Берег моей надежды (гет)

Аня думала, что после ее скандального ухода со стажировки в "СПА" от нее тут же отстанут. Но не тут то было!

С администратором Марией почти неделю была долгая и крайне назойливая переписка с манипуляциями.

Рекрутер постоянно пыталась убедить, что эта работа — не проституция, как гневно утверждала Аня, и все вполне нормально.

"А что же это тогда, мануальная терапия?!" — возмущалась девушка.

В конце концов назойливую вербовщицу пришлось заблокировать.

Только спустя некоторое время, обдумывая произошедшее, Аня кристально чисто увидела все "звоночки" и поняла, как во время этого обучения каждый день они постепенно наступали на ее границы, проходя каждый раз дальше и дальше. Страшно подумать, чему девушек там учили дальше. Нет, нельзя быть такой доверчивой!

--

В дверь квартиры настойчиво и нетерпеливо стучали ногой. Штольман поморщился. Кто отмывать потом будет? Это только попинать темный металл легко. Отмывать Егор потом сам будет!

Открыв дверь, Яков с недоумением, но не торопясь комментировать смотрел, как Егор, упрямо вскинув подбородок, заносит в дом на руках весьма крупного радостного щенка. Сын, все также не говоря ни слова, аккуратно устроил пришельца на заранее приготовленной лежанке в гостиной.

Щенок был страшно рад и активно осматривался, не забывая облизывать руки ухаживающего за ним подростка.

— Я знал, что все этим и закончится, — вздохнул Штольман и присел у лежанки посмотреть на бедолагу.

— Я не мог его оставить в ветеринарке! — насупился сын.

— Я тебя что, ругаю? Ладно, давай, что ли, знакомиться с твоим чудовищем, — пожал плечами Яков.

Щенок активно радовался новому человеку, новой лежанке, словом, всему.

— Его зовут Малыш. Он наполовину лабрадор, — пояснил Егор.

— Вижу, — кивнул отец.

Штольман сел рядом с сыном и начал успокаивающе поглаживать собаку. Пес ни в чем не виноват, тем более в том, что с ним случилось. Яков бегло осмотрел чуть шевелящиеся лапки.

— Еще я вижу выраженный парез задних конечностей. Медицинские документы есть?

— Есть, в спортивной сумке! — кивнул Егор. — Ветеринар сказал, что это не полный паралич, а только парез, и что надежда на выздоровление есть.

Яков достал папку с файлами из объемной, но подозрительно легкой сумки и удивленно уставился на ее содержимое. Многочисленные предметы ухода за больным животным — лекарства, памперсы, пеленки и даже хм... женские прокладки.

— Ты ветеринарную аптеку ограбил? А женскую гигиену зачем прихватил?! — поднял бровь Штольман. — Тут довольно много.

— Это мне купили и вручили. Сказали, что потом еще купят. Здесь все, что посоветовал ветеринар...

Егор не стал уточнять, кто именно купил. При имени "Аня" отец тут же начинал злиться.

— Что, Аня забрать не захотела?! — внимательно посмотрел на сына Штольман.

Надо, же, папа даже не сердится.

— Ей дома не разрешили! — буркнул сын, по прежнему не желая обсуждать с отцом подругу.

— Не разрешили, значит? — внимательно считывал каждую эмоцию Штольман. Егор был еще очень наивен.

— Не все такие лояльные домохозяева как ты, пап... И вообще, я считаю, что это мы должны были лечить собаку.

— Это почему? — уточнил Штольман, не споря с сыном.

— Ну, мы — мужчины. Нам ухаживать проще. Его ведь купать нужно, гулять носить. Все на руках. Он уже килограмм 12 весит... Девушке несколько раз в день выгуливать его с поддержкой под пузо, это ж руки отвалятся! И Малыш под нашу машину попал, как бы не старалась Аня взять всю вину на себя!

Яков промолчал, внимательно вчитываясь в рекомендации неизвестного ему ветеринара.

— Лапы у него передние ослабли, — вздохнул Штольман. — Он же, получается, в клетке лежал почти 2 месяца. Надо тренировать.

— Я буду тренировать, — убежденно сказал Егор. — Попробую заказать ему что-то вроде коляски.

— Потом, у щенка цистит, теперь я понимаю, зачем памперс и прокладки. Но это не дело, нужно долечивать, и выводить показатели анализов на приемлемый уровень. Я сегодня почитаю литературу, скорректирую лист назначений. Собака — не человек, конечно, но я разберусь.

— Спасибо, пап, без тебя мне бы туго с ним пришлось.

— Да не за что. Тяжело смотреть, как животное мучается.

Штольман вдруг поймал себя на мысли, что последние несколько фраз Егор сказал с очень хорошей артикуляцией. У него очередной прогресс...

--

В "Академии здоровья" Аня выбрала должность оператора колл-центра. Ей понравилось, что в этой клинике не нужно было совершать холодные звонки, уговаривая людей прийти на процедуру. В ее обязанности входила просто запись обратившихся к специалистам, консультирование пациентов по компетенциям докторов, обзвон записавшихся перед приемом... ничего сложного. Кабинет был удобным, компьютер новым, а работа довольно интересной.

Перед первым рабочим днем девушке выдали довольно объемную папку с перечнем специалистов и услуг. Нужно было знать фамилию доктора и быстро находить в базе клиники все необходимые сведения — квалификацию, опыт и свободное время для записи. Это было несложно. Также в задачу Анны входила консультация клиентов по всем видам исследований — от генетических тестов, отправляемых в столицу до анализов на гормоны.

Хорошо, что она привыкла работать с большими объемами информации. Папка была выучена за 2 вечера. Добрую половину информации Аня уже и так знала.

Теперь после пар Аня в среднем по 3 часа проводила в "Академии Здоровья". Работа ей понравилась. Как девушке ей нравился огромный, красивый медцентр, всюду растения-длиномеры в кадках, мрамор, хрусталь. Здесь было несколько уютных кафе и столовая. Как медика ее восхищало наличие множества интересных направлений для пациентов. Здесь и консультации, и лечение, и просто релаксация... Аня тут же записала маму с Тоней в теплый бассейн с подсветкой и сауну. Мама обрадовалась, моментально сделала себе и младшей дочери справки, и в ближайшую субботу они первый раз ходили плескаться.

В глубине души Аня была благодарна Якову Платоновичу за такое хорошее место работы и за то, что преподаватель таким экстравагантным способом все-таки настоял, чтобы она пришла в "Академию здоровья". Сама бы она ни за что позвонить не решилась. Тут все было прекрасно. Пусть иногда было по 50 звонков за 3 часа работы, но Аня отвечала бойко, четко, ясно и не разводила лирику.

Однако бросить "травму" она все равно не смогла, поэтому 2 раза в неделю Анна работала в больнице. Конечно, уставала, но ничего не могла с собой поделать. Она любила медицину и горела только ею.

Дамский состав, работающий за стойками регистраторов и в том же колл-центре, быстро поняли, что новенькая с длинными косами работает на особых условиях. Ей досталось отлично оборудованное рабочее место и страшно либеральный график дежурств. Еще у Мироновой не "горел" план продаж и ей не возбранялось отсутствовать на планерках. Пока что она вообще ни на одной не была. "Прынцесса!" — так они называли ее за глаза.

Экстренный анализ соцсетей новенькой и отпрос знакомых помог составить портрет потенциальной фаворитки главного: Миронова Анна, 20 лет, учится в меде на факультете "Лечебное дело". Видимо, с главным объектом девичьих грез выскочка Миронова там и познакомилась.

— Я вас уверяю, девочки, она зануда, каких уже не сыщешь. Самая маленькая в школе, потом в группе, все потому что школу с 6 лет пошла. Зубрила, макияж отсутствует, вечно с мелкой сестрой, вечно полная сумка книжек! — фыркнула ее одногрупница Катя. — Где она, и где наш Штольман, я вас умоляю! Наверняка просто кто-то попросил пристроить дочку или племянницу на теплое местечко. У Мироновой же отец — адвокат. Может, он и попросил. Хотя... знаете, вот что-то есть: Яков Платонович ей несколько отработок простил, а такого никогда не было.

— Это что, — фыркнула кассир, — Штольман ее такими глазами провожает, если видит, словно эта Прынцесса, не знаю, слов у меня нет! Как свою собственность.

— А она что?! — округлили глаза от такой страсти сплетницы.

— А Анька ничего не замечает. Вечно всеми судьбами мира загруженная! Бегает туда-сюда.

— Надо ее убирать отсюда. Пусть накосячит хорошенько! — усмехнулась Катя. — Девочки, а вы знаете, за что тут одну докторицу уволили?!...

-

В кабинете Клюева было довольно респектабельно. Основательно сделанная мебель, дорогие аксессуары. На полке стояли все актуальные кодексы и комментарии. Анне нравилось, как Андрей Петрович иногда, во время разговора срывался и вдруг искал какой-нибудь комментарий или уточнял статью закона. Как и ее папа, он был профессионалом и очень добросовестным человеком.

— Андрей Петрович, а можно еще одну, маленькую консультацию по другому вопросу? — краснея, спросила Анна.

— Разумеется, слушаю вас внимательно, — приосанился Клюев.

— У меня есть сведения об одном преступлении, можно ли сообщить в полицию анонимно?

— В любом случае обращение рассмотрят, просто на анонимное не смогут ответить. Простите мне мой интерес, а почему вы хотите анонимности?

— Я боюсь, что надо мной посмеются. Сведения могут быть не точны, — призналась Анна.

— Давайте я подниму связи. Вы напишите о том, что вас волнует, а я попробую передать записку оперативникам.

— Хорошо, — согласилась девушка.

Выписанный счет пора было оплачивать. Аня достала заранее приготовленный конверт. Это был ее аванс за месяц работы в "травме".

— Андрей Петрович, это предоплата по договору. Я буду ждать от вас новостей по своему делу. Работу эксперта обещал оплатить дядя. Кстати, он перевел деньги?!

— Перевел, — ответил Клюев и взял с большой неохотой конверт. Он увидел, как девушка поднялась, хватаясь за плащ.

Мужчина едва успел помочь ей одеться, а то бы так и выскользнула. Эта девушка вообще была очень загадочна.

На днях между ними состоялся интересный разговор. Андрей пригласил Анну в ресторан и за ужином предложил сделать свою часть работы бесплатно, а она, в ответ, примет его ухаживания...

Однако девушка вежливо отказалась.

— "Андрей Петрович, давайте сначала закончим судебные тяжбы, я прошу вас. Не будем путать дела и личное..

— Вы правы, Анна, — покорно кивнул Клюев"

А что он мог еще сказать? Она была юна и пуглива, как птичка. Тем и была так привлекательна.

-

В 403 группе подходил к концу очередной цикл по хирургии. Вернее, очередной цикл по одной из очередных хирургий. Их было много и все важные.

Штольман заранее решил помучить только прогульщиков, а ответственным студентам поставить зачет автоматом. Он не хотел допустить ни тени двусмысленности между ним и Анной в том, что касалось учебы. Никаких устных зачетов, Боже упаси. Требований было немного. Присутствие на парах, сданные конспекты, написанный по итогам занятий тест. Миронова должна была получить зачет одной из первых. После этого он выберет время и поговорит с девушкой. Только бы она поняла все, как надо.

Накануне Аня, дописывая в тетрадь очередное важное дополнение, вдруг замерла, представляя как ее тетради касаются ЕГО руки. Так захотелось что-нибудь написать от себя лично, карандашом. Сердце застучало, как у влюбленной дурочки. Пометавшись по комнате, Аня не рискнула все же написать ни слова. Она вынула из толстого справочника засушенные цветы виолы — крупные, яркие и несколько из них заложила на последнюю страницу с записями. Аня надеялась, что ЕМУ будет приятно.

Ярким трогательным весенним цветком у девушки в душе расцветала первая влюбленность...