя ее в сторону, начал рассказывать шепотом. Четыре девушки, окружившие скамейку с одной из артисток Цирка на Бульваре, — коллеги Беллы. Они слушали одну из эквилибристок, которая вспоминала все грехи Раймондовной.

— А это Аня Черных, вот посередине, — кивком головы указал Вальдемар, — она почему-то враждует с Беллой еще со студенческих лет. Может, завидует.

Ира нахмурилась, вспоминая историю новой знакомой. Спокойствие нарушил резкий шум в одной из комнат общежития. Окно на втором этаже распахнулось: оттуда полетела табуретка. Вальдемар подпрыгнул на месте и посмотрел в сторону звука.

— Белла? Ах, зачем!..

Юноша схватился за голову и побежал к общежитию. Стрелкина, вытерев пот со лба, быстрыми шажками пошла в сторону метро, не желая попасть в очередные перепалки и неприятности. Она уже насытилась приключениями Вениамина на несколько месяцев вперед.

* * *

За все несколько часов отсутствия Ирины дома Крысин успел сделать множество важнейших дел: перемыть посуду в серванте, перебрать трофеи и памятные вещи, видимо, стараясь отвлечь себя от боли. Из окна бил свет.

Остался еще один высокий шкаф. Открыв его, Вениамин рассмотрел содержимое: оно покрылось тонким слоем пыли. По телу прошла дрожь, когда Крысин увидел знакомую форму песочного цвета. Рука невольно потянулась к одному из карманов, который был покрыт впитавшейся кровью. Нащупав конверт, мужчина тут же дернул рукой, сжимая бумажку.

— Я не выбросил это… — сказал Вениамин самому себе. — Зачем, зачем?..

Эта вещь навевала не самые приятные мысли. С тем же страхом, что и в первый раз, Крысин развернул похоронку. Руки вздрогнули, когда перед взглядом мужчины вновь оказалась телеграмма, пропитанная собственными слезами.

«Знал бы я тогда, что это все ложь…»

Твоя жизнь умерла в тот день, Ондатер?

Он прижал бумажку к своему сердцу, глубоко вздыхая, успокаивая пожар в груди.

— Ира-Ира, — прошептал мужчина, кладя извещение обратно. — Спала бы ты так крепко, зная, что произошло тогда?

Крысин посмотрел в зеркало: из-за тусклого света мозг стал дополнять увиденное отражение. В голове всплыли картины, о которых Вениамин мечтал забыть.

Бах-бах-бах… Бах-бах-бах!

Звуки выстрелов пневматического оружия отразились где-то в висках. Там пахло водой, кровью и порохом. Вздох. Взгляд в отражение. На Вениамина смотрел он — Ондатер. Он утирал окровавленные ладони, пронзая себя настоящего черными безумными глазами из-под маски. Вениамин помотал головой, жмурясь, словно напуганный ребенок. Это шалит разум, невольно возвращающий в прошлое.

Тогда Ондатер потерял все, что держало его на Земле, забыв о матери. Чувства? В голове была странная пустота, вгоняющая в отчаяние.

Тогда Ондатер не видел никакой цели, кроме смерти: своей или чужой — без разницы.

Тогда Ондатер впервые убил человека. В тот день он смотрел в маленькое разбитое зеркало в пропускном пункте, пропитанным смертью, вспоминая, как пуля лишила жизни виновного.

Ондатер провел дрожащей рукой по битому стеклу, наклонив голову. Внизу, на выкрашенном полу, были лужи крови. Глаза замылились от слез и адреналина, который помог выжить, заставив убить. Металлический вкус был где-то в горле.

Крысин моргнул и снова посмотрел в отражение. Взгляд напротив исчез, сменившись удивлением. Вениамин щупал лицо, качая головой. Это был он. Воспоминание исчезло. Мужчина прижался спиной к шкафу, спускаясь на пол с мучительным вздохом.

— Видимо, надо и вправду наладить режим сна. Сколько я в среднем сплю? Три-четыре часа-а… Ах, как много я недоспал.

Успокоившись, Вениамин поднялся на ноги, тихо усмехаясь. Он закрыл дверцу шкафа — свет снова заполнил уголки комнаты. С дрожью в теле мужчина спрятал измятую похоронку в первую попавшуюся книгу.

— Надо думать о другом… Отбор… Да, отбор! — Крысин тут же придумал себе другое занятие, стараясь отогнать от себя мысли. — Надо хоть бумаги посмотреть, а то все! В конце августа!..

Через несколько минут в дверь постучали. Крысин тут же подорвался с места, готовый встретить вернувшуюся подругу.

* * *

Раймондовна была вне себя. Последние дни для нее навалились снежным комом, сбивая с ног: выступление, разговоры, пробуждение среди незнакомцев. Белла лежала на кровати, сжимая пальцами одеяло. По щекам текли слезы. Хрупкое тело дрожало, словно погибающая бабочка. Стены общежития перестали быть такими родными, как и прежде.

— Белла! — Вальдемар прошел в комнату, прикрывая дверь. — Белла, давай поговорим!

Юноша сел на стул рядом с кроватью, слушая тихие всхлипы. На предложение Вальдемара Раймондовна лишь махнула ладонью.

— Не надо, это просто… Эмоции…

* * *

На сегодняшнюю встречу Белла шла менее охотно, вяло. Внутри будто что-то надорвалось. В голове иногда звучали отголоски смеха. Деревья почти не шумели, а небо затянулось впервые за долгое время серыми тучками, смотревшими на людей с печалью. Артистка не привыкла к чувству унижения.

«Нет, я не должна поддаваться этому!»

В следующую секунду стал накрапывать дождик. Белла, вытерев слезу о кулак, вытянула ладонь вперед. Когда холодная вода расползлась на ладони тонкой лужицей, Манежная опустила глаза вниз, глубоко вздыхая.

«Что мне делать, мама?»

На лице появилась маленькая улыбка. Кто-то подошел сзади и раскрыл зонт. Раймондовна, не поняв, куда делся дождь, подпрыгнула от удивления и врезалась в соседнее плечо. Это был Павел.

— Павел Валентинович? — изумленно вскрикнула девушка.

— Погода ухудшается, Белла.

Манежная невольно покраснела от внезапно появившегося знакомого.

— Почему Вы не пришли вчера на собеседование? — спросил спокойным тоном мужчина, не убирая зонта.

Белла тут же замерла: она не знала, что ответить.

— Можно не на улице?..

Павел прищурился, чуть сильнее сжав ручку зонта.

— Что-то серьезное, Белла?

Раймондовна вздохнула, не желая смотреть «наставнику» в глаза. Ей было стыдно за все, что приключилось. Стыдно за решение следовать за всеми, стыдно за бесконтрольность и внутреннюю слабость, за провал. В горле стало сухо: больно вздохнуть. Дождь продолжал капать.

— Ладно. Пройдемте за мной.

В этот раз они шли в другую квартиру. Белла даже не оглядывалась, следуя хвостом за Павлом. По ту сторону мира такие посиделки с мужчиной напоминали игру в слова и рефлексию. Манежная начинала осознавать истинный смысл встреч с легкой тревогой в сердце: ей казалось, что в будущем она упадет в глубокую яму и ей нужно будет самостоятельно выбраться из неё. Имеющихся сил недостаточно, из-за чего ей и помогает этот человек...

— Так расскажете, Белла? — спросил Павел Валентинович, сняв очки и положив их на стол.

Манежная напряглась.

— Ругать не будете?

— С чего бы? Мы не в школе.

Белла хмыкнула, краснея. После начала пересказывать все, что было, изредка краснея, запинаясь и хмыкая. В один из моментов Павел на мгновение надел очки, посмотрел на Беллу изумленно-серыми глазами, затем снял нулевки и протер их салфеткой.

— Товарищ Манежная… — мужчина кашлянул, — Ладно, от Вас я такого не ожидал. Кандидат, да ещё и пьёте!

— Такое было впервые!

— Тихо! — внезапно спокойно-презрительным тоном выпалил мужчина. — Мне не нужны оправдания от Вас.

Мужчина посмотрел на краснеющее лицо. Уголки глаз Беллы увлажнились слезами.

— Нет-нет, отставить слезы. Этим горю не помочь.

— Да какое горе? — прошипела сквозь зубы Раймондовна, всхлипнув. — Я теперь позорница?

— Не в этом смысле! Ваша оплошность тут не при чем!.. Я про действие одной гражданочки в Вашу сторону.

— А? — Белла тут же подняла спрятанное в стол лицо. Тушь немного потекла по щекам.

Павел протянул Манежной салфетку.

— Наплюйте на нее и… На, протрите лицо.

— Спасибо, Павел Валентинович, — произнесла Белла, кусая соленые губы.

Белла прошлась по щекам, вытирая следы туши.

— Еще левее, Белла, под уголком.

— Да, еще раз спасибо, Павел Валентинович.

Прошло немного времени перед тем, как Манежная пришла в себя. По просьбе «наставника» она кратко рассказала о конфликте с одной из артисток и причину чрезмерного всплеска эмоций, вылившихся слезами перед ним. Мужчина слушал внимательно, иногда притопывая ногой по деревянному полу. После Павел кивнул.

— Понял. Вы, конечно, частично виноваты — совершать что-то «на слабо» — глупо.

Белла громко вздохнула и нахмурилась. Ей казалось, что теперь перед ней сидел не довольно приятный, но загадочный человек в пиджаке, а тот самый вредный учитель.

— И почему?

— Потому что предлагаемые Вам условия были максимально глупые и травмирующие с обеих сторон. Отказались бы — стали бы глупой или гордой. Приняли — стали сильным посмешищем. Вы доказали себе… Что доказали?

— То, что я могу сделать что-то, чтобы не показаться слабой.

— А почему Вы считаете, что в случае отказа Вас бы посчитали слабой? Вы, Белла, артистка, звезда. Вам, как понимаю, не страшна высота и полеты под куполом, — Павел хмыкнул, — Это может сделать отнюдь не каждый человек. Для этого нужна огромная сила воли.

Раймондовна промолчала.

— Это коллектив, Павел Валентинович. Нужно быть сплоченными.

— Через пьянку?

Белла обиженно отвернулась на несколько секунд. Мужчина покачал головой, что-то пробубнив под нос.

— Если общество тянется в пропасть, то не нужно прыгать за ним, — начал Павел спокойным тоном. Серые глаза улыбались, дополняя интонацию голоса. — Конечно, мы все окажемся в земле, но не стоит уменьшать время ожидания.

— О чем Вы, Павел Валентинович?

— Не нужно быть единым с теми, кто разрушает Вас как личность. Вам мама не говорила что-ли: «А если все с крыши пойдут прыгать, то и ты прыгнешь?»

Белла закатила глаза.

— Говорила!

— Это хорошо. Хотел бы я сам в детстве это услышать…

— А почему хотели? Ваши родители были очень занятыми людьми?

Павел склонил голову и посмотрел на Беллу исподлобья, отрицательно покачав головой. Легкая улыбка на лице пропала на секунду.

— Извините, — Белла тут же съежилась, кусая щеки. — И теперь из-за этого Вы заговариваете меня?

— Возможно. Ладно, Белла, мы пришли сюда не за этим. Помните, о чем я говорил Вам?

— Нет.

— О-о-о… — Павел пожал плечами, — Вам нужно будет просто научиться выпивать, чтобы не попадать в подобные передряги. Я могу поделиться этой житейской мудростью, — саркастично протянул мужчина. — Но это не входит в мои привычные обязанности, данные начальством.

— Так о чем?

— Вы, как кандидат для испытаний, должны обладать определенными знаниями, поэтому я дам Вам несколько небольших учебников и пособий.

Павел встал из-за стола, ушел в зал. Вскоре он вернулся с огромной стопкой книг в руках. Белла, хотевшая что-то сказать, тут же замолкла.

— А что там? — спросила она робко через несколько секунд, собрав уверенность в кулак.

— Как что? Физика, математика, астрономия…

Манежная разинула рот, когда Павел перечислял все направленности книг.

— А Вы думали, что нужна только мотивация и физические данные?

— Нет, что Вы…

— Вот и славно, Белла. Вы должны изучить в лучшем случае все, что там написано. Срок… — Павел глянул в сторону, вспоминая. — До конца августа. Чтоб все от зубов отскакивало. Хорошо?

Манежная была готова упасть в обморок или закричать: маленькие сроки, еще для человека, который большую часть жизни не трогал такие дисциплины — пытка.

— А как же моя работа? Тренировки?

— Учите во время перерывов, когда будет свободное время. Всегда нужно чем-то жертвовать.

Раймондовна растерянно посмотрела на стопку на столе.

— Я не могу отказаться? — она отчаянно улыбнулась.

— Нет. Белла, Вам без этого будет сложнее. Вы уже записаны в список кандидатов, никуда не деться.

Девушка тихо взвыла, схватившись за голову.

— Белла, ну не надо так эмоционально. Наука еще никого не убила. Вы же говорили, что мечтали совсем о другом. Вы же почему-то посещаете встречи со мной, а не бежите от меня, как от огня.

— Ладно, меня правда что-то держит. Маленькая такая… мечта из детства.

— Какая?

— Небо покорить. Конечно, я уже частично, но… Купол — не то. Я Вам рассказывала уже.

— Пусть эта идея и помогает Вам. Вспоминайте о ней побольше, все равно придется переключиться на нее, забыв о работе.

— А цирк? То есть я?..

— Все будет улажено, Белла.

Дальше они недолго молчали. Манежная с любопытством и ужасом на лице пролистывала учебники, пока Павел наблюдал за ней.

— Небо склонится не перед каждым, у него есть слабости, — подтрунил мужчина.

— Да я поняла, — Белла выдохнула, открыв пособие по астрономии, после уткнувшись лицом в книгу.

— Вот так и читайте! На следующей неделе проверю содержание первой части.

Белла тут же оторвалась от учебника по астрономии.

— Что?

— Ладно, через две-три недели. Не буду пугать. Для первого раза срок подольше.

Вскоре надо было уходить. Манежная встала из-за стола.

— Уже стемнеет, а мне еще книги нести. Я пойду. Все же?

— Да, все.

Павел встал тоже, доставая небольшую сумку.

— Я помогу Вам донести.

Белла замешкалась, помахав руками.

— А? Нет, спасибо, я сама… — пролепетала девушка, тут же краснея.

Манежная знала, что компания незнакомого человека всегда становится объектом для новых обсуждений и сплетен. Ей не хотелось лишний раз ловить косые взгляды.

— Стесняетесь? Скажите, что я Ваш двоюродный брат-ученый, который просто помог донести некоторую литературу. Просто донес, не мне это все учить, в конце концов.

— Брат?

— А что? Можете назвать дядей, если сильно смущает первый вариант.

— Хорошо, дядя Павел.

Мужчина еле сдержал улыбку, надевая очки.

— Теперь мне тоже стало неловко. Обрастаю родственными связями.

Павел взял сумку и прошел вместе с Беллой в коридор, выключив свет в квартире. Стоя на пороге, Манежная, переминаясь с ноги на ногу, глянула на «наставника».

— Спасибо Вам, Павел Валентинович, — девушка, не зная, как выразить эмоции, посмотрела на мужчину аквамариновыми глазами. — Вы правда необычный человек.

— Да не за что, Белла. Я просто делаю свою работу.

Раймондовна на эмоциях обняла Павла, широко улыбнувшись. Мужчина осторожно провел по спине девушки ладонью, не желая нарушить установленных границ.

— Хорошо, что Вы не додумались до этого у общежития, Белла.