Большой переполох в фандомах (джен)

На следующий день в западной части Лондона.

— Я же простая английская мать!!! — орала растрепанная плохо одетая женщина на главу строительной компании Гориллаз (Наши дома настолько крепкие, что в них могут жить даже гориллы), — я с утра до вечера вожусь с детьми!!! Вы должны дом просто так отдать, а не продавать!!!

Нудл с неприязнью смотрела на красную тетку, одетую в мешковатый свитер и застиранную юбку, на её волосы, собранные в хвост, на её трех малышей, один из которых явно обосрался; он сидел в кенгурятнике спереди, а второй, измазанный зелеными соплями, выглядывал из второго кенгурятника сзади. Третий стоял рядом с мамашей, одетый в драные джинсы и измызганную рубашонку, увлеченно ковырял в носу и выл на одной ноте.

— Единственное, что я могу посоветовать вам в данной ситуации — устроиться на работу, дабы обеспечить се...

— Нет, вы только послушайте?! — завопила краснолицая тетка, — РАБОТАТЬ?! Да ты роди сперва, а потом указывай!!! Дома ещё двое сидят, кушать хотят. Где я смогу работать, если все пятеро на мне?!

— Успокойтесь, мэм! Если желаете, могу дать вам парочку номеров и...

— Жестокая бессердечная тварь!!! — выплюнула тетка и, таща своих отпрысков, покинула офис строительной компании.

Спустя час, тетка, превратившаяся вдруг в невзрачнейшую молодую женщину с светло-русыми волосами и посеявшую своих отпрысков где-то по дороге, сидела в кафешке и кому-то звонила по телефону.

— Это безобразие!!! — вопила она в трубку, — вы второй раз подсовываете мне каких-то безобразных и уродливых отпрысков!!! Невозможно работать!!!

— …

— Мне, что по всему Лондону, этих ублюдков выискивать? Я же ещё и доплачиваю их придурочным мамашам!!!

— …

— Послушайте, вы там! Сидите на жопе и город не ходите! Я требую прибавки к жалованию!!! Хотя бы пятнадцать процентов!!!

— …

— Вот это другой разговор, — молодая женщина хмыкнула, закончила говорить, рыгнула и принялась поедать блюда, стоявшие перед ней.

* * *

Бен и Саша не выспались и сидели, как два совенка, моргая припухшими глазами.

— Так, — хмыкнул Дайсуке, — в таком виде я вас не повезу. А вдруг за домом следят? Позвоню я, пожалуй, Грегори. — Включил мобильник на громкую связь.

— Привет, Грегори. Не занят?

— Дайсуке, дорогуша! — обрадовались на том конце связи, — нет, не занят, а что?

— Да мне тут надо двоих превратить в разбитных бабенок…

— Ой, как мило! Но я не один приеду, можно?

— А кого ты собрался взять?

— Стилиста. Я тут с таким стилистом познакомился. Просто прелесть, — ворковал Грегори, — такой милый человек.

— Ладно, приезжай с стилистом, — милостиво разрешил Дайсуке.

Через час в дверь постучались. Дайсуке открыл дверь, и в помещение влетели двое.

Плотный высокий мужчина с черными волосами, щедро залитыми лаком, с темными глазами и широкой улыбкой — Грегори Лестрейд. На этот раз на нем была белая блуза в розовый цветочный принт, синие джинсы в облипочку, туфли от Прадо и черная курточка, не доходящая до пояса.

Второй был низенький, темно-русый, улыбающийся. На нем — красная рубашка, зеленые джинсы с низкой талией, разноцветные кроссовки и ярко-желтое пончо.

— Меня зовут — Джон. Джон Ватсон, — представился он приятным тенорком, — но вы можете звать меня просто — Джонни. Так. И что мы тут будем делать?

— Вам надо превратить, — Дайсуке ткнул пальцем в Бена и Сашу, — этих двоих в разбитных бабенок.

— Какой милый мальчик! — восхитился Джонни, взглянув на зардевшегося Бена, — просто конфетка. Грэг, солнышко, — обратился он к Лестрейду, — как ты думаешь, ему подойдет рыжий парик?

— Угу, — ответил тот, — Дай, покажи ему, где у Мика шкафы с одеждой, а я пока начну делать нашему красавчику различные процедуры, — и потер от нетерпения руки.

* * *

Два часа они измывались над беднягой Беном.

Результатом их работы стало следующее.

Бен превратился в полнотелую рыжеволосую бабенку с угрожающим бюстом, бесстыжими зелеными глазами и вульгарным макияжем. Нарядили его в черное платье с закрытой шеей, черные чулки и черные туфли.

Бен встал и тут же завалился.

— А так не пойдет, — взволновался Джонни, — сейчас покажу, — он ухватил Бена за ручку и пошел ему показывать, как правильно ходить.

На Сашу Грэг потратил всего час.

Белокурый парик надежно закрыл ушки, хвост запихали в леопардовые лосины… и у Саши вдруг выросла большая попа, которой у неё отродясь не было. Под топик наложили искусственную грудь, навели вульгарный макияж.

И вот вторая разбитная бабенка явилась миру.

— Грэг и Джонни, вы оба просто супер! — восхищенно присвистнул Дайсуке, — такие сдобные бабенки получились!!! Мик вам потом рекламу сделает.

— А как там Мик? — погрустнел Грэг.

— Жить будет, — улыбнулся Дайсуке и, подхватив двух бабенок под руки, повел их к своей машине.

Грэг и Джонни уехали на бирюзовом кабриолете Мерседес Е , а Дайсуке с своими спутницами — в Ланд Ровер темно-зеленого цвета.

* * *

— Ну, вот мы у ворот Хайтгерского кладбища! — объявил Дайсуке, притормаживая у ограды, — теперь мы с Сашей пойдем искать улики, а ты, — обратился он к Бену, — можешь в машине сидеть, а можешь поразмяться, только далеко не заходи.

Бен согласно кивнул и уставился на живописное кладбище.

— Давай, Сашенька, ищи, — задушевно попросил Дайсуке.

Химера без лишних слов принюхалась и по-пластунски поползла по земле. Мужчина, не мешкая, последовал за "ищейкой".

Место они нашли, Дайсуке поставил Сашу у надгробья, а сам принялся шарить по округе. Вскоре он нашел свежую могилку и принялся звонить по телефону своему приятелю.

— Катись сюда, я тебе новое звание нашел… только что.

— …

— Точно тебе говорю, — ухмыльнулся Дайсуке, — до лейтенанта дослужишься…

— …

— Коронера с собой возьми и разрешение на эксгумацию, — Дайсуке нажал отбой и повернулся к Саше, — сейчас сюда мой дружбан приедет, ты иди в машину, посиди… Посмотри, как там Бен…

А Бенедикт в это время решил прогуляться. Туфли он свои снял и пошел босиком. Ходил, ходил и вышел на какой-то мрачный склеп.

И тут в его голове вдруг возникла четкая картинка — двое мужчин тащат его по снегу к этому склепу. Светит луна. Падает снег, а он в одной рубашке, в джинсах и босиком. Закидывают его в этот склеп, запирают. И он остается в темноте. Один. В холоде.

Бен хрипло вскрикнул и рухнул прямо на соседнее надгробие. Саша шла к машине, когда услышала вскрик, и бросилась туда.