Ремус Люпин и узник Азкабана (джен)

Сине-белый свет одновременно вылетел из их палочек, и Ремус разжал пальцы. Крыса на мгновение зависла в воздухе, стремительно вращаясь… Рядом закричал Рон… Серое тельце шлепнулось на пол. Ещё одна ослепительная вспышка и… Ремус уже почти забыл, как это выглядит. Отвратительное, но при этом захватывающее зрелище. Когда человек превращается самостоятельно, по собственному желанию, все происходит совсем по-другому. Намного быстрее и изящнее, что ли.

Хотя и сейчас все происходило очень быстро. Голова со страшной скоростью поднималась над землёй, росли руки, ноги… Время обошлось с Питером не лучше, чем с Сириусом. Он очень сильно похудел, его кожа обвисла и приобрела непонятный оттенок, тонкие бесцветные волосы заметно поредели… Ремус смотрел на его лицо, заостренный нос и маленькие глазки, лихорадочно бегающие по комнате. Как мы этого не замечали раньше? Он всегда был крысой — маленькой, хитрой крысой.

— Ну, здравствуй, Питер, — стараясь говорить как можно приветливее, поздоровался Ремус, будто для него не было ничего естественнее, чем воскрешение давно погибшего школьного приятеля. — Давно не виделись.

— С-сириус… Р-ремус… — Даже голос у Петтигрю был крысиный, тонкий и визгливый. Раньше он был другим. — Дорогие друзья… мои дорогие друзья…

Сириус начал поднимать свою палочку, но Рем торопливо перехватил его руку, глянул предупреждающе и снова обратился к Петтигрю.

— Мы тут как раз говорили, Питер, о той ночи, когда погибли Лили с Джеймсом. Ты, возможно, пропустил некоторые интересные подробности, пока визжал там, на кровати…

— Рем, — задохнулся Петтигрю. По его лицу катились крупные бусины пота. — Ты ведь не поверил ему? Нет? Он хотел убить меня, Рем…

Ага, и поэтому ты сейчас назвал его "дорогим другом". Человека, который совершенно ни за что хотел убить тебя. Ну-ну. Когда Ремус снова заговорил, его голос зазвучал более холодно.

— Мы слышали об этом. Но мне хотелось бы, чтобы ты прояснил для нас кое-какие моменты, Питер.

— Он пришёл, чтобы убить меня! — вдруг громко заверещал Петтигрю, тыча в сторону Сириуса. — Он убил Лили с Джеймсом, а теперь хочет убить меня… Помоги мне, Рем…

Сириус скрипнул зубами, не отрывая ненавидящего взгляда от Питера.

— Никто не собирается убивать тебя, пока мы не проясним кое-какие моменты, — заверил Ремус, стараясь не выпускать из поля зрения как Питера, так и Сириуса, потому что не мог предугадать, чего ждать от этих двоих.

— Проясним моменты? — повторил Питер, лихорадочно оглядываясь в поисках убежища. Или пути к бегству. — Я знал, что он придёт за мной! Я знал, что он вернётся! Я ждал этого двенадцать лет!

— Ты знал, что Сириус сбежит из Азкабана? — Ремус нахмурился. — Хотя раньше это никому не удавалось?

— Ему известны такие секреты чёрной магии, какие нам и не снились! — пронзительно вскричал Петтигрю. — Как бы иначе он оттуда выбрался?! Уж будьте уверены, Тот-Кто-Не-Должен-Быть-Помянут научил его всяким штучкам!

Сириус расхохотался. Но смех его был жутким, неприятным и уж точно нерадостным.

— Волдеморт? Меня? Штучкам? — прекратив смеяться, выговорил он.

Петтигрю вздрогнул, продолжая испуганно вертеть головой.

— Что, боишься имени своего бывшего господина? — презрительно бросил Сириус, тоже заметивший это. — Я тебя не виню, Питер. Его приспешники не слишком-то довольны тобой, не так ли?

— Не понимаю, о чём ты, Сириус, — пробормотал Петтигрю. Его дыхание участилось, по лицу струился пот.

— Все эти двенадцать лет ты скрывался не от меня, — продолжал Сириус. — Ты скрывался от сторонников Волдеморта. В Азкабане до меня доходили разные слухи, Питер…- о чем он? Рем с удивлением смотрел на друга. Что он мог слышать о Питере? — Они все уверены, что ты мёртв, иначе тебе пришлось бы отвечать перед ними… Я слышал, что они выкрикивали во сне. Похоже, они считают, что некий двойной агент дважды предал их. Волдеморт отправился к Поттерам по твоей наводке… и встретил там свою гибель. А ведь не все бывшие сторонники Волдеморта оказались в Азкабане. Очень многие на свободе, выжидают, притворяясь, что осознали свои ошибки… Если они узнают, что ты жив, Питер…

Ремусу казалось, что его мозг вот-вот вскипит. Он едва поспевал за обрушивающейся на него информацией.

— Не понимаю… о чём ты… — пробормотал Петтигрю, его голос звучал ещё звонче, чем раньше. Он утёр лицо рукавом и умоляюще уставился на Ремуса. — Ты же не веришь в это… в это безумие, Рем…

Ремус внимательно разглядывал его, обдумывая услышанное:

— Должен признать, Питер, мне трудно понять, зачем невиновному человеку на протяжении двенадцати лет скрываться в крысином обличье.

— Невиновному, но напуганному! — взвизгнул Пит. — Приспешники Волдеморта охотились за мной потому, что из-за меня один из их лучших людей оказался в Азкабане — шпион, Сириус Блэк!

Лицо Сириуса исказилось, как от боли.

— Да как ты смеешь? — зарычал он. — Я — шпион Волдеморта?! Разве я когда-нибудь имел склонность увиваться вокруг сильных и облечённых властью людей? Но ты, Питер!.. Не могу понять, почему я сразу не догадался, что ты — шпион? Ты же всегда любил, чтобы у тебя были покровители, которые могут о тебе позаботиться! Сначала это были мы… мы с Ремом… и Джеймс…

Мерлин, как же он прав! Почему они не поняли этого еще тогда? Питер снова вытер лицо.

— Я — шпион? — он задыхался, его речь была прерывистой. — Ты совсем с ума сошёл… никогда… не знаю, как ты можешь говорить такие…

— Лили с Джеймсом назначили тебя Хранителем Тайны только из-за меня, — прошипел Блэк. В его голосе было столько злобы, что Петтигрю сделал шаг назад. Да и Ремус едва не последовал его примеру. Хотя и понимал, что злость Сириуса направлена только на Пита. — Я думал, что разработал безупречный план… блеф… Волдеморт охотился бы за мной, ему бы и в голову не пришло, что они выберут такое слабое, бездарное существо, как ты… Наверное, это был лучший момент в твоей жизни, когда ты сообщил Волдеморту, что можешь показать, где прячутся Поттеры.

Петтигрю бормотал что-то невразумительное; его лицо стало пепельно-серым и его взгляд лихорадочно метался от окна к двери.

— Профессор Люпин? — робко позвала Гермиона. — А можно… можно мне сказать?

Ремус уже почти забыл, что кроме него, Питера и Сириуса в комнате есть кто-то еще.

— Пожалуйста, Гермиона, — кивнул Ремус, поворачиваясь к девочке, но при этом стараясь не выпускать Питера из поля зрения.

— Понимаете… Короста…. то есть, этот… этот человек… он спал в одной комнате с Гарри целых три года. Если он работал на Сами-Знаете-Кого, почему же он никак не навредил Гарри за всё это время?

Господи, ведь и правда, все три года Питер жил в одной спальне с Гарри, три года следил и шпионил за ним. Как удобно…

— Вот именно! — пронзительно вскричал Петтигрю, указывая на Рона изувеченной рукой. — Спасибо! Что скажешь, Рем? Я и волоса на его голове не тронул! Да и с какой стати?

Ремус открыл было рот, чтобы высказать свои предположения, но его опередил Сириус.

— Я тебе объясню, с какой. С такой, что ты вообще никогда никому ничего не делал, если не видел от этого пользы. Волдеморт скрывается уже тринадцать лет, говорят, он всё равно что мёртвый. Зачем тебе совершать убийство под самым носом у Дамблдора ради какого-то калеки, растерявшего колдовскую силу? Прежде чем возвращаться к нему, тебе надо было удостовериться, что он первый парень на деревне — самый сильный, самый страшный, скажешь, не так? А иначе зачем бы тебе селиться в колдовской семье? Чтобы держать нос по ветру, быть в курсе событий! На случай, если твой бывший покровитель вновь обретёт силу, и будет безопасно присоединиться к нему…

Петтигрю несколько раз открыл и закрыл рот. Видимо, у него пропал голос.

— Э-э-э… мистер Блэк… Сириус? — позвала Гермиона.

Сириус подпрыгнул на месте и уставился на девочку. Совсем одичал. Даже нормальное, вполне невинное обращение заставляет его подскакивать.

— Если вы не возражаете против моего вопроса…, — неуверенно начала она. — Как… как вам удалось сбежать из Азкабана, если вы не пользовались чёрной магией?

— Спасибо! — Петтигрю закивал головой, соглашаясь с ней. — Именно! Как раз то, что и я собирался…

Ремус одним лишь взглядом заставил его замолчать. Ему тоже хотелось услышать ответ. Как никак, Сириус был единственным, кому это удалось за многолетнюю историю тюрьмы. Сириус, повернувшись к Гермионе, слегка нахмурился, но не от раздражения. Он обдумывал ответ.

— Я не знаю, как мне это удалось, — задумчиво протянул он. Ремус едва не испытал разочарования, но Сириус, помолчав пару мгновений, продолжил, — Прежде всего, мне кажется, я не сошёл с ума только потому, что был уверен в своей невиновности. Это была совсем не счастливая мысль, и дементоры не могли выпить её из меня… и это удерживало меня на плаву, я не забывал, кто я такой… помогало сохранить колдовскую силу… Поэтому, когда всё вокруг стало слишком… непереносимо… я, прямо в камере, сумел превратиться в собаку. У дементоров, знаете, нет зрения… — Сириус сглотнул. Сколько же ему пришлось испытать! — Они чуют людей, потому что питаются их эмоциями… Они понимали, что мои чувства стали… менее человеческими, менее сложными… оттого, что я был собакой… но они, разумеется, решили, что я схожу с ума, как и все остальные, и их это не беспокоило. Но я был слаб, очень слаб, и не мог рассчитывать отогнать их, не имея волшебной палочки… А потом я увидел Питера на фотографии… понял, что он в Хогвартсе, там же, где и Гарри… идеальная позиция, чтобы начать действовать, как только до его ушей дойдут слухи, что силы зла вновь набирают влияние… Он был готов к нападению в любой момент, как только удостоверится, что у него есть союзники… был готов выдать последнего из Поттеров. Если бы он выдал Гарри, то кто бы посмел утверждать, что он предал Волдеморта? Нет, его бы приняли с распростёртыми объятиями… Теперь вы видите, я обязан был что-то предпринять. Я единственный, кому было известно, что Питер жив… В моём мозгу словно зажёгся свет, и дементоры не могли его погасить… это опять-таки не была счастливая мысль… Это была навязчивая идея… но она давала мне силы, проясняла сознание. Однажды вечером, когда мне принесли еду, я выскользнул в дверь… в виде собаки… Им гораздо труднее ощущать эмоции животных… они растерялись. Я был тощий, ужасно тощий… такой тощий, что смог пролезть между прутьями решётки… Потом — в виде собаки — доплыл до большой земли… отправился на север… оставаясь собакой, проник на территорию Хогвартса. С тех пор я живу в лесу. Я вышел оттуда только один раз, посмотреть матч. Ты летаешь так же хорошо, как и твой отец, Гарри…- Он посмотрел на Гарри. — Верь мне, — надтреснутым голосом попросил Сириус. — Верь мне, Гарри. Я не предавал Лили и Джеймса. Я бы умер, но не предал их.

Гарри, сглотнув, кивнул. Ремус облегченно выдохнул.

— Нет! — услышав этот вопль Хвоста, Рем напрягся, ожидая чего угодно, но Питер только бухнулся на колени и, сложив в молитвенном жесте руки, пополз к Сириусу. — Сириус… это же я… Питер… твой друг…

Рема передернуло от омерзения. Питер ухватил Сириуса за подол мантии.

— Ты не можешь…

— Не трогай мою мантию, она и без того грязная, — бросил Блэк, ногой отпихивая Питера.

— Рем! — воззвал Петтигрю, повернувшись теперь к Ремусу. — Ты же не веришь в это… Разве Сириус не сказал бы тебе, что они изменили план?

— Не сказал бы, если бы подозревал, что я могу оказаться шпионом, Питер, — медленно произнес Ремус, делая шаг назад и не давая Питеру ухватиться за края мантии. Он взглянул на Сириуса. — Полагаю, ты именно по этой причине не говорил мне, Сириус?

— Прости, Рем, — виновато произнес Блэк.

— Не извиняйся, Мягколап, дружище, — Ремус начал закатывать рукава. — И сам прости меня за то, что я считал шпионом тебя.

Кто же мог подумать, что это Пит. Хотя тогда они готовы были подозревать кого угодно, даже друг друга. Но не Питера. Интересно, а не Питер ли подбросил Сириусу и Джеймсу идею, что я шпион? — пронеслось в его голове. Заставил же он весь мир поверить в предательство Сириуса.

— О чём речь, — по лицу Сириус скользнула робкая тень улыбки. На секунду он даже стал похож на прежнего Сириуса. Но все это длилось лишь мгновения. — Убьём его вместе? — Сириус тоже засучил рукава.

— Думаю, да, — сурово отозвался Ремус. За все совершенное Питер заслуживает лишь смерти.

— Вы не сможете… не можете… — задохнулся от ужаса Питер. И метнулся к Рону. — Рон… разве я не был хорошим другом… хорошим питомцем? Ты ведь не дашь им убить меня? Ты ведь на моей стороне?

Но мальчик, еще недавно рьяно защищавший свою Коросту, взирал на Петтигрю с отвращением. Да, тебя он тоже предал, мальчик. И тебя тоже.

— И я ещё разрешал тебе спать в моей кровати! — воскликнул бледный и ошеломленный Рон.

— Добрый мальчик… добрый хозяин… — Петтигрю пополз к Рону, — ты не позволишь им сделать этого… я был твоей крысой… я был хорошим питомцем…

— Если крыса из тебя получилась лучше, чем человек, этим не стоит хвастаться, Питер, — стальным голосом произнес Сириус.

Рон, ещё сильнее побледнев от боли, отдернул сломанную ногу от Петтигрю. Развернувшись на коленях, Питер направился к Гермионе. На что он надеется? Что кто-то поверит ему и пожалеет?.. И что за манера хватать всех за одежду?

— Добрая девочка… умная девочка… ты… ты не позволишь им… Помоги мне…

Гермиона вырвала из его рук подол и в ужасе отшатнулась к стене.

Питер повернулся к Гарри. Он что, и его будет умолять?! Хотя с него станется. Рем не ошибся: обращаясь к мальчику, Питер забормотал:

— Гарри… Гарри… ты так похож на своего папу… так похож…

— Как ты смеешь обращаться к Гарри? — взревел Сириус, высказывая то, о чем Ремус только подумал. — Как ты смеешь смотреть ему в глаза? Как смеешь упоминать при нём Джеймса?

— Гарри, — продолжал шептать Петтигрю и пополз к мальчику, протягивая руки. — Гарри, Джеймс не хотел бы моей смерти… Джеймс понял бы меня… Он проявил бы милосердие…

Терпению Рема пришел конец. Не сговариваясь, они с Сириусом одновременно подошли к Петтигрю, схватили за плечи и швырнули на пол. Сжавшись от страха, Питер умоляюще поднял глаза.

— Ты продал Лили с Джеймсом Волдеморту, — произнес Сириус. Его тело сотрясала крупная дрожь. — Ты не отрицаешь этого?

Внезапно Хвост разразился слезами. Он представлял собой такое омерзительное зрелище, что Ремус больше даже не пытался скрывать свое отвращение.

— Сириус, Сириус, а что мне оставалось делать? — ныл Питер. — Чёрный Лорд… ты даже не представляешь… у него есть такое оружие, о котором ты представления не имеешь… Я испугался, Сириус, я никогда не был храбрецом, как ты или Рем или Джеймс. Я не хотел, чтобы так вышло… Тот-Кто-Не-Должен-Быть-Помянут заставил меня…

— Не лги!!! — проорал Сириус. — Ты снабжал его информацией целый год до гибели Лили и Джеймса! Ты был его агентом!

— Он… он побеждал повсюду! — оправдывался Питер. — Ч.. чего бы я добился, если бы отказался?

— Чего бы ты добился, если бы стал бороться с самым страшным из когда-либо существовавших злодеев? — Лицо Сириуса пылало от ярости. — Спас бы невинные жизни, Питер!

— Ты не понимаешь! — Ремус поморщился. Ему уже надоел скулеж Петтигрю. — Он бы убил меня, Сириус!

— Значит, надо было умереть! — кричал Блэк. — Умереть, а не предавать своих друзей! Сделать то, что и мы бы сделали ради тебя!

Ремус переглянулся с Сириусом, стоявшим рядом. Пора все это кончать. Он повернулся к Питеру.

— Ты должен был понимать, что, если Волдеморт не убьёт тебя, то убьём мы. Прощай.

— НЕТ! — внезапно закричал Гарри, выскакивая вперед и загораживая собой Питера. — Вы не можете убить его, — сказал он еле слышно, — не можете…

Ремус был потрясен. Как, впрочем, и Сириус. Такого поворота они не ждали.

— Гарри, из-за этого жалкого червя у тебя нет родителей, — рявкнул тот. — Этот кусок дерьма спокойно бы смотрел, как ты умираешь, и пальцем бы не пошевелил. Ты слышал его признание. Его вонючая шкура для него дороже всей твоей семьи.

— Я знаю, — выдохнул Гарри. — Давайте отведём его в замок. Передадим его дементорам… Его посадят в Азкабан… только не убивайте его.

— Гарри! — Питер обвил руками колени мальчика. — Ты… спасибо тебе… я не заслуживаю такой милости… спасибо…

— Уйди! — Гарри с трудом оторвал от себя Петтигрю. — Я делаю это не для тебя. Я делаю это, потому что мой папа вряд ли захотел бы, чтобы его друзья стали убийцами… из-за тебя.

Из груди Питера вырывался свист. Ремус молчал, обдумывая слова Гарри, затем поглядел на Сириуса. Если тот не послушает, он не будет ему мешать. Сириус перехватил его взгляд. По его лицу пробежала едва заметная судорога. Но Ремус увидел, что Сириус принял решение мальчика. Они одновременно опустили палочки.

— Твоё слово здесь решающее, Гарри, — хрипло сказал Сириус. — Но подумай… подумай, что он натворил…

— Пусть его посадят в Азкабан, — повторил Гарри. — Если кто-то заслуживает этого, так это именно он…

Ремус смотрел на перепуганного Петтигрю, не испытывая ни капли жалости.

— Ладно. Отойди в сторону, Гарри.

Мальчик замер в нерешительности, видимо неправильно его поняв.

— Я должен связать его, — пояснил Ремус. — Больше ничего, клянусь.

Гарри отошёл.

Одно слово и из кончика его волшебной палочки вылетели верёвки — Рем решил воспользоваться заклинанием Снейпа — в следующий миг Петтигрю уже извивался на полу, связанный по рукам и ногам и с кляпом во рту. Ты это заслужил, — подумал Ремус, прекрасно помнящий, как это неприятно и унизительно — валяться вот так. Хотя Пит сегодня уже столько унижался, что для него это мелочи.

— Только попробуй превратиться, Питер, — прорычал Сириус, держа Петтигрю на прицеле волшебной палочки, — и мы тебя убьём. Согласен, Гарри?

Гарри покосился на жалкую фигурку на полу и кивнул.

— Что ж, — Ремус оглядел всех и, постаравшись придать своему голосу деловой тон, продолжил. — Рон, я не умею лечить кости так, как это делает мадам Помфри, поэтому, мне кажется, самым разумным будет, если мы пока наложим тебе на ногу шину.

Он подошёл к Рону — к счастью, на сей раз тот не отшатнулся, склонился над его сломанной ногой и постучал по ней палочкой:

— Ферула, — тугие бинты обвились вокруг ноги Рона, накрепко привязав её к шине. Затем Ремус помог ему подняться; Рон осторожно ступил на больную ногу и даже не поморщился.

— Гораздо лучше, — сказал он. — Спасибо.

— А как быть с профессором Снейпом? — негромко спросила Гермиона, глядя на распростёртую по полу фигуру.

Могла бы и не вспоминать о нем, поморщившись, подумал Ремус. Склонившись над Снейпом, он пощупал пульс. Тот был жив.

— С ним ничего серьёзного. Просто вы проявили чрезмерный… энтузиазм. Он всё ещё без сознания. М-м-м… наверное, будет лучше, если мы не станем оживлять его до прибытия в замок. Мы понесём его таким образом… Мобиликорпус. — Снейп моментально принял вертикальное положение. Голова его неприятно болталась, как у огромной марионетки. Сам Снейп висел в нескольких дюймах над землёй, ноги безжизненно раскачивались. Ремус поднял мантию-невидимку и сунул в карман.

— Двоих из нас надо приковать к этому, — Сириус пихнул Питера носком ботинка. — Чтобы наверняка.

— Это буду я, — сказал Ремус.

— И я, — Рон с готовностью выскочил вперёд.

Они молча наблюдали за тем, как Сириус, пользуясь все той же палочкой Снейпа, соорудил из воздуха тяжёлые наручники, а затем так же молча стояли, пока Сириус приковывал их к Питеру. Когда его приковывали, Рем подумал, что не очень удобно будет контролировать Питера, держа палочку в левой руке. Но ничего другого не оставалось — правая-то была в наручниках. Как только он закончил, Живоглот соскочил с кровати и, гордо задрав хвост, направился к выходу. Ремус с Петтигрю и Роном последовали за ним. Обернувшись, Рем увидел плывущего по воздуху позади них Снейпа, которого направлял Сириус. Гарри с Гермионой шли последними.

Забраться в тоннель скованными вместе оказалось нелегко. Им троим пришлось развернуться боком; к тому же Ремус не мог ни на мгновение отвести палочки от Питера. Они молча шли до самого выхода, если не считать того, что сзади Гарри и Сириус о чем-то разговаривали друг с другом.

Живоглот, выскочив наружу, прижал лапой узел у основания ствола, поэтому все вышли практически без проблем.

Во дворе было очень темно; лишь вдалеке светились окна замка. Без единого слова процессия двинулась дальше. Только Петтигрю периодически поскуливал.

— Одно неверное движение, Питер, — предупреждающе произнес Ремус. Направив палочку вбок, он следил, чтобы она указывала на грудь Петтигрю.

В молчании они проследовали по двору. По мере приближения к замку становилось всё светлее. Вдруг Ремус почувствовал знакомое неприятное покалывание по всему телу. Он замер, глядя на небо, на только что взошедшую луну, которая озарила окрестности. Полнолуние. Нет! Только не это! Не сейчас! Мерлин, как он мог забыть?! Но он ничего не мог поделать. Руки и ноги задрожали мелкой дрожью.

— О, Бо… — задохнулась Гермиона. — Он не выпил зелье! Он опасен!

Это было последнее, что он слышал, после этого тело пронзила такая дикая боль, что он закричал…